Текст книги "Все изменила любовь"

Автор книги: Лилиан Трэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

Эмили села.

– Или ты предпочла бы поехать в свадебное путешествие в другое место? – спросил Джеймс поспешно.

– Ты упомянул медовый месяц и свадебное путешествие.

– Да, ты не ослышалась.

Эмили усиленно соображала, что бы ему ответить. Похоже, Джеймс делал ей предложение.

– Мне не удалось стать хорошей женой. Зачем тебе на мне жениться?

Джеймс улыбнулся и, убрав локон, поцеловал ее в шею.

– Я люблю тебя.

– И все?

– А что тебе нужно еще, Эмми?

Он снова поцеловал ее, на этот раз в губы.

– Ничего. Одной любви уже достаточно.

– Хороший ответ, – согласился Джеймс. – Выходи за меня замуж. Сегодня.

– Сегодня? Как? Где?

– Здесь, – прозвучало в ответ. – У меня тут умирает от скуки католический священник, которому не терпится побыстрее вернуться домой.

– Ты и о священнике позаботился?!

Милый Джеймс, он никогда не изменял лозунгу бойскаутов всегда и везде быть ко всему готовым.

– Я попросил ребят привезти миссионера. На всякий случай. Он не возражал провести с нами день-два. Я обещал построить для их миссии церковь.

– Значит, сегодня мы поженимся?

От необходимости принять скорое решение у Эмили захватило дух.

– Сегодня вечером. – Лицо Джеймса просияло, как у мальчишки, увидевшего под елкой новенький блестящий велосипед, о котором он мечтал всю жизнь. – Чтобы святой отец мог вернуться домой.

Эмили смотрела на него во все глаза. Джеймс неисправимый оптимист, и ей это начинало нравиться!

– А священник случайно не привез мне свадебное платье?

– Нет, он далек от подобной суеты. Зато я позаботился о том, чтобы платье соответствующего размера прибыло с ним на одном самолете.

Джеймс, похоже, предусмотрел все.

Она выходит замуж. Сегодня. За Джеймса.

Невероятно!

11

Эмили залезла в ванну с намерением расслабиться и собраться с силами. Но сердце не унималось и бешено колотилось в груди.

Час спустя она станет женой Джеймса.

Понежившись в теплой воде, Эмили встала и вытерлась пушистым полотенцем, после чего облачилась в строгое белое платье, подаренное Джеймсом. О том, что ждет ее после свадьбы, Эмили старалась не думать.

Что будет через два часа? Смогут ли они заниматься любовью пять часов подряд? Эмили задержала взгляд на своем отражении в зеркале. У нее было испуганное лицо, но глаза светились радостью и надеждой.

Пять часов любви представлялись вполне реальными.

Священник, мужчина средних лет, был упитанным и очень дружелюбным. Он подробно рассказал Джеймсу и Эмили о порядке брачного ритуала. Закончив, он спросил, нет ли у жениха с невестой вопросов. Джеймс и Эмили дружно покачали головами.

– Тогда приступим.

Церемония заняла всего пятнадцать минут. Как только святой отец благословил их, Эмили показалось, что на минуту перед ней возник образ Берта.

Когда видение исчезло, она ощутила неземное умиротворение. К ее глазам подступили слезы, но Эмили не заплакала. Она взглянула на Джеймса и поразилась, увидев в его глазах слезы счастья.

Почувствовал ли он тоже присутствие Берта?

– И я объявляю вас мужем и женой, – произнес священник заключительные слова.

Эмили подняла лицо к Джеймсу, и они поцеловались.

Он любит ее. Он ее любит!

– Спасибо, – прошептала она.

Джеймс прижал ее руку к своей щеке.

– Я люблю тебя, – добавила Эмили.

– Знаю.

– Откуда?

– Я всегда знал это.

Ей хотелось как можно быстрее уединиться со своим молодым мужем в спальне, но еще предстояло заполнить бумаги. Странно, но почему-то Эмили не помнила эту часть церемонии, когда выходила замуж за Берта.

Священник показал, где расписаться. Эмили взяла ручку и поставила подпись под своим именем. Эмили Джейн Витте.

Ее взгляд упал на имя мужа. Джеймс Виктор Энрикес...

Энрикес.

Энрикес?! Как это возможно? Они говорили об этом совсем недавно, и Джеймс сказал, что это фамилия его отца, а он Митчел.

– Нет! – воскликнула Эмили, чувствуя, как в ней закипает негодование.

