Текст книги "Подари мне Воскресенье"
Автор книги: Лина Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Асе надоело стоять, и она присела на край постели.
– Слушай, Нин, ну зачем ты это устраиваешь! Пойду в джинсах, и нормально.
– В джинсах ты в финтес-клуб пойдешь, – отрезала Нинка. – Или в магазин за хлебом. А завтра ты должна быть неотразимой!
– Зачем? – Ася устало опустила плечи. После вчерашнего разговора с Ирэной она никак не могла прийти в себя. Кстати, для Ирэны эта встреча тоже не прошла бесследно: в училище она сегодня не появилась, вроде как заболела.
В голове не укладывалось: Павел оказался не Павлом, а Полом, сербом-революционером, не говорящим по-русски... Обман, сплошной обман. Но ведь Асю-то он не обманывал! Хотя... Никто не знает, кто он на самом деле. Они с Нинкой вчера полночи обсуждали Ирэнин рассказ, но ни к каким разумным выводам так и не пришли. Нинка твердила, что ей это не нравится, и уговаривала Асю не искать больше Павла, исчез и исчез. Наоборот, нужно поскорее найти себе надежного мужчину, рыцаря и защитника: при таких раскладах оставаться одной не так уж здорово. С одинокой богатой молодой женщиной в Москве бог знает что может случиться...
Но Ася Нинкины доводы слушала вполуха. Ее обескураживало другое: удивительная похожесть Ирэниной истории и ее собственной. Случайное знакомство, стремительный роман (в ее случае еще и скоропалительная свадьба) и потом – исчезновение навсегда. Но ее, Асю, Павел же не собирался оставлять навсегда! Эта записка в медвежонке Кнофлике, и шуба в подарок, и вообще... Он просил верить ему и поклялся, что никогда ее не обидит. Верить и ждать – вот все, что он у нее просил. Не так уж много, если подумать. Но и совсем немало.
– Вот! – торжествующе воскликнула Нинка, выкладывая перед Асей черную хламиду типа пончо из тонкой шерсти, с терракотовым геометрическим узором по краю, и шелковую водолазку в тон узору. – С черными брюками будет в самый раз. И браслет из необработанного янтаря – ну тот, что я тебе на прошлый день рождения дарила. Примерь!
Ася послушно натянула брюки, накинула пончо. Нина обошла ее кругом, озабоченно хмурясь, но результатом осталась довольна.
– Красивая ты, Аська, – похвалила она. – Вот даже когда доведешь себя до состояния облезлой кошки, все равно красивая.
– Мне уже можно все это снимать? – спросила Ася.
– Снимай, – вздохнула Нинка. – Хоть бы спасибо сказала.
Покончив со сборами, Нинка унеслась на встречу с Ромой (она его теперь гордо называла «мой режиссер»). А Ася, немного послонявшись по квартире, решила сходить заплатить за квартиру – и дело сделает, и время до вечера убьет. Может, напрасно она отказалась пообедать с Сергеем до вернисажа?.. Ася мгновенно представила себя и Сергея в ресторане, как он говорит ей комплименты, а она в ответ вяло улыбается, и ее даже передернуло. Нет! Не хочет она с ним обедать. И вообще встречаться с ним не хочет, и ни на какой вернисаж идти не хочет. И зачем только согласилась?
Однако, сказала себе Ася, если уж быть до конца честной, не хотела бы она идти на этот дурацкий вернисаж, никакая лучшая подруга ее не смогла бы заставить. Не в Нинке дело, а в ней самой, в Асе. Сергей был ей глубоко безразличен – тут Ася себя не обманывала. Но что-то в его поведении настораживало, что-то было не так. Как-то уж очень настойчиво, невзирая на обстоятельства, он за ней ухаживал. Ася попробовала заикнуться об этом Нинке, но та посоветовала почаще смотреть на себя в зеркало. Нинка искренне верила, что Сергей просто по уши влюбился в Асю. А что тут особенного, Ася красивая, в красивых часто влюбляются насмерть. Возможно, со стороны все и выглядело нормально, возможно, у Нинки были все основания счесть Асины подозрения паранойей... Даже не подозрения, а так, непонятные предчувствия... Но эти предчувствия Асе подсказывали, что от Сергея следует ждать неприятностей.
