Текст книги "Азартная игра (ЛП)"
Автор книги: Линда Ховард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
– Не высовывайся! – прорычал Ченс, прижимая ее голову к траве.
Санни не смогла бы двинуться, даже если бы захотела и если бы на ней не лежал мужчина весом в восемьдесят с лишним килограммов. Девушку словно парализовало, кровь в венах застыла от ужаса, когда она поняла, что худший из ее кошмаров стал реальностью: отец нашел их, и для него Ченс всего лишь помеха, которую надо устранить. Та пуля предназначалась не ей. Не урони она банку со свёклой, не попытайся Ченс ее поймать – пуля, вырвавшая из дерева целый кусок, снесла бы ему полголовы.
– Сукин сын, – сверху пробормотал Ченс, его дыхание раздувало ее волосы, – снайпер.
В нескольких сантиметрах от ее головы взорвалась зеля, комья грязи полетели в лицо, мелкий гравий, как пчелы, жалил Санни. Ченс буквально отбросил девушку в сторону и снова перекатился на нее; земля выскользнула из-под ее тела, и живот Санни свело от страха. Также внезапно, как началось, падение прекратилось. Она жестко приземлилась в десяти сантиметрах от воды.
Ченс перекатил их в ручей, берега которого предоставили им лучшее укрытие. Одно движение сильного тела, и она свободна. Ченс слился с пологим берегом, держа в руке свой большой пистолет. Санни удалось встать на колени, несмотря на скользкое дно, и на четвереньках подползти поближе к Ченсу. Она чувствовала оцепенение, будто руки и ноги не принадлежали ей, хотя они работали, двигались.
Как это могло случиться? Как он нашел их?
Санни закрыла глаза, борясь с ужасом. Она станет обузой для Ченса, если не возьмет себя в руки. Ей и раньше приходилось попадать в опасные ситуации и всегда прекрасно удавалось владеть собой, но прежде она никогда не видела, как ее любимого едва не убили у нее на глазах. Раньше она никогда не была беременна, никогда столько не оказывалось поставлено на карту.
У нее застучали зубы. Санни сжала челюсть.
На них опустилась тишина. Санни услышала звук едущего по дороге автомобиля и в течение мгновения безумно желала, чтобы он остановился. Но с какой стати? Вокруг ведь не было ничего, что насторожило бы обычного путника: никаких тел, разбросанных вокруг шоссе, никакого дыма от оружейных выстрелов, нависающего над зеленой травой. Только тишина, как будто все насекомые замерли на месте, птицы замолкли и даже бриз прекратил шелестеть листвой. Природа словно затаила дыхание, потрясенная внезапным насилием.
Выстрел раздался с дороги, но Санни не видела, чтобы кто-либо подъехал. Они и сами только что прибыли; создавалось впечатление, что, кто бы ни выстрелил в них, он уже находился здесь, ожидая. Но это исключено, разве нет? Идея пикника возникла спонтанно, и место выбрали абсолютно случайно, с таким же успехом они могли бы остановиться в парке.
Единственным объяснением, пришедшим ей на ум, могло быть то, что стрелок не имел никакого отношения к ее отцу. Может быть, это был сумасшедший землевладелец, выстреливший в нарушителей.
Если бы только она захватила с собой свой мобильник! Но Maргрэта не должна звонить еще несколько дней, и даже если бы Санни взяла телефон, он находился бы в ее рюкзаке, который все еще лежал на скатерти, расстеленной на земле. Расстояние в несколько метров с таким же успехом могло быть целым километром. Ее пистолет тоже остался в рюкзаке, и хотя его не сравнить с винтовкой снайпера, она чувствовала бы себя лучше, если бы у нее было какое-нибудь средство защиты.
Ченс не стрелял: он понимал бесполезность этого еще лучше, чем она. Его темно-золотистые глаза внимательно просматривали местность, выискивая что-нибудь, что выдало бы позицию противника: вспышку солнечного света на стволе винтовки, цвет одежды, движение. Положение послеполуденного солнца позволяло видеть мельчайшие детали в деревьях и кустарниках, но ничего, что могло бы помочь обнаружить стрелка.