Она не станет это подписывать. Они условились говорить друг другу правду. Правду, и ничего, кроме правды. Но Джеймс по-прежнему что-то от нее скрывает! Неужели так будет продолжаться вечно?

– Что такое?

Джеймс сделал к ней шаг. Эмили попятилась.

– Кто ты такой, черт подери?!

Джеймс выразительно посмотрел на священника. Тот поспешно исчез. Джеймс закрыл за ним дверь.

– Ты знаешь, кто я, – отозвался он, возвращаясь к Эмили.

Но на этот раз она не позволит задурить ей голову! Как может Джеймс вести себя, словно ничего не случилось?

– Я знаю Джеймса Митчела, – возразила Эмили, чувствуя себя в белом платье невесты совершенно беззащитной. – Мне неизвестен Джеймс Виктор Энрикес. А в свидетельстве о браке говорится, что я вышла замуж за Джеймса Виктора Энрикеса.

– Эмми.

– Ты был для меня Джеймсом Митчелом с момента нашей первой встречи.

– Митчел – это девичья фамилия моей матери. Моя настоящая фамилия...

– Тогда почему ты Митчел? Почему и в школе тебя все называли Митчелом?

– Так захотела моя мать.

– А какая фамилия стоит в твоем свидетельстве о рождении?

– Энрикес.

Конечно. Она стиснула кулаки.

– Но я спрашивала тебя об Энрикесе, и ты не сказал, что это твоя фамилия!

– Потому что я ею не пользуюсь.

– Но она известна священнику, известна Пабло Санчесу...

– Фамилия Энрикес стала одним из моих псевдонимов.

Эмили трясло от гнева, и она не могла подобрать подходящих слов. Фамилию Энрикес она хорошо знала. Эта семья была богатой и могущественной.

– Мы дружили столько лет, и ты ни разу не упомянул фамилию Энрикес. Никогда ничего мне не рассказывал о семье своего отца. Значит, Виктор Энрикес – твой отец?

– Да.

– Тебе не кажется, что об этом стоило бы рассказать?

– Мне это не приходило в голову. Это всего лишь фамилия.

Это была не только фамилия. Это была семья. Его семья.

– Моя мать очень любила моего отца, – сказал Джеймс. – И я знаю, что и он любил нас. Он открыл на мое имя банковский счет и позаботился, чтобы мать после его смерти ни в чем не нуждалась. Может, он был далек от идеала, но он мой отец, и я дорожу этим.

– И Том все об этом знает?

Лицо Джеймса окаменело.

– Том знает, что он никогда не станет мне отцом и что он нужен матери. Смерть Виктора едва ее не убила. Если бы не Том, она бы не пережила этого.

– Как и в нашем случае. Если бы не ты, я бы не сидела здесь сейчас. Но ты любишь меня.

Твердая линия его рта смягчилась.

– Глубоко и страстно, – сказал Джеймс.

– Глубоко и страстно, Джеймс Виктор Энрикес, – сказала Эмили и подставила ему губы для поцелуя.

12

Глубоко и страстно. Это истинная правда, думала Эмили, расхаживая по комнате. Я люблю Джеймса глубоко и страстно, но никогда в жизни так безумно не волновалась.

Ты же не девственница, успокаивала она себя. Ты знаешь что чему.

Но секс с Джеймсом почему-то представлялся ей чем-то запредельным.

В этот момент в комнату вошел Джеймс. Он был в халате.

– Я все еще одета, – промолвила Эмили, смущаясь. – Мне переодеться?

– Нет, – хрипло отозвался он и посмотрел на нее так, словно она была единственной женщиной на земле. – Шампанское еще не открыла?

– Я ждала тебя.

– Благодарю.

Джеймс ловко откупорил бутылку. Пробка выскочила из горлышка с громким звуком. Он наполнил бокал пенящейся жидкостью и протянул Эмили.

Отпив немного, она вернула бокал Джеймсу. Он сделал несколько больших глотков и, обняв ее за талию, притянул к себе и поцеловал. От этого поцелуя у Эмили подкосились ноги, а тело перестало ей повиноваться.

– Потанцуй со мной, – прошептал Джеймс.

– У нас нет музыки.

– Есть. Если закроешь глаза, то услышишь ее, – сказал он, поцелуя ее в шею чуть ниже уха. Джеймс еще крепче прижал Эмили к себе и принялся ласкать ее плечи, спину, бедра. – Слушай.

