Текст книги "Украденная невеста (СИ)"
Автор книги: Лина Филимонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
– Гормоны, – объясняю я, тиская Дашу.
Он понимающе улыбается и возится с чайником.
– Вы даже не представляете, что я принесла, – говорит Даша, выпив кружку чая.
И тянется к своей вместительной сумке.
Достает большой конверт и высыпает на стол… наши свадебные фотографии. Те, что фотографы успели сделать до того, как свадьба была прервана посторонним вмешательством. Или моим побегом, как думают все.
Фотографы – настоящие профессионалы. Не зря Даша их расхваливала. Фотки просто супер!
Я на пороге своего дома. В платье невесты, с идеальной прической и безупречным макияжем. Смотрю прямо в объектив взглядом королевы.
А это у загса. Мы с Антоном позируем в разных позах. Держимся за руки, смеемся, дурачимся. Он передо мной на одном колене, мы спиной друг к другу, он меня обнимает, я делаю ему “рожки”.
– Гляньте, какая классная фотка! – восклицает Даша. – Самая лучшая!
Я смотрю на фото. Это самое начало, когда мы еще не сели в лимузин.
Антон кружит меня. Мое платье развевается, я выгляжу летящей. Улыбаюсь счастливой беспечной улыбкой.
И даже не подозреваю, чем закончится эта свадьба…
Я чувствую прилив злости. Меня бросает в жар от гнева!
Кир.
Чтоб его пчелы покусали и собаки погрызли! Он мне все испортил! И свадьбу, и жизнь.
Он всегда все портит!
Антон, с мечтательной улыбкой на лице, разглядывает фотографии.
– Эту я хочу повесить на стену, – говорит он.
И показывает на выбранную Дашей фотку.
– Можно ее увеличить?
Даша кивает.
Телефон снова пищит. Я беру его в руку и убираю под стол. Вслепую ставлю на беззвучный режим. Он вибрирует в моей руке, дергается, как будто хочет выпрыгнуть.
Кир что-то пишет. Сообщение за сообщением.
Интересно, что? Снова угрожает? Запугивает? Шантажирует?
Да пошел он!
Я выключаю телефон.
Не хочу видеть Кира, думать о нем и читать его сообщения. Пусть делает, что хочет! Но только не вредит Антону. Я и так перед ним бесконечно виновата…
Через некоторое время Даша убегает. Я чувствую сонливость и ловлю себя на мысли: а когда же уйдет Антон? Но он не уходит. Мы снова поднимаемся в мою комнату.
Я опускаю голову на подушку. Закрываю глаза. Антон ложится рядом. Гладит меня по волосам.
– Извини за эти вопросы… но я все же хочу понять.
– Что? – спрашиваю я, не открывая глаз.
– В какой момент ты решила уйти со свадьбы? Во время регистрации?
– Да… наверное.
– Расскажи мне, как все было. Тебе стало страшно?
– Да…
– Мы вышли, пришлось долго ждать, тебе было все тревожнее и тревожнее…
– Да, – снова киваю я.
– А я не уделял тебе внимания, – виновато произносит Антон.
– Не вздумай себя винить! – восклицаю я.
И открываю глаза. Господи, Антон… он такой хороший! Он просто идеальный! Я недостойна его.
– Это я во всем виновата. Я и больше никто.
И еще Кир.
Но все равно – во всем виновата я.
– Можно я задам еще один вопрос? – тихо произносит Антон.
Я чувствую, что сейчас прозвучит что-то важное. Напрягаюсь.
– Ты жалеешь, что сбежала? Что наша свадьба осталась незавершенной?
– Да! – совершенно искренне отвечаю я.
Я жалею. И я не сбегала! Я бы не сделала этого.
– Значит, ты все еще хочешь быть моей женой?
– Да, – шепчу я. – Хочу.
Антон придвигается ближе. Обнимает меня.
– Мне очень приятно это слышать! Знаешь, почему?
– Ну… догадываюсь.
– Вряд ли.
Антон улыбается загадочной улыбкой. Как будто хочет сообщить радостную новость. Похоже, меня ждет какой-то сюрприз.
– Я тебе сейчас покажу.
Антон вскакивает. Берет сумку, с которой пришел. И достает… два паспорта.
– Что это? – задаю я глупый вопрос.
– Наши паспорта.
Антон открывает один. Это мой. Он его листает, я вижу свою фотографию. Он листает дальше, раскрывает на какой-то странице, переворачивает и протягивает мне.
