Текст книги "Холод его дыхания (СИ)"

Автор книги: Лина Гамос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

Ясмин проснулась от невесомого поцелуя и ласкового шепота Макса:

– Моя красавица.

Медленно распахнула глаза и изумленно ахнула: мужчина держал в протянутой руке бархатную коробочку с сиявшем на атласной подушечке кольцом.

– Выйдешь за меня?

Голос низкий, с хрипотцой, заставляющий плавится от желания.

– Я люблю тебя…

– И буду любить всегда.

– Снова шутки.

– Это был сарказм чистой воды.

– Ты можешь хотя бы сейчас быть достаточно серьезной, чтобы принять мое предложение?

– Я могу быть достаточно серьезной, чтобы послать тебя в грубой форме куда подальше.

– Я не каждой предлагаю это.

– Ну и шел бы мимо, я тебя не приглашала.

– Прекрасно, я делаю тебе предложение, а ты снова выказываешь норов.

– У тебя очень правильная речь и очень избирательная память.

Макс улыбается, смотрит на нее из под неимоверно длинных ресниц, тем самым заветным взглядом, что заставлял ее впадать в транс сто лет назад.

– Я совершенно серьезен в своих намерениях назвать тебя сеньорой Дамазо.

– Я хочу вернуться домой, но тебя это не сильно волнует, почему меня должны волновать твои матримониальные намерения?

– Возможно, потому что это очень выгодно для тебя. Например, ты станешь весьма обеспеченной дамой.

– И превращусь в старую грымзу, подобную твоей матери? Благодарю, предпочитаю сама зарабатывать на свои нужды и ни от кого не зависеть.

Макс страдальчески закатывает глаза.

– Не думал, что ты так достанешь меня своей пресловутой самостоятельностью, не понимаю, как она мне могла нравиться?

– Ты мне нравился гораздо сильнее, но разве это остановило твою незабываемую постановку балета на этой сцене и в этой спальне?

– Маленькая дрянь.

– Престарелая сволочь.

