Текст книги "Украденная невеста (СИ)"
Автор книги: Лина Филимонова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)
Глава 7
Я не знала, с чего начать.
За те долгие секунды, что Антон шел ко мне, я успела придумать несколько вариантов начала своей покаянной речи.
“Помнишь, я тебе рассказывала про Кира, моего бывшего парня?... “
“Я очень люблю тебя, но я тебя недостойна”.
“Ты возненавидишь меня, но я должна тебе сказать…”
Все варианты были хороши. И каждый грозил полным крахом всей моей жизни. Какая разница, как начать… Все равно финал будет одинаковым.
Антон рядом.
Целует меня в щеку. Вручает букет. Обнимает.
Вопросительно и тревожно заглядывает в глаза. Тревожно – потому что я сейчас, наверное, выгляжу как смерть.
– Котенок, что случилось? Что-то не так?
Может, все же не надо? Если я промолчу, все по-прежнему будет хорошо...
– Я тебе изменила, – выпалила я.
Одним махом перерубив тонкую ниточку, на которой держалось мое благополучие.
И увидела, как расширились зрачки Антона и сжались его губы.
– Варя, ты… Наверное, не в себе. Тебе плохо? Голова кружится? Не понимаешь, что говоришь…
Значит, вот как он реагирует на неприятные известия. Отрицает их. Прячет голову в песок. Кого-то мне это напоминает…
Да мы с ним два сапога пара!
Антон усадил меня на скамейку, сам сел рядом.
– Варя, ты… Тебе, наверное, нужно воды. Я сейчас принесу. Посиди тут.
Вот был бы номер, если бы он пошел за водой и исчез…
– Антон, мне не надо воды.
Я удержала его.
Наверное, ему надо воды. Ему сейчас тяжело… Станет тяжело, когда он осознает, что я бы не стала просто так говорить такие слова.
Он смотрит на меня.
Но как-то странно. Не в глаза, а как будто сквозь меня.
Хочет убежать от реальности. Не хочет видеть и признавать правду… Как я его понимаю!
– Помнишь, я тебе рассказывала про Кира, моего бывшего парня?
Антон кивает. Еле заметно. Всего на сантиметр опустив подбородок.
– Он вернулся. Полтора месяца назад… Чуть больше.
Восемь недель назад, если быть точной.
– Он пришел ко мне, и я… И мы… В общем, я тебе изменила.
Теперь Антон даже не пытается смотреть в мою сторону. Ни на меня, ни сквозь меня. Отвернулся. Смотрит на клумбу. На бабочек, порхающих над цветами…
– Я просто… Я как будто вернулась в прошлое, понимаешь? Он был моей первой любовью и что-то, наверное, осталось… Я не хочу оправдывать себя…
Но я оправдываюсь. Я говорю быстро, как будто это поможет мне удержать Антона. Но чувствую, что он ускользает.
Он уже не со мной.
– Я пожалела об этом сразу же! – сбивчиво продолжаю я. – Я казнила себя за эту слабость. За этот обман. Я хотела признаться тебе. Почти решилась… Но ты сделал мне предложение и я… Я не хотела все портить.
Антон молчит.
Лучше бы он наорал на меня! Обозвал шлюхой и обманщицей… Лучше бы он меня ударил! Чем это ледяное молчание.
– Антон, прости меня! Я знаю, что это почти невозможно. Но все же… прости. Даже если не захочешь остаться со мной.
Он наконец повернулся ко мне. Его бледные губы разомкнулись и он произнес через силу:
– Это было один раз?
– Да!
Снова молчание. Долгое, почти бесконечное.
– Я не уверен, что смогу... простить.
– Я понимаю. Я тебя недостойна. Ты такой хороший, а я… Я очень плохая.
Антон поднялся со скамейки. Я тоже вскочила.
– Мне надо… Я хочу побыть один.
– Я понимаю.
