Текст книги "Все изменила любовь"

Автор книги: Лилиан Трэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Джеймс отчаянно боролся с желанием овладеть Эмили тут же и познать ее, но еще больше ему хотелось, чтобы она первой ощутила непреодолимую страсть и инициатива исходила бы от нее. Джеймс целовал ее в губы, не давая себе полной воли, а только дразнил. Руки Эмили хаотично блуждали по его обнаженному торсу в надежде найти утешение.

От ледяной принцессы не осталось и следа. На ее месте была живая, горячая женщина, сводившая Джеймса с ума. Беспомощная и послушная, она дрожала и извивалась в его руках.

Эмили льнула к Джеймсу. У нее кружилась голова, мысли путались. Она не могла лежать спокойно и выгибала спину, стремясь к более полному единению с его большим сильным телом. Эмили чувствовала себя распутной, но не стыдилась этого. Ее собственное тело, казалось, теперь жило своей жизнью. Джеймс парил над ней, и она поднимала бедра, желая ощутить его мускулистую плоть.

Он ласкал пальцами ее губы, чтобы она могла представить, что испытает, когда он попросит ее раскрыться ему навстречу.

Да, думала она. Возьми меня. Наполни меня. Сделай меня частью себя.

Джеймс слегка подался вперед, и она ощутила его эрекцию. Эмили затрепетала, и из ее горла вырвался глубокий стон. Она нестерпимо хотела ощутить Джеймса в себе. Всего. До конца. Своей медлительностью он сводил ее с ума. Она впилась ногтями в его плечи и энергично потянула на себя, как бы говоря: сделай это со мной!

Но Джеймс мешкал, и Эмили была готова выпрыгнуть из собственной кожи. Она никогда не испытывала такого томления. Ей страстно хотелось, чтобы Джеймс трогал, ласкал и исследовал ее тело, и самой хотелось исследовать его. Ее ладони скользнули вниз по его груди, по животу, но, когда они почти достигли цели, Джеймс оттолкнулся руками и встал.

– Ну как, остыла? – спросил он, проводя ладонью по волосам.

Эмили хватала ртом воздух, не в состоянии сделать вдоха. Ее сердце лихорадочно стучало, а кровь, казалось, превратилась в расплавленную магму.

– Нет, – простонала она и села.

– Интересно. – Джеймс слегка присел, чтобы поймать ее взгляд. – Так вот, моя дорогая: если бы ты ничего не чувствовала, то была бы сейчас холодной как лед. Люди, которые не испытывают взаимного притяжения, не могут довести себя до такого состояния.

– Неправда! – выдохнула Эмили. – Секс многих заводит.

– Да, дорогая. Но мы с тобой не занимались сексом. Я просто показал, как могу любить тебя. – Джеймс выпрямился. Его лицо стало непроницаемым. – Если хочешь меня, а я думаю, что хочешь, то ты меня получишь. Вместе с обручальным кольцом, брачным свидетельством и клятвой в верности на всю оставшуюся жизнь.

Эмили трясло как в лихорадке. Ее зубы выбивали дробь, когда она произнесла:

– Чтобы заниматься сексом, необязательно жениться.

– Правда? – насмешливо отозвался Джеймс.

– Можешь надо мной смеяться. Мне все равно. – Эмили обхватила руками колени. – Но я не стыжусь признаться, что хочу сказочного секса. Я ничего подобного не испытывала, хотя и была замужем.

– Разве Берт не был сказочным мужем?

– Не твое дело!

– По иронии судьбы, Эмми, я много занимался сексом и знаю, что такое фантастический секс, но у меня никогда не было жены. Я хочу это компенсировать.

– Весьма остроумно! – выпалила Эмили, вскакивая с места.

Она видела, что Джеймс пожирает глазами ее грудь и ноги, но ей было наплевать. Она не собиралась корчить из себя девственницу. Она была женщиной и находилась наедине с мужчиной. Она прекрасно понимала, что к чему.

Эмили быстро оделась и зашнуровала кроссовки. Она делала вид, что ничего не произошло, хотя никак не могла совладать с собой, и Джеймс это знал, и Эмили знала, что он знает.

На этот раз, Эмми, сказала она себе, ты от него не отделаешься.

