Текст книги "Ребенок Сары (ЛП)"

Автор книги: Линда Ховард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Сила захлестнувших ее чувств ошеломила Сару. Роум скатился с нее, и девушка лежала на ковре, пытаясь понять и осознать шквал незнакомых ощущений. Она так и осталась бы лежать, и даже заснула на ковре, если бы сердитый, с трудом сдерживаемый голос Роума не вернул ее к действительности.

– Проклятье, Сара, могла бы предупредить меня!

Все еще не придя в себя, Сара стала неловкими движениями поправлять платье, пытаясь прикрыть ноги и грудь.

– Я… что? – смущенно пробормотала она. Сара почувствовала внезапную усталость, подняла руку и прикрыла глаза.

Роум выругался; грязное слово взорвалось о ее чувствительную кожу, заставив Сару слегка вздрогнуть. Она не могла понять, почему он злится; это из-за Дианы? Сара затравленно посмотрела на Роума, и этот взгляд остановил его, – как будто с ее глаз ненадолго спала пелена, позволяя увидеть ту боль, которая терзала Сару день за днем. Сара отвела взгляд и постаралась подобрать дрожащие ноги, чтобы подняться.

Роум что-то тихо произнес, пересек комнату тремя быстрыми шагами, наклонился и взял ее на руки, выпрямляясь без малейшего усилия.

– Чего ты ожидала? – бросил он, неся ее в спальню и укладывая на кровать. – Не сказать мне было чертовски глупо! – Несмотря на гнев, руки его были нежными, когда он раздевал ее.

Сара тихо лежала, пока Роум заботился о ней. В конце концов, она поняла причину его злости. Ее неопытность – это не то, чего он ожидал. Она лишь хотела знать, был ли он разочарован или злился, потому что она застала его врасплох. Когда Роум переодел ее в ночную рубашку и уложил на подушки, он присел на кровать рядом с ней, свет единственной лампы бросал резкие тени на его жестко очерченное лицо. Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.

Его реакция вызывала улыбку на губах Сары. Она попыталась побороть ее, зная, что Роум совсем не настроен шутить, но не удержалась. Мягкие губы изогнулись в нежной улыбке, и Сара тихо поддразнила:

– Секс не сделал меня инвалидом. Я могла бы раздеться сама.

Роум сердито глянул на нее и увидел нежность улыбки, которая приглашала посмеяться вместе. Понимая, что обращается с ней, как с раненой, он смягчился, и даже почувствовал робость, но поборол это чувство, сохраняя свирепое выражение лица.

– Тогда тебе повезло больше, чем ты того заслуживаешь. Я мог причинить тебе боль, на самом деле тебя поранить. Проклятье, ты должна была сказать, что это был твой первый раз!

– Прости, – серьезно извинилась Сара. – Не знала, что на этот случай тоже есть правила.

Какой-то момент Роум выглядел так, словно вот-вот взорвется, в темных глубинах его глаз полыхала чистая ярость. Но он умел контролировать свой нрав, и сейчас проявил всю свою выдержку. Он молчал до тех пор, пока не смог снова себе доверять. В конце концов, он резко провел рукой по взъерошенным волосам, приводя их в еще больший беспорядок.

– Тебе тридцать три. Какого черта ты все еще девственница?

Он был совершенно сбит с толку, произошедшее было выше его понимания. Сара неловко поерзала, осознавая, каким пережитком прошлого она выглядела. Если бы она родилась хотя бы на одно поколение раньше, она бы не казалась такой старомодной; до замужества от нее ожидали бы соблюдения целомудрия. Сара не была ханжой и в душе была абсолютно раскрепощена, но в реальности в решающих ситуациях вела себя скованно, и никак не могла решиться пойти до конца. Потом она встретила Роума, и это свело на нет шансы всех остальных мужчин. Если она не могла заполучить его, она не хотела никого другого.

Сара даже не пыталась ответить; просто смотрела на него. Ей неудержимо хотелось плакать, и свет ее глаз снова заволакивали тени.