Казалось бы, самое разумное в такой ситуации – просто отшить навязчивого поклонника. А Ася вместо этого идет с ним на вернисаж. Странная женская логика... Но, между прочим, женская логика вовсе не такая глупая штука, как думают мужчины. Асе необходимо было разобраться со своими предчувствиями, а для этого нужно действовать. Вернее, спровоцировать Сергея на действие...
Этот внутренний монолог занимал Асю всю дорогу до сберкассы и еще те пятнадцать минут, что она простояла в очереди. Заплатив и разобравшись с квитанциями, она отошла в сторонку – кошелек никак не желал запихиваться в сумку – и вдруг явственно ощутила на себе чей-то взгляд. Ася оглянулась – за спиной никого, только две старушки-пенсионерки, солидный мужчина у кассы да кассирша в окошке. Посмотрела на улицу – уже почти стемнело, и через стеклянную стену ничего не было видно. Но ощущение чужого пристального взгляда не отпускало.
Ася чуть помедлила, дожидаясь, пока мужчина освободится, и вышла из сберкассы вместе с ним. Он пошел к «Белорусской» – Ася не отставала. На ходу она осторожно оглянулась – нет, никто за ними не шел. Вот уж действительно паранойя!
На свидание с Сергеем Ася опоздала минут на десять. Он прохаживался по тротуару перед входом в метро – три шага в одну сторону, три в другую – и то и дело поглядывал на часы. Видно, нервничал, – может, боялся, что она вообще не придет?
Ася извинилась, Сергей запротестовал: ждать красивую женщину – одно удовольствие. Осторожно взял Асю под руку и повел в сторону Каретного Ряда, примериваясь к ее шагам.
После первых ничего не значащих реплик между ними повисло неловкое молчание. Ася давно заметила: если к человеку душа не лежит, то с ним все неловко: идти молча, разговаривать. Но сама она тему для разговора искать не будет – не она же, в конце концов, его приглашала. Вот пусть сам и выпутывается.
– Асенька, а вы бывали когда-нибудь в доме Нащокина? – спросил Сергей.
– Нет.
– О, тогда вам должно быть вдвойне интересно. Вы ведь знаете, кто такой Нащокин?
– Нет, – сказала Ася.
Не знает и не будет притворяться. Она совершенно не собирается казаться Сергею умнее, чем есть.
– Павел Воинович Нащокин был блестящим офицером, близким другом Пушкина, – пустился в объяснения Сергей. – Человек умный, редкого обаяния и душевной чистоты, натура талантливая и самобытная. Пушкину было с ним легко, непринужденно и всегда интересно. Нащокин обладал безошибочным художественным вкусом, острой наблюдательностью и умел отлично рассказывать, и Пушкину это импонировало. Он уговаривал Павла Воиновича писать «записки» и даже сам начал их под его диктовку. Между прочим, именно из нащокинских рассказов возник замысел «Дубровского», может быть, и «Домика в Коломне». Самого Нащокина Пушкин думал изобразить в романе «Русский Пелам», который, впрочем, так и не написал.
– Понятно, – сказала Ася.
– Хотя, справедливости ради, – продолжил Сергей, так и не дождавшись от нее более пространной реплики, – нужно сказать, что Нащокин был игроком и бабником и в связях был довольно неразборчив. Однако Пушкин и сам по этой части был не без греха и Нащокину все прощал. А Гоголь, тоже хорошо знавший и любивший Нащокина, писал ему: «Вы провели безрасчетно и шумно вашу молодость, вы были в обществе знатных повес и игроков, и среди всего этого вы не потерялись ни разу душою, не изменили ни разу ее благородным движениям».
– У вас отличная память, – похвалила Ася.
– А еще у Нащокина была замечательная жена, – сказал Сергей. – Ее звали Вера, и она тоже была хорошим другом Пушкина. С ее слов во второй половине девятнадцатого века, когда и Пушкин, и Нащокин были давно в могиле, были записаны воспоминания и рассказы о Пушкине. Сама Вера Нащокина умерла в глубокой старости... Но вот мы с вами и пришли!
