Текст книги "Преследуемая (ЛП)"

Автор книги: Лилиана Карлайл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА 10

КАЛУМ

Что за черт.

Я не ожидал оказаться на ней сверху, мой член был тверд как камень.

Она разгадывает меня. Почему?

Она – задание, и ничего больше. Работа, которую мне нужно закончить.

Но мои Альфа-инстинкты обострены, и я не могу сдержать рычание, поднимающееся из моей груди.

Я сижу в своей спальне, игнорируя свой пульсирующий член, который отчаянно требует внимания.

Я отказываюсь уступать своим низменным потребностям, особенно из-за мошенницы.

Роясь в ящике комода, я напоминаю себе о причине этого.

Я держу его на ладони, изучая предмет, жестокое напоминание о том, что могло бы быть.

Мой гнев возвращается к Арии, моя ярость нарастает. Я ненавижу слабость, которую она вызывает во мне всего через день своего пребывания здесь.

Как она, Бета, может решать, что правильно для Альф и Омег?

Это не ее дело, и она гребаная идиотка, если думает иначе.

Я мог бы сейчас отвести ее обратно в Центр, позволить им сделать то, что им нужно, чтобы получить ответы. Это интригующая мысль, но это последнее средство.

Я всегда выполняю свои задания и не позволю ее красоте или увядшему аромату отпугнуть меня.

Я кладу свое сокровище обратно в маленькую коробочку, затем мое внимание переключается на вещи Беты. Я вытаскиваю бутылочку со снотворным, откручивая пластиковую крышку. Я высыпаю содержимое на прикроватный столик и тщательно пересчитываю его один раз, затем дважды.

Две пропали без вести.

Я пересчитываю в третий раз, просто чтобы быть уверенным.

Я втягиваю воздух, мое разочарование растет.

Если она Омега…

Если она Омега, нам нужно убираться отсюда к чертовой матери сейчас же. Поскольку у нее пропал чип, они придумают, что с ней делать. Возможно, отдать ее одинокому трахальщику, который потерял свою пару.

Я кладу таблетки во флакон и врываюсь обратно в ее комнату. Она лежит на спине, уставившись в потолок, но быстро садится, когда я вхожу. Ее лицо заплаканное и красное, глаза опухшие. Она смотрит на бутылку в моей руке, но никак не реагирует.

– Не хватает две, Ария, – говорю я, и она кивает, как будто ожидала этого.

– Верно. Моя кузина была в гостях, приняла свои дозы и забыла взять с собой флакон. Вот почему я собиралась отправить его по почте. – Ее голос усталый и тихий, едва слышен как шепот.

– Тебе будет легче, если ты просто скажешь мне, кого ты прячешь, – говорю я, и ее тусклые глаза возвращаются к моим.

– Никого, – шепчет она.

Но в ее тоне слышна печаль, безнадежность, которая портит выражение ее лица.

Я сижу в кресле и свирепо смотрю на нее. Она смотрит в пол, по ее щеке катится слеза.

– Мы можем защитить тебя, – настаиваю я, и она, нахмурившись, смотрит на меня в ответ. – Если ты в опасности или тебя вынудили сделать это, мы можем предложить тебе защиту.

Это правда, но ее глаза сузились от отвращения.

– Защитить меня, – повторяет она и одаривает меня улыбкой, которая не касается ее глаз. Она начинает смеяться, смешок переходит в полный истерический звук. – Ты не можешь защитить меня. Ты не смог защитить ее. Ты не сможешь защитить никого.

Я роняю пузырек с супрессантами. Он со звоном падает на пол, белые таблетки высыпаются и раскатываются во все стороны.

Но она продолжает свирепо смотреть, в ее глазах злоба, и что-то первобытное поднимается во мне.

Она знает.

– Что, черт возьми, ты мне только что сказала? – Я рычу, и она съеживается на кровати. Я подкрадываюсь к ней, моя ярость берет верх. – Кого я не смог защитить, Ария?

Но она смотрит на меня так, словно я сошел с ума. Она качает головой и пытается вывернуться, но мои руки мгновенно обхватывают ее.