Неожиданно Роум задрожал, как будто его ударили, глядя на Сару со страданием на лице. Что сказала бы Диана, если бы узнала, что он только что соблазнил ее лучшую подругу? Боль рвала его когтями изнутри, боль и чувство вины, когда он внезапно осознал, что разрядка, которую он находил в объятиях других женщин ничто, по сравнению с тем, что произошло сейчас. Он только что предал Диану с Сарой! Она не была для него безликим телом. Он осознавал, что он с Сарой каждую проклятую минуту; он хотел именно ее, никого больше. Удовольствие, которое он пережил с ней, было сокрушительным. Оно полностью стерло воспоминания, которые мучили его эти долгие годы; воспоминания о близости с женой, о том, как они лежали в темноте, утомленные после ласк, и говорили по душам. Он вообще не думал о Диане; Сара заполнила все его чувства и мысли. Это было величайшим предательством из всех возможных.

Он должен уйти. Немедленно. Роум поднялся на ноги и беспокойно заходил по комнате, снова ероша волосы. Зачем она лежит и смотрит на него своими загадочными глазами? Он никак не мог ее понять. Роум надеялся, что если сможет заполучить Сару, как любую другую женщину, лежавшую под ним за последние два года, она лишится своего очарования, и он больше не будет так одержим ею. Но этого не произошло. Вместо этого она стала еще загадочней и желанней, а потом снова замкнулась в себе.

Он не мог выносить ее отстраненный взгляд. Роум задыхался, чувствуя, как его охватывает паника.

– Черт, – раздраженно произнес он. – Слушай, с тобой все в порядке?

Сара подняла тонкую бровь.

– Да, все хорошо. – Голос ее звучал холодно, она превосходно владела собой, как всегда.

– Мне нужно убраться отсюда, – пробормотал Роум. – Извини. Знаю, я веду себя, как ублюдок, но я не могу… – Он запнулся, ошеломленно покачав головой. – Я позвоню завтра.

Он был у двери раньше, прежде чем Сара смогла произнести:

– Не стоит. Со мной действительно все хорошо.

Роум бросил на нее яростный взгляд, и вышел, хлопнув входной дверью так, что задрожали стекла. Девушка с трудом выбралась из постели и заперла дверь. Каждое движение причиняло боль.

Сара была в отчаянии. Поддавшись страсти, она все разрушила! Теперь она будет лишена даже дружеского общения с Роумом. Девушка понимала, что он уже сожалеет о своей минутной слабости; в его глазах отчетливо были видны гнев и вина. Вина перед Дианой.

Сара не плакала. Она была наивной, когда поверила в осуществление своей мечты. Роум никогда не принадлежал Саре, не доверял ей и не любил. Его интерес к ней не был чем-то стоящим.

Что же теперь? Продолжать работать бок о бок с ним? Видеть его каждый день? А, может, пора подумать о себе? Сколько можно мечтать о несбыточном? Ей тридцать три. Лучшие годы позади, любовь ускользнула. Все, что у нее есть – хорошая квартира, шикарная машина и… любовь к мужу лучшей подруги. Жизнь проходит мимо.

Полночь – самое время строить новые планы на будущее, особенно когда прошлые оказались пустыми фантазиями. Сара лежала, пытаясь рассуждать здраво и логически, не обращая внимания на боль. Придется найти другую работу. Она никогда не сможет забыть Роума, если будет видеть его каждый день. В понедельник с утра она начнет поиски. Сара и не представляла, как будет трудно даже думать об этом: за годы работы в «Спенсер-Найл» она успела завести множество друзей и знакомых, и даже сделать карьеру, пусть она была ей и не очень нужна. Это Диана была амбициозной и строила грандиозные планы, от которых легко отказалась, когда встретила Роума. Все, о чем мечтала Сара, – это любящий муж, счастливые дети, и дом, который стал бы их тихой гаванью. Но в ее мечтах не может быть Роума, – снова и снова твердила себе Сара.

Что толку уходить из «Спенсер-Найл», если она продолжает любить мужчину, которого не может получить? Самое время забыть о Роуме и начать искать того, кто полюбит ее в ответ. Худое умное лицо Макса встало у нее перед глазами, и она затаила дыхание. Макс?