«Только сумерки помогли бы», – подумала девушка. Если бы только удалось продержаться … как долго? Ещё час? Самое большее – два часа. Как стемнеет, они смогут проползти по мелкому ручью и выбраться в безопасном месте или вверху по течению, или внизу, это не имело значения.
Если они проживут достаточно долго. Все преимущества у снайпера. У них же ничего, кроме пологого берега ручья в качестве укрытия.
Санни осознала, что у нее опять стучат зубы. Она снова сжала челюсть. Ченс на долю секунды задержал на ней оценивающий взгляд перед тем, как вернуться к осмотру деревьев в поисках стрелявшего.
– С тобой все в порядке? – спросил он, хотя, конечно, знал, что она измученна. Он спрашивал не о физическом состоянии.
– Н-напугана до смерти, – удалось ей произнести.
– Да. Я тоже.
Но он не выглядел испуганным. Он выглядел холодным и разъяренным.
Ченс потянулся и погладил ее руку – краткий жест утешения.
– Спасибо Господу за ту свёклу, – сказал он.
Санни едва не заплакала. Свёкла. Ей очень нравилось дразнить его свёклой, но правда заключалась в том, что когда она увидела банку с овощами в супермаркете, то почувствовала неодолимую тягу. Она хотела ту свёклу. У нее было чувство, как будто она могла съесть всю банку. «Причуды» начинались уже на таком маленьком сроке беременности? Если так, тогда он должен благодарить Бога не за свёклу, а за начало формирующейся внутри неё жизни.
Санни пожалела, что сразу не сказала ему о задержке. Она и теперь не могла этого сделать: новость сильно отвлекла бы Ченса.
«Если мы переживем это, – пылко подумала девушка, – ни секунды дольше не стану хранить тайну».
– Это не могут быть люди Хойера, – выпалила она, – это невозможно. Как они могли приехать сюда раньше нас, если мы и сами не знали, где остановимся? Наверное, это сумасшедший фермер и-или какой-нибудь сопляк, подумавший, что это будет забавно – выстрелить в кого-то.
– Милая, – он снова коснулся ее руки, и она осознала, что пробормотала все это вслух, – это не сумасшедший фермер и не воинственный сопляк.
– Откуда ты знаешь? Может быть и такое!
– Стрелял профессионал.
Всего два слова, но от них у нее опустилось сердце: Ченс разбирался в таких вещах.
Санни прижалась лбом к покрытому травой берегу, собираясь силами, чтобы сделать то, что должна. Ее мать умерла, защищая их с Маргрэтой, возможно, и Санни смогла бы проявить такую же храбрость? Она ничего не расскажет Хойеру о Маргрэте, значит, ее сестра останется в безопасности, но, если она спасет Ченса, тогда смерть будет стоить того…
Ее ребенок умрет вместе с нею.
«Не заставляй меня выбирать», – тихо молила она. Ребенок или отец.
Если бы речь шла только о ней, она не колебалась бы. За короткое время, что она знала Ченса – неужели прошло только две недели? – он подарил ей целый океан счастья и любви. Она с радостью отдала бы свою жизнь в обмен на его.
Жизнь в ней, на самом деле, была пока всего-навсего быстро делящейся группой клеток. Органы и кости еще не сформировались – ничего, похожего на человека. Только шарик размером с булавочную головку. Но скоро… скоро… Она любила этот крошечный шар клеток со свирепостью, горевшей во всем ее теле; полюбила сразу, как только пораженно поняла, что у нее задержка. Это походило на то, как будто она моргнула и сказала: «О! Привет», – потому что секунду назад еще ничего не знала о существовании этого комочка, а в следующее мгновение осознала и приняла.
Ребенок или отец. Отец или ребенок.
Слова бились в мозгу, отдаваясь эхом, заполняя голову. Она любила их обоих. Как можно выбрать? Она не в состоянии этого сделать: ни одна женщина не должна принимать такого решения. Она еще больше ненавидела своего отца за то, что оказалась в этой ситуации. Она ненавидела хромосомы, ДНК, которые были от него в ее теле. Он не был отцом, он никогда не был отцом. Он был монстром.