Эмили прислушалась. Сначала она ничего не слышала, кроме бешеного биения собственного сердца и шума крови в голове. Она прильнула лицом к груди Джеймса, и до нее донесся ровный стук его сердца.

Сильный и ритмичный.

Под аккомпанемент своих сердец они танцевали медленный танец, как когда-то на школьной вечеринке. Эмили снова ощутила себя четырнадцатилетней девочкой. Застенчивой, неопытной и взволнованной. Она чувствовала, что теряет над собой контроль.

Нет, она уже его потеряла. Вернее передала власть над собой Джеймсу.

– Итак, чем хочешь заняться? – спросил он.

Эмили провела рукой по его широкой груди.

– Тем же, чем и ты.

– Я готов на все, но выбор за тобой.

– А если я не хочу...

– Мы потанцуем, выпьем шампанского и ничего другого не будем делать.

– А если я захочу?.. – прошептала она хрипло.

– Мы и этим займемся.

– Но ты же не знаешь, чего я хочу?

Джеймс улыбнулся.

– Не сомневаюсь, что с тобой мне понравится все.

Но Эмили сомневалась.

– Вдруг я окажусь бесчувственным бревном?

– Кем?

– Бесчувственным бревном.

– Шутишь?

– Почему? Мы никогда не занимались сексом.

– Ты всегда называешь это сексом?

Под пристальным взглядом Джеймса Эмили смутилась.

– Все это так называют, – пролепетала она сконфуженно.

– С малознакомыми людьми, может быть, но к нам это не относится. Я бы назвал это заняться любовью.

– Я... этого никогда... не чувствовала. Для меня это был... супружеский долг. – Эмили облизнула пересохшие губы.

– Тогда понятно, почему ты ненавидишь брак.

– Я не ненавижу брак. Я ненавижу ложь. Я ненавижу потерю самостоятельности. Ненавижу, когда мужчины делают, что хотят, и ждут от женщин беспрекословного повиновения...

Джеймс не дал ей договорить. Он целовал Эмили до тех пор, пока у нее не закружилась голова и не подогнулись колени.

– У нас с тобой все будет по-другому, – сказал он, отстраняясь. – Итак, что ты хочешь?

Эмили остановила на нем взгляд и судорожно вздохнула. Ей казалось, что она тонет в бездонном омуте его шоколадных глаз.

– Тебя, – прошептала она наконец.

Но раздевать ее он не спешил. Пусть она еще немного побудет в белом платье невесты. Джеймс сел на край кровати и усадил Эмили к себе на колени. Его ладони медленно заскользили по ее ногам вверх. Эмили задрожала, когда они достигли верха и скользнули под кружевное белье.

– Джеймс...

– Не волнуйся. Доверься мне. Мы не будем торопиться.

– Я доверяю тебе.

– Тогда поцелуй меня.

Она всегда боялась его силы, его напора, но Джеймс оказался необыкновенно нежным и терпеливым. Он действовал очень медленно и осторожно. Эмили хотелось прижаться к нему всем телом.

– Пожалуйста, сними с меня платье! – взмолилась она.

– С радостью.

И время остановилось, и не было во всей Вселенной никого, кроме них двоих. От каждого движения Джеймса острота чувств Эмили нарастала, превращаясь в огненную лавину.

Она неслась в вихре сладостных ощущений, стараясь продлить минуты наслаждения. Она теряла рассудок. Она видела себя с ним на берегу реки, слышала пение птиц и стук дождевых капель, в которых отражалось солнце.

Эмили хотелось, чтобы так длилось вечно. Она еще крепче прильнула к Джеймсу, словно боялась потерять хоть на мгновение. Она никогда не испытывала ничего подобного и догадывалась, что это только видимая часть айсберга.

– Как хорошо!

– Ты этого не ожидала?

Ее забавляло, как Джеймс поддразнивает ее, даже сейчас, на пике ярких переживаний, когда ее тело плавилось, грозя обратиться в неукротимый поток лавы. Эмили боялась, что не выдержит. Что рассыплется на тысячу мельчайших частичек...

Приподнявшись навстречу Джеймсу, она поймала его губы и с упоением поцеловала, вбирая в себя всю его пылкую страсть. Приливная волна подхватила Эмили и понесла выше и стремительнее в водоворот любви. И этот головокружительный полет потряс Эмили. Ничего подобного она не испытывала раньше. До сего момента.

До сего момента.