Нет, она не станет использовать его. Он заслуживал лучшего. Но факт остается фактом – Макс казался ей привлекательнее, чем любой другой мужчина, не считая Роума. Если бы он снова назначил ей свидание, она бы согласилась. Она все равно уволится из компании, так что по поводу служебного романа можно уже не переживать. Она смогла бы даже полюбить его. Возможно, не так глубоко и страстно, как Роума, но всякая любовь драгоценна и она не станет больше ее отвергать.

Ее новым смелым планам не дано было осуществиться. Резкий звук дверного звонка разбудил ее еще до семи утра. Сара с трудом выбралась из постели, затем долго искала, что накинуть, и только потом пошла открывать. Потянувшись, она устало привалилась к двери и осторожно спросила:

– Кто?

– Роум.

От неожиданности Сара застыла. Как она сможет забыть о нем, если он будет продолжать врываться в ее жизнь? Она не хотела, чтобы ей опять причиняли боль. Она не позволяла себе думать о том, как он взял ее. Она не могла сейчас с этим справиться, не могла принять тот факт, как он поимел ее и ушел. Диана встала между ними. Она всегда будет между ними.

– Сара, – тихо скомандовал он, когда она не открыла дверь. – Нам надо поговорить. Дай мне войти.

Покусывая губы, понимая, что им надо во всем разобраться, Сара распахнула дверь, впуская Роума. Она мельком взглянула на него и сразу отвела глаза.

– Будешь кофе?

– Да, и много. Я не спал.

Это было заметно. Он переоделся в джинсы и красную рубашку-поло, которая фантастически смотрелась на фоне его оливковой кожи. Линии его лица были жестче обычного, вокруг глаз залегли темные круги. Роум был мрачен, даже зловещ. Он последовал за Сарой в кухню, и пока Сара готовила кофе, присел на высокий кухонный стул, положив одну ногу на перекладину, а другую вытянув перед собой. Он смотрел на нее, удивляясь, как ей удается выглядеть такой аккуратной, даже сейчас, когда он явно вытащил ее из постели. Не считая растрепанных светлых волос, она выглядела холодной и отстраненной, как мраморная статуя, на которую приятно смотреть, но до которой не слишком хочется дотрагиваться.

– Я хочу тебя, – неожиданно сказал Роум, застав Сару врасплох.

– И планировал сделать своей, – продолжал он, внимательно наблюдая за ее реакцией. – Я хотел овладеть тобой с того момента, как утащил с вечеринки. Просто взять, а потом забыть… Но не вышло, – совсем тихо добавил он.

Сара боялась оторвать взгляд от кофейника, всем своим видом демонстрируя безразличие.

– Я бы сказала, что все прошло по плану. – Она заставила себя говорить беспечно. – Мне не с чем сравнивать, но раз обольщение сработало, значит, все прошло успешно. Я и не думала говорить нет.

– Все пошло не так. Ты оказалась девственницей, и… я не могу забыть тебя. Я мог сделать тебе больно или…

Сара подняла голову, впервые она подумала о беременности. Она долго смотрела на Роума, мысленно подсчитывая, затем расслабилась, откинувшись на буфет.

– Я в порядке, – пробормотала она. – Сейчас неподходящее время.

– Слава богу, – вздохнул Роум, закрывая глаза. – Я бы этого не вынес. На моей совести и так хватает бед.

– Я уже взрослая, – резко заметила Сара, отгоняя от себя тревогу. – Не надо думать, что ты за меня отвечаешь.

– Знаю, но ничего не могу с собой поделать. Диана любила тебя, – ответил Роум, пристально глядя на нее. – Она бы убила любого, кто причинил тебе боль, а именно это я и сделал. Она бы хотела… она бы хотела, чтобы я позаботился о тебе. – Он сделал глубокий дрожащий вздох, глаза его мерцали, все тело было натянуто как струна.

– Сара, ты выйдешь за меня?

Глава 4

Сара удивленно уставилась на Роума. Это было самым оскорбительным предложением руки и сердца из всех возможных. Он что же, думает – она выйдет за него замуж, дабы избавить его от чувства вины? Как же низко она пала в его глазах, если он всерьез считает, что она с радостью ухватится за эту возможность. А может, он прав? В глубине души Сара понимала, что у нее не хватит сил отказать ему, пусть даже его предложение сделано по худшей из причин.

