Текст книги "Холод его дыхания (СИ)"
Автор книги: Лина Гамос
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
Ясмин замерзла, заворочалась, шею обдавало холодом, и это ощущение непонятной прохлады вынудило повернуться и открыть глаза. Макс. Он спал, чуть приоткрыв рот и, именно холод его дыхания, пробиравший насквозь, заставил ее проснуться. Губы девушки несмело дрогнули в слабой улыбке. Вот так, совсем близко он был еще более красив, чем когда сидел напротив нее в кафе за столиком, или когда уверенно вел машину, глядя прямо перед собой на дорогу. Ясмин приподняла руку, желая коснуться его лица и тут же замерла, боясь пошевелиться. Она помнила ресторан, вино, танец и его нетерпеливый, жадный поцелуй. Очень плохо помнила поездку в машине в аэропорт, его руки, он привел ее в темную комнату… Ясмин, коротко испуганно всхлипнула, кажется, она все время просила его остановиться и, кажется, он не обращал внимания на ее слова и слабые попытки избежать его прикосновений. Глупо все получилось. Для того чтобы оказаться пьяной с незнакомым парнем в постели ей пришлось отправиться в другую страну. Макс не парень, давно мужчина и намного старше нее. Она думала о его сдержанности, о том, что он не давал ей повода избегать его только для того, чтобы потом привезти куда – то почти невменяемую и банально трахнуть. Девушка осторожно, пытаясь не разбудить мужчину, попыталась вылезти из его рук и, Макс тут же зашевелился, невольно притягивая ее ближе к себе, заставляя уткнуться лицом в широкую грудь, сплошь покрытую черными волосами. Ясмин старалась почти не дышать, приподняла одну его руку и тут услышала хриплое: – Проснулась, девочка?
Макс потерся носом о ее нос, почти касаясь губами ее рта, провел теплыми ладонями вдоль ее рук и насмешливо спросил:
– Все помнишь?
– Ненавижу…
– Тогда мне не имеет смысла просить прощения ни за то, что я сделал с тобой тогда, ни за то, что собираюсь сделать с тобой сейчас?
И в следующую секунду Ясмин оказалась придавленной мужским телом к постели.
– Слезь с меня, обдолбанный придурок.
Девушка извивалась под Максом, пытаясь сбросить его с себя, но тот перехватил ее руки, зажав над ее головой и, коленом раздвинув ноги, лег между ними.
– Давай договоримся, – Яся внезапно затихла и даже попыталась улыбнуться. – Я не считаю произошедшее между нами изнасилованием.
Макс выгнул бровь и выдохнул с театральным облегчением:
– Я очень сильно переживал.
– Совершенно не о чем.
Ясмина пыталась казаться приветливой и милой, вспоминая все то, что слышала о поведение во время изнасилования. Потому что член Макса ощутимо вжимался между ее бедрами и это самое изнасилование, судя по ритмичным покачиваниям мужских бедер, могло начаться в любой момент.
– Я была пьяна, позволила себе немного лишнего, мое поведение невольно подтолкнуло тебя к дальнейшим действиям.
Макс криво усмехнулся, немного меняя положение своего тела и не сводя пристального взгляда от напряженно застывшего личика девушки. Ясмин инстинктивно попыталась отпрянуть, но тут же замерла, боясь пошевелиться.
– Краткий экскурс для невинных девочек: то, что ты сейчас чувствуешь, называется головкой члена и, если ты хочешь поговорить со мной, к примеру, о погоде, то рекомендую перестать, настолько возбуждающе двигать подо мной бедрами, иначе я не смогу сдержаться и войду в тебя весь, потом нам будет не до разговоров.
– Я не буду двигаться.
Макс освободил из захвата ее руки, опуская их себе на плечи и, тут же вошел дальше, резко выдыхая сквозь сжатые зубы. Ясмин еле слышно расплакалась, немного по-детски всхлипывая, прикусывая нижнюю губу. Очень тесная и очень сладкая. Он склонился ниже, с нежной ласковостью касаясь губами ее виска, прикусывая мочку уха.
– Твое поведение было безупречным, моя девочка.
Ясмин отвернула голову, пытаясь избежать его прикосновений и Макс хрипло рассмеялся:
– Уже немного поздно оказывать сопротивление.
