Текст книги "Подари мне Воскресенье"
Автор книги: Лина Озерова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Пролог
Одна
Высокая стройная девушка выскочила из дверей небольшого особнячка, почти вплотную примыкающего к высотке Нового Арбата, стремительно сбежала по ступенькам, на ходу застегивая молнию куртки. Через минуту выскочила другая, рыжая, и колобком покатилась следом. Догнала подругу, попыталась ее остановить, хватая за руку, а потом засеменила рядом, жалостливо заглядывая высокой в лицо:
– Ася! Аська! Да брось ты... Ну подожди, подожди, ты чего?
Но Ася почти не слышала бормотания запыхавшейся Нинки. Ей-то хорошо говорить, Нинка – признанная актриса, «звезда», в ней сразу определили «характерную», уж в ее-то таланте никто и не сомневается!
Больше всего на свете сейчас Асе хотелось убежать подальше от этого старого здания, еще недавно казавшегося ей самым лучшим зданием на свете, убежать от привычной и теперь уже ставшей чужой суеты училища, от друзей-приятелей, допущенных в сладкий актерский мир, и как можно скорее спрятаться в безликой толпе на многолюдном Новом Арбате.
В общем, случилось то, что не было неожиданностью ни для Нинки, ни для самой Аси. Уже после первых двух месяцев учебы стало совершенно ясно: актрисы из Аси при всем старании не получится. И педагоги, и студенты даже удивлялись, каким чудом ей удалось выдержать такой трудный конкурс и благополучно пройти три вступительных тура. Асе не удавались элементарные вещи: движение, этюды, даже голос на занятиях по технике речи становился каким-то чужим, бесцветным и плоским, лишенным абсолютно всех модуляций. Она была страшно «зажата», и никто ничего с этим сделать не мог, даже руководитель их курса, опытный театральный педагог. «Бедная, бедная Ася! – читала она в глазах сокурсников. – А ведь такая хорошенькая! За это ее, наверное, и приняли...»
Вот уж правда – внешность тогда была ее единственным достоинством. А уже к весне от постоянных неудач Ася как-то поблекла, посерела, потеряла уверенность в себе. Даже ее чудесные каштановые волосы, которыми она раньше так гордилась, кокетливыми завитками обрамлявшие ее миловидное личико, теперь выпрямились и висели унылыми сосульками. Глаза стали какими-то тускло-коричневыми, и даже ямочка на правой щеке куда-то исчезла. Милая ямочка появлялась на Асином лице только тогда, когда улыбалась, а улыбалась она теперь редко...
– Ась, ну куда ты, Ась, ну подожди, в самом деле!
Нинка не отставала.
– Ась, давай поговорим спокойно!
Ася остановилась и посмотрела на Нинку:
– Слушай, дай мне побыть одной!
– Не дам! – решительно ответила та. – Тебе сейчас не рыдать и причитать нужно, а думать, что дальше делать.
– Ты, конечно, лучше всех знаешь, что мне нужно! – раздраженно выкрикнула Ася, но вдруг ее злость сразу прошла.
– Знаю, конечно. – Нинка взяла Асю под руку и потащила к столикам под навесами. – Давай посидим, выпьем чего-нибудь и спокойно обсудим ситуацию.
Ася покорно пошла за подругой. В их дуэте Нинка всегда лидировала, а Асе оставалось лишь подчиняться. Не то чтобы она была безвольной – совсем нет, характер у Аси, пожалуй, был посильней Нинкиного. Просто бороться с неуемной энергией подруги было абсолютно бессмысленно. Ася давно поняла: ей проще уступить, а потом тихо сделать по-своему.
Нинка купила два хот-дога и две бутылки пива, налила себе пластиковый стаканчик почти до краев и выпила в два глотка:
– Уф, упарилась бежать за тобой! Такая жара, прямо как в пустыне! Ты что не пьешь, не хочешь?
Асе кусок в горло не лез.
– Ну что ты скукожилась? – продолжала утешать Нинка. – Из училища выгнали – так ведь это еще не конец света! Жизнь не кончена, понимаешь?
