Текст книги "Украденная невеста (СИ)"

Автор книги: Лина Филимонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

Мы въехали в город. Я смогла унять дрожь. Я даже улыбалась Антону, хотя это требовало от меня невероятных усилий.

Так тяжело притворяться спокойной, когда твои внутренности скручивает тревога, и ты боишься, что тебя снова вывернет наизнанку!

У меня был порыв рассказать все Антону. Признаться, что изменила ему. Пусть я тогда еще не была его невестой и даже не предполагала, что ею стану. Тем более, так скоро.

Но все равно. Мы были вместе. Он не скрывал, что испытывает ко мне пылкие чувства. Я не признавалась ему в любви, но и не отталкивала его. Мне было хорошо с ним.

А потом все завертелось с бешеной скоростью… Антон сделал мне предложение. Мы сразу подали заявление в загс. За месяц подготовились к свадьбе.

И зачем я так торопилась выйти замуж?!

Нет, я не призналась Антону.

Не решилась. Не смогла.

Снова, как страус, спрятала голову в песок. И пустила все на самотек.

По дороге я написала Даше: “Приезжай ко мне. Купи тест на беременность. Никому ничего не говори”. Она разразилась кучей вопросов и восклицаний. Но главное, она ответила: “Уже еду”.

Скоро я узнаю. Очень скоро…

Антон не спрашивал, куда меня везти. Ему не пришло в голову, что мы можем поехать в нашу съемную квартиру. Он привез меня к родителям. И это очень хорошо… Но страшно.

Я написала им, что еду домой.

Но входила я в родную калитку на трясущихся ногах. Антон вытащил из багажника чемодан и занес его во двор.

– Я… Мне… Мне лучше уехать?

– Да, пожалуйста. Меня ждет непростое объяснение.

– Может, мне остаться и поддержать тебя?

– Нет, не надо. Сама заварила кашу, сама и буду расхлебывать.

– Но я могу…

– Спасибо, Антон. Я справлюсь.

Он нехотя вышел за калитку. А я увидела на крыльце маму… Она стояла, смотрела на меня с упреком. И не торопилась мне навстречу.

Я сама пошла к ней.

Мама у меня вспыльчивая. Но отходчивая. Я даже в детстве не особо боялась ее гнева, знала, что она покричит-покричит, и успокоится. Обнимет, меня, скажет: “Да ерунда это все”.

Но сейчас, похоже, она всерьез на меня обиделась. Даже не кричит...

За ее плечом появился папа.

– Варюша!

Вот кто всегда на моей стороне! Что бы я не натворила и не вытворила. Он поддержит меня в любой ситуации. Даже если придется закапывать труп.

Мы с папой обнялись. Мама всхлипнула.

– Мам, прости меня, – произнесла я.

И обняла ее первой.

– Я не понимаю… – начала она.

– Ну и не надо, – произнес папа.

И завел нас в дом.

– Без тебя тут было пусто, – выдал папа. – Скучно было ходить по ночам к холодильнику одному.

Мы сидели за столом. Я набросилась на ужин, уплетая котлеты и овощное рагу за обе щеки.

– Ты что там, голодала? – причитала мама.

И подкладывала мне добавку.  А еще – гладила меня по голове. И я чувствовала, что она больше расстроена, чем обижена.

– Я думала. На это тратится много калорий.

– Что решила? – спросил папа.

Я лишь пожала плечами.

Я не могу ничего решить, пока не узнаю, что покажет тест!

– Когда ты встретишься с Антоном? – поинтересовалась мама.

– Только что встречалась. Он меня привез.

– Ничего не понимаю, – мама растерянно захлопала глазами.

– И не надо! – снова повторил папа.

Мы все рассмеялись.

Боже, как хорошо быть дома!

И какие у меня замечательные родители! Самые лучшие.

Под финал ужина заявилась Даша. Набросилась на меня, затискала, успела прошептать на ухо несколько вопросов. Но ответить я не успела.

Мама усадила Дашу пить чай.

Мы не говорили о свадьбе. Напряжение почти не чувствовалась. Но оно все же было...

После ужина мы с Дашей поднялись в мою комнату. И тут уж она набросилась на меня по-настоящему.

– Где ты была? С Киром? А сейчас почему не с ним? От кого ты беременна?

– Давай тест, – перебила я подругу. – Я хочу узнать. Я  умираю от этой неопределенности!