Дом Нащокина – небольшой двухэтажный особняк – совершенно потерялся во дворе высотного дома. На подходе к особнячку красовались два зеленых мусорных бака. А вокруг баков пристроились «вольво», «тойоты», «мерседесы» и «рено». Вишневый «Ауди» Сергея тоже стоял здесь, – в самом деле, не на метро же он приехал. Видно, поставил машину и пошел на встречу с Асей.
Афиша у входа гласила: «Александр Рогов. Фотография и живопись».
Сергей распахнул дверь и галантно пропустил Асю вперед.
Первое, что бросилось ей в глаза, – публика на этом вернисаже была донельзя респектабельная. Никаких мальчиков в растянутых свитерах и девочек с немытыми волосами, никаких сомнительных личностей богемного вида и непризнанных гениев, похожих на бомжей. Нет, здесь по залам прохаживались господа в дорогих костюмах и дамы в туалетах почти вечерних – люди солидные, уверенные в себе и в своем окружении.
Ася вообще-то в прошлом году частенько ходила на вернисажи, но не в такие места. В какой-нибудь авангардной галерее VIP-DIO все просто: артистическая публика кто в чем, водка без закуски, а в качестве экспозиции может быть что угодно: инсталляции из пивных бутылок, ростомеров или объекты из пыли и решеток на окна. Ася, например, была на выставке художника, который все картины рисовал мелом на школьных досках, потому что, «когда рисуешь мелом, он стирается, и возникает метафора стирания времени и образов». Все эти вернисажи, может, и были довольно глупыми (если рассматривать их с точки зрения вклада в Вечное Искусство), но зато там всегда было забавно и непринужденно.
А здесь... А здесь Ася чувствовала себя неловко и неуютно, как всегда бывает в незнакомом месте и с незнакомыми людьми.
Фотографии, висевшие на стенах, не заинтересовали. По ее разумению, человек, снимающий Восток, должен делать фотографии яркие и красочные, а здесь все было выдержано либо в черно-белой, либо в красно-черной гамме. Какие-то бесконечные стены, закоулки, небо, перечерченное проводами, либо бескрайние пески – и ни одного верблюда!
Но, вероятно, Ася не смогла оценить художественных достоинств экспозиции из-за своего невежества. Остальным гостям творчество Александра Рогова было близко и понятно, если судить по долетавшим до Асиного слуха восторженным высказываниям.
У Сергея здесь было много знакомых, то и дело он с кем-то раскланивался, перебрасывался репликами, а потом тихо на ухо Асе комментировал:
– Атташе по делам молодежи при посольстве Нидерландов... Греческий консул... Жена и дочь Дмитрия Ноздрева...
– Кто это?
– Лидер думской фракции «Наша Россия».
Видно, с лидером фракции Сергей был знаком довольно близко: мадам Ноздрева подошла к ним и начала непринужденно болтать. Пока Сергей обменивался с ней вежливыми репликами, Ася разглядывала зал. Вдруг ей показалось, что в толпе мелькнуло знакомое лицо – Андрей, тот самый коллега Павла из «Вернер Кросс». Ася невольно шагнула в сторону, но Сергей еще не закончил беседу, а вежливость не позволила Асе бросить своего кавалера.
– Что-то случилось? – спросил Сергей.
От него не ускользало ни малейшее изменение ни в поведении, ни в настроении Аси.
– Показалось, знакомого увидела. Извините. – Ася улыбнулась Ноздревой.
Лицо мелькнуло и исчезло. «Да нет, – решила Ася, – действительно, показалось. Обман зрения». Ну что делать инженеру-компьютерщику фирмы, торгующей медицинским оборудованием, на этом вернисаже? Можно, конечно, допустить, что Андрей большой ценитель искусства, но здесь собралась публика совершенно другого плана. Искусством здесь никто особенно не озабочен. Ася уже поняла, что вернисаж Рогова – нечто вроде вечеринки для близкого круга...
Всю экспозицию Ася и Сергей посмотреть не успели: подошел знаменательный час открытия вернисажа. Публика столпилась в одном из залов, в центре внимания – невысокий лысоватый господин и толстая дама в ярко-красном брючном костюме.