Он сделал несколько шагов и вдруг застыл. По тому, как еще больше ссутулились его плечи, я догадалась, какие мысли его посетили. И я не ошиблась.
Повернувшись ко мне, он хрипло произнес:
– Этот ребенок…
– Я не знаю, – еле слышно пролепетала я.
Он развернулся и быстро зашагал прочь.
А я упала на скамейку.
Совершенно обессиленная, с трясущимися руками и губами, с сердцем, сжавшимся в маленький тугой комок...
Плохо помню, как я добралась до дома. Могу лишь сказать, что я доехала на такси. И что я взяла с собой букет, подаренный Антоном.
Но я даже не помню, как вызывала машину и как садилась в нее.
Телефон несколько раз звонил. Я смотрела на экран, видела, что это мама или Даша – и не отвечала. Просто поставила на беззвучный.
Правда, потом мои пальцы сами набрали: “Все в порядке”. Не надо их волновать лишний раз, особенно маму.
Я очнулась возле своей калитки. Потому что увидела знакомую фигуру.
Кир.
Стоит, поджидает меня.
– Уйди, – произнесла я, поравнявшись с ним.
Он начал что-то говорить. Я слышала его голос, но не понимала ни слова.
– Просто уйди, – повторила я.
Обогнула его и открыла калитку.
Захлопнув ее перед самым его носом, я, вместо того, чтобы идти в дом, пошла в сад и плюхнулась в шезлонг, стоявший под яблоней.
У меня не было сил открывать дверь, входить, и, тем более, подниматься на второй этаж, в свою комнату.
Я просто упала и закрыла глаза. И положила себе на лицо букет.
У меня было ощущение, что я сейчас умру.
Но я просто уснула.
– Котенок, – услышала я знакомый голос.
Мне стало щекотно, по моему лицу что-то двигалось.
Я открыла глаза.
Цветы. Букет, который мне подарил Антон. И он сам рядом со мной… Откуда он тут взялся?
– Как ты сюда попал? – растерянно спросила я.
– Твоя мама меня впустила. Она волновалась, что ты не отвечаешь. Я тоже волновался. Мы нашли тебя здесь…
– Антон… – начала я.
– Ничего не говори.
Он приложил палец к губам.
Ладно. Я и не хочу ничего говорить. Не знаю, что сказать.
Я уже смирилась с тем, что он исчез из моей жизни. А он снова появился…
– Думаю, я смогу тебя простить, – произнес он.
– Но ты…
– Это будет сложно. Но я так люблю тебя! И не хочу терять.
– Я тоже… Тоже люблю тебя.
Я не могла поверить в происходящее. Неужели он хочет остаться со мной после всего, что узнал?
– Я сейчас уйду, – произнес Антон.
– Уйдешь? – еще больше растерялась я.
– Завтра встретимся в загсе. В 17.00. Не опаздывай.
– Я не опоздаю…
– И не исчезай, – произнес он грустно, уже уходя.
– Я не исчезну...
Сегодня я выхожу замуж.
Попытка номер два.
Свадебное платье не висит на карнизе, меня не будят стилисты и фотографы. Ощущения праздника нет. Да и не должно быть, наверное. С учетом всего произошедшего.
Я валяюсь в кровати, не могу заставить себя встать. В доме царит какая-то замогильная тишина – родители на работе, сегодня обычный будний день.
У меня будет обычная будничная свадьба…
А потом – семейная жизнь. С постоянным чувством вины, с ощущением, что я плохая, а Антон – практически святой. Даже если он не будет меня упрекать… я все равно буду чувствовать себя дрянью.
Ну что ж, я давно так себя чувствую. Мне не привыкать.
Миг слабости, одна ночь запретного удовольствия – и долгая, очень долгая расплата. Может, всю оставшуюся жизнь.
Родители знают, что мы с Антоном собираемся сегодня расписаться. Он им и сказал. Я не хотела. Не знаю, почему.