Давая себе время, она достала две кружки из буфета, и, стоя к Роуму спиной, пыталась выровнять дыхание и успокоиться. Крутя в руках гладкую керамическую чашку, Сара смогла произнести лишь одно слово:

– Почему?

Несмотря на загар, кожа Роума приобрела пепельный оттенок. Сара знала, как ему нелегко говорить о женитьбе. Как это вообще возможно, когда он все еще любит Диану?

Как и положено хорошему бизнесмену, Роум начал с преимуществ их союза:

– Уверен, у нас будет хороший брак. Мы оба делаем карьеру, у нас общие интересы, мы знаем друг друга много лет и нам не придется друг к другу привыкать. Сейчас мы неплохо уживаемся, а мои командировки будут давать нам возможность отдохнуть друг от друга. Я знаю, ты привыкла к свободе и независимости, – сказал Роум, наблюдая за Сарой и пытаясь понять ее реакцию, что было равносильно попыткам найти эмоции на гладком холодном лице фарфоровой куклы. – Мы найдем способ не мозолить друг другу глаза.

Сара приготовила кофе, сцедила гущу и разлила ароматно пахнущий напиток по чашкам. Протянув одну Роуму, она откинулась на буфет и легонько подула на кофе.

– Если нам нужно столько времени проводить врозь, зачем вообще жениться? – наконец спросила она. – Почему не оставить все как есть?

Роум с нежностью смотрел на спутанные волосы девушки, ласкающие ее плечи:

– Сара, если бы ты могла принять просто связь, ты бы не была девственницей.

Сара забыла, что Роум был отличным стратегом и всегда добивался нужного результата. Он вел переговоры как шахматную партию, вовремя переходя из обороны в атаку, используя при этом аргументы противника. И он был прав. Она не была женщиной, способной на связь без обязательств. Она вообще не замечала мужчин. Никого кроме Роума. Разве он не видит? Это так очевидно. По какой еще причине женщина, которая так долго оставалась невинной, может переспать с кем-то, не задавая вопросов?

– Прошлой ночью было очень хорошо, – тихо сказал он, его слова обвились вокруг сердца Сары подобно лозе, притягивая ее ближе к нему, подчиняя его воле. – С тобой было так хорошо, что я чуть не лишился рассудка, но все равно чувствовал, какая ты нежная внутри. Если бы я смог подождать, ты бы кончила для меня? Тебе было хорошо?

Он соскользнул со стула, подошел к ней, его голос снова соблазнял ее. Стоя перед Сарой, он пил кофе, глядя на нее поверх края чашки.

Сара отпивала кофе мелкими глотками, удерживая его на кончике языка, и наслаждаясь терпким вкусом. Она чувствовала, как жар заливает лицо, и проклинала свою светлую кожу, на которой даже легкий румянец сразу же становился заметным.

– Да, мне понравилось, – в конце концов, произнесла она прерывающимся голосом.

– Я буду хорошим мужем. Преданным, работящим, верным, прямо как Фидо Чудо Пес,[4]4
  Фидо – пес-дворняга, который 14 лет каждый вечер приходил на автобусную остановку встречать своего хозяина Карло Сориани, который погиб во Вторую мировую при бомбежке. В 1957 году во Флоренции открыли памятник с надписью «Фидо. Образцу преданности» (Прим. ред.)


[Закрыть] или как там звали эту дворнягу. – Сара быстро взглянула вверх и увидела искорки веселья, мерцающие в глубине его глаз. Сейчас они казались ей золотистыми.

– Мне нравится домашний уют, – продолжал Роум, резкий акцент чуть замедлился, пока он обдумывал слова, – стабильность брака, дружеские отношения; нравится, что есть кто-то, с кем можно пить кофе дождливым утром и холодными зимними вечерами. Сейчас идет дождь, разве это не прекрасно? – Он сжал округлость ее плеча, погладил тонкие косточки; затем намеренно скользнул рукой в ворот ее халата, завел пальцы под край ночной сорочки, лаская прохладные, восхитительно возвышающиеся изгибы ее груди.