Желанное утро после возвращения Макса из деловой поездки, примерное развитие сюжета, если бы это не было только ее желанием. Яся мечтательно прикрыла глаза, улыбаясь. Макс мог ее принудить, мог избить и унизить, но не сломать. Ее школа, конечно, не включала в себя предметы вроде “подчинить слабого”, но за то давала отличный старт перед испытаниями, что ждали выпускников впереди. Ясмин научилась закрываться внутри себя и жить отдельной жизнью, очень полезное качество, когда приходиться проводить много времени запертой в темной комнате в очередном детском доме. Можно плакать и стучаться в дверь, просить прощение за то, что сама не считаешь плохим поведением, но лучше закрыть себя и продолжать жить в особенном мире. Ее могли наказать, могли натравить других воспитанников, но когда ты отделена от них невидимой стеной, тебе глубоко все равно и на их слова, и на их поведение и поступки. Макс пошел дальше, не сказать, чтобы ее раньше не трогали пальцем, но он заслуживал пять баллов за исполнение и произвольной программы, и обязательной. Мастер спорта для садистов среди извращенцев. Старый, омерзительный, вызывающий глубокое отвращение. Яся почувствовала сладкую судорогу желания, волной прошедшую по телу до самых кончиков ногтей от одного воспоминания о прошедшей ночи. Макс все еще сладко спал, посапывая ей в макушку, холодил дыханием, прижимал к своему горячему телу, словно обещая продлить волшебство от себя неожиданно мягкого и нежного. Хотя, девушка чувствовала бедром ощутимую твердость его тела, мягким он был бы не на многое способен. Красивый, стильный миллионер или миллиардер, подчеркнуть нужное, принуждает ее к высококачественному сексу, а она капризно отвергает его страсть. Почти сказка, почти мечта… но не ее, какой – то другой девушки. Ясмин же хочет забыть этот дом, забыть этого мужчину и вернуться домой. Почти наваждение, изматывающее и выворачивающие, но дом снится каждую ночь, ее подруга Мина, даже то, как она моет полы, перетаскивая тяжелое ведро с мутной от грязи водой. Знать бы к чему приведет вся эта затея с поездкой в Италию. И что она имеет теперь? Девушка невольно улыбается собственной шутке: имеют ее, разнообразно, во всех позах и всеми допустимыми способами. Фантазии Макса и силовая подготовка ему в помощь. За два месяца она узнала о сексе столько, сколько никогда не думала о нем. Макс откровенно превосходен, подтянутый, стройный, вызывающий обильное слюноотделение в полуголом и голом виде, но подобные отношения не для нее. Она всегда хотела чего – то достойного, скрепленного печатями и гербовой бумагой, узаконенных отношений, для нее это было важным. Пусть без пышной свадьбы и пусть со скромным платьем, но обязательно согласно всем правилам и нормам забытой морали. Макс не думал об этом, он брал что хотел, жил в свое удовольствие и не обращал внимания на желания окружающих. Спасибо, полученному воспитанию и несравненному стилю жизни преуспевающих людей. Таких не волнуют мелочи вроде совести и чести, допустимо все, что приносит им удовольствие. Кто – то покупает куклу в сексшопе, кто – то недалекую туристку с полным отсутствием инстинкта самосохранения. Она же всегда избегала вот таких мужчин, чисто гипотетически конечно, но мачо отталкивали даже в кино. Это был не ее уровень игры, не ее тайные грезы в ночной тишине и вот увидела Макса и потерялась, не оттолкнула, размечталась. Напридумывала себе его другого, наградила мнимыми достоинствами и добродетелями и загнала себя в ловушку, из которой, в пустую, пытается выбраться уже несколько недель. Первая любовь, конечно, всегда приносит только боль и разочарование, но не до такой же степени. Любовь… Влюбленность… Внезапное желание находиться рядом с ним, ощущение собственной исключительности и невесомости. Она считала себя не восприимчивой к чарам, но все это было сметено Максом при первой же встречи. Неотразимый красавец на пустынной дороге в блестящем автомобиле. Маньяк, садист и извращенец в одном флаконе для быстрого отрезвления от сладостной мечты. Гарантия против всех типов влюбленности на многие годы вперед. Можно терять голову от него в постели, дрожать от желания, но не любить. Любовь это когда трепет и теснение, искры перед глазами и глупая улыбка на губах. С Максом только искры… от ударов, непонимание жестокости его действий и глухое, изматывающее стремление выскользнуть из железного захвата избалованного мачо. Яси хотелось бы верить в его особое отношение к ней, но с каждым проведенным рядом с ним днем чувствовала только собственную незначительность и неодушевленность куклы для удовлетворения низменных желаний. Очень помогает в полном избавлении от иллюзий, убивает сказку и вдребезги разносит хрустальные мечты.

– Слишком театрально, Яся, – Макс прикусывает мочку ее уха, спускается поцелуями вдоль шеи к плечу. – Ты можешь сколько угодно притворяться сломленной до рабской покорности, но тебя предает взгляд. Огонь не тухнет, едва теплится, и грозится сжечь дотла. Тебе плохо удается роль послушной и исполнительной девочки, не верю я в то, что тебя можно уничтожить одной моей волей.

Ясмин вжимается лицом в подушку, не открывая глаз, с тревогой вслушиваясь в слова Макса. Совсем не похоже на то, что бы он проснулся в приподнятом настроении, голос с явственно различимыми нотками раздражения. Чего он хотел от нее, на что надеялся? Думал, она сразу же растает и обо всем забудет? Но такое не забывается, можно примириться и жить с этим дальше, но страх слишком глубоко засел в ней, чтобы она перестала ждать от него подобных приятностей из его странной любви к искусству. Долгие дни тонкого, виртуозного мастерства по стиранию личности, но вот и по щелчку его пальцев она должна превратиться в веселое беззаботное существо. Превратиться, конечно, можно, но для этого нужно не только успокоительное, а нечто более существенное, в виде дури, что он принимает, когда становится невменяемым чудовищем.