Не хотела говорить вообще никому, пока все не случится.
Может, потому, что сама себе не доверяю? Боюсь, что снова сбегу в последний момент?
Ну нет. Это будет слишком подло по отношению к Антону. Я этого не сделаю. Ни за что.
Я очень-очень попросила маму с папой не поднимать шум по поводу нашей с Антоном регистрации. И никому ничего не говорить. Мы просто распишемся. Вдвоем.
А потом переедем в съемную квартиру.
Я уже вышла из калитки и собиралась садиться в такси, как вспомнила – я же не взяла паспорт! Вот растяпа. Хорошо, что вспомнила сейчас, а не обнаружила отсутствие важного документа накануне регистрации.
Хотя… зачем он нужен? Штамп там уже стоит.
Естественно, я вернулась. Положила паспорт в сумочку. Посмотрела на себя в зеркало.
На невесту я совсем не похожа. В простом свободном платье, ненакрашенная, с волосами, собранными в хвост… Может, хотя бы пройтись тушью по ресницам и нанести блеск на губы?
Все-таки сегодня особенный день...
Да ну. Не хочется. Блеск на губах ничего не изменит.
Я подъехала к загсу без пятнадцати пять. Выбралась из такси, поискала глазами Антона… его нигде не было.
Наверное, задерживается на работе. Время еще есть. Целых пятнадцать минут. Я подожду.
Достав телефон, я хотела набрать своего будущего мужа. Но в последний момент передумала. Что-то мешало мне позвонить ему. Что я скажу? Буду упрекать за опоздание?
У меня нет права на упреки. Оно есть только у него.
Прошло пять минут. Десять. Я зашла вовнутрь, подумала: а вдруг он ждет меня там? Но в холле его не было.
У двери с кожаной обивкой сидела парочка в джинсах и одинаковых футболках с Микки Маусами. Он говорил ей, что они пришли слишком рано. Она смеялась и тренировалась расписываться в блокноте. Тоже женятся. Наверное, после нас с Антоном.
Но где же он?
Я взяла телефон и все же позвонила. Длинные гудки. Предложение оставить голосовое сообщение.
Я бросила трубку.
Собралась снова выйти на улицу, но дверь с обивкой распахнулась. Из нее выглянула тетенька… Очень знакомая. Та самая, которая вела нашу с Антоном регистрацию.
– Антон Леднев и Варвара Анисимова, – произнесла она.
И увидела меня.
– Вы пришли?
Мне показалось, или она усмехается?
– Да, я пришла.
– А где ваш жених?
– Он сейчас подойдет.
– У вас три минуты.
Я выскочила на улицу. Снова набрала Антона. Без ответа. Я оставила ему голосовое сообщение, во время которого старалась держать себя в руках и говорить спокойно…
Три минуты прошли.
И еще пять.
Антона не было…
На улицу выбралась та самая парочка с Микки Маусами.
– Вас там зовут, – обратились они ко мне. – Вы идете?
– Нет, я… Я жду жениха. Он сейчас подъедет.
Но я уже понимала, что Антон не подъедет.
Это что, месть? За то, что я сбежала, изменила, за то, что сама не знаю, от кого беременна?
Это не похоже на Антона – продумать и осуществить подобный план мести. Хотя… так ли уж хорошо я его знаю?
А, может, он просто передумал. Вчера он слишком быстро решил простить меня. Может, сегодня, пожалел об этом…
Я ходила по площади перед загсом, нервно теребила сумку, смотрела на дорогу, то и дело принималась снова набирать номер Антона.
Краем глаза заметила двух теток, которые вышли покурить. Они поглядывали на меня, что-то говорили. Тихо, но я услышала.
– Это та, которая сбежала от жениха, – произнесла первая.
– Да ладно! Та самая сбежавшая невеста?
– Ага.
– И что она тут делает?
– Они сегодня должны расписаться.