– ЧТО ТЫ ЗНАЕШЬ? – Я рычу ей в лицо, и она визжит. Я отталкиваю ее, и ее голова с глухим стуком ударяется о стену, оглушая ее. Она пытается отползти, но я стаскиваю ее с кровати и прижимаю к стене.

– Остановись! – кричит она, упираясь руками мне в грудь.

Но я душу ее. Мой контроль исчез. Ее запах снова дразнит меня, сильнее, чем раньше, но я не могу понять почему. Одна рука обхватывает ее за горло, в то время как другая давит на плечо, прижимая ее к стене.

Она имела к этому какое-то отношение.

– Ты пришла сюда, чтобы дразнить меня? – Я шиплю, и она пытается заговорить, ее голос срывается. – Ты знаешь, что с ней случилось?

Ее красивое лицо искажено, кожа розовеет, когда она борется. Она произносит слова, которые я не могу понять, и ее медовые глаза расширены от страха.

– Произнеси ее имя, – шиплю я, сжимая руку сильнее. – Кого я не смог защитить?

Это безумие, настаивает часть меня. Прекрати это. Она умрет.

Я отпускаю ее горло ровно настолько, чтобы она смогла прохрипеть имя.

– Клара, – хрипит она. – Ты не смог защитить Клару.

Это возвращает меня к реальности.

Это была не она.

Я отпускаю ее, и она падает на пол, шлепая руками и коленями по бетону. Она тяжело дышит, хрипит и кашляет, когда я медленно отступаю от нее.

Она перекатывается на бок, хватаясь за горло и втягивая воздух.

Я выхожу из комнаты, звук ее кашля эхом разносится по конспиративной квартире.

ГЛАВА 11

АРИЯ

Не хватает воздуха.

– Клара. Ты не смог защитить Клару.

Впервые за год я произношу ее имя. И как только я это делаю, он роняет меня, и я больно ударяюсь об пол.

Мое горло горит, а голова пульсирует, когда я пытаюсь дышать. Я втягиваю воздух с хрипом и удушьем.

Он монстр.

Я смотрю, как он медленно уходит, не удостоив меня вторым взглядом, когда закрывает за собой дверь.

Я, пошатываясь, возвращаюсь к кровати, хватаясь за горло, слезы текут по моим щекам.

Раньше я думала, что презираю Коллекционеров.

Но все же ощутить их жестокость на себе – это совсем другое дело, и я боюсь, что не переживу этого.

Но я должна… я должна остаться в живых ради Клары, и это то, на чем я сосредоточусь.

Однако его запах все еще витает в комнате, и это создает вокруг меня ложное чувство безопасности. Я чувствую его запах у себя на горле, гостеприимный, восхитительный аромат затуманивает мои мысли.

Я задыхаюсь, когда меня пронзает судорога, давление настолько сильное, что я сгибаюсь пополам на кровати, хватаясь за живот. Мое нутро сжимается, и я закусываю губу, чтобы не закричать.

– Что? – Я задыхаюсь, когда боль усиливается.

Из меня вытекает струя жидкости, пачкая штаны. Сначала я думаю, что это кровь, но наступает ужасная реальность.

Я мысленно считаю дни с момента приема последней дозы подавляющего препарата.

Их было по меньшей мере два.

Но не может быть, чтобы что-то произошло так быстро…

– Нет, нет, нет, – стону я, сворачиваясь в клубок поверх одеяла.

Этого не может быть на самом деле.

Моя первая течка не может произойти здесь, в клетке с безжалостным Альфой.

Это не должно произойти так быстро, но появляются явные признаки.

И он узнает.

Он поймет, кто я, и я буду вынуждена рассказать ему, кто я на самом деле.

Слезы наворачиваются на глаза, в голове пульсирует боль, за которой следует резь в нижней части живота.

Я вздрагиваю от боли и умудряюсь доковылять до маленькой ванной, возясь с ручками жалкого душа.

Я грязная, вся в собственных выделениях. Надеюсь, горячий душ поможет облегчить боль и смыть грязь.

Но страх закрадывается в мой разум, пересиливая любые спазмы, и я начинаю плакать под тонкой струйкой чуть теплой воды.

Я плачу за себя и Клару.