– Ну, же, Яся, посмотри на меня.

Макс легонько притягивает ее к себе ближе, заставляет перевернуться на спину, проводит кончиками пальцев по лицу.

– Открой глаза.

Девушка открывает, но старается смотреть в сторону, избегает его взгляда, не дает ему повода придраться к неисполнительности, но Макс сам склоняется ниже, заглядывает в ее глаза, шепчет в самые губы: – Мы сможем договориться, только перестань вздрагивать от моих прикосновений. Я мог бы дать тебе слово, что больше не подниму на тебя руку.

“Ты можешь вполне поднять ногу, или ремень, или опустить это все на мою спину, или чередовать. Ты можешь дать слово, но не сможешь его сдержать. Я же не хочу называть тебя лживой тряпкой, но ты так похож на труса, избивающего более слабого противника, уверенного в победе и от этого еще более омерзительного, чем обычно”. Яся молча смотрит на него и Макс холодно произносит: – Не веришь мне, но я вполне могу быть обходительным, только придержи восхитительное хамство и стань нежной милой девушкой. Со мной можно договориться, меня можно заинтересовать, предлагай свои условия, и я подумаю над ними.

“Застрелись, милый, и для верности выпей яду, осиновый кол обязуюсь вбить собственноручно”.

– Ну, же, Ясмин, я жду, попытайся договориться, поторгуйся, прояви интерес.

“Спасибо, уже проявила, когда увидела тебя впервые, больше не хочется”.

– Хочешь показать свой страх? Но при этом вчера сладко извивалась подо мной и царапала плечи. Немного странное поведение для маленькой забитой девочки, не находишь?

– Я…

Девушка прикусила губу и затихла.

– Давай же, смелее, у тебя почти получилось что – то сказать без моего приказа. Ну, же, Яся, неужели ты можешь быть или непозволительно дерзкой до вульгарности, или запуганной серой мышью?

– Мышь ближе.

– Почти предложение, никогда не был настолько счастлив. Закрепим перемирие поцелуем?

Макс любил заниматься сексом, поэтому одним поцелуем в это утро не ограничился. Отличное начало дня для тех, кто боится разговоров. И вроде ближе как никогда, но между ними полоса отчуждения. Совместный душ, завтрак, подчеркнуто добродушное настроение Макса, искусственное с кристаллами льда в пронзительно – серых глазах. Тяжелый изучающий взгляд и Ясмин старательно скрывает тревогу, растягивая губы в учтивой улыбке, даже произносит пару фраз ни о чем. Новый приказ, новые действия, только наказание, она в этом не сомневалась, будет прежним, без скидки на его давешнее обещание. Макс заканчивает завтрак, коротко целует девушку в губы, снисходя до объяснений.

– У меня встреча с отцом, потом можно съездить на прогулку, как тебе мое предложение?

“Лучше подняться в Альпы и броситься вниз со скалы, чем сидеть рядом с тобой в машине и изображать приторно – сладкое счастье от твоего общества”.

– Спасибо, мне нравится, Макс.

Отец что – то сосредоточено читал, сдвинув брови и поблескивая стеклами очков в элегантной золотой оправе. На мгновение оторвался от бумаг и кивнул Максу в сторону кресла, стоящего перед столом.

– Я уже заканчиваю, сейчас освобожусь.

Макс опустился в кресло, закидывая ногу на ногу и продолжая насмешливо наблюдать за отцом из под ресниц. Он догадывался, о ком именно хотел поговорить отец и предвкушал отчаянную ссору, где каждый отстаивает сове мнение, не желая слышать оппонента. Сеньор Дамазо закончил чтение и положил бумаги в ящик стола, после чего снял очки и перевел испытующий взгляд на сына.

– Вижу по твоему лицу, что ты знаешь о причине нашего разговора.

