Текст книги "Холод его дыхания (СИ)"
Автор книги: Лина Гамос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)
– Пойдем в постель.
Ясмин согласно кивает, но ноги уже не держат, она снова чувствует себя пьяной и очень счастливой. Ей нравится тело Макса, его тепло и запах, ей нравятся его умелые руки и жадные ласки. Она тянется к его губам, ее пальчики скользят по его груди, все смелее и смелее, обхватывают бархатистый член, но Макс перехватывает ее руки, заставляет приподняться на нем.
– Яся, я хочу в тебя.
Девушка улыбается, целует его брови, скулы и выдыхает возле виска, в темные пряди вьющихся волос.
– Это будет лучше, чем твои пальцы, да?
Макс подхватывает ее на руки и буквально швыряет на шелковые простыни. Ясмин поднимает руки над головой, облизывает губы, призывно улыбается ему.
– Ну, же, я хочу почувствовать тебя, Макс.
Мужчина наклоняется над ней, упираясь руками по обе стороны лица, дразняще медленно целует, отстраняется, закидывает ее ноги себе на плечи. Ясмин обвивает его шею руками и прерывисто шепчет:
– Трахни меня, Макс.
– Не нравится мне твое внезапное желание, Яся.
Подозрительный прищур глаз и девушка нетерпеливо выгибается под ним.
– Ты же обещал мне феерический секс.
– Буду счастлив услужить.
Он входит медленно, постепенно растягивая тугое лоно, останавливается на мгновение, наслаждаясь влажным теплом, но Яся обхватывает его лицо ладошками и жарко шепчет, заглядывая ему в глаза:
– Двигайся, Макс…
Мужчина чуть приподнимается и тут же начинает погружаться, грубо, больше не пытаясь сдерживаться. Ясмин тоненько вскрикивает, запрокидывает голову, выгибается, словно пытаясь вобрать его еще глубже в себя и неожиданно затихает, мелко вздрагивая, сжимая его член в себе частыми спазмами первого оргазма. Одинокая слезинка выкатывается из уголка глаза и Макс слизывает ее языком.
– Я могу продолжать?
Ясмин улыбается краешками губ, поворачивает голову, смотрит на него с пронзительной нежностью.
– Будет еще лучше, Макс?
– Обещаю.
Ясмин уснула под утро, прижимаясь к нему, нежно поглаживая широкие плечи. Макс терпеливо ждал, когда она снова засопит, трогательно, немного по-детски, потом аккуратно уложил девушку на бок и губы невольно дрогнули от еле сдерживаемого смеха: Яся опять свернулась в клубочек, сунув узенькую ладонь под щечку. Он принял душ, натянул шорты и футболку и отправился к родителям. Постучал в дверь, дождался разрешения войти в гостиную. Отец, в брюках и рубашке, но без пиджака пил кофе, стоя у окна, мама в утреннем платье с неизменно элегантной прической что – то выговаривала горничной менторским тоном. Увидев Макса, протянула к нему руки, обняла, поцеловала в небритую щеку, заглянула в красные от недосыпания глаза: – Тебе понравилось, сынок?
– Мама, – Макс сам различил в своем голосе капризные нотки избалованного мальчика и, улыбнувшись, расцеловал мать. – Я удивляюсь тебе, зачем ты сделала это?
– Она придумала себе о Ясмин столько всего, что мне пришлось отступить. – Витале отпил кофе и приветственно кивнул Максу. – Тебе еще повезло, что Донатто удалось убедить твою мать снизить дозировку. Нина настаивала на двойной, но тот смог убедить ее согласиться на четверть, чтобы все выглядело достаточно правдоподобно.
– Тебе же понравилось?
Нина подхватила сына под руку и усадила в кресло, налила в чашку кофе и протянула Максу.
– Спасибо.
– За кофе или апельсиновый сок?
– Мама…
Макс устал от ее постоянного стремления знать о его жизни все, но не предпринимал никаких попыток остановить ее диктаторские замашки.
– Теперь, я хотя бы буду знать, что этой девушке можно доверять, и она не попытается опустить на твою голову светильник или вазу.
– Ты подслушивала в холле?
