Текст книги "Неотразимый незнакомец"

Автор книги: Линда Каджио

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

– Эй, постойте! – воскликнула она. – Это моя комната!

ГЛАВА ВТОРАЯ

Майк никак не мог решить, как полагается поступить рассеянному профессору: с идиотским видом ходить кругами или ринуться по коридору, дабы пресечь незваного гостя? Все-таки он длинными прыжками побежал по ковровой дорожке.

Незваный гость, вытаращив глаза под горнолыжными очками, повернулся на каблуках и начал удирать по коридору. Майк бежал быстрее. Вдруг парень нырнул вправо и словно исчез в стене. Майк поравнялся с этим местом через несколько секунд и обнаружил, что преследуемый ушел по боковой лестнице. Майк толкнул дверь плечом и замер, прислушиваясь, куда побежал злоумышленник вверх или вниз. Ничего не услышав, он решил спуститься, поскольку преступнику логичнее было бежать к выходу из гостиницы.

А она еще говорит, что ему недоступно логическое мышление!

Вскоре он обнаружил, что преступники логическим мышлением не обладают, поскольку беглец удрал иным путем. Лестница упиралась в кухню. Майк спросил у посудомоек о беглеце, но те никого не видели. Возвращаясь к себе, он по пути заглядывал на каждый этаж, но злоумышленника и след простыл. Майк был вынужден признать, что он упустил возможность его догнать и тем самым произвести на Лесли впечатление Теперь он надеялся на то, что преступник действовал без сообщников.

– Ну, что? – спросила Лесли, когда он поднялся на пятый этаж. – Вы его поймали?

– Нет. – Он удержался от замечания, что в противном случае он бы его привел. В конце концов, логика – это по ее ведомству. – Полагаю, вам надо сообщить об этом случае куда следует.

Она подняла брови.

– Шутите?

Он стиснул зубы и в который раз зарекся не лезть не в свое дело. Хотя ему было совершенно ясно, почему он так волнуется. Одни ее стройные ноги могли служить объектом, достойным внимания. Как правило, его рост в метр девяносто восемь был достаточной гарантией, что, возвышаясь над любой дамой, он будет наклоняться к ней, как отец к ребенку. А с Лесли Клослоски они были почти ровные, это неоспоримый факт. В ней по меньшей мере метр восемьдесят на босу ногу. А на каблуках она просто каланча. Даже сейчас он испытывал сильное желание ослабить ленточку на ее затылке и провести пальцами по ее густым, упавшим на плечи локонам. Она подходила ему по всем, даже мельчайшим, статьям. Каждым штрихом, каждой черточкой. Он был убежден в этом. Будучи не их тех, кто коллекционировал женщин, он не мог пройти мимо такой, как она. То была его судьба, предзнаменование, рок, фатум, провидение – все эти прекрасные слова словно соединились в одно.

– Вы должны проверить свой номер, – напомнил он. – Хотя бы для того, чтобы удостовериться, что, когда мы его застали, он пытался войти, а не выходил.

Она удивленно округлила рот в идеальном «О», затем развернулась на сто восемьдесят градусов, повозилась с ключом и дверной ручкой и наконец открыла дверь. Майк заглянул в ее номер после того, как вошла она. Он старался сосредоточиться на поисках чего-нибудь подозрительного, но его внимание постоянно отвлекала она, нагнувшаяся над своими вещами. У нее такой замечательный…

Она что-то пробурчала.

Он вздрогнул.

– Простите, что вы сказали?

– Я сказала, что с моим багажом все в порядке, но я не могу поручиться за вещи Гэрри.

– Гэрри?

Похоже на мужское имя. Вот черт!

Она кивнула.

– Да. Мы давно дружим. Вместе путешествуем. Точнее, собирались вместе путешествовать.

Он насупил брови. Ему не нравилось слово «дружим».

– Вы говорите так, словно с ним что-то случилось.

Лесли выпрямилась во весь рост и поправила:

– Не с ним, а с ней. Она отправилась обедать со своим знакомым. Я не могу копаться в ее сумках, но, кажется, все в порядке. А теперь прошу меня извинить…

– О, разумеется.

