Текст книги "Все изменила любовь"

Автор книги: Лилиан Трэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– У тебя здорово получается, – заметила она смущенно некоторое время спустя.

Он вынул из рюкзака сеть и натянул между деревьями, над которыми устроил навес. Получился вполне приличный гамак.

– Как долго мы здесь останемся? – спросила Эмили опасливо, осознавая, что в джунглях они с Джеймсом целиком и полностью зависят друг от друга. Находиться с ним наедине казалось Эмили почему-то не менее рискованным, чем в заложницах у Пабло.

– Пару дней, – ответил Джеймс.

– А потом?

– Надеюсь, за нами придет лодка.

– А если нет?

– Тогда нам придется здесь задержаться.

– А кто за нами приедет? – продолжала расспросы Эмили, будто не замечая лаконизма Джеймса.

– Друзья.

– Те же, кто помогал меня освободить?

– Те же.

Джеймс спустился к воде и вымыл руки. Когда он выпрямился, Эмили стояла рядом, подперев руками бока, и смотрела вдаль.

Джеймс невольно залюбовался ее красотой. Длинные золотистые волосы, перехваченные резинкой, спадали между лопаток. Эмили была такой желанной, что он с трудом смог побороть физическое влечение к ней. Дальнейшей жизни без нее Джеймс не представлял.

С первого дня знакомства Джеймс понял, что они предназначены друг для друга, но нежная Эмили боялась сильных чувств и диких страстей. Она боялась мечтать о большем и была готова довольствоваться малым, страшась, что не сможет получить то, что действительно хочет.

Но в их случае она ошиблась. С ним она могла мечтать о чем угодно. И получить все, что хотела.

Нужно было только убедить Эмили в том, что все еще возможно. А это была задача не из легких. Но когда Джеймс Митчел боялся трудностей?

– Мне кажется, это самое красивое место на земле, – произнесла Эмили, нарушая тишину. – Настоящий рай.

Джеймсу послышались в ее голосе нотки сожаления. Похоже, она все еще хотела, чтобы красота вернулась в ее жизнь. Он не мог ее в этом упрекнуть.

– Берт бывал в этих местах? – спросила она вдруг.

Джеймс покачал головой.

– Не думаю.

– Ему бы здесь понравилось, правда?

Глядя на Джеймса, Эмили вдруг ощутила странную смесь многообразных эмоций: тоску, сожаление, нетерпение и печаль.

– Наш брак оказался не очень счастливым, – добавила она, немного помолчав. – Но, вероятно, ты догадывался об этом. Возможно, Берт говорил...

– Никогда.

Эмили покачала головой.

– Мы постоянно ссорились. Мы... – она осеклась, подбирая слова, – мы не совсем подходили друг другу. Мне кажется, мы с Бертом ладили только тогда, когда ты находился рядом. Ты словно дополнял каждого из нас. Но, как только мы поженились, ты исчез из нашей жизни. Нам с Бертом даже не о чем стало разговаривать. Он был такой несчастный, Джеймс. Такой потерянный...

И я тоже была потерянная.

Джеймс молчал, и Эмили почудилось, будто в этот миг все проблемы мира вдруг легли ей на плечи, грозя раздавить.

– Помнишь, ты сказал, что я совершила ошибку? Ты это верно подметил. Я не должна была выходить за Берта замуж. Я пожалела об этом сразу же, как только ответила согласием на его предложение. Я сожалела об этом каждый час на протяжении всей последующей жизни... – Она закусила губу и уставилась себе под ноги, чувствуя, что к глазам подступают слезы. – Я не должна была допускать этого. Мне следовало разорвать помолвку, но я очень уважала отца Берта и боялась его огорчить.

– И еще ты боялась оставаться свободной, иначе тебе пришлось бы иметь дело со мной, – подсказал Джеймс.

– Я не представляла, что значит брак. – Эмили смахнула с ресниц слезу. – Я не представляла, во что превратится моя жизнь.

Она подняла на Джеймса глаза. Ей нестерпимо хотелось запустить пальцы в его густую шевелюру и притянуть к себе его голову. Но она поборола искушение и отвела взгляд. Как бы ей хотелось вновь ощутить себя молодой и желанной! Снова любить и быть любимой! И хоть раз в жизни принять верное решение.