– Мир художника у Александра Рогова не застыл в музейной статике, он движется, дышит, преображается! – оповестила собравшихся толстая дама. – Александр Витальевич интересно экспериментирует с техникой, фактурой, системой изображения. Его произведения – царство стихии. Стихия возникновения и исчезновения, созидания и разрушения, стихия линий, красочных пятен, смешения абстрактного и реального. Пространственная глубина выявляется игрой света и тени, контрастами белого и черного цветов...
Дальше Ася не слушала. Ей было откровенно скучно, но из вежливости она старалась не демонстрировать это слишком явно. Сохраняя на лице выражение заинтересованности и понимания, она опять принялась украдкой оглядывать публику.
Видимо, скучно было не ей одной. Но посетители вернисажа соблюдали принятый ритуал: сначала осмотр экспозиции, потом речь-панегирик, а потом наконец шампанское – и можно расслабится. Ведерки со льдом, из которых выглядывали горлышки бутылок, стояли на длинных столах в дальнем конце зала.
Дама говорила минут пятнадцать. Ответное слово художника заняло минуты три, и после этого все ринулись к столам. Ася отошла в сторонку, к противоположной стене – сделала вид, что желает повнимательнее рассмотреть экспозицию.
Александр Рогов, как оказалось, не только фотографировал, но и баловался живописью. Почти весь этот зал был отведен под его картины: пейзажи с закатами и полуденные виды пустыни, выполненные маслом и акварелью. Кое-что Асе даже понравилось – именно потому, что картины были написаны в традиционной манере, без претензий.
Рядом с Асей остановилась пара: дама, каждое движение которой сопровождал мелодичный звон серебряных браслетов и бесчисленных цепочек, украшавших ее мощную шею, и господин в костюме, напомнившем Асе фильмы об американских гангстерах.
– Зря он это выставил, – негромко сказала дама в серебре своему спутнику. – Банальщина.
– Если человеку хочется продемонстрировать плохой вкус, не стоит ему мешать, – усмехнулся спутник.
К Асе подошел Сергей с двумя фужерами шампанского.
– Попробуйте, это новая марка, – сказал он, – клубничное, чилийское.
Ася взяла фужер, отпила немного, – шампанское было странным, словно клубнику залили газировкой. Впрочем, Ася в винах ничего не понимала.
– Сергей Васильевич! Вот ты где! – раздался за спиной у Аси жизнерадостный голос.
Ася обернулась. Ого! К ним подошел сам виновник торжества, мсье Рогов. Вблизи он оказался еще толще и меньше ростом – Ася была выше его на полголовы.
– Пришел все-таки! Ну молоток! – Крепкое рукопожатие, потом Рогов повернулся к Асе: – Может, представишь меня своей очаровательной спутнице?
Представление, необходимые комплименты, Асина вежливая похвала роговскому творчеству – все как в лучших домах. Ася чувствовала себя словно на сцене, будто бы она играет роль в какой-то пьесе из великосветской жизни.
– Как вам шампанское, Анастасия Васильевна? – поинтересовался Рогов. – Не правда ли, превосходное?
Ася улыбнулась и кивнула.
– У этого товара большое будущее. – Рогов уже обращался к Сергею. – Я надеюсь за год-полтора засветить его на всевозможных фуршетах, а потом пустить в розницу. А вино пробовал?
Сергей приподнял свой фужер:
– Вот.
– Чувствуешь, какой букет?
Сергей пригубил, на секунду задумался:
– Аромат зрелых ягод, тропических фруктов и... да-да, замечательно медовый оттенок!
К ним подошел господин в полосатом костюме:
– Ты, говорят, внедряешь на наш рынок «Castello del Diablo» и «Marques de Casa»? Безнадежный номер – там уже все схвачено французами. Держись лучше прежнего «Sunrise».
– В Чили, между прочим, делают вино из тех же французских сортов, – парировал Рогов. – Красные – из каберне совиньон и мерло, белые – из шардонне и совиньон блан. А чилийский климат – это нечто среднее между Бордо и долиной Напа в Калифорнии, так что не вижу разницы. Зато цены у чилийцев раза в три ниже, чем у тех же французов.