Девушка судорожно втянула воздух и еле слышно выдохнула:
– Я не сопротивляюсь.
– Тебе нравится то, что ты чувствуешь?
Ясмин взглянула на Макса и грустно пошутила:
– У меня такое чувство, что ты меня разорвал, и я даже подумать боюсь, что будет потом.
– Потом ты будешь верещать от боли, я стонать от непередаваемых ощущений в твоем тугом и соблазнительном теле.
Больно бывает только в первый раз, Ясмин точно помнила все эти разговоры в спальне для девочек после того, как ночная нянечка выключала свет. Более опытные девочки снисходительно поучали своих наивных слушателей. Она и Мина хотели для себя другого. Случайный секс со случайным партнером был не для них. Но больно было, это действительно было больно, возможно даже хуже, чем ночью, когда она была пьяна. Яся комкала простыни и пыталась заглушить рыдания, вцепившись зубами в подушку. Она вытерпит, нужно немного постараться и тогда он ее отпустит. Это может нравиться? Кому это может нравиться? Больше ни за что, ни с кем, только бы выбраться отсюда и уехать домой, спрятаться с головой под одеяло, поплакать, уснуть. Макс неожиданно приподнялся и, закинув ее ноги себе на плечи, навалился снова всем телом, заставляя вскрикивать каждый раз, когда его член погружался в нее.
– Я не могу больше, пожалуйста, пожалуйста, Макс.
Ясмин потерялась в его ритмичных движениях, потерялась в волнах нахлынувшей боли, глубокой, пронизывающей, разрывающей надвое. Это не могло быть еще больнее, но это заставило ее сдаться и закричать, жалостливо и протяжно. Яся даже не поняла, когда все прекратилось. Ее била крупная дрожь и из глаз не переставая лились слезы. При изнасиловании нужно сохранять хладнокровие, пытаться держать себя в руках, расслабиться, ни в коем случае не угрожать полицией. Она была послушной, ее сейчас отпустят, она больше никогда не вернется в эту страну. Она больше никогда никуда не поедет. Она хочет лежать дома, укрывшись с головой одеялом.
– Я приготовил ванную.
Макс опустился на постель между ее все еще раздвинутых, трясущихся ног, потянул на себя и, девушка закрыла глаза, больше не пытаясь казаться спокойной и уравновешенной.
– Не нужно, пожалуйста…
Макс подхватил девушку на руки и отнес в ванную комнату, опустив в теплую воду с ароматной пеной. Ясмин обхватила себя руками, невольно пытаясь сжаться и стать для него совсем незаметной, но мужчина, совершенно не обращая на нее внимания, вошел в прозрачную душевую кабину и включил воду. Яся скосила глаза в его сторону и презрительно скривила губы. Макс принимал душ, так будто его снимали для рекламы очень дорогого шампуня. Ладони с длинными ухоженными пальцами лениво скользили по смуглой коже, призывая оценить и одобрить его совершенную спортивную форму, широкие плечи, перекатывающиеся канаты натренированных мышц, кубики пресса и узкие бедра. Девушке припомнился институтский преподаватель, которого они с Миной считали совсем старым. Он был ровесником Макса, упитанным, незлобивым и завышающим баллы для студентов. Неожиданно захотелось плакать и, Ясмин втянула носом воздух, пытаясь удержать слезы жалости к себе. Макс выключил воду и, обернув бедра полотенцем, вышел из душевой кабинки.
– Снова слезы, Ясмина, – мужчина склонился над девушкой, опершись руками в края ванной. – Вытри свое милое личико, и пойдем завтракать.
– Потом я смогу уехать?
Ясмин знала, чувствовала его гнев, видела, как побелели костяшки пальцев, стискивая края ванной.
– Ты не хочешь продлить итальянские каникулы?
– Мне необходимо вернуться, у меня последний курс в институте.
Девушка говорила глухо, боясь поднять глаза и встретить его взгляд.
– Я жду тебя в комнате.