От пустоты на сердце у Эмили защемило в груди. Боже, она все испортила. Но страшнее было то, что она жила в полной уверенности, что поступила правильно.

– Прости, я тебя так и не отблагодарила за то, что ты пришел на похороны Берта, – произнесла Эмили после паузы. – Я была очень рада видеть тебя. Одна я бы с этим не справилась.

– Я не мог не прийти.

– Да, но тебе пришлось бросить все свои дела. Хотя мы так и не нашли времени поговорить.

– Разве после заупокойной службы мы не разговаривали? – удивился Джеймс.

– Ты не помнишь?

– Это был тяжелый день.

Бесспорно. Кэтрин рыдала, не переставая. В церкви собралось много народа, включая газетчиков и фотографов. Джеймс приехал на службу бледный и отрешенный. Вспоминая тот день, Эмили чувствовала печаль, но горя уже не было.

– Он очень старался быть ко мне добрым.

– Он мог бы стараться лучше.

– Это можно сказать о каждом.

– Я говорю о Берте, – сурово сказал Джеймс. – Ты заслуживала лучшего. Ты заслуживала большего.

– Он не хотел умирать. – У Эмили к горлу подступил ком, и она откашлялась. – Он был еще совсем молодым. Он о многом мечтал.

– И его мечты оказались для него важнее тебя.

– Нельзя жить чаяниями другого человека. Берт любил меня, но у него имелись и свои дела. Свои цели...

– Ты только послушай себя! – с негодованием воскликнул Джеймс. – Неужели ты веришь этой чуши, которую себе внушила? Неужели всерьез полагаешь, что было важнее колесить по свету, чем проводить время с тобой?

Вопрос привел Эмили в замешательство. Она не могла на него ответить. Это был удар ниже пояса.

– Вот что я тебе скажу. Если бы ты стала моей, я бы никогда не оставлял тебя одну. Я бы дорожил каждой минутой, проведенной вместе. Если бы ты была моей женщиной, я бы знал, о чем ты мечтаешь, я бы предупреждал твои желания и заботился о твоих нуждах. Я бы сделал все, чтобы ты была счастлива и всем довольна.

Эмили зажмурилась.

– Если бы ты была моей женщиной, – продолжал Джеймс, – я бы не отпускал тебя спать без поцелуев, без любви. Я бы не выходил из дома, не сказав, как много ты для меня значишь и что жизнь без тебя пуста и не имеет смысла.

Из глаз Эмили брызнули слезы. Горькие. Жгучие.

– Ты не имеешь права так говорить...

– Имею. Я чувствовал это с первого дня нашей встречи. Ты была такая красивая, чертовски остроумная и находчивая. Ты не представляешь, как было с тобой весело и интересно. Ты объездила с отцом половину земного шара и везде чувствовала себя как рыба в воде.

– Я ненавидела переезды, – пробормотала Эмили, открывая глаза.

– Но все равно переезжала. Ты значительно облегчала жизнь своего отца, а потом жизнь Берта. А они не принимали тебя в расчет, и тебе приходилось самой о себе заботиться. Ты находила себе занятия и выглядела жизнерадостной. Это всегда меня убивало, это убивает меня и сейчас. Почему ты никогда не требовала большего? Почему тебе не приходило в голову, что ты заслуживаешь большего? Проси большего, Эмили. – Джеймс замолчал и поднес руку к ее шее. – Желай большего. Требуй большего. Ты ничего не получишь, если не будешь просить. – Он ласково провел пальцами по ее нежной коже. Движения были медленными и обольстительными. – Скажи, что хочешь большего. Скажи, что достойна большего.

– Моя мама думала, что достойна большего, – прошептала она. – И что получила? Развелась с отцом, чтобы заново выйти замуж и завести семью...

– Ты не она.

Эмили подняла на Джеймса взгляд и увидела страсть, о которой до сих пор только догадывалась. Его взгляд жег ее огнем. Джеймс был не похож на других мужчин. Он был сильным, упрямым, целеустремленным.

– Ты этого не знаешь.

– Я знаю тебя, – уверенно возразил Джеймс.

Эмили видела, как сильно он ее любит. И сила его страсти ее пугала. Ее отец обожал ее мать, и это его погубило. Эмили не хотела бы стать для Джеймса богиней на пьедестале. Она не чувствовала в себе ничего божественного. Она самая что ни есть заурядная женщина.

