Текст книги "Розовый ручей"
Автор книги: Линда Мэдл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Он остановился перед ней и уловил легкий аромат сирени. Ее густые каштановые волосы были аккуратно зачесаны назад, на висках подрагивали локоны, а мягкие пряди, спускаясь на нежную шейку, вызывали желание ее поцеловать. Он представил себе, как расстегивает одну за другой мелкие пуговки и гладит ее белые плечи, как руки его опускаются все ниже и ниже…
– Вы что-нибудь желаете, мистер Дюранд?
Мисс Линд вопросительно склонила голову, но глаз не отвела.
Деймону пришлось сделать над собой усилие, что бы подавить в себе порыв желания. «Ты не в Техасе, напомнил он себе. – Джентльмену нельзя обнаруживать свои аппетиты». А главное, ей совсем не обязательно знать, что он находит ее чертовски привлекательной.
– Корнелия, дорогая, – Макгрегор встал со стула, будто вошла не прислуга, а леди. – Как себя чувствует сегодня мисс Изетта?
– Здравствуйте, доктор Макгрегор. – Мисс Линд окинула Деймона холодным осуждающим взглядом и продолжила: – Боюсь, сегодня она не пожелает лежать в постели, ее очень взволновал приезд мистера Дюранда. Для нее это такая радость, что она хочет вместе со всеми поужинать сегодня в столовой.
– Что ж, признак хороший, – сказал Макгрегор, и на его багровом лице расплылась широкая улыбка. – Твой приезд, Деймон, явно пошел ей на пользу. Надеюсь, ты останешься здесь надолго.
– Я буду здесь до тех пор, пока не буду уверен, что она в самом деле выздоравливает. – Деймон обожал своих тетушек, но никогда не оставался в Роузвуде дольше, чем это было необходимо. Ни минуты больше.
– Вот и хорошо, – одобрил Макгрегор решение Деймона и потянулся к своей черной медицинской сумке.
Мисс Линд повернулась к Деймону.
– Дядюшка Кейто сказал, что ванна ждет вас, а как только вы сами будете готовы, вам в гостевой дом принесут чистое белье.
– Доктор Макгрегор, объясните, пожалуйста, мисс Линд, что я не собираюсь загрязнять этот дом, – парировал Деймон. Его разозлило, что она столь решительно пытается заставить его вымыться. И чтобы подвергнуть сомнению ее уверенность в своей праведности, он с язвительной усмешкой добавил: – Не будь я джентльменом, я мог бы подумать, что за всеми этими разговорами о ванне и чистом белье кроется неприличный для леди интерес к моей особе.
Потрясенный Макгрегор не смог даже рта раскрыть для должного ответа.
Вежливая улыбка мисс Линд превратилась в ледяную.
– Вряд ли это тот случай, мистер Дюранд. – Она слегка подняла брови и скептическим взглядом окинула Деймона с головы до ног. – Прошу меня извинить, если я произвела на вас ложное впечатление. Мне лишь хотелось, чтобы горячая ванна и чистое белье создали вам ощущение комфорта после длинной дороги. Нет нужды принимать ванну ради меня. – Она принюхалась и с оттенком отвращения в голосе добавила: – Разумеется, если вам так хочется, вы можете прийти к ужину и в таком виде.
Прежде чем Деймон смог придумать подобный же уничижительный ответ, Корнелия захлопнула перед ним дверь.
Макгрегор смотрел на него с усмешкой.
– Знаешь, в чем дело, сынок? Ты слишком долго скакал по техасским долинам. И твою южную галантность сдуло ветром.
Деймон протянул руку к своей рюмке с бренди.
– Чепуха, у меня с манерами все в порядке. Дело тут в самой мисс Линд.
– Надеюсь, ты изменишь свое мнение о ней, сказал Макгрегор и похлопал Деймона по плечу. – Ну, я иду к твоей тете. Рад, что ты снова дома.
Как только дверь за доктором закрылась, Деймон налил себе еще бренди. Отпивая по глотку, он прохаживался по неузнаваемой теперь комнате. Библиотека стала светлой, уютной и как бы более просторной. Сюда хотелось прийти, сесть в кресло и углубиться в книги. Он остановился у окна, рядом с бюстом Платона, снова обвел взглядом комнату и погладил философа по голове.