Он нехотя вышел за порог, радуясь, что Гэрри – существо женского пола. Не более часа тому назад ему казалось, что на свете нет ничего волнительнее, чем собственными руками раскрыть рукопись пьесы Бена Джонсона «Падение Сеяна», что хранится в Кембридже. Сей манускрипт бесценен, и он был готов отдать жизнь, чтобы прикоснуться к нему. На полях остались указания Джонсона, адресованные Шекспиру, который, как полагают, являлся членом исполнительского состава. Невероятно! Но тут появляется Лесли Клослоски и выводит его из равновесия. Ему это не нравилось, особенно теперь, когда так необходимо сосредоточиться на новой статье. В академических кругах существовало негласное правило: публикуйся или умри, и ему вскоре предстояло или выпустить что-нибудь стоящее, или утратить свое положение на факультете.

Она тоже вышла из номера, заперла за собой дверь и зашагала по коридору. Он направился следом.

Она остановилась и обернулась.

– Что вы делаете?

Он стушевался.

– Иду рядом с вами.

– С какой стати? Ах, я забыла вас поблагодарить за преследование взломщика.

– Не за что. Только не откладывайте с заявлением в полицию. Я свидетель. Ведь это я преследовал его, помните?

– О!

У нее действительно прекрасные глаза. Мужчина может утонуть в их глубинах.

Он помахал рукой.

– Поедем на лифте?

При этой мысли он не удержался от улыбки.

В любом другом случае посещение Скотленд-Ярда привело бы Лесли в трепет. В любом другом, но не в этом.

Она потянула на себя массивную дверь знаменитого здания полиции в час, когда небо на востоке осветилось первыми серенькими штрихами рассвета. Благодарная, в то же время она была расстроена, ибо никогда не подумала бы, что попытка проникновения в гостиничный номер может породить так много вопросов. Не знала она также, что придется заполнять так много бумаг. Неудивительно, что у Скотленд-Ярда такая громкая слава, подумала она. Они терзают свидетелей, выуживая из несчастных мельчайшие зацепки.

А потом наступило ожидание. Они с Майком провели больше времени на стульях в коридоре, нежели в кабинете. Лесли чувствовала себя, точно футболист, сидящий на скамейке запасных.

– Ну что ж, это будет, интересно, – раздался за спиной голос Майка.

Его бодрый тон резанул по ее расшалившимся нервам. Казалось, он все неприятности воспринимает как должное. По прошествии ночи он словно приобрел дополнительный оптимизм.

– Конечно, куда уж интереснее! – огрызнулась она. – Вам не понять, что такое самолетный синдром. И, очевидно, вы принадлежите к разряду сов. А я нет.

– Вы просто устали.

Она обернулась к нему, недоумевая, почему он вдруг стал таким бестолковым. Неужели ему не ясно, что она вымотана сверх всякой меры? Вот и говори о рассеянности… Она заставила себя успокоиться, понимая, что в ее тоне слишком много сарказма.

– Простите. Вы правы, я устала.

– Пойду попрошу, чтобы нас подвезли…

Он вернулся в здание, оставив ее стоять на тротуаре.

– Прекрасно, – прошептала она, почувствовав себя брошенной. Потом подумала: а зачем изводить себя по пустякам? Разве ей не хотелось избавиться от него? Ее пугало его присутствие. Не физически, но каждый раз, как он оказывался рядом с ней на расстоянии метра, ее эмоциональное и сексуальное равновесие опрокидывалось. Сейчас у нее появилась возможность, а она, вместо того чтобы ее использовать, стоит и думает о нем, словно на этом типе свет клином сошелся.

Лесли побрела по улице. Навстречу шли мужчины и женщины в форме и шпики в гражданском. Все они спешили в здание Скотленд-Ярда. Зевнув, Лесли обещала себе вернуться сюда в другой раз, когда все будет представляться в лучшем свете. И вот она прошла полквартала и вдруг поняла, что не знает дороги. Поблизости не оказалось ни одного такси.

– Отлично, – пробормотала она, испытывая отвращение к себе. Если бы знать, что так все произойдет, то еще вчера накрылась бы с головой одеялом и…

Милосердный Боже, неужели еще вчера она была дома, в Джерси?

