Текст книги "Живые чернила (СИ)"
Автор книги: Лилия Донская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Размышления заняли не больше пяти секунд, после чего мужчина вздрогнул, ощутив непонятный прилив сил. Все внутри сразу ожило, дыхание стало чаще и глубже, а на его сознание вдруг снизошло озарение. Точнее, вдохновение. Вот, что это было. Теперь надо действовать быстро, пока оно не ушло. Резкими движениями Оливер снял холст и прислонил его к стене. В пару шагов он достиг стола, торопливо убрал все, что на нем было, бросил вещи на пол. Принес софит и включил его. Закончив, обернулся к женщине, мирно наблюдавшей за его действиями.
– Садись сюда, – он быстро кивнул на стол и пошел за новым холстом.
– Чего? – Миа непонимающе скривилась и поджала губы. Спустя мгновение ее лицо прояснилось. – Ты меня писать будешь? – улыбнулась. – Я тебя вдохновила, да?
– Да. На стол, – коротко ответил Оливер, готовя свое рабочее место. Он торопился, пока вдохновение не ушло, а силы не покинули.
– Не хочу на стол. Можно тут?
– Нет, – сейчас он был непреклонен. Нет времени спорить. Да и что бы она понимала в его вдохновении, чтобы спорить с ним. Отсутствие или наличие вдохновения она всегда чувствовала, как в случае с этим заказом, но понять его природу, его характер не могла. Это не плохо. Так даже лучше – есть что-то сокровенное, сугубо личное, что не так просто понять другому человеку. Со временем она сама все поймет, будет горда этим и скажет, что не такой уж он и «особенный, не понятый жестоким миром». В ответ он только улыбнется и станет пожимать плечами. Ему плевать на мир. Единственное, что было нужно – ее запоздалое понимание.
– Хорошо, маэстро… – послышался протяжный вздох, а затем возня. Когда Оливер посмотрел на стол, Миа уже сидела на нем, поджав по себя ноги и сжимая в руке бокал. – Как мне сесть? Вино оставить можно?
Только кивнув, Оливер подошел к столу, оглядывая женщину. Жестами показал, как и куда надо сесть, аккуратно взял Мию за руки и тоже привёл их в нужное положение. Быстрыми и точными движениями поправил волосы, немного спустил ворот кофты на ее плече. Едва коснувшись подбородка, бережно повернул ее лицо. Миа молчала и не смела мешать. Он отошел на шаг назад и посмотрел на результат своих трудов. Идеально, вдохновение не подвело. Трепет внутри подтвердил это. Оливер слабо улыбнулся и закачал головой, не отводя взгляда.
– Мне можно двигаться? Чуть-чуть, чтобы выпить? – спросила она, когда Оливер шел к мольберту. Он кивнул, не глядя на нее. – Спасибо, я буду быстро. А сколько времени это займет? Ты набросать только хочешь или как? И сразу на холст? Может, сначала небольшой эскиз?
– Пей вино, а, – добродушно хмыкнул Оливер. Как много вопросов задает, умная. Посмотрел на нее, Миа улыбнулась. – Хочу сразу на холст попробовать. Займет минут 15-20, сделаю набросок. Потерпишь? – он ей подмигнул. Женщина кивнула.
Оливер принялся за работу. Он примерялся, делал первые, едва заметные штрихи, пытливым взглядом изучал каждый изгиб своей натурщицы. Они не говорили, только негромкая музыка заполняла тишину. Поймав момент, когда Оливер смотрел на холст, Миа приложилась к бокалу, а затем быстро вернула руку в исходное положение.
– Выше, – сказал мужчина, лишь бросив взгляд на женщину. Она сощурилась, оторопев, но руку подняла. Он снова глянул. – Да, так.
– И как ты это понимаешь все… Я вот так и не смогла научиться, хоть и занималась много лет, – Миа стала усерднее сохранять свое положение, чтобы больше не пришлось делать ей замечания.
– Если бы ты больше рисовала, а не на меня спихивала – научилась бы, – хмыкнул тот.
– Получается, ты благодаря моей жертве научился. Не умничай, – она не осталась в долгу. – Хм… – Миа усмехнулась сама себе, ощущая на себе внимательный, сосредоточенный взгляд. – Ты еще кого-то писал, кроме меня?