Макс выпрямился и вышел из ванной. Яся закрыла лицо руками, уговаривая себя не плакать, это все потом, когда она будет в полной безопасности от этого маньяка. Она же ничего о нем не знает, но подпустила к себе гораздо ближе, чем требовал здравый смысл. Кто ей сказал, что извращенцы не бывают такими: высокими, притягательными, очень, очень богатыми? Держать себя в руках становилось все сложнее, отчаяние подступало ближе, грозясь смыть напрочь ее железную выдержку и самообладание. Она может сломаться в любой момент, устроить истерику, проломить ему череп тяжелой серебряной пепельницей, что стоит на его прикроватной тумбочке, она способна на все, когда ее загоняют в угол. Это позволяло продержаться в каждом детском доме, в который она попадала после очередного визита чиновников. Маленькая хрупкая девочка со светлыми кудряшками оказывалась не такой милой и послушной, как могло показаться стороннему наблюдателю. Если ты хочешь выжить в жестоких джунглях государственного воспитания, надо становиться бойцом. И Ясмин такой стала, только вот основное сражение за независимость, видимо, ей только предстояло выиграть. Она пыталась смириться и дать Максу то, что он хотел. Ему нужен секс, он его получил, он должен ее отпустить, ее нельзя загонять в угол. Мина влюбилась в йогу, даже поступилась частью стипендии, ради того, чтобы посещать занятия. Яся несколько раз глубоко вздохнула, вспоминая в пол уха прослушанные нравоучения, медленно выдыхая, умылась и поднялась из воды. Тщательно вытерлась полотенцем, расчесала волосы, накинула висевший на крючке халат, замотавшись в него, как в доспехи. Еще раз попыталась ровно дышать, успокаивая подступившее волнение, подвернула слишком длинные рукава и толкнула дверь в спальню.
Макс почти голый, не считая все того же узкого полотенца вокруг бедер, развалился на диване, небрежно закинув ноги на низенький пуфик. Рядом на сервировочном столике стояли тарелки, чашки и кофейник.
– Я обещал тебе утренний кофе.
– И секс.
Ясмин чувствовала во рту разлившуюся горечь и понимала, что это все, она уже на пределе. Макс со своим роскошным телом и великолепной обстановкой этой вот комнаты, Макс развалившийся на светлом кожаном диване, Макс и его надменно изогнутые в циничной ухмылке губы. Она его ненавидела и презирала, презирала за плавные движения, за неосознанную грацию дикого животного, за волны чистого мужского магнетизма, буквально сбивавшего с ног. У него были деньги, внешность брутального самца и власть, определенно власть. Он не боялся последствий своих поступков, он делал все так, словно был точно уверен: она ничего не сможет доказать, ее возможности ничтожно малы в сравнении с его, ей никто не станет помогать. Первосортный образец поддонка со связями и внушительным счетом в банке. И этот подлец неожиданно решил поиграть с ней, поставив на кон ее существование, ведь его собственное стало слишком пресным, в нем не было перца, пока не появилась она.
– Я могу вызвать такси?
Макс опустил ноги на пол и встал, медленно, словно нехотя. Обдолбанная запрещенной дрянью модель снова играла на публику, выставляя великолепное тело на всеобщее обозрение. Мужчина встал перед прямо нею и потянул за ворот халата, заставляя прильнуть к нему, потом сплел ее пальцы со своими и чуть приподняв тоненькую руку, заставил прижаться ладонью к выпирающему из под полотенца возбужденному члену.
– Я хочу тебя.
– Это твои проблемы.
Макс коротко хохотнул, так словно она, в самом деле, сказала что – то чрезвычайно забавное.
– После завтрака вернемся в постель.
– Когда я вернусь домой?
– Тебя устроит слово “никогда”?
Яся отклонилась назад, желая взглянуть в его глаза. Он считал, что умнее ее, выше, сильнее. Она проходила через такое отношение к себе много раз. Шаг назад, резкий замах свободной от его захвата руки и, Макс выругавшись, отступает, прикрывая расцарапанные ее ногтями глаза. Удар ногой в область паха и Ясмин сорвалась в забег, вылетая из его комнаты в неприличных размеров холл, вниз по лестнице, направо. Услышала за спиной топот ног и гневные выкрики на итальянском. Удар ногой по неприлично огромной и весьма выдающейся части Макса не принес особенной пользы, только разозлил его еще больше. Ясмина влетела в ближайшие открытые двери, щелкнула запором и бросилась к распахнутому окну, ловко перепрыгивая через подоконник и слыша за спиной звук выбиваемой двери. На тщательно стриженой лужайке в изысканном обрамлении розовых кустов ее уже ждали. Горничные в форменных платьях, парень в джинсовом комбинезоне и выглядевшая несколько растерянной ухоженная дама средних лет. Яся бросилась к ней, но выпрыгнувший из окна следом за ней Макс ловко сделал подсечку и, она беспомощно распласталась на аккуратно подстриженной для очередного рекламного ролика травке.