– Дела в порядке, проблем нет, значит, ты их будешь для меня создавать.

– Ты не считаешь, проблемой нахождение в нашем доме непонятно откуда взявшейся девочки?

– И ты туда же, – губы Макс дрогнули в невеселой усмешке. – Она вполне себе совершеннолетняя.

– Она гораздо младше тебя.

– Хочешь записаться в ее союзники?

– Я не приемлю насилия в своем доме.

– Смею тебя заверить у нас все исключительно по любви.

– И поэтому Ясмин сидит на транквилизаторах?

– Уже нет, она пришла в себя.

Сеньор Дамазо повел ладонью по губам, пытаясь скрыть насмешку.

– Когда тебе понадобилось применять силу, чтобы уложить кого – то в свою постель?

– Всего лишь удержать, папа.

Макс достал сигарету и равнодушно закурил.

– Мы не против твоего брака с этой девушкой…

– Я против.

– Тогда, что это за глупый каприз избалованного мальчишки?

– Она мне нравиться.

– Но не настолько, чтобы жениться?

– С чего я должен жениться на ней?

– Возможно, потому что твоя мать тогда оставит и тебя, и меня в покое и переключит внимание на внуков.

– Я несколько иначе представлял себе будущую супругу.

– Я тоже не ожидал, что ты однажды приведешь в наш дом подобную девушку, но смирился с твоим выбором.

– Это всего лишь минутная блажь.

– Третий месяц?

– Она вытворяет в постели нечто немыслимое.

Макс подносит к губам сигарету, затягивается и выпускает в потолок сизую струйку дыма. Витале Дамазо откидывается на спинку кресла и прямо предлагает сыну:

– Ее не должно быть в этом доме, устрой ее в городской квартире, приставь охрану.

– Это и мой дом тоже, и Ясмин останется здесь.

– Не потому ли, что ты хочешь проводить с ней все свое время?

– Допустим.

– Я не понимаю тебя, Макс.

– Я хочу видеть ее здесь, вот и все.

– Ты же знаешь, что твоя мать имеет определенные виды на нее. Она надеется, что ты женишься на ней, поэтому и держишь здесь.

– Почему я не могу просто спать с понравившейся мне женщиной?

Сеньор Дамазо, не сдержавшись, с силой врезает ладонь в дубовую столешницу и зло бросает сыну через стол:

– Ты можешь спать с кем угодно, но когда под этой крышей ты начинаешь избивать невинную девочку, превращая ее в запуганное существо, не жди от меня понимания твоих поступков. Чем она заслужила подобное обращение? Тем, что не ложилась под каждого до встречи с тобой или тем, что оказалась не такой расчетливой сукой, как ты надеялся? Она младше тебя на долгих семнадцать лет, но у тебя нет к ней жалости и понимания, только твое желание подчинить и, если нужно будет, сломать. Твой эгоизм не знает пределов, ты заигрался, Макс, не отпустишь ее сам, я помогу ей.

– Не вздумай вмешиваться в наши отношения.

В голосе Макса прорезались низкие ноты отчетливой угрозы.

– Это называется отношениями? – Витале Дамазо смотрит на сына и саркастически добавляет. – Отношения это когда по обоюдному согласию, но ни когда ты заставляешь кого – то силой быть с тобой. Посмотри на нее, Макс, она же почти дитя, наивное и глупое. Что она может противопоставить тебе, заматеревшему хищнику?

– Например, острый язычок, отбривающий не хуже лезвия.

– Тебе это не нравится?

– Мне не нравится, когда меня называют старым извращенцем, насилующим малолеток.

Сеньор Дамазо довольно улыбается, насмешливо изучая разозлившегося сына, пристальным взглядом.

– Мне нравится ее чувство юмора.

– Главное, что это не нравится мне.

– Тебе нравится Ясмин в постели, нравятся ее своеобразные шутки, нравится ее смех, но не нравится правда?

– Ты тоже считаешь меня престарелым сукиным сыном?