– Все это, конечно, так, только вот чилийские вина хороши лишь в возрасте двух-трех лет. Выдержка – слабое место чилийских виноделов.
– Зато поставщикам хорошо: вино готово к употреблению практически сразу после производства...
Мужчины углубились в дискуссию, и Ася незаметно отступила – сначала отошла на несколько шагов, а потом и вовсе скрылась в следующем зале.
Выставкой уже мало кто интересовался: гости разбились на группы по интересам, отдельные личности фланировали от одной компании к другой. Но все здесь, видимо, так или иначе были между собой знакомы – в зале от разговоров стоял гул, как в пчелином улье.
Ася подошла к окну и стала смотреть на улицу. Из подъезда соседнего дома вышла молодая мамаша, ведя за руку ребенка лет трех. Ребенок брыкался и упирался, но у мамы, видно, было железное терпение: вместо того чтобы наподдать ребенку, она пыталась воздействовать на него уговорами. Бомж копается в одном из мусорных баков, а рядом стоят дорогие иномарки... Центр Москвы, город контрастов.
– Здравствуйте, Ася, – послышался негромкий мужской голос у нее за спиной.
Ася стремительно обернулась:
– Андрей! Это все-таки были вы!
– А вы глазастая, – усмехнулся Андрей.
– Почему вы здесь?
– Не буду говорить, что случайно. – Андрей пристально посмотрел на нее. – Я искал встречи с вами.
– Вы знали, что я буду здесь? Но как?
– Ася, вы задаете не те вопросы.
– Но...
Мысли в Асиной голове закружились хороводом. «Не те!» Вопросов у нее было множество, быть бы еще уверенной, что он захочет на них отвечать!
Андрей словно подслушал.
– Сейчас не время и не место, – сказал он. – Сейчас запомните только одно. Я вас очень прошу ничего не предпринимать. Ни с кем не встречаться, никого не расспрашивать, вообще никакой самодеятельности. Потерпите, осталось не так много.
– Но...
– Когда придет время, я сам вас найду. А у вас есть номер моего мобильного – на всякий случай, если что-то случится. Но это – только на крайний случай.
– А как же...
– До свиданья, Ася.
И Андрей скрылся в другом зале.
В голове у Аси все перемешалось. Он ее искал?! Но ведь совсем недавно тот же Андрей советовал ей обо всем забыть и начать новую жизнь. Этот сегодняшний разговор – результат Асиной излишней активности? Но что она сделала? В «Вернер Кросс» пошла? С Ирэной встретилась?
Ничего не понятно.
Впрочем, нет. Понятно главное – Ася права. Павлик жив.
Глава 6
По ходу следствия
Однако Нинка не разделила Асиного оптимизма.
– Так я и знала, – пробурчала она, выслушав телефонный отчет о вернисаже. (Сегодня Нинка в виде исключения ночевала у себя дома.) – Я тебе говорила – не ходи ты к этим... в этот «Вернер Кросс». Подозрительно все это. Слушай, давай еще раз потревожим Скворцова, а? Или я Митьке все как есть расскажу? Все-таки он журналист и занимается почти криминалом. Должен же он что-то понимать в подобных историях.
– Не надо, – отказалась Ася.
– Ась, это не шутки. Мало ли что может случиться! Давай...
– Я запрещаю тебе что-либо кому-либо рассказывать, – железным голосом сказала Ася.
– А что ты собираешься делать?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем. Последую совету Андрея.
На самом деле Ася лукавила: совсем ничего не делать она не могла: ведь никто не сможет спокойно усидеть на раскаленной плите. Только информировать о своих действиях она отныне не будет никого, даже любимую подругу. Ситуация, похоже, действительно складывалась неприятная и опасная – зачем в это втягивать Нинку?
Прежде всего надо хорошенько обдумать и систематизировать факты. Ася устроилась за кухонным столом, налила себе чаю, взяла листок бумаги, ручку и написала:
1. Сергей.