Сара замерла. Ее тело дрожало от удовольствия. Он вел нечестную игру: как она могла мыслить ясно, когда ее тело, сотворенное природой, чтобы отвечать на прикосновения любимого мужчины, требовало его ласк? Разум – отличная штука, но этой ночью Сара поняла, как мало она контролировала желания своего тела. Роум пристально наблюдал за Сарой, видя, как мягкая дымка страсти затуманивает холодную ясность ее глаз. Ресницы Сары опустились, веки отяжелели, и дыхание участилось, вырываясь сквозь приоткрытые губы. Сердце Роума забилось быстрее. Он чувствовал опьяняющий запах женщины, готовой отдаться; ощущал, как груди Сары потеплели от его прикосновения. Кофе в ее чашке плескался опасно близко к краю, и Роум спас обоих, поставив ее кружку рядом со своей. Он положил ладони ей на талию и притянул к себе – от соприкосновения тел Сара задрожала и вся вытянулась к нему.

Теперь она была в его объятиях, ее мягкое тело прильнуло к Роуму, безотчетно приспосабливаясь к твердым очертаниям мускулистого тела и неосознанно распаляя. Они оба задыхались от желания.

– Видишь, – дрожащим голосом пробормотал Роум, зарываясь лицом в гладкий шелк ее волос. – Нам хорошо вместе. Чертовски хорошо.

Сара обняла его за спину. Свежий запах дождя смешивался с запахом его кожи, соблазняя ее, и Сара потерлась носом о впадину между шеей и плечом. Чем обернется их брак: раем или адом? Сможет ли она смириться с тем, что Роум никогда не будет любить ее, не будет принадлежать ей? Сейчас, в объятиях Роума, Саре нечего было просить у бога, но не захочет ли она большего?

Его большие руки медленно двинулись вверх по ее спине, находя и лаская каждое ребро и позвонок.

– Скажи «да», малыш, – хрипло уговаривал он, впервые называя ее так ласково, и Сара растаяла, мгновенно ослабев. – Я хочу тебя; я всегда хотел тебя, все эти годы. Я бы никогда не стал изменять Диане, я слишком ее любил. Но я всегда тебя хотел, и Диана больше не стоит между нами. Думаю… думаю, ей бы понравилось, что мы заботимся друг о друге.

Девушка зарылась лицом в крепкое плечо Роума и зажмурилась. Каждое слово о Диане причиняло боль. Как она будет жить, осознавая, что он никогда не сможет полюбить ее. Но когда Роум прижимал ее к своему телу, все проблемы отходили на второй план. Больше ничего не имело значения.

Роум откинулся на буфет и расставил ноги, продолжая удерживать Сару, интимно и крепко прижимая ее к своей груди:

– Если я хочу заполучить тебя, то должен на тебе жениться.

Ухватив ее пальцами за подбородок, он нежно заставил ее приподнять голову, чтобы видеть ее лицо.

– Ты не та женщина, которую устроит что-то меньшее. Я предлагаю тебе соглашение, – законные отношения со всеми правами. Я буду верен: предпочитаю связать себя обязательствами с одной женщиной, чем иметь тысячу, чьих имен даже не помню. Мы понимаем друг друга с полуслова, знаем, чего друг от друга ожидать, мы друзья, нас связывает работа, – у нас много общего. У нас будет семья, которой позавидовали бы тысячи людей.

Он все спланировал, привел массу доводов в пользу их брака. Их дом будет продолжением офиса, а секс будет как глазурь на торте. Сара так и видела, как они аккуратно складывают документы в папки, а потом набрасываются друг на друга с исступленным желанием, наплевав на все корпоративные правила, охваченные яростным стремлением соединить тела в древнем ритуале.

Неожиданно Роум сжал ее сильнее, и она почувствовала, как он напрягся.

– Прежде, чем ты примешь решение, тебе надо знать еще кое-что. – Резкий тон выдавал, что ему тяжело говорить об этом. Но Роум предпочитал вести переговоры честно. Похоже, к браку он подходил как к слиянию двух компаний.

– Я не хочу детей, – жестко сказал он. – Никогда. Потеряв Джастина и Шейна, я не могу больше выносить их присутствия. Если ты не можешь с этим смириться, я уйду сейчас же. – Боль исказила черты его лица; затем он взял себя в руки, и выражение мрачной решимости вернулось на его лицо. – Я просто не могу прийти в себя… – Он умолк, и Сара почувствовала, как он распрямил плечи, словно на них давила ноша, которую нельзя поднять.

