Текст книги "Преследуемая (ЛП)"
Автор книги: Лилиана Карлайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
ГЛАВА 4
КАЛУМ
Ария практически обвиняет саму себя перед камерой.
Я смотрю, как она кладет телефон и флакон с подавляющими препаратами в свою сумку вместе с конвертом и блокнотом.
Она готова бежать, это уж точно.
Я навожу камеру на ее лицо и наблюдаю, пока ее веки не начинают подрагивать, что свидетельствует о глубоком сне. Она достаточно хорошенькая для Беты; и с ее темными волосами и мягкими ресницами она выглядит почти ангельской.
Но я не могу позволить себе так думать.
Особенно не из-за гребаной мошенницы.
Я возвращаюсь в ее хижину еще до восхода солнца, но не тороплюсь открывать дверь, стараясь соблюдать тишину. Черная маска закрывает мой нос и рот, а на голову натянут черный капюшон.
Для нее я буду демоном в тени. Безликим монстром.
К моему удивлению, она стонет в своей спальне. Она хнычет, и слышны повторяющиеся звуки того, как ее тело бьется в постели.
Что за хрень?
Я приближаюсь на дюйм, пока не оказываюсь в дверях ее комнаты.
Ей снится кошмар.
На ее лбу выступил пот, брови нахмурены, а губы сложены в хмурую линию.
Я настоящий кошмар, Ария. Единственный способ сбежать от меня – мечтать.
И все же, стоя над ней, я колеблюсь.
Я смотрю, как ее полные губы надуваются, а руки сжимаются в кулаки.
Тот же самый аромат вернулся, знакомый блеклый аромат Омеги, и это напомнило мне, почему я здесь.
Я стою над ней и зажимаю ей рот рукой в перчатке.
ГЛАВА 5
АРИЯ
Кожа. Дым.
Мои глаза, вздрагивая, открываются, образ Коллекционеров все еще свеж в моей памяти, когда я смотрю на черную тень, возвышающуюся надо мной.
– Не кричи, – приказывает безликое существо. – От этого будет только хуже.
Время замирает. Страх парализует меня, пока я продолжаю смотреть на монстра, нависающего надо мной.
У меня замирает сердце.
Мое время истекло. Коллекционер здесь.
Что-то во мне обрывается.
Я извиваюсь под ним, вслепую отбиваясь ногами, пытаясь откатиться, отчаянно переползая через кровать. Но он в одно мгновение оказывается коленями у меня на спине, заставляя меня замереть на месте.
Он твердый и тяжелый, и моя грудь вдавливается в матрас, воздух покидает мои легкие.
И его запах…
Давление, которое он оказывает, выбивает воздух из моих легких, и судороги утихают.
Я открываю рот, чтобы закричать, но его рука снова закрывает мой рот, оставляя меня рычать.
– У тебя есть два варианта, – шепчет он мне на ухо, отчего по моей шее пробегают мурашки.
И его давление на меня, каким-то ужасным образом, успокаивает.
– Ты продолжаешь орать, и мы делаем это трудным путем. Или ты тихо идешь со мной. – Его голос едва громче шепота, гипнотический и смертоносный.
Я не могу пойти с ним тихо. Не после того, как я зашла так далеко.
Лицо Клары вспыхивает в моем сознании, когда я даю последний отпор, извиваясь под его весом. Но острое жало впивается мне в ногу, когда я пытаюсь бороться с ним.
Мои конечности отяжелели больше, чем раньше, а голова наполнена туманом.
Он накачал меня наркотиками.
– Тебе меня не одолеть, – бормочу я, успокаивающее действует. Я снова слабо пытаюсь пошевелиться, но он скатывается с меня, и я неподвижно лежу на боку. Я смотрю в его темные глаза, когда он поднимает меня на руки, неся, как безвольную невесту. Он обращается со мной так, словно я ничего не вешу, и мне кажется, что я парю. Я безжизненно повисаю, глядя в его прикрытое тканью лицо и пытаясь заговорить.
– Не делай этого, – невнятно произношу я, еще раз вдыхая его запах. У меня кружится голова, и мои глаза закрываются, когда я проваливаюсь в темноту.
– Слишком поздно, Ария, – бормочет его низкий голос. – Я уже здесь.
ГЛАВА 6
КАЛУМ
Ее дыхание ровное и глубокое, ее лоб больше не хмурится от напряжения, когда я несу ее к своей машине. Я сажаю ее на пассажирское сиденье и пристегиваю ремнем безопасности, наблюдая, как она переваливается через спинку.
Я бросаю ее спортивную сумку, которую стащил с заднего сиденья. Я давно не видел кого-то настолько подготовленного. Она была готова сбежать в секунду со своим одноразовым телефоном и наличными.
Ей придется за многое ответить.
Но машину наполняет аромат цветов, такой аппетитный, что я ерзаю на сиденье.
Я игнорирую мягкость ее кожи под своими пальцами, когда провожу по ее волосам, чтобы проверить, нет ли характерного выступа чипа у нее на затылке, просто чтобы убедиться, что она не Омега.
Но кожа гладкая, как и все остальное ее тело.
Если только она не попросила кого-нибудь вырезать чип…
Что незаконно и практически невозможно. Если не удалить чип должным образом, он распространит яд по всей Омеге, убивая почти мгновенно.
Итак, она, должно быть, Бета, которая провела много времени рядом с незамужней Омегой.
Я бросаю на нее последний взгляд, прежде чем тронуться в путь. Ее темные волосы падают неряшливыми локонами выше плеча. У нее кремовая и гладкая кожа, полные губы и густые ресницы.
Это смешно.
Стоп.
Я не могу позволить себе смотреть на нее.
Подавляющие препараты, которые я вливаю себе, достаточно сильны, чтобы предотвратить любую реакцию, но мой член шевелится в штанах.
Я в ярости.
Как смеет эта слабоумная девчонка играть с моим разумом. Как она смеет играть с естественным порядком вещей.
И как она смеет так так пахнуть.
К счастью, ее хижина находится далеко от соседей, так что, скорее всего, ее крики больше никто не слышал. Но даже если бы они были, я сомневаюсь, что город Деклунд заботился бы об одной девушке-затворнице.
В любом случае, рано или поздно они это выяснят.
Коллекционеры пришли за ней.
* * *
Остаток поездки она спит.
Добраться до конспиративной квартиры легко, но к тому времени, как я выношу ее через дверь, надвигается сильная буря.
Хорошо. Если она умна, то поймет, что нет смысла пытаться сбежать. Она замерзнет до смерти.
Я несу ее в комнату для гостей и кладу на простую кровать. Комната пустая, с бетонным полом и без окон, а маленький душ и туалет соединены в задней части. Все остальные помещения конспиративной квартиры меблированы и декорированы, но эта комната была создана для тех, кто находится здесь не по своей воле.
Это комната, где мы получаем ответы.
Я даю ей поспать, пока готовлюсь к предстоящим заданиям.
Часть меня чувствует вину за то, что мне придется сделать, если она не будет сотрудничать. Поездка в Центр – не самое веселое времяпрепровождение для тех, кого поймали на том, что они трахаются с Альфа-Омега. Я был бы поражен, если бы она вышла из этого целой и невредимой.
Я отбрасываю эту мысль прочь, зная, что это правильно.
Соблюдай порядок вещей.
Бедная Омега, которую она помогает скрывать, возможно, даже не подозревает о радостях, которые могут прийти от супружеской связи.
Альфа, с которым она должна спариваться, должно быть, страдает.
Моя работа – сделать все правильно.
ГЛАВА 7
АРИЯ
Я просыпаюсь в ледяной комнате, мое тело дрожит от холода. Я лежу на простой кровати с одним одеялом и смотрю в серый потолок. На меня падает флуоресцентный свет, освещая комнату тусклым сиянием.
С другой стороны есть небольшая ванная комната.
В остальном в комнате пусто, если не считать стальной двери.
О нет.
Боль в ноге возвращает меня к реальности. Я резко сажусь, спрыгиваю с матраса и расхаживаю по комнате.
Он поймал меня.
Я кусаю кулак, чтобы не закричать, на моих глазах выступают слезы гнева.
У меня все было хорошо в течение года.
В течение гребаного года.
Я все делала правильно. Я оставалась незаметной, но нормальной, делая все, что в моих силах, чтобы похоронить Ребекку и стать Арией. Должно быть, меня выдали подавляющие.
Я лихорадочно прокручиваю в голове свою историю, повторяя ответы до тех пор, пока у меня не заболит голова.
Мое сердце стучит у меня в ушах, когда я расхаживаю по комнате, мои босые ноги покалывает от холодного бетона.
Я подготовилась к этому дню.
Я предвосхитила их вопросы.
Я могу это сделать.
Это был бы тот же человек, который похитил меня, или их была группа?
Ответ на мой вопрос появляется почти сразу, как только дверь распахивается и входит Коллекционер. На лице у него все еще маска, но в тусклом свете я вижу намек на зелень в его глазах.
Его холодные, расчетливые глаза.
Он смотрит на меня с безразличием, когда тащит стул через комнату; ножки скрипят по бетону. Он делает медленные шаги ко мне, пока его фигура не возвышается надо мной.
Его запах снова поражает меня, и на мгновение меня здесь нет.
Я где-то в другом месте, обласканная, в безопасности и тепле.
Это восхитительный запах, и волна спокойствия окатывает меня…
Но это не реальность.
Он указывает на стул, стоящий у стены.
– Садись, – мягко говорит он.
Я не могу пошевелиться. Я делаю глубокий вдох, мои ноги отяжелели, когда я стою, прислонившись к стене.
– Либо ты садишься, либо я сам тащу тебя туда.
Его голос, низкий и глубокий, пронзает мою грудь.
Мне нужно двигаться. Но приближаться к нему – на шаг ближе к агонии.
Низко опустив голову, отказываясь встречаться с ним взглядом, я заставляю свои ноги двигаться. Я делаю несколько шагов рядом с ним, опускаясь на неудобный стул, в то время как он возвышается надо мной.
Я смотрю прямо перед собой на его массивную грудь, сосредоточившись на чернильно-черной рубашке с длинными рукавами.
Он массивный и выглядит так, словно сделан из камня. Очертания его мускулов видны сквозь рубашку.
Неудивительно, что я не могла пошевелиться под его весом.
– Ария Дженнингс.
Мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него.
Я сглатываю и киваю.
Он опускает ткань на лицо, и у меня отвисает челюсть.
Он до смешного привлекателен, у него точеная челюсть, лицо покрыто вчерашней щетиной. Темно-каштановые волосы едва спадают на глаза, неопрятные и волнистые. Его губы, полные и розовые, поджаты. Зеленые глаза прищурены, смотрят на меня холодно и бесчувственно.
– Я не думаю, что это твое настоящее имя. – Без маски у его голоса богатый тембр, звук такой теплый и декадентский, что у меня по спине пробегает холодок.
Я киваю. – Это мое имя, – мягко настаиваю я.
Он вздыхает, как будто уже устал от моего дерьма. – Я хороший парень в этом деле, Ария, – начинает он. – Если ты не сможешь отвечать на мои вопросы, я верну тебя в Центр. И им насрать, что с тобой случится. Если ты прячешь Омегу, они сделают все, что должны, чтобы получить эту информацию. Ты понимаешь?
– Я не лгу, – шепчу я. – Меня зовут Ария Дженнингс, и я Бета. Единственная Омега, которую я знаю, – это моя кузина.
– А как зовут твою кузину? – Он требует ответа.
– Джессика Роудс. – Я выпаливаю ответ слишком быстро, и он поднимает на меня скульптурно очерченную бровь.
– Значит, если я прямо сейчас поищу ее в базе данных Omega, я найду ее? – Он слегка наклоняет голову, ожидая моего ответа.
– Да, – настаиваю я, но знаю, что уже проиграла.
– Нет, я бы не стал, Ария, – тихо говорит он, и я смотрю в пол. – Потому что ты лжешь.
Я не могу скрыть слез. Они катятся по моим щекам, позорно обнажая меня.
– Это не так. – Я шепчу.
– Ты знаешь, когда врешь, – сообщает он мне, и я в замешательстве вскидываю голову. – У тебя подергиваются пальцы. Это то, что делают многие люди.
Он опускается на уровень моих глаз, наклоняясь ко мне лицом. Я вынуждена снова заглянуть ему в глаза, ища хоть каплю человечности или сострадания.
Я не нахожу ни того, ни другого.
– В последний раз, пока все не усложнилось. Скажи. Мне. Кого. Ты. Прячешь. – Он рычит, и я застываю на месте.
Я выдерживаю его взгляд, безмолвно умоляя. Но его стены непроницаемы, и я встречаю сопротивление настолько сильное, что мне никогда не достучаться до него.
Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их остановить.
– Мне жаль твою Омегу, – шепчу я.
Это неправильное выражение.
Его стены исчезли. Его холодные глаза расширяются от шока, пусть всего на мгновение, прежде чем сузиться. Он делает вдох, затем выпрямляется, глядя на меня сверху вниз.
– Ты выбрала трудный путь, Ария, – объявляет он. Он поворачивается и выходит из комнаты, оставляя меня сидеть в кресле, дверь за ним захлопывается.
Я разрыдалась.
ГЛАВА 8
КАЛУМ
Я ожидал от нее всего, кроме этого.
Мне жаль твою Омегу.
Никто так не действует мне на нервы.
Особенно не Бета.
Но я поймал ее на лжи. Она не смогла скрыть выражение поражения на своем лице, когда я сообщил ей о рассказе, о рассказе, который я придумал.
Просто чтобы быть уверенным, я беру свой ноутбук и ищу имя, которое она мне дала, в базе данных.
Конечно, совпадений нет.
Рычание зарождается в моей груди.
Она не только солгала, но и имела наглость говорить о моей Омеге.
Ярость выплескивается из меня, и мой кулак ударяется о стену, штукатурка падает на пол. Я не останавливаюсь, пока костяшки пальцев не начинают кровоточить, сосредотачиваюсь на боли, позволяя ей сосредоточить меня.
Стена, однако, еще более хреновая штука, чем моя рука. Конрад убъет меня. Это его любимая конспиративная квартира.
Мои мысли возвращаются к Арии. Как она смеет вмешиваться в то, чего никогда не могла понять.
Я закрываю глаза, чувствуя, как боль в груди грозит подступить к горлу.
Меня сотрясает рев, звук агонии и тоски, которым я долгое время не позволял всплыть на поверхность.
И это все из-за нее и того тупого гребаного предложения.
Я в нескольких секундах от того, чтобы придушить ее, войти в ту комнату и рычать ей в лицо, пока она не расскажет мне все, что знает.
Вместо этого я направляюсь в гостиную. Я расстегиваю спортивную сумку и достаю ее блокнот, листая страницы.
Что за хрень.
Ее записная книжка полна информации о Коллекционерах.
Есть рисунки нашей темной одежды, повторяющиеся наброски лиц, закрытых масками.
Ее заметки скрупулезны и подробны, содержат список фактов и информации.
Я в шоке перелистываю каждую страницу.
Она провела свое исследование – или, по крайней мере, попыталась.
Но мы обучены быть тенями, и у общественности очень мало информации о нас.
Несмотря на это, она собрала все, что смогла.
Остальные страницы пустые, за исключением последней, со словами такими маленькими, что я почти не могу их прочесть.
21-е августа
9:30 вечера
Пятеро мужчин.
Я перечитал информацию, довольный тем, что у меня есть что использовать против нее.
Если бы я был более жестоким человеком, я бы использовал кулаки вместо того, что у меня на уме.
Есть много способов сломить людей, и они никогда не должны быть физическими.
Я найду Омегу, которую она прячет.
Это только вопрос времени.
ГЛАВА 9
АРИЯ
– Бекка, что ты делаешь?
Я быстро закрываю журнал и бросаю его на диван, мои щеки пылают. – Ничего.
– Тебе не стоит читать мои материалы. Там полно вещей, которые ты слишком молода, чтобы понять.
Клара садится рядом со мной на диван. Ее взгляд суров, но я могу сказать, что она пытается скрыть улыбку.
– Я смотрела только на фотографии, – настаиваю я.
Но Клара всегда видит меня насквозь.
– Угу. – Она смотрит на меня так, что я начинаю ерзать. – Я знаю, у тебя есть вопросы, дурочка. Просто спроси меня.
– Что такое течка? – Выпаливаю я.
Теперь ее очередь краснеть, когда она издает неловкий смешок, ее темные глаза сияют. – Тебе не обязательно знать. Я говорила тебе не читать эту чушь!
– Мне тринадцать, я имею полное право знать. Я скоро представлю.
Клара закатывает глаза. – Ты не появлялась на публике пять лет. А течка – это то, что случается только с Омегами.
– Тогда что такое ”узел"?
Она розовеет, и ее глаза расширяются. Она встает и отходит от меня, качая головой.
– Этот разговор окончен. И не упоминай больше это слово.
– Просто скажи мне! Пожалуйста? – Я умоляю. Я хотела знать все, что знала Клара. Она всегда была такой умной; у нее были ответы на все вопросы.
Она вздыхает и кладет руку на голову. – Хорошо. Послушай. Когда Альфа любит Омегу, вот тогда и происходят такие вещи. Но опять же, тебе не нужно беспокоиться об этом! Мы даже не знаем, станешь ли ты Омегой!
– Ты хочешь быть Омегой? – Спрашиваю я. Она проявится меньше чем через шесть месяцев.
– Я хочу быть той, кем я должна быть, – тихо отвечает она. – Моя жизнь была бы проще, если бы я была Бета. Если я Омега, я только надеюсь, что у меня будет добрый Альфа.
– Они могут быть злыми? – Спрашиваю я.
Она замирает. Ей требуется мгновение, чтобы ответить. – Иногда, – тихо говорит она. – Я кое-что слышала…
Рев эхом отражается от стен, и я, вздрогнув, просыпаюсь.
Это животный звук, и страх пронзает мою грудь, когда я пытаюсь определить источник.
Это исходит от него.
Я напугана больше, чем тогда, когда он напал на меня из засады в моей спальне.
Это звук монстра.
Но по какой-то необъяснимой причине у меня щемит грудь, когда я слышу этот шум.
Для кого-то испытывать такую сильную боль…
Что с ним случилось?
Я застываю от страха, сидя на кровати, когда он открывает дверь. Он закрывает ее за собой, и я замечаю, что у него в руках две вещи.
Бутылка с водой и мой блокнот.
Я мысленно проклинаю себя, испытывая ужас и стыд за то, что он отнял у Клары мой единственный спасательный круг.
Он швыряет в меня бутылку с водой, его глаза такие же холодные, как и раньше. Его запах пропитывает комнату, убаюкивая меня ложным ароматом комфорта. Я прислоняюсь спиной к стене, не сводя с него глаз.
Но он просто придвигает стул поближе ко мне и садится, его глаза горят.
– Было действительно глупо, – начинает он, – оставлять это на виду. – Он размахивает блокнотом в руке, ухмыляясь.
Я сглатываю. – Это не мое, – заявляю я хладнокровно.
Он поднимает бровь, ухмыляясь мне, снова видя меня насквозь. – Это, безусловно, так. И у меня есть вопросы. Почему ты так одержима нами, Ария?
Я открываю и закрываю рот, теряя дар речи. Я никогда не ожидала, что столкнусь с этим лицом к лицу, и мой разум отчаянно пытается найти рациональный ответ.
Глупо, глупо, еще раз глупо. Зачем ты оставила это у себя на столе?!
Но вслед за этим он задает другой вопрос.
– Что произошло 21-го августа?
Я задыхаюсь, и образы заплаканного лица Клары заполняют мой разум, а в груди все сжимается.
Но есть еще и такой сильный гнев, что я рычу. Это мои секреты, моя история, и я не позволю ему отнять это у меня.
– Это не твое дело, – шиплю я, и он зловеще улыбается мне, зная, что задел за живое. Улыбка не доходит до его глаз, и его изумрудные глаза темнеют.
Он подходит ближе, так что его лицо оказывается недалеко от моего, и его запах снова окружает меня.
– Я могу сказать тебе, где я был, – рычит он, и его глаза такие злые, такие полные злобы, что я замираю.
– Меня не было дома. Коллекционировал.
Я огрызаюсь.
Я бросаюсь на него, мои ногти готовы вонзиться ему в лицо, бороться с ним любым доступным способом. Он воплощает в себе все, что я ненавижу, ставшее реальным благодаря насмешкам над моей сестрой и ее ситуацией. Я хочу, чтобы он страдал. Я хочу пустить ему кровь.
Но он готов к моей атаке и легко ловит меня, толкая обратно на кровать и забираясь на меня сверху.
Я снова наношу удар, когда он наваливается на меня всем своим весом, и успешно провожу ногтями по его лицу, прежде чем он успевает прижать мои руки.
Это его не останавливает. У него открыто течет кровь из того места, где я его порезала, но ухмылка не сходит с его лица. Одной рукой он сжимает мои запястья, другой хватает меня за подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза.
Я хватаю ртом воздух, когда он садится на меня верхом, борясь всем, что у меня есть.
– Я задел тебя за живое, милая? – Он шипит, и я извиваюсь под ним, мое тело случайно прижимается к его.
Мой желудок скручивается в узел, когда мое зрение меркнет, но я снова толкаюсь в него, отчаянно пытаясь сдвинуть его с себя. Одно последнее движение, и он хрюкает, его запах усиливается. Что-то твердое давит мне на живот, и я закипаю.
Две вещи происходят одновременно.
Мое лоно сжимается, поток тепла захлестывает меня, который я отчаянно пытаюсь игнорировать…
И я плюнула ему в лицо.
Это последняя попытка, когда в моих глазах появляются темные круги, и он замирает, когда моя слюна стекает по его щеке. Его ноздри раздуваются, а темные волосы падают на глаза, когда он свирепо смотрит на меня.
– Ты злобный ублюдок, – шиплю я. – Если ты собираешься убить меня, просто сделай это.
Он переносит свой вес, чтобы мне было легче двигаться, но не отпускает мои запястья.
– Ты не это имеешь в виду, – рычит он. – Ты остаешься в живых ради того, кого защищаешь.
Мое тело снова дрожит, беспомощное перед его ароматом, который нежно ласкает меня.
Я прикусываю губу, слезы наворачиваются на глаза, когда я игнорирую шок от удовольствия, нарастающий в моем теле.
Я ненавижу его.
Я ненавижу этого человека всем своим существом. Я презираю того, кто он есть, и все, за что он выступает.
И особенно я ненавижу тот вихрь эмоций, который он вызывает у меня.
Он, наконец, снимает с меня весь свой вес, и я перекатываюсь на бок, хватая ртом воздух, в то время как он встает надо мной.
– Я скоро вернусь, – говорит он холодным, лишенным эмоций голосом. – И мы поговорим снова.
Он оставляет меня в комнате, свернувшуюся калачиком на боку.
Он забирает блокнот с собой.
