Текст книги "Неотразимый незнакомец"
Автор книги: Линда Каджио
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Какая же? – спросила Лесли, уставившись на него.
Ее тело ответно затрепетало, прежде чем она смогла подавить это. Поток теплоты распространился по ее животу и бедрам. Рука Майка на ее талии лишь увеличила ее чувствительность, желание поскорее броситься к нему в объятия. Она была не в силах понять, как еще в состоянии внешне нормально вести себя Внутри она была самой жаждой действий. И как это раньше ей могло прийти в голову, что они с Майком несовместимы? Они полностью совместимы, особенно там, где это так важно. Черт бы побрал эту Гэрри, неизвестно зачем сюда приехавшую.
– Я только сказал, что у нас появилась проблема.
Она подумала, что его губы очень подвижны, и ей пришла в голову мысль: вот интересно, а заметит ли кто-нибудь, если она вдруг затащит его в первую попавшуюся на пути дверь и покроет безумными поцелуями. Его выражение лица и тон, однако, остались прежними, не похожими на заигрывание. Лесли постаралась сосредоточиться, сожалея об этой необходимости.
– Какая проблема?
– Молодой человек, тот, что идет за Гэрри, позади всей толпы. Его не было с нами в гостинице Не может ли он быть тем, кто побеспокоил нас в Лондоне? Взгляни на него, но осторожно.
Лесли выглянула из-за спины Майка, показывая одновременно на огромную корзину, которую нес какой-то человек противоположной стороны улицы:
– Гэрри, посмотри как чудесно! Надо же было додуматься брать перед самым возвращением домой все эти петунии, лобелии и незабудки в такую большую корзину! Могу представить все это в твоем садике!
Молодой человек, шедший позади всех, немедленно отпел глаза, когда попал в поле зрения Лесли.
– Ты права, – ответила Гэрри, приободрившись. Лесли почувствовала угрызение совести, потому что упоминание об этой корзине было лишь средством, которым она воспользовалась как предлогом, чтобы бросить якобы невинный взгляд в сторону. – Это было бы чудесно. Представляешь себе, мы говорим о разведении цветов! Моя мама утверждает, что если женщина начинает увлекаться садоводством, значит, она стала женщиной средних лет.
– Надеюсь, что это не так, – сказал Майк. – Несколько лет назад я сам развел небольшой английский садик у себя на заднем дворе. Боюсь, что мне надо сходить к врачу и выяснить, уж не стал ли я женщиной средних лет!
Гэрри захихикала.
– Парень в белой ветровке и красной рубашке? – шепотом спросила Лесли.
– Да, – ответил Майк.
– Это не тот парень, которого я видела в Корнуолле. Но мне показалось, что, когда я посмотрела на него, он отвернулся.
– И два раза отвернулся от меня.
– Кто отвернулся? – спросила Гэрри, явно подслушивая.
– Так, пустяки, – быстро вставила Лесли, не желая ее тревожить. Сейчас Гэрри была очень неустойчива. Лесли не собиралась рассказывать ей о том, что в любую минуту они могут подвергнуться нападению. А это было именно так, потому что они взяли с собой сумку. И когда они вернутся в отель, преступник, вероятно, тоже последует за ними.
– О, – вспыхнула Гэрри и нервно пробормотала: – Я понимаю.
Лесли поняла, что Гэрри решила, будто они с Майком говорили об интимных вещах. Майк пожал плечами, не зная, что и сказать. Гэрри тихонько ушла немного вперед, обиженная внезапным ощущением, что они играют с ней в «третий лишний». Лесли же не могла унять в себе чувства удовлетворения, потому что невольно отомстила Гэрри за то, что та появилась в гостинице в самый неподходящий момент. Она презирала себя за это чисто по-человечески, но, черт возьми, не сама ли Гэрри покинула ее, предоставив Лесли самой себе на большую часть поездки.