– Моя работа заключается в том, чтобы писать кого-то. Что за вопросы?
– Я не о заказах. Ты писал кого-то просто потому, что хотел так?
– Аа… Мм, нет, – он сказал это таким тоном, словно Миа спросила у него какую-то чушь. И кого он мог еще писать, кроме нее? Ведь она всегда была его музой.
– Так я твоя Беатриче? – она слегка рассмеялась, услышав его короткое «нет».
– Данте был поэтом. Ты скорее Маргарита Рафаэля, – сказав это, Оливер остановился и посмотрел на свою жену, чтобы увидеть ее реакцию. Она скривилась и поджала губы от этих слов. Мужчина усмехнулся.
– Ты себя Рафаэлем назвал или меня проституткой? – спросила она требовательно. Оливер рассмеялся. – Вообще несмешно. Ни за что оскорбляешь меня.
– Почему ты сразу о плохом думаешь? Она была красива, и их любовь считали самой сильной.
– Не заговаривай мне зубы. Я тоже учила историю искусств и знаю, о ком речь. И либо у Рафаэля был плохой вкус на женщин, либо он не такой уж и выдающийся художник. Ни капли она не была красива, – в ее голосе слышалась обида.
– Симонетта Веспуччи? – предположил Оливер, продолжив работу. Он взглянул на Мию и на мгновение остановился – она казалась расстроенной от его слов. Слегка опустила глаза, прикусила губу. Сильная и независимая сейчас казалась такой незрелой и по-доброму глупой. Она всегда становилась такой, если какие-то вещи были слишком личными и могли ранить ее. И даже сейчас она оставалось красивой. – Миа? – он позвал ее, чтобы вытащить из неприятных раздумий. Она посмотрела на него. – Симонетта Веспуччи? Она до твоей красоты дотягивает? – улыбнулся ей. Поняв, что он только что сказал, Миа улыбнулась и кивнула. – Продолжаем? – снова кивнула, уже веселее. – Тогда рука, – быстрыми движениями пальцев он дал знак поднять руку выше. Подняла. – и ваше прелестное лицо, синьора Веспуччи, – Миа улыбнулась сильнее и повернулась в исходное положение. – Прекрасно.
Следующие пятнадцать минут тишину нарушала только негромкая музыка. Оливер торопливо делал наброски, постоянно переводя взгляд с Мии на холст и обратно. Женщина сидела неподвижно, слабо улыбаясь самой себе и опустив вниз глаза. Прикусила губу и тут же опомнилась, потому что Оливер зашипел на нее. Маэстро отвлекать нельзя, нужно его слушаться. Это Миа хорошо знала. Она позировала ему уже раз десять, не меньше, но все равно каждый раз это было волнительно, по-новому и для нее, и для него.
– Всё, – коротко сказал Оливер, кладя карандаш. Он потер руки, внимательно разглядывая свое творение и не обращая внимания на Мию, будто ее здесь не было.
– Так быстро. Что получилось? – она быстро слезла со стола и подошла к мольберту, заглянула в него. – Это я так сейчас выгляжу? Забавно, – Миа хохотнула, приложившись к бокалу с остатками вина на дне. – Мне нравится, красиво.
– Это же только набросок, я еще не закончил, – да, не закончил, но ее одобрение было приятным. Он посмотрел на нее – улыбается, слегка качает головой и кусает губы. А еще от нее приятно пахло духами. Она их так и не поменяла за все годы, что они были женаты.
– Я уже представила, как это будет. Оставь меня в черно-белом цвете. Я прям вся такая загадочная, – она провела пальцами по холсту. – Вот тут очень красиво получилось, – Оливер ничего не ответил на это, проследил за ее рукой. Он надеялся, что, нарисовав Мию, поймет, что же изменилось, но и сейчас ничего не получалось. Миа посмотрела на мужчину. – Подари мне его.
– Что? – он не услышал, что она сказала. Оторвался от холста и посмотрел на свою натурщицу.
– Сделай в стиле Энди Уорхола и подари мне, – она улыбнулась. Оливер скривился и поджал губы.
– Энди Уорхол… В стиле Оливера Банча тебя не устраивает? Ничего я тебе не подарю. Купи ее.