– Я никогда не подслушиваю, – Нина любовно взъерошила спутанные волосы Макса и присела на ручку его кресла. – Это удел прислуги, сынок, твоя пассия кричала на весь дом, ее слышали даже соседи за несколько миль отсюда. Очень своеобразная девушка.
– Она тебе не нравится?
– Посмотри на свое лицо, сынок, – Нина легонько коснулась его царапин. – Она пыталась выцарапать тебе глаза.
– Она только пыталась убежать, мама, ничего больше этого. Ясмин не преступница.
– О, – сеньора Дамазо искусно изобразила изумление. – Какое странное имя.
– Моя дорогая мама, – Макс бросил на отца беглый взгляд и тот согласно кивнул. – Ты ведь уже давно все выведала у отца и прислуги.
– Мне нравится ее невинность, но совершенно не устраивают манеры. – Нина положила холеную руку на плечо сына. – Почему бы тебе не пригласить ее сегодня на ужин в семейном кругу и не познакомить с нами?
– Зачем?
– Ты привел ее в наш дом.
– Только потому, что она не сможет отсюда сбежать, мама.
– Но теперь – то этой проблемы нет, Макс, она же влюбится в тебя.
– Боюсь, это только начало.
– Дай им самим разобраться, Нина, – Витале допил кофе и потянулся за пиджаком. – Ты собираешься знакомиться со всеми любовницами своего сына?
– Он не приводил ни одну из них в дом. Возможно, мне понравится Ясмин.
– Вряд ли ее манеры значительно улучшатся после этой ночи.
Макс посмотрел на мать и просительно добавил:
– Только прошу тебя обойдемся без услуг Донатто.
– Я хотела, как лучше для своего единственного сына, – Нина оскорбленно поджала тщательно подкрашенные губы. – Я ожидала от тебя признательности за свои усилия, неблагодарный ты мальчишка.
– Мне неприятно, что ты вмешиваешься в эту…
Макс замялся, но Нина решительно закончила за него.
– Это всего лишь секс, сынок, и я прекрасно знаю, чем ты занимаешься, когда запираешься в городской квартире с очередной красавицей.
– Я достаточно взрослый…
– Я твоя мама, Макс, меня не нужно стесняться, я же люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, но то, что ты приказала сделать это немного… чересчур, – добавил он мягко.
– Ты не выспался, сейчас слишком рано для тебя, – Нина встала, потянув за собой Макса к двери. – Возвращайся в постель, отдохни, потом ты мне скажешь спасибо за все мои старания.
– Я скажу, но только ты постарайся все же избежать соблазна сделать Ясмин сговорчивей.
Девушка все еще сладко посапывала, когда Макс вернулся в спальню и вытянувшись рядом с ней, закрыл глаза, проваливаясь в сон. Через три часа его разбудил болезненный удар под ребра и нетерпеливый вопрос: – Где мне найти мои вещи?
– Ты можешь быть утром ласковей?
– Могу, когда нахожусь в своей комнате, в окружении своих вещей.
Мужчина открыл глаза. Ясмин сидела на самом краю постели, закутанная в его халат и улыбалась, немного вызывающе и нервно.
– Удар это вместо утреннего поцелуя? Необычно.
– У современной молодежи все именно так и происходит.
– Кто первый проснулся, тот и бьет? Начинаю понимать, как тебе удалось до двадцати лет избежать интима.
Макс резко выбросил руку, притягивая растерявшуюся девушку к себе, и коротко прижавшись, поцелуем к ее губам, искушающе прошептал:
– В мое время были другие нравы.
– Ничуть не сомневаюсь и, кстати, заметила у тебя утром в волосах седину.
– Любовалась мною?
Ясмин не делала попыток, отстранится от него, только улыбалась, словно находиться утром в его объятиях было для нее пределом мечтаний и сбывшихся грез.
– Ты умеешь заставить любоваться тобой.
Макс с нежной силой чуть сжал ее, приподнимая и укладывая на себя, давая почувствовать твердость налившегося члена.
– Смею ли я надеяться на то, что ты не осталась равнодушной к исполнению моей обязательной программы?
– Мы говорим о спорте?
– Мы говорим о сексе.
Ясмин слегка покраснела и, Макс потерся носом о ее нос.
– И это я еще не показал тебе произвольную программу.