– Ты думаешь, что я тебя не знаю, – произнес Джеймс глубоким грудным голосом. – Ты считаешь меня дураком. – Его губы дрогнули в ухмылке. – Но я знаю тебя и знаю, почему люблю. Мне нравится, что ты всегда готова посмеяться над собой, что ты заботишься об окружающих, даешь людям второй шанс и даже третий. В том числе и мне.

– Нет.

– Да. Ты даешь мне шанс прямо сейчас.

Джеймс вдруг улыбнулся, и у Эмили подпрыгнуло сердце. Она совсем забыла, какая обезоруживающая у Джеймса Митчела улыбка. Он был неотразимо красивым, когда хотел. Неотразимым и неповторимым.

– Нет. Я не могу. Ты меня пугаешь.

– Почему ты боишься меня? – спросил он проникновенно. – Я же лучший твой друг.

Его черты смягчились, выражение лица стало мечтательным, словно Джеймс вспомнил о далеких днях, проведенных вместе, о незабываемых каникулах на Тенерифе.

Эмили тоже вспомнила о школьных годах, и от ее негодования не осталось и следа.

– Мы должны были остаться друзьями, – тихо произнесла Эмили с сожалением в голосе. – Мы должны были остаться друзьями, и когда повзрослели.

У нее снова защипало в глазах, и она отвернулась, чтобы Джеймс не увидел ее слез. Что-то она совсем расклеилась. Вероятно, на нее влияла его близость, жара, огромное синее небо и все это безумство тропической красоты...

У Эмили разрывалось сердце. Она очень любила Джеймса, он по-прежнему вызывал в ней шквал эмоций. Но в ее жизни существовал Берт, и она должна была хранить ему верность.

Эмили устало потерла лоб. В голове как-то не укладывалось, что бал у Кэтрин состоялся всего три дня назад и она только два дня находилась в Нигерии.

– Ты утомилась, – заметил Джеймс. – Поешь что-нибудь и поспи.

Его сочувственный тон только ухудшил ее состояние.

– Но ты тоже не спал, – напомнила Эмили, борясь со слезами.

Что связывало ее и Джеймса? Почему их взаимная приязнь так ничем и не закончилась?

– Да, но я привык обходиться без сна, – сказал Джеймс мягко. – Ложись в гамак и поспи. А я подежурю.

Эмили слишком устала, чтобы препираться. Она вытянулась на гамаке, каждой клеточкой своего существа ощущая присутствие Джеймса.

Он был сильный, как никто. Физически, морально и духовно. Супермен.

– У тебя нет проблем с правительством, потому что ты на него работал? – спросила Эмили сонно.

– Кто тебе это сказал? – удивился Джеймс.

– Берт.

Ну да. Кто же еще?

Джеймс видел, что Эмили задремала.

Берт, сукин сын, что ты с нами сделал?! – мысленно возопил он. Не только Эмили не может тебя забыть.

Джеймс все еще не представлял, как утаить от нее правду о Берте. Проще всего было бы познакомить ее с фактами. Джеймс мог бы подробно поведать ей, как Берт скатился вниз: фатальные решения деловых проблем – финансовые затруднения – криминальная сделка с Сани. Но такая правда потрясет Эмили. Как потрясла в свое время его.

Он понимал, почему Эмили хотелось верить в безукоризненное прошлое Берта. Она любила его. Она любила того Берта, которого знала подростком, и Джеймс слишком хорошо знал, что значит потерять близкого человека.

Но Эмили была не единственным человеком, кто любил Берта. Для Джеймса он был братом. Берт предложил ему бескорыстную любовь, которую не смогла ему дать даже семья.

Джеймс порой все еще тосковал по Берту. У него не было другого такого друга и, вероятно, уже не будет.

Временами Джеймсу нестерпимо хотелось снова услышать его заливистый смех. Никто не умел хохотать так искренне и заразительно, как Берт. Холеный и холодный внешне аристократ, Берт не укладывался в привычные рамки. Он был не таким, как все.

Джеймс улыбнулся. Вероятно, это и свело их вместе. Они оба были в душе бунтарями. Они оба бросали вызов устоям и не хотели походить на других. Они искали в жизни собственные дороги.