– Эй! Я же просил вас подождать. Вы что, не слышали?

Майк высунулся из заднего окна полицейской машины, медленно ехавшей вдоль тротуара. Лесли остановилась. И машина тут же притормозила.

– Да, я слышала, – проговорила Лесли.

– Тогда почему вы здесь?

– Совершаю утренний моцион.

– Кажется, вы жаловались на усталость.

Она подошла к автомобилю и села рядом с Майком, стараясь, однако, чтобы между ними сохранялась как можно большая дистанция. Даже в состоянии усталости она ни на секунду не забывала о его присутствии, и сердце ее забилось быстрее. Ее тянуло к нему так сильно, что она отзывалась на это влечение, несмотря на утомление и досаду. Этому нужно положить конец.

– Спасибо, – сказала она, обращаясь к шоферу.

– Не за что, мисс. Вам надо быть внимательней, переходя улицу в неположенном месте. Если вас собьет машина, водитель окажется прав.

Лесли уставилась на стриженый затылок «бобби».

– Правда? Пешеходы не имеют права здесь ходить?

– Только по переходу, оборудованному светофором. Не потому, что кому-то нравится давить людей, как вы понимаете. Просто машин очень много.

– Не говоря уж о людях, – добавил Майк. – Мне кажется, Лесли это не нравится.

Лесли ничего не сказала. После нескольких минут напряженного молчания она поняла, что опять повела себя как зануда. И как это у Майка получается вытворять с ней такое? Мысль о предначертанности судьбы казалась тем более смехотворной, что означенный мужчина имел способность заставить упомянутую женщину чувствовать себя дурой, сам оставаясь в рамках приличия.

– Благодарю вас, Майк, что подвезли меня. Я вам очень признательна за то, что не пришлось идти пешком.

– В этом не было никакой необходимости, поскольку мы далеко не заядлые туристы, а у полиции достаточно свободных машин.

– Я была к вам несправедлива, – призналась она. – Вы влипли из-за меня в историю. Ведь это даже не вашу дверь пытались взломать.

Он улыбнулся.

– Можно сказать – влип в историю, а можно сказать – получил нежданную награду.

Лесли не была уверена, ведет ли он речь об их ночном приключении в Скотленд-Ярде, но и уточнять не собиралась. Если ни о чем не спрашивать, можно прожить в неведении счастливую жизнь. Лесли Клослоски.

В отеле она добиралась до своей комнаты дольше, чем хотелось бы. Усталость давала о себе знать с каждым шагом. Первым делом, обещала она себе, я завалюсь в кровать во всей одежде. Просто плюхнусь на матрац и просплю весь день. Не имело значения, что она должна была перевести свои внутренние часы. Сейчас их, вероятно, уже не поправить. Она так устала, что лишь оказавшись за три двери от вожделенного рая поняла, что Майк все время шел рядом.

Она остановилась.

– Куда вы идете?

– К вам в номер.

Она даже рот открыла от изумления. Он смотрел на нее выжидательно.

– Это невозможно! – взвизгнула она.

– Почему же?

– А зачем?

– Надо его проверить. Быть может, взломщик приходил опять, пока вас не было.

Она опять ошарашенно уставилась на него.

– О нет, Господи! Не может быть, что я весь день провела в Скотленд-Ярде!

Она заторопилась вдоль по коридору к своей двери, справившись с ключом в рекордное время. Все было на том же месте, что вчера вечером. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. К огорчению Лесли, недоставало одного – Гэрри собственной персоной.

– Проверьте как следует, – посоветовал Майк.

Она с тяжелым вздохом принялась перебирать свои вещи, приговаривая, что никогда впредь не прочтет ни одного детектива. В реальности все оказалось лишенным всякой тайны, одно занудство. Теперь она это знает. Кровать выглядела так заманчиво. Она старалась ее не замечать, но была обречена на поражение в этой борьбе. Лесли собралась попросить Майка уйти и сразу зарыться в постель, но тут зазвонил телефон.

– Привет! Это я, – послышался голос Гэрри.

– Черт возьми, Гэрри, где ты? – спросила Лесли.

– В кровати. О, какой он приятный мужчина, это что-то!