С Гэрри заговорила миссис Уилкинс, которая шла чуть впереди них. Чувствуя себя несколько виноватой, Лесли решила все объяснить Гэрри, когда они будут подальше от группы. Она посылала миссис Уилкинс молчаливую благодарность за то, что она завязала разговор с Гэрри, взяв ту под свое крыло. Англичане все-таки очень дружелюбны.
– Заметила его? – спросил Майк тихо. – Если бы я посмотрел на него в третий раз, все стало бы слишком очевидным.
Лесли остановилась, будто бы для того, чтобы полюбоваться черным деревянным фасадом елизаветинского домика, ныне переоборудованного и чайную. В домике были прекрасные парадные окна. Поскольку остановилась она, Майк тоже должен был остановиться. Оконные стекла в виде небольших ромбов были ограничены тонкими металлическими рамками, однако она без труда заметила в них группу экскурсантов, точнее, ее отражение.
– Он пропал, как мне кажется, – сначала Лесли, пристально всматриваясь в окно. – Ты его видишь?
Майк минуту поизучал оконные стекла, а затем произнес:
– Нет.
Он обернулся, то же сделала и она. Вместе они стали рассматривать стоящих на тротуаре людей. Парня не было.
– Наверно, он повернул обратно, – сказала Лесли. Ее сердце возбужденно забилось от приключения, в котором она и в самом деле принимала участие.
– Наверно, решил, что может оказаться тем человеком, который сорвет экскурсию, потому что подумал, будто мы его опознали, – сказал Майк.
– Хорошо бы. Иначе через пятнадцать минут в вашем номере произведут очередной обыск. – Она посмотрела на него с надеждой. – Мы не можем сейчас вернуться обратно?
Он хмыкнул.
– Если бы я знал, что, когда мы вернемся, то запрыгнем в постель и прозанимаемся любовью всю первую половину дня, я бы сказал: «Да, черт возьми!» Но если это действительно наш подопечный, тогда я, пожалуй, скажу, что вы, женщина, становитесь гораздо неблагоразумнее, чем когда-либо! Я не хочу подвергать тебя риску. Если наш номер взломают и обыщут, мы просто сообщим инспектору Лоутону то, что он, собственно, и хотел от нас в первую очередь узнать.
Лесли состроила гримасу.
– Женщина, вы сведете меня в могилу, – сказал Майк и поцеловал ее в лоб.
Когда позже они вернулись к себе в номер, то там все было точно так же, как и тогда, когда они покинули его утром. Сумка находилась в шкафу.
– Плохо, – сказала Лесли, разочарованная тем, что ничего не случилось. Кем бы ни был этот молодой человек, он не имел ничего общего с грабителями.
А затем она себя отругала. Она была здесь вместе с Майком и тратила время на пустяки. Жаль, что последние дни, которые они проведут вместе, пройдут в скромности и благообразии, но это все, на что они могут рассчитывать. Ну что же, ей придется с этим смириться. Она вынуждена смириться. К сожалению, в данный момент она была бессильна что-либо сделать, потому что Майк был в ванной.
Гэрри сидела на своей раскладушке с видом Золушки, которую только что не пустили на бал. Лесли немного сочувствовала Гэрри: она, должно быть, ощущала себя незваной гостьей. Однако сочувствовала лишь немного, потому что Гэрри действительно была таковой.
Тем не менее Лесли считала, что должна все объяснить Гэрри. Майк вошел к ним, когда она как раз собиралась начать рассказ об «Адамсе».
Гэрри устало улыбнулась и сказала:
– Я думаю, что останусь в номере и не пойду на обед и на дискотеку.
– Ты уверена? – спросила Лесли, хотя в душе у нее затеплилась какая-то надежда.
– Мы будем более чем рады, если вы к нам присоединитесь, – сказал Майк.
Лесли выстрелила в него уничтожающим взглядом. Что он, в конце концов, совсем спятил? Он побыл рыцарем уже сверх меры, и ей действительно придется серьезно поговорить с ним об этом.
– Ну… – начала Гэрри.