Нинка решила сменить тактику. Конечно, сейчас глупо было бы утверждать, как раньше, что все еще наладится и из Аси обязательно получится хорошая актриса. «Ну разве ей объяснишь?» – подумала Ася. Для нее-то как раз жизнь действительно кончена. Что она теперь? Домой в Новгород, к маме, ни за что не вернется. Ужасно стыдно было возвращаться после такого провала. Ася уже представляла, как мама подожмет губы и скажет: «Я же тебя предупреждала!» Она с самого начала была решительно против Асиной затеи стать актрисой. «Если уж ты так хочешь учиться в Москве, выбрала бы себе что-нибудь поприличнее. Поступай на экономический – это всегда хлеб. А актеров у нас пруд пруди, и все безработные». Когда Ася поступила-таки в Щукинское, мама даже не обрадовалась, а как-то неприятно удивилась. Вообще дома Ася чувствовала себя лишней – она была старшей дочерью от первого, неудачного брака и своим существованием постоянно невольно напоминала матери об «ошибке молодости». После исчезновения Асиного отца мама вскоре снова вышла замуж, и у Аси появились сестра и брат, забравшие всю материнскую любовь. Отчим, человек строгий и нелюдимый, относился к Асе спокойно-равнодушно, терпел ее присутствие, и только... Нет, домой, в Новгород, она ни за что не вернется! Нинка словно читала ее мысли:
– Домой ты не поедешь, это ясно, – задумчиво сказала она. – Тебе там делать нечего. Можно попробовать поступить на театроведение.
Ася пожала плечами:
– Думаешь, я успею? Конкурс уже прошел.
– А может быть, еще нет. Надо завтра же узнать. Если прошел, поступишь на следующий год.
Нинка оптимистка. Господи, как хорошо, что у Аси хотя бы есть Нинка!
– Поживешь пока у меня, – продолжала размышлять подруга. – Мои все лето на даче. А потом с жильем что-нибудь придумаем.
Ася грустно улыбнулась. Оптимизм оптимизмом, но до сентября ей надо было решить, как жить дальше. А жить, честно говоря, сейчас вообще не очень-то хотелось. Зачем? Она ни на что не способна и никому не нужна, весь мир против нее...
Часть первая
Жена
Глава 1
Утро новобрачной
Не открывая глаз, Ася сладко потянулась и перевернулась на другой бок. Даже во сне ее не покидало чувство счастья и покоя – удивительное ощущение, особенно если учесть, что ей пришлось пережить за последнее время. Но теперь, слава богу, все позади.
Проблемы, казавшиеся неразрешимыми всего пару месяцев назад, теперь волновали ее так же, как монголо-татарское нашествие многовековой давности.
В полудреме Ася протянула руку, чтобы снова прикоснуться к сильному телу мужчины, теперь надежно защищавшему ее от враждебного мира. К красивому, загорелому телу мужчины, ставшего вчера законным Асиным мужем.
Рука словно в пустоту упала на холодную простыню.
Сон мгновенно улетел. Ася села на постели и недоуменно уставилась на смятую подушку – здесь, рядом с ней, должен был лежать Павлик, потом перевела взгляд на часы, висевшие против кровати. Половина восьмого, вставать еще рано... Но может быть, он уже встал?
– Павлуша, – позвала она мужа, сначала тихо, потом громче. – Павлуша, милый, ты где?
Ни ответа ни привета.
Ася соскочила с кровати.
– Павлик!
Тишина.
Забыв накинуть халат, Ася вышла из спальни и остановилась в начале длинного коридора. Судя по всему, громадная квартира была абсолютно пуста. Нигде ни звука ни шороха. Асе вдруг стало по-настоящему страшно.
– Павлик! – снова позвала она. Голос прозвучал громко и жалобно, но муж не отзывался. Тогда она двинулась по коридору вперед.
Сначала Ася проверила ванную, туалет и кухню. Везде идеальный порядок, но никаких следов пребывания мужа. Потом были обследованы все три комнаты одна за другой – тоже безрезультатно. Комнаты выглядели так, словно это была не жилая квартира, а выставочная модель из каталога, – безупречно и неодушевленно.
Ася кинулась к телефонному аппарату, набрала номер мобильного Павла. Гудок в трубке – и одновременно где-то в глубине квартиры заиграла мелодия румбы. Ася положила трубку рядом с телефоном, пошла на звук – в спальне на тумбочке под раскрытым журналом лежал телефон Павла. Муж забыл мобильный дома? Но Павлик никогда ничего не забывал...