После, усталая и размякшая, Эмили лежала, прижавшись к крепкому мускулистому телу Джеймса, и ощущала невероятное блаженство.

– Можно тебя спросить кое о чем? – поинтересовалась она.

– Спрашивай.

– Как Берт познакомился с Пабло и с этим... Омаром Сани?

– У Берта возникли финансовые затруднения. Он проигрался на бирже и снял деньги с личного счета Кэтрин.

И проиграл и их, заключила про себя Эмили. В ее памяти всплыли последние месяцы их совместной жизни, когда Берт возвращался домой поздно, злой и неразговорчивый. Она видела, что он терзается, но не догадывалась почему.

– А почему Кэтрин ничего не знала?

– Берт нашел другой способ рассчитаться с долгами.

– Пабло? – прошептала она, чуть дыша.

Джеймс кивнул.

– Берт не подозревал, куда суется.

– А когда понял?

– Вероятно, в самом конце.

Конец. Какое ужасное слово. В нем нет надежды, решения, выхода. Конец. Противоположность началу. Отсутствие оптимизма.

– Кто сказал ему? – прошептала Эмили, холодея, и почувствовала, как напрягся Джеймс.

– Я.

Эмили содрогнулась. Она недоумевала, как Джеймс смог все это пережить.

– Это тогда ты узнал о его чувствах к тебе?

– Да.

Больше Джеймс ничего не сказал, и Эмили поняла, что ему тяжело вспоминать о случившемся. С него хватило кошмара той кровавой ночи, стоившей им всем немыслимых физических и душевных страданий. Потеря Берта будет мучить Джеймса всю жизнь. Этот ужас он не забудет и никогда о нем не расскажет.

– Я люблю тебя.

Эмили нежно коснулась его щеки, и Джеймс задержал ее руку.

– Ты мне нужна. Ты знаешь об этом?

У Эмили защемило сердце.

– Жаль, что мне понадобилось столько времени, чтобы осознать это.

– Лучше поздно, чем никогда, – пробормотал Джеймс, привлекая ее к себе.

Утром Эмили проснулась в постели одна. Шторы были плотно задернуты. Наверное, на улице жарко, подумала она и, зевнув, сладко потянулась.

Приняв душ, она надела шелковый халат Джеймса, все еще валявшийся на полу, и направилась в кухню – очень хотелось чаю.

Из столовой до нее донеслись голоса.

– Ты уверен насчет вертолета? – Это был голос Бена. – Он выдаст наше присутствие.

– Это наиболее скорый способ увезти ее отсюда, – ответил Джеймс.

– Да, и наиболее верный способ подставить себя, – возразил Бен.

Эмили на цыпочках подкралась к двери. Они обсуждали способ переправить ее в безопасное место.

– Ему со мной так легко не разделаться, – сказал Джеймс. – Это слишком просто для Сани. Он придумает что-нибудь более изощренное.

Джеймс хмыкнул, и от этого звука у Эмили по спине побежал холодок.

Тут заговорил третий человек.

– Мы тебя не оставим, приятель. Если тебе охота стать пищей для акул, можешь сунуться прямо к ним в пасть.

– У меня нет выбора, – заявил Джеймс твердо. – Святой отец должен вернуться домой. Я обещал ему. Вы оба и Эмми должны лететь...

– Я не оставлю тебя здесь одного, – перебил его Бен. – Ты нанял меня на работу, и я собираюсь эту работу выполнить. Мы можем разделиться. Я останусь с тобой, Дэн полетит с Эмили.

– Можешь на меня положиться, – согласился Дэн. – Я доставлю ее в Аккру, а оттуда переправлю к твоей семье. Со мной она будет в безопасности.

Заскрипели стулья, мужчины задвигались.

– Вертолет улетает в двенадцать ноль-ноль, – напомнил Джеймс. – Я пойду за Эмми.

Идти далеко ему не пришлось. Джеймс увидел ее сразу за дверью. Он схватил ее за руку и повернул к себе.

– Посмотри на меня.

Она не хотела. Он отсылает ее прочь. Сажает в вертолет вместе со священником и Дэном, а сам остается. Остается без нее.

– Ты думаешь, мне легко? – спросил Джеймс, обнимая Эмили за дрожащие плечи. – Думаешь, мне это нравится?

– Ты можешь уехать со мной. Зачем тебе оставаться?

– Я должен. Это моя работа...

– Это не твоя работа. У тебя нефтяные скважины, ты торгуешь...