Я пошла в ванную. Даша осталась за дверью.

Я засекла время. И успела в двух словах рассказать Даше, как Кир меня украл.

– Да ладно! Не может быть! Ни фига себе! – слышала я ее восклицания.

И гипнотизировала взглядом окошко теста…

 Я знала. Я даже не сомневалась.

Ну, почти.

Я чувствовала, что увижу две полоски. И я их увидела…

– Варя, ты чего молчишь? – раздался за дверью встревоженный голос Даши. – С тобой все в порядке?

– Нет…

Даша ворвалась в ванную, выхватила тест у меня из рук.

– Вау!

– Ага.

Она положила тест на край раковины. Вымыла руки. И только после этого обняла меня.

– Тебя поздравлять? – осторожно спросила она.

– Я… не знаю. Я…

– Ты оставишь этого ребенка?

– Да! Конечно! Я… Я бы никогда не смогла...

– Ну, тогда поздравляю!!!

Даша чмокнула меня в одну щеку. Во вторую. Потащила меня в комнату. Мы вместе упали на кровать.

– У меня будет ребенок, – произнесла я.

И почувствовала, что из глаз брызнули слезы.

– Все будет хорошо, – Даша гладила меня по голове. – Очень хорошо. У тебя будет малыш. Представь: такой маленький, хорошенький, в ползунках и пинетках…

– Или малышка, – вставила я.

– Малышка даже лучше! Обожаю маленьких девчонок. Я буду с ней нянчиться. Буду ее любимой тетей Дашей, которая балует и дарит офигенных кукол.

– Даша, ты…

– Что?

– Самая лучшая подруга!

– Да, я такая!

Мы помолчали. Я все еще чувствовала себя оглушенной. До меня еще не совсем дошло, что моя жизнь изменилась навсегда. Но я уже догадывалась об этом…

– А на кого будет похожа твоя малышка? – спросила Даша.

– На меня.

– И… На кого еще? Кто отец? Это же не Кир? Вы же были вместе только один раз? Тогда, еще до твоей помолвки.

– Да.

– Это было давно.

– Полтора месяца назад, – уточнила я. – Кажется. Никак не могу вспомнить число.

– Давай вспоминать вместе.

– А еще мне надо посмотреть…

Я вскочила и бросилась к письменному столу. Там, в ящике лежит календарик, на котором я отмечаю критические дни. Эту привычку привила мне мама, с самого первого раза.

Так. Вот он. Вот прошлый месяц… Ничего!

Я снова плюхнулась на кровать. Ничего не было или я просто забыла отметить в суматохе? Блин, что с моей памятью? Я не помню!

У меня ощущение, что весь месяц я жила в дикой запарке. Помню, как я выбирала платье, как мама бронировала ресторан, как Антон искал фотографа и лимузин… А были ли у меня критические дни – не помню.

Кажется…

– Слушай, помнишь, мы с тобой ходили по магазинам, и я сказала, что мне нужны прокладки?

– Э… Припоминаю что-то подобное.

– Напряги память, пожалуйста. Моя никуда не годится. Когда это  было?

– Вспомнила! – воскликнула Даша. – Мы в этот были в обувном. Ты меряла туфли.

– Свадебные, – выдохнула я.

Значит, критические дни у меня все же были. Значит, я точно беременна от Антона. Потому что с Киром был всего один раз…

– Антон – отец моего ребенка, – произнесла я.

– А ты отказалась выходить за него замуж... Ну, то есть он так думает.

– Да…

Я не знаю, как Антон отреагирует на известие о моей беременности. Мы с ним говорили о детях. Вернее, он говорил. Что любит их и хочет.

Но дети планировались в будущем. А не прямо сейчас. И, тем более, не тогда, когда я сорвала свадьбу...

– Интересно, стал бы Кир устраивать похищение, если бы знал, что невеста с сюрпризом?

– Конечно, нет. Я вообще не знаю, зачем он это сделал! Пустая прихоть избалованного мальчишки...

Меня снова охватила злость на Кира.

– Он даже не предложил тебе выйти за него замуж! – возмутилась Даша. – Козел! Ни себе, ни людям!

– Я бы все равно не согласилась. Ни за что.

– Но ведь он и не предложил! А я ему даже сочувствовала.

– Ты? – удивилась я. – Киру?