– Дай мне свой пистолет, – Санни услышала слова, но не узнала свой голос.
Ченс резко повернул голову.
– Что? – он уставился на нее, как будто она сошла с ума.
– Дай мне пистолет, – повторила Санни, – он – они – не знают, что у нас есть оружие. Ты не вел ответный огонь. Я засуну его за пояс джинсов на спине и пойду туда...
– Черта с два! – он впился в нее взглядом. – Если ты думаешь, что я...
– Нет, послушай! – прервала она очень серьезно. – Они не станут стрелять в меня. Я нужна ему живой. Когда они окажутся на расстоянии выстрела, я...
– Нет! – Ченс схватил ее за рубашку и притянул ближе так, что они оказались нос к носу. Его глаза метали молнии. – Если ты сделаешь хотя бы одно движение, клянусь, – окажешься на земле без сознания. Поняла? Я не позволю тебе пойти туда.
Он отпустил ее, и Санни вновь рухнула на берег ручья.
«Я не смогу побороть его», – безнадежно подумала девушка. Он слишком силен и слишком насторожен, чтобы можно было захватить его врасплох.
– Мы должны что-нибудь делать, – прошептала она.
Мужчина даже не взглянул на нее.
– Мы ждем, – ровно сказал он, – вот, что мы делаем. Рано или поздно ублюдок покажется.
Ждать. Первая идея, которая посетила ее, – ждать до темноты и бежать. Но если у Хойера здесь не один человек, а несколько, то снайпер будет держать их в ловушке, пока остальные заходят сзади...
– Мы можем уйти? – спросила она. – Не имеет значения куда – вверх или вниз по ручью.
Ченс отрицательно покачал головой.
– Это слишком опасно. Ручей мелкий. Единственное место, где у нас есть более-менее надежное укрытие, это около берега на этой стороне. Если попытаемся уйти, станем мишенью.
– Что, если их больше, чем один?
– Их больше, – в голосе Ченса звучала уверенность. Беспощадная усмешка придала его губам пугающее выражение. – По крайней мере, четверо, возможно, пятеро. Я надеюсь, что пятеро.
Девушка покачала головой, пытаясь понять. Пять к двум – такое соотношение почти не давало им шанса выжить.
– Это тебя радует?
– Очень радует. Чем больше, тем веселее.
У Санни к горлу подкатила тошнота, и она закрыла глаза, борясь с ней. Он думал, что храбрость и присутствие духа помогут им выжить?
Его жилистая сильная рука коснулась ее лица в нежной ласке.
– Не унывай, милая. Время на нашей стороне.
«Сейчас – не до объяснений», – подумал Ченс. Вопросы были бы слишком яростными, ответы слишком долгими и сложными. Их ситуация тонко балансировала между успехом и провалом; он не мог ослабить бдительность. Если он прав и за ними охотятся пять человек – и единственной причиной этого является предательство одного из его людей, сообщившего Хойеру место якобы импровизированного пикника, – тогда в любой момент их могут взять в клещи. С одним пистолетом он не сможет справиться с атакой более, чем с двух направлений. Третий достанет его и, скорее всего, Санни тоже. В огне сражения пули полетят, как сердитые шершни, и большинство из них не попадет в цель. А если пуля не поразила свою цель, это означает, что она попала во что-то или кого-то еще.
Его людей либо отвлекли, либо намеренно направили в ложном направлении. Вот почему не последовало никакого ответного огня, когда в них с Санни стреляли, – никого не было. Чтобы все это организовать, предатель должен занимать должность руководителя группы или выше. Теперь Ченс не сомневался, что скоро все узнает. За эти годы было несколько случаев предательства, но их источник не сумели отследить. Один из них едва не стоил жизни Бэрри, жене Зейна. Ченс пытался вычислить ублюдка в течение четырех лет, но тот был слишком умен. Но на этот раз его найдут. Парни точно знают, кто изменил приказ.