Деймон обычно предпочитал находиться в библиотеке, а не в гостиной, где на присутствующих со своего портрета взирал Томас Стерлинг.
Теперь, благодаря мисс Линд, комната стала со всем другой. И как бы его ни раздражало ее вмешательство в дела дома, он не мог не признать, что библиотека стала куда привлекательней любой другой комнаты в Роузвуде.
Хвалебные слова Макгрегора в адрес мисс Линд эхом отозвались в голове Деймона. Разбирается в искусстве. Энергичная. Божья посланница. Он покачал головой. Нет. Как посмела она заявиться сюда, в Роузвуд, и наводить свои порядки? Роузвуд всегда сохраняли таким, каким он был при Томасе Стерлинге – дед на этом настаивал, – величественным, торжественным, мрачным. Деймон с негодованием стиснул зубы. Однако в голове его опять всплывали воспоминания о синих глазах и чувственных губах Корнелии Линд, на что тут же откликнулась его мужская плоть. Большими глотками он пил бренди, получая удовольствие от обжигающего горло напитка. Он понял, что мисс Линд не нравится ему вовсе не из-за перемен в библиотеке. Ему не нравится, что она оказалась такой чертовски привлекательной. И если он не поостережется, то тоже попадет на крючок этой маленькой лисички, как его тетушки и Макгрегор.
К облегчению Деймона, столовая не изменилась. На окнах висели знакомые белые – как и положено летом – легкие муслиновые занавески, а пол блестел, как будто его смазали ореховым маслом. Хрустальная люстра переливалась всеми цветами радуги, отбрасывая радужные блики на потолок и белую скатерть. Опахало из красного дерева, лениво двигаясь из стороны в сторону, распространяло по всей комнате аромат только что испеченного матушкой Лулой хлеба.
Деймон вымылся, побрился, оделся как надо, то есть как джентльмен; правда, от удобных мягких индейских сапог отказаться был не в силах. Но ему нравилось ощущение чистой рубашки на теле, и вполне устраивал великолепно сшитый сюртук. Он сел за стол, чувствуя себя совсем другим человеком, готовым принять и новый мир, и мисс Линд.
– Итак, мисс Линд, расскажите о себе подробнее, – попросил он, направив все свое внимание на ту часть стола, где угнездилась птичка-леди.
Ее внешний облик претерпел весьма значительные изменения. Локоны были собраны в два пучка над ушами, и каждый перехвачен белым кружевным бантиком. Вместо серого в полоску муслинового платья на ней было светло-синее нарядное платье из батиста с небольшим декольте. Несмотря на свое предубеждение против нее, Деймону понравилась ее скромная мягкая женственность. Она казалась чистым, романтическим созданием. Было бы странно смотреть на нее и думать о чем-то грубом и низком.
– В самом деле, Корнелия, расскажи Деймону немножко о себе, – попросила тетя Изетта, сидевшая справа от племянника.
Тетя Вэрина по обыкновению сидела по левую руку.
– Да мне почти и нечего рассказывать, мистер Дюранд. – Корнелия подняла глаза на Деймона, и он снова был поражен их необычным цветом. – Я дочка доктора из Чарлстона.
Что-то в ее платье с самого начала показалось Деймону странным. Ткань вроде бы добротная. Дорогие кружева и батист. Но платье как-то не так на ней сидело, было тесновато в груди и плечах, будто она из него немного выросла. Деймон ничего не понимал в моде, но стиль платья вызывал у него недоумение: слишком девичье, слишком незамысловатое для женщины старше восемнадцати. Не с чужого ли плеча эта вещь?
– Где вы работали прежде, мисс Линд? – спросил Деймон, пристально следя за выражением ее лица.
– В одной семье из Нового Орлеана, – ответила она, избегая его взгляда.
Деймону хотелось понять почему. Только ли из скромности или из желания что-то скрыть?
– Меня наняли сестрой к больному с воспалением легких, – добавила Корнелия.
– А почему вы ушли от них?
Она, наконец, посмотрела ему в глаза и одарила ангельской улыбкой.
– Мой пациент полностью выздоровел. Так что я освободилась и могла принять приглашение из Роузвуда.