– Эй! – она хлопнула его по плечу. – Я же позировала тебе!
– Все, кто позирует мне, платят за это деньги. Чем ты лучше?
– Ой, обиженка, – фыркнула Миа, закатив глаза. – Зажал мне портрет. Теперь ясно, почему тебе никто не позирует. Жлоб.
– Ты одна такая ненормальная, готовая это просто так делать, – Оливер в долгу не остался. Миа на секунду замерла, приоткрыв рот. Улыбка сошла с лица. Женщина пристально посмотрела на Оливера. Закачала головой.
– Хам. Картину зажал. Оскорбляешь меня. Не стыдно? – спросила она. Оливер пожал плечами, улыбнулся и подмигнул ей. Деловито скрестил руки на груди. Миа вновь закатила глаза и фыркнула. – Теперь я обиделась. Пока. И музыка у тебя глупая, – она пошла к выходу.
– Конечно, только у тебя идеальный вкус, – бросил ей вслед тот, продолжая улыбаться.
– Не-а, не идеальный. Я же как-то вышла за тебя замуж, – она остановилась у порога, на мгновение обернулась, махнув волосами. Подмигнула, ухмыльнувшись. – Спокойной ночи, маэстро.
Оливер едва усмехнулся, когда дверь закрылась. Язвительная, хитрая. Сделала так, что последнее слово осталось за ней. Ничего, он еще отыграется. Уже не сегодня, но завтра точно. А сейчас его ждет заправленный диван в гостиной.
Комментарий к В стиле Энди Уорхола
Imagine Dragons – Believer
========== Свадебные клятвы ==========
На следующий день, когда Оливер вернулся с работы, его родители были уже у них в доме. Они громко говорили, мама восхищалась малышом Кевином, этим милым мальчуганом, а отец слегка постукивал чашкой о блюдце, наблюдая, как две женщины воркуют над ребенком, сидя на полу рядом с ним.
– Какой он большой! И сам садится! Видно еще, что уже все понимает. Да, малыш? – восклицала мама, не переставая улыбаться. Наклонилась над играющим мальчиком и поцеловала его в темя.
– Да, начинает понимать. Раньше только по интонациям, а сейчас уже и на отдельные слова реагирует, – согласилась Миа. – Эй? – она позвала ребенка и протянула ему игрушку – маленького полосатого мишку. Недолго думая, Кевин ухватил его и потянул в рот. – Ох, боюсь я этих зубов… Не представляю, что делать, когда еще несколько полезет… С первыми четырьмя проблем столько было, – закачав головой, она поджала губы и посмотрела на свекровь.
– Тяжело перенес? – женщина подняла голову и глянула на Мию. Нахмурилась и с сожалением смотрела на нее. Та кивнула.
– Температура не спадала, есть отказывался, плакал все время, – погладив занятого сына по голове, Миа выпрямилась и стала потягиваться. Обернувшись, увидела Оливера в проеме. – Оливер, что за дурацкая привычка подсматривать? – требовательно спросила она.
– И тебе привет, дорогая, – шикнул он на нее. Подошел к отцу и пожал ему руку, поцеловал маму в щеку и сел на диван. – Давно приехали? – это обращалось к матери.
– Минут пятнадцать назад. Боже, какой он милый, сынок, ты посмотри! – продолжала восхищаться его мать. Кевин улыбался во весь рот, понимая, сколько внимания ему сейчас уделяли, играл с разбросанными на полу игрушками. Оливер кивнул и перевел взгляд на отца. Тот улыбнулся, пожал плечами на поведение своей жены и продолжил пить чай.
Родители приехали не с пустыми руками, они привезли много подарков для маленького человечка – игрушки, одежду, большой пакет фруктов. Миссис Банч ни на секунду не хотела оставлять своего внука, носила его на руках, любезничала с ним, целовала его в щеки и нос. Ее муж только посмеивался и качал головой, видя такое поведение.
– Как хорошо, что вы приехали, – проговорила миссис Банч за ужином. Вся семья расположилась в кухне за небольшим столом. Женщина посмотрела на Мию и улыбнулась в очередной раз.