Ася снова направилась в ванную. Что-то там было не так, какая-то неуловимая неправильность, которая сразу не бросилась в глаза. Впрочем, в чужом месте все кажется неправильным, а эту новую квартиру Ася еще не считала своей.
Включив верхний свет, а заодно и подсветку у большого зеркала над раковиной, Ася оглядела новые белые полки. Жидкое мыло, пенка для лица, крем «Джонсон и Джонсон» дневной и ночной – она сама его сюда поставила – соль Мертвого моря и прочие косметические принадлежности... Чего-то не хватало, чего-то важного, что было еще вчера. Чего-то... И вдруг до Аси дошло: с верхней полочки исчезли жиллетовская пена для бритья и туалетная вода «Армонти». Она стала лихорадочно открывать дверцы шкафчиков – пропала бритва и воск для укладки волос, которыми пользовался Павел. Пропало все, что имело хоть какое-то отношение к ее мужу, лишь Асины вещи занимали свои прежние места. Ася присела на край ванны и вдруг поняла, за что сразу зацепилось ее подсознание. В стаканчике над раковиной стояла только одна зубная щетка, Асина зеленая «аква-фреш».
Ася обалдело помотала головой. Не может быть! Она спит, и ей снится непонятный сон, просто кошмар. Нужно лишь сделать над собой усилие и поскорее открыть глаза. Ася крепко сжала кулаки и постаралась крикнуть как можно громче:
– Павлик!
Однако, услышав свой голос и ощутив на ладони боль от ногтей, Ася поняла – это не сон. Она действительно сидит на краю ванной и тупо смотрит на одинокую щетку в матовом стаканчике. Надо было что-то делать, но что?..
Медленно поднявшись, Ася поплелась обратно в спальню. Вид смятой широкой постели не оставлял никаких сомнений – на ней спали двое. Уцепившись за это доказательство недавнего присутствия Павла, Ася стала мысленно восстанавливать события вчерашнего дня и ночи. Взгляд упал на распахнутые зеркальные створки платяного шкафа. Там было так же пусто, как на оставленной полярниками антарктической зимовке. Никаких следов человеческого присутствия: Асины чемоданы еще стояли в углу нераспакованными, вещи Павла из шкафа, как и из ванной, таинственным образом исчезли. Полки были абсолютно пусты.
Однако так сразу Ася сдаваться не собиралась. Со всех ног она бросилась в кабинет мужа.
На первый взгляд здесь все было так же, как вчера вечером. Большой письменный стол, на нем – органайзер, календарь, электронный блокнот. Рядом – столик с компьютером и полочка для дискет. Взглянув на эту полочку, Ася почувствовала, что холодеет: все дискеты оттуда исчезли.
Один за другим она стала выдвигать ящики письменного стола. Ничего. Такая же пустота, как на бельевых полках.
Помедлив, Ася встала и направилась к стеллажам с книгами. Надавив рукой на полку с собранием сочинений Джека Лондона, она без труда добралась до дверцы маленького потайного шкафчика. Именно там, в черной кожаной папке, – Ася это хорошо знала – Павел обычно хранил документы. Вчера при ней он убрал в папку их новенькое свидетельство о браке и ее заграничный паспорт на старую Асину фамилию.
В черной папке нашлась масса самых разных документов: от договора о купле-продаже квартиры до страховки и технической документации на «Фольксваген-Поло» Павла. К своему удивлению, Ася обнаружила здесь доверенность, по которой ей разрешалось водить машину мужа.
Последняя бумага, найденная Асей в папке, повергла ее в настоящий шок. Это была оформленная по всем правилам дарственная, согласно которой с сегодняшнего дня Ася становилась полноправной и единственной владелицей квартиры № 60 дома 20 по 1-му проезду Ямского Поля – той самой Пашиной квартиры, где она проснулась сегодня утром и где собиралась жить с мужем долго и счастливо...
Однако все это касалось только Аси. Никаких следов Павла в черной папке не нашлось: ни паспорта, ни водительских прав – ничего. Ася переворошила всю папку и чуть не заплакала от отчаяния: в ней больше ничего не было.
Асин муж, Павел Георгиевич Крылов, исчез, испарился, растаял, как видение, оставив свою молодую супругу свободной и богатой. Правда, свободной относительно: в брачном свидетельстве осталось его имя, подтверждающее наличие у Аси законного мужа.