– Прежние работодатели просили Корнелию остаться и взять на себя заботу о детях, – пояснила Вэрина, видимо решив, что пора вмешаться в разговор, который стал напоминать допрос. – Однако их семья каждое лето отправлялась на воды в Саратогу, а Корнелия не хотела ехать на север. Правильно я говорю, дорогая? И они дали ей прекрасную рекомендацию.
– Все правильно, – ответила мисс Линд, проявив неожиданный интерес к креветкам на своей тарелке.
– Ясно, – произнес Деймон, уверенный, что в этой истории не все правдоподобно. Да кто же, будь он в здравом уме, остался бы летом в Новом Орлеане, если ему представлялась возможность уехать из города – подальше от жары и пыли? И что стоило образованной женщине подделать рекомендательное письмо? Французская служанка так и сделала.
– Они потеряли, зато мы обрели, правда, Деймон? – щебетала довольная Вэрина. – Ну, не скромничай, Корнелия, дорогая. Деймон все должен узнать о тебе. Она художница, выпускница лучшей женской академии Чарлстона. Очень талантлива. Тебе надо посмотреть ее рисунки.
– Вы мне льстите, мисс Вэрина. – На щеках мисс Линд ярким румянцем расцвело обезоруживающее смущение, и, чтобы его скрыть, она снова наклонилась над своей тарелкой.
Этот румянец вызвал смятение в душе Деймона. Розовые пятна, сползающие с ее щек на стройную шейку и дальше, на тонкие ключицы, заставляли его забыть обо всех своих подозрениях. Он ясно представил себе, какие розы могут расцвести на ней, когда его руки примутся ласкать все сокровенные места ее тела.
– Я уверен, что рисунки мисс Линд восхитительны, – сказал он.
– О да, к тому же она прекрасно читает, у нее приятный голос, и Изетта говорит, что, когда Корнелия массирует ей спину, это просто блаженство. – Вэрина остановилась набрать воздуха и продолжала: – И еще она готовит прекрасный травяной чай, правда, Иззи?
– Но главное, ее мать из рода Эшли, – с гордостью объявила Изетта. – Ты ведь помнишь, Деймон, о каролинских Эшли из Бей-Хейвена? Прекрасный старинный род.
– Вот оно что, – медленно произнес Деймон, все еще созерцая образец совершенства на другом конце стола.
Никто, никакой даже самый красноречивый изобретатель не мог заворожить его тетю больше, чем человек, принадлежавший к старинному, почти исчезнувшему аристократическому роду. Понятно теперь, почему тетушки настаивают, чтобы к мисс Линд относились как к бедной родственнице, а не как к наемной служанке.
– Я просто потрясен, мисс Линд. Список ваших достоинств, кажется, не имеет конца.
– Мисс Изетта очень добра ко мне, мистер Дюранд, – прошептала Корнелия, все еще не поднимая глаз.
– Чепуха, – отозвалась Вэрина. – Слуги, подобные тебе…
– Вэрина! – резкий голос Изетты прервал разглагольствования сестры. Но тут же, вежливо улыбнувшись, Изетта произнесла уже совсем другим тоном: – Сестра, а ты не хочешь угостить нас своим знаменитым сливовым соусом? Надо ведь чем-то приправить вкуснейшую свинину, что приготовила матушка Лула.
– Как только я могла забыть? – Вэрина сокрушенно покачала головой. – Это же твой любимый соус, Деймон, ведь правда?
– Правда, но не стоит беспокоиться… – Деймон попытался остановить засуетившуюся тетушку.
– Нет-нет, я должна тебя угостить. – Поднимаясь из-за стола, она бросила тревожный взгляд на Изетту. – Он хранится в кухонной кладовке. Я сейчас схожу и принесу.
И с несвойственной ей решительностью Вэрина покинула столовую, будто отправляясь выполнять важную миссию. Изетта повернулась к Деймону.
– Признайся, дорогой, часто ли тебя в Техасе угощают жареной свининой со сливовым соусом?
– Очень редко, – покачал головой Деймон. – Чаще всего подают бекон с острым салатом из груш.
Обрадовавшись, что разговор перешел на нейтральную тему, Деймон стал весьма остроумно расписывать, что имеют обыкновение есть в Техасе. О самых неаппетитных блюдах он, пощадив слух тетушек, разумеется, умолчал.
Вэрина вернулась в тот момент, когда он рассказывал, как надо варить броненосца.