Сара сглотнула. Не часто услышишь подобное предложение руки и сердца. Сколько женщин вышли бы замуж за мужчину, который предлагал дружбу вместо любви, не хотел детей и собирался находиться в частых разъездах? Она вспомнила, что он сказал в тот вечер, когда упаковывал вещи мальчиков, – с тех пор, как умерла Диана, он не может спать рядом с женщиной. Она даже не сможет делить с ним постель по ночам! Надо быть сумасшедшей, чтобы принять подобное предложение, подумала Сара. Или влюбленной до безумия.

Она отступила назад и вгляделась в его суровое темное лицо, годами жившее в ее сердце. Придется попрощаться с мечтой о доме, полном детей. Его детей. В конце концов, они жили только в ее грезах, а Роум был реален, и если она сейчас откажет, счастье навсегда ускользнет. Что ж, он ее не любит; но заботится о ней, уважает, а этого достаточно, чтобы узаконить их отношения. Чудеса иногда случаются, и пока они живы, всегда есть шанс, что он полюбит ее. Пусть Роум не предложил ей свое сердце, но он предлагал ей все, что мог. Она может отказать ему из гордости. Но гордость не заменит живого мужского тепла, не займется с ней любовью с той изматывающей страстью, которую он проявил прошлой ночью. Глубоко в душе Сара надеялась, что раз Роум так сильно ее хочет, что готов жениться, она сможет растопить его заледеневшее сердце.

– Да, – спокойно сказала она. – Что теперь?

Ее короткий сухой ответ не сбил его с толку – единственной реакцией был глубокий вдох, от которого приподнялась грудь, – затем он снова прижал Сару к себе:

– Я бы хотел раздеть тебя и взять на любой ровной поверхности, которую смогу найти…

Сара прервала его, застонав.

– Опять на полу? – поддразнивая, запротестовала она.

– Или на столе. Или на буфете. – Слова Роума звучали шутливо, но мощная реакция его тела говорила сама за себя. Сара притихла, гадая, как ее тело отреагирует на занятия любовью на жестком кафеле кухонного пола. Она не могла видеть лица Роума, и к лучшему: девушка могла испугаться силы страсти, запечатленной на нем. Объятия Роума были такими крепкими, будто он хотел обернуться вокруг Сары. Когда она приняла его предложение, не отпускавшее его напряжение схлынуло, и Роумом овладело примитивное желание скрепить их сделку самым первобытным способом. Он хотел поставить на ней свое клеймо, снова почувствовать под собой мягкость ее тела. Он тщательно спланировал свое предложение, приводя ей самые логические доводы, на которые только был способен, давая ей понять, что не станет разрушать ее тщательно упорядоченный мир. Идея жениться на ней пришла ему ночью, и он действительно чувствовал, что Диана одобрила бы их брак. Более того, ему нравилась мысль, что Сара будет носить его имя и лежать в его постели каждую ночь. Он хотел сделать ее своей, недоступной для других, особенно для этого проклятого Макса Конроя. Но до того момента, как она подняла на него глаза и спокойно спросила «Почему?», Роум не осознавал, как отчаянно хотел услышать ее «да». Его потрясла реакция Сары и то, как мало энтузиазма вызвала в ней идея замужества. Но, все-таки, она согласилась, и Роум ощущал, будто какой-то груз свалился с плеч. Боже, он хотел ее. Он так хотел ее.

Роум потерся небритым подбородком о макушку Сары и неохотно ее отпустил.

– Мы можем подождать, – сказал он. – Надо все спланировать и приготовить.

– Надо приготовить завтрак, – добавила Сара в тон ему, снова возвращаясь к своей беззаботной и практичной манере. – Или ты уже поел?

– Нет, даже мысли не было. Пока ты не спросила, и не догадывался, что так хочу есть. Черт возьми, да я умираю от голода!

Сара улыбнулась. Роум явно перенервничал, вот только не понятно, чего он боялся больше: ее отказа или согласия.