– Ты ведь только что с ним познакомилась!

– Это судьба, Лесли.

В голосе Гэрри звучала обида.

Лесли вперилась в потолок, стараясь запастись терпением, которого так не хватало. Ей не хотелось взрываться гневом в присутствии Майка, который по-прежнему стоял, прислонясь к гардеробу и изучая противоположную стену. Лесли повернулась к нему спиной и тихо сказала в трубку:

– Надеюсь, ты приняла меры предосторожности… Понимаешь, что я имею в виду?

– Успокойся, я еще не потеряла голову.

Лесли вздохнула.

– Не обольщайся, вот что я тебе скажу.

– Да, мамочка.

– Вчера вечером кто-то пытался проникнуть в наш номер.

– Не может быть! Ты не пострадала?

– Со мной все в порядке. Он не успел даже открыть дверь. – И Лесли рассказала о происшествии, опустив одну важную деталь, а именно Майка. Закончила она так: – Сейчас я еще раз все осмотрела. Кажется, все в порядке. Не проверила только твой багаж. Правда, сумки выглядят нетронутыми, так что, видимо, ничего страшного. Сейчас лягу спать, поэтому ты, когда придешь…

– Я… я не приду.

Лесли была уверена, что ослышалась. Проклятый самолетный синдром.

– Что ты сказала?

– Мы встретимся в Корнуолле. Мне правда очень жаль. Лесли, я надеюсь, ты не будешь дуться. По крайней мере, постарайся меня понять. Талли хочет, чтобы я осталась с ним. Лесли, он замечательный. Настоящий мужчина. Это всего на пару деньков. Я влюблена.

Лесли опустилась на кровать. Спать ей уже не хотелось.

– Не верю, – сказала она.

– Ты сердишься, это правильно, я тебя не виню. Знаю, что поступаю ужасно, но это выше меня. Я должна быть с ним. Вот влюбишься сама, тогда поймешь.

Майк кашлянул. Лесли крепки зажмурилась. В тот момент она была готова убить первого, кто попадется ей на глаза. Прежде желание ударить кого-нибудь никогда не было таким настоятельным Наконец она произнесла единственное, что пришло на ум:

– Но у тебя в сумке наш фен.

– Ах, спасибо тебе, что ты на меня не сердишься, – промолвила Гэрри с искренней благодарностью. – А с феном никаких проблем. Во внешнем кармане запасные ключи от всех сумок.

– Гэрри! – воскликнула Лесли, потрясенная проявлением такой беспечности.

– А как же? Если я вдруг потеряю ключ, как тогда достать вещи? Самое разумное – держать запасные ключи в сумке.

– Ты невозможна, Гэрри. Дай Бог тебе добраться до Корнуолла.

– Обещаю! Лесли, ты просто чудо.

Когда Гэрри повесила трубку, Лесли пришло в голову, что есть некая поэтическая несправедливость в том, что Гэрри достался мужчина, а ей – фен. Она повернулась к Майку, который наконец перестал изучать обои. Он по-совиному моргнул из-за очков, и Лесли осталось только гадать, было ли это проявлением вежливости, или его действительно заинтересовал рисунок обоев.

– Звонила Гэрри, – объяснила она.

– Я догадался.

– Она… решила провести некоторое время со своим знакомым.

Он кивнул.

Прочистив горло, Лесли встала, подошла к двери и распахнула ее.

– Поскольку проверка комнаты закончена, я на самом деле хотела бы немного поспать.

– О!

Он миновал дверной проем, взялся за ручку с внешней стороны, затем остановился и обернулся к Лесли.

– Если у вас будут какие-нибудь трудности… услышите что-то странное – звоните мне в номер. Пять-два-четыре.

– Я вызову охрану, – рассудительно проговорила она.

Он наклонился вперед, приблизившись к ее лицу на считанные сантиметры.

– И обязательно позвоните мне.

– О, нет…

– Непременно.

Его забота тронула ее. Быть может, они ни в чем не схожи, но есть в нем нечто джентльменское. Она поблагодарила его улыбкой, опасаясь что-либо говорить из-за комка, застрявшего в горле.