– Ну, вот все, – сообщила Вэрина, многозначительно взглянув на сестру.
Вид у нее был какой-то странный, а когда она села за стол и взялась за вилку, стало заметно, как дрожат ее руки. Вошедшие следом двое слуг стали накладывать на тарелки жареную свинину, поливая ее сливовым соусом.
После этого разговор пошел главным образом о том, как восхитителен соус и как хороша свинина. Деймон смаковал блюдо: ничего более вкусного ему не доводилось есть за последние месяцы. Пребывание в цивилизованном обществе имело и свои достоинства.
Слуги уже собирали со стола последние тарелки, а Деймон, откинувшись на спинку стула, думал, осталось ли в шкафу хоть немного табака, как вдруг раздался тревожный звон колокола. Так звонили при большой беде, созывая всех на помощь.
Вэрина, словно подброшенная пружиной, вскочила. Изетта напряженно выпрямилась на стуле.
– Что там стряслось? Кто это поднял такой шум?
В комнату ворвался дядя Кейто. Фирменная куртка расстегнута, шейный платок сбился набок.
– Мисс Изетта, маса Деймон! Пожар! Выходите быстрее! Пожар! Большой пожар!
2
– Спокойно, Кейто, – произнес Деймон, поднимаясь со стула. Свинина под соусом была тут же забыта. – Говори медленнее. Где пожар?
Находясь в страшном возбуждении, Кейто отчаянно жестикулировал и заикался.
– В гостевом доме, сэр. Дым валит столбом… прямо к небу. И красные языки лезут из окошков.
– О нет! – воскликнули одновременно все три женщины.
– Оставайтесь на месте. Я сам посмотрю, что там происходит, – приказал им Деймон. Больше всего он боялся, как бы все это не отразилось на здоровье тети Изетты. Выходя из комнаты, он слышал, как мисс Линд давала Вэрине указания по уходу за тетей Изеттой.
По двору сновали слуги – одни таскали ведра с водой, другие готовили лопаты.
Белый с зелеными ставнями, гостевой дом был одноэтажный, дощатый, с мансардой и верандой на южной стороне. Когда-то это было первое жилое строение на плантации, а потом, когда дедушка Стерлинг построил особняк Роузвуд, его превратили в дом для гостей. И вот теперь старое сухое дерево полыхало ярким пламенем, из фронтона валил дым и сыпались искры.
– Дядя Кейто, в доме никого не осталось? – спросил Деймон, расстегивая сюртук и ослабляя узел шейного платка. – Мистер Пьюг, я надеюсь, покинул контору? Когда я уходил ужинать, он еще работал.
– Я так думаю, мистер Пьюг ужинает на кухне с надсмотрщиком, – ответил дядя Кейто.
– Быстро организуй людей, чтобы ведра передавали по цепочке, – приказал Деймон. – Поставь крепкого человека у насоса и кого-нибудь на смену рядом, если он устанет.
– Слушаюсь, сэр. – Старый дворецкий исчез с несвойственной ему быстротой.
Деймон закатывал рукава рубашки, когда возле него появилась Корнелия Линд.
– Очень плохо? – спросила она.
– Да уж, хорошего мало, – ответил Деймон. – Главное, не допустить, чтобы огонь перешел на другие строения. А еще мне надо вынести из дома документы.
– Я могу чем-нибудь помочь?
Деймон удивленно и с явным неодобрением посмотрел на стоявшую рядом с ним женщину: красивую, стройную и… беспомощную.
– Это не женское дело, мисс Линд. Держитесь подальше отсюда и помогите лучше моим тетушкам сохранять спокойствие.
– А как быть с часами в гостевой комнате?
– С часами? Какими еще часами?
– Память от Лафайета[2]2
Лафайет Мори Жозеф (1757-1834) – участник войны за независимость в Северной Америке (1775-1783).
[Закрыть]. Золотые часы на камине. Это же огромная ценность.
Пропустив мимо ушей ее слова, Деймон дал поручение пробегавшему мимо старшему конюху взять из конюшни попоны, а садовнику велел принести еще ведер.
Мисс Линд не отступала.
– Эти часы сделали для генерала Лафайета в прошлом веке. Их и было-то всего несколько экземпляров.
Деймон повернулся к ней, с трудом преодолевая желание крикнуть, чтобы она убиралась прочь и не путалась под ногами.