Я вижу прямоугольную печать, в которой черным по белому написано: зарегистрирован брак с Ледневым Антоном Петровичем. Дата, название загса, чья-то заковыристая подпись…
То есть… я все же вышла замуж за Антона? Я его жена?
Глава 6
Антон открывает свой паспорт и показывает точно такой же штамп. С моим именем. Я молча таращусь на оба документа.
– На самом деле это ничего не значит, – неожиданно произносит Антон.
– Как? Почему?
Я ничего не понимаю. Как я оказалась женой Антона, если так и не вышла за него замуж? Вернее, недовышла...
И почему это ничего не значит?
– Но мне приятно видеть этот штамп, – продолжает мой, как оказалось, муж. – А тебе?
– Да, я… Мне тоже. Приятно.
И при этом как-то не по себе.
– Как ты это сделал?
– Это не я. Это работники загса в дни массовых регистраций проставляют штампы заранее. А потом просто делают запись в книге. Юридическую силу имеет именно эта запись. И свидетельство о браке, которого у нас нет. Штамп ничего не значит...
– То есть мы не женаты?
– Нет.
– Понятно…
Что я чувствую? Не могу понять.
Удивление? Разочарование? Облегчение?
Моя голова снова лежит на подушке. Так проще переваривать новости.
– Мы должны либо поменять паспорта, либо… закончить начатое. Зарегистрировать брак.
Опять свадьба? Почему-то эта мысль вызывает во мне панический ужас. Кажется, после всего, что случилось, у меня образовалась стойкая аллергия на свадьбы.
– Нас примут без очереди, – говорит Антон. – Если мы пойдем в будний день.
– В будний, – эхом повторяю я.
– Ты готова?
– То есть… без свадебного платья, гостей и прочего?
– Хочешь гостей?
– Нет! Хочу чтобы вообще никого не было. Только ты и я. И чтобы никто не знал о свадьбе.
Особенно один человек...
– Отличный план!
Антон улыбается.
Придвигается ко мне ближе. Снова гладит по волосам… Как будто я кошка.
Его губы касаются моих. Они теплые и мягкие. Мои же губы как будто замерзли и застыли. Я пытаюсь шевелить ими, но они не слушаются.
– Котенок… – шепчет Антон. – На какой день запишемся? Давай не будем откладывать.
– А сегодня что?
– Воскресенье. В понедельник они не работают, во вторник не регистрируют… Можно в среду или четверг.
– Тогда в четверг. В среду УЗИ.
– Договорились! Я запишу нас.
Рука Антона гладит мое плечо. Он продолжает недавно начатый поцелуй. Я целую его в ответ. Получается как-то неуклюже. Наши губы как будто не состыковываются, как кусочки пазлов из разных наборов.
Ладонь Антона на моей спине. Спускается ниже. Перемещается вперед. Мне жарко. Нет, скорее, душно.
Его язык проникает в мой рот… И я внезапно чувствую приступ тошноты.
Резко отстраняюсь, сажусь на кровати.
– Что случилось, котенок? – ласково спрашивает Антон.
Он и раньше так меня называл, но раньше это не казалось раздражающим.
– Что-то меня мутит. Немного.
Антон садится рядом, обвивает меня руками, прижимается. Мне очень душно. Но я терплю. Не вырываюсь. Не хочу его обидеть. Меня и так затошнило во время поцелуя, что вряд ли его обрадовало…
– Как ты? – спрашивает Антон.
– Открой, пожалуйста, окно. Пошире.
Он вскакивает, открывает, я жадно вдыхаю свежий воздух. Вспоминаю, как задыхалась в загсе, во время регистрации, которая так и не закончилась. Вот в чем было дело! В беременности. Из-за нее я чувствовала себя нехорошо. Из-за нее мне все время не хватало воздуха.
– Когда мы переберемся в нашу квартиру? – спрашивает Антон.
Я замираю на мгновение.
Да. Он прав. Надо переезжать. Я не могу остаться у родителей, выйдя замуж за Антона! Неделю назад я уже попрощалась со своей комнатой и привычной жизнью. Я была к этому готова.
Но вмешался Кир… Он больше не вмешается!
– Давай в четверг, – говорю я.
– Отличный план, – снова повторяет Антон.
Я чувствую легкое раздражение. Зачем нужно твердить одно и тоже?
А зачем быть такой противной стервой?