– Полиция.
Это слово мало менялось в каждом из европейских языков и уж его – то можно было понять. Но вместо того, чтобы броситься к ней на помощь, женщина подбежала к Максу, все же успевшему, по-видимому, натянуть на себя боксеры во время незапланированного забега с препятствиями. Стремительный поток итальянских слов, волнение, дрожащие руки, касавшиеся расцарапанного лица Макса и постоянно повторявшееся, понятное даже Ясмине, слово “сынок”. Девушка встала, поправляя халат, и ядовито сказала заботливой маменьке, трогательно щебетавшей рядом с разозленным Максом: – Сука вы, дамочка, и сынок у вас насильник.
Страсть к изучению языков была семейной, внезапно осознала Яся, когда женщина, оставив встревоженное оханье над основательно подпорченной внешностью сына, повернулась к ней. Жгучая ненависть, но и это Ясмина уже проходила.
– Ты не сметь говорить со мной.
– Я предлагать вызвать полиция.
Яся насмешничала потому, что отчетливо понимала, ей в этом доме никто не поможет. У нее был Макс, и еще один враг, если судить по ссуженным от злости глазам, его мама. Происходи все это несколько иначе, Ясмин бы посмеялась над такой смешной заботой матери над взрослым сыном. Уж на кого Макс был точно не похож, так это на маменькиного сыночка. Мужчина что – то сказал, склонившись к самому уху женщины, ободряюще сжимая холеную кисть с непередаваемо огромным перстнем на безымянном пальце и та согласно кивнула, тут же делая прислуге знак удалиться. Потом еще раз нежно коснулась ладонью лица сына и бросила гневный взгляд в сторону стоявшей неподалеку девушки.
– Меня здесь бить будут, сеньора, неужели это вас нисколько не волнует.
Ясмин смотрела в спину уходившей по дорожке женщины, но та даже не обернулась. Впрочем, чего еще ожидать от устроенных и благополучных людей? Полное равнодушие.
– Я не вернусь, – девушка взглянула в исцарапанное лицо Макса. – Я буду сопротивляться, кричать и, возможно, попытаюсь убить тебя.
– Я заставлю тебя вернуться в спальню, – мужчина хищно оскалился. – И трахну тебя, потом снова трахну и да, ты можешь кричать, сопротивляться и даже попытаться убить меня. День длинный, столько всего можно успеть, Яся.
– Чем ты обдолбал себя?
Макс повел плечами, явно рисуясь, будто пытался произвести впечатление на девушку.
– Почему тебе трудно поверить в то, что я хотел тебя?
– Надоело спать с топ моделями?
– Я за разнообразие в сексе, моя девочка.
– Может ты просто ублюдочный извращенец, помешанный на насилие и без этого у тебя не встает?
– Вернемся в спальню и проверим?
– Лучше напиши мне письмо.
Яся осторожно отступила на шаг от Макса, нервно оглянулась в поисках затаившейся прислуги.
– Оставишь мне адрес?
– Только доберусь до полицейского участка, сразу продиктую и номер телефона в качестве поощрительного бонуса для особенно близких людей.
– Ты запала на меня с первого взгляда.
– Исключительно на твою машину и манящий запах внушительного счета в банке.
– Тебе заплатить?
Макс шагнул к ней ближе, стараясь не спугнуть. Ясмин вопросительно приподняла бровь и издевательски поинтересовалась:
– Вот возникло у меня странное такое чувство, Макс, уж не пытаешься ли ты меня заговорить?
– Не хочешь потерять бдительность?
– С тобой не только выпить бокал вина опасно, но и просто общаться.
– Яся, – Макс подступился ближе, и девушка тут же шагнула назад. – Я ведь все равно не позволю тебе уйти.