– А его нет! – охнула вторая.
– Похоже, в этот раз сбежал он, – злорадно прокомментировала первая. – Так ей и надо!
– Офигеть! Ну просто кино!
– Скорее, цирк.
Точно, цирк. Все для вас, дорогие зрители. Развлекайтесь.
Я покинула площадь. Пошла в сторону набережной. Вдохнула полной грудью свежий воздух, дующий с реки. Я торопилась к тем самым скамейкам, до которых так и не добралась в день своей свадьбы.
Ноги несли меня сами. Я чувствовала легкость в теле и пустоту в голове.
Плюхнувшись на скамейку, я залюбовалась водной гладью, сверкающей в ярких солнечных лучах.
И вдруг поняла: я не расстроена. Я чувствую облегчение.
Я еще не успела полностью осознать свои ощущения, как за моей спиной раздался голос:
– Варя!
Я не оборачиваюсь.
Мне хочется сделать вид, что я его не слышу. Может, тогда он уйдет?
Да нет, на это рассчитывать не приходится. Это же Кир. Настырный, упрямый, наглый и вредный. Его не волнует, хочу ли я его видеть.
А я не хочу!
Мне надо побыть одной. Прийти в себя. Подумать.
Он обходит скамейку. Садится рядом. Говорит:
– Привет!
– Привет, – нехотя отвечаю я.
– Как дела?
– Прекрасно. Просто великолепно. Было до того момента, как ты здесь появился.
А, если бы ты не появился полтора месяца назад, все было бы вообще по-другому.
Я сейчас была бы замужней дамой, мы с Антоном как раз вернулись бы из поездки в Испанию, которая, кстати, обломалась тоже из-за тебя…
Мы бы жили в нашей съемной квартире, привыкали к семейной жизни. И ничто бы эту жизнь не омрачало. Никаких тайн, никаких скелетов в шкафу, никакого чувства вины.
– Ты за мной следишь? – спросила я Кира.
После пары минут молчания.
– Просто проезжал мимо, – ответил он с деланной беззаботностью.
– И?
– Увидел тебя, остановился.
– Зачем?
Он пожал плечами. И задал вопрос:
– Что ты делаешь возле загса?
– Я… – надо срочно придумать что-нибудь правдоподобное. – Я не возле загса. Я возле нашего университета. У меня тут дела.
Не очень убедительно.
– Что за дела?
– Не твое дело!
И правда, почему я должна ему что-то объяснять? Абсолютно не должна!
– Все, что касается тебя – мое дело, – спокойно произнес Кир.
– С каких это пор?
– Всегда.
Даже не хочу тратить время на злость. Кир есть Кир. Самоуверенный наглый засранец, способный любую ситуацию повернуть в свою пользу. Уверена, он легко мог бы мне доказать, что два года назад мы расстались по моей вине...
Интересно, он знает, что я не по-настоящему замужем? Что мой штамп в паспорте ничего не значит?
Или он просто поверил мне?
Только сейчас я поворачиваюсь и смотрю ему в глаза. Замечаю темные круги и припухлости под ними. Да и вообще вид у него неважный – какой-то помятый и несвежий. Не в стиле всегда блистательного Кира.
Ах, да! Он же вчера был очень занят – напивался на дне рождения однокурсницы. И у меня такое ощущение, что напивался он не только вчера. Слишком уж потрепанным выглядит. Слишком для одного вечера.
Антон не пришел на регистрацию – внезапно вспомнила я. Отвлекшись на Кира, я на пару минут об этом забыла.
Но мне надо понять...
Это значит – все?
Наши отношения закончены? Он больше не хочет меня видеть? Мы расстаемся навсегда?
Видимо, да. Но… я хочу услышать это от него. Четко и ясно.
Я уже поняла, что он такой же, как я. Боится неприятных ситуаций. Прячет голову в песок, избегая скандалов и разборок. Видимо, он решил просто молча исчезнуть и пустить все на самотек.