Еще раз перечитав доверенность на машину и дарственную, Ася аккуратно сложила все в папку и засунула ее на место, в тайник за полками. Потом вернулась в спальню, присела на неубранную кровать и глубоко задумалась.
Первый страх понемногу прошел, паника улеглась, и Ася попробовала рассуждать здраво. Может быть, Павлик вчера сказал ей, что куда-то собирается, а она пропустила это мимо ушей? Исключено. За все время их знакомства ни одного слова Павла Ася не пропускала. А уж тем более вчера, в день их свадьбы.
Подумав о вчерашнем, Ася невольно улыбнулась. Это был необыкновенный, чудесный день! Хотя, возможно, с точки зрения Асиных школьных подруг, их с Павлом свадьба была очень странной: ни гостей, ни фотографов, ни даже свидетелей. Не было обручальных колец, традиционного марша Мендельсона и напутственных слов толстой тетки с лентой через плечо. Молодожены расписались в кабинете заведующей ЗАГСом, а уже потом, в ресторане «Ностальжи», за ужином для двоих, Павел надел Асе на палец кольцо. Но не гладкое золотое, а перстень с тремя маленькими бриллиантиками – этот перстень и сейчас был на Асином пальце.
– Какая прелесть! – воскликнула Ася, разглядывая таинственно сверкающие в неярком свете свечей камни.
– Нравится? – спросил Павел, улыбаясь. Улыбка у него тоже была какой-то загадочной.
– Очень, – искренне ответила Ася. – Очень! У меня никогда еще не было такого красивого кольца.
– Это твое обручальное кольцо.
Под его взглядом Ася невольно покраснела – с такой любовью на нее тоже еще никто никогда не смотрел. Ей страшно захотелось поцеловать мужа, но она не посмела – все-таки люди кругом. Она опустила глаза, чтобы еще полюбоваться подарком, и вдруг сообразила:
– А почему же ты тогда надел мне его не на правую, а на левую руку?
Павел рассмеялся:
– Когда мужчина женится на женщине, он предлагает ей руку, то есть свою верность и поддержку. Когда женщина выходит замуж, она отдает мужчине сердце. Поэтому обручальное кольцо женщины должны носить не на правой, а на левой руке, а вот мужчины – на правой.
– Однако, – сказала Ася, – я тебе кольцо ни на правую, ни на левую руку не надевала...
– Еще успеешь, – успокоил жену Павел. – Будем считать сегодняшнюю регистрацию в ЗАГСе чем-то вроде помолвки. А на помолвку невесты женихам кольца не дарят.
– Как это – помолвка? – обиделась Ася. – А я думала, мы поженились по-настоящему...
– Конечно, по-настоящему. Официально ты моя законная жена со всеми вытекающими последствиями. Но ведь... – Павел чуть помедлил, – браки совершаются на небесах, разве нет?
Ася поняла, что он хотел сказать:
– Мы обвенчаемся?
– Конечно.
– А когда?
Павлик нежно погладил ее руку:
– Скоро, котенок, скоро. Вот тогда ты и наденешь мне свое кольцо. А пока...
Он поднес Асину руку к губам и поцеловал теплую ладошку.
Вспомнив этот разговор сейчас, Ася немного успокоилась. Конечно, Павлик – это самое лучшее, что с ней случилось в жизни, и он не может вот просто так взять и исчезнуть. Хотя... Если учесть обстоятельства их знакомства, от него можно было ждать чего угодно.
Павла в Асину жизнь принес ураган. Тот самый знаменитый московский ураган, который повредил кремлевские стены и поссорил Лужкова с Гидрометцентром.
Утро не предвещало никаких катаклизмов – нормальное субботнее утро. Нинка с компанией собиралась отбыть на Николину Гору развлекаться. Она носилась по всей квартире, запихивая в большую спортивную сумку всякие нужные вещи: косметику, купальник, полотенца, термос, бутерброды.
Ася лежала на диване и безразлично смотрела в потолок.
– Может, все-таки поедешь с нами? – спросила Нинка, на секунду прекратив запихивать вещи. – Ребята про тебя все время спрашивают.
– Передавай им привет, – безучастно отозвалась Ася.
Что она, совсем ненормальная – ехать с ними? Чтобы ее все там жалели?