– Ты знаешь, как ошеломить девушку, но это и не удивительно, в твоем – то возрасте…
– И с моим – то опытом, все для тебя одной.
Его пальцы развязывали пояс ее халата, медленно стягивая с узеньких плеч, лаская, властно привлекая к себе. Макс перевернулся, подминая девушку под себя, раздвигая ее ноги коленом, коротко целуя и сладко шепча в ее губы: – Я хочу показать тебе произвольное выступление.
Это было даже лучше, чем ночью. Ясмин все еще продолжала витать где – то далеко, тихо улыбаясь сокровенным мыслям, когда снова принимала душ уже вместе с Максом, позволяя себе быть чуточку смелее в ответных ласках, но смущенно краснеть в ответ на его особенно откровенные предложения. Макс смеялся и обещал принудить силой, если она не оставит свои пуританские привычки. Он говорил, что это вполне естественно, пытаться доставить удовольствие любовнику, но Ясмин отказывалась быть распутной вот именно настолько. Макс проявлял настойчивость, она упрямилась и переводила разговор на то, что ему необходимо вернуть ее вещи.
– Я не могу все время ходить в твоем халате, у меня есть одежда.
– Я купил кое – что для тебя.
Макс умылся, смывая остатки пены и промокая лицо полотенцем, повернулся к девушке и, Ясмина поспешно отвела от него завороженный взгляд. Кто бы подумал, что обычное бритье может быть настолько сексуально исполнено? Макс был совершенным, загорелая кожа, худощавая фигура, его даже не портило чрезмерное наличие волос на груди и спине, не говоря уже о руках и ногах, но… от этого он становился только еще более притягательным для нее. Он был удивительно хорош собой, с глубоким волнующим голосом, с властной отточенностью движений и вот теперь, когда Ясмин попала под хищную силу его чар, было глупо отрицать наличие мощнейшего притяжения к этому красивому мужчине. Девушке нравилось в нем все, за маленьким исключением того, что он не вернул ее вещи и не сказал, насколько хочет продлить ее итальянские каникулы. Макс был ее самой запредельной мечтой, но это не могло продлиться долго. Такие мужчины не останавливают свой выбор на ей подобных. Он вырос во дворце, она почти в полной нищете, и сказки как – то старательно обходили ее стороной. Яся построила для себя другую реальность и терпеливо шла к намеченной цели, не отвлекаясь на глупую влюбленность даже вот в такого мужчину. Она слишком много сил отдала для того, чтобы выкарабкаться с самого дна, чтобы теперь позволить одним ударом отправить ее обратно, по капризу избалованного итальянского мачо.
– Я не хочу и не могу носить то, что ты мне купил. У меня есть мои вещи, и меня они вполне устраивают.
– Жаль, – Макс равнодушно пожал плечами и прошел мимо нее, в гардеробную, предоставляя девушке возможность или остаться в комнате, или покорно идти за ним, чтобы продолжить неприятный разговор. – Мне не нравились твои вещи, поэтому тебе прислали несколько новых и все необходимое к ним.
Мужчина натянул боксеры с логотипом известного бренда, легкие брюки и трикотажную майку и стал еще более неотразим. Еще лучше он мог выглядеть только в каком – нибудь костюме и галстуке, с тщательно зачесанным назад вьющимися прядями волос, неуловимо напоминая киношного злодея.
– Ты носишь костюмы и зачесываешь назад волосы?
Макс удивленно взглянул на застывшую в дверях гардеробной Ясю и недоуменно спросил:
– Иногда, но к чему это? Мы же вроде старались прийти к соглашению по поводу твоей одежды.
– По поводу костюма, это я так, кое – что почудилось, – Ясмин сложила руки на груди и приготовилась к наступлению. – Я хочу только свои вещи, Макс, и отказываюсь носить то, что ты купил для меня.
– Голой ты мне тоже нравишься.
– Я не собираюсь ходить…
– Не ходи, мне ты нравишься в постели.
– Макс, я пытаюсь достучаться до тебя. Это мои вещи, я работала для того, чтобы купить их.
– Мыть полы в общежитие очень неблагодарное занятие, тебе мало платили.
– Меня устраивало…
Ясмин запнулась и подозрительно уставилась на Макса.