– Эмили, мы давно охотимся за Сани. И вот он здесь, – сказал Джеймс твердо. – Он ищет меня.

– Поэтому тебе нужно бежать.

Джеймс улыбнулся. Только уголками губ.

– Это не в моих привычках.

– И ты еще удивляешься, почему никак не мог жениться! – фыркнула Эмили.

Глаза Джеймса сверкнули, улыбка погасла.

– Если я не останусь и не поставлю в этом деле точку сейчас, мне придется бегать и скрываться всю жизнь. Я не хочу жить в вечном страхе за тех, кого люблю. Обрати внимание, как Сани удалось достать меня на этот раз.

У Эмили упало сердце. Она послужила приманкой.

– Ты не имел права на мне жениться. – Она закрыла глаза и покачала головой. – Ты не имел права обрекать меня на это...

– Как раз наоборот! Если со мной что-нибудь случится, ты, по крайней мере, не будешь ни в чем нуждаться. Ты станешь моей наследницей.

– Твоей наследницей?! И это все, что ты можешь мне предложить?! Один день семейной жизни и деньги?! – Она вдруг почувствовала, что страшно устала. – Пусти меня. Я готова. У меня с собой ничего не было, так что и брать мне нечего.

– Эмми. – Джеймс хотел ее обнять.

– Нет! – воскликнула она. – Ты не можешь меня просить довольствоваться этим. Я не для этого вышла за тебя вчера замуж, чтобы сегодня стать вдовой!

– Сегодня ты не овдовеешь.

Эмили закрыла лицо ладонями, борясь с эмоциями. Этого она не ожидала. Любить Джеймса и потерять. Этого не должно было случиться. Вчера он дал ей слово. Он не имеет права так поступать.

Она подняла к Джеймсу мокрое от слез лицо.

– Почему Сани за тобой охотится?

Джеймс ласково снял с ее ресниц дрожащую слезинку.

– Потому что я убил его брата.

– Я хочу знать подробности.

Джеймс смерил ее долгим взглядом, раздумывая, как быть, потом вздохнул.

– Я был в Лагосе в ту ночь. В ту ночь, когда погиб Берт.

Из столовой вышел Бен, но ни Джеймс, ни Эмили словно не заметили его.

– Что произошло той ночью? – спросила Эмили.

– Была устроена засада на тайных агентов, ведущих войну против преступной империи Сани. Омар Сани собирался расправиться с ними и с Бертом, который оказался ненужным свидетелем.

– Откуда тебе это известно?

– Потому что я был одним из этих агентов. – Джеймс закрыл глаза, и гримаса боли исказила его черты. – Чудом мне удалось остаться в живых, но я видел те зверства, которые они учинили. Я единственный из тех, кто мог бы припереть Сани к стене и привлечь к ответственности.

– Тогда почему он выжидал целых два года?

Усталость Эмили сменилась страхом. Эмили знала, что Джеймс останется, и ничего не могла с этим поделать.

– Потому что меня и вправду трудно достать, – заметил он шутливо.

Но Эмили даже не улыбнулась, она только смотрела на него широко раскрытыми глазами. Этот мужчина был настоящим суперменом и всегда стремился оградить ее от проблем. Она его уже не изменит. Единственное, что ей оставалось, – любить его и молиться, чтобы он вернулся живым и невредимым.

Эмили приподнялась на цыпочки и поцеловала Джеймса.

– Береги себя.

– Тебе лучше одеться. У нас нет времени. Нужно поторапливаться.

Эмили послушно кивнула.

– Все будет хорошо. Если только ты вернешься ко мне, – уточнила она, печально глядя на Джеймса.

13

Держась за руки, они спустились по лестнице и вышли из дома. Джеймс привел Эмили на площадку, где стоял вертолет, выкрашенный в камуфляжные цвета. Эмили с болью в сердце осознала, что это не сон и происходит наяву. Она улетает, а Джеймс остается.

Джеймс остановился и заглянул ей в лицо.

– Поверь, Эмми, я бывал и в гораздо худших переделках.

Она провела ладонью по его щеке, дотронулась до белой ниточки шрама на подбородке.

– Откуда он у тебя?

– Память о том дне, когда я уложил брата Сани.

– Что за жизнь ты вел?

– Трудную. – Он поднес к губам ее пальцы. – Но за это награжден сполна. – Его взгляд прояснился, и от печали не осталось и следа. – Ты моя награда. И я хочу, чтобы ты знала, что, пройдя через все это, я не намерен терять тебя так скоро.