Меня все раздражает! Это гормоны. Это беременность. Это пройдет… Когда появится малыш.
Мы с Антоном будем жить вместе. Я буду заниматься ребенком и домом, он будет ходить на работу. Представив, как он возвращается домой вечером, а я встречаю его в переднике и с малышом на руках, я испытала странное чувство щемящей тоски.
Такой будет моя жизнь. Семейные ужины, прогулки в парке в выходные, отпуска на море. Волнения из-за детских простуд, ссоры из-за невымытой посуды, обиды от непонимания. Обычные радости, обычные проблемы. Нормальная взрослая жизнь. Как у всех.
Во взрослой жизни нет алых парусов и прекрасных принцев, которые увозят тебя в сказочные дали. Единорогов, скачущих по радугам, тоже нет.
Все нормально. Все хорошо. Я как раз собиралась повзрослеть… когда согласилась выйти замуж за Антона.
Я в процессе. Взрослею на глазах. Скоро стану мамой.
Я снова падаю на подушку.
– Устала? – спрашивает Антон.
– Да. Это так странно. Вроде, ничего не делала, а сил нет.
– Может, твоему организму чего-то не хватает. Нужны витамины или железо. Врач назначит.
– Да…
– Во сколько УЗИ?
– Кажется, в три.
– Я обязательно отпрошусь с работы.
– Постой, какая работа? Ты же в отпуске.
– Я прервал отпуск. На работе сейчас запарка, а я… Мне было сложно сидеть сложа руки. Надо было чем-то себя занять.
– Антон…
Я села, обняла его и нежно поцеловала в щеку.
Бедный, ему столько пришлось пережить!
Невеста сбежала от него прямо со свадьбы. На него все смотрели, сочувствовали, шушукались за спиной. Я бы с ума сошла на его месте!
Вот кому пришлось по-настоящему несладко. А я тут раздражаюсь из-за пустяков и жалею себя… вообще непонятно, из-за чего.
– Прости меня, – выдохнула я.
Антон ушел, я, не в силах противиться сонливости, почистила зубы и легла в кровать. Решила: раз хочется спать – буду спать. Плевать, что всего восемь вечера.
По привычке хотела положить телефон на тумбочку возле кровати и вспомнила, что он остался на кухне. Лежит на одном из стульев, выключенный.
Полный сообщений от Кира.
Я сбегала вниз, вернулась, включила телефон. Решила все же прочитать сообщения.
“Ты снова с этим слизняком?!”
“Брось каку. Фу!”
“Не надо его жалеть”.
“Жалость и чувство вины – не причина выходить замуж”.
“ Ты обещала мне разговор”.
“Обещания надо выполнять”.
“Придется выполнить”.
Это что, снова угроза? Кир в своем репертуаре!
Да пошел он.
Я не стала ничего отвечать.
Положила телефон на тумбочку, запозла под одеяло, убедившись, что окно распахнуто и мне не будет душно.
И закрыла глаза.
Губы. Горячие, жадные, страстные.
Касаются моих губ, раздвигают их, ласкают и терзают… Мои губы отвечают тем же. Этот пазл идеально сошелся. Сразу.
Это Кир.
Я узнаю его губы с первого прикосновения. Только с ним я целовалась так – исступленно, до умопомрачения и потери себя.
Я помню, что не должна с ним целоваться.
Но это же сон… Это ничего не значит. Во сне можно все.
Где-то на границе сознания я слышу резкий автомобильный сигнал. Он доносится из открытого окна. Окно было распахнуто, когда я ложилась спать…
Так я сплю или не сплю?
Я чувствую горячее тело Кира. Он нависает надо мной, тяжело дыша и излучая бешеное желание, которое проникает мне под кожу.
Я горю.
Кир целует шею. Спускается ниже. Я чувствую на лице дуновение прохладного ветерка из открытого окна.
Чувствую губы Кира. И его зубы. Он слегка прикусывает мою кожу. Боже!
Такие яркие, такие реальные ощущения…
Это не сон!
Я открываю глаза. Вижу распахнутое окно, развевающуюся штору… и сверкающие в свете уличных фонарей глаза Кира.
Он смотрит мне в глаза и проводит ладонью по бедру. Раскаленный жар перетекает из его глаз в мои. От его ладони по моему телу расходятся горячие волны.
Его рука скользит по внешней стороне бедра, переходит на внутреннюю...
Наши взгляды склеены, я не могу отвести глаз, не могу сопротивляться охватившему меня желанию…
Нет, могу!