Я выпускаю из себя рыдания, эмоции, накопленные за год, выплескиваются из моего тела.

Я мою себя как могу, вздрагивая, когда наклоняюсь, чтобы вымыть между ног. Мои пальцы случайно задевают клитор, и я почти вскрикиваю, когда чувствую чувствительность.

Мои соски такие твердые, что причиняют боль. Я задерживаю дыхание, когда прикасаюсь к одному, нежно провожу кончиками пальцев по груди.

Это происходит на самом деле.

У меня начинается течка.

Мое тело – это смесь стыда и возбуждения, ужаса и потребности.

Это только вопрос времени, когда боль поглотит меня и я превращусь всего лишь в отчаявшуюся Омегу.

Как я могу скрыть это от него?

Истерия угрожает выплеснуться на поверхность, но я подавляю ее и изо всех сил пытаюсь обрести момент ясности.

Я переживу это.

И, прежде всего, я найду свою сестру.

Я мою себя столько, сколько могу, не причиняя дискомфорта. Я заворачиваюсь в полотенце, которое нахожу под раковиной, затем ковыляю обратно к разлитой бутылке и глотаю успокоительное, таблетка болезненно проталкивается в мое пересохшее горло. Я заползаю обратно на кровать и натягиваю на голову потертое одеяло.

К счастью, я не чувствую его запаха так сильно, как раньше. За дверью тишина, и я молюсь, чтобы он оставил меня в покое хотя бы еще на несколько часов.

Я закрываю глаза, желая, чтобы спазмы в паху прекратились. Но они становятся все интенсивнее, и по мере того, как проходят минуты, я ловлю себя на том, что кусаю одеяло и стону от боли.

Моя голова липкая, тело покрыто потом, когда я кряхчу от каждой судороги и волны жидкости, пульсирующей во мне. Матрас намокший, и я издаю вопль агонии, новые слезы текут по моим щекам.

Подавляющее средство появилось слишком поздно.

Его запах возвращается, окутывая мое тело сладкой лаской, и мое тело отвечает.

– Нет, – выдыхаю я, когда мои соски твердеют, одеяло слишком грубое для чувствительной плоти.

Только не он, пожалуйста. Кто угодно, только не он.

Но образы его красивого лица вспыхивают в моем сознании вместе с горящими изумрудными глазами.

Его низкий голос, шепчущий мне на ухо.

Его тело поверх моего, его твердая длина упирается в мое лоно…

– Нет, – снова стону я, перекатываясь на живот и зарываясь лицом в плоскую подушку.

Я даже не знаю его имени, но мое тело жаждет его.

Я трусь о матрас, трение едва смягчает пульсирующую боль в моей киске.

Я плачу слезами нужды, боли и беспомощности.

Вскоре мои крики переходят в стоны, и моя рука скользит между ног, отчаянно пытаясь ослабить давление.

Мой клитор наливается кровью, становится скользким от вытекающей из меня жидкости. Я бесстыдно тру себя, доводя свое тело до экстаза. Фантазия разыгрывается в моей голове.

Его лицо между моих ног, его большие пальцы накачивают и растягивают меня…

Его член врезается в меня сзади, моя киска сжимается, когда я всхлипываю от облегчения…

Оргазм сотрясает меня, мое тело выгибается дугой на кровати, когда волны удовольствия пульсируют во мне. Я кричу в подушку, отчаянно пытаясь сохранять тишину, насколько это возможно. Я падаю на кровать, мое дыхание ровное, мое тело удовлетворено.

Требуется всего несколько мгновений, чтобы потребность возросла в десятикратном размере.

Тогда нет ничего, кроме боли в моем теле.

ГЛАВА 12

КАЛУМ

Я облажался.

Пора уходить.

Я чуть не убил ее там, когда подумал, что она знает о…

Но она не знает.

Она не может знать.

И, блядь, пришло время уходить.

Бета, Омега, кем бы она ни была, черт возьми, это не имеет значения. Они придумают, что с ней делать, как только я доставлю ее в Центр.

Я не врал, когда сказал ей, что я хороший парень. Тактика допроса намного эффективнее, если она скрывает Омегу.