Он преодолел пространство между ними и приложил губы к ее губам. У Лесли закружилась голова от теплоты его уст, от ощущения чего-то мягкого, но мужественного. Поцелуй был нежен, однако он словно высек огонь. В ней вдруг рассыпался сноп искр. Его губы скользили по ее устам в ритме соблазна, вызывая все более сильное головокружение. Он нависал над ней, хотя она привстала на цыпочки. Какое это восхитительное ощущение – тянуться за поцелуем. Обычно она стояла вровень с мужчиной, иногда даже незаметно приседала.

Лесли увлеклась, желая целоваться еще. Он притянул ее к себе, заключил в объятия, жадно приникнув губами к ее губам. Их языки непрестанно вращались, словно ведя чувственную дуэль, и это заставляло ее забыть обо всем, кроме прикосновения его уст и его тела. Пальцами он гладил ее по талии, все сильнее прижимая ее к себе. Она обвила руки вокруг его плеч, вонзив ногти в его пиджак, и тщетно старалась выискать хоть малую толику здравомыслия в захлестнувших ее чувствах.

Благоразумие казалось глупостью в сравнении с натиском его поцелуя. Предчувствие, однако, было не просто возможностью. Оно было явным и абсолютным.

Он наконец оторвался от ее губ и отпустил ее из своих объятий.

– Вам надо поспать, Лесли. Пока я окончательно не забылся.

Он юркнул за дверь и закрыл ее так тихо, что казалось, она стала на место сама по себе.

Лесли прижалась к косяку, пораженная своей реакцией на этого человека. Возможно ли, чтобы субъект, столь ей неподходящий, мог так грамотно целоваться? Она взглянула на ноги и поразилась еще сильнее, увидев, что на ней нет подследников. Потом вспомнила, что она в чулках.

Может быть, у нее прояснится в голове, когда она хорошенько выспится? После всего, что случилось, она соображает на полпроцента возможного. Чем скорее она избавится от самолетного синдрома, тем лучше.

На сей раз это было что-то из ряда вон.

– Я думал, вы еще спите.

Лесли зачарованно посмотрела на Майка от своего столика в углу гостиничного ресторана, затем отвернулась. Всего несколько часов тому назад он ушел из ее номера. Она собиралась спать. А еще она испытывала головокружение и растерянность после того поцелуя.

– Я проголодалась, – неуверенно сказала она, словно оправдываясь. Она не собиралась признаваться, что после его поцелуя ее нервные окончания еще довольно долго были распалены. И тогда она решила, что раз уж не уснуть, так хотя бы надо поесть, и спустилась в ресторан, чтобы успеть к концу завтрака.

– Моя матушка говорит, что завтрак – это самый важный прием пищи в течение дня.

Он сел напротив нее, не дожидаясь приглашения.

Лесли удивленно подняла брови. И не знала, почему она так сделала: то ли из-за его дерзости, то ли из-за того, что у него, оказывается, есть мать. Любопытство взяло верх.

– У вас есть мать?

Он усмехнулся.

– Мне надо бы обидеться на то, что вы думаете, будто меня нашли в капусте, но у меня действительно есть мама. И папа. И два старших брата.

Она улыбнулась.

– Только не говорите мне, что вы мальчик-с-пальчик.

Он расхохотался.

– Не скажу, хотя все остальные в нашей семье среднего роста. Они до сих пор гадают, в кого я такой уродился, и, как любит говорить моя матушка, она насчет этого молчок.

Похоже, его мать такая же чудила, как и он.

– Вам надо улыбаться чаще, – сказал Майк. – Когда вы улыбаетесь, у вас естественный и счастливый вид.

– А я и не знала, что похожа на бабу-ягу, – сказала она в унынии. Что он имел в виду: что она все время была неестественной и несчастной? Она естественна. Она счастлива Так счастлива, как только дано быть человеку.

Он скорчил физиономию.

– Виноват, я сказал не то. Просто вы все время казались мне такой… серьезной. Нет, скорее, деловой. Пока не начали смеяться. Смех все меняет, он как бы застигает человека врасплох. – Немного помолчав, он попросил: – А теперь вы расскажите о вашей семье. Довольно невинный вопрос, не правда ли? У вас все в роду такие высокие?