– Пожалуйста, отправляйтесь назад и займитесь моими тетушками, мисс Линд. Это ваша работа.
– С вашими тетушками все в порядке. Я хочу быть полезной здесь.
– Пьюг! – позвал Деймон. – Подойдите сюда! Помогите мне вызволить из дома документы, – обратился он к бухгалтеру, подбежавшему со стороны кухни. Корнелию он умышленно игнорировал.
Пьюг посмотрел на Деймона так, будто тот говорил на иностранном языке. Деймон выругался про себя. Конечно, странно было бы ожидать, что наемный служащий станет рисковать жизнью ради спасения каких-то папок с документами, но хоть какая-то польза, черт возьми, должна же от него быть!
– Ладно, отправляйтесь таскать ведра. С бумагами я сам справлюсь. Кстати, где они там лежат?
Огромное облегчение отразилось на странном, с острыми чертами лице Пьюга.
– Гроссбух с текущими делами лежит на моем столе, – ответил он.
Деймон схватил лошадиную попону из рук подбежавшего конюха, смочил ее водой из ведра, которое принес садовник, и накрыл ею голову. Вдруг внутри дома раздался взрыв, высадив окна вместе со ставнями. В небо взвилось облако дыма. Все в испуге отпрянули назад. Деймон выругался, на сей раз вслух и громко. Ему явно расхотелось входить в пылающий дом.
– Маса Деймон, вы что, намерены идти туда?
Деймон оглянулся и увидел рядом с собой рослого негра. Это был плотник Элайджа, который давно заработал себе свободу, но остался в Роузвуде в качестве наемного работника.
– Боюсь, что придется, Элайджа. Папки-то важные.
– Тогда возьмите вот это. – Плотник сунул в руки Деймона свои рабочие рукавицы. – А то давайте, сэр, я пойду вместо вас.
– Нет, это моя забота, – ответил Деймон, натягивая рукавицы. – Вы сказали, Пьюг, что гроссбух лежит на вашем столе?
– Да, сэр, за текущий год – на столе, а за прошлый – в левом верхнем ящике.
– А часы? – Настырная мисс Линд протиснулась между Пьюгом и Деймоном. – …Они на камине в гостевой комнате.
– Эти проклятые часы – последнее, что меня заботит, – отрезал Деймон и поспешил к горящему дому.
Когда он проник в контору, то оказался в пекле. Попона на голове сильно нагрелась. Вода на ней, шипя, превращалась в пар. Невыносимо жгли подметки его индейских сапог. Дым мешал видеть и резал глаза. Но Деймон упорно продвигался в дальний угол комнаты, где, как он помнил, стоял рабочий стол Пьюга. Языки пламени и искры от обгоревшей мебели угрожали его лицу. Он заморгал, защищаясь мокрой попоной, но, спотыкаясь, пошел все же дальше и добрался, наконец, до стола.
Сквозь облако дыма он увидел гроссбух с уже покоробившейся, обуглившейся обложкой. Слава богу, у него были рукавицы. Спасибо Элайдже. Деймон попытался было достать и прошлогоднюю папку, но левый верхний ящик не хотел выдвигаться – дерево совсем рассохлось от жары. Деймон раз-другой ударил по ящику сапогом, но только на третий раз он, наконец, поддался, и Деймону удалось достать оттуда гроссбух. С папками в руках он поспешил назад к двери. На полдороге у него над головой занялся потолок, но Деймон успел все-таки выскочить из дома.
Элайджа быстро стряхнул с него упавшие с потолка угольки, а Пьюг взял папки. Чертыхаясь и кашляя, Деймон сбросил нестерпимо горячую попону и глубоко вдохнул в легкие вечерний воздух.
– О господи, Элайджа, даже если мне никогда в жизни не придется больше входить в горящий дом, я теперь все время буду вздрагивать при звуке пожарного колокола.
Элайджа похлопал его по спине.
– Да-а, сэр. Дело понятное.
И тут появился дядя Кейто, буквально приплясывающий от возбуждения.
– Она вошла туда, маса Деймон! – закричал он. – Вошла в другую дверь, и тоже с попоной на голове. Прямо как вы!
– Кто? – недоумевающе спросил Деймон, и неприятное предчувствие, закралось к нему в душу: он не помнил, чтобы спокойный, уравновешенный Кейто приходил в такое волнение.