– Да уж, я сама так рада. Скучала по этому городу. И Кевину тут уже нравится. С таким интересом все рассматривает, – поддержала Миа. – А засыпает как быстро, вы не пред… А, представляете, только что ж уложили его спать, – женщины рассмеялись. Миа посмотрела на мистера Банча. – Как мясо? Я сегодня забегалась так, что могла его передержать.
– Все хорошо, Миа, – чтобы его слова были убедительней, мужчина стал усерднее жевать, подмигнул невестке. Она улыбнулась и кивнула.
– Знаете, я так рада, что мы собрались здесь все вместе, – вновь начала миссис Банч. Она смотрела на сына, переводила взгляд на Мию, а затем снова обращалась к Оливеру. Они сидели напротив друг друга, Миа почти не смотрела на мужа, а тот только и делал, что наблюдал за женой. Почти не ел и иногда отводил взгляд, чтобы его занятие никто не заметил. – Мы сидим, как одна семья. Это так прекрасно. Как считаете? – никто не ответил ей ничего связного, лишь пожали плечами и неуверенно кивнули. – Я рада, что ты снова здесь, дорогая. Теперь все будет, как прежде, да?
– М? – Миа резко посмотрела на свекровь, затем так же резко перевела взгляд на Оливера. – Ты не сказал, да? – она поджала губы и посмотрела с презрением. Оливер отрицательно закачал головой, холодно смотря на жену – ее взгляд разозлил его. Сейчас она выставит его виноватым.
– Что не сказал? Сынок, что ты должен был нам рассказать? Что-то случилось?
– Я подала заявление на развод, – за этой короткой фразой последовал испуганный вздох – миссис Банч не ожидала такого. Она положила вилку и торопливо взяла в руки салфетку, стала вертеть ее, переводя взгляд с сына на невестку и обратно. Мистер Банч кашлянул и сделал пару глотков из бокала. Оливер смотрел на стол, поджав губы, злобно ухмыльнувшись. Увидев все изменения, Миа сама закусила губу и пожала плечами. – Я решила, что так будет лучше для всех.
– Да, она решила, – фыркнул Оливер. Говорит так, будто лучше всех всё знает, а сама даже выслушать не хочет. Эгоистка.
– Да, я сделала это самостоятельно, – резко ответила женщина. Заправила за ухо прядь волос и потянулась к своему мужу. – Но я это сделала не без причины, милый, о чем ты прекрасно знаешь, – она знала, что он зол. Она специально говорила так, чтобы разозлить его еще сильнее.
– Но как же так… Зачем? – пролепетала миссис Банч. Сглотнула. – Почему развод?
– Так будет лучше, поверьте. Спокойнее и проще, – продолжала она тем же тоном, не сводя глаз с Оливера.
– Почему? Дело в деньгах? Ты боишься, что их не хватит? Но ведь Оливер прилично зарабатывает? Да, Оливер? – не успокаивалась та. Она потянулась к сыну и коснулась его руки.
– Мам, не в деньгах дело, – подал голос тот, снова подняв глаза на Мию. Их взгляды встретились. Они не скрывали друг от друга, насколько раздражены и недовольны. От обоих чувствовался холод, женщина смешала его с пренебрежением, а Оливер – с нарастающей злостью.
– А в чем?
– Миа считает, что я не могу быть отцом. Я безответственный, непостоянный и необязательный, – он отчеканил каждое слово с выражением, продолжая смотреть женщине в глаза, как будто они были вдвоем, и он говорил эти слова не матери.
– Что? С чего она так взяла? Миа? – теперь она ждала ответа от нее. Миа приоткрыла рот и хмыкнула, все так же не отводя взгляда. Откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
– Решил на меня спихнуть? Типа я это сама себе выдумала, а ты тут обиженная и оскорбленная принцесса, так? Не выйдет, – она фыркнула и закачала головой. Презрительный взгляд дополнился такой же улыбкой.
– А ты мне даешь возможность? – он фыркнул в ответ, решив выплеснуть все свое недовольство. Миа только собралась ответить, но он ее перебил. – Один раз оставить меня с ребенком на два часа, а потом забрать его – не возможность. Следить за каждым моим действием и не давать нормально общаться – не возможность. Ты специально делаешь все, чтобы потом говорить, какой я плохой. Что, не так? – с вызовом он задал вопрос.
– И опять же, я это делаю без причины? Мне просто надоел мой муж, и я решила поменять его?