Берт не хотел заниматься семейным бизнесом. Банковское дело его не привлекало. Он считал его скучным. Но все же Берт пошел по отцовским стопам и преуспел вначале. Однако сытая, размеренная жизнь претила его живой натуре. Он искал приключений, мечтал о независимости. И Берт начал вкладывать деньги в сомнительные операции. Поначалу все складывалось как будто удачно, но разразился кризис, и Берт потерял все и даже больше. Это «больше» и привело его в отчаяние, потому что ему не принадлежало. Материнские сбережения, отцовские страховки, родовое поместье в Шотландии. Берт балансировал на краю пропасти.

Он был готов смириться с бедностью, но не смел сказать матери, что проиграл ее деньги и отцовский дом.

Тогда подвернулся Сани, и Берт заключил с ним сделку. Человек из семьи с безупречной репутацией продал грязному торговцу оружием государственную тайну. Берт знал, когда переводились деньги на специальные банковские счета в Западной Африке, знал, когда они будут востребованы держателями счетов. За шесть миллионов долларов Берт передал Сани в придачу и адреса банковских филиалов, посещаемых тайными агентами ЦРУ, МИ6 и «Моссад».

Два миллиона – за каждого офицера.

Одним из них был Джеймс.

8

Ночью Эмили проснулась. Луна отбрасывала на деревья тусклый свет. Эмили вытянулась и повернулась, чтобы взглянуть на Джеймса. Тот, как и обещал, нес вахту.

– Сколько времени?

– Почти половина пятого.

Эмили протерла глаза. Она хорошо поспала. Шесть-семь часов подряд.

– Ты, наверное, устал.

– Ничуть.

Он никогда не жалуется, подумала Эмили.

– Ты еще не забросил свою гитару? – спросила она, покинув гамак. – Никогда не забуду, как ты играл для меня, когда я пришла в вашу школу на вечеринку.

– И классный руководитель отобрал у меня гитару.

– Тогда ты стал делать вид, что играешь на импровизированной гитаре. Берта это бесило.

– Он завидовал, что сам не умеет играть.

– Он завидовал тебе, – заметила Эмили непринужденно.

Она опустилась на землю рядом с Джеймсом, взяла его за руку и закатала рукав рубашки. Увидев, что верхний слой бинта не пропитался кровью, Эмили с облегчением вздохнула. Рана, к счастью, перестала кровоточить. Довольная осмотром, Эмили опустила рукав рубашки. Джеймс, прищурившись, наблюдал за ней.

– Ты это и без меня знаешь. Он завидовал, что у тебя все так легко получалось.

– Легко?

– Ты очень способный и сноровистый.

– Мне ничто не давалось легко. Я трудился как проклятый.

– Потому что ты сильный. Как личность. У тебя твердые принципы и взгляды. Это пугает людей, Джеймс.

Польщенный, он широко улыбнулся.

– Это раздражает людей, – добавила Эмили.

– Я никому не доверяю.

– Может быть, ты научишься доверять хотя бы мне? Настал мой черед дежурить. А ты поспи.

– Неужели ты думаешь, я доверюсь тебе после того, как ты меня обманула? – проворчал Джеймс.

– Я ничего дурного не замышляю, – признавая его правоту, заверила Эмили.

– Ну да. – Джеймс перебрался на гамак. – Может, приляжешь со мной?

– В этом нет необходимости.

– Маленькая трусливая страусиха. – Джеймс тихо рассмеялся.

– Ничего у тебя не выйдет. Твои подначки меня не трогают.

Эмили, обняв колени руками, устремила взгляд на Джеймса.

– Эмми?

Хриплый голос Джеймса проник, казалось, в самое ее сердце. Эмили затаила дыхание, предвидя, что он от нее просто так не отстанет.

– Тебе положено спать, – строго сказала она.

– Я не хочу.

Эмили покачала головой.

– Мы не можем пойти на это, – прошептала она, чувствуя, как внутри нее разливается горячая волна. – У нас ничего не получится. У нас ничего не получилось.

Но ее тирада осталась без ответа. Эмили стиснула руки так, что побелели пальцы.

Ей нужно было срочно овладеть собой. Только немного успокоившись, она рискнула поднять на Джеймса глаза. Он не спускал с нее тяжелого, мрачного взгляда. Он терпеливо ждал. Но Эмили знала, что за внешней невозмутимостью бушуют дикие, необузданные страсти. Такой, как он, ни перед чем не остановится, лишь бы добиться желаемой цели. Лишь бы завоевать сердце любимой женщины.