– Мне глубоко все равно на твои дозволения. Я привыкла сама за все отвечать и не должна не перед кем отчитываться.
– Незабываемое детство не прошло мимо твоих манер и наклонностей.
– Ну, скажем, – Ясмина обвела рукой ухоженный сад с рекламной обложки журнала по цветоводству. – Твое прошло в более идеальных условиях, но детство было у тебя настолько давно, что ты уже и не помнишь прописных истин: не все желания сбываются.
– Мои исполнялись, девочка.
– Завидую, искренне, но помочь ничем не могу. Меня тошнит от одного твоего вида.
– Думаю, что смогу помочь в этом.
– Вскроешь себе вены или вздернешься на отлично намыленной веревке?
– Я хочу тебя трахнуть.
– Я хочу тебя послать.
Макс неожиданно преодолел то небольшое пространство, что оставалось между ними и, Ясмин отчаянно качнулась назад, с ужасом ощутив на себе чей – то железный захват.
– Жаль, наши желания не совпадают, – мужчина с неожиданной ласковостью провел большим пальцем по ее губам. – Пообещаешь не сопротивляться неизбежному, и я стану предельно ласковым любовником.
– Не стоит отступать от намеченного пути, Макс, меня натурально заводит твое непередаваемое умение ухаживать и склонять к одноразовому сексу.
Нина Дамазо в ярости влетела в кабинет супруга.
– Эта дрянь расцарапала лицо нашего мальчика.
– Утром ты сказала мне, что она была девственницей…
– Она назвала меня сукой.
Витале Дамазо устало подпер подбородок рукой, приготовившись выслушать лавину упреков и оскорблений в адрес девушки, которую привел в дом Макс.
– У нее ровно никаких манер, дерзкая, вульгарная. О чем вообще тут можно говорить. У нее нет даже приличного происхождения. Кто ее родители? Бандиты? Проститутка? Она, наверное, и сама не знает кто ее мать.
– К чему это, Нина? Макс не собирается на ней жениться.
– Он впервые привел в дом женщину, Витале, о чем это еще может говорить? Где он ее вообще нашел?
– Она поднималась по дороге к нашему дому.
– Ты знал? – Женщина уперлась в стол руками, угрожающе глядя на супруга. – Макс говорил тебе о ней? Значит, дочь Тесано ему не подходит, а эту он привел в дом.
– Всего лишь секс…
– Она выглядит от силы на восемнадцать, Витале, одна сплошная посредственность. Что может их связывать? Наш мальчик получил блестящее образование, что у них может быть общего?
– Секс, Нина, твой сын захотел чего – то нового…
– Почему не привез в свою квартиру, зачем привел ее сюда, в дом своей семьи?
– Ты же сказала, что она его расцарапала? Вот и ответ. Возможно, сама девушка не считает Макса совершенством.
– Это она не достойна даже пряди его волос.
– Почему бы тебе не поговорить об этом с самим Максом?
– Что он мне может сказать? Я хочу, чтобы ты навел справки, попроси своих знакомых узнать о ней все.
Дамазо согласно кивнул, надевая очки на кончик носа и возвращаясь к просмотру документов.
– Макс сказал, что они немного повздорили: она оказывается с ним спать.
Нина скрестила руки на груди и вызывающе посмотрела на мужа, но Витале продолжал спокойно просматривать бумаги, не обращая ровно никакого внимания на слова супруги.
– Тебя разве не волнует то, что нашего мальчика отвергает какая – то голодрань?
– Ну, кто – то же должен был ему рано или поздно отказать, Нина.
– Она могла выцарапать ему глаза, Витале, нашему единственному сыну.
– Максу тридцать семь лет, позволь ему самому разобраться с отказами очередной любовницы.
– Я приглашу доктора.
Витале оторвал взгляд от разложенных документов и изумленно уставился на жену.
– Ты думаешь, что сеньор Донатто сможет убедить девушку не отказывать нашему сыну?
– Глупости, Витале, ты говоришь сплошные глупости. Я знаю, что есть средства, которые могут… ммм, сделать ее сговорчивей. Я не хочу, чтобы она попыталась проломить Максу голову. Она только это и кричала, когда он волок ее через холл.