– Мне тоже так кажется, – процедил он, сжимая кулаки. Как же она его злит. Они смотрели друг другу в глаза, поджав губы, готовые к бою. Оба напряглись, в воздухе чувствовался металл.
– Что происходит? – вмешалась миссис Банч. – Дело в той старой ссоре?
– Да, мам, дело в той старой ссоре. Миа никак не может ее забыть и все происходящее приписывает ей, – он был настолько зол, что даже с мамой говорил грубо. Взгляда до сих пор не отводил.
– Может, вы хотя бы сейчас расскажете, в чем дело? Это ведь ненормально, что вы так долго не можете помириться. Роберт, ты что думаешь?
– Я согласен, это не дело. Объясните, что произошло? Если вы будете молчать, как вы делали это последний год – ничего не решится, – в отличие от жены, мистер Банч говорил спокойным голосом.
– Уже решается, – фыркнула Миа. Она встала из-за стола. – Я не буду ничего объяснять, выяснять, – процедила она, оглядев гостей. – Я приняла решение. А теперь извините, но мне нужно проверить сына, – она бесцеремонно развернулась и в несколько шагов она покинула кухню.
– Хотя бы ты можешь сказать, что между вами произошло? – не переставала миссис Банч. Вновь вцепилась в руку своего сына и испытующе смотрела на него.
– Нечего говорить, мам. С тех пор, как они приехали, только и думаю, как остановить всё это. Мм… Простите, но вам сейчас лучше уйти, – вздохнув, Оливер медленно встал из-за стола. Оглядел родителей – мама растеряно смотрела на сына и мужа, не понимая, что происходит; отец поджал губы и постарался никак не выражать своего отношения к случившемуся. Заметив взгляд сына, он кивнул и медленно встал.
– Поедем, дорогая. Они сами разберутся, нам лучше не вмешиваться, – обогнув стол, он помог жене встать и повел ее в коридор. Оливер шел следом, помог матери надеть пальто, обнял ее.
– Не переживай, мам. Я что-нибудь придумаю. Еще есть время, – прошептал он ей на ухо. Отстранился и посмотрел на нее – женщина была в смятении, но уже старалась взять себя в руки, чтобы никому не показывать своих переживаний. Кивнула сыну и поцеловала его.
– Позвони, если что. Не пускай на самотек, – дал последнее наставление отец. Оливер согласно закивал. – Идем, – родители ушли, дверь за ними закрылась.
Через пару секунд в глубине дома послышались торопливые шаги – Миа спускалась с лестницы. Она быстро шла по коридору, пронеслась мимо Оливера и скрылась в кухне, где еще через мгновение началась возня. Миа принялась убирать посуду со стола. Оливер стоял у входной двери, слушал звуки с кухни, а внутри у него все горело – как можно было так повести себя с его родителями? Они ни в чем не виноваты, зачем впутывать их в эти проблемы? Он сжал кулаки, пытаясь совладать с собственной злостью, но у него плохо получалось. Злость разрасталась от звуков, раздающихся из кухни – грубый звон стекла, постоянное дребезжание столовых приборов. Почему он должен усмирять свой гнев, когда Миа даже не пытается это сделать? И она хотя бы на посуде может отыграться, а у него нет такой возможности.
Оливер решил, что это лучший момент для разговора – они оба на эмоциях, в таком случае никто не станет скрывать свои мысли, они выскажут все в лицо друг другу. Войдя в кухню, он подошел к Мие, которая продолжала возиться с посудой у раковины, и, скрестив руки на груди, оперся на тумбу рядом.
– И что это было? – требовательно спросил он, не глядя на женщину. Она не ответила. – Кто дал тебе право так говорить с моими родителями?
– Я их не оскорбляла и не грубила. Так что не вижу причины ругаться, – без эмоций ответила она.
– Ты грубила. Но ладно, с этим потом разберемся. Что насчет нас? Ты говорила, что у меня будет возможность заниматься ребенком. Где?
– Ты думаешь, что я могу со спокойной душой бросить ребенка на его прекрасного отца и уйти в закат? – процедила Миа, с силой натирая чистую тарелку. Слышался скрип ткани о стекло.