– Ну, не совсем ему. Просто я знаю, как сильно ты его любила. Помню, как тебе было плохо, когда он уехал. И, если честно, я догадывалась, что у тебя остались к нему чувства…

– У меня не осталось к нему чувств!

– Тогда чем объяснить то, что случилось полтора месяца назад?

– Помешательством. Временным сумасшествием.

Только так это можно объяснить…

В тот вечер я была дома одна.

Родители уехали на дачу к друзьям и остались там с ночевкой. Знал ли это Кир? Тогда я думала, что он случайно пришел именно в этот день. Но теперь я в этом сомневаюсь.

Он слишком продуманный!

Он следил за мной! Он все про меня знает…

Я перемыла полы во всем доме, устала. Приняла душ и завалилась на диван с пультом от телевизора. Щелкая каналы, наткнулась на фильм, который мы смотрели с Киром незадолго до его отъезда.

Хотела переключить, но почему-то оставила. Это была одна из популярных романтических комедий, очень забавная и смешная.

Но я не смеялась. На меня нахлынули воспоминания.

Мы с Киром смотрели это кино на этом самом диване. Моя голова лежала на его плече. Он меня обнимал. Мне было уютно и очень-очень хорошо. В тот день я смогла выбросить из головы все тревожные мысли об отъезде Кира…

И теперь, глядя на экран, я почти ощущала руки Кира на своем теле.

Я провалилась в это ощущение. И задремала.

Проснулась от звонка в дверь. Сонная, пошла к калитке. Открыла. И оказалась в объятиях Кира.

Сейчас я понимаю, что он не случайно пришел в тот вечер, когда я была одна. Я даже подозреваю его в том, что он специально устроил показ того фильма по телевизору. Или это уже паранойя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда я увидела Кира, когда уткнулась носом в его плечо… Сон, реальность и воспоминания перемешались.

Нет, я понимала, что не перенеслась в прошлое. Что все происходит здесь и сейчас. Я помнила, что два года не видела Кира.

И от этого ощущения были особенно острыми.

Его запах. Родной, до боли знакомый. Прикосновения его горячих ладоней. Его глаза, в которые я заглядываю, запрокинув голову. Я не вижу его лица – оно слишком близко. Все расплывается.

Я вижу только глаза… Тону в них. Захлебываюсь. Пытаюсь выбраться… Но не могу.

Когда его губы оказываются на моих губах, я уже ничего не вижу. Я перестаю сопротивляться захлестывающим меня горячим волнам.

Тонуть так тонуть…

Я знаю, что пожалею об этом. Но это будет потом. А сейчас – именно тот миг, о котором я так долго мечтала. Миг, ради которого я готова разрушить свою жизнь.

Кир со мной. Он целует меня. Он впечатывается в мое тело, прижимая меня к стене. И я хочу почувствовать его полностью...

 Кир был моим первым мужчиной. Это он научил меня по-настоящему целоваться… Он научил меня всему!  Мое тело привыкло к его рукам, к его губам… И ко всему остальному.

Я всегда чутко отзывалась на его ласки. Он знал, как завести меня, как расслабить, как довести до экстаза.   Я была запрограммирована только на него!

Поэтому после нашего расставания у меня долго никого не было.

Я не сомневалась: Кир точно не тоскует в одиночестве. Чувствовала, что он развлекается на всю катушку с другими. Тоже хотела… хотя бы ему назло! Но не могла.

Как-то раз я пошла на свидание с коллегой, который давно имел на меня виды. После кафе мы гуляли, держались за руки. И мне казалось, что у него какая-то неправильная рука. Или он неправильно держит мою ладонь…

Он поцеловал меня на прощанье. Его губы были слишком сухими, он двигал ими слишком быстро, как будто клевал меня… А, когда он попытался прижать меня к стене и залезть под блузку, меня вообще охватило отвращение.

Все было не так!

И бедный парень был ни в чем не виноват. Просто мое тело было настроено на Кира. И мое сердце, к сожалению,тоже...

Мы были вместе больше трех лет. За это время он врос в меня, стал частью меня. Мне пришлось вырывать его с корнем, с мясом и с болью…

И я его вырвала.

Но, когда он внезапно появился на моем пороге… Я не успела подготовиться. Не выстроила преграды. Он застал меня врасплох. И моя крепость пала.