– Откуда ты знаешь, что я мыла полы?
– Возможно, ты упоминала об этом в одном из наших разговоров.
– Я не могла сказать этого, только не тебе. Зачем мне обсуждать это с тем, кто дает официанту на чай больше половины от счета? Ты наводил справки обо мне?
– Возможно, если это и так то, что это меняет между нами?
– Ты наводил справки у меня в стране?
– Не лично, я же был с тобой.
Макс натянул носки и мокасины и встал перед девушкой.
– Я хотела бы знать, сколько продлятся мои… эээ, каникулы.
– Посмотрим, все будет зависеть от тебя.
– Тогда я хотела бы вылететь немедленно домой.
– Нет.
Макс тоже скрестил руки на груди, привалившись плечом к дверце шкафа.
– Почему?
Ясмин чувствовала, что скоро сорвется на визг и пощечины и пыталась изо всех сил не свести разговор на повышенный тон, грозящий сорваться в истошный визг.
– Я хочу тебя здесь, у себя в спальне.
– Мне глубоко параллельно на твои желания.
– Яся, тебе нравятся мои желания.
– Мне нравится моя жизнь, мне нравится принадлежать себе и самой отвечать за свои поступки. Ты не можешь изменить меня в угоду себе.
– Могу и буду.
– Я не отношусь к женщинам твоего типа, Макс. Мне не нужны платья, мне не нужны твои деньги и ты сам мне совсем не нужен.
– Значит, у меня будет эконом вариант любовницы. Нечто новое и непривычное, но думаю, мой банковский счет заслуживает некоторого отдыха.
– Мне…
Яся только собралась сказать все, что думает, но Макс остановил ее элегантным движением руки.
– Я все понял, Яся, но теперь пойми и ты.
Он подошел к девушке вплотную и почти ласково прошептал:
– Мне безразличны твои желания, я сказал, что ты останешься здесь, и ты сделаешь это, Ясмин. Не захочешь быть милой и нежной со мной, я заставлю силой стать тебя такой. Я вполне могу быть культурным и уравновешенным человеком, но не терплю своенравия, ни от кого, Яся. Все еще хочешь меня разозлить?
– Ты пытаешься меня запугать?
– Я пытаюсь предотвратить то, что ты по глупости стараешься спровоцировать.
– Скандал?
– Хочешь попробовать?
– Думаю, это закончится для тебя более чем печально.
– Я в более выгодной весовой категории.
– Я в гораздо более выгодной физической форме.
– Ясмин, настоятельно прошу не злить меня.
– Ты старательно ломаешь то, что я создавала столько лет, и хочешь, чтобы я, молча это приняла? Не получится, Макс.
– Со мной бесполезно спорить.
– И мысли не было, я хочу получить свои вещи и документы.
– Я их сжег.
– Что?
Ясмин потрясенно смотрела на удивительно спокойного Макса и не могла осознать смысл сказанного им только что.
– Или отдал приказ их сжечь, вместе с чьими – нибудь останками где – нибудь на заброшенном пустыре. Безусловно, что – то останется, тебя же должны опознать и прекратить поиски.
Она слышала визгливые нотки в своем голосе и чувствовала подступившие слезы, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и, тихо поинтересовалась у него:
– Ты понимаешь, что ты сделал?
– Получил тебя для себя.
– Я обращусь к властям.
Макс иронично произнес, откровенно насмехаясь над ее жалкими попытками не сорваться на визг:
– И что же ты им скажешь? Дамазо домогался тебя, силой привел в свой дом, украл документы, устроил инсценировку? Ясмин, ты достаточно мила, но не настолько, чтобы кто – то поверил в этот бред.
– Нас видели вместе.
– До тебя меня видели с другими.
– Я, конечно, преклоняюсь перед твоим раздутым эго героя – любовника, но вот со мной ты очень ошибаешься.
– В чем же моя ошибка?
– Я выросла в детском доме и видела много такого, чего тебе и не снилось. Я не сдамся, и не буду заглядывать преданно в рот в ожидание подачки.
– Разве я жду от тебя чего – то подобного?
– Мне кажется, ты кое – что попутал, связавшись со мной.
Макс притворно округлил в ужасе глаза.