Но я хочу, чтобы он сказал мне все прямо в глаза.
Кажется, я начинаю меняться. Мне больше не хочется прятаться от проблем. Я готова встретиться с ними лицом к лицу.
Мне надо поговорить с Антоном.
Я вскочила со скамейки. Зашагала по набережной. Дойду до троллейбусной остановки, сяду на девятый троллейбус, и через пятнадцать минут буду у его дома.
Только переходя дорогу я осознала, что иду не одна.
За мной увязался Кир!
– Что тебе нужно? – спрашиваю я, обернувшись.
– Ничего.
– Зачем ты идешь за мной?
– Я не за тобой. Я к машине.
– Ну и проваливай!
– Уже.
А вот и остановка. К ней подъезжает троллейбус. Не девятый, а третий. Но я все равно в него запрыгиваю. Мне хочется быстрее избавиться от Кира. Выйду на следующей остановке и пересяду.
Я вижу, как Кир смотрит мне вслед. Потом разворачивается и уходит. Похоже, действительно, пошел к машине. Не собирается меня преследовать. Видимо, и правда, оказался на набережной случайно...
Третий троллейбус идет как раз к нашей с Антоном съемной квартире – вдруг поняла я. И у меня возникло стойкое ощущение, что мне нужно поехать туда. А не домой к Антону.
Глупо, но мне кажется, что Антон сейчас там.
Раз он решил окончательно со мной порвать, он мог поехать туда, чтобы собрать свои вещи. Те, которые перевез перед свадьбой.
Да нет, это совсем не глупо. Это вполне логично.
Телефон он по-прежнему не берет, я не знаю, где он. Почему бы не попробовать?
Я вышла на остановке и зашагала к дому, где должна была начаться моя семейная жизнь. Ключ лежит у меня в рюкзачке, прикреплен к связке, вместе со всеми остальными ключами. Так что попасть в квартиру труда не составит.
Я поднялась на лифте. Открыла дверь.
Я ожидала тишины и пустоты – все-таки я не уверена, что Антон здесь. Но из комнаты раздаются какие-то звуки. Очень странные. Похожие на всхлипы.
Антон плачет?
Он так расстроен моей изменой?
Мое сердце сжалось от жалости. Я устремилась вперед. Распахнула дверь спальни, ожидая увидеть расстроенного и сломленного Антона.
Но увидела нечто совсем другое...
Скомканные простыни на нашей большой кровати. Сплетенные тела… Абсолютно обнаженные, дергающиеся в ускоряющемся темпе. Как кролики. Только без шерсти.
В первый момент я не узнала Антона. Ну да, раньше я не видела его в такой ситуации со спины. У меня даже мелькнула мысль, что это какие-то чужие люди пробрались в нашу квартиру, чтобы заняться некрасивым сексом.
А он был именно таким: неэстетичная поза, хлюпающие звуки...
Я стояла, смотрела… Не потому что хотела на это смотреть, а потому что на меня напал паралич.
Открывая дверь, я думала увидеть расстроенного Антона. А не вот это вот…
Не знаю, сколько времени я там проторчала. И сколько могла проторчать еще. Но меня заметила партнерша Антона. Выпучила глаза, вскрикнула, протянула руку вперед. Как будто увидела привидение.
Антон обернулся. Его лицо исказила гримаса. Тоже некрасивая.
Как это все отвратительно...
– Привет, – спокойно произнесла я.
И, наконец, вышла.
И из спальни, и из квартиры.
Нажала кнопку лифта, стояла, ждала. Дверь распахнулась, на пороге появился Антон. Голый, с наспех завязанным полотенцем на бедрах.
– Варя, – начал он. – Ты же понимаешь...
– Понимаю, – произнесла я, повернувшись к нему. – Это точка в наших отношениях. Некрасивая потная точка.