Впрочем, Эмили к этому и не стремилась, она только хотела получить этого мужчину на своих условиях. Она нуждалась в легкой, ни к чему не обязывающей связи. А брак с Джеймсом не сулил ни того, ни другого.

– Что именно тебя пугает? – услышала Эмили его голос и невольно вздрогнула. Джеймс удивительным образом умел читать ее мысли.

– Всё, – буркнула Эмили и стянула волосы резинкой.

– Весьма определенно, – насмешливо прокомментировал Джеймс.

– Хорошо. Я скажу. Я тебе не доверяю.

– Разве я когда-нибудь тебя подводил, Эмми? – Джеймс недобро прищурился. – Скажи, чем я заслужил...

– Ты мне не рассказал правду о Берте.

Джеймс подошел к Эмили и остановился в шаге от нее. Высокий, неподвижный, безмолвный.

– И правду о своих друзьях, с которыми совершаешь безумные операции по спасению мне подобных. И то, как вы с Бертом познакомились с Пабло, – не дрогнув, перечислила она.

Джеймс по-прежнему хранил молчание.

Эмили сунула руки в карманы, стараясь подавить бушевавшие в ней эмоции.

– Словом, ты не говоришь мне то, что я имею право знать.

– Неужели эти вещи являются основополагающими в твоих чувствах ко мне? – резко спросил он. Его сарказм заставил Эмили покраснеть. – Выходит, твое отношение ко мне всецело зависит от того, что ты узнаешь о Берте?

– Нет.

– Так вот, девочка, позволь тебе напомнить, что Берт и я – два разных человека.

– Я это знаю.

– Сомневаюсь. – Джеймс метнул в нее сердитый взгляд. – Нам пора возвращаться. Приближается гроза.

Он подобрал с земли рюкзак и, закинув его на спину, зашагал вверх по склону.

– Ты всякий раз уходишь от ответа, когда тебе не нравится то, что я говорю! – упрекнула его Эмили.

– Я не ухожу, – не оборачиваясь, ответил Джеймс. – Но я не собираюсь стоять столбом и препираться, когда приближается непогода.

Однако они не успели далеко уйти, когда небеса разверзлись и на землю хлынули потоки воды. Джеймс увлек Эмили под развесистое дерево. Сомнительное укрытие, но все же лучше, чем ничего.

– Я не подозревала, что ты его ненавидишь, – произнесла Эмили безучастно, но от боли, злости и печали у нее щемило в груди.

Она не перенесет, если узнает, что и Джеймс ополчился на Берта. Она любила Берта и желала ему добра. Берт и Джеймс были лучшими друзьями...

Джеймс привлек Эмили к себе.

– Я не ненавижу Берта. Он был для меня как брат. Я был готов для него на все.

– Все же, говоря о нем, ты злишься.

Эмили дрожала, но не от холода, а от долго сдерживаемого напряжения.

Джеймс вздохнул и погладил ее по спине.

– Мне бы не хотелось говорить о нем плохо. Он не может защититься. Но мне пришлось из-за него несладко. Я не могу простить ему того, что он бросил тебя одну, беспомощную и без средств к существованию. Он украл тебя у меня и бросил.

– Джеймс, Берт не крал меня у тебя...

– Он знал, что я собирался сделать тебе предложение. Я увидел в ювелирном магазине красивое кольцо и захотел услышать мнение Берта. Он лучше меня знал твои вкусы. Он сказал, что кольцо тебе понравится, и я его купил.

– Но мы с тобой даже не встречались, – возразила Эмили, чуть дыша. – Только один раз поцеловались.

Джеймс пожал плечами.

– Мне не хотелось тебя торопить. Ты заканчивала учебу, и я думал дать тебе время. Я хотел ухаживать за тобой, как положено.

Эмили услышала в его голосе насмешку. Он насмехался над самим собой. Насмехался над собственными добрыми намерениями. Он вел себя, как джентльмен, и оставил дверь открытой, а Берт не постеснялся этим воспользоваться.

Она закрыла глаза и прижалась лицом к груди Джеймса.

– Ты не представляешь, Эмми, как я страдал, когда узнал, что Берт предложил тебе руку и сердце. Тогда я находился за границей и был бессилен что-либо сделать. Я не мог поверить, что мой лучший друг способен на такое. Не мог поверить... – Джеймс осекся и сжал зубы. – Мне понадобилось много времени, чтобы простить его.

– Я не подозревала об этом, – пролепетала Эмили.