Еще как могу!
Это каким надо быть наглецом, чтобы вот так вломиться в комнату и влезть ко мне в постель, воспользовавшись тем, что я сплю?… Да еще и лапать меня, глядя мне прямо в глаза!
Для такой наглости надо быть Киром. Только он на это способен.
Но и я способна на многое!
Я резко сажусь, изо всех сил толкаю его. Я просто вышвыриваю его со своей кровати!
Он слетает на пол.
И остается там сидеть, глядя на меня снизу вверх. Насмешливым, раздевающим и распаляющим взглядом.
– Ты… – шепчу я.
– Да, это я, – кивает Кир. – Ты не ошиблась.
– Как ты… Ты вообще оборзел! – я чуть ли не кричу.
– Тс-с-с, – он прикладывает палец к губам. – Разбудишь весь дом.
Он прав. Я не хочу будить родителей. Не хочу, чтоб они знали, что я тут… Что у меня тут Кир.
– Как ты сюда попал? – набрасываюсь я на него с вопросами, поплотнее закутавшись в одеяло.
– Позвонил пацанам, они приехали и забросили меня.
– Что значит – забросили?!
– Складная лестница, веревки, все дела.
– Что за пацаны? Не те ли, что помогали тебе украсть меня со свадьбы?
– Ага, они.
– Где ты их нашел?
Не то чтобы мне это интересно и я хочу знать все подробности. Я просто пытаюсь разговорами стереть воспоминания о том, как только что отзывалась на его ласки.
– Они работают на меня.
– Да что у тебя за работа такая?! – восклицаю я. – Похищения и ограбления?
– Что-то вроде того, – расплывается в ухмылке Кир.
Он что, правда, занялся чем-то криминальным? Да нет, просто рисуется.
Зачем ему лезть в криминал, если у него есть папа. Который всегда найдет ему теплое место...
– Зачем ты пришел? – зло шепчу я.
– Ты знаешь!
– Нет.
Он смотрит на меня очень многозначительно.
Снова ухмыляется.
– Хотел сделать тебе приятно…
Его низкий вкрадчивый голос обволакивает меня… Вернее, пытается обволакивать. Я стряхиваю с себя это наваждение.
– Ты мне противен!
– Ты только что меня целовала. Очень нежно. И очень страстно...
– Я думала, что сплю!
– И кто тебе снился?
– Не ты.
– Точно?
Слышу в его голосе насмешку.
Я же не шептала его имя? Нет, не шептала. Я уверена. Почти…
Я молчу. Сижу, разглядываю еле видимые в темноте узоры на пододеяльнике.
– Зачем ты пришел? – шепчу я снова. Уже без злости.
Мое тело по-прежнему отзывается на ласки Кира. У него есть надо мной какая-то власть… Мне нужно избавиться от этой власти!
Но я не знаю как.
– Нам нужно поговорить, – произносит Кир.
И садится еще ближе.
Он по-прежнему на полу. У моих ног.
– Знаешь, как мне сейчас плохо?! – не выдерживаю я. – У меня сердце болит. Я не нахожу себе места от тревоги. И все из-за тебя! Зачем ты приехал? Зачем влез в мою жизнь и все испортил?
– Но было же хорошо. Признайся.
– Хорошо было шесть лет назад. И пять. И четыре. И даже три…
– А полтора месяца назад?
Вроде бы, он не шевелится. Но мне кажется, что он стал еще ближе. Я чувствую жар его тела… Или это жар его слов?
– Помнишь, как ты шептала мое имя, на этой самой кровати? Как просила еще?
Он касается моей голой лодыжки, которая оказалась без защиты спасительного одеяла.
Разряд тока. Горячие волны.
– Да пошел ты! – кричу я.
Я лягаю его ногой.
Кир держится за висок и немного отодвигается.
– Мы расстались. Я теперь с Антоном. И никогда больше не буду с тобой. Что тебе от меня нужно?
Кир молча изучает мое лицо. Сканирует меня взглядом, как рентген.
– Ну, признайся, – спокойно произносит он. – Ты его не любишь.
– Да с чего ты это взял?!
– Я знаю тебя. Я вижу.
– В любом случае – это не твое дело. Это моя жизнь. И давай, вали отсюда!
Он встает.
Я облегченно вздыхаю. Ну все. Сейчас уберется. Вылезет в окно.
Но вместо этого он садится со мной рядом. Обнимает за плечи. Я дергаюсь, но он крепко меня держит.