Я очень хорошо помню тот вечер и ту ночь.

Кир на руках относит меня наверх, в мою комнату.

Я падаю на кровать. Он падает сверху, опираясь на локти.

– Варя, я… – произносит он.

– Молчи, – говорю я.

И закрываю глаза.

Не надо реальности. Я не хочу ничего знать и ничего слышать.

Это сон. Восхитительный эротический сон, которые мне иногда снятся. И после которых я просыпаюсь в слезах – потому что не хочу просыпаться.

Завтра я проснусь и буду рыдать. Я знаю это. Но сейчас я не буду об этом думать…

Кир целует меня. Это поцелуй такой глубины и страсти, что я едва не теряю сознание. Перед глазами искры. Я вся трепещу и плавлюсь.

И тут Кир делает то, что всегда сводило меня с ума.

Он поднимает мои руки вверх, они лежат тыльной стороной на простыне. Кладет свои ладони поверх моих, прижимает их. Я чувствую себя беззащитной, почти распятой, и – полностью в его власти.

Кир целует мое лицо, шею, плечи, скользит ниже… Отпускает мои ладони. Я зарываюсь пальцами в его жесткие волосы – о, какое знакомое чувство!

Знакомые, не забытые, сумасшедшие ощущения обрушиваются на меня лавиной. Только с Киром я могу так сходить с ума!  Только он заставляет меня полностью выпасть из реальности и улететь в космос…

Это безумие длилось бесконечно.

Мы не разговаривали. Ни слова не было сказано за все долгие часы. Мы просто предавались бешеной страсти.

А потом я уснула в объятиях Кира, невероятно счастливая и невыносимо несчастная одновременно.

Утром я проснулась одна.

Вспомнила его шепот: “Малыш, мне надо идти. Увидимся днем”.

И разрыдалась.

Я жалела, что поддалась порыву. Что позволила Киру… Позволила себе!

Как я могла?

У меня же есть Антон!

Только он смог сбить настройки Кира. Только его я смогла подпустить к себе. Потому что был очень терпеливым, заботливым, внимательным. Каким-то… правильным, что ли.

Мне было с ним хорошо. Просто хорошо. Без сумасшествия и выхода в открытый космос.

Я и не хотела больше никаких сумасшествий! Сначала сходишь с ума от счастья, потом – об невыносимой боли… Я решила покончить с этим юношеским максимализмом. Решила повзрослеть.

К чему впадать в крайности? Не лучше ли золотая середина? Конечно, лучше!

Все эти разумные доводы я вспомнила наутро после безумной ночи. И чуть не умерла от раскаяния и сожалений.

С Киром я больше не встречалась, хотя он пытался со мной увидеться. Я заявила ему прямо и однозначно: “Я жалею о той ночи. У нас больше никогда ничего не будет. Я тебя не люблю. Держись от меня подальше. Как можно дальше!”

Антона я тоже сторонилась. Целую неделю. Думала, как быть. Хотела ему обо всем рассказать… Но Даша мне категорически отсоветовала это делать. Я ее послушалась – потому что сама боялась этого разговора.

Я всегда боюсь неловких ситуаций и щекотливых бесед…

А через неделю, совершенно неожиданно, Антон сделал мне предложение. Сейчас, оглядываясь назад, я могу догадаться: он почувствовал, что со мной что-то не так. Что я отдаляюсь. И перешел к решительным действиям.

Я согласилась.

Это было как в тумане.

Это было попыткой убежать от Кира. Может, даже доказать ему и себе, что у меня все хорошо без него.

Началась подготовка к свадьбе, в которую с энтузиазмом включилась моя мама. Кир был прав: она всегда мечтала выдать меня замуж. Не потому, что хотела избавиться. Просто у нее такой пунктик.

Да и Антон ей с самого начала очень нравился. “Он будет хорошим мужем”, – сказала она, увидев его в первый раз.

О Кире она говорила: “Слишком красивый. Слишком богатый. От таких одни слезы”. И оказалась права!

– О чем задумалась? – услышала я голос Даши.

И очнулась от воспоминаний.

– Обо всем, – честно ответила я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, есть о чем подумать…

Я лишь вздохнула в ответ.

– Как у вас с Антоном? Он злится?

– Антон все понимает. Гораздо лучше, чем я сама.

– Ребенку нужен отец, – произнесла Даша.

– Да.