Предатель, скорее всего, думал, что дело того стоит: уничтожить свое прикрытие, лишь бы иметь возможность самому убить Ченса Маккензи. И он должен присутствовать здесь лично, чтобы убедиться в проделанной работе. Двое людей Хойера увеличивали счет до трех нападавших. Хойер четвертый. Для него существовал только один путь въехать в страну и так свободно перемещаться, при этом не будучи обнаруженным, – кто-то оказывал ему помощь изнутри, «крот» в ФБР. Если Ченсу действительно повезет, то тот тоже будет здесь, увеличивая количество врагов до пяти.
Но они сделали большую ошибку. Они не догадывались о его скрытом преимуществе – о Зейне. Они не знали, что брат тоже здесь: Ченс сделал все неофициально. Если в Зейне не возникнет необходимости, то никто никогда не узнает, что он присутствовал. Люди Ченса тоже чертовски хороши, специалисты мирового класса, но они не дотягивали до уровня Зейна. Никто не дотягивал.
Зейн был превосходным стратегом; у него всегда имелись план и запасной план, и запасной план по запасному плану. Он сразу поймет, что что-то пошло не так, и вызовет агентов, посланных на ложные позиции. Насколько долго они будут добираться, зависит от того, как далеко они находятся, если исходить из предположения, что кто-то из них вообще сможет сюда прибыть. А после этого Зейн начнет действовать, скользя, словно призрак, находя Хойера и его людей. Каждая прошедшая минута играла Ченсу на руку.
Но он ничего не мог объяснить Санни, не теперь, даже чтобы стереть затравленное выражение с ее побледневшего лица, заставившее его захотеть крепко обнять и успокоить ее. Ее глаза помертвели и больше не блестели. Все прожитые годы она делала все, постепенно обретая уверенность в собственных силах, чтобы никто и никогда не застал ее врасплох, и все же ее поймали, он сам за этим проследил.
Осознание вины оставляло горечь у него во рту. Она была напугана монстром, который неуклонно охотился на нее всю ее жизнь, и, несмотря на это, Санни хотела пойти туда и предложить себя в жертву. Сколько раз за короткие две недели, что он знал ее, девушка подвергала себя опасности ради него? Первый раз, когда она, едва его зная, схватила змею, извивавшуюся возле его ног. Санни боялась змей, но сделала это. Девушка и теперь дрожала от страха, но он был уверен, что, если бы позволил, она выполнила бы то, что предложила. Такая храбрость восхищала и покоряла.
Ченс тревожно крутил головой, пытаясь наблюдать во всех направлениях. Текли минуты. Солнце скользнуло ниже горизонта, но было все еще слишком светло; сумерки начнут сгущаться минут через пятнадцать-двадцать. Чем темнее, тем больше Зейн чувствовал себя в своей стихии. К этому моменту он должен уже убрать, по крайней мере, одного, возможно, двоих...
Из-за дерева, под которым Ченс и Санни собирались устроить пикник, вышел мужчина и нацелил черный 9-ти миллиметрового калибра пистолет в голову Санни. Он не сказал: «Опусти оружие», – или что-нибудь еще. Просто улыбнулся, пристально глядя в глаза Ченса.
Ченс аккуратно положил пистолет в траву. Если бы оружие было направлено в его собственную голову, он бы рискнул в надежде, что его рефлексы окажутся быстрее. Жизнью Санни он рисковать не станет. Как только Ченс подальше убрал руку от пистолета, черное дуло переместилось, целясь ему между глаз.
– Удивлен? – тихо спросил мужчина. При звуке его голоса Санни, задохнувшись, резко обернулась, ее ноги поскользнулись на склизком дне ручья. Ченс протянул руку и помог ей устоять, не сводя пристального взгляда с человека, которого очень хорошо знал.
– Не особенно, – сказал он, – я догадывался, что кто-то был.
Санни переводила взгляд с одного на другого.
– Ты знаешь его? – тихо спросила она.
– Да.
«Этого следовало ожидать», – подумал Ченс. Зная о предательстве одного из своих парней, ему надо было понять, что тот сумеет приблизиться тихо, используя то же самое дерево, которое послужило им укрытием. Для такого маневра необходимы терпение и железные нервы, потому что, если бы Ченс случайно переместился всего на десять сантиметров в сторону, он увидел бы мужчину.
