Текст книги "На пороге любви"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Привет! Вы меня помните?

Клеон энергично закивала, надеясь, что это удовлетворит журналистку, потому что, как ни старалась, не могла вспомнить ее имени.

– Выпьем, мисс Эстон? – раздался голос.

Клеон удалось сдержать ярость, которую этот голос разбудил в ней. Он протянул ей бокал.

– О, спасибо, мистер Ферс, – произнесла Клеон с таким видом, будто они только что познакомились.

Он стоял рядом и шарил в кармане в поисках сигареты. С трудом прикурив, Эллис выдохнул облако дыма и, не глядя на нее, спросил:

– Я надеюсь, вы