Но это не моя проблема, независимо от чувства, которое гложет меня изнутри.

Я иду к ее комнате, размышляя, что именно ей сказать.

Извини, что я чуть не убил тебя, но мы сейчас уходим.

Я собираюсь дать ей последний шанс признаться во всем.

А если она этого не сделает, то это ее собственное глупое решение.

Я почти у двери ее комнаты, когда останавливаюсь как вкопанный.

Мед. Карамель. Сирень.

Аромат настолько силен, что я почти пошатываюсь, мои чувства поражены декадентской эссенцией.

Омега в течке.

Рычание вырывается из моего горла, и я держусь за дверную ручку дольше, чем необходимо.

Мой член болезненно напрягается в штанах, когда я вдыхаю ее сладкий аромат.

Она гребаная Омега.

Все это время она была Омегой.

Конечно, она была.

БЛЯДЬ.

Тревожные звоночки звенят в моей голове, когда я открываю дверь. Моя решимость тает, и первобытная часть меня обнажается, готовая к атаке.

Готовая брать. Трахаться. Требовать.

Мой взгляд падает на нее, и я сжимаю руки в кулаки, чтобы удержаться от того, о чем потом пожалею.

Она лежит на кровати, бесстыдно извиваясь, одеяло едва прикрывает ее грудь. Ее светлая кожа раскраснелась, щеки покрыты розовой пылью, мокрые от пота.

У нее начинается течка прямо у меня на глазах.

Это кошмар.

Бутылочка со снотворным все еще на полу, ее содержимое беспорядочно разлито. Она хнычет, слишком напуганная, чтобы встретиться со мной взглядом, и переворачивается на бок, лицом к стене.

Мой член болезненно упирается в штаны, и я подхожу к ней ближе, прежде чем успеваю себя остановить. Мой Альфа рычит от нужды, зверь, пробудившийся ото сна.

Мои подавители должны сработать. Я принимаю самое мощное, что только могу достать, – военного класса, используется Альфами на длительных заданиях.

Но они нихуя не работают.

У меня слюнки текут от ее запаха. В моем горле зарождается низкий рокот, который я не могу сдержать.

Но это неправильно.

Она не моя Омега.

Отведи ее в Центр. Покончи с ней.

– Ария. – Мой голос гремит по комнате, но она глуха к моим словам. Она плачет, и этот звук разрывает мне грудь.

– Ария! – Я пытаюсь снова, но она только поворачивается ко мне лицом, садится, ее глаза широко раскрыты, а пухлая нижняя губа дрожит.

– Альфа, – выдыхает она, откидывая одеяло, чтобы показать мне свое тело.

– Черт, – стону я, наблюдая, как ткань соскальзывает, обнажая упругие сиськи с розовыми сосками. Ее живот мягкий и соблазнительный, заканчивающийся тонкими завитками над ложбинкой.

Это уже слишком.

Это неправильно.

– Нам нужно идти, – мне удается прорычать. – Одевайся.

– Альфа, пожалуйста, – стонет она, раздвигая ноги. Она обнажается передо мной, выставляя напоказ свою красивую розовую киску, и я почти нападаю на нее на месте. Ее губы блестят от пота, влага стекает по бедрам. Она – воплощенное искушение.

Я задерживаю дыхание и продолжаю говорить.

– Омега, – рычу я, мой тон обращается непосредственно к ее внутренней Омеге. Ее глаза оживляются, и она наклоняет голову. – Вставай. Одевайся.

Я скрещиваю руки по швам, стоя у стены, пока она смотрит на меня, охваченная ужасом и преданная.

– Ты не хочешь меня? – спрашивает она тихим голосом, звук разрывает мне грудь. Но она садится, делая, как ей сказали, ее тело слишком слабое и уязвимое, чтобы подчиниться команде.

Конечно, я хочу ее. Если я честен сам с собой, я захотел ее в тот момент, когда она боролась со мной, и я увидел сильный, упрямый огонь в ее глазах.

Но это не имеет значения.

Она не моя.

Ее сиськи подпрыгивают, когда она надевает штаны, хныча, когда стягивает их ниже своего естества. Она хнычет, когда ткань трется о ее губы, чрезмерно возбуждая ее. Комната наполнена ее ароматом, опьяняющим и восхитительным.