– Ты не выйдешь за него, – слышу я его голос возле своего уха.
– Почему это?
– Ты не такая дурочка. Ты не будешь гробить свою жизнь мне назло.
Самоуверенный болван! Раз не с ним, то сразу – гробить…
– Уверен? – усмехаюсь я.
Вырываюсь из его объятий и вылезаю из-под одеяла.
Лезу в верхний ящик тумбочки. Достаю свой паспорт и открываю страницу со штампом.
– Что это?
Кир пытается разглядеть мой паспорт в темноте.
Я беру телефон, включаю фонарик и подсвечиваю страницу.
Кир поднимает на меня глаза. Я выключаю фонарик. После яркого света ничего не вижу.
Не вижу его взгляда. Хотя очень хотела бы увидеть произведенное впечатление.
Я чувствую движение.
Кир перемещается по комнате. Что он делает?
Черный силуэт на фоне окна. Напряженный, какой-то ссутулившийся, не похожий на Кира. Он поворачивается ко мне. Ничего не говорит.
Резко дергается… и одним движением перемахивает через подоконник.
Сегодня среда. Мы с Антоном идем к врачу. Меня ждет УЗИ, осмотр, анализы и рекомендации. Я официально стану беременной.
Не то чтобы я сейчас не совсем беременна… Но, если честно, я еще не совсем это осознала. Не совсем верю, что внутри меня растет маленькая жизнь. Наверное, мне нужно увидеть малыша на УЗИ.
И тогда до меня окончательно дойдет.
От Кира уже третий день ни слуху, ни духу.
И я этому безмерно рада. Похоже, штамп в паспорте убедил его в серьезности моих намерений. Да, я выхожу замуж за Антона! Завтра.
А Кир думает, что уже вышла…
Может, даже страдает по этому поводу. Так ему и надо! Сколько страданий я перенесла из-за него… И переношу до сих пор.
Осознание того, что я изменила Антону, грызет меня изнутри. В моей душе нет покоя. А мне так хочется его обрести!
Антон позвонил мне, когда я уже собралась. Надела свободное платье, балетки, взяла рюкзачок.
– Котенок, – виноватым голосом произнес он. – Похоже, я не смогу за тобой заехать…
– Что случилось?
– Да у нас же сегодня руководство из Москвы. Должны были приехать с утра, а заявились только к обеду. Мне нужно быть на месте.
– Понятно…
– Так что бери такси и езжай. А я постараюсь все же вырваться к трем, приеду прямо в клинику.
– Хорошо.
– И, Варя…
– Что?
– Позвони маме. Пусть она побудет с тобой. Вдруг я все же задержусь.
– Ладно, позвоню.
Мама, конечно, сразу прискачет. Тем более, что работает неподалеку от клиники, в центре.
– Котенок, прости меня…
– Антон, не надо. Все в порядке.
– Я тебя люблю.
– Я тоже.
Я положила трубку. Вызвала такси. Маме звонить не стала. Справлюсь сама.
Совсем не обязательно водить меня за ручку. Я сама скоро стану мамой…
Когда я уже сидела в такси, мне позвонила Даша.
– Как дела, будущая мамочка?
– Все прекрасно.
– Едешь на УЗИ?
– Ага.
Я не стала уточнять, что Антон со мной не поехал. Знаю, Даша бы сразу предложила мне свою помощь и поддержку. И я ей очень за это благодарна.
Но сейчас я хочу справиться со всем сама.
Да, почему-то я уверена, что Антон не придет. Такое предчувствие.
– Слушай, я тебе сейчас такое расскажу…
– Что?
– Или не надо, – вдруг засомневалась Даша.
– Говори уж, раз начала.
– Это про Кира.
– Может, и не надо, – согласилась я.
– Вдруг Антон услышит, – эти слова она произнесла шепотом.
– Не услышит, не волнуйся.
– Кир вчера был на дне рождения Алины, – трагическим голосом сообщила Даша.
Алина – наша однокурсница. Вчера она праздновала 25-летие, меня тоже звала. Но я не пошла, как Даша меня ни уговаривала.
Во-первых, мне не хотелось слушать шушуканья за спиной и объяснять всем, почему я сбежала со свадьбы.
А во-вторых, я подозревала, что там будет Кир. И я не ошиблась! Правильно сделала, что не пошла. Сберегла свои нервы.
– Так вот, он пришел в самом конце. С букетом и подарком.