Что она о нем знает? Нинка говорила – чиновник в МИДе. Видно, на хорошем месте сидит, вон какого уровня у него знакомые. Еще что? У него есть машина «Ауди». Ну и что? У всех сейчас машина, это ни о чем не говорит. Дома у него Ася не была и практически ничего о нем больше не знает. Якобы он в нее влюблен... А вот в этом она не уверена. Да, он ведет себя как влюбленный и ухаживает настойчиво, но... Что «но», непонятно, но «но» есть, она сердцем чувствует – есть. Пусть Нинка издевается над астральными нитями и всяческими невидимыми флюидами, Ася готова поклясться: никаких влюбленных «флюидов» от Сергея она не получает.
И еще – насчет их с Сергеем случайного знакомства. Сейчас Ася сильно сомневалась, что оно было таким уж случайным. Ведь «подставиться» под машину неопытного водителя в пробке – плевое дело! Вот Сергей и «подставился». А дальше уже – дело техники.
С Сергеем более-менее разобрались: понятно, что ничего не понятно. Поехали дальше.
2. Андрей.
Тут – вообще темный лес. Про Андрея она вообще не знает ничего, кроме места работы и должности. И еще – он как-то связан с исчезновением Павлика. Последнее недоказуемо, но Ася чувствовала – точно связан. Опять астральные нити... Вопрос в том, верить Андрею или нет? Нинка бы однозначно решила – нет. А Асе интуиция подсказывала, что верить надо.
3. Ирэна Димитрова.
С ней-то как раз все просто. Обычный курортный роман, она была в Павла влюблена, он ею тоже, возможно, увлекся. Но не настолько сильно, чтобы продолжить отношения.
Просто, да не очень. Интересно, что Ирэна знала Павла под другим именем и в другом качестве. Из этого следует, что ни Ирэна, ни сама Ася не знают, кто же такой Павлик на самом деле. Ася вздохнула: печально, что ей он тоже не доверился. Но будем надеяться, все еще впереди.
4. Елена.
Насчет Елены тоже все непонятно. После «смерти» Павла они аннулировали контракт, и с тех пор Елена в Асином доме больше не появлялась. Словно и не было никакой домработницы. А что, если вовсе не Павлик ее нанял? Ведь о Еленином знакомстве с мужем Ася знает только со слов самой Елены. А сказать можно все, что угодно...
И тут Асе в голову пришла невозможная мысль: а что, если фотографию Ирэны в томик Островского подкинула домоправительница? Она могла свободно входить в дом, и Ася практически всегда отсутствовала, когда Елена занималась уборкой... Ну да, она вполне могла это сделать. Но зачем?
А затем. Тот, кто подкинул фотографию (если она действительно подкинута, а не забыта самим Павлом), рассчитывал, что Ася возмутится, обидится и решит, что муж ее попросту бросил. Глупо, конечно... Да нет, вовсе не глупо: обиженная женщина постарается поскорее отомстить предателю, завязав новый роман с первым же встречным. А у Аси под рукой как раз был Сергей. И потом, кто же мог предположить, что Ирэна окажется Нинкиной однокурсницей!
Вырисовывалось нечто, похожее на заговор. С одной стороны, Сергей и Елена, с другой – Андрей. Ася почему-то была уверена, что они по разные стороны баррикады. А Павел, скорее всего, там же, где Андрей.
От всех этих выкладок у Аси голова шла кругом. Конечно, разумнее всего было бы затаиться, сидеть дома, как мышь в норе, и ждать, когда Андрей даст о себе знать. Он ведь обещал! Но хотя он единственный, кто в Асином списке более-менее заслуживал доверия, наученная горьким опытом, Ася довериться всецело уже никому не могла. Сидеть и ждать? Ну нет, так можно вообще ничего не дождаться.
Ася еще раз прочитала свой список. Пожалуй, единственный, кто мог натолкнуть ее на какие-то выводы и прояснить ситуацию, – это Сергей. Да, он темная лошадка и, скорее всего, против нее. Но он чего-то хочет, чего-то от нее добивается. И вряд ли просто «переспать». Значит, его надо раскручивать...
Тут же раздался телефонный звонок. «На ловца и зверь бежит», – подумала Ася, услышав голос Сергея.
– Асенька, – сказал Сергей, – как вы себя чувствуете? Мне показалось, что вчера вечером вы выглядели утомленной.
– Немного, – призналась Ася. – Но вы понимаете...