Это уже слишком. Было бы так легко предпринять дополнительные шаги и погрузить свой член в нее. Она приняла бы это с таким нетерпением, ее тугая киска сжимала бы меня…

Никто бы не узнал.

Нет. Подумай о ней.

– Прими подавляющее, – приказываю я, указывая на таблетки на полу. Понятия не имею, подействуют ли они при том, как далеко она зашла, но на данный момент я приму что угодно.

Все, что угодно, лишь бы вытащить ее из этой комнаты и из моей жизни.

Но она смотрит на меня, не подчиняясь.

– Омега, – снова рычу я, и она вздрагивает. – Прими. Блядь. Подавляющие.

– Я даже не знаю твоего имени, – тихо мяукает она, ее зрачки расширены. – Ты такой красивый, а я даже не знаю твоего имени. Пожалуйста, Альфа. Я знаю, тебе больно.

Она несет чушь, но это потрясает меня до глубины души.

– Заткнись нахуй, – рявкаю я, указывая на бутылку. – И прими таблетку.

Но она продолжает смотреть, ее покрасневшие глаза смотрят сквозь меня.

Я огрызаюсь.

Я делаю глубокий вдох, затем бросаюсь к ней, хватаю ее за лицо одной рукой и нависаю над ней. Она скулит, когда я грубо обращаюсь с ней, намеренно удерживая взгляд на ее лице, а не на обнаженном теле.

– Ты хочешь поиздеваться надо мной?! – Кричу я, толкая ее. – Ты хочешь повторения того, что было раньше? – Слезы текут по ее щекам, когда она всхлипывает, ее глаза не отрываются от моих, полные отчаяния и мольбы.

Но я не могу причинить ей боль снова. Синяки покрывают ее нежное горло, синие и красные напоминания о моей жестокости.

Я задерживаю дыхание, отказываясь вдыхать ее восхитительный аромат, борясь с каждым инстинктом в моем теле. Я протягиваю другую руку, хватая с пола таблетку.

– Открой рот, – шиплю я. Ей нужно больше подавляющих препаратов в ее организм, что угодно, чтобы остановить безумие, которое она создает между нами.

Но она занимается совершенно другим.

Ее губы прижимаются к моим, и моя решимость рушится.

ГЛАВА 13

АРИЯ

Альфа вернулся, но он расстроен.

И так, так грустно.

Даже когда он опускается на колени передо мной, его лицо в нескольких дюймах от моего, я не могу ему подчиниться.

Мое тело кричит, чтобы я послушалась, но все, что я могу сделать, это заглянуть в глубину его глаз и увидеть страдальческое выражение на его красивом лице.

Хотел бы я знать, почему он так зол и обижен.

Он вздрагивает, как будто я дала ему пощечину.

Может быть, я сказала это вслух, но мне все равно.

Моя потребность слишком велика, чтобы заботиться о последствиях.

Альфа поможет мне.

Он что-то повторяет, снова ту же фразу, но я не могу разобрать, что он говорит.

Есть только печаль и отвержение, когда я понимаю, что он отвергает меня. Боль пронзает мою грудь, и правда разливается по моим венам.

Я всегда буду одна.

Его лицо в нескольких дюймах от моего, его запах проникает в каждую мою пору. Даже когда он жесток, даже когда он сжимает мое лицо в своих ладонях, я все еще хочу его.

– Открой рот, – приказывает он, и я с готовностью подчиняюсь.

Наконец-то, наконец-то, он дает мне то, что мне нужно.

Я вырываюсь из его объятий и прижимаюсь своими губами к его губам, и по моему телу разливается жар, когда я окунаюсь в его запах.

Его губы застывают на моих, и он ахает, прежде чем выпустить меня из своих объятий. Мое тело соскальзывает с кровати в его объятия, моя обнаженная киска прижимается к его животу, но он отстраняется.

– Нет, – рычит он. – Омега, остановись.

Но я не могу. Я подползаю к нему, мои руки лежат на его бедрах, и я прижимаюсь носом к выпуклости в его штанах, мой рот наполняется слюной.