Она кивнула, тем временем стараясь решить, надо ли ему рассказывать о своем замужестве. Все-таки это слишком личное. Ей следует помнить, что предсказанию Гэрри грош цена, и хоть Майк ей и понравился (до некоторой степени), она уже установила, что он ей не пара. Тем не менее рассказать о семье – это не значит утратить над собой контроль Кроме того, сексуальная бдительность в данный момент – вещь второстепенная. Менее всего сейчас нужно выставлять это напоказ, поэтому отец и мать – идеальная тема для беседы. Ничто не убивает мысли о сексе быстрее, нежели воспоминание о родителях.

– Моя мама высокая, а папа – не так чтобы. Да и младший брат тоже не очень. Все они – бухгалтеры.

– Значит, не всегда яблоко от яблоньки недалеко…

Она хихикнула.

– Значит, иногда бывает, что далеко. Если честно, единственное, что помешало мне стать бухгалтером, – так это то, что я терпеть не могу ковыряться с цифрами. И ненормированный рабочий день. У моих родителей свое дело. Так вот, в марте-апреле у меня губы буквально слипались от клея. Приходилось целыми днями лизать конверты.

– А мои родители преподают в средней школе. Так что я недалеко упал от яблони. Впрочем, в свое время я предпочел бы иметь намертво слипшиеся губы, нежели родителей-учителей.

– Я вам не верю.

Он кивнул.

– Это страшное дело, когда они – учителя. Мама преподавала в четвертом классе, отец – в старших, биологию. Мы жили в маленьком городке в глубинке, поэтому школа тоже была маленькая.

Она представила себе, каким он был изгоем в подростковой среде, будучи верзилой и к тому же учительским сынком. Дети порой так жестоки…

Она поняла, что, узнавая о нем больше, она интересуется им еще сильней. А это ошибка. И крупная. В результате в ней начали возникать нежные чувства, а она меньше всего хотела смягчаться по отношению к Майку. Если позволить чувствам оттаять, то и тело не отстанет, а ей все-таки надо выполнить отпускную программу. Но опять где-то в закоулках сознания промелькнули слова Гэрри о том, что Лесли найдет в этой поездке своего мужчину. Слова звучали соблазном, завлекая ее к первому встречному Глупо, очень глупо. Ну да ладно, завтра все кончится. Завтра она отбывает в Корнуолл. А сейчас самое время вернуться в обычное благоразумное состояние.

Но едва взглянув на Майка, она задрожала от страсти, угрожавшей ее хваленому благоразумию. Проклятый. Впрочем, он выглядит хоть куда. Синие глаза и квадратный подбородок. И умеет быть смешным. Таким забавным.

Возьми себя в руки! – мелькнуло в голове.

Принесли ее завтрак, и Лесли приступила к нему с большим энтузиазмом, не то что вчера. Она действительно проголодалась. И тем не менее сочла нужным сказать Майку: Думаю, я все же посплю после завтрака Я правда очень утомилась.

Он понимающе кивнул.

Если бы она верила своим словам хотя бы вполовину того, как верил он. Однако чем скорее он кроется с глаз, тем успешнее пройдет возвращение в нормальное состояние внутреннего равновесия.

К сожалению, это звучало слишком благоразумно и рассудительно.

На следующий день Майк прохаживался по Бейсуотер-роуд и желая проветриться, и весьма нуждаясь в этом. Лесли явилась ему как сюрприз. Поцелуй, который они разделили накануне утром, до сих пор волновал его кровь настолько, что у него голова шла кругом. Она имела достаточный рост, чтобы у него не возникало ощущения, будто она переломится, как тростинка, в его руках, и это было поистине восхитительно. Вчерашний импровизированный завтрак лишь подтвердил то, что его к ней сильно влечет. Если бы он пробыл с ней дольше, то вконец бы утратил чувство фокуса. Учитывая то, что он обладал черным поясом тан-су-до, это явилось бы крайним потрясением. Два десятилетия специальных занятий карате обязаны были научить золотому правилу: мужчина должен знать, как держать фокус. Обязан. А рядом с ней у него одни неприятности.