– О-откуда? – заикаясь, спросила девушка.
– Мы работали вместе в течение многих лет, – ответил Мэлвин Дарнелл, все еще улыбаясь. Мэл-Мужик. Именно так остальные называли его, потому что он добровольно вызывался выполнить любую миссию, несмотря на возможные опасности. «Разве это не лучший способ достать информацию?» – подумал Ченс.
– Ты продался Хойеру, – вслух произнес Ченс, качая головой, – это подло.
– Нет, это выгодно. У него повсюду свои люди. В ФБР, Министерстве юстиции, ЦРУ … даже здесь, прямо у тебя под носом, – Мэл пожал плечами. – Что я могу сказать? Он хорошо платит.
– Я недооценил тебя. Никогда не думал, что тебе нравится пытать людей. Или ты выйдешь из игры и уйдешь, как только он доберется до нее? – Ченс указал головой на Санни.
– Хорошая попытка, Маккензи, но это не сработает. Он – ее отец. Единственное его желание – встретиться со своей малышкой, – Mэл усмехнулся Санни.
Ченс фыркнул.
– Включи мозги. Думаешь, она боялась бы так, если бы он просто хотел узнать ее получше?
Мэл бросил на Санни еще один короткий взгляд. Она побледнела до синевы, даже губы побелели. Без сомнения, девушка напугана до смерти. Он пожал плечами.
– Значит, я ошибся. Мне все равно, что он с ней сделает.
– Тебе наплевать, что он – педофил?
Заставь его говорить. Выиграй время. Дай Зейну сделать свою работу.
– Да ладно тебе, – бодро сказал Mэл, – будь он хоть реинкарнацией Гитлера, это не изменило бы цвет его денег. Если ты думаешь, что у меня проснется совесть, – в таком случае это тебе надо включить мозги.
За спиной Мэла возникло движение. Приближались трое мужчин, они шли открыто, как будто им больше нечего опасаться. Двое были одеты в строгие костюмы, один – в слаксы и рубашку с распахнутым воротом. Тот, что был в слаксах, и один в костюме держали в руках оружие. Человек в костюме, скорее всего, осведомитель из ФБР, парень в слаксах – один из ищеек Хойера. Мужчина в центре, одетый в двубортный итальянский шелковый костюм, с загорелой кожей и светло-каштановыми волосами, гладко зачесанными назад, сам Хойер. Он улыбался.
– Моя дорогая, – дружелюбно произнес Хойер, подходя к ним. Он аккуратно обошел разлитую банку свёклы, сморщив от отвращения нос. – Так приятно, наконец, встретиться с тобой. Разве ты не думаешь, что отец должен знать своего ребенка?
Мгновение Санни молчала. Она уставилась на своего отца с явным ужасом и ненавистью. Стоя рядом, Ченс почувствовал, как ее покидает страх, и она постепенно расслабляется. Иногда чрезмерный ужас так действует на человека: когда боишься какого-то события, тяжелее всего вынести ожидание. Как только событие происходит, страх исчезает. Ченс крепко сжал руку девушки, желая, чтобы она оставалась неподвижной. Санни становилась весьма отважной, будучи испуганной; если она подумает, что ей больше нечего терять, то окажется совершенно непредсказуемой.
– Я думала, ты будешь повыше, – наконец сказала она, разглядывая Хойера с некоторым облегчением.
Криспин Хойер сердито вспыхнул. Он был невысоким мужчиной под метр семьдесят и худым. Двое мужчин, стоящих по сторонам от него, значительно превосходили его в росте. Ченсу стало интересно, откуда Санни безошбочно узнала, как задеть эго Хойера.
– Будь так добра, выберись из грязи, если ты, конечно, сможешь заставить себя хоть на секунду оторваться от своего любовника. Я бы именно это тебе посоветовал. Выстрелы в голову – довольно мерзкая штука. Вряд ли ты хочешь, чтобы его мозги попали на тебя, не так ли? Я слышал, что следы от них невозможно свести с одежды.