Я положила руки себе на живот. Никакого живота еще нет. Но я уже люблю своего малыша. Когда я думаю о нем, пытаюсь представить это крошечное существо, в моей груди разливается теплое чувство.

И оно сильнее тревоги, которая меня снедает.

Я очень люблю своего ребенка. Но люблю ли я Антона?

И имеет ли это значение?..

 Ночь была беспокойной.

Я ворочалась, вставала, бродила по комнате. Ходила на водопой и на ночной дожор. Папу, к счастью, не встретила.

К счастью – потому что он бы мигом вычислил, что со мной что-то не так. Очень сильно не так.

Все не так! Во мне растет новый человек, а это вам не шутки.

Конечно, я поделюсь потрясающей новостью с родителями. При всем желании, долго скрывать не получится. Хотя пара месяцев в запасе есть. Или даже больше – до того, как начнет расти живот.

Правда, если у меня токсикоз, они узнают раньше. Я еще не поняла, есть ли он. Будет ли меня полоскать каждое утро, или все ограничится двумя уже случившимися эпизодами.

Хоть бы не токсикоз! Как я успела почувствовать, выворачивание желудка наизнанку – малоприятное занятие.

Конечно, я скажу папе и маме. Но не ночью возле холодильника, чавкая бутербродом и хрустя яблоком.

Нужно морально подготовиться к этому разговору.

Но ночью, конечно, лучше спать.

Я проснулась поздно, родители уже позавтракали. К моему облегчению. Тяжелый разговор прямо с утра – это не по мне. Надо сначала выпить кофе на любимой террасе.

Блин, я же не могу теперь пить кофе! Он мне категорически не нравится. Да, моя жизнь никогда больше не будет прежней…

Нет, к кофе я вернусь. Позже. Но к юношеской беззаботности – уже никогда. Ребенок – это такая ответственность... Радостная ответственность!

Вместо плетеного кресла за столом на террасе я завалилась в кресло-качалку. Вместо кофе пила зеленый чай из термокружки. Закусывала яблоками и мечтала о чесноке. С апельсиновым мороженым.

– Кофе пьешь? – на террасе появилась мама.

– Почти.

– Не чувствую запаха кофе… Это же чай! С каких пор ты пьешь по утрам чай?

Это был подходящий момент, чтобы выпалить: “С тех пор, как забеременела”. Но вместо этого я пробормотала:

– Не хочу просыпаться. Сегодня выходной… буду весь день дремать на террасе.

Мама посмотрела на меня внимательно.

Ничего не сказала.

Просто ушла.

Опять эта сонливость! Токсикоза у меня, похоже, нет. С утра не мутит, как это часто бывает у беременных.

Но я совершенно обессилена! Мне опять хочется впасть в спячку. И я с тоской вспоминаю дни своего похищения, когда можно было с утра до вечера валяться в гамаке, оставив все проблемы где-то далеко.

Как я буду жить и функционировать с такой всепоглощающей сонливостью? Как выйду на работу? Хорошо, что у меня еще две недели отпуска. Но когда-нибудь они закончатся…

– Привет! – на террасе появился папа.

Они, что, договорились по очереди меня навещать?

– Хочешь покататься на велике? Можно сгонять в парк, потом промчаться вдоль набережной, потом сделать крюк и рвануть…

– Не-е-ет, – простонала я.

“Сгонять”, “промчаться” и “рвануть” теперь точно слова не из моего лексикона. Мне бы свернуться клубочком где-нибудь в уютном месте… Наша терраса вполне подойдет.

– Хватит дрыхнуть! – противно бодрым голосом продолжал папа. – Попа отрастет!

Обязательно отрастет. И попа, и живот. И все остальное. Ноги будут, как у слона, а пальцы похожи на сардельки.

– Пусть растет, – выдохнула я.

И закрыла глаза. Мне, правда, абсолютно плевать на размер и форму моей попы.

“Варя, ты будущая мать, – стыдила я себя. – Тебе предстоит через многое пройти. Тебе нельзя быть трусихой! Рожать, наверное, страшнее, чем разговаривать с родителями”.

Но я была готова прямо сейчас пойти рожать вместо того, чтобы подойти к маме с папой и сообщить: “Я беременна”.

Я не замужем, потому что сбежала со свадьбы. Вернее,не сбежала, но… Почему-то теперь мне кажется, что это было мое решение. Кир почти убедил меня в том, что не хотела выходить замуж!