Лесли метнула в нее не менее уничтожающий взгляд. Гэрри закрыла рот и покачала головой.
В дверь мягко постучали, и это отвлекло их внимание. Майк открыл, и в номер вкатилась миссис Уилкинс. Улыбка ее была столь же лучезарной, как ярко-желтое платье с люрексом.
– Ох, батюшки мои, – воскликнула она, и глаза ее округлились от невольных предположений, как только она окунулась в атмосферу их компании. – Не знаю, что и подумать! Право!
– Миссис Уилкинс, – терпеливо произнесла Лесли. – Гэрри живет вместе с нами, поскольку остальные гостиницы так же переполнены, как и эта из-за Цветочного фестиваля.
– О, конечно. – Теперь округлился ее рот. – Я пришла, чтобы сказать вам… Это ужасно, просто кошмар! Из отеля эвакуируются! Кто-то позвонил в полицию и сказал, что сюда заложили бомбу.
– Вы шутите! – воскликнула Лесли, сразу же забеспокоившись о безопасности Майка.
– Господи, Господи, Господи! – возопила Гэрри и, вскочив с раскладушки, заметалась по комнате.
– Нам лучше поторопиться, – проговорил Майк таким голосом, который обычно присущ учителям, ведущим урок физкультуры в школе. Он открыл дверь. – Леди!
Страхи Лесли утихли, когда она стала свидетелем его вполне здравомыслящей реакции. Она улыбнулась ему с любовью. С любовью. Полное осознание этой любви пришло к ней так пугающе быстро, но она ничего не могла с этим поделать, да и не хотела пытаться. Лесли бросилась к шкафу.
– Одну минуту!
– Да брось ты эту сумку, черт возьми! – выпалил Майк, когда она стала вытаскивать ее из шкафа. – Где твое благоразумие…
– Возможно, я не благоразумна. – Она выпрямилась и откинула со лба полосы. – Я не хочу никуда идти…
И тут она увидела, как миссис Уилкинс навела на нее откуда ни возьмись появившийся у нее в руках пистолет. Лицо полной женщины застыло в маске предельного самообладания. Яркое платье, что было на ней, больше не казалось смешным. А рука, державшая пистолет, была как никогда твердой. Хуже всего, что рука с пистолетом выглядела очень убедительно. Как, впрочем, и миссис Уилкинс.
Лесли похолодела.
– Миссис Уилкинс!
– Похоже, тебе придется отказаться от своих мыслей по поводу старых дам с голубыми волосами, – вдруг очень-очень тихо произнес Майк.
Гэрри разревелась.
– Заткнись, ты, глупая девчонка! – выкрикнула маленькая старушка зловещим тоном. Гэрри тут же уняла свою истерику и принялась слабо всхлипывать. – Отдай сумку!
Лесли сглотнула и попыталась ввести ее в заблуждение.
– Но бомба…
– Я сказала это только для того, чтобы вы вышли из комнаты. А вы очень глупо купились. – Она махнула пистолетом. – Вся эта работа была испорчена с самого начала. Вы, чертовы американцы, даже не можете не заблудиться на рождественской вечеринке, когда вас оставляют одних. Мы уже испробовали достаточно методов, чтобы получить эту книгу обратно без шума, поэтому сейчас мне пришлось прибегнуть к оружию. Думаю, что полмиллиона фунтов в любом случае не цена для кровопролития. Сумку!
Лесли взглянула на Майка, даже не решаясь подумать, что будет, если миссис Уилкинс обнаружит, что в сумке книги нет.
– Я не думаю…
– И правильно, думать тут нечего! – отрезала миссис Уилкинс. – Просто передайте мне сумку.
– Отдай ей сумку, – сказал Майк.
Лесли протянула ей сумку.
На удивление ей, миссис Уилкинс не взяла ее. Вместо этого она приказала Майку:
– Откройте дверь.
Майк нахмурился, однако открыл дверь.
– Чарли! – позвала миссис Уилкинс.