– Огонь все сильнее! Она оттуда сама не выберется, маса Деймон. Вам надо идти за ней!
– Ради бога, Кейто, успокойся и скажи, о ком речь?
– Мисс Корнелия! Она пошла в дом за часами.
На какой-то момент Деймон застыл, глядя на разгорающееся пламя пожара, не в силах поверить тому, что услышал. Хорошенькая молоденькая девица в голубом платье с кружевами осмелилась ринуться в этот ревущий адский огонь? Ради каких-то часов?
Он поднял глаза на верхушку дерева рядом с домом – ее уже лизали языки пламени из окна мансарды. У другого окна, наверху, тоже лопнули стекла. Каждое ведро выливаемой воды тотчас превращалось в пар.
– Будь ты проклята, мисс Корнелия Линд! Чтоб тебе сквозь землю провалиться! – Впервые за долгие годы Деймон разразился такими проклятиями. – Этакая дурочка! Жизнь ей надоела, что ли?
Он понимал, что, едва она войдет в дверь, на ней может загореться одежда. Даже при ее миниатюрности ей вряд ли удастся протиснуться между горящей мебелью среди огненного шквала. Деймон не мог больше стоять на месте и позволить ей так вот, запросто расстаться с жизнью ради каких-то чертовых часов.
Деймон схватил попону, а Элайджа, не говоря ни слова, снова облил ее водой. Нельзя было упускать ни минуты.
На этот раз огненный жар в доме заставил Деймона сразу же пригнуться низко к полу. Как только он проник в гостиную, сзади него обрушились потолочные балки. Дым и пламя волнами гуляли по комнате. Искры так неистово плясали вокруг, что на миг Деймон потерял ориентацию.
Он остановился, пытаясь, несмотря на дым и жар, понять, куда надо двигаться. Где может быть эта ненормальная? У камина. Она говорила, что эти проклятые часы стоят на камине.
Чуть прикрыв глаза, чтобы хоть как-то защитить их, Деймон поискал взглядом камин, нашел его и повернул в ту сторону. Но, сделав несколько шагов, споткнулся обо что-то мягкое. Это была Корнелия, стоящая на коленях.
– Корнелия?
– Я нашла их! – закричала она, перекрывая шум и треск горящего дерева. – Вот они, эти часы!
– Мне наплевать, что вы там нашли! – заорал Деймон. – Надо поскорее убираться отсюда! – Он схватил ее сзади за плечи. – Оставьте их здесь.
– Нет! Теперь уж ни за что не оставлю.
Она с трудом поднялась на ноги, прижимая к груди предмет размером чуть меньше корзинки для пикников. Но неожиданно потеряла равновесие и, столкнувшись с Деймоном, упала. На них обоих сверху тут же посыпались горячие угли.
– Я их не брошу! Зачем я тогда рисковала? – Ее голос был едва различим в треске и шуме пожара.
Деймон рывком поднял ее на ноги и повернул к двери. Дорогу им перегораживала горящая балка.
– Попробуем через окно! – скомандовал Деймон. – Дайте мне эту штуку.
– Нет, я сама понесу, – Корнелия прижала часы к груди, будто то была чаша Святого Грааля. – Идите, я пойду за вами.
«Спорить с ней явно бесполезно, – решил Деймон, – да и времени нет». Он уже задыхался от жара и дыма. Еще немного, и вообще не вздохнет. Выругавшись про себя, он наклонился и подхватил ее на руки вместе с проклятыми часами. Когда он двинулся к окну, в дальнем конце комнаты с потолка упала еще одна балка. Она задела его по плечу, чуть не свалив на пол вместе с ношей. Резкая боль пронзила плечо и спину. Не удержавшись от громкого стона, Деймон зашатался, но все-таки смог удержать на руках женщину и восстановить равновесие. Корнелия испуганно прильнула к нему, крепко обхватив рукой его шею.
И вдруг послышался звон. Деймон никак не мог понять, откуда идет этот звук. Судя по всему, основные балки дома уже догорали, и мансарда в любой момент могла рухнуть вниз. Единственный шанс на спасение – добраться до дальнего окна. Приближаясь к нему, Деймон услышал, что его выламывают снаружи. За спиной его послышался грохот и скрежет еще одной рухнувшей балки. Деймон рванулся к окну, чтобы выброситься из него вместе с Корнелией на свежий воздух, к свету.