– Дай мне немного времени привести себя в порядок, и я приготовлю тебе самый большой завтрак, какой ты только видел.

– Я начну готовить самый большой завтрак, который мы только видели, – поправил он. – Нужны лишние руки?

Сара кивнула, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо в жизни. Даже аппетит, кажется, проснулся. Обычно она ела мало, а сейчас была достаточно голодна, чтобы съесть плотный завтрак. – Я предпочитаю не до конца прожаренные яйца, – сообщила она, выходя из кухни.

– Я надеюсь, ты вернешься раньше, чем они будут готовы. Тебе же не нужно много времени, чтобы расчесать волосы?

– Откуда ты знаешь? – самодовольно возразила она. – Ты же не видел.

Его низкий смех еще звучал у нее в ушах, когда она вошла в спальню. Как только за ней закрылась дверь, Сара села на кровать, крепко сцепив руки на коленях, каждый мускул в ее теле дрожал от восторга. Она не могла поверить. После того, как она годами разрывала сердце на части из-за любви к нему, он вошел в ее дом и сделал ей предложение. Конечно, Роум не любил ее, но это не имело значения. Для голодающей женщины полбуханки хлеба лучше, чем ничего. Она представила, как они будут проводить утро, готовить вместе завтраки, засиживаться за чашкой кофе. Ее сердце было настолько переполнено счастьем, что ей с трудом удавалось дышать. Брак открывал огромный мир близости с другим человеком. Роум всегда будет рядом, каждый день. Они будут стоять перед одним зеркалом, собираясь на работу, читать одну газету по утрам, делать друг другу массаж после тяжелого трудового дня.

Ей хотелось не разлучаться с ним ни на секунду дольше, чем требовалось. Она побрызгала в лицо холодной водой, причесалась, закрепив волосы заколками на висках, и быстро переоделась в джинсы и белую рубашку. Она была немного великовата, но Сара закатала рукава и вернулась в кухню.

Когда она вошла, бекон уже жарился на сковородке, и она одобрительно потянула носом. Роум тщательно изучал содержимое шкафчиков и обнаружил смесь для быстрого приготовления блинов.

– Блины и яйца, – объявил он. – Первоклассные блины.

Сара пожала плечами, не уверенная, что ее аппетита хватит еще и на блины. Зато у Роума, наверняка. Пока он взбивал смесь, она накрыла на стол, налила апельсиновый сок и достала яйца.

– Нам придется подыскать новую квартиру, – буднично сказал он. – Ни твоя, ни моя не вместит все наши вещи.

– Ммм. – Желая избавить его от необходимости напоминать о раздельных постелях, она сказала, – Мне бы хотелось квартиру с тремя спальнями, если мы найдем такую по разумной цене. Было бы замечательно иметь дополнительную комнату, если к нам кто-то приедет.

Роум застыл, но Сара не видела выражения его лица, так как он стоял к ней спиной. Чтобы дать ему понять, что она не собирается подробно обсуждать эту тему, Сара сказала все также буднично, – Мне придется уйти с работы.

Он поднял голову и повернулся к ней, в глазах его было недоверие.

– Ну, я и уйду. – Она улыбнулась. – Я не могу работать в «Спенсер-Найл», если выйду за тебя замуж. Это непрофессионально, и не думаю, что это возможно, даже если мистер Эдвардс согласится.

Роум сурово сжал зубы.

– Об этом я не думал. Я не могу просить тебя уйти с работы ради меня. Я знаю, как много это для тебя значит …

– Ты ничего не знаешь, – перебила она. – Я в любом случае собиралась уйти.

Самое время Роуму Мэтьюзу узнать немного о женщине, на которой он собирается жениться, думала Сара. И первый урок заключался в том, чтобы понять, наконец, что она не помешанная на карьере бизнес-леди.

– Это просто работа, – безразлично сказала она. – Я старалась выполнять ее как можно лучше не потому, что я ее так уж люблю. Просто я не умею ничего делать в полсилы. Я и сама подумывала об уходе. После прошлой ночи я не смогла бы работать с тобой.

Он недоверчиво посмотрел на нее:

– Ты бы ушла из-за того, что у нас был секс?