– Проклятье, – пробормотал он. Она заставляла его делать то, на что он в нормальном состоянии никогда бы не решился. Прежде всего – он ни за что не отсрочил бы исследования по Джонсону. Он становится невменяемым. Быть может, она права насчет его рассеянности. С момента встречи с ней ум его, похоже, взял выходной.

Мысли о Лесли словно материализовали ее из воздуха, ибо он завидел ее голову – голову, возвышавшуюся над всеми прочими в полуденной толпе. Волосы ее сияли на солнце, свободно падая на плечи. На великолепные плечи, добавил он про себя. Точеные, горделиво расправленные. Ему нравилась ее осанка. До того нравилась, что хотелось протянуть руку и дотронуться до этих плеч, заголить их, сняв блузку, полюбоваться на кремовую кожу. А кожа у нее кремовая, не иначе. Если это окажется не так, он будет сильно разочарован.

Разум запоздало напомнил ему о том, что есть кое-что для него поважнее.

Видимо, она проспала вчера весь день и всю ночь. Он для проверки звонил несколько раз ей в номер. Сегодня утром она наконец ответила, сказав, что слишком устала и не выйдет завтракать. Его тогда занимала мысль, не были ли его намерения слишком очевидными. Теперь очевидно одно – Лесли ему солгала.

Может быть, она избегает его нарочно?

Ведь она по-прежнему мало что о нем знает, подумал он, ускорив шаг, чтобы нагнать ее. Как никак, они повстречались при странных обстоятельствах. У них нет общих знакомых, которые сказали бы: да, Майк отличный парень. Он сам должен ей это доказать.

С опозданием, но все же до него дошло, что преследование женщины – не самый прямой путь в когорту отличных парней. Тут Майк с облегчением увидел, что она свернула в здание банка. Он решил, что сейчас самое время воспользоваться своим дорожным чеком и снять некоторую наличность.

– Привет! – радостно воскликнул он ей еще издалека.

Она удивленно вздрогнула и на мгновение раскрыла рот.

– Привет.

Он встал в очередь за ней.

– Я вижу, что долгий сон пошел вам на пользу.

– Кажется, да, – согласилась она.

– Сегодня начнете осматривать достопримечательности? – поинтересовался он. – Могу показать вам…

– К сожалению, день, отведенный на достопримечательности, я уже проспала. – Она скорчила огорченную мину. – Глупо, конечно, но это выводит меня из себя. На Лондон в моем распоряжении был всего один день.

– За один день ничего в Лондоне не увидишь, – сказал он, удивившись ее словам.

Она пристально на него посмотрела, затем протянула клерку чек и опять повернулась к Майку.

– Конечно, один день на Лондон – это слишком мало. Но я и не ставила цель увидеть все. Обзорная экскурсия на автобусе, потом, может быть, Тауэр и Букингемский дворец. Надо наметить то, что следует увидеть в первую очередь, а все остальное – подливка к основному блюду.

– О! – Ну что ж, это логично. И какой слог. Сам он всегда считал, что гораздо интереснее проехаться по проселку или побродить по городским улицам без карты, не зная, что из этого выйдет, но предпочел промолчать. Она не оценила бы его совета. – И что же вы собираетесь делать? – спросил он.

– Взять деньги.

– Нет, я имею в виду, сегодня.

– Взять машину. Надо было это сделать еще утром, но я опоздала. – И чтобы подкрепить свои слова, она зевнула. – Простите.

– А вы когда-нибудь управляли автомобилем с правым рулем? – поинтересовался он.

– Нет… – В этот момент клерк протянул ей английские деньги. Она спрятала их в кошелек. – Ну, прощайте.

– Подождите меня, – сказал он, бросив на прилавок свой чек.

– Не могу. Я и так очень опаздываю.

Она проворно вышла и смешалась с толпой.

Майк буквально зарычал на клерка, чтобы тот поторапливался, не заботясь о том, что тем самым усугубляет репутацию американцев как людей, вечно спешащих никуда. Едва получив деньги, он сразу вылетел за Тверь, на ходу рассовывая банкноты по карманам, и ринулся за Лесли. И вскоре догнал ее Она успела пройти всего один квартал.

– Еще раз привет! – радостно воскликнул он.