Сильные руки подхватили их обоих и вытащили, можно сказать, прямо из огня.
Деймон опустился на землю рядом с Корнелией, жадно хватая ртом чистый прохладный воздух, которого в его легких почти не осталось, потом он закашлялся, пытаясь освободиться от пепла, забившегося в горло и затрудняющего дыхание.
Спустя какое-то время, когда он немного пришел в себя, Деймон заметил, что над ним стоит Элайджа и с горечью смотрит на догорающий дом. Все, что от него осталось, – это обуглившиеся черные бревна, пожираемые злыми красными языками. Жар вынудил команду доморощенных пожарников отступить, и теперь они смотрели на яркие всплески огня с чувством людей, потерпевших поражение.
Корнелия лежала на земле рядом с Деймоном, тоже кашляя и отплевываясь.
– Мы спасли их, мы спасли их, – пробормотала она охрипшим голосом и стала подниматься на колени, не думая о грязном, разорванном платье и вымазанном сажей лице.
Осторожно, даже благоговейно она стала снимать обгоревшую ткань со спасенного ею сокровища. Деймон уставился на часы, как будто видел их впервые. Насколько он помнил, эти часы всегда стояли на камине в гостевом доме, тихонько тикая и собирая пыль.
Вещица, конечно, изящная – Красивая женщина, одетая в тогу, держит циферблат часов на плече, – но стоит ли из-за такой безделушки рисковать своей жизнью?
Корнелия Линд стирала сажу с циферблата и стряхивала пепел с облаченной в золото женщины.
– Вам что-то в них не нравится? – спросила она.
Деймон смотрел на часы, пытаясь открыть для себя, что же в них было такого особенного.
Корнелия не отводила от него взгляда: очевидно, не могла поверить, что он не разделяет ее восхищения.
– Разве вам не известно, какую ценность представляют эти часы? В мире их всего несколько экземпляров. Ваш дедушка, должно быть, очень гордился тем, что получил такой подарок от генерала Лафайета.
– Конечно, гордился, в этом я не сомневаюсь, – пожал плечами Деймон; раздражение в нем нарастало. Дед всегда проявлял чрезмерную привязанность ко всем предметам своей коллекции. – Но это, черт возьми, всего лишь часы!
Корнелия в изумлении приоткрыла рот.
– Ну, в таком случае мне непонятно, зачем же вы пошли за ними?
– Я пошел за вами, дуреха, – отрезал он и, встав на ноги, принялся стирать сажу с рук. Стоило ли говорить ей это? – И пошел только потому, что убежден: позволь я вам сгореть, тетушки никогда бы мне этого не простили.
Вэрина, придерживая белую занавеску на окне в столовой, не отрываясь, смотрела на бушующий огонь. Невозможно было поверить, что это ужасное чудовище – дело ее рук.
– Что там происходит? Они уже вышли? – требовательно спросила Изетта со своего места за столом. – Что ты там видишь?
– О, Иззи, крыша провалилась, и огонь поднялся на высоту деревьев. – Вэрина стала кусать губы, борясь со слезами. – И зачем только я согласилась на твой чудовищный план? О боже, я никогда не прощу себе… Нет, нет, вон они! Деймон с Корнелией на руках. – Вэрина жадно глотнула воздуха, чтобы смягчить ужас, заполонивший сердце. – Спасибо тебе, Господи, они оба живы!
– Ты уверена, что они в полном порядке? – взволнованно спросила Изетта, стуча от нетерпения палкой об пол.
– Да, да! Деймон уже опустил Корнелию на землю. О, Иззи, я бы никогда себе не простила, если бы они…
– Это все бухгалтерские книги. Мне следовало бы предусмотреть, что Деймон кинется за ними, – задумчиво произнесла Изетта. – Но кто мог подумать, что Корнелия бросится в горящее здание?
Вэрина уже не слушала сестру. Как раз в этот момент рухнули последние балки гостевого дома, и в воздух взвился фейерверк из искр.
– Ты, конечно, понимаешь, что никакой особой опасности они не подвергались, – фыркнула Изетта. – Деймон способен найти выход в любой ситуации.