– Я считаю, что девушке нужны серьезные отношения, она должна быть уверена в том, что ты однажды не выкинешь ее вон из этого дома. Ты нравишься ей, или нравился до того, как привел ее сюда, почему бы вам не начать все сначала? Пригласи ее на свидание, устрой романтический ужин, срази ее своим обаянием. Она достойна того, чтобы за ней ухаживали.

– Спасибо за совет, но предпочитаю действовать сам, – Макс давит сигарету в пепельнице и встает. – Если это все твои нравоучения то я, пожалуй, пойду.

– Ты можешь понять все слишком поздно.

– Не думаю, папа, что Ясмин станет для меня единственной.

– Ты у нее единственный…

Макс оборачивается у двери и яростно перебивает отца:

– Не вздумай вставать между нами. Я сам разберусь в том, что нам с ней необходимо.

Для прогулки Макс выбрал огромный джип, подогнав его почти к самому входу к дому и, зажав в углу рта сигарету, курил, терпеливо ожидая, когда прислуга сложит все необходимое в багажник авто. Ясмин стояла рядом с ним, разглядывая стриженую лужайку перед домом, небо, розовые кусты, в общем, смотрела на все что угодно, только бы не на Макса, одетого в обычную футболку и потертые джинсы. Волосы слегка растрепанные, влажные после душа, девушка обхватила себя руками, словно пытаясь согреться и, задалась риторическим вопросом, как ему удается выглядеть восхитительным даже в обычной одежде, без обязательной атрибутики в виде дорогих костюмов и шикарных авто? Спокойная властность движений, аристократический поворот головы, взгляд, тяжелый, пронизывающий насквозь, выражение легкого раздражения на классически красивом лице. Идеальный образчик для рекламы элитной жизни высшего света.

– Прошу вас, леди.

Макс выбросил окурок в сторону и открыл дверь в машину перед Ясмин, помог подняться в салон и заботливо пристегнул ремень безопасности, потом занял свое место и включил зажигание.

– У нас… дом на побережье, остановимся там, на пару дней, покатаемся на яхте, немного отвлечемся.

Ясмин поспешно отвернулась к окну, пряча от него улыбку. Неужели сытая жизнь плейбоя может быть настолько утомительной, что необходимо отправляться на берег моря для того, чтобы развеяться и отдохнуть? Машина плавно тронулась, свернула за угол, потом еще раз, выезжая на широкую подъездную аллею, вдоль которой живописно раскинулся ухоженный парк. Мило, просто, со вкусом. Рекламный ролик о красивой жизни для глупых дурочек, отчаянно карабкающихся вверх за материальным достатком. Не то, чтобы Ясмин была совершенно лишена корысти, но все приемлемо в меру. Большие деньги, большие проблемы, отсутствие совести. Полная вседозволенность сводит с ума, внушает пренебрежение к тем, кто был менее удачлив. Яся покосилась на Макса, уверенно ведущим машину и снова отвернулась к окну, любуясь проносившимся мимо пейзажем. Взять хотя бы, к примеру, его. На первый взгляд, полное совершенство, на второй, лучше, чем просто совершенство, недостижимый идеал, мечта, заветная греза любой девчонки, но… при ближайшем рассмотрении открываются скрытые недостатки, умело замаскированные под блистательной внешностью модели нижнего мужского белья или геля для душа. Властен до отвратительности, его желания закон, все вокруг стоят исключительно на коленях, обладатель золотой медали по обязательной и вольной программе по сногсшибательному сексу, но куда смотрела комиссия по допинг контролю? В его – то возрасте, да столько энтузиазма и выносливости? Это всех настораживает или только Ясю? Не то, чтобы ей не нравились эти упражнения, когда Макс хотел, было невозможно сопротивляться желанию, но принудительность тренировок несколько портила общее впечатление от пребывания в его постели. Опять же эта его склонность к высокому искусству и балету в частности. Движения отточены и красивы, но она – то далека от любви к этому развлечению высшего света. Дорога вилась среди фруктовых садов, и впереди маячил воздушный замок в розовых облаках, постепенно обретая вполне себе четкие очертания высоких крепостных стен из темного камня, гостеприимно распахнутых кованых ворот и выстроившейся вдоль парадной лестницы прислуги.