В комнату юркнул худой паренек, которого Лесли никогда раньше не видела. Однако он очень ей напомнил их лондонского взломщика.
– Посмотрим, справишься ли ты на этот раз, – сказала миссис Уилкинс. – Возьми у нее сумку.
Человек миссис Уилкинс протиснулся позади Майка. Как только он приблизился к Лесли, она автоматически сжала пальцы на крепких ремнях, не желая отдавать сумку. Это происходило вопреки ее инстинкту самосохранения.
Чарли ухмыльнулся ей.
– Ну давай. Поборись со мной, сука.
Внезапно Майк начал действовать. Он прыгнул на миссис Уилкинс, словно перелетев по воздуху, и та, взвизгнув, выпустила пистолет из рук. Чарли не сделал ничего особенного, он лишь успел повернуть голову и пригнулся от удара, который не замедлил последовать, а затем стал медленно опускаться на пол, с выпученными глазами, прикушенным языком и налившимся краской лицом. Тут же Чарли был приподнят за воротник и брошен на стену. Он рухнул на пол под шорох осыпавшейся штукатурки. Майк насел на Чарли, сдавив ему шею мертвой хваткой. Чарли заорал, а потом потерял сознание. Осознав, что миссис Уилкинс лишилась охранника, Лесли набросилась на пожилую даму, и вместе они свалились на раскладушку. Сумка была все еще зажата в кулаке Лесли. Миссис Уилкинс боролась, пока не была наконец побеждена. Чертыхнувшись, Лесли прижала ее крепче, чтобы исключить всякую попытку сопротивления. Интересно, как это маленькая старушенция может быть такой сильной?
– Надави ей большим пальцем между голосовыми связками! – крикнул Майк.
– Этого не потребуется.
Лесли несколько раз обрушила на голову женщины пустую сумку. Этого было достаточно для того, чтобы умерить пыл миссис Уилкинс, которая наконец-таки лишилась чувств. Лесли вовсе не ощущала вины: миссис Уилкинс была, похоже, далеко не божьим одуванчиком. Она не шутила, когда угрожала им оружием, и, возможно, не раздумывая, применила бы его.
– Вот какая у меня девочка, – усмехнувшись, сказал Майк. – Ты в порядке?
Лесли усмехнулась в ответ.
– Все отлично. Где ты научился так драться?
– Двадцать лет карате, – сказал он. – Моя мама заставляла меня заниматься, поскольку мое тело росло слишком быстро, и она надеялась, что я научусь красиво двигаться. Я много попотел, чтобы получить пояс мастера. – Он усмехнулся. – Ненавязчивый удар ногами и бросок через плечо для нас все равно что раз плюнуть.
– Это ты можешь, – благоговейно произнесла Лесли. Миссис Уилкинс под нею немного дернулась. Лесли придавила ее на секунду. Женщина утихла.
– Я позвоню из регистратуры, – сказала Гэрри, прерывая их. Она подняла с пола пистолет, придерживая его большим и указательным пальцами за дужку над курком. – А что мне делать вот с этим?
– Самый здравомыслящий человек, – сказал Майк и поздравил ее с тем, что у нее одной из всей троицы хватило ума вовремя вспомнить о пистолете и полицейских. – Подержи его некоторое время при себе.
– Я люблю тебя, – сказала ему Лесли. Она и вправду его любила. Любила с того момента, как увидела ею в лифте. Теперь она это поняла.
– Ну вот, в самый ответственный момент! – пожаловался Майк, прижимая к полу преступника. Но тут же усмехнулся. – Я тоже тебя люблю.
Лесли счастливо улыбнулась, понимая, что окончательно потеряла весь свой здравый смысл.
Гэрри была «за» обеими руками.
– Я приеду, – сказал Майк, звучно целуя Лесли.
– Конечно, ты приедешь, – сказала Лесли без тени сомнения в голосе.