– Да, конечно. – Сергей помолчал. – Спасибо вам за вчерашний вечер.
– Ну что вы, это вам спасибо.
Ничего не значащий обмен любезностями продолжался минут десять. Ася отвечала на автомате и ждала – ведь не просто же так он позвонил. Культурная программа, по идее, уже должна считаться выполненной: в казино были, в ресторан – водил, на вернисаж – тоже... Теперь пора приступать и к основной части.
– Асенька, – сказал Сергей, – у меня есть предложение.
«Ну вот, – подумала Ася, – стандартная фраза произнесена». А вслух произнесла:
– Интересно.
– У моего хорошего друга послезавтра новоселье. Не хотите пойти со мной в гости?
«Новоселье? Странно... – рассуждала Ася. – Новоселье, по идее, продолжение «культурной программы».
– Не знаю даже, – ответила она в трубку. – А удобно?
Она бы сразу согласилась, но это могло бы показаться подозрительным: всегда отказывалась, а тут вдруг раз – и пожалуйста!
– Конечно! – обрадовался Сергей. – Он и его жена будут очень рады.
Повесив трубку, Ася задумалась: день рождения друга – совсем не то, что она ожидала. На дне рождения всегда бывают гости, пусть не куча народа, но несколько человек – обязательно. Или хотя бы только хозяева, но это же все равно посторонние. А если Сергей действительно готовит Асе какую-то ловушку, лишние глаза и уши ему совсем ни к чему. Значит, этот вечер будет тоже «пристрелочным». Ну и ладно, Ася попытается его использовать с толком. Например, выудить у Сергея какую-нибудь информацию. Если не спускать с него глаз, уж чем-нибудь он себя да выдаст...
День прошел совершенно бестолково. А вечером, как всегда, заявилась Нинка. Она пришла довольно рано и очень уставшая – четыре часа прогоняли «Месяц в деревне»; Роману не нравилось, все были на взводе. В результате Нинка поругалась со «своим режиссером» в пух и перья, но по дороге остыла, позвонила ему, извинилась. Прогон переназначили на завтра. Вот Нинка и решила сегодня полностью расслабиться и не загружать ничем мозги.
Она валялась на Асином диване и смотрела телевизор.
– Главное в мужчине – это то, что на него можно положиться, – неожиданно изрекла она. – Если уж скажет, значит, сделает. И никогда не предаст и не продаст. И ему верить можно! А то вокруг полным-полно разных, которые думать умеют очень даже интересно, а вот верить им – себе дороже...
– Это ты про Рому, что ли? – догадалась Ася.
– Ну и про него тоже. Балаболка. Хорошо говорит: и про честь, и про совесть, и про одиночество, и про беззащитность. И даже про нравственные правила. А сам... А! – Нинка досадливо махнула рукой.
«Наверное, Ромочка опять увлекся какой-нибудь красоткой первокурсницей», – подумала Ася.
– Знаешь, почему у современных барышень совершенно не пользуются успехом всякие Онегины и Печорины?
– Ну, ты куда хватила! – удивилась Ася. – По-моему, сейчас вообще никто ничего не читает.
– По крайней мере, мистер Дарси многим нравится.
– А... Это потому, что сериал вышел, и мистера Дарси играл очень сексуальный актер. А Джейн Остин вряд ли кто из этих барышень читал. И мы бы с тобой не читали, если бы не твоя мама.
– Слушай, я не собиралась рассуждать о литературе! – рассердилась Нинка. – Я о другом. О мужчинах.
– Ну ладно, – примирительно сказала Ася. – О мужчинах так о мужчинах... Предположим, барышни мечтают о мистере Дарси и не желают ничего слышать об Онегине. По-твоему, почему?
– Потому что один – победитель, а другой – пораженец! – изрекла Нинка. – Мистер Дарси если влюбится, то будет добиваться любимую женщину. Причем добиваться не таскаясь за ней повсюду и не надоедая. Он сделает так, чтобы возлюбленная поняла: благороднее, сильнее, лучше мужчину, чем он, она никогда в жизни не встретит. И она сама должна это понять, только из поступков, а не из слов.
– А Онегин?