– Ась... – Нинка выпрямилась и сделала робкий шажок по направлению к Асиному дивану, – а ты на меня не обижаешься за то, что я тебя бросаю?
– Конечно, нет! – Ася села и посмотрела на Нинку. – Глупости какие!
– Понимаешь, там ведь почти наверняка Ромка будет... – Нинка замялась. – А вдруг...
Роман Саранцев учился на курс старше, и Нинка вздыхала по нему весь год.
– Конечно, а вдруг, – согласилась Ася. – Чего не бывает!
Когда Нинка ушла, она повернулась лицом к стене и заплакала.
Провалявшись весь день, к вечеру Ася решила выйти прогуляться. Жара стояла страшная, градусов тридцать в тени, а то и больше. На небе ни облачка, и ни намека на ветерок. Нинка жила на Черняховского, рядом с метро «Аэропорт». Ася прошла по Ленинградке до «Сокола», потом свернула в парк.
Она даже не поняла, когда началась гроза. Все случилось неожиданно: затянуло небо, налетел жуткий ветер, тучи вдруг прорезали невероятно яркие синие молнии и стеной хлынул дождь. Ася прижалась к стеклу автобусной остановки – ей стало так страшно, что она чуть не закричала.
Ветер становился сильнее, деревья под его напором угрожающе трещали. Неожиданно перед Асей остановилась непонятно откуда взявшаяся машина. Распахнулась дверца:
– Садитесь, скорее!
Ошалев от ужаса, она даже не поняла, что ей говорят.
– Быстрее, девушка, быстрее!
Наконец сообразив, что от нее требуется, Ася живо нырнула на переднее сиденье. Машина рванула с места и через минуту въехала в глубокую арку, ведущую во двор сталинского дома.
– Ну вот, – сказал незнакомец. – Здесь мы, кажется, в относительной безопасности. Теперь говорите, что вы делали в такое время на остановке?
– Гуляла, – пролепетала Ася, – а что?
– Хорошенькое же вы нашли время для прогулок!
В темноте Ася не могла хорошенько разглядеть лица своего спасителя, но его голос ей очень понравился, глубокий и какой-то очень мужской.
– Я нне... нне з-знала... – У Аси зуб на зуб не попадал.
– Послушайте, да вы замерзли и вот-вот простудитесь! – встревожился парень. – Вы же вся мокрая. Вот, держите!
Он перегнулся через сиденье и достал откуда-то сзади длинный мягкий свитер.
– Снимайте свою кофточку и надевайте это. Не бойтесь, я отвернусь. И юбку снимайте, свитер длинный, вам ниже колен будет.
Ася почему-то сразу и безоговорочно подчинилась. Было в этом незнакомом парне что-то такое, что заставляло ее делать то, что он говорил. И с тех пор вот уже три месяца она только так и поступала, причем с большим удовольствием...
Погрузившись в воспоминания, Ася, полураздетая, сидела на краю постели.
С места ее сорвал телефонный звонок. Схватив трубку так же поспешно, как утопающие хватают спасательный круг, Ася радостно выдохнула:
– Павлик!
Трубка молчала.
– Павлик, милый, это ты? – В голосе Аси зазвенели слезы.
– Простите, пожалуйста, – незнакомым женским голосом отозвалась трубка, – я говорю с Анастасией Крыловой?
– Нет, – растерянно сказала Ася, – то есть да, да!
Она уже забыла, что со вчерашнего дня стала Крыловой, а о существовании Анастасии Вержбицкой теперь придется забыть.
– Меня зовут Елена Павловна, – представилась женщина. – Когда мне удобнее прийти?
– Куда... прийти? – опешила Ася.
– К вам, разумеется, – невозмутимо сказала Елена Павловна.
– А... зачем?
– Чтобы помочь вам по хозяйству. Я ваша новая домоправительница.
– Кто?
– Англичане и американцы называют это «хаус-кипер».
– А...
– Мне была дана инструкция: позвонить ровно в девять, ни раньше ни позже. Павел Георгиевич предупредил, что хочет сделать вам сюрприз.
– Какой сюрприз? – не поняла Ася.
– Как какой? Вы же ему говорили, что вам будет тяжело вести большой дом. Вот он и пригласил меня, чтобы освободить вас от домашних хлопот.