– Я и не собирался обсуждать с тобой это, – заметил он нетерпеливо. – Но я не умею терять.

– Дело не в твоем умении терять. Дело в нас. В нашем умении вести разговор. Если мы настоящие друзья, то должны открыто и честно говорить обо всем. О Берте. О себе. О жизни. Говорить правду. Мы должны уметь доверять друг другу.

Губы Джеймса дрогнули в усмешке. Он провел пальцем по щеке Эмили. Эмили вздрогнула. Его прикосновения всегда вызывали в ней бурю чувств. Она ничего не могла с собой поделать. Даже такая простая ласка спровоцировала лавинообразную реакцию. Ей хотелось прильнуть к Джеймсу и растаять в его объятиях. Хотелось и большего.

– О Берте. О себе. О жизни, – повторил Джеймс задумчиво. – Не слишком ли много сразу?

– Мы справимся.

– Ты уверена?

– У нас нет выхода.

Его взгляд потеплел.

– Ты невероятно красивая, Эмми.

Она была не в силах что-либо ответить и только молча на него смотрела, словно не могла насмотреться.

Впервые аналогичное чувство испытала она на вечеринке, устроенной интернатами, где учились она и Берт с Джеймсом. Джеймс пригласил ее на танец. Эмили никогда не танцевала с парнями вроде Джеймса Митчела. Он был ещё подростком, но казался взрослым. Эмили до сих пор ощущала на талии тепло его рук, случайные прикосновения его крепких бедер.

Он держал ее так аккуратно и так осторожно, что Эмили чувствовала себя хрупкой фарфоровой статуэткой. В Джеймсе чувствовалась недюжинная сила, и его значительность пугала Эмили. Но все же это не могло помешать ей мечтать о нем.

Однако свои мечты Эмили никогда не связывала с реальной жизнью. Они представлялись чем-то неосуществимым, далеким. Мечты – мечтами, а реальность – реальностью.

Дождь закончился, приветствуя выглянувшее солнце, оживились птицы.

– Мы можем идти, – услышала Эмили голос Джеймса и вздрогнула.

Когда они достигли своей стоянки, опустились сумерки. Эмили заметила двух мужчин у того места, где стоял их шалаш. Навес был разрушен, пальмовые листья разбросаны по поляне. В испуге она прижалась к Джеймсу.

При их приближении незнакомцы поднялись. Один из них был одет в шорты, синюю футболку и бейсболку, на втором был дождевик.

– Бен, – обратился Джеймс к мужчине в бейсболке. – Вы что-то рано.

– Мы должны немедленно вывезти вас отсюда. Ситуация обострилась.

Джеймс бросил рюкзак второму мужчине и, подняв Эмили на руки, вошел в реку, где в десятке метров от берега покачивался на воде небольшой катер.

– Надень спасательный жилет, Эмми, – велел он, опуская ее на скамью.

Мужчины один за другим забрались в катер. Джеймс расслабился, хотя его взгляд оставался напряженным. Все молчали. Бен и его товарищ выглядели озабоченными и встревоженными. Вероятно, что-то случилось, подумала Эмили, и сердце у нее ушло в пятки.

Неужели Пабло напал на их след? Или произошло еще что-то непредвиденное?

Взревел мотор, и катер устремился вперед. Уже совсем стемнело, и только призрачный лунный свет освещал им путь. Река была широкой и безмолвной.

Неизвестность томила Эмили. Не в силах больше мучиться, она склонилась к уху Джеймса.

– Что он имел в виду, говоря «ситуация обострилась»? И, пожалуйста, не увиливай. Мы условились отныне говорить друг другу правду.

Джеймс посмотрел на ее бледное лицо. Эмили дрожала от страха, но хотела знать правду.

– В игру вступил Омар Сани, босс Санчеса.

– У Пабло есть босс?

В другой ситуации ее наивность вызвала бы улыбку, но их положение действительно было незавидным.

– Пабло даже молоко не покупает, не спросясь у Омара Сани.

Бен знаком велел им замолчать. Некоторое время спустя он приглушил мотор и направил катер к укромному пирсу. В зарослях мигнул несколько раз огонек.

– Все чисто, – объявил Бен и выключил двигатель.