– Оставь это Максу, думаю, он знает гораздо большего нашего о подобных методах.
– От тебя пользы вовсе никакой, Витале.
– Я не мешаю жить сыну.
– Значит, это я мешаю ему?
– Нина, ты постоянно пытаешься контролировать его. Ты только послушай себя, сейчас мы обсуждаем с кем и как спит наш сын. Это перебор даже для тебя.
– Он никогда никого не приводил в дом. Я не знаю эту девушку…
– Она не льнет к Максу, не пытается развести его на дорогие подарки, не тащит за покупками в модные дома. Неужели, это тебе ни о чем не говорит?
– Она полная дура, вот что это мне говорит. Она повышает себе цену, она надеется выйти за него, думает стать сеньорой Дамазо.
– Ты же сама хотела, чтобы Макс женился, в чем проблема?
– Я хочу, чтобы его женой стала знакомая мне девочка, но не эта невоспитанная дрянь, родителей, которой мы даже не знаем.
– Она полная сирота, Нина.
– Что?
Сеньора Дамазо смотрела на мужа искаженным от сильнейшего изумления лицом, пытаясь принять только что услышанные слова супруга.
– Ты знал о ней? Ты навел справки? Ты ничего не сказал мне!!!
Витале выдохнул и снял очки с кончика носа, Нину успокаивать нужно долго и осторожно. Ее характер не был похож на сладкую патоку, а любовь к единственному сыну порою превращала ее в настоящую фурию.
– Макс встречался с ней чуть более недели: знакомил с городом, возил по музеям, устраивал пикники. Я подумал, что не будет лишним получить немного информации об этой девушке. От нее отказались сразу после рождения, она провела всю жизнь в различных детских домах, меняя их с завидной регулярностью. Поведение было отвратительным, но училась всегда прилежно, смогла не только самостоятельно поступить в институт, но и найти работу, чтобы содержать себя не только на стипендию.
Сеньор Дамазо посмотрел на жену.
– Мне она нравится, нравится ее хватка и то, что она смогла устоять перед несомненным очарованием нашего сына и его денег. Хозяин отеля, где она остановилась, отзывался о ней только восхищённо, она не мелочная дешевка, Нина. И ты должна поверить в то, что она не строила никаких честолюбивых планов по одурачиванию Макса. Это он пытался ее очаровывать, это он начал ухаживать за ней, она даже не позволяла ему тратить больше, чем того требовалось. Она пыталась заплатить за потраченный на дорогу до Флоренции бензин. Хозяин отеля чуть со смеху не рухнул, когда услышал это ее предложению моему сыну. Мне она нравится.
– Ты хочешь, чтобы Макс на ней женился?
В голосе Нины прорезались визгливые нотки и, Витале примиряюще добавил, не желая ссориться с супругой.
– Я хочу для нашего сына того же, что и ты, Нина, и, конечно, пусть его невестой станет девушка из знакомой нам семьи.
– Ты так говорил о ней…
– Она действительно не плохая девушка, Нина, и она не играла в сопротивление, когда отказывалась ложиться с Максом в постель. Я не называю это изнасилованием, но твой сын не привык слышать отказ в своих желаниях. Если он решит оставить ее в доме, будь к ней снисходительней.
– Он хочет ее оставить?
– Макс попросил комиссара организовать ее поиски. Возможно, через месяц где – нибудь в окрестностях столичного аэропорта найдутся чьи – то останки с ее старым паспортом. Макс взялся за нее серьезно, Нина, все приказы были отданы еще пять дней назад, до того, как он привез ее сюда.
– Мне не нравятся ее манеры, – Нина задумчиво смотрела на мужа и слабо улыбалась ему. – У нее нет манер.
– Скажи это Максу, и он не откажет тебе в этой маленькой просьбе.
– Это мне нравится, попрактикую свой русский.
Нина направилась к двери и, уже выходя в холл, обернулась к мужу.
– Я все же не оставлю свою идею с доктором, Витале, девушка должна знать, насколько ей повезло встретить нашего сына.
– Яся, попытайся расслабиться, я же не принуждаю тебя, только прошу довериться мне.
Макс встал, накинул халат и завязал пояс.