– Молодец.
Зачем мне это знать?
– В дымину пьяный! – торжествующе выдала Даша. – Вообще на ногах не стоял.
– Молодец, – повторила я.
Прекрасный способ расслабиться и забыть о проблемах. Жаль, я не могу им воспользоваться.
– Приставал ко мне с вопросами о тебе. Я ничего не сказала. Просто послала его. Он дополз до диванчика в углу и уснул. Так и дрых до самого утра, пока мы колбасились. А потом парни загрузили его в такси…
– Даша, – твердо произнесла я.
– Что?
– Больше не рассказывай мне о Кире и его приключениях. Не хочу ничего о нем знать.
– Ладно… Тогда давай я тебе расскажу, как у меня сегодня болит голова!
– Давай! Отличная тема для разговора, – улыбнулась я.
Я не впервые на гинекологическом УЗИ, но в этот раз все по-другому. Очень волнительно. У меня даже ладони вспотели!
Они сложены вместе на животе, я как будто сама себя держу за руку. Сама себя успокаиваю и подбадриваю.
Антон так и не пришел. Позвонил, сказал, что его задерживают еще на час. Очень переживал и извинялся. Но я убедила его, что все в порядке. Кажется, я даже рада, что оказалась на УЗИ одна...
Странно, но это так.
– Когда у вас были последние месячные? – спросила врач.
– Я… точно не знаю, – виновато пробормотала я. – У меня была подготовка к свадьбе, я замоталась, не записала. Но примерно 15-го.
– То есть они были?
– Кажется, да…
– Ох уж эти невесты, – улыбнулась врач. – Одни платья и прически на уме.
Да уж. Платья, прически, лимузины. А еще – сомнения, тяжесть вины, желание повернуть время вспять и не совершать роковых ошибок…
– А вот и ваш будущий малыш.
Я вглядывалась в экран, видела что-то пульсирующее, зернистое, непонятное… Я не понимаю… где ребенок?
– Да вот же он.
Картинка поменялась, и я увидела пятнышко в форме запятой. Или головастика. Мой малыш! Мой маленький головастик!
Горло сжалось, руки еще сильнее вспотели, к глазам подступили слезы…
– Срок семь-восемь недель, – говорила тем временем врач. – Так что месячных у вас не было. Но, возможно, было кровотечение, их напоминающее. Такое случается.
– Восемь недель.... – эхом повторила я.
Я беременна почти два месяца и даже не подозревала об этом!
Выйдя от врача, я сделала пару кругов вокруг клиники. Потом вернулась и зашла в дамскую комнату.
Умылась холодной водой. Посмотрела в зеркало на свое бледное лицо.
Восемь недель… Или семь.
Бегая кругами, я вспоминала дату того злополучного воскресенья, когда ко мне заявился Кир. 5 мая. Это было 5 мая.
С этого дня прошло 8 недель. Значит, я беременна от Кира.
А, если семь… То от Антона.
Неделю после того случая я от него бегала. Но наступил момент, когда отказывать уже было невозможно. Я, умирая от чувства вины, занялась с ним любовью. Пытаясь стереть из памяти воспоминания о руках и губах Кира…
Я не знаю точно, кто отец моего будущего ребенка. Возможны оба варианта.
Ситуация ужасная. Просто катастрофическая.
Я, конечно, страшно взволнована. Я в панике. Но все же… внутри меня появился островок покоя.
Снаружи бушуют бури, а где-то на глубине – тишина. Умиротворение.
И счастье.
Счастье от того, что у меня внутри растет маленькая жизнь.
Я выхожу на улицу. Сажусь на скамейку. Полной грудью вдыхаю теплый летний воздух.
И принимаю непростое решение.
Я должна все рассказать Антону. Он заслуживает правды. И, если после этого он больше не захочет меня видеть – значит, так тому и быть.
А вот и он.
Выбирается из машины, идет ко мне, улыбается. Держит в руках букет цветов… Ну как я могу сейчас все испортить? Как могу сказать этому счастливому человеку то, что разрушит его счастье?
Мне, как обычно, хочется забиться в норку. Пустить все на самотек. Притвориться, что все хорошо…
Но я не буду больше притворяться. Хватит трусить и прятаться за чужими спинами, хватит бояться ссор и скандалов.
Пора взрослеть. И брать на себя ответственность за собственные ошибки.
Я должна рассказать обо всем Антону.
И я расскажу.