– Этот – полная размазня. От него поступков не дождешься, зато слов – водопад, целая Ниагара. Такой, чтобы добиться женщину, будет ныть, и докучать ей, и таскаться за ней повсюду. А сделать ничего не сделает. А если с ней, не дай бог, что случится, будет долго плакать, но абсолютно ничем не поможет. – Нинка вздохнула. – У нас, к сожалению, только одни Онегины и водятся.
Ася могла бы ей возразить. Павел, например, очень много для нее сделал. Но его сейчас лучше не поминать: Нинка заведется еще больше. И про приглашение Сергея, а также про свои подозрения насчет него Ася, поразмыслив, тоже решила подруге не сообщать. Нинка упряма как осел: вбила себе в голову, что Сергей для Аси подходящая партия, и теперь в упор не видит странностей этого знакомства...
Они встретились с Сергеем на нейтральной территории – Ася снова не позволила ему заехать за собой. Почему-то ей совершенно не хотелось, чтобы он переступал порог ее квартиры. Точнее, квартиры ее и Павла.
И потом, когда Ася сидела рядом с Сергеем в вишневом «Ауди», ее не покидало чувство непонятной тревоги... «Глупости», – решительно сказала себе Ася. Ведь она уже столько раз с ним ездила, и ничего, с какой стати именно сегодня что-то должно случиться? Они едут в гости, там будет народ – не все же посвящены в заговор. Если этот заговор вообще существует, а не плод ее фантазии.
Друг Сергея жил на улице Свободы, Ася немного знала этот район, поскольку здесь снимала квартиру Лена, бывшая Нинкина одноклассница. Они почти дружили, и Ася с Нинкой иногда заезжали к ней в гости.
Асе представлялось, что друг Сергея обязательно должен жить в каком-нибудь жутко навороченном доме, в каком-нибудь лужковском новоделе, выкрашенном в голубые и поросячье-розовые цвета, с колонками и башенками. И обязательно – охрана в подъезде и подземный гараж.
Оказалось – ничего подобного, стандартная шестнадцатиэтажка, и даже совсем не новая.
– Мы точно едем на новоселье? – неожиданно спросила Ася.
– Конечно. Это мой институтский приятель. Они с родителями разъехались, – пояснил Сергей, припарковываясь во дворе. – Пока средства не позволяют приобрести что-нибудь подходящее, они выбрали более-менее сносный промежуточный вариант.
А, ну тогда понятно. Ася слегка приободрилась – ей совершенно не хотелось попасть в компанию, аналогичную той, что собралась на вернисаже.
Как выяснилось чуть погодя, никакой компании вообще не было.
Дверь им открыл высокий поджарый мужчина восточного типа: непроницаемое лицо и прямые черные волосы до плеч, как у Чингачгука. Никаких восторгов, объятий и восклицаний – «Чингачгук» крепко пожал Сергею руку: «Привет, старик» – и галантно помог Асе снять куртку.
Звали Чингачгука Анзором. «Горячий кавказский парень» – шепнул Асе Сергей. Довольно громко, впрочем, шепнул – Анзор услышал и сдержанно улыбнулся.
За спиной у хозяина пряталась хозяйка – полная противоположность своему мужу: пухленькая, светленькая, с широко распахнутыми голубыми глазами. И имя ей было под стать – Леля. Когда Леле представили Асю, она испуганно улыбнулась, пролепетала, как ей приятно, и тут же опять спряталась за спиной у мужа.
Никого больше не ждали, сразу прошли в комнату, к накрытому на четверых столу. Тут Ася поняла, что на это странное новоселье были приглашены только они с Сергеем.
Стол был выше всяких похвал. Сергей и Анзор сразу пустились в обсуждение аджарского конфликта. Леля, с лица которой испуганное выражение никак не сходило, усердно потчевала свою гостью. Все было совсем не так, как Ася себе представляла, и она просто недоумевала, что здесь делает.
Леля ушла на кухню за горячим. Ася хотела пойти ей помочь, но ее не отпустили – Анзор повел гостей осматривать квартиру. Хотя осматривать у них было нечего: три небольшие комнаты, обставленные стандартной мебелью. Даже странно, что у «горячего кавказского парня» такое скромное жилье.