– До тебя я даже не подозревал, что женщина в силах плакать несколько часов подряд. Ясмин, дело не в размере, причина только в тебе, ты сопротивляешься, ты не даешь себя приласкать и в итоге мы получаем тебя вот такую.
Мужчина нежно провел ладонью по светлым локонам, коснулся плечика, и девушка своенравно дернулась под его рукой. Маленький, дрожащий комочек с влажными следами слез на лице, кусающий губы, чтобы сдержать приглушенные всхлипы. Макс прикрыл ее покрывалом и, Ясмин тут же натянула его до самой макушки.
– Сейчас подадут ужин, тебе нужно поесть, я пошел в душ.
В ответ из под покрывала оглушающая тишина, даже жалобные всхлипы неожиданно прекратились. Снова испуг.
– Ясмин, мне нужен перерыв, я не могу насиловать тебя постоянно, мне тоже требуется отдых. Пойдем в душ вместе?
Макс потянул край покрывала на себя, приоткрывая заплаканное личико.
– Я напоминаю тебе дуру?
Ясмин все же открыла глаза и посмотрела на него.
– Ты напоминаешь мне крошечную птичку, которая думает, что может что – то изменить в своем положение.
– Макс, так не поступают с людьми.
– Что плохого в том, что я захотел продлить твои итальянские каникулы?
– С какой частью Италии ты знакомишь меня, когда заталкиваешь свой член? Мне не нравится эта страна, не те впечатления, не мой размер.
– Дело не в размере, Ясмин.
– То есть, если он у тебя будет в два раза меньше, я тоже буду орать от боли?
– Нет никакой боли, – Макс присел на корточки перед девушкой, провел пальцем по ее губам, усмехнулся. – Только в твоей голове и в твоем упорном желании не позволить мне быть нежным.
– Я не хочу, чтобы ты меня трогал.
– Это секс, Яся, в постели можно все.
– Я это уже поняла, Макс, в постели можно все. Например, вывернув руку, бросить партнера лицом вниз и преспокойно оттрахать, не особенно прислушиваясь к моим воплям.
– Ты угрожала мне расправой.
– Не видела на твоем лице испуга, Макс.
– Он был, Яся, я едва справился с охватившим меня ужасом.
– Не знала, что страх настолько повышает твои возможности в постели.
– Пойдем в душ, Яся, – Макс стянул с нее покрывало и, подхватив на руки, направился в ванную комнату. – Это поможет тебе прийти в себя, ты успокоишься и все забудешь.
– Ты проверял лично? Скажи мне ее имя, и я пошлю корзину роз и бутылку шампанского.
Макс толкнул дверь, прошел до кабинки и поставил Ясмин на пол.
– Я счастлив, что к тебе вернулось твое неподражаемое чувство юмора.
Мужчина включил воду и втянул девушку следом за собой под теплые струи воды.
– Позвольте побыть вашей горничной, мадам.
Ясмин закрыла глаза, позволяя его рукам намыливать ее тело. Макс действовал осторожно, почти равнодушно, не пытаясь где – то останавливаться хотя бы на мгновение, но внушительное “это” снова упиралось в поясницу, давая прекрасную возможность восхититься физической формой Макса.
– У меня только один вопрос, для тебя предел это сколько раз в день? Просто, чтобы я могла успокоиться после последнего и больше не бояться, что ты снова набросишься на меня.
– Я не собираюсь с тобой ничего делать, – Ясмин почувствовала его губы на шее, прикусил кожу зубами и сжал в своих ладонях ее грудь. – Мы поужинаем, немного поговорим и только потом вернемся в постель.
– Успокоил, мне действительно нечего боятся.
– Позволь мне быть нежным.
Очередной поцелуй – укус в шею, и одна из его рук медленно скользит вниз, властное нажатие заставляет раздвинуть ноги, Макс проникает пальцами внутрь и начинает ритмично поглаживать, тяжело дыша ей в макушку.
– Это должно заводить тебя или меня?
– Ясмин…
Хриплое, полное откровенного желания.
– Ты обещал ужин, я голодная.
– Я тоже.
– Ну, так поторопи прислугу, ты же здесь хозяин.
– Умеешь ты испортить момент, милая, где твое желание, которое я видел в твоих глазах?