– Я не говорю, что ты должна его бросить, но и не надо постоянно его возле себя держать. За те два часа, что мы с ним провели, ничего не случилось, – Оливер глубоко дышал, чтобы подавить гнев. Это не помогло, голос был грубым, слова звучали резко.
– Что неясно во фразе «Я тебе не верю»?
– Что неясно во фразе «Объясни мне причину»?! – он повысил голос.
– Тебе нужно объяснить причину? Хм… Закончу с посудой и объясню тебе. Сядь, – Миа не стала повышать голос в ответ, но ее слова звучали настолько убедительно, что Оливер без слов сел за барную стойку. Он сверлил взглядом свою жену и мысленно требовал, чтобы она быстрее закончила, пока его пыл не угас. Миа вымыла последний прибор и положила его сушиться, медленно вытерла руки и села напротив Оливера. – Ты хочешь объяснений… – она закусила губу и опустила взгляд на стойку. Провела пальцем по столешнице. – Сначала я четыре месяца чувствовала себя оскорбленной. Я в положении, я скоро буду мамой, я ношу под сердцем ребенка своего мужа, а ему все равно, он занят своими делами. Знаешь, это неприятно. Лучше б ты кричал и требовал избавиться от ребенка, чем безразлично кивал головой, – она посмотрела ему в лицо. Увидела злобу, которую испытывал мужчина. – На себя так смотри, – фыркнула. Покачав головой и вздохнув, продолжила. – А потом я стала не только оскорбленной, но еще и униженной, брошенной, вообще ненужной. Я пришла с проблемой, я рассказала, что больна, а в ответ услышала – «М, ну лечись». Оливер? – она посмотрела на него. Он кивнул, немного успокоившись от ее тихого голоса. – Помнишь нашу свадьбу? – он нахмурился, не понимая, к чему она это говорит, неуверенно кивнул. – Мы произносили клятвы, которые сами писали. Я свою писала, наверное, все месяцы, пока шла подготовка. А ты сколько писал свою? День? Два?
– Причем здесь это?
– Я помню каждое слово в своей клятве. А ты, видимо, забыл, как обещал оберегать меня. Ты обещал мне защиту, поддержку. А потом ты сказал «Ну и что, это же лечится». Понимаешь? Я пришла за обещанной защитой к своему мужу. А что я получила? Ничего. То есть, тебе было все равно, умру я, не умру, с кем останется ребенок, – Оливер открыл рот, чтобы ответить, но Миа его перебила. – Оправдаться словами «ЭТО ЛЕЧИТСЯ» у тебя не выйдет. Да, потом ты стал внимательным и заботливым. Ты сдувал с меня пылинки, но знаешь… Мм, как сказать-то… Допустим, мы помирились, я родила, у нас все идеально. Проходит время, ты опять ловишь загон. Всё. На семью тебе плевать. Что делать мне? Я не вижу той защиты, которую ты обещал. Это то, о чем я думала в последние месяцы, когда ты понял, что что-то не то делал. Я думала и поняла, что лучше мне сразу все обрубить. Тогда я точно буду знать, чего ожидать и на что надеяться, чем жить всю жизнь в страхе, что ты в один момент отвернешься от нас. Теперь ты понимаешь?
– Раз уж мы заговорили о клятвах – ты обещала, что будешь мне доверять, – Миа смогла добиться своего – Оливер окончательно успокоился и говорил с ней таким же тоном, каким говорила она. – Почему ты этого не делаешь? Я не прошу тебя исчезнуть. Тебе не надо уезжать из города, отключать телефон или еще что. Да ты можешь находиться в соседней комнате, тебе же так проще будет. Ты займешься своими делами, а мы будем заниматься рядом, – он замолчал, чтобы дать Мие возможность осмыслить услышанное. Женщина смотрела на свои руки и молчала, поджав губы. – Прими ванну, нормально позанимайся, а не по-быстрому вечером, когда он спит уже. Поспи, в конце концов. Ну?
– Мм… Ладно, хорошо… Давай попробуем, – Миа тяжело вздохнула, не поднимая глаз.
– Спасибо, – он разглядывал ее, подмечая любое изменение на лице. Сейчас он заметил, как едва дернулись ее губы, глаза наполнились печалью. – Что такое? – она отрицательно закачала головой. – Миа? – негромко позвал он. Женщина кивнула. – За что ты чувствовала вину? – наконец, он решился задать ей этот вопрос. Миа нахмурилась и посмотрела на мужчину.