– Ты мне угрожаешь?
– Я тебе обещаю.
– Считай, что я испугался и принял к сведению.
Макс легонько поцеловал ее в кончик носа и, улыбнувшись, сказал:
– Я надеялся пообедать в твоей компании, но думаю лучше оставить тебя одну.
– Лучше всего отправить меня в аэропорт.
Но мужчина обошел ее, словно предмет мебели, и вышел из спальни, закрыв за собой дверь на ключ. Ясмин тихо выругалась сквозь зубы. В чем состоит несомненный плюс правильной сервировки стола? Правильно, в обязательном наличии ножа. Девушка вернулась в гардеробную, перерыла купленные для нее Максом вещи, натянула белье, джинсы и футболку. Примерила, симпатичные туфли на невероятной шпильке и обула кроссовки. Покрутилась какое – то время перед входной дверью и, довольно усмехаясь, вставила сервировочный нож в дверной зазор. Едва слышный щелчок открытого замка и Яся облегченно выдохнула. Не знал Макс, с кем связался. В коридоре царил полумрак и тишина. Девушка прокралась в обратную от прошлого забега сторону, осторожно приоткрыла дверь и облегченно выдохнула. Лестница. Ясмин перегнулась через перила, пытаясь заглянуть на нижний этаж, но он был почти не освещен и терялся в полумраке. Девушка бесшумно спустилась вниз и, наткнувшись на очередную дверь, остановилась возле нее, прислушиваясь. Тишина. В этом доме у слуг был выходной. Снова нож вставлен в зазор, нажатие и вот она желанная свобода и огромные неприятности для сеньора Дамазо, но Макс стоял прямо напротив нее, руки в карманах брюк, на губах довольная усмешка, в глазах ни капли удивления, только ожидание.
– Я приказал накрыть стол на двоих, Яся.
Его рука властно обхватывает ее талию, и он подталкивает ее к небольшому столику под ярким зонтом.
– Ты это намеренно подстроил?
– Нет, но надежда, что ты меня не разочаруешь, была со мной.
– Я хочу уйти.
Ясмин позволила Максу усадить себя в удобной кресло и даже снять крышку с тарелки перед собой.
– Я не люблю мясо.
– Это курица с овощным гарниром, можешь съесть только его.
– Я не люблю тебя.
– Можешь со мной только спать, я не требую хвалебных од и нежных стихотворений.
– Я это тоже тогда сказала?
Яся подозрительно прищурилась, глядя на Макса испытующим взором.
– Так вот, что означал тогда твой потерянный взгляд, – он рассмеялся и добавил. – Мне нравится твоя непосредственность и чувство юмора.
– Мне не нравится твоя наглость принуждения и полное игнорирование моих требований.
Макс сделал неопределенное движение рукой, словно удивляясь ее неуместному возмущению.
– Что плохого в том, что я подарил тебе несколько дней итальянских каникул?
– Большое спасибо, неназваный спонсор моего незабываемого отдыха в Италии. Можно еще одну маленькую просьбу?
– Конечно.
– Исключите из счета услуги любовника, предпочитаю сначала выйти замуж и только потом ложиться с кем – то в постель.
– Очень, очень по – пуритански, Ясмин, мне все больше нравится быть с тобой.
– Жаль, что это не взаимно.
Макс накрыл ее руку своей, переворачивая ладонью вверх и нежно прикасаясь большим пальцем к тонкому запястью, поглаживая, одаряя незамысловатой лаской.
– Ты слишком серьезно относишься к подобным вещам, Ясмин, секс это прекрасный отдых.
– Если бы ты знал, как я теперь жалею, что не занималась этим видом досуга у себя дома.
– Мне нравится то, что ты была девственницей.
– Напившейся в хлам девственницей, ты хотел сказать.
– Очаровательной, стеснительной, неумелой, – Макс криво усмехнулся, заметив проступивший румянец на лице девушки и нагнувшись, коснулся ее ладони губами. – Мне нравится учить тебя.
– Жаль не учитывается добровольность обучения.
– За то все совершенно бесплатно. – Макс соблазнительно улыбнулся Яси. – Мое тело в твоей полной власти.
– Я могу пожертвовать его на нужды бедных?