Санни не двигалась.
– Я не знаю, где Маргрэта, – сказала она, – можешь убить меня прямо сейчас, потому что я ничего не могу тебе рассказать.
Хойер с ложным сочувствием покачал головой.
– Как будто я этому поверю, – он протянул руку, – поднимайся, или мои люди помогут тебе.
Ченс осмотрелся. Наступили сумерки. Если Санни сможет отвлечь своего отца, не провоцируя его на насилие, то скоро здесь появится Зейн. Учитывая, что Хойер стоял совершенно открыто, Зейн займет такую позицию, чтобы и остальные оказались в поле его зрения.
– Где еще один парень? – спросил Ченс, чтобы отвлечь их. – Вас ведь было пятеро?
Агент ФБР и ищейка посмотрели в направлении деревьев на противоположной стороне дороги. Они, казалось, немного удивились тому, что позади них никого не было.
Мэл внимательно следил за Ченсом.
– Не давайте ему вас запугать, – резко сказал он, – сосредоточьтесь на деле.
– Разве ты не хочешь знать, где он? – мягко спросил Ченс.
– Мне наплевать. Для меня он – пустое место. Может быть, он упал с дерева и сломал шею, – ответил Мэл.
– Хватит, – вмешался Хойер, в его голосе явственно слышалось отвращение к этой перепалке, – Соня, вылезай немедленно. Обещаю, тебе не понравится, если моим людям придется пойти за тобой.
Санни смерила его с макушки до пяток презрительным взглядом. Невероятно, но она начала петь. Песенка, которую она пропела, была жестокой дразнилкой, какие обычно поют школьники, высмеивая ненавистного одноклассника.
Коротышка – ты мартышка!
Коротышка – ты мартышка!
Чтоб до задницы достать,
Надо стульчик подставлять.
«А рифма-то хромает», – ошарашено подумал Ченс.
Детям, жестоким маленьким монстрам, наплевать на такие тонкости, лишь бы дразнилка обижала посильнее.
Пение Санни по эффекту превзошло самые смелые ожидания Ченса. Мэла Дарнелла душил смех. Двое других мужчин замерли с непроницаемыми лицами. Криспин Хойер залился темной багряной краской и вытаращил глаза так, что они чуть не вылезли из орбит.
– Ты – сука! – выкрикнул он, брызнув слюной, и выхватил оружие у «крота» из ФБР.
Огромный алый цветок расцвел на груди Хойера, сопровождаясь странным приглушенным звуком. Хойер замер, как будто наткнулся на стеклянную стену, его лицо потеряло всякое выражение.
У Mэла были превосходные рефлексы и великолепное обучение. За наносекунду до того, как звук выстрела достиг их, Ченс увидел, как палец Mэла напрягся на спусковом крючке. Ченс попытался схватить свой пистолет, понимая, что вряд ли успеет. А потом Санни со всей силы толкнула его, ее тело врезалось в него и отбросило в сторону, ее крик почти утонул в оглушительном выстреле из крупнокалиберного пистолета Мэла. Она сползла с Ченса почти с такой же скоростью, с какой толкнула, пытаясь взобраться на покрытый травой берег, чтобы добраться до Mэла прежде, чем он сделает еще одну попытку, но у Mэла не было другой возможности нажать на курок. У него не осталось даже секунды, потому что второй выстрел Зейна попал ему в грудь так же, как первый – Хойеру.
После этого вокруг них разверзся ад. Люди Ченса наконец вернулись на свои позиции и, обнаружив, что Ченсу и Санни угрожает опасность, открыли огонь по двум оставшимся мужчинам. Ченс схватил Санни и снова распластал в ручье, прикрывая своим телом, удерживая ее там, пока Зейн не проревел приказ прекратить огонь, и в ночи не наступила тишина.