Я расстроила всех. Устроила грандиозные проблемы. И они меня даже не упрекают. А теперь я скажу, что жду ребенка….

У мамы будет истерика. Скорее всего, она расплачется. Точно, расплачется. Она ревела, когда я выходила замуж! Хотя хотела этой свадьбы больше меня.

Даже страшно представить, какой будет ее реакция на беременность непутевой дочери.

А вот за папу я не волнуюсь. И за его реакцию тоже. Он всегда держится молодцом. Его ничем из седла не выбьешь. Он будет невозмутимым и спокойным. И успокоит маму.

Ладно, все.

Пора.

Я решительным шагом вошла в гостиную. Родители мирно сидели перед телевизором, не подозревая, какое потрясение их ждет. Папа развалился в кресле, закинув ноги на журнальный столик. Мама полулежала на диване, расслабленная и улыбающаяся.

Скоро она перестанет улыбаться…

– Мне надо с вами поговорить, – выпалила я.

И почувствовала, что на последних звуках мой голос дрогнул и сорвался на писк. Который, как мне показалось, сбил настрой.

– Это серьезно, – добавила я для верности.

– Что случилось?

Папа оторвал глаза от телевизора и посмотрел на меня.

– Пойдемте на кухню, – вырвалось у меня.

Зачем нужно менять локацию? Как будто тот факт, что я беременна, будет легче принять, если я сообщу его в тишине кухни. А не здесь, в гостиной, где работает телевизор и все как-то легкомысленно.

– Садитесь, – скомандовала я.

Родители послушно уселись за стол. Я осталась стоять.

– Я хочу вам кое что сказать…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сама не заметила, как в моих руках оказалось кухонное полотенце. И ему от меня досталось! Я его мяла, скручивала, душила….

– Ты беременна? – внезапно раздался спокойный голос мамы.

– Откуда ты знаешь?!!

Я упала на стул.

– Материнское чутье. Скоро узнаешь, что это такое.

Мама протянула руку и сжала мою ладонь. Я от удивления лишилась дара речи. Почему она так спокойна? Почему не плачет и не причитает? Почему не ругает свою непутевую дочь, которая умудрилась расстроить свадьбу, уже нося под сердцем ребенка?

– Мама… – прошептала я.

Мы одновременно вскочили и обнялись.

– Все будет хорошо, – мама гладила меня по спине. – Это счастливое известие…

И тут мы обе услышали какой-то странный хлюпающий звук. И одновременно повернули головы в сторону папы.

Он замер на стуле с неестественно прямой спиной, как будто кол проглотил. Его лицо было бледным, а щеки красными. А на изумленных глазах блестела влага.

– Пап, ты чего? – растерялась я.

Мы с мамой с двух сторон подошли к нему.

– Ты… Мы… Я… Я буду дедом! – прохрипел он.

Схватил со стола замученное мной полотенце и вытер лоб.

– Будешь, – подтвердила я.

– Это же… Я же… Я не ожидал!

– С ним все в порядке? – спросила я маму. – Никогда не видела его таким.

– А я видела. Когда он узнал, что я беременна тобой. Вел себя как идиот. Саша, успокойся, – прикрикнула она на него. –  Ребенку вредно волноваться.

– Какому ребенку? – растерялся папа. – Его же еще нет…

– Саша, не тупи! Нашему ребенку.

– У нас тоже будет ребенок?

Красные пятна на папиных щеках покрылись белыми крапинками.

– Саша, приди в себя, наконец! – рассердилась мама. – Варе вредно волноваться! А у тебя вид, как у инфарктника. Не вздумай тут устроить сердечный приступ!

– Ни в коем случае, – папа вскочил. – Никаких приступов. Но пятьдесят грамм я бы хряпнул.

– Хряпни валерьянки, – предложила мама.

– Валерьянка для слабаков. А нам нужны маринованные огурцы и чеснок. Правильно?

Он посмотрел на меня. Я кивнула.

Да, чеснок сейчас будет очень кстати!

 Я еще не успела наесться чеснока с маринованными огурчиками и черным хлебом, как появился Антон.

Позвонил в калитку, папа ему открыл, я, увидев его, почему-то ощутила приступ паники.

Я только что сожрала целую головку чеснока! От меня ужасно пахнет. Но это, конечно, было не самой главной проблемой.