В поисках своей половины он готов перерыть весь мир.

Еще Эмили знала, что и была его половиной, и это ее пугало.

Она физически ощущала на себе его пристальный взгляд. Джеймс властно призывал ее к себе. Эмили поёжилась и отвернулась.

Джеймс продолжал ждать.

Эмили не сомневалась, что на этот раз он будет ждать до победного конца. Берта больше нет, и никто не стоит у Джеймса на пути.

Она снова поймала гипнотизирующий взгляд Джеймса. Призывный, властный, чувственный. Он намертво приковал ее к себе.

Берт оказался временной преградой, и Джеймс проявил терпение.

Он ждал.

Решительный, бескомпромиссный, твердый. Он ждал.

Больше десяти лет. Ждал ее.

– Что ты хочешь? – Эмили первой не выдержала эмоционального напряжения.

И снова Джеймс не ответил, но и не отвел от нее пронзительного взгляда. Он лежал в гамаке в расслабленной позе, словно все время мира принадлежало ему. Вероятно, в этот момент так оно и было. Наконец.

Сердце Эмили лихорадочно стучало, во рту пересохло. Она бессильно сжала кулаки.

Губы Джеймса слегка дрогнули, и Эмили была готова поклясться, что заметила в его глазах вспыхнувшие на мгновение огоньки. Задорные и опасные.

Немыслимое сочетание.

В его присутствии она всегда испытывала самые невероятные эмоции.

– Джеймс...

Он протянул руку, взял ее за подбородок и слегка приподнял ее лицо. Его горячие пальцы обожгли кожу Эмили.

– Какого ответа ты ждешь от меня сейчас, милая?

– Не зови меня так.

Эмили нахмурилась и попыталась освободиться, но Джеймс ее не отпустил.

– Но ты и вправду милая.

– Я тебе никто.

Он улыбнулся.

– Ты для меня всё. И была всем.

У Эмили застучало в висках. Джеймса следовало бы запереть на замок. Навеки.

– Я для тебя никто, и никогда не стану твоей. Ты не получишь ни мое сердце, ни мое тело...

– Я уже получил...

– Подумаешь, один поцелуй.

– Больше чем поцелуй.

– Просто поцелуй.

– Неважно.

Глаза Джеймса опасно сверкнули, и он проворным движением привлек ее к себе и усадил на колени. Эмили ахнула, провалившись в один миг в водоворот чувственных ощущений.

– Я знаю правду, – сказал он, проводя пальцем по ее губам. – И ты знаешь ее, – добавил он выразительно.

Эмили поняла, что попалась. Ее тело перестало ей подчиняться. Даже губы слегка приоткрылись, готовые к жаркому поцелую.

Правду? Какую? Когда-то Джеймс умел рассмешить ее, как никто другой. Но, с другой стороны, он же заставлял ее напряженно думать и чувствовать. Как сейчас.

Джеймс смотрел на нее с такой нескрываемой страстью, что Эмили затаила дыхание, не в силах пошевелиться.

Вся его власть и энергия в эту минуту были сосредоточены в его руках. В его пальцах, прикасавшихся к ее губам. Джеймс пробуждал в ней невероятные чувства, ощущения, эмоции: страх и радость, томление и отчаяние, негодование и жажду деятельности. Он был не такой, как все.

Не такой, как Берт.

Рядом с Джеймсом Эмили казалась себе жерлом бурлящего вулкана. Могучего и неукротимого.

– Перестань, – прошептала она, чувствуя, что ее тело размякло, а сердце, минуту назад колотившееся, как у испуганной птицы, почти перестало биться.

Под воздействием Джеймса она плавилась и пламенела, как лава. А лава всегда опасна.

И он опасен.

Он не просто стремится завладеть мною, думала Эмили лихорадочно, он хочет обладать мной безраздельно. Он зацелует меня до смерти. Он не оставит без внимания ни одного уголка моего тела. Спешить ему некуда, и он сделает все, чтобы пробудить меня ото сна и заставить ощутить всю полноту жизни, заставить меня потерять над собой контроль. Тогда я не смогу утаить от него свои чувства.

Джеймс скользнул губами по ее губам.

– Разве будет плохо, если я сделаю то, что ты ждешь от меня? – прошептал он.