Я услышала, что лифт подъехал и его дверцы открылись.
– Прощай, – произнесла я.
Вошла в лифт. И налетела на что-то. Вернее, на кого-то.
Это был Кир!
Дверцы съехались. Я смотрела на него, хлопая глазами.
– Ты… Ты что тут делаешь?
– Гуляю.
– Очень остроумно.
Он взял меня за руку. Притянул к себе. Я вырвалась. Я рассталась с Антоном, но это не значит, что я готова броситься в объятия к Киру.
Я ему не верю. Не доверяю. Я его не люблю, в конце концов!
И все же мое сердце наполнено любовью. Просто переполнено ею. Я люблю сильно, глубоко и нежно. Безо всяких условий и оговорок.
Я очень люблю своего будущего ребенка. И только это сейчас удерживает меня на плаву.
Мы вышли из лифта и из подъезда. Куда-то пошли. Вернее, я пошла, как лунатик. А Кир следом.
– Ты за мной следил? – спросила я.
– Да.
– Серьезно?
– Абсолютно.
– Ты же ушел. Ты пошел к своей машине, а я уехала на троллейбусе.
– Я всегда могу определить местонахождение твоего телефона.
Да ладно! Кир отслеживает мой телефон. Просто шпионские страсти. Вот почему он всегда знает, где я нахожусь.
Это смешно. Это очень смешно. Просто до коликов.
Я рассмеялась.
Кир тоже улыбнулся.
Я продолжила хохотать. Смех вырывался из моего горла какими-то булькающими звуками, плечи тряслись… Я вся тряслась.
Хотела перестать смеяться, но не могла.
– Варя…
Кир обнял меня.
Его руки были теплыми, сильными, в его объятиях я была как в коконе. Мне было уютно. И безопасно. Но перестать смеяться я не могла…
И тогда Кир меня поцеловал.
Положил свою большую тяжелую ладонь на мою шею, прижался губами к моим губам, прекращая очередной безумный всхлип смеха…
Мои колени подогнулись. Голова закружилась. Что-то внутри начало таять и плавиться… А потом все встало на свои места.
– Ты чего? – вырвалась я. – Совсем офигел?
– Помогло же.
Я хватала ртом воздух, пыталась что-то сказать… И понимала, что он прав. Помогло.
Моя истерика – а это была именно она – прекратилась.
Тоже мне, блин, психиатр-самоучка! Укротитель женских истерик…
– Он там был не один? – внезапно спросил Кир. – Слизень Антон.
Я немного помедлила, но все же кивнула. И так все очевидно! Голый Антон на пороге, мое “прощай”, а потом истерика….
– Хочешь, я выбью ему все зубы и сделаю из них ожерелье? Будешь носить, как трофей.
Я снова нервно хихикнула. Представила ожерелье из зубов…
– Нет! Не хочу.
Правда, не хочу. Я не чувствую желания навредить Антону. Не хочу его убить. Я даже, кажется, не так уж и сильно на него злюсь…
В общем, я сама не знаю, что чувствую. Но мне совершенно точно не нужно такое оригинальное ожерелье.
– Нет, – снова повторила я.
– Пошли, – Кир взял меня за руку.
– Куда?
– Отвезу тебя домой.
Вообще, хорошая идея. Правда, дома родители. Уже вернулись с работы. Ждут меня и Антона. Думают, что я вернусь замужней женщиной…
Может, они даже что-нибудь приготовили. Тортик купили, например. Праздничный.
А тут я заявлюсь и скажу, что мой жених сбежал… И что я застала его с другой. О последнем факте, впрочем, можно умолчать. Чтобы поберечь хрупкую родительскую психику.
Бедная моя мама! Столько волнений в последнее время из-за непутевой дочери. Папу тоже жаль. Но он крепче. Когда дело не касается беременностей и будущих детей...