Санни сидела подальше от кошмарного места, теперь ярко освещенного переносными прожекторами, резко выделявшими все до мельчайших деталей и отбрасывающими резкие черные тени. Один из маленькой армии мужчин, внезапно появившихся и сейчас суетившихся вокруг, откуда-то достал ведро, которое перевернул вверх дном, чтобы она могла сесть. Санни совершенно промокла, и ей было почти невыносимо холодно, несмотря на тепло августовской ночи. Грязная одежда противно облепила тело, и одеяло, которое она обернула вокруг себя слабыми пальцами, не очень помогало, но девушка не выпускала его.
Санни чувствовала такую боль, что едва не падала, но она мрачно заставила себя оставаться в вертикальном положении. Только сила воли удерживала ее на этом ведре.
Мужчины вокруг нее были профессионалами. Они спокойно и компетентно имели дело с пятью телами, которые аккуратно сложили рядком. Вежливо разговаривали с местными полицейскими, прибывшими с воем сирен, пронзая ночь светом мигалок, хотя никто не сомневался, в чьих руках власть на самом деле.
И Ченс их командир.
Тот мужчина, кто первым взял их на прицел, назвал его «Маккензи». И несколько раз то один, то другой из присутствующих обращался к нему, как к мистеру Маккензи; он отвечал, значит, не было никакой ошибки.
События ночи хаотично слились в ее голове, но один факт выделялся: вся эта сцена подстроена, это была ловушка, а она являлась приманкой.
Девушка не хотела этому верить, но логика не позволяла ей отрицать очевидное. По-видимому, Ченс здесь главный. На позициях находилось много мужчин – мужчин, которыми он командовал и которые могли быть здесь, только если он устроил это заранее.
В свете этой информации, все, что случилось с тех пор, как она встретила его, приняло другое значение. Ей показалось, что она даже узнала идиота, который украл ее портфель в городском аэропорту Солт-Лейк-Сити. И, хотя сейчас он выглядел чистым, спокойным и компетентным, как и другие, Санни была уверена, что это тот же самый мужчина.
Все было подстроено. Все. Она не знала, как он это сделал, ее ум не вполне мог охватить все детали, но каким-то образом Ченс устроил так, чтобы она оказалась в аэропорту Солт-Лейк-Сити в определенное время, тот кретин украл ее портфель, а Ченс смог перехватить его. Это была чрезвычайно сложная игра, для которой необходимы навыки, деньги и больше изобретательности, чем она могла себе представить.
Он, должно быть, думал, что она в сговоре со своим отцом, интуитивно догадалась Санни. Все это случилось после инцидента в Чикаго, который, несомненно, и привлек к ней внимание Ченса. В чем состоял его план? Влюбить ее в себя и с ее помощью проникнуть в организацию ее отца? Только это не сработало. Мало того, что она не была связана со своим отцом, она отчаянно боялась и ненавидела его. Поэтому Ченс, узнав, зачем она на самом деле нужна Хойеру, изменил свой план и использовал ее как приманку.
Какая искусная стратегия. И какой он превосходный актер: явно заслуживал Оскара.
С самолетом все было в полном порядке. От Санни не ускользнуло значение времени их «спасения». Чарли Джонс нашел их утром сразу после того, как она все выложила Ченсу о своем отце накануне ночью. Ченс, должно быть, как-то подал Чарли знак.
Как легко он обманул ее. Она была абсолютно одурачена, всецело поглощена его любовными ласками и обаянием. Для нее он стал ярким светом, кометой, сверкнувшей в ее одиноком мире, и она влюбилась в него, почти не сопротивляясь. Он, вероятно, думает, что она самая легковерная дура во всем мире. Хуже того, она оказалась еще большей дурой, чем он мог подумать, потому что беременна его ребенком.
Она посмотрела на него через всю поляну, высокого, стоящего в ослепительном свете прожектора. Ченс разговаривал с другим высоким сильным человеком, который источал самую смертоносную ауру, когда-либо виденную ею. Боль настолько заполнила ее, что она едва сумела сдержаться.
Яркий свет погас.
Ченс оглянулся на Санни, как периодически делал это с того момента, когда она опустилась на опрокинутое ведро и глубже зарылась в одеяло, кем-то накинутое ей на плечи. Она выглядела пугающе бледной, ее лицо застыло. Он не мог найти время, чтобы утешить ее, не теперь. Слишком многое нужно сделать: успокоить местные власти и в то же время дать им понять, что все контролирует он, а не они; транспортировать тела; начать зачистки в организациях, перечисленных Mэлом, где у Хойера остались «кроты».