– Я тебе звонил, – произнес Антон, после того как вежливо поздоровался.

– Я где-то забыла телефон, – виновато потупилась я.

– Антон, будешь борщ? – с ходу набросилась на него мама.

Она всегда была с ним очень приветлива. Теперь же, зная, что он отец ее будущего внука, вообще задушит заботой.

– С чесноком? – улыбнулся Антон.

А как же! Запах стоит на весь дом. В таких случаях надо либо участвовать в вакханалии, либо бежать. Антон выбрал первое.

Умял тарелку борща, сгрыз маленькую дольку чеснока. Наверное, удивился тому, что мои родители на него так странно смотрят…

Или не удивился. Ситуация-то щекотливая. Он пришел домой к невесте, которая от него сбежала.

А теперь она, то есть я, должна сообщить ему потрясающую новость… Или пока не надо? Можно же немного подождать? Моя трусливая половина снова готова была спрятать голову в песок.

Но тут вмешался папа.

– Ты кого больше хочешь: девочку или мальчика? – выпалил он.

У Антона упала челюсть.

Папа дернулся. Я догадалась, что мама от всей души пнула его под столом.  Он воззрился на нее в праведном удивлении.

Он просто не сообразил, что Антон еще не в курсе новости. А мама сообразила… Она все ловит на лету.

Я вскочила.

Схватила Антона за руку.  И потащила наверх, в свою комнату.

– Варя, что… В чем дело? О чем говорит твой папа?

– Антон, у меня новость. Я не знаю, как ты к этому отнесешься, но я… Я очень рада. В общем, я сделала тест. Я беременна.

Выпалив все это на одном дыхании, я с трудом удержалась от того, чтобы куда-нибудь не спрятаться. Или хотя бы закрыть глаза.

Почему-то мне было очень страшно…

Возможно, потому, что я чувствовала себя виноватой. Очень-очень виноватой. И уже очень давно. Целых полтора месяца.

Реакция Антона была безупречной. Именно такой, о какой мечтает любая будущая мать, сообщающая новость будущему отцу.

Его лицо озарилось счастливой улыбкой.

Он бросился ко мне, обнял, поцеловал, закружил…

– Варя! Я так счастлив! У нас будет ребенок! – повторял он снова и снова.

И его счастье передавалось мне.

Так было всегда. Я чувствовала, что он меня любит. Купалась в этой любви, впитывала ее. И возвращала обратно.

Я ощутила, что мои губы тоже растягиваются в счастливой улыбке. А на душе становится гораздо спокойнее.

– Я хочу мальчика, – выпалил Антон, все еще продолжая сиять. – Или девочку…

Я рассмеялась.

– Вообще-то, других вариантов нет.

– Мне подходят все варианты!

Он гладил мою руку. Обнимал за талию. Утыкался носом в плечо…

Мы сидели на моей кровати. Переваривали новость. Теперь уже вдвоем.

– Как ты себя чувствуешь? – внезапно спросил Антон.

В его голосе звучала искренняя забота.

– Хорошо, только…

– Тошнит?

– Нет, но пару раз было. Собственно, поэтому я и купила тест. Спать хочется все время. И вообще… все как-то странно.

– У тебя гормоны шалят, – авторитетно пояснил Антон. – Перепады настроения, хочется то плакать, то смеяться. Есть такое?

Я кивнула.

Больше, конечно, плакать. Но есть и смешные моменты. Разве не смешно – папа выболтал новость, пока я планировала тянуть время… Да еще и получил за это от мамы!

– Поэтому ты и сбежала со свадьбы, – неожиданно резюмировал Антон. – Это все гормоны.

Прекрасное объяснение! Правда. Просто шедевр. Я не виновата, это все они. Невидимые химические безумцы, бушующие в моей крови.

Да, Антон всегда умел находить всему объяснения…

– Я тебя записала к Черновановой, – заявила мама, когда мы с Антоном снова спустились вниз, на кухню.

Чтобы выпить чаю. А от чеснока такая жажда!

– К кому? – не поняла я.

– Я тебе про нее говорила! Она акушер-гинеколог и просто чудо. Вела беременность Марининой дочки. И Наташиной.

– А, да, вспомнила.

Точно, мама говорила, что мне нужно показаться врачу. Я и сама собиралась. И вполне могла бы записаться самостоятельно.