– Сколько за отопление платите?

Макс улыбнулся, открыто, по-доброму, словно любуясь пытающейся разглядеть через лобовое стекло машины окружающее великолепие, девушкой.

– Нравится?

– Обычный сказочный замок, я такие в мультиках видела.

– Тебя ничем не удивишь, после ужина устроим экскурсию.

– Тут и гид есть?

– Эксклюзивный, приглашенный только для тебя.

– На чай не дам, у меня лишних денег нет, у меня их вообще нет.

– Все включено в стоимость проживания, Яся.

– Вот оно счастье, сказочный замок и почти принц в придачу.

Макс вышел из автомобиля и, Ясмин тоже открыла дверь, спрыгивая на вымощенную гладким булыжником площадь. Самую настоящую площадь, с фонтаном, несколькими деревьями, дающими тень и затейливо выкованными скамейками. Макс приглашающе кивнул в сторону лестницы и стоящей вдоль ее ступеней прислуги.

– Я представлю тебя слугам.

– Не стоит, они в именах, наверное, уже запутались.

– Ревнуешь?

– Кто я такая, чтобы ревновать тебя?

Макс неожиданно притянул ее вплотную к себе и, почти касаясь ее рта губами, прошептал:

– Неужели, ты пришла в себя?

Яся подозрительно прищурилась, невольно отклоняясь в его руках немного назад.

– Предполагается очередная постановка балетной партии?

– Я не садист…

– Только учишься?

– Наступает зима, почему бы нам не провести эти теплые денечки в полной неге и согласии друг с другом?

– Тебе трудно возразить.

– Почти невозможно…

– И очень болезненно.

– Я был внимателен и учтив до сахарного сиропа на губах последнее время…

– Потому что подумал, что довел меня до состояния замороженного овоща?

– Да, – Макс кривовато усмехнулся, внимательно изучая ее запрокинувшееся к нему личико. – Никогда не любил овощи.

– Я не люблю холод.

– В Италии почти всегда солнечно…

– В твоих глазах искрится снег.

– Попробуешь растопить его?

– Неблагодарное занятие, Макс.

– Ты нравишься мне.

– Звучит, как “почти влюблен”.

– Ты хочешь признаний в любви?

– Не представляю тебя с букетом и обручальным кольцом, на коленях передо мной.

Макс проказливо, совсем по-мальчишески, улыбается и опускается на одно колено перед Ясей, переворачивает ее руку ладонью вверх и нежно, трепетно касается губами ладони.

– Выйдешь за меня?

– Отпишешь мне половину имущества?

– Получишь все, когда ответишь согласием.

– Не хочу, чтобы меня считали расчетливой стервой.

– Ты мне отказываешь?

– Я тебя не достойна.

Макс поднимается с колен и коротко крепко целует девушку в губы.

– Я буду настойчив, мне не отказывают.

– Ты собирался представить меня прислуге.

– Надеялся назвать тебя невестой.

– Это замок на тебя действует или то, что у нас весь день не было секса?

– В следующий раз я захвачу кольцо и да, – мужчина поворачивается к парадному входу, обнимая Ясю за плечи. – Думаю, ужинать мы будем в спальне и отменим экскурсию по замку.

– Экономишь на гиде?

– Мне еще за отопление платить.

– Скряга.

– Я тоже тебя люблю.

Макс что – то говорит прислуге и, Ясмин стоит рядом с ним, улыбаясь дрожащими губами приветливым людям на широких ступенях парадного подъезда. Он сказал, что любит ее и даже не обратил на это внимания.