Джеймс выбрался из катера и помог Эмили. Молчание спутников и ночная тишина действовали ей на нервы. Она крепко вцепилась в руку Джеймса, и они направились вверх по крутой каменной лестнице, ведшей к большому дому.

– Где мы? – прошептала она, входя в железную калитку.

– В безопасном месте.

– Значит ли это, что у меня будет спальня с запирающими дверями? – съязвила она, бросая на Джеймса косой взгляд.

– Не в этом смысле. – Он улыбнулся. – Никакая опасность тебе здесь не грозит. Но я не сказал, что ты защищена и от меня.

Дом оказался довольно просторным. Эмили предоставили отдельную комнату, с комнатой Джеймса ее соединяла внутренняя дверь.

– Эта дверь тоже запирается на замок? – поинтересовалась Эмили.

– Нет. – Джеймс поймал ее обеспокоенный взгляд и спросил: – Что тебя волнует?

– Ничего.

– Вот и хорошо. Тогда пойдем ужинать.

На столе в столовой их ждало жареное мясо и хрустящий картофель. От восхитительного запаха еды кружилась голова. Но Эмили то и дело ловила на себе голодные взгляды Джеймса, и куски застревали у нее в горле. Он буквально пожирал ее глазами.

– Если будешь на меня так таращиться, я уйду, – произнесла она, с трудом сдерживая сердцебиение.

– Я пойду за тобой.

– Зачем?

Джеймс тихо рассмеялся.

– А ты как думаешь?

Его глаза снова застыли на ее губах, и на его лице отразилось нескрываемое желание к ним приникнуть.

Взгляд Джеймса тревожил Эмили, проникая, казалось, в самую душу. Он взывал к ней с мольбой погасить его неукротимый пожар. Он был готов любить ее глазами, руками, губами, всем своим существом.

Все это Эмили читала в его горящем взгляде. Но была в нем не только мольба, а и молчаливое обещание дать еще больше взамен.

Наслаждение. Бесконечную радость. Но сначала она должна была научиться доверять Джеймсу. Он хотел получить ее всю, без остатка, и на меньшее не соглашался.

Эмили трепетала, а Джеймс продолжал целовать ее глазами. В губы, в шею, грудь, неотвратимо спускаясь ниже, где бушевал пожар.

Он получит ее. Всю.

– Ты сказал... – она с трудом проглотила образовавшийся в горле ком, – ты сказал...

– Что я сказал?

– Мы подождем. Пока я не соглашусь... пока мы...

– Поженимся? – пришел Джеймс ей на помощь. Его губы расплылись в широкой улыбке, а на лице читалось неописуемое удовлетворение. – Хорошо, мы подождем.

– Ты шутишь?

– Ни в коем случае.

– Я не хочу замуж.

– Жаль. А то я знаю сотни способов, как доставить тебе физическое удовольствие.

– Болтун! Позиций гораздо меньше.

– Разве я упоминал о позициях? Мне кажется, не упоминал, хотя уверен, что многие тебе понравились бы, а некоторые позы ты наверняка еще не проверяла на практике.

У Эмили перехватило дыхание. Ее воображение рисовало эротические картины. Их обнаженные переплетенные тела.

Она с шумом выдохнула скопившийся в легких воздух.

Вряд ли он станет ждать до бракосочетания. Джеймс, по его же собственному признанию, столько раз занимался сексом, что отсутствие брачного свидетельства едва ли способно его остановить.

– Ты и в самом деле ничего не будешь со мной делать, пока...

– Пока ты не станешь моей.

Эмили поднесла к горлу дрожащую руку не в силах дышать. Ей не хватало воздуха. Льда. Холодного душа.

– Это старомодно, – объявила она. – Ты же не старомодный.

– Кто это сказал? – удивился Джеймс.

– Я. Я тебя знаю. – Она бросила на него сердитый взгляд. – Ты был готов заняться со мной сексом на заднем сиденье графского «роллс-ройса». А мне тогда было всего семнадцать!

Взгляд Джеймса замер на ее груди с торчащими сосками, готовыми прорвать натянувшуюся ткань трикотажа.

– У тебя уже тогда была изумительной формы грудь. Мне ужасно хотелось поласкать губами твои соски.

Эмили ощутила ноющую боль внизу живота. Джеймс нарочно мучит ее, чтобы вынудить согласиться стать его женой! И это сводило ее с ума. Ни один нормальный мужчина не стал бы отказываться от секса. Это была типично женская уловка. Только женщины способны на подобный утонченный садизм.