Мне безумно этого хочется, ответила Эмили мысленно, чувствуя, как тает в его руках. Ее, как током, пронзила дрожь, перед глазами поплыли разноцветные круги.

Ее губы, шея, грудь с болезненно затвердевшими сосками изнывали по ласкам Джеймса. Эмили мечтала погрузить руки в его густые волосы и притянуть к себе его голову, чтобы он мог сделать ее своей.

Сделай так, чтобы я снова почувствовала себя вулканом.

Разожги во мне пожар. Испепели меня.

Дай мне окунуться в волны экстаза.

Я не жила на свете, а только существовала. Дай мне узнать тебя.

Вняв этой невысказанной мольбе, Джеймс прильнул к ее губам. Эмили испустила сдавленный стон. Ей показалось, что она вознеслась на небо.

Поцелуй Джеймса перевернул ее вселенную.

Никто и никогда не целовал меня так, подумала она, когда вечность спустя Джеймс оторвался от нее.

Хотя до сих пор она ни с кем, кроме Берта, не целовалась. Но поцелуй Джеймса был как дыхание, как чувство, как сама жизнь.

– Правда, Эмми, это то, что мы имеем, – произнес он, проводя пальцем по ее трепещущим губам. – Запомни это.

Правда...

Эмили встала и, покачиваясь, отошла на несколько шагов. Ноги у нее подкашивались, тело дрожало. Внутри все горело огнем.

– С тобой все в порядке? – донесся до нее голос Джеймса, когда она рухнула на песок.

Эмили скорее почувствовала, чем увидела, что Джеймс улыбается. Ее мучения были ему в наслаждение.

– Спи, – проворчала она, сердито сжимая кулаки.

Остаток ночи Эмили провела на карауле, прислушиваясь к малейшему шороху.

Эмили всегда хотела большего. Она никогда не довольствовалась тем, что имела. И это желание ее так страшило, что она его скрывала даже от себя самой.

Может, в этом все же нет ничего дурного? Нет ничего эгоистичного. Может, она в конце концов выйдет из-под крыла свекрови и начнет самостоятельную жизнь? Еще не поздно сделать карьеру, как-никак она владеет несколькими иностранными языками.

Джеймс проснулся часа через два после рассвета, и Эмили безошибочно это почувствовала. Воздух как будто наэлектризовался. Вернулось вчерашнее напряжение, но она твердо решила отныне держать с Джеймсом дистанцию. Ночной поцелуй не на шутку ее испугал тем, что она полностью утратила над собой контроль, и Эмили не хотела повторения.

Анализируя свои чувства, Эмили пришла к выводу, что Джеймс сотворил с ее телом нечто непонятное. Оно томилось и вибрировало тайными желаниями. Она пыталась отвлечься от внутренних ощущений, но не могла, всем существом осознавая, что Джеймс смотрит на нее и упивается ее смятением.

Пусть себе ликует. Она не поддастся. Не уступит своему желанию.

Становилось жарко, и настроение Эмили ухудшилось. Она проголодалась и хотела куда-нибудь скрыться от сверлящего взгляда Джеймса.

Как долго тянется время! Она не представляла, как доживет до завтрашнего дня. Она мечтала о дожде. О настоящем ливне, способном принести ей физическую разрядку. Эта липкая жара возбуждала в ней первобытные чувства.

Эмили подняла лицо в надежде ощутить дуновение ветра и отлепила от груди влажную футболку. Но воздух оставался неподвижным. Ленивой походкой к ней подошел Джеймс.

– У тебя несчастный вид, дорогая.

– Мне жарко, – процедила Эмили сквозь зубы. – И от тебя никакого толку, Митчел.

Он улыбнулся, осознавая, что с ней сделал, однако прикинулся невинным и, взглянув на небо, констатировал:

– Приближается гроза. Поэтому так душно и тяжко.

– Отлично.

– Гроза принесет прохладу. Но ждать придется еще часа два в зависимости от ветра.

– О каком ветре ты толкуешь?

Эмили подняла на него глаза и поняла, что Джеймс только и ждал этого момента. Он хотел, чтобы она на него посмотрела, чтобы увидела в его глазах всепоглощающий огонь.

Она ощутила его еще вчера во время поцелуя. Этот огонь опалял ее каждый раз, когда она ловила на себе жадные взгляды Джеймса.