– Идем в среду.

– Ты идешь со мной?

Мама в своем репертуаре. Любая новость для нее – повод развить бешеную активность. Найти лучшее, записать, организовать, отвести, поучаствовать… энергия так и кипит!

– Может, я схожу с Варей? – подал голос Антон.

Мама посмотрела на него со смесью умиления и легкого раздражения. Мол, ты конечно, молодец, что хочешь участвовать… Но что тогда делать мне?

– Это было бы логично, – высказался папа.

– Ладно, я… Я не пойду, – сдалась мама. – Идите вдвоем.

А потом папа и вовсе утащил ее в гостиную, предварительно принеся мой телефон с террасы. И мы с Антоном снова остались одни.

– А когда ты купила тест? – внезапно спросил он.

– Вчера…

– Приехала – и сразу в аптеку?

– Дашу попросила.

– Значит, ты знаешь со вчерашнего дня?

– Ага. Всю ночь не спала из-за этой новости.

Лицо Антона стало каким-то странным. Напряженным. Я бы даже сказала, злым. Если бы не знала, что Антон не умеет злиться.

– Почему ты сразу не сказала мне? – спросил он. – Почему не попросила купить тест меня? Даша знала. Твои родители знали. А я узнаю такую новость последним! Почти случайно.

Я растерянно хлопала глазами. Не ожидала от Антона упреков...

Но он прав. Абсолютно. Я повела себя странно. Неправильно. Так, как будто не доверяю ему. Или он ничего для меня не значит.

На самом деле, я не доверяю себе…

Мой телефон пискнул.

Меня кольнуло тревожное предчувствие. Я кожей почувствовала, что этот писк несет неприятности.

Чутье меня не подвело. Кир! Вернее, сообщение от него.

“Привет. Я у твоего дома. Звоню в дверь”.

Я переворачиваю телефон экраном вниз.

Антон на меня не смотрит. Его взгляд устремлен куда-то в пространство. Губы сжаты. Челюсти напряжены.

А меня как будто парализовало.

Сейчас раздастся трель дверного звонка. Вот сейчас. Через секунду или две. И я уже ничего не могу с этим сделать.

– Варя, извини меня, – слышу я расстроенный голос Антона.

Как будто издалека. Хотя он сидит рядом.

– Что? За что ты извиняешься? Это я перед тобой виновата!

Я хочу рассказать ему все. Признаться в своей неверности. Покончить с этим раз и навсегда. Я так устала мучиться от чувства вины!

– Извини, что напал на тебя с обвинениями. Я все понимаю, правда. Ты растерялась. Это все неожиданно. Ситуация непростая.

Эх, Антон! Ты даже не представляешь, насколько непроста ситуация!

Звонок.

Я даже не вздрогнула.

Я ждала его. Если я сейчас начну свою признательную речь… Могу не успеть до того момента, как Кир появится перед нами. Получится глупо и нелепо.

Глупость – это моя стихия. Нелепые поступки – это про меня.

Слышу папины шаги. Он идет открывать.

Я застываю на месте, как каменное изваяние.

Антон что-то говорит, его голос звучит успокаивающе. Но я не улавливаю смысла слов…

– Где она? – раздается звонкий голос Даши.

– Они с Антоном на кухне, чаи гоняют, – отвечает ей спокойный папин бас.

Даша… Откуда она тут взялась? И где Кир? Они что, вместе пришли?

Моя любимая подруга появляется на пороге кухни. Одна. Я шарю взглядом у нее за спиной. Даша подходит, обнимает меня. Шепчет на ухо:

– Все в порядке. Не волнуйся.

И садится рядом.

– Я вам не помешала? – обращается она к Антону.

– Нет, конечно, нет,  – как всегда вежливо отвечает он.

– Я бы выпила кофе…– произносит Даша.

– Пожалуйста, только не кофе! – умоляюще говорю я.

– А что?

– Запах...

– Поняла. А чай можно?

– Конечно! Я поставлю.

– Сиди, я все сделаю.

Антон вскакивает. Даша выразительно смотрит на меня.

– Кир! – шепчу я одними губами.

– Я его прогнала, – так же отвечает Даша.

– Обожаю тебя! – говорю я. – Ты самая лучшая!

И обнимаю свою подругу.

Антон оборачивается и с удивлением смотрит на нас.