«Я ему говорила... – Ася была совсем сбита с толку. – Когда? Да я никогда и не пробовала «вести дом»...» Впрочем, и дома, который нужно было «вести», у нее никогда не было.
– Вы не волнуйтесь, милая, – уловив Асину растерянность, несколько снисходительно заметила Елена Павловна, – все будет в порядке. Уж я-то сумею сделать все, что нужно. Так когда мне лучше прийти?
– Ну... приходите в двенадцать, – наобум сказала Ася.
– Хорошо. Ровно в двенадцать я буду у вас. Всего доброго.
Ася положила трубку на рычаг. Она ничего не понимала. Неожиданное исчезновение мужа, свалившаяся на ее голову домоправительница... «Хаус-кипер»... Чудеса!
Впрочем, этот звонок навел Асю на кое-какие соображения. Асина рука снова потянулись к телефону. В конце концов, в этом городе кроме Павла у нее есть еще один почти родной человек. У Нинки Басмановой, конечно, были свои причуды, но в главном на нее можно было положиться.
Прижав трубку к уху, Ася долго слушала длинные гудки. Наконец трубку сняли, и сонный Нинкин голос невнятно пробормотал:
– Кого в такую рань? Перезвоните часа через два.
– Это я, Нин, – быстро сказала Ася. – Не клади трубку, у меня Павлик исчез.
– Какой Павлик? – не поняла сразу Нинка. – Я не бюро находок.
– Нина, это я, Ася.
– Ася? Павлик? – Нинка наконец проснулась. – Как исчез?!
Ася вкратце обрисовала ситуацию. Первая Нинкина реакция была, как она и ожидала, несколько неадекватной:
– Ну дела! Вот здорово! Значит, ты теперь свободна и богата?
Ася печально вздохнула – Нинку не переделаешь – и напомнила:
– Я, между прочим, вышла замуж по любви.
– Ах да...
Нинка немного помолчала, потом переспросила:
– А ты уверена, что он исчез, а, например, не за газетами вышел?
– Нин, я же тебе сказала, в квартире ни одной – понимаешь? – ни одной его вещи не осталось.
– И документов? – не поверила Нинка.
– И документов.
Нинка еще секунду помолчала и решительно скомандовала:
– Все понятно. Сиди, где сидишь, не двигайся. Через пятнадцать минут я у тебя.
– Так и сидеть? – растерялась Ася.
– Так и сиди. Ничего не делай. Может, там где бомба подложена. Ты на нее случайно наткнешься, и она взорвется.
– Нин, ну какая бомба? – Ася даже немного рассердилась.
Но переубедить Нинку было очень трудно.
– Я тебе сказала – сиди на месте. Встанешь, только чтобы открыть мне дверь, – твердо повторила она и сразу, не дожидаясь возражений, дала отбой.
Ася послушала короткие гудки и тоже осторожно положила трубку на рычаг. То, что в ее квартире заложена бомба, Ася считала полным бредом, но до Нинкиного прихода все-таки решила никуда не лезть. Вдвоем осматривать незнакомую квартиру как-то спокойнее.
Странно, но о Павле Ася почти перестала волноваться. Все происходящее казалось ей настолько нереальным, что напоминало детскую игру в «прятки» – ну вроде как если бы Павлику досталось прятаться, а ей водить. А в детских играх все всегда кончается хорошо.
Меньше чем через полчаса запыхавшаяся Нинка влетела в квартиру:
– Ну как ты?
– Бомба пока не взорвалась, – усмехнулась Ася.
– Ну и слава богу. – Иронии Нинка не заметила. – А я прямо из постели, даже кофе не выпила. Кофе-то твой Павлик с собой не унес?
– Пойдем, сварю.
– Только я сначала умоюсь. Не возражаешь? Потому что умыться я тоже не успела.
Выглядела Нинка сейчас действительно забавно: маленькая, кругленькая, всклокоченные короткие волосы – на концах светлые, а у корней рыжие, – на физиономии – яркая россыпь веснушек, вытаращенные голубые глаза, тоже удивительно яркие... Хоть персонаж диснеевского мультфильма с нее рисуй!
Пока Нинка плескалась в ванной, Ася смолола кофе и засыпала в кофеварку. Положила и на свою долю – есть-то все равно надо.