– Не думаю, что я смогла бы делать вид, будто ничего не произошло.

– Слушай, я бы мог что-нибудь устроить…

– Нет, – мягко сказала она, не давая ему закончить. – Я не собираюсь сидеть на пятой точке, и позволять тебе меня содержать, если ты об этом беспокоишься. Я слишком долго работала, чтобы теперь стать домохозяйкой и целыми днями смотреть мыльные оперы. Я просто найду другую работу.

– Дело не в этом, – сердито прорычал Роум. – Я вполне способен содержать тебя, даже если бы ты триста лет ничего не делала. Мне ненавистна сама мысль о том, что ты бросаешь фирму из-за меня.

– Это единственное разумное решение. Я не привязана к этой работе. И потом, ты на руководящей должности, я нет.

– Ты снова будешь подыскивать место секретаря?

– Не знаю. – Она задумчиво разбила яйцо на сковороду. – У меня есть сбережения; я могла бы начать собственный бизнес. Например, открыть свой магазин одежды, как любая женщина, у которой есть время и деньги. – Эта мысль вызвала у нее улыбку.

Роум покачал головой:

– Все что угодно, при условии, что ты действительно этого хочешь. Если ты хочешь остаться в «Спенсер-Найл», я …

– Я действительно буду счастлива вдали от офисной рутины. Я слишком долго во всем этом варилась, и теперь готова к переменам.

Через минуту Роум озорно рассмеялся:

– Макс сойдет с ума.

– Роум! – Беспомощно рассмеявшись, Сара покачала головой. – Какая жестокость! Ты предложил мне выйти за тебя, чтобы заставить Макса искать нового секретаря?

– Нет, но это послужит ему уроком.

– Он тебе не нравится?

Роум поднял брови.

– Нравится, и очень. Он чертовски хороший руководитель. Но ценить его как работника и одобрять то, как он пялится на тебя, это две большие разницы.

Стоя за плитой, Сара украдкой бросала взгляды на Роума. От одного его присутствия по телу девушки пробегала дрожь. Им было так хорошо вместе, это мог быть их сотый совместный завтрак вместо первого. Она надеялась, что так же гладко сложится и их совместная жизнь. Сара не собиралась давить на Роума, но надеялась всеми фибрами души, что сможет научить его снова любить.

Сообщить Максу новость в понедельник утром было не самым легким поступком в ее жизни. Сначала он не поверил, потом вышел из себя, когда понял, что она отказывается от должности.

– Чертов варвар сделал это специально, – кипятился он, меряя шагами кабинет, злой настолько, что его глаза сверкали. Он излучал ярость подобно электрическим разрядам. – Он знал, что ты уволишься и оставишь меня ни с чем.

– Благодарю, – сухо произнесла Сара. – Словами не передать, как меня успокаивает мысль, что Роум сделал мне предложение, только чтобы насолить тебе.

Макс остановился, посмотрел на нее, и его взгляд смягчился.

– Мне надо дать хорошего пинка под зад, – наконец уныло заметил он. – Не обращай внимания, дорогая. Я вне игры. Роум уже выиграл гонку, а я еще стою на старте. Просто мне чертовски неловко.

Сара рассмеялась. Было нелепо даже думать, что Макс всерьез мечтает о ней. Он был искушен, и любая женщина в компании отдала бы правую руку за шанс заполучить его. Любая, но не она. Макс смотрел на смеющуюся Сару и не мог отвести глаз. Лицо девушки светилось от счастья. Ее внутренний свет манил, и Макс сожалел, что не он его разжег. Увы, Сара никогда не осчастливит его, как он себе воображал. Словно притянутый ее нежным теплом, он подошел ближе.

– Если ты когда-нибудь будешь несчастна, ты знаешь, где меня найти, – пробормотал он, большим пальцем поглаживая ее гладкую щеку. – Будь осторожна, милая. Под этой маской сдержанного бизнесмена кроется волк, готовый к охоте, а ты всего лишь невинный ягненок. Не дай ему съесть тебя на обед.

Макс не сказал главного: Роум не любил ее. Сара знала, что думает Макс именно об этом. Он был достаточно наблюдателен, чтобы понять, что поступки Роума продиктованы желанием, а не сердцем.