– У тебя была такая мягкая нежная грудь, – продолжал Джеймс вкрадчивым голосом. – Я умирал от желания прикоснуться языком...

Эмили с шумом отодвинула стул и резко встала. Она с такой силой стиснула кулаки, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Довольно. Спокойной ночи, Джеймс.

– Спокойной ночи, Эмми.

Торжествующая улыбка озарила его лицо, но Эмили, торопившаяся поскорее оказаться в своей комнате, этого не видела.

10

Никогда не снились ей такие эротические сны, как в ту ночь. Эмили то и дело просыпалась и с тоской смотрела на часы, моля о скорейшем наступлении утра и прекращении ее мучений.

Но стоило ей закрыть глаза, как все возвращалось, она снова видела Джеймса, ощущала прикосновения его жаркого тела и горячих губ. Стоило ей попытаться проявить инициативу, как он ускользал. Когда же отворачивалась она, его поцелуи настигали ее шею, плечи, спину, и Эмили отдавалась его ласкам, мечтая о его глазах, его губах, о его крепком, мускулистом теле и бронзовой коже.

Сукин сын!

Эмили чувствовала себя выжатой как лимон и все же не переставала думать о благословенных прикосновениях Джеймса и вожделенной усладе.

Он погубил ее, ни разу не обладая. Погубил без физической близости...

Есть ли на свете второй такой изощренный ум?

Эмили перевернулась на живот и спрятала лицо в подушку.

По большому счету, секс был здесь ни при чем. Просто она искала способ защитить свое сердце. Она и замуж за Берта вышла для того, чтобы Джеймс не мог разбить ей сердце.

Джеймс воплощал собой страсть. Берт гарантировал покой и стабильность. Берт оказался ненадежным, а ее брак – далеким от спокойствия. В то время как Джеймс был крепким как скала.

Джеймс был ее скалой. Ее опорой. Она всегда могла на него опереться.

Слезы обожгли ей глаза. Эмили прикусила губу и натянула подушку на голову, словно могла укрыться от самой себя.

Она превратила их жизни в кошмар. Она маленькая трусливая страусиха. Своим выбором она погубила их всех: себя, Берта и Джеймса. Но Джеймс не отвернулся от нее и дал ей второй шанс. А она еще артачится!

Эмили села, прижав скомканную подушку к животу. Она любит Джеймса. Она всегда его любила. Он пугал ее накалом своих страстей, но за десять лет он отлично научился владеть собой. Она чувствовала в нем прежнюю неукротимость, но теперь он чаще смеялся и шутил. Он научился быть терпеливым и не спорить понапрасну.

Он желал ее.

Он мечтал прожить с ней жизнь. Он отдавал ей всего себя без остатка, и Эмили вдруг захотелось принять то, что он ей предлагал, – его сердце, ум, тело, жизнь.

Она тоже хотела прожить с ним жизнь. Она знала, что вместе им будет фантастически хорошо. Она представляла себя его женой. Представляла, как будет просыпаться с ним в одной постели, готовить ему завтрак, дразнить его. Это будет похоже на те каникулы, которые они провели вместе, только лучше, потому что они выросли, поумнели и стали принимать действительность такой, какая она есть.

Но не все обстояло так гладко. Джеймс плохо ее знал.

Она была настоящей мотовкой и могла часами бродить по магазинам и транжирить деньги.

Она была импульсивной и часто совершала необдуманные поступки. Она и предложение Берта приняла от отчаяния, узнав, что Джеймс на три месяца уехал за границу.

Но Эмили была способна и на решительные действия. Она развелась бы с Бертом, если бы не его безвременная смерть. Она не могла оставаться его женой, когда их разделяла пустота, одиночество и отсутствие любви.

Вот такая получалась неприглядная картина, но она соответствовала действительности. Эмили решила, что расскажет Джеймсу правду о себе. И, если он примет ее такой, какая она есть, пусть живет с ней.

Пусть женится.

Пусть любит ее так, как она любит его.

Эмили встала и накинула халат. Она поговорит с ним немедленно.

Услышав доносящийся из-за его двери шум льющейся в душе воды, Эмили замерла, раздумывая, как быть дальше. В этот момент воду выключили.

Иди, велела она себе. Постучи.