– Ну, так что тут у вас случилось? – Нинка забралась с ногами на мягкий диванчик кухонного уголка и приготовилась слушать. – Куда он делся?
– Не знаю.
– Вы поссорились, – понимающе кивнула Нинка, – и он ушел.
– Нет.
– А что же? Знаешь, – возмутилась Нинка, – не темни. Не тянуть же мне из тебя клещами ваши секреты! Если хочешь, давай сама выкладывай все по порядку!
– Да никаких секретов, – потерянно сказала Ася. – В том-то и дело. Все было хорошо, просто прекрасно. А утром я просыпаюсь, а Павла нет. И вещей его нет. Я полезла в сейф, смотрю – квартира записана на меня, и машина, и банковские карточки на мое имя, и вообще все...
– Во дает! – присвистнула Нинка. – А он тебе ничего об этом не говорил?
– О чем?
– Ну что он собирается все тебе отдать?
– Нет... То есть про машину говорил, когда заставил меня учиться водить... И про счет. Что он собирается сделать общий, мой и его.
– И не предупреждал, что у него дела, что ему срочно надо уехать?
– Нет. Ни слова. Мы собирались завтра в Париж, а потом в Лиссабон. У меня уже и виза в паспорте.
– Интересно... – Нинка подозрительно прищурилась. – А билеты?
– Какие билеты? – не поняла Ася.
– Ну билеты на самолет тоже есть? До Парижа.
– У Павлика были...
Асе в голову мысль о билетах даже не пришла. Только практичная Нинка могла в такую минуту вспомнить о подобных мелочах.
– Значит, билетов ты среди документов не обнаружила, – констатировала Нинка. – Следовательно, он улетел без тебя.
– Да нет... – Ася решительно помотала головой. – Этого не может быть.
– А может быть, чтобы муж исчезал в первое же утро после свадьбы? – спросила Нинка.
– Нет, – задумчиво сказала Ася, – нет. Тут что-то другое. Что-то, наверное, случилось.
Нинка помолчала, задумчиво водя пальцем по столу, потом вдруг спросила:
– А на работу ты ему звонила?
– Я телефона не знаю.
– Как это? – Нинкины тонкие бровки изумленно взлетели вверх. – Как это «не знаю»?
– Очень просто. Не знаю, и все. Так получилось. Нинка даже подпрыгнула:
– Он что же, и рабочего телефона тебе не давал?
– Да нет... – Ася пожала плечами. – Как-то не надо было. Мы каждый день встречались, ты же знаешь, Павлик сам мне звонил все время.
– И где он работает, ты, выходит, тоже не знаешь? – Нинка спросила это таким тоном, словно заранее знала ответ.
– Нет.
– Ну дела! – присвистнула Нинка. – А вообще, что у него за профессия? Кто он такой, твой Павлик? Хоть это-то он тебе сообщил?
– Ну... – Ася растерянно улыбнулась. – Он занимается бизнесом, что-то связанное с импортом и экспортом. Я не очень хорошо разбираюсь в таких делах, ты же знаешь.
– Нет, это уж слишком! – Нинка вскочила и заходила по кухне взад-вперед. – Вышла замуж, а за кого – не знаешь. Такого я даже от тебя не ожидала.
– Послушай, – терпеливо сказала Ася, – Павлик не может сделать ничего плохого. Я ему верю.
– И напрасно. – Нинка снова уселась на свое место. – Очень, знаешь, честный поступок – бросить жену на другой день после свадьбы!
Ася поджала губы:
– Он меня не бросил.
– А как тогда это называется?
– Говорю тебе – не бросил. Просто случилось что-то непредвиденное.
Нинка подозрительно посмотрела на Асю:
– А что же ты такая спокойная?
Ася пожала плечами:
– Сама ничего не понимаю. У меня какая-то глупая уверенность, что все это – просто недоразумение. Или сон.
– Сон?
– Ну да.
– Тоже мне сновидица! – фыркнула Нинка. – И что же, выходит, и я тебе снюсь? – Она расхохоталась и вдруг снова стала серьезной. – Слушай, перебирайся на время ко мне, а?
– Зачем?
– Не нравится мне все это.
Ася прекрасно поняла, что Нинка имеет в виду, но все-таки переспросила:
– Что же тебе не нравится?
– Абсолютно все. – Нинка решительно рубанула воздух рукой. – Где он работает, ты не знаешь, никого из его друзей никогда не видела, сотрудников тоже, даже родителей... никого...