Кир распахнул дверцу, усадил меня на переднее сиденье, обошел автомобиль и сел рядом. Наклонился ко мне… Я думала, он снова пытается меня поцеловать. Максимально отстранилась, вжавшись в спинку кресла.
Но он просто застегнул ремень безопасности.
– Я знаю, что ты должна была сегодня выйти замуж, – внезапно произнес Кир, когда мы въехали на мою улицу.
– Откуда?!
– Заглянул в загс. Надо было выяснить все это раньше… Но твой штамп выбил меня из колеи.
– Понятно, – буркнула я.
– Не буду скрывать – я очень рад, что твой слизень оказался еще и козлом, – заявил Кир.
– Рад?!
– Извини, но – да.
– Он не козел. То есть…. Я тогда тоже… козлиха. И ты. Вообще все мы козлы…
Я снова хихикнула.
Ну правда, смешно же! Живот надорвешь. Я изменила Антону, сорвала свадьбу, он сделал тоже самое…
Кир притормозил у моего дома. Я медлила, поэтому он обошел машину и открыл мне дверь. Помог выбраться, галантно подав руку.
И проводил до калитки.
– Спасибо, что довез, – произнесла я. – Пока. И, пожалуйста, не надо больше за мной следить.
– Вообще-то, я не ухожу.
– Что?
– Я собираюсь зайти к тебе в гости.
– Я тебя не приглашаю!
– Это невежливо, ты не находишь?
– Да пошел ты! – только и смогла выпалить я.
Грубо, да. Я грубиянка. Но и Кир тоже хорош! Его бесцеремонность не знает границ.
Кир взял из моих ослабевших рук ключ и открыл калитку.
– Твой визит сейчас вообще некстати! – выпалила я. – Мне предстоит трудный разговор с родителями. Уходи!
– Поэтому я и останусь.
– Почему? – не поняла я.
– Чтобы поддержать тебя.
– Варя, – услышала я радостный голос мамы.
Она пока еще не видит, с кем я пришла. Просто услышала, как хлопнула дверь, и кричит с кухни.
– Утка как раз подрумянилась! С яблоками.
Утка? Бе-е-е. Она жирная. И без чеснока.
– Можно вас поздравить? – из гостиной появился папа с планшетом в руки.
И замер, воззрившись на Кира.
– Здрасьте, Сан Саныч, – произнес тот как ни в чем ни бывало.
Как будто только вчера он провожал меня домой и виделся с моим отцом. Как будто не было этих двух лет…
– Здорово, Кирюха, – выдал папа.
Как я поняла, на автомате. Вспомнил прошлое...
Кир протянул папе руку. Тот, немного поколебавшись и бросив на меня вопросительный взгляд, все же пожал ее.
Интересно, что он увидел на моем лице? Согласие и одобрение?
Я не знаю, какое на нем сейчас выражение. Правда, не знаю. Я немного встревожена. Слегка растеряна. Но в целом спокойна. Несмотря на адскую неразбериху, которая творится в моей жизни.
И, что самое удивительное, мне совсем не хочется прятать голову в песок. Я даже испытываю что-то вроде любопытства – мне интересно, как поведет себя Кир. Как конкретно он собирается меня поддерживать.
Вот сейчас появится мама… И начнется.
– Варя, Антон, – раздался ее голос совсем рядом.
Она выглянула из-за широкой папиной спины. Увидела Кира. И, в отличие от папы, не растерялась.
– Приехал! – воскликнула она.
И уперла руки в бока. Что не предвещает Киру ничего хорошего.
– Здравствуйте, Екатерина Андреевна, – крайне вежливо произнес он. – Прекрасно выглядите. Похудели, помолодели…
– Ах ты, льстивый лис! Думаешь, можешь вот так заявиться, напеть лживых комплиментов…
– Они ни капли не лживые! Сан Саныч, подтвердите, Екатерина Андреевна очень похорошела!