– Не надо, – прошептала Эмили и предусмотрительно отодвинулась. – Не делай этого снова...

– Не делать чего? – спросил он насмешливо.

– Ты знаешь. – Она зарделась. – Ты слишком хорошо целуешься.

Эмили не могла представить, что сможет когда-нибудь пережить его поцелуй. Ничего лучше она прежде не испытывала. Его поцелуй вобрал в себя все: огонь, силу, напор. Он сделал ее бесстрашной и беспечной. Он пробудил в ней желание завоевать мир.

– Не драматизируй, Эмми, – произнес Джеймс с улыбкой. – Что плохого в поцелуях?

Она, как зачарованная, следила за движениями его губ. Какой красивый рот, какой обольстительный изгиб! Почему она не замечала этого раньше? Именно рот придавал лицу Джеймса особую теплоту и доброту.

Когда Джеймс обнял ее в гамаке, Эмили впервые осознала, что хочет, чтобы этот мужчина воспылал к ней страстью, чтобы понял, что не может без нее жить. Она хотела, чтобы он овладел ею и до глубокой старости не уставал дарить свою любовь.

К ее глазам поступили горячие слезы, а в горле образовался комок. Эмили стремительно теряла контроль над своими эмоциями. И во всем виноват Джеймс!

– Ты собираешься все изменить? – спросила она.

– Почему бы и нет?

– И тебе нравится меня целовать?

– Нравится.

Его глаза опасно блеснули.

– И ты не испытываешь укоров совести.

– Ничуть. Напротив, я рад, что поцеловал тебя. И хочу сделать это снова. – На его губах заиграла легкая улыбка. – Я даже не стану это откладывать, – добавил Джеймс после некоторого колебания и властно притянул Эмили к себе.

Этот мужчина знал, что делает. Нежно и медленно он провел пальцем сверху вниз по ее шее. Эмили сдавленно простонала. От его прикосновений у нее по коже побежали мурашки.

Джеймс наклонился и прильнул к ее губам. Легкий, игривый поцелуй вызвал у Эмили прилив волшебных ощущений. Это только поцелуй, сказала она себе. Держи себя в руках.

– Во второй раз даже лучше, – отстранившись, прошептал он удовлетворенно.

У нее под ногами качалась земля. Она стояла, уставившись на распахнутый ворот его камуфляжной рубашки. Эмили не могла не согласиться с Джеймсом: во второй раз было еще лучше.

– Хочешь освежиться? – спросил Джеймс.

Эмили кивнула.

– Тогда пошли.

Она нетвердой походкой последовала за ним. Эмили не сомневалась, что своими поцелуями Джеймс ей мстил. Вероятно, он рассчитывал медленно и методично распалить ее страсть и довести до безумия. Заставить ее умирать от вожделения.

И что тогда? Джеймс ничего просто так не делает. Что будет, когда она перестанет собой владеть?

Наконец деревья расступились, и от открывшейся ее глазам красоты у Эмили захватило дух. С высокого каменистого уступа низвергался водопад, а тропические растения тянули к нему свои ветви, пышно украшенные яркими цветами.

Эмили перевела на Джеймса восхищенный взгляд и увидела в его глазах страсть, которую он не мог или не хотел скрывать. У нее пересохло во рту. Внутреннее напряжение нарастало, и Эмили была готова на все, лишь бы вернуть утраченное душевное равновесие.

– Здесь можно поплавать, если у тебя не пропало желание, – сказал Джеймс, и его голос кинжалом полоснул по натянутым нервам Эмили.

Ей действительно не мешало освежиться. Эмили облизнула пересохшие губы. Она изнывала от испепеляющего ее внешнего и внутреннего жара.

Она сняла верхнюю одежду и, "оставшись в белье, окунулась в прохладную воду, остудившую полыхавший в ней пожар. Немного поплавав, она вышла на берег и легла на большой плоский камень, раскинув руки и ноги и подставив солнцу мокрую спину.

Ее взгляд застыл на Джеймсе, стоявшем под водопадом. Не желая подвергать себя новому искушению, Эмили отвернулась и закрыла глаза.

До сих пор она не представляла, что когда-нибудь утратит контроль над реальностью. Нынешняя реальность была неразрывно связана с Джеймсом, мужчиной, к которому Эмили тянуло с непреодолимой силой.