Она вовсе не казалась встревоженной или напуганной, но он так и не был уверен в ней до конца. Черт, подумал он. Она должна ему верить, а он должен верить в то, что она не запаникует из-за этого расставания. Ему даже не верилось, что поездка завершилась так быстро. Они провели почти целый день в полицейском участке, и Лесли говорила, что теперь они, можно считать, съели на этом собаку Ужаснувшийся неверностью своих предположений, прибыл инспектор Лоутон, который, однако, был рад, что преступники наконец арестованы. Маленькая Старая Леди Уилкинс, жадная коллекционерша антиквариата, была мозгом грабителей. Ей наскучило ее богатство, и она решила всех перехитрить. Женщина, которая была их экскурсоводом, оказалась сотрудником-стажером Скотленд-Ярда и была призвана обратно в школу, чтобы сдать «хвосты». После этого у Майка и Лесли осталось еще три свободных дня.
Шум собравшейся толпы прорезал первый звонок на посадку. Он знал, что ей еще надо успеть отойти за ограждение. Лесли должна была уходить.
– Двенадцать недель, – сказал он, притягивая ее к себе, отчаявшись передать ей свою уверенность на словах. – Черт, теперь мне нужно будет думать только о Джонсоне. Если бы это не было связано с моей работой и если бы мне вообще была не нужна работа…
Она пылко поцеловала его, передавая ему всю свою любовь и скрепляя их обещания, пока Гэрри не разняла их руки.
– Нам нужно идти, Лесли, – сказала она самым благоразумным тоном.
– Я знаю. – Лесли посмотрела на Майка, медленно высвобождаясь из его объятий. – Двенадцать недель, и в случае чего я буду охотиться за тобой и достану хоть из-под земли.
– Одиннадцать. – Он вновь звучно поцеловал ее. – Я постараюсь управиться с делами как можно скорее. Помнишь «Адамса»? «Ты навсегда в моем сердце».
Она лучезарно улыбнулась.
– Навсегда.
Он отпустил ее, но каждая частичка его души бурно протестовала, когда она медленно исчезла из виду. Лесли ступила на эскалатор, который понес ее от него быстрее.
– Я люблю тебя! – крикнул он, не обращая внимания на толпу, что была вокруг него. Люди стали смеяться и аплодировать.
– Я люблю тебя! – откликнулась она и тут же потерялась из виду.
Толпа вокруг заулюлюкала.
– Терпеть не могу этого, – процедил Майк и, сунув руки в карманы, отвернулся. Ему было невыносимо больно.
– Ты очень спокойно восприняла это, – сказала ей Гэрри спустя несколько минут после того, как самолет оторвался от британской земли.
Лесли посмотрела на здание аэропорта.
– Я спокойна. Он вернется домой через три месяца, и вернется ко мне. – Она посмотрела на Гэрри с улыбкой. – Я это знаю.
– У тебя какие-нибудь предчувствия? – спросила Гэрри, смеясь.
Лесли усмехнулась, припомнив последнюю цитату.
– Нет. Лишь уверенность.
ЭПИЛОГ
– Майкл Альфред Смит, тебе было сказано не брать с собой эту игрушечную змею?
Лесли протянула руку к своему старшему восьмилетнему сыну, самому обычному с виду ребенку. Не считая того, что он был самым высоким в классе и, похоже, намеревался очень скоро перерасти отца.
– Я положу ее к себе в карман, – сказал он, пытаясь поторговаться.
Лесли отрицательно покачала головой и продолжала держать руку в ожидании. Это все-таки был торжественный прием в Смитсонском университете. Недовольно промычав что-то себе под нас, Майкл протянул игрушку. Лесли отдала ее Майку, стоявшему рядом. Он перестал сурово смотреть на ребенка и удивленно уставился на нее, невольно нахмурившись.
– И что я должен с ней делать?
Нарочито ангельским взором она посмотрела куда-то мимо него.
– Засунь эту штуку к себе в карман, Майк. Если она останется у него, он так и будет играть ею всю церемонию. Уж поверь мне.
– О!