Бедный папа. Стоит, переводит взгляд с улыбающегося Кира на разъяренную маму и не знает, что сказать.
– Да, ты прекрасно выглядишь, – все же буркнул он.
Попробовал бы он утверждать противоположное!
– Вот видите, Сан Саныч на моей стороне, – торжествующе заявил Кир.
– Ну ты гусь! – фыркнула мама. – Все перевернул...
– Я же, вроде, лис, – ухмыльнулся Кир.
– Где Антон? – мама, наконец, обратилась ко мне. – И откуда тут взялся Кирилл?
– Антон… – начал Кир.
Но я его прервала.
Я сама могу ответить! Не надо говорить вместо меня. И, конечно, не надо всех подробностей. Не буду же я рассказывать родителям, как видела потеющего Антона верхом на какой-то девице.
– Мы не расписались, – сказала я.
– Как? Почему?
– Жених не пришел, – вставил Кир. – Был занят.
– Помолчи! – прикрикнула на него я.
– А ты, значит, пришёл… – оценивающе посмотрела на Кира мама.
– Да. Я пришел.
Повисла пауза. Не очень длинная, но достаточная для того, чтобы все оценили значение последних слов.
– Может, пройдем на кухню? – подал голос папа. – Чего мы стоим в прихожей, как не родные…
– Действительно.
Кир сразу начал разуваться.
Мама сердито зыркнула на папу. И вопросительно посмотрела меня.
– Варя, что происходит?
– Я не выйду за Антона. Он не хочет на мне жениться. И я тоже не хочу за него замуж…
Мама схватилась за голову.
– Мне надо присесть. И выпить валерьянки.
Папа обнял маму за плечи и повел в сторону кухни. Мы с Киром пошли за ними. Он успел пожать мою ладонь и прошептать мне в ухо.
– Я же говорил: ты не хочешь за него замуж!
– Кто будет утку? – слабым голосом произнесла мама.
И опустилась на стул.
– Я!
Конечно, это Кир. Кто еще будет вести себя так бесцеремонно?
– Обожаю вашу утку в яблоках. Вы по-прежнему добавляете лимон и цедру апельсина?
Надо же, Кир помнит такие подробности. Даже я не помню о цедре апельсина.
Кир не садится. Он начинает хозяйничать. Берет прихватки, лезет в духовку, достает противень с уткой. Она пахнет поджаристой корочкой, печеными яблоками и…. жиром.
Меня мутит от этого запаха. Но я держусь, не подаю вида.
Есть ее я точно не буду!
Пока Кир, с ножом в руках, ловко и быстро расчленяет утиную тушку, а папа капает маме валерьянку, я заглядываю в холодильник. Как я и надеялась, мама сделала салат. Ура!
И чеснок есть. Я достаю головку. Чищу. Кладу рядом с собой.
Кир уже успел расставить для всех тарелки и разложить на них утку. Мама таращится на него удивленно. Раньше он никогда так себя не вел. Бывало, что обедал или ужинал у нас, но всегда вел себя как гость – сидел, и ждал, когда все подадут.
Да и не умел он раньше ничего делать на кухне, я это точно знаю! Я снова задумалась о том, чем занимался Кир эти два года. Он научился готовить. На него работают какие-то странные парни, которые умеют похищать людей и перебрасывать их через заборы.
Это значит… даже не представляю, что это значит!
Мы все расселись. Я положила себе салат на отдельную тарелку, а утку отодвинула. Папа, сидевший рядом со мной, покосился на дольку чеснока. И протянул мне краюху черного хлеба.
Все застучали вилками.
Я тайком откусывала чеснок и заедала хлебом. Салат тоже неплохо шел. Но утка – фу-у-у. Даже не буду пробовать.
– Варя, – произнесла мама серьезным тоном. – Я все-таки не понимаю… что происходит?
– Я вернулся, – произнес Кир, посмотрев на моих родителей. – Чтобы просить руки вашей дочери.