Джеймс подвел ее к вертолету.

– До встречи.

Когда Дэн закрывал дверь, Эмили высунулась и, стараясь пересилить шум запущенного винта вертолета, крикнула Джеймсу:

– Когда?!

– Ни о чем не беспокойся и верь мне!

Вертолет взмыл в небо.

– Я верю, – прошептала Эмили и прижалась лицом к стеклу, чтобы увидеть Джеймса, быть может, в последний раз.

– Сядь и пристегнись, – скомандовал Дэн.

Эмили подчинилась, заняв место напротив священника. Он наклонился к ней и ласково похлопал по руке.

– Не теряй веры, дочь моя.

Глотая слезы, Эмили кивнула и дрожащими руками застегнула ремень.

Вера – это все, что ей остается.

Доставив святого отца до места назначения, Дэн и Эмили пересели на частный самолет, который спустя час с небольшим приземлился на аэродроме в предместье Аккры, столицы Ганы, где размешался офис Джеймса.

Их ждал рослый мужчина с суровым выражением лица, одетый в камуфляжную форму. Черные очки скрывали его глаза. Дэн проворно сбежал по откидному трапу и, переговорив со встречавшим, вернулся за Эмили.

– Все в порядке, выходи, дорогая.

Эмили вздохнула полной грудью, подставляя лицо ветру. Она устала и едва держалась на ногах. Сказывалось напряжение последних часов. За невероятно короткое время произошло слишком много драматических событий. Ее нервы были на пределе.

– Хочешь, чтобы я летел с тобой дальше? – спросил Дэн.

Держать его рядом и дальше не имело смысла. Эмили знала, что Джеймс больше нуждался в его присутствии. Она поблагодарила Дэна за помощь и направилась к незнакомцу в камуфляжной форме.

– Здравствуйте, я Эмили, – представилась она.

– А меня зовут Фернандо. – Уголки его губ дрогнули в улыбке. – Я один из братьев Джеймса по отцу.

– Один из?.. – удивилась Эмили.

– Да, у нас большая семья. – Фернандо снял очки, и в его темных глазах блеснули теплые искорки.

– Они... все похожи на вас? – не удержалась Эмили от вопроса.

– О нет. Я самый красивый. – Он рассмеялся, и его суровые черты разгладились.

Эмили не могла не улыбнуться.

– Итак, Эмили, мы сейчас полетим на Тенерифе, а там я отвезу вас на виллу. Вся семья уже собралась на Рождество и ждет вас с нетерпением.

Они добрались до Тенерифе к вечеру. Их ждал белый «мерседес» с водителем. Фернандо помог Эмили сесть в машину и занял место рядом с ней на заднем сиденье.

Полчаса спустя автомобиль въехал в кованые ворота и подкатил к шикарной вилле, которую со всех сторон окружали аккуратно подстриженные деревья.

Не дожидаясь, пока водитель откроет дверцу, Фернандо вышел из машины и подал руку Эмили.

Не успели они подняться по ступеням, как двери дома распахнулись и на террасу вышли три женщины и двое мужчин. Вокруг них прыгали дети.

Эмили неуверенно попятилась.

– Не пугайтесь, – прошептал ей на ухо Фернандо. – Все они милые люди.

Позже, когда они сели ужинать, Эмили убедилась в справедливости его слов. Семья Джеймса держалась непринужденно, и она чувствовала себя с ними легко и просто.

Когда дети поели, им разрешили выйти из-за стола. Тереза, сводная сестра Джеймса, повернулась к Эмили.

– В такой день, как сегодня, им трудно усидеть на месте. В канун Рождества они буквально стоят на голове.

Она с улыбкой проводила взглядом двух своих детей, дочку и сына, вихрем умчавшихся из столовой.

– Девочку зовут Симона. Ей восемь. А младшего – Лео. Ему почти пять.

– Расскажи нам о своей свадьбе, – попросила Эмили светловолосая Анна, державшая на руках грудного ребенка.

– Анна у нас романтик, если ты не знаешь, – пояснила Мария. – Она жена Фернандо и без ума влюблена в него.

Тереза улыбнулась.

– Мария наша старшая сестра, и у нее на все есть своя точка зрения. Но, как правило, она не ошибается.

Вошла горничная и объявила, что стол для кофе и десерта накрыт на террасе. Мария поднялась первой и пригласила всех присоединиться к ней. У Эмили вдруг на глаза навернулись слезы. Все члены семьи в сборе. Едят, пьют, смеются, разговаривают. И только Джеймс торчит в тропиках Африки и неизвестно чем занимается. Его, может, и в живых уж нет.