Она не глупа, совсем нет. Он видел, как она смотрела на деятельность вокруг себя и как выражение ее лица стало еще более напряженным, когда она неизбежно сделала единственно возможный вывод. Она заметила, что люди называли его Маккензи, а не Маккол.
Их глаза встретились и не отрывались друг от друга. Санни уставилась на него через десять метров, отделявших их, – несколько шагов непреодолимой пропасти. Ченс старался выглядеть невозмутимым. Он не мог привести ей никаких объяснений, до которых она не додумается сама. Он знал, что его мотивы были правильными. Но он использовал ее и рисковал ее жизнью. Будучи тем, кем она являлась, она легко простит ему то, что он подверг ее опасности; но способ, каким он это сделал, ударит Санни в самое сердце.
Глядя ей в глаза, он увидел, как в них погас свет, вытекая, будто его никогда и не было. Она отвернулась в сторону...
И этим жестом заставила его почувствовать себя вывернутым наизнанку.
Вздрогнув, пронзенный сожалением, Ченс повернулся к Зейну и обнаружил, что брат наблюдает за ним с искрой понимания в светлых глазах.
– Если ты хочешь ее, – сказал Зейн, – тогда не дай ей уйти.
Так просто и в то же время так трудно. «Не дай ей уйти». Как он мог не отпустить ее, когда она заслуживала кого-то гораздо лучшего, чем он?
Но мысль уже засела в его голове. «Не дай ей уйти». Он не выдержал и снова посмотрел на нее.
На месте её не оказалось. Ведро все еще было там, но Санни ушла.
Ченс быстро зашагал к месту, где она сидела, просматривая группы стоявших мужчин: некоторые работали, некоторые только наблюдали. Он не видел светлых волос. Черт побери, она только что находилась здесь, как она могла исчезнуть так быстро?
«Легко», – подумал Ченс. Она всю жизнь этим занималась.
Зейн шел рядом, излучая готовность действовать. Проклятые прожектора мешали что-либо рассмотреть позади них. Санни могла пойти в любом направлении, никто не увидит её.
Он посмотрел вниз, стараясь разглядеть какие-нибудь следы, но трава была так истоптана, что он сомневался, что что-нибудь найдет. Ведро мерцало, темное и влажное, в свете прожектора.
Влажное?
Ченс склонился и с силой опустил руку на ведро. Мужчина уставился на темно-красное пятно на своих пальцах и ладони. Кровь. Кровь Санни.
Ченс почувствовал, будто собственная кровь вытекла из его тела. Боже, она ранена и никому не сказала ни слова. В темноте на мокрой одежде кровь была незаметна. Но это случилось… когда? Она сидела здесь все это время, истекая кровью, и молчала.
Почему?
Потому что хотела убежать от него. Если бы он узнал, что она ранена, то немедленно отправил бы в больницу, и она не смогла бы исчезнуть, не увидев его снова. Когда Санни уходит, она делает это чисто. Никаких сцен, никаких оправданий, никаких объяснений. Она просто испаряется.
Он испытал боль, когда она отвернулась от него, но это оказалось пустяком по сравнению с тем, что он чувствовал теперь. Отчаянный страх охватил его сердце, заморозил кровь в его венах.
– Всем внимание! – он быстро встал, и множество лиц, обученных повиноваться каждой его команде, повернулось в его сторону. – Кто-нибудь видел, куда пошла Санни?
Отрицательно покачав головами, мужчины стали озираться. Ее нигде не было видно.
Ченс начал выплевывать приказы.
– Бросайте все свои дела и рассредоточьтесь. Найдите ее. Она истекает кровью. Ее ранили, но она никому не сказала.
Отдавая команды на ходу, Ченс вышел из яркого света прожекторов, его сердце билось где-то в горле. Санни не могла уйти далеко за такой короткий промежуток времени. Он найдет её. Другого не дано.