– Я не каждой предлагаю это.
– Я хочу улететь домой.
– Я сам куплю тебе билет через неделю.
Макс отпустил ее руку и взял столовые приборы, изредка бросая короткие взгляды на вяло ковыряющуюся в своей тарелке Ясмин. Он не собирался отпускать ее от себя, более того, он хотел ее для себя до дрожи в руках, до жаркой пелены перед глазами. Она только его, принадлежит ему навсегда.
Это была самая длинная неделя для нее, это была самая короткая неделя для него. Ясмин нравился Макс, положа руку на сердце, она была в него влюблена, она влюбилась в него почти сразу, как только увидела, но что толку ей было от этой влюбленности. Макс не предлагал ничего серьезного, не было никакого смысла ожидать от него чего – то более задокументированного, что ли. Он требовал отказаться от всего, что ей было дорого по – настоящему, при этом сам не жертвовал ничем. И эта его властная надменность, так сильно поразившая и привлекшая ее поначалу в нем, теперь лишь отталкивала, заставляя пересматривать свои взгляды на этого мужчину. Она могла любить его, но лишь преданной собакой у ног хозяина. Для Ясмин несколько иначе представлявшей себе отношения между мужчиной и женщиной это было неприемлемо. Она мечтала и верила в равноправие партнеров, но глядя на Макса это было почти невозможно представить. Он слишком открылся перед ней, перестал себя сдерживать и, ее пугала и отталкивала его сила, повелительный тон, высокомерная уверенность в правоте собственных поступков. Яся пыталась насмехаться над ним, высмеивать эти стороны его натуры, но Макс казался не пробиваемым и равнодушным к ее попыткам свести некоторые разногласия между ними до уровня обычной шутливой перепалки. У нее могло быть свое мнение, но если оно не совпадало с его, значит, становилось неверным. Ясмин нравилось проводить с ним время, хотя он и свел его почти полностью до уровня “я хочу тебя в этой постели, на этом столе, на этом диване”. Даже устроенный им пикник на живописно – подстриженной лужайке, окруженной вековыми дубами, закончился примитивным сексом на покрывале. Макс предлагал двигаться дальше, Ясмин упорно сопротивлялась тому, что до сих пор заставляло ее краснеть. Он дразнил ее скромницей и пуританкой, но дальше слов и обещаний не заходил, словно уважая ее чувства. Яся заговорила о возвращение домой, когда Макс вышел из душа и вытирал голову полотенцем. Совсем обнаженный, ставший таким привычным для нее за эти сумасшедшие несколько дней.
– Ты уже купил мне билет?
Ясмин перестала расчесывать волосы и отложила щетку на прикроватную тумбочку.
– Ты обещал мне сделать это через неделю.
– Я передумал.
Макс беззаботно улыбнулся и отбросил полотенце.
– У меня есть моя жизнь, я очень дорожу ею.
Яся пыталась не скатиться в истерику, потому что Макс перестав улыбаться, смотрел на нее тяжелым немигающим взглядом, словно ожидал какой – то только ему ведомой команды, чтобы превратиться в зверя и разорвать ее, наказывая за известное только ему одному преступление.
– Макс, ты не понимаешь, я должна уйти от тебя.
– С чего бы это, Яся?
– Я не хочу быть с тобой.
– Это твои проблемы, я свое слово сказал.
– Ты обещал отпустить меня.
– Значит, я обманул, ты останешься здесь со мной.
– Почему?
Девушка сжала кулачки, уже чувствуя злые слезы отчаяния.
– Ты меня устраиваешь в постели, это достаточно веский аргумент для тебя?
– Я не позволю тебе прикоснуться ко мне больше.
– Я согласен на изнасилование, надеюсь, тебя это тоже заведет, моя маленькая девочка.
И Ясмин сорвалась, медленно выдохнула и яростно прошипела в его глаза:
– Мне не нравится все, что ты делаешь, Макс, потому что другие это делают лучше.
– Ты откроешь мне постыдные тайны своего прошлого?
Он откровенно издевался над нею и, девушку понесло, она уже не выбирала слов и выражений, желая достать его, унизить, растоптать.