Ребекка кричала. Она визжала от ужаса и убегала, напуганная тем, что я бросаюсь на мужчину, когда он явно не хочет меня. Когда он обращался со мной как с дерьмом, а я даже не знаю его имени.

Но моя Омега взяла верх, и она получает то, что хочет. Или, по крайней мере, пытается.

Он снова стаскивает меня с себя, толкая назад, пока я не соскальзываю на пол.

Все болит. Унижение и стыд пронизывают меня, когда мое тело пульсирует, моя киска кричит. Слизь выскальзывает из меня, и его глаза следят за следом, который стекает на пол.

– Пожалуйста, – снова шепчу я, но он просто возвышается надо мной, глядя на меня сверху вниз с отвращением, несмотря на очевидную эрекцию в его штанах.

– Мы уходим, – рычит он. – Одевайся. Сейчас же.

Но он не понимает, что если я надену рубашку, мои соски будут кричать от боли, умоляя, чтобы к ним прикоснулись. Я никогда не смогу снова натянуть штаны, так как это только еще больше раззадорит меня.

Он не понимает.

Итак, я покажу ему.

Мои глаза не отрываются от его изумрудных, когда я широко раздвигаю ноги, мои пальцы танцуют по мокрой щели. Его ноздри раздуваются, когда его глаза следят за моими движениями, и я медленно и обдуманно глажу свою щелочку, моя спина выгибается дугой, когда я танцую пальцем по своему клитору.

Где-то в глубине моего сознания Ребекка все еще кричит от ужаса.

Но удовольствие слишком сильное. Мои действия бесстыдны, когда другой рукой я щиплю свой сосок, потягивая и выкручивая, пока я не начинаю хныкать от удовольствия. Он не останавливает меня, издавая тихое “блядь”, пока я играю сама с собой. Его возбуждение наполняет комнату, смешиваясь с моим, и аромат пьянящий и идеальный.

Я погружаю один палец в свою киску, и мы оба стонем, когда я выгибаю спину, чтобы принять его глубже.

Он не останавливает меня, но и не двигается. Он просто наблюдает, его руки сжаты в кулаки, пока я поднимаюсь все выше и выше. Я сильнее сжимаю свой сосок, шлепая себя по груди, так что она подпрыгивает вверх-вниз для него.

– Используй другой палец, – шипит он, и я стону так громко, что у меня болит горло. Но я подчиняюсь ему, отрывая бедра от пола, чтобы как следует наполнить себя двумя пальцами.

– Альфа, – выдыхаю я, закрывая глаза, когда погружаюсь глубже.

– Сильнее, Омега, – командует он. – Я бы трахнул тебя еще сильнее.

Мой мир рушится.

Ослепительный свет вспыхивает за моими веками, и удовольствие пробегает по позвоночнику. Я откидываю голову назад и стону, судорожно сжимая пальцы, пропитывая себя и пол.

Альфа-Альфа-Альфа!

Его руки поднимают меня на кровать, мое тело подпрыгивает, когда я ударяюсь спиной о матрас. Его большое тело лежит на мне, его рот прокладывает дорожку вниз по моей шее, останавливаясь над ключицей, чтобы лизнуть мое горло. Я провожу руками по его волосам, восхищаясь мягкостью темных локонов, когда дергаю за них. Он трется своим одетым членом о мою влажную сердцевину и шипит, когда моя рука проскальзывает между нами, чтобы сжать его.

Он массивный.

– Черт, Омега, – шипит он, приближая свой рот к моим сиськам. Он жадно набрасывается на них, облизывая и посасывая с такой интенсивностью, какой я никогда не чувствовала, посылая шок прямо к моему клитору.

Этого не должно было происходить.

Я должна воспользоваться возможностью и убежать от него, оставив дверь в комнату широко открытой.

Вместо этого я восхищаюсь удовольствием, которое он мне доставляет, бесстыдно скуля, когда мое чувствительное тело находится на грани очередного оргазма только от игры сиськами.

И глупая, безрассудная я, я предлагаю ему то, чего он не заслуживает.

– Ребекка, – выдыхаю я. – Зови меня Ребеккой.