Реальность грозила ей погибелью.

Приподняв голову, Эмили увидела, что Джеймс выходит на берег. Кроме плавок, на нем ничего не было. Струйки стекавшей по его бронзовой коже воды отливали на солнце золотом. Эмили не могла оторвать от него ненасытного взгляда.

В ее голове роились сумасбродные мысли. Представлялись постельные сцены. С Бертом. Это было привычно и знакомо. А как бы ей было с Джеймсом? Кто знает? Приятные поцелуи еще ничего не гарантируют.

Джеймс шел к ней. Сердце Эмили колотилось в бешеном ритме и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

Не стоит тешить себя преждевременными надеждами. Вдруг он в постели агрессивный? Или слишком нетерпеливый. А может, она переоценивает его мужскую силу.

– Как чувствуешь себя, Эмми? Лучше?

– Да, – хрипло ответила она и облизнула сухие губы.

– Хорошо.

Джеймс склонился над ней и провел рукой по мокрым волосам. Под его гладкой кожей заиграли мышцы. Эмили с трудом подавила желание погладить его, пробежать пальцами вдоль мышц груди и живота.

– Ты подумала над моим предложением?

– Над каким предложением?

– Выйти за меня замуж?

– Это никакое не предложение, Джеймс! – Эмили едва не задохнулась от возмущения. – Ты, наверное, спятил, если думаешь, что я приняла это всерьез.

– Почему?

– Потому что я...

– Вдова?

– Нет! – Эмили вспыхнула. – Ты мне не подходишь. Я не подхожу тебе. У меня нет к тебе чувств.

– А вот это ложь, Эмми, и ты знаешь это не хуже меня, – объявил Джеймс с улыбкой.

Эмили пожалела, что не одета.

– Нет, это правда. Не стану спорить, между нами действительно существует некоторое притяжение. Возможно, со временем во мне и проснулись бы какие-нибудь чувства к тебе, но выйти за тебя замуж... Брось, Джеймс. Будь реалистом! Я не собираюсь снова замуж, к тому же ни за что не свяжу свою судьбу с таким человеком, как ты!

9

Ответом на страстный монолог Эмили была тишина.

Джеймс молча изучал ее лицо. Такого всплеска эмоций он не ожидал. Возможно, он ее недооценивал.

Его взгляд застыл на ее полных розовых губах. Ему очень понравилось целовать их ночью и еще больше днем. Его волновал трепет ее податливого тела. Он ничуть не сомневался, что в постели оно было бы послушным и чутким.

Что ж, возможно, Эмили его не любит, но точно хочет физической близости. Насколько он знал, Эмили всегда была любопытной и склонной к авантюрам.

Джеймс невольно улыбнулся уголками губ, вспомнив, как придирчиво она его рассматривала, когда он стоял под струями водопада. Он видел в ее глазах страсть, чувствовал в ее теле желание. Эмили всегда чутко реагировала, когда он до нее дотрагивался.

Она говорит, что никогда не выйдет снова замуж, тем более за него. Пусть, но их отношения будут полны огня и трепета и принесут им обоим радость и наслаждение.

Джеймс опустился на корточки рядом с Эмили. Она хотела вскочить, но он ее удержал, схватив за колени обеими руками. Сопротивляться не имело смысла. У них были разные весовые категории.

– Разве ты ничего не чувствуешь? – Джеймс провел пальцем по ее пылающей щеке. Ледяная принцесса таяла на глазах.

Эмили тяжело дышала, ее грудь, едва прикрытая кружевным лифчиком, высоко вздымалась.

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Разве? – Он ухмыльнулся и, наклонившись, прикоснулся к ее шее губами.

Эмили ахнула и перестала дышать.

Он снова поцеловал ее в шею.

– Все еще не понимаешь? – прошептал Джеймс, слегка оторвав губы от нежной кожи и обдав ее жарким дыханием. – Ты ничего не чувствуешь?

– Не совсем, – процедила Эмили сквозь зубы.

– А что тогда?

– Тепло.

– Давай проверим, смогу ли я тебя остудить.

Поначалу ее губы показались Джеймсу прохладными, но стоило слегка их раздвинуть, как его обдало жаром. Джеймс медленно повалил Эмили навзничь на разогретый солнцем камень и навис над ней, едва касаясь ее грудью.