Эмили постучала. Джеймс открыл дверь. Его бедра были обвязаны полотенцем, на атлетическом торсе поблескивали капли воды.

– Доброе утро, – поздоровался он, пятерней приглаживая мокрые волосы.

– Доброе утро, – ответила Эмили, любуясь игрой его мышц.

Джеймс внимательно посмотрел на Эмили. В ее огромных глазах стояли слезы.

– Мне нужно поговорить с тобой, – сообщила она.

– Присаживайся, – предложил он.

Эмили села и открыла рот, чтобы тут же его закрыть. Потом она повторила попытку и прочистила горло. На ее ресницах жемчужинками повисли слезы.

– Я страусиха, – наконец вымолвила она.

Джеймсу стоило большого труда подавить улыбку.

– Я хотела убежать от тебя. Вернее от себя. Не потому что мне было безразлично, напротив. Потому что мне было далеко не безразлично. – У Эмили задрожали губы, и она попыталась взять себя в руки. – Я полюбила тебя с тех пор, как... мы танцевали в первый раз. Ты был для меня подобен полубогу.

– Полубогу?

Эмили пропустила мимо ушей его насмешку.

– Ты не похож на нас, простых смертных. Ты другой.

– Супермен?

– Что-то вроде этого. Мне казалось, что я тебе не пара. Я не представляла совместной жизни с тобой. – Она потупилась и тихо закончила: – Возможно, я и не пыталась представить.

Джеймс почувствовал прилив необыкновенной нежности к этой удивительной женщине.

– Я честно верила, что смогу быть счастливой без тебя. – Эмили судорожно вздохнула. – Я честно полагала, что, выйдя замуж за Берта, смогу тебя забыть. – По ее щекам покатились слезы. – Но я не смогла забыть тебя, Джеймс. Я никогда не переставала о тебе думать. Я ненавидела себя за то, что в ответственный момент не нашла в себе сил поступить правильно.

Джеймс сделал шаг к ней, но Эмили жестом остановила его.

– Нет, позволь мне закончить.

У него защемило в груди. Она карала себя за причиненную ему боль. Возможно, раньше у него появлялись мысли отомстить Эмили за свои сердечные муки, но не теперь. Страдания остались в прошлом.

– Тебе не стоит подвергать себя этим пыткам. Я знаю, что ты сожалеешь, Эмми. Я знаю, что ты не всегда чувствовала себя счастливой. Но твое стремление все наладить меня восхищает. Я уважаю тебя за то, что ты не отступила, не бросила Берта...

– Ты ошибаешься. – Эмили подняла на него наполненные болью глаза. – Может, это покажется тебе ужасным, но я собиралась со всем покончить. Хотела расстаться с Бертом, потому что не могла больше выносить эту жизнь. – По ее щекам градом катились слезы, несмотря на отчаянные попытки Эмили побороть их. – Я подала на развод, Джеймс.

– Что ты сделала?

– Я подала на развод за день до смерти Берта. Но никто, кроме Берта, не знал...

Джеймс остолбенел. Время как будто застыло и потекло вспять.

– Мы разговаривали с ним накануне его гибели, – продолжала Эмили. – Он позвонил мне из отеля. Судя по голосу, он был чем-то расстроен, но не сказал чем. Я устала от его молчания, от перепадов его настроения и секретов. Я... – Эмили замолчала и прижала ладонь ко лбу. – Тогда я все ему высказала. Я сказала: «Берт, я так больше не могу. Моему терпению пришел конец».

– Что он ответил?

– Он сказал: «Хорошо, дорогая. Пусть будет так, как ты хочешь». – Эмили всхлипнула.

Джеймс с силой ударил кулаком по стене. Потом еще раз. Проклятье! Теперь все становилось на свои места. Теперь он все понял с предельной ясностью. Реальность оказалась гораздо хуже, чем он предполагал.

Берт прекрасно осознавал ситуацию, и конец его не был легким уходом и разрешением проблем. Не внезапной тьмой и не благословенным избавлением.

– Прости меня, Джеймс. Прости. Он не может, так хоть ты прости.

Ее голос, перемежаемый всхлипами, достиг его сознания. Джеймс посмотрел на Эмили, и память перенесла его в незабываемое лето последних школьных каникул, проведенных им в компании двух его лучших друзей – Берта и Эмили.