Завидев временное замешательство их отца, дети захихикали. Довольная, Лесли улыбнулась своему мужу Майк был прекрасным мужем, хотя иногда не совсем ориентировался в пустяках. Ему удалось красной нитью провести имя особенного для них поэта, Альфреда Эдварда Хаусмана, сквозь вторые имена их детей. Маленькому Майку достался Альфред, к упоминанию которого прибегали лишь в случаях, когда было необходимо навести жесткую дисциплину. Вторым именем шестилетнего Джереми было Эдвард, а малышка Мелисса получила Хаусмана. Лесли говорила Майку, что, когда Мелисса подрастет, объяснять ей значение ее второго имени она не собирается. Пробным вариантом для одного из мальчиков был и Аларик, однако Майк категорически воспротивился этому. Иногда моменты временного неблагоразумия проскальзывали и у него.
Однако он все же вернулся к ней спустя те три месяца, и двумя днями позже они поженились на самый что ни на есть неблагоразумный манер. Кошки, собаки и вкусы в мелочах достигли гармонии гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Не без некоторой пользы закончилась и разлука, в течение которой Майк написал трактат по Джонсону и Шекспиру, принесший ему повышение в должности на кафедре филологии. Сейчас же он заведовал кафедрой в Ратгере. Дни они проводили самым веселым образом – Майк никогда не давал ей скучать, а ночи их были полны страсти. В этот раз она вышла замуж вопреки всем разногласиям и разницам между ними в том-то и том-то, и это замужество казалось ей таким же легким и беззаботным, как загородная поездка на велосипеде, которая не закончится никогда.
Хотя возможно, что в этот раз она заглянула себе в душу самым здравомыслящим и благоразумным образом и нашла себе действительно достойного мужчину, поскольку Майк, казалось, был самым благоразумным выбором, который она сделала в жизни. Они и совершенстве подходили друг другу и душой, и телом.
Хранитель музея поднялся на невысокий подиум и, улыбаясь, торжественно произнес:
– Пользуясь случаем, я с удовольствием представляю вам наше последнее приобретение. Эту вещь безвозмездно предоставила нам миссис Стэнфорт Пибоди. Сложилось так, что нашим смитсонским коньком всегда были те реликвии, которые проливали бы свет на жизнь великих американцев, являющихся гордостью нашей истории. И сегодня мы рады видеть экземпляр первого издания первого современного рыцарского романа в составе экспонатов нашей выставки. Мне бы очень хотелось от всей души поблагодарить присутствующих здесь профессора Майкла Смита и его супругу. Именно они в свое время помогли вернуть миссис Пибоди похищенную у нее бесценную книгу с посвящением Адамса. Теперь, спустя несколько лет, она передала ее в дар нашему музею.
Небольшая толпа людей, собравшихся перед накрытым материей стеклянным ящиком, зааплодировала в – тот самый момент, когда хранитель сдернул материю. Теперь «Адамс» находился в надежном и безопасном месте. Теперь этой книгой сможет восхититься не одно поколение людей.
– Как жалко, что здесь нет Гэрри, – сказала Лесли. У Гэрри в это время был медовый месяц. Ей потребовалось еще девять лет благоразумия, однако она все же нашла себе такого мужчину, который действительно был к ней неравнодушен.
– И правда, – сказал Майк. – Но согласись, что это было полностью твоим достижением, любовь моя. – Он поцеловал ее. – Ты спасла книгу от недоступной для простых смертных частной коллекции.
– Зато ты сражался за то, чтобы она теперь была выставлена, – напомнила ему Лесли. – Ты спас ее точно так же, как и я.
– Да, пап, ты же вмазал тому парню, – с гордостью сказал Майкл. – А мама сидела на той леди.
Джереми, их сын, который был более серьезным и тихим, добавил:
– Но героем был папка. Так мама сказала.
– Ну, теперь ты можешь рассчитывать на одну собственную цитату, – сказал Майк.
– Я уже давно это поняла, – засмеялась Лесли.