– У него родители умерли... Они в Бийске жили, – сказала Ася, но Нинка будто ее не слышала:
– Может быть, он от киллеров скрывается? И они с минуты на минуту должны сюда заявиться! Его не найдут, так тебя пришьют, с них станется!
– Нин, ну что ты несешь?
Киллеры и Павлик – такое сочетание показалось Асе просто диким.
– А что мне еще думать? Забыла, в какое время живем?
– Павел не бандит, не вор и не мафиози, – твердо заявила Ася. – И не надо говорить, если не знаешь.
– Но ведь и ты ничего о нем не знаешь, – задумчиво произнесла Нинка. – Хотя я тоже думаю, что он не похож на мафиози, – согласилась она с подругой. – Но все равно, подстраховаться не мешает. Будет лучше, если ты поживешь пока у меня. Жаль, конечно, что сейчас не лето и предки в городе, но мы запросто разместимся в моей комнате.
– А потом?
– Что «потом»? – не поняла Нинка.
Ася объяснила:
– Ну и сколько продлится это «пока»?
Нинка неопределенно пожала плечами:
– Пока твой Павлик не объявится. Ведь должен же он в конце концов дать о себе знать!
– Должен, – согласно кивнула Ася. – И именно поэтому я никуда не поеду. Ведь это наша квартира, наш дом, я – его жена и буду ждать мужа дома.
– Тоже мне Пенелопа! – фыркнула Нинка. – Между прочим, она ждала Одиссея очень долго. Ты состариться успеешь.
– Ничего, сейчас люди дольше живут, – невесело пошутила Ася.
– Слушай, если Павел объявится, то у него хватит ума сразу мне позвонить, – принялась Нинка уговаривать Асю. – Он же догадается, что, если тебя нет дома, значит, ты у меня.
Но Ася только качала головой. Нинка вздохнула: уж если Ася приняла решение, то ее теперь в сторону не свернешь. Она с сожалением посмотрела на подругу и предложила:
– Давай-ка еще раз все внимательно осмотрим. Вдруг обнаружим что-нибудь.
Ася усмехнулась:
– Ты хочешь найти доказательства принадлежности Павлика к мафиозному клану?
– Нет, но... мало ли... – Нинка покрутила ладошкой в воздухе. – Не мог же он исчезнуть совсем бесследно!
Вдвоем подруги методично и последовательно осмотрели спальню, гостиную и перебрались в кабинет.
Поиски прервал звонок в дверь. Нинка в этот момент, согнувшись в три погибели, внимательно исследовала внутренности письменного стола. Она изумленно выпрямилась:
– Кто бы это мог быть? Лучше не открывай!
– Домработница! – охнула Ася и кинула взгляд на часы. – Уже двенадцать! Я совсем про нее забыла!
Ася вскочила с колен и кинулась в холл.
– Какая еще домработница? – Нинка бросилась вслед за ней. – Не открывай, пожалуйста, не открывай!
На пороге стояла высокая сухопарая дама лет сорока-сорока пяти в строгом деловом костюме темно-серого цвета. Окинув оценивающим взглядом девушек. – Нинка стояла рядом с Асей, словно готовясь заслонить ее собой в случае нападения – дама безошибочно определила:
– Вы – Анастасия.
– Да. – Ася вдруг почувствовала себя как на экзамене.
– Я – Елена Павловна. – И поскольку оторопевшие девушки так и застыли в дверях, дама с ехидцей спросила: – Можно войти?
– Да-да, конечно. – Ася посторонилась, пихнув Нинку в бок, чтобы та сдвинулась с места.
Елена Павловна решительно переступила порог, поставила большую квадратную сумку-чемоданчик на подзеркальник, раскрыла ее и достала аккуратный сверток. В свертке оказались домашние шлепанцы. Девушки, раскрыв рты, наблюдали, как она переобувалась, сняв свои добротные туфли на каучуковой подошве и поставив их под зеркало. Все движения Елены Павловны были такими уверенными, а сама она была настолько невозмутима, словно хозяйкой этого дома была именно она, а не Ася.
– Ну что, – сказала (почти приказала) Елена Павловна, покончив с переобуванием. – Давайте для начала пройдем в комнату и обговорим порядок моей работы.