Они славно провели время, и расставание было особенно тяжелым, хотя Берт и Джеймс не подавали виду. Но Эмили, всегда отличавшаяся прямотой, не смогла с собой справиться и наотрез отказалась уезжать, пока не вмешалась мать Берта. Девушке пришлось подчиниться, но Джеймс на всю жизнь запомнил выражение ее лица. Эмили казалась всеми покинутой и бесконечно одинокой.

– Ты ни в чем не виновата, – сказал Джеймс, тщательно выговаривая слова. – Мы есть то, что мы есть. Человеку не свойственно меняться.

– Что это значит?

– Берт был геем, – пояснил Джеймс, не сводя глаз с ее опухшего от слез лица.

– Геем?

У Джеймса засосало под ложечкой. Меньше всего ему хотелось кого-нибудь обидеть или уязвить. Еще меньше хотелось омрачать воспоминания. Но Эмили мучилась угрызениями совести, и Берт вряд ли нашел бы в этом утешение.

– Берт любил тебя, Эмми. Ты была нужна ему. Как крепость... Ты давала ему то, в чем он, по собственному убеждению, более всего нуждался.

Эмили покачала головой. Она не могла в это поверить, не могла принять такую правду.

– Он никогда даже не намекал на... свои пристрастия. Никогда ничего такого... Никогда не смотрел на других мужчин.

У Джеймса перехватило горло. Он не мог сказать Эмили, что Берт любил его. Не потому, что она не поняла бы, Эмили была способна понять все, – но потому, что эту тайну Берт берег как зеницу ока. Берт ничем и никогда не выдавал своих чувств и, только умирая, признался в своей любви и в том, что женился на Эмили с единственной целью – сохранить для себя Джеймса.

В ту ночь Джеймс дал обещание сохранить о Берте светлую память ради него самого и ради его семьи. Несмотря на свои ошибки и недостатки, Берт заслуживал любви.

Стоя перед Эмили, Джеймс чувствовал, что прошлое и будущее несутся навстречу друг другу по одной траектории, как две стремительные ракеты, и их столкновение неизбежно.

– Я долго злился на Берта, полагая, что он оставил тебя ни с чем. Но теперь вижу, что ошибался. – Голос Джеймса дрогнул. – Он все просчитал. Он оставил тебя со мной.

Эмили подняла голову и встретилась с Джеймсом взглядом.

– Ему следовало рассказать мне обо всем, – прошептала она. – Следовало поговорить со мной. По крайней мере, я бы поняла...

– Он не мог. Он был слишком гордым. Маккензи! Он принял решение стать семейным человеком и не мог разочаровать ни тебя, ни своих родителей... ни меня, в конце концов.

В интонации, с которой Джеймс произнес последние слова, было нечто такое, отчего у Эмили мороз пошел по коже. «Ни меня, в конце концов». Она взглянула в глаза Джеймса, они горели огнем негодования и боли за Берта и его несчастливую жизнь.

Берт любил Джеймса. А почему бы и нет? Эмили прижала ладони к вискам и покачала головой. Почему бы и нет?

Она зажмурилась. Ее Берт... их Берт... прожил ужасную жизнь. Но почему она не замечала этого?

– Когда ты узнал, что он гей?

Лицо Джеймса исказила гримаса страдания.

– Незадолго до его смерти.

Ни слова не говоря, Эмили ушла в свою комнату. В шкафу она нашла шорты и рубашку с коротким рукавом. Одевшись, она вышла на террасу.

Берт. Ее муж... ее друг... был вынужден вести тайную жизнь...

К Эмили, неслышно ступая, подошел Джеймс.

– Тебе не стоит здесь стоять. Это опасно.

– Они охотятся за тобой, а не за мной, – возразила она упрямо.

– С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Джеймс после секундного колебания.

– Нет.

– Хочешь поговорить?

– Нет. – Эмили не лгала. Она была не в состоянии вести какие бы то ни было разговоры. Она прилетела в Нигерию, чтобы узнать правду о Берте, но она искала другую правду. – Мне надо время.

– Хорошо, но зайди, пожалуйста, в дом.

Весь день Эмили провела, свернувшись калачиком на кровати и читая книгу, которую принес ей услужливый Бен. Эмили честно пыталась сосредоточиться на сюжетной линии, но слезы то и дело застилали ей глаза.