– Ты о чем? – непонимающе скривилась.
– Ты мне отказала и чувствовала вину за это. Так ты сказала в кабинете у психолога, – напомнил ей Оливер.
– А… – она снова опустила глаза на руки. Пальцы стали рисовать невидимые узоры на столешнице. – Почему меня бросил Ньют? Ты помнишь?
– Ты ему не дала, – они говорили о ее первом молодом человеке.
– Да. Он говорил, что ему надоело целоваться под луной, ходить за ручку и все такое. А меня воспитали, что до свадьбы не может быть и речи о сексе.
– Я помню это. И что? – Оливер не понимал, к чему она ведет.
– Он меня бросил из-за этого, нашел себе другую, согласную с ним. Все-таки, это мерзко, когда тебя бросают только из-за этого, да? – она посмотрела на Оливера. Мужчина знал этот взгляд – тоскливый, печальный, расстроенный. Взгляд Мии, когда она готова вот-вот заплакать. Даже будучи откровенной стервой, она тоже могла плакать. Он осторожно кивнул ей, ожидая продолжения. – Возникает чувство, что с тобой встречались только чтоб под юбку залезть. Гадко, – чертов Ньют, Оливер бы сам его убил, если бы Миа его не попросила этого не делать. – А ты… Ты понял меня, ты уважал мою позицию. За все годы, что мы встречались, ты ни разу меня в этом не упрекнул. Это было безумно мило и трогательно, но… – она пожала плечами. – К сожалению, я узнала, что ты такой позиции не придерживался.
– Что? – его хватило на одно слово. Он понял, о чем она говорит, напрягся. Невольно сжал кулаки и сгорбился. Миа смотрела ему в глаза, слегка улыбнулась. Да, она знала, но он не хотел так просто сдаваться. – О чем ты говоришь? – постарался быть непринужденным, но это вышло ужасно нелепо.
– Ты мне изменял, – быстро ответила она. Они продолжали смотреть друг на друга. В ее глазах не было осуждения, поэтому Оливер до сих пор не отвел взгляд. Он напрягся сильнее, услышав ее слова, не шевелился.
– Откуда ты узнала?
– Какая разница? Узнала и узнала. Потом мне даже не нужно было за тобой ходить и свечку держать, чтобы понять, что ты опять мне изменил – я все по твоим глазам видела, – только теперь он опустил глаза, чтобы Миа сейчас ничего не увидела. Что-то неприятное зашевелилось у него внутри. – Это происходило раз в два месяца. Ты ждал до последнего, а потом делал это. Не знаю, кто это был – твои одногруппницы, одноклассницы, проститутки, еще кто. Меня это не интересовало. Сначала я была ужасно обижена на тебя, мне было мерзко, а потом я заметила, что ничего не поменялось, ты вел себя со мной, как всегда. Сначала стебал, а потом говорил разные нежности, помогал мне, ругал, если я себя безрассудно вела. Ты даже делал это с еще большим усердием. Пытался загладить вину, наверно. Смотрел на меня щенячьими глазами.
– Почему ты не говорила мне? Ты же всегда мне высказывала, если была недовольна.
– Что я могла дать тебе взамен? Годы воздержания? Я понимала, почему ты это делаешь. Ты любил меня и не хотел причинять боль, но ведь ты знал правду, чувствовал себя виноватым, а я смотрела на тебя и понимала, что твои переживания – моя вина. Я не могла тебе дать того, что ты хотел. Это толкало тебя на поступки, о которых ты жалел. А я жалела, что я такая, что из-за меня у тебя проблемы. Вот, в чем дело. Только когда мы поженились, я перестала себя винить.
– Мм… – он растерялся, не знал, что сказать на это. Все внутри обдало жаром, было тяжело дышать. – Ну, а сейчас? Почему?
– По той же причине – я отказала тебе. Я думала о том, что ты, как и тогда, пойдешь искать, что тебе нужно. Не хотела, а думала об этом постоянно. Но ты никуда не пошел, и тогда у меня другие мысли появились – может, ты женился на мне только ради секса, а теперь ты просто хотел избавиться от меня, поэтому и предложил. Знал же, что откажусь. Такой своеобразный способ.