– Прошло без следа, когда я просила тебя остановиться и вообще, – Ясмин демонстративно повела плечами. – Не дыши на меня, я замерзаю от твоего дыхания.
– Ты замерзаешь от собственной холодности, Яся.
– А ты однажды застрелишься от собственного очарования.
Макс рассмеялся и выключил воду.
– Сначала ужин…
– Потом расстрел?
– О, да, во всех позах и с все возможным пылом.
Ясмин позволила укутать себя в огромное полотенце, отнести в спальню и усадить на диван перед уже накрытым столом. Макс опустился рядом и, девушка не могла не заметить основательно натянутое спереди на его бедрах полотенце.
– Макс, ты точно ни чем не обдолбался?
– Ясмин, ты точно хочешь кушать, потому что, если нет, пойдем сразу в постель.
Девушка потянулась за соком и выпила почти весь стакан, мужчина состроил недовольную гримасу и, Яся вопросительно приподняла брови.
– Никогда не понимал любви к апельсиновому соку.
– Это проходит… (многозначительно, глядя на Макса) с возрастом.
Макс позволил Яси поставить стакан и после толкнул вниз на диванные подушки, нависнув сверху.
– Я не старый извращенец, ты не малолетняя жертва насильника.
– Я этого не говорила.
– Ты сказала это только что.
– Не может быть.
– Может, моя девочка, может. Все твое поведение с самого начала свидетельствовало о том, что ты подверглась изнасилованию. Ни слез, ни угроз, заверения о том, что ты ничуть не пострадала. Настольное пособие для жертвы жестокого изнасилования.
– Я только хочу уйти, вернуться домой и больше никогда тебя не видеть.
– Меня мало волнуют твои капризы.
– Почему меня должна волновать твои?
– Я сильнее тебя…
– Старше, наглее и явно принимаешь запрещенную дурь.
Макс предупреждающе закрыл ее рот рукой и, покачав головой, с усмешкой заметил:
– Яся, ты умеешь быть разной: милой, веселой, очень бережливой к чужим тратам и своим собственным, но вот такой я что – то тебя за ту неделю не видел.
– Я не просила привозить меня сюда.
– Но ты здесь и почему бы тебе не получить свою долю удовольствия в моей постели.
– Ты не мой типаж.
– Еще одно упоминание о возрасте…
– Даже не думала упоминать об этом.
– Почему я тебе не верю?
– Потому что ты злобный монстр, который удерживает меня в своем замке на вершине скалы?
– Заводят подобные игры?
– Ты обещал ужин.
Макс выпрямился и раздраженно откинулся на спинку дивана, нетерпеливо постукивая пальцами по кожаной обивке. Ясмина поправила полотенце и отодвинулась от мужчины на предельно допустимое размерами дивана расстояние. Макс недовольно хмыкнул, но придвинуться ближе не попытался. Ясмин не притронулась к горячему, ограничившись кусочком сыра, оливками и яблоком.
– Наелась?
– Нет, я еще хочу сыра.
Девушка протянула руку к тарелке и, Макс перехватив ее, притянул Ясмин к себе.
– Я хочу тебя.
Глаза маняще мерцают, волнующий аромат его тела, руки осторожно, но твердо освобождающие ее от слабой защиты полотенца. Макс приподнимает, медленно опускает на себя, разводит ноги, заставляя упереться коленям по разным сторонам его бедер, вжимается, давая почувствовать свою готовность. Ясмин завороженно смотрит на его губы, облизывает свои, внезапно пересохшие и Макс, словно почувствовав ее состояние, давит на плечи, заставляя склониться ниже, скользит горячим языком по ее губам, раздвигает, касается ее языка и Яся невольно отвечает робкой лаской на его нежность. Макс хрипло стонет, больно сжимает ее плечи широкими ладонями, углубляет поцелуй, больше не сдерживая себя. Яся дотрагивается до его волос, зарывается в них пальчиками, неумело отвечая на страстные поцелуи, выгибается на нем, почувствовав его пальцы глубоко в себе. Это даже больше чем приятно, это заставляет кричать. Макс умело ласкает ее изнутри, целует губы и когда Ясмин забывает обо всем, кроме его рук, отстраняется и хрипло выдыхает в затуманенные желанием глаза девушки.