– Я знаю, Иззи, но ведь гостевого дома у нас больше нет. Сгорел дотла. – Вэрина, сжав губы, застонала, глаза ее наполнились слезами. Утрата стала зримой.
Пожар оказался гораздо более свирепым, чем она предполагала. Неукротимый огонь, жар, как в аду, и ужасное пепелище… Когда она согласилась на поджог, ей представлялись веселые огоньки рождественских костров, а вместо этого в небо поднялось адское пламя, ревущее, как страшное чудовище, которое выпустили из клетки, чтобы оно уничтожило все вокруг.
Чудовище сожрало гостевой дом, место, где они в детстве прятались сами и прятали свои сокровища, где разглядывали картинки в запретных книгах, тайком унесенных из библиотеки.
А позже там жил Деймон, постепенно превращаясь из мальчика в юношу, потом в рослого молодого человека, который решил сбежать из Роузвуда – и они боялись, что навсегда. И вот этот маленький домик, хранивший столько воспоминаний, счастливых и грустных, перестал существовать. В неутешной скорби Вэрина разрыдалась.
– Ничего не осталось, кроме углей и пепла.
– Никаких слез, сестрица, я от тебя не потерплю. – Изетта с осуждением постучала по столу серебряной ручкой своей палки. – Если хочешь знать, иногда приходится начинать строить именно на пепелище. Мы только помогаем судьбе. Как там Корнелия и Деймон? Их сблизила пережитая опасность?
Вэрина снова откинула занавеску.
– Деймон что-то поднимает с земли. Часы! Это папины часы. Помнишь, как он дорожил ими. А Деймон выглядит рассерженным, Иззи. О-о, он ужасно сердит.. Боюсь, твой план может не сработать.
– Само собой, он сердится, – спокойно откликнулась Изетта. – Несмотря на свою подпорченную родословную, он истинный Стерлинг, ты же знаешь. Он никогда не отступает, ни в чем, вот увидишь, сестрица, мой план сработает. Я ведь уже добилась, чтобы он приехал домой из Техаса. А теперь, Вэрина, выйди на террасу и позови их сюда. – Изетта опять постучала палкой по полу. – Господи, как я ненавижу играть втемную.
Вэрина вышла через дверь столовой на веранду, готовая выполнить просьбу Изетты. Но, когда она увидела Деймона и Корнелию в грязной, изодранной одежде, растрепанных, с вымазанными сажей лицами, она позабыла, зачем сюда вышла. Они были целы и невредимы, и Вэрина радостно устремилась им навстречу.
– Милые вы мои! Вы не пострадали? – Вэрина оросила слезами плечо Корнелии, а потом широкую грудь Деймона. – Послать за доктором Макгрегором?
– У нас все в порядке, – заверил ее Деймон, обняв тетушку одной рукой. Другой он прижимал к себе часы.
– Не стоит из-за нас беспокоить доктора Макгрегора, – остановила ее порыв Корнелия, – хотя меня заботит мисс Изетта. Как отразился на ней весь этот переполох?
Мисс Линд, обогнав Деймона и Вэрину, быстро направилась к дому.
Когда тетя с племянником вошли в столовую, Корнелия уже стояла возле Изетты.
– Как вы себя чувствуете, мисс Изетта? Болей в сердце нет? Лекарства не нужны?
– Нет, ничего не нужно. Чувствую себя прекрасно, – отмахнулась от забот Корнелии Изетта. – Сядьте и переведите дух. Клео сейчас принесет теплую воду и полотенца. Насколько велик ущерб от пожара?
Деймон так небрежно поставил часы на обеденный стол, что они зазвенели.
– Мы потеряли гостевой дом, но Элайджа помог вызволить из огня финансовые документы плантации, – ответил Деймон и с раздражением добавил: – Ах да, еще мисс Линд спасла вот эти часы.
Пожилые леди с изумлением уставились на перемазанную сажей Корнелию.
– Это не простые часы, – огрызнулась Нелли и завладела запястьем мисс Изетты, чтобы проверить ее пульс. Он бился сильно и ритмично, хотя был немного учащенный. В общем, беспокоиться не стоило.
– А я совсем запамятовала о часах Лафайета. Помню, что отец очень дорожил этим старым хронометром. Я думаю, он специально поставил их в гостевом доме, чтобы поражать посетителей.