– Он очень осторожный, – услышала она глубокий мужской голос. – И выучка у него отличная.

Эмили взглянула на говорившего. Это был муж Терезы, Антонио.

– Супергерой, – пробормотала Эмили.

Антонио усмехнулся.

– Звучит напыщенно, но это так.

– Ничего напыщенного в этом нет. – Эмили ощутила прилив нежности и гордости. – Я в школе называла Джеймса в шутку Суперменом. А теперь знаю, что это правда. – Она помолчала. – Мне кажется, что я знаю его всю жизнь. Я до сих пор называю его Суперменом.

– Тогда вам должно быть известно, что за него не стоит беспокоиться.

– Мне просто очень хочется, чтобы сейчас он был с нами. Ведь скоро Рождество. – Эмили проглотила комок в горле.

– У нас в запасе есть еще один день, – осторожно произнес Антонио.

Эмили приготовилась ждать. Приготовилась быть мужественной и терпеливой. В ту ночь она легла спать в комнате для гостей и проснулась утром, разбуженная радостными криками детей, обнаруживших под елкой подарки.

По-прежнему никаких новостей, думала Эмили, глядя, как дети потрошат коробки и свертки. Цветная бумага, фольга, ленточки валялись по всему дому. Главное, чтобы дети были счастливы, ведь волшебство Рождества именно в этом и состоит.

Только Симона, красивая смуглолицая девчушка с шоколадными, как у Джеймса, глазами, раскрыв коробку с новой куклой, поинтересовалась:

– Когда приедет дядя Джеймс?

Взрослые замолчали, и в комнате на минуту повисла гнетущая тишина.

– Очень скоро, Симона, – первой нарушила молчание Тереза. – Дядя Джеймс никогда не забывает нас на Рождество.

Она повернулась к Эмили и улыбнулась. Ее широкая улыбка напомнила Эмили Джеймса, и у нее защемило в груди.

Джеймс – тоже Энрикес.

Энрикес, повторила она про себя. Но это не принесло ей утешения. Как не принес покоя долгий-долгий день.

Близился вечер, за окном сгустились сумерки. Около десяти вечера детей отправили спать. Праздник для них завершился. К двенадцати часам взрослые собрались в гостиной. Они пили вино и мирно беседовали.

Некоторое время спустя Эмили отставила бокал с вином, которое даже не пригубила. В этом доме спать ложились поздно, но она страшно устала, физически и морально. Рождество наступило, а от Джеймса не было ни слуху ни духу.

Эмили чувствовала, что должна пойти лечь и поспать. Сон был для нее избавлением и лекарством. Но, оказавшись в коридоре, Эмили, вместо того чтобы подняться в спальню, вышла на террасу и тихо прикрыла за собой дверь.

Что ей делать, если Джеймс не вернется? Куда идти? Где жить?

Но думать об этом Эмили не хотелось. Джеймс обязательно вернется. Он обещал и сдержит свое обещание. Она хорошо его знала. И верила ему. Она могла на него положиться. Джеймс не давал обещаний, которые не мог выполнить.

Дверь открылась, к Эмили подошел Хорхе, брат Джеймса.

– Вы позволите нарушить ваше одиночество? – спросил он.

Эмили кивнула.

– Мы решили устроить для вас с Джеймсом, когда он вернется, свадебный прием. Вступление в нашу семью должно быть обставлено подобающим образом.

– Спасибо. – Эмили благодарно улыбнулась. – И спасибо, что сказали «когда», а не «если» Джеймс вернется.

– Я не сомневаюсь, что он скоро будет с нами.

– Нисколько? – уточнила Эмили, с трудом сдерживая нервную дрожь.

– Нисколько, – твердо ответил Хорхе.

Вдали за воротами вспыхнули, прорезав ночную тьму, фары автомобиля.

Хорхе направился к двери, обронив:

– Не торопитесь идти спать, Эмили. Возможно, Рождество для вас еще не закончилось.

Эмили, затаив дыхание, следила за приближением машины. Вдруг это Джеймс? Вдруг он вернулся? Может, и вправду еще ничто не потеряно и все образуется?

Машина притормозила у ворот и, развернувшись, уехала.

Эмили прикусила губу. Глупо надеяться на чудо. Глупо рассчитывать, что Джеймс свалится с неба.