Неудивительно, что все они чувствовали себя несчастливыми. У них был настоящий любовный треугольник. Эмили смахнула с лица непрестанно текущие слезы. Бедный Берт. У нее разрывалось сердце при мысли о том, как он жил, снедаемый тайной страстью. Она любила его. Она не вышла бы за него замуж, если бы не пеклась о его счастье и благополучии. Но ее чувство к нему было лишено романтической окраски так же, как и его к ней.

Они оба оказались неисправимыми романтиками. Эмили улыбнулась сквозь слезы. Неудивительно, что они поженились. Они оба искали в браке защиты. Они оба были страусами.

Эмили всхлипнула. Ей страшно захотелось принести Берту извинения. Прости меня, что не стала для тебя лучшим другом. И Джеймсу – за то, что не разглядела в нем своей судьбы.

Джеймс заслуживал большего.

Она искала умиротворения в улыбках Берта, в красивом графском поместье в Шотландии, в «роллс-ройсе» графа Маккензи и в нем самом, который был так добр и сердечен с ней. В то время как Джеймс не внушал ей доверия. Эмили не думала, что он способен обеспечить ей стабильность и душевный покой, к которому она так стремилась.

Какой же глупой девчонкой она была!

Вдруг чья-то теплая ладонь легла поверх ее руки, и Эмили догадалась, что это Джеймс. Он пришел за ней, и она вцепилась в его руку, как в спасительную соломинку.

– Это был тяжелый день, правда? – мягко произнес Джеймс.

– Очень тяжелый, – согласилась Эмили, чувствуя, как сжимается ее горло и новые слезы наполняют глаза.

– Как жаль, что сегодня Берта нет с нами. Иначе мы бы собрались за круглым столом и сказали бы все, что должны были бы ему сказать.

– Например?

– Что мы всегда будем его любить. – Джеймс сел на кровать, не выпуская руки Эмили. – Что мы на всю жизнь останемся его друзьями, независимо от его сексуальной ориентации.

Эмили взглянула на их переплетенные пальцы.

– Останься сегодня со мной на ночь. Без секса и поцелуев. Просто останься, – попросила она.

– С радостью.

Успокоенная, она уснула в его объятиях, хотя несколько раз просыпалась ночью, чтобы убедиться, что Джеймс все еще рядом. Он был рядом. Удостоверившись в этом, Эмили придвигалась ближе и закрывала глаза.

Какое счастье, что Джеймс есть на свете! Без него она бы не вынесла и сотой доли выпавших ей испытаний.

Проснувшись утром, Эмили обнаружила, что ее голова покоится на широкой груди Джеймса, а его руки обнимают ее за талию. Ничего более прекрасного она в жизни не чувствовала!

Открыв глаза, она встретилась с ним взглядом.

– Привет.

– Спала хорошо?

– Да. Только мне снились бредовые сны.

Эмили потянулась. Рука Джеймса скользнула по ее животу, наполнив ее жилы расплавленной лавой.

– Что же тебе снилось?

– Мы. Все мы. Берт, ты и я. – Она повернулась на бок, чтобы лучше его видеть. – Вчерашнее кажется таким нереальным... Странно, как мы прошли через все это. Мы вряд ли с этим справились бы, если бы не были настоящими друзьями, правда?

– Правда. – Джеймс поцеловал ее в макушку. – Но мы настоящие друзья, и Берт был нашим настоящим другом.

– Вот, оказывается, что ты имел в виду, когда сказал мне на прошлой неделе, что Берт был непростым... А Кэтрин? Ей не стоит говорить правду?

– Не стоит, – ответил Джеймс после секундного колебания. – Она и так многое перенесла. К тому же она вряд ли поймет.

– Я должна ей позвонить. Мне ужасно неловко из-за того, что я бросила ее накануне праздника. Я очень виновата, что оставила ее одну. У нее ведь никого нет. Ни семьи, ни внуков, только ее огромный дом и титул.

– Позвони ей, когда мы будем на Тенерифе. Пригласи ее встретить вместе Новый год. Я могу прислать за ней свой самолет.

– Мы едем на Канары?

– Ненадолго. – Джеймс остановил на ней ласковый взгляд. – Я подумал, что немного солнца и отдыха тебе не помешает. – У меня на Тенерифе есть теперь свой дом. Если ты не возражаешь, мы могли бы поехать туда и провести там медовый месяц.