– Ты обдолбанный извращенец, слишком старый для меня, еще пара лет к твоему возрасту, и я могла бы сказать тебе “папочка”. Посмотри на себя, тебе приходиться потеть в спортзале, чтобы не обвис живот, ходячая реклама пластической хирургии и ботекса. Ты хочешь, чтобы я осталась с тобой? Два раза ха, ты мне противен. Ты напоминаешь мне гея, может ты вообще гей? Притащил меня сюда силой, чтобы запудрить мозги родителям? Они ведь уже обо всем догадались. Твоя мама мало напоминает женщину, наверное, подавляла тебя в детстве, поэтому и потянуло к мальчикам? У тебя встает только после дури, я же совсем худая и не блещу модельными размерами, представляешь на моем месте мальчика? Нравится спать с ними? Иди уже скажи о своей страсти родителям, приведи в дом своего парня, обещаю стать свидетелем на вашем пышном бракосочетании. Только выпусти меня из этого дома морального урода и его мамочки законченной суки…
Голос сорвался до хрипа, страшно и неожиданно, только что она кричала гадости в лицо Максу и вот уже прижимает пальцы к разбитым в кровь губам.
– Ты что…
Макс замахивается снова, бьет резко, тяжело, явно не задумываясь о силе удара. Вот оно где солнечное сплетение, потерянно думает Яся, судорожно хватая воздух окровавленным ртом. Она дралась в детском доме, отчаянная и от этого страшная в своей детской ярости и жажде справедливости. Но только злости было мало, когда перед тобой противник в два раза тяжелее и выше, с холодным стальным блеском в глазах и жуткой усмешкой на презрительно изогнутых губах.
– Ты назвала меня геем, я не могу тебя разочаровать.
Макс стаскивает ее за волосы с постели и бросает лицом вниз на столик у дивана, Ясмин хрипит, пытаясь вдохнуть, отойти от удара, оказать сопротивление, но лишь бессильно скребет пальцами по ворсу ковра, не в силах даже приподнять голову от гладкой лакированной столешницы.
– После того, как я познакомлю тебя с прелестями анального секса, думаю, ты изменишь мнение о нас, бедных геях.
– Макс… – Еле слышный шепот, но мужчина услышал, склоняется и Ясмин выдыхает. – Убью…
Он смеется, руки скользят вдоль позвоночника, ниже, раздвигают ягодицы.
– В нашем случае, моя девочка, думаю нежности излишне.
Бокал вина никогда не бывает лишним, возможно даже два или три. Можно выпить бутылку вина, чтобы до легкого головокружения и пьяного смеха, чтобы обязательно потом захотелось спать и, не было сил ни о чем думать, блаженное забытье во фруктовых нотках винного цвета. Яся чувствовала капли слез, медленно сползавшие по щекам, тупую боль от удара по лицу, но все это было слишком отстраненно и далеко, словно что – то не давало сосредоточиться, встать, куда – то пойти. Пустота, ее окружала пустота, никаких желаний, полная отрешенность от собственного тела и его боли. Ясмин всегда считала себя достаточно сильной, готовой преодолеть все, пройти через любые испытания, но если вот так, только за то, что просто прошла мимо, не туда свернула, не то сказала и получила, получила по полной за то, что не воспринимала всерьез. Можно вскрыть вены, наглотаться таблеток, упасть с крыши. Вот в таком состояние, как сейчас можно сделать все, что угодно, только бы не слышать пустоты внутри себя, не понимать медленно и безвозвратно, что тебя прежней нет и, больше никогда не будет. Тебя уничтожили, сломали, убили и ты – пыль, пыль и грязь под ногами кого – то другого, посчитавшего себя вправе лишить тебя света, утопить во мраке собственной никчемности и ничтожности. И ты послушно тонешь, подчиняясь властной воле чьих – то жестоких рук, слышишь приказы и покорно выполняешь их, потеряв желание сопротивляться, потому что тебя больше нет и, никогда не будет. Она думала, что была зла, Макс, показал ей, что такое ярость, холодная, раздирающая в клочья представление о человеке, выбивающая дыхание.
– Мне не нравится твой взгляд.