– Чушь, я бы так не сделал, – оборвал он ее. Как она могла подумать о таком бреде?
– А что мне надо было думать? Ладно, хватит. Я устала и хочу спать, – Миа встала из-за стойки, и только тогда Оливер решился взглянуть на нее. Она успела отвернуться, но он увидел, как она проводит пальцами по щекам. Все-таки не сдержалась и заплакала. Он ненавидел, когда она плакала. Виновника надо наказать. Как жаль, что виновник – он сам. – Спокойной ночи, – тихо проговорила женщина, выходя в коридор.
Оливер сидел за барной стойкой, пока не услышал, как дверь в спальню закрылась. Он не ожидал такого ответа, а еще он и предположить не мог, что Миа все знала. Да, ему было стыдно за то, что он делал, но это была ложь во благо, если, конечно, можно так оправдаться. Хорошо, что они поговорили; плохо, что разговор кончился на неприятной ноте, но зато они выяснили хоть что-то. Теперь главное, чтобы это помогло им наладить отношения, иначе какой смысл в этом разговоре?
========== Портрет не на заказ ==========
Оливера постепенно начинало колотить от раздражения – Миа не оставляла его с ребенком дольше, чем на десять минут. Она маячила в коридоре, специально заходила в гостиную, в которой были ее муж и сын. Женщина пристально смотрела, поджав губы, но ничего не говорила. Когда она появилась в поле зрения Оливера в очередной раз, он не выдержал.
– Либо сядь здесь, – он кивнул на диван, – либо вообще не заходи, – процедил ей. Миа остановилась посреди комнаты, внимательно посмотрела на мужчину. – Не зли меня.
– Думаешь, легко оставить ребенка, когда до этого всегда с ним был?
– И как ты оставила его на меня на целых два часа? – с издевкой спросил он.
– Сама не знаю, как, – либо Миа не услышала издевку, либо решила не реагировать на нее. Она пожала плечами и скрестила руки на груди. – Я представить уже не могу, что он без меня…
– Хм, – она ведь всерьез это сказала. На это нельзя было ответить сарказмом. Оливер снова кивнул на диван. – Оставайся с нами. Только прошу, не маячь перед носом.
Миа быстро кивнула и прошла к дивану. Оливер и Кевин были на полу среди разложенных игрушек. Пока родители говорили, ребенок занялся любимым делом – схватил плюшевого медведя и засунул его ухо в рот, стал усердно жевать. Спустя пару мгновений, заметив что-то интересное, он отбросил игрушку и стремительно пополз по полу. Женщина лишь успела напугано вздохнуть, когда увидела, что ребенок почти дополз до стола, с края которого свисал шнур телефона. Оливер подхватил ребенка на руки и притянул к себе, стал с ним разговаривать. Миа замерла, увидев легкость и спокойствие, с каким Оливер обращался к сыну. Откуда он знает, что и как делать? Он же толком и не сидел с Кевином. Хотя одна удачная попытка – не показатель. Миа будет следить за действиями Оливера все время, и тогда станет ясно, так ли он хорош в общении с собственным сыном.
В течение часа продолжались игры и возня на полу. Мужчина прекрасно справлялся со своей работой, будто чувствуя, чего хочет ребенок. Мие оставалось только смотреть и удивляться находчивости мужа. Она даже расслабилась, когда поняла, что все не так страшно, как она думала изначально; негромко посмеивалась, когда какой-то момент казался ей милым или забавным.
Ей позвонили по работе. Не могли найти документы, которые она в прошлый раз отвезла. Миа вышла из комнаты, раздавая указания в трубку. Ни сын, ни отец этого не заметили, они продолжали заниматься важным делом – Кевин складывал в небольшое пластмассовое ведро все, что попадало ему в руки, а Оливер доставал обратно и наблюдал за реакцией ребенка.
Закончив разговор, Миа прислушалась к происходящему и встрепенулась, поняв, что ребенок плачет. Она бросилась по коридору в гостиную, чтобы понять, что случилось. Кевин сидел на руках у Оливера, хныкал, одной рукой натирая глаза. Другой он тянулся к столу. Оливер крепко держал его одной рукой, вторую занес за голову.