Это и в правду оказался самый настоящий замок, но с необходимыми дополнениями современности. Например, стеклянный лифт, спускающий жителей замка вдоль отвесной скалы к причалу и небольшому пляжу. В остальном, все также как в рекламных проспектах: дубовые панели, позолота и парча, немного вычурно и громоздко, но воображение поражает сразу и надолго. В этом плане дом, где Ясмин провела с Максом, первые два месяца был сравнительно небольшим и уютным. Пара обещанных дней растянулась почти на две недели. Макс выходил в море на небольшой яхте, шел вдоль побережья, показывая девушке окрестности и, развлекал забавными рассказами об истории этого места. Яся старательно изображала живейший интерес, начиная с осмотра замка и заканчивая беседой наедине, за плотно прикрытыми дверями их спальни. Если Макса невозможно пронять грубостью, то возможно он устанет от ее постоянного восхищения им и его окружением? Заниматься балетом и потом пить успокоительное упаковками не особенно прельщало в перспективе, но и молчать, пытаясь сдержаться и, не надерзить становилось с каждым днем все тягостнее. Со стороны они, наверное, выглядели обычной парой, увлеченной друг другом, совместные прогулки в близлежащих садах и пикники, немного старомодно и чуточку романтично. Макс словно расслабился, много смеялся и шутил, то и дело, привлекая Ясю к себе для нежного легкого поцелуя. Если это была игра, то он был талантливым актером, потому что девушка начала думать, что и в самом деле значит для него немногим больше, чем случайная партнерша для постельных забав. Его поведение служило неиссякаемым источником для колких замечаний, пропитанных ядом, но упражнялась Яся в сарказме исключительно про себя и для собственного удовольствия, не решаясь нарушить хрупкое перемирие, установившееся между ними. В другом месте, в другой жизни, встретив его при других обстоятельствах, она бы уже давно и бесповоротно в него влюбилась, растворилась, забыла обо всем. Макс был совершенством, когда давал себе труд быть милым и обходительным. Иногда, просыпаясь на рассвете, Ясмин подолгу рассматривала спящего мужчину, невольно любуясь правильными чертами его лица, прямым носом, красиво очерченным ртом и длинными, очень длинными ресницами. Худощавое, натренированное тело, широкие ладони с крупными длинными пальцами и ухоженными ногтями, его неповторимый запах. Прижавшись к его груди, Яся чувствовала желание стать слабой, уступить ему, забыть о себе и своих планах, наплевать на все вокруг и просто быть рядом с этим мужчиной, но как после всего этого найти свое счастье и забыть все то, что он сделал, желая подчинить своей воле? Он бил, жестоко и расчетливо, ломая ее, только потому, что хотел развлечься с забавной девочкой, получить от нее то, что не смогли ему дать другие женщины. Что было в ней необычного, от чего необходимо было избавиться, чтобы оттолкнуть его от себя, заставить выбросить ее из своей жизни?

– Долго планируешь продержаться?

Ясмин недоуменно уставилась через стол на Макса, пытаясь понять смысл сказанного.

– Извини?

– Ты настолько старательно изображаешь из себя послушную любовницу, что меня в последнее время немного тревожит твоя исполнительность.

– Ты не этого хотел?

– Хочешь, чтобы я поверил в твое моментальное преображение из ежика в приторно – сладкий персик?

– Тебе невозможно угодить, Макс.

– Вполне возможно, но я все равно не отпущу тебя дальше двух метров одну, без охраны.

– Именно поэтому у тебя в доме и здесь, в замке, нет ни одного телефона?

– У тебя не должно быть соблазна, Яся.

– Все еще думаешь, что я буду звать на помощь, окажись рядом незнакомые люди?

– Я уверен в этом, поэтому мы и ехали сюда проселочными дорогами, избегая оживленного шоссе.

– И именно поэтому мне не разрешено изучать итальянский?

– Разве мы плохо понимаем друг друга?

– Ну, если я вынуждена задержаться здесь на неопределенное время, то почему бы мне не выучить язык?