Ей не нравился он. Еще Ясмин не нравилось, когда душат, ломая слабое сопротивление, выворачивают голову за волосы, вдавливая лицом в стол и все это под хриплые стоны удовольствия, разрывающие ее тело пополам. Вино это определенно лучшее обезболивающее при изнасиловании. Яся хотела быть пьяной сейчас, потому что пустота вокруг нее оглушала, причиняла невероятное страдание, убивала желание дышать и, требовала крови. Обжигающая боль нового удара взрывается фейерверком алого перед глазами, спускается теплой струйкой крови из уголка рта, капает на стол, теряется звоном в набатном эхе его слов: – Яся, посмотри на меня.
Но в ней больше нет сил, она даже не может его возненавидеть, намерение глупое и несерьезное. Главное вот это, ее пустота, она принадлежит ей, сдерживает, не дает кричать, срывая голос, не позволяет вцепиться зубами в запястья, перекусить тоненькие ниточки вен. Она считала это уделом слабых, но какой же сильной нужно стать, чтобы сделать это… перестать быть. Ясмин мечтала получить диплом, найти работу, выйти замуж и подарить любимому мужу красивую девочку, чтобы баловать ее, дать то, чего была сама лишена в детстве. У ее девочки непременно будут длинные волосы, заплетенные в затейливые косички с огромными бантами. Тщательно отутюженное платье и белые гольфы, все ее заботливыми руками. Ее девочкой должны восхищаться, ее будут хвалить преподаватели за примерное поведение и отличные успехи в учебе. Пустота отступает, рассеивается светом, теряется в волшебной силе ее заветной мечты обязательно стать счастливой. Только нужно найти силы встать и идти дальше, не оборачиваясь, забыть обо всем.
– Ясмин.
Макс трясет ее за плечи, хлесткие удары по лицу, должны привести ее в себя, в его глазах она видит отражение собственного страха, он боится ее потерять.
– Пусти…
Ее голос сел, почти хрипит, но в его глазах волнение и паника сменяется волной облегчения и никакого, никакого чувства вины. Ясмин кривит губы в усмешке, Макс уверен в себе и в совершенном праве своих действий. Она задела его гордость, он растоптал ее жизнь. У него свои законы и власть, дарованные внушительным счетом в банке. Она для него никто, еще одно тело, прошедшее через его постель и руки. Заплатит, откупится и забудет, пока она будет приходить в себя и пытаться выжить после него. Макс подхватывает ее на руки, несет, ставит в душевую кабинку, включает воду.
– Я сама… пожалуйста.
Макс выходит из ванной, предусмотрительно оставляя дверь открытой, Ясмин улыбаясь, подставляет лицо под теплые струи воды. Минутная слабость прошла, снова светит солнце, запели птички, грязная страница прочитана, перевернута и забыта ею. Невозможно добраться до мечты, не оступаясь, не падая в грязь. Она сильная и всегда со всем справлялась, справится и сейчас. Вода успокаивает, девушка трет себя мочалкой, пытаясь ничего не пропустить, отмыться от грязи, просто отмыться от грязи и все забыть. Слезы смешиваются с водой, плечи вздрагивают в такт судорожным рыданиям.
– Перестань.
Макс выключает воду, вытаскивает ее из кабинки, заворачивает в полотенце и ведет в спальню. В дверях стоит пожилой мужчина с респектабельным кожаным саквояжем. Ее укладывают в постель и Макс что – то говорит ему, тот подходит ближе, ставит сумку на прикроватный столик, легкий укол в плечо и Ясмин, засыпая, слышит низкий голос Макса, чувствует его руки у себя на плечах.
Италия… ей всегда нравилась эта страна с ее богатейшей историей и классической архитектурой. Страна великих свершений и гениальных людей. Нечто сказочное, возвышенное надо всеми, не прикоснуться, восхищаясь издалека. Почему она не послушала саму себя? Рекламные проспекты, пара фильмов и все… она бы никогда не столкнулась с Максом Дамазо.
– Приятно видеть твою улыбку.
Он подходит ближе, опускается на корточки перед ней, нежно обводит линию ее губ.
– Я был не сдержан вчера.
На извинения похоже мало и Яся пытается натянуть на голову покрывало, но Макс перехватывает ее руку, твердо удерживая пальцами хрупкое запястье с ярко проступившими кровоподтеками на нежной коже.