– Привет.

– Если вы раньше не ездили по дорогам с левосторонним движением, это довольно опасно…

– Я справлюсь, не волнуйтесь. Ничего другого мне не остается, иначе мне не быть в Корнуолле сегодня вечером.

– В Корнуолле! Что вы там забыли, в этом Корнуолле?

– Не ваше дело.

– Я хотел спросить, – поправился он, поняв, что выразился бестактно, – почему вы собрались именно в Корнуолл?

– Вы, наверно, забыли, что я туристка?

Он нахмурился.

– Что туристка помню, но это плохая идея – не имея опыта, сесть за руль…

– Идея, может быть, и плохая, но у меня нет выбора. В Корнуолле нам понадобится машина, чтобы ездить по окрестностям.

– Нам?

Она посмотрела на него так, словно у него выросла вторая голова.

– Нам с Гэрри. Она будет ждать меня там.

– А! – Облегчение словно освежило его. Но потом он опять нахмурился. – Я-то думал, что вы направляетесь в Шропшир. Шропшир на северо-западе. А Корнуолл – на юго-западе.

Она фыркнула.

– Мне это известно. Но Шропшир – не единственное место, которое мы намерены посетить.

– Ах, ведь вы же совершаете индивидуальный тур, – понимающе кивнул он Она прекрасно смотрелась в своей оксфордской блузке в сеточку и джинсовой юбке – одежде, подчеркивавшей долгие, изящные линии ее тела. – Да, конечно. Почему бы и нет?

Но теперь перед ним стояла другая дилемма. Разве он мог позволить, чтобы она в одиночку шесть часов кряду вела машину в Корнуолл? Он понимал, что рано или поздно им придется расстаться, и он никогда больше ее не встретит. Они слишком мало знакомы, чтобы искать ее по возвращении домой… Да и не хочется так долго ждать, чтобы увидеть ее еще раз.

– Ну что ж, вот и контора по прокату автомобилей.

Майк оторвался от своих размышлений и обнаружил, что отстал от Лесли на несколько шагов. Она остановилась перед белым зданием с фасадом в стиле, подражающем периоду Регентства.

– Больше не буду вас задерживать…

– А вы меня вовсе не задерживаете.

Он взял ее за руку и ввел в здание, дивясь гибкости и тонкости ее рук. От прикосновения к ней кровь у Майка туго застучала в венах. А от ее едва уловимого запаха у него кружилась голова. Он уже узнавал ее и отзывался на уникальность этой женщины.

И лишь тогда он понял, что продолжает сжимать ее руку, когда она попыталась отойти от него. Он неохотно ее отпустил.

– Спасибо за то, что проводили меня…

– О чем разговор!

Он улыбнулся и сел.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза.

– Что вы делаете?

– Сижу.

– Вижу, что сидите. А почему вы здесь уселись?

– По опыту знаю, что в подобных местах приходится долго ждать.

Он похлопал себя по карманам, но вспомнил, как она отреагировала на его трубку, и со вздохом опустил руки.

Она быстро проговорила:

– Я ценю ваш жест, но вы не должны меня ждать.

А у нее правда чудесные глаза, подумал Майк. Темно-карие, бездонные, таинственные. Можно всю жизнь в них смотреть, и все равно не догадаться, о чем она думает. Его размышления прервал ее голос.

– Ммм? – промямлил он.

– Я сказала, – повторила она громче, – что вы не должны ждать меня тут Можете идти по своим делам.

– Но у меня нет никаких дел.

Он решил провести в раздумьях еще некоторое время. С фокусом у него явно что-то не в порядке.

– Тогда ступайте и найдите себе занятие, – посоветовала Лесли сквозь зубы. – Вы не где-нибудь, а в Лондоне. Наверняка здесь есть на что посмотреть. Особенно вам.

– Я уже видел Лондон. Я здесь не впервые. А если вы его повидали, то это навсегда.

– К вашим услугам, – сказала женщина, появившаяся сзади Лесли.

Лесли повернулась кругом.

– Видите ли, мой агент в бюро путешествий заказал для меня машину…

Майк остался ждать.

Лесли смотрела на автомобиль с нескрываемым разочарованием.