Но уверенность Хорхе заставила Эмили призадуматься. Возможно, он знал нечто такое, что было неизвестно ей. Хлопнула дверца машины. Эмили насторожилась, и на нее пахнуло ветром надежды.

Она представила на минуту, что...

– Эмми, – громовым раскатом прозвучал в ночной тиши тихий шепот.

Она замерла, напряженно всматриваясь в темноту. Из тени вышел мужчина. Большой, высокий, внушительный. Эмили сразу его узнала и бросилась к воротам. Но непослушные руки не знали, как их отворить.

– Что ты здесь делаешь?! Как ты сюда попал?! – кричала она. – Как открыть эти проклятые ворота?!

– Ты какая-то сегодня нетерпеливая, – пошутил Джеймс и, нащупав замок, без труда его открыл.

Он толкнул створки ворот и широко расставил руки, чтобы принять Эмили в свои объятия.

– С Рождеством тебя, девочка.

14

Жизнь в доме забила ключом. Взрослые окружили Джеймса, дети, проснувшиеся от шума, прилипли к дяде и не хотели отпускать. При виде трогательной сцены Эмили в который раз прослезилась.

Этого ей не хватало всю жизнь. Семьи. Братьев. Сестер.

Любви.

– Так что там у вас случилось? – спросил Антонио нетерпеливо, пока Тереза накрывала на стол.

– Вам пришлось драться? – интересовался Хорхе.

– А что Омар Сани? – спросил Фернандо, опускаясь на стул по другую сторону стола, за которым сидел Джеймс. – Что с ним? Его взяли? Или ему снова удалось улизнуть?

У Эмили голова шла кругом. Мужчины шумели громче, чем дети, требуя от Джеймса подробностей.

Что произошло в Нигерии? Что стало с Пабло Санчесом? Сколько бойцов привел с собой Сани?

Семья расселась вокруг массивного обеденного стола и атаковала Джеймса вопросами. Он обнимал одной рукой Эмили, другой орудовал вилкой и рассказывал благодарным слушателям о схватке с преступниками.

– Схватка – это громко сказано, – завершил Джеймс свое повествование. – Потому что к делу подключились спецслужбы и полиция. – Джеймс покачал головой. – У Сани и его людей не было никаких шансов.

– Значит, Сани арестован? – спросил Фернандо.

– Нет, он не пожелал такой участи и в последнюю минуту подорвал себя гранатой, – ответил Джеймс и только тут заметил детей, с открытыми ртами ловивших каждое его слово. – Санчес, так же как и его хозяин, погиб на месте. Но это был его выбор. Большинство наших ребят не пострадали.

– Наших? – повторила Эмили, не уверенная, что понимает, о чем идет речь. Кого он имел в виду?

– Из подразделения Джеймса. ЦРУ, – пояснила для нее Тереза.

– Из подразделения Джеймса? – Эмили прищурилась и уставилась на мужа.

Маленькая Симона яростно закивала.

– Дядя Джеймс – шпион. Он работает на правительство Соединенных Штатов Америки, – добавила она важно.

Джеймс – шпион? Эмили снова посмотрела на Джеймса, не зная, то ли плакать, то ли смеяться.

– Так ты шпион?

В комнате вдруг стало необычно тихо.

– Вы что, не знали? – искренне удивилась Симона.

Джеймс кашлянул и, взяв со стола стакан с водой, сделал несколько больших глотков, после чего аккуратно вернул стакан на стол.

– Мы уже давно не используем слово шпион, дорогая.

Невероятно. Правда не укладывалась у Эмили в голове.

– Так ты был шпионом?

– Я был офицером ЦРУ. Я вышел в отставку два года назад. Два года назад, – повторил Джеймс многозначительно. – После тяжкого удара.

– Что ты имеешь в виду?

– Я потерял своего лучшего друга.

Вдруг Эмили все поняла. Разрозненные фрагменты соединились в ясную картину. Она поняла, почему Джеймс знал мельчайшие подробности из жизни Берта, хотя последнее время они почти не общались. Почему Джеймс смог прийти ей на помощь и откуда у него были столь многочисленные и специфические связи.

Эмили прижалась к нему и прошептала:

– Думаю, нам нужно какое-то время побыть наедине, милый.

Они поднялись на второй этаж, и Джеймс плотно прикрыл дверь спальни. Эмили стояла некоторое время посреди комнаты и молча смотрела на него, словно не могла наглядеться. Потом она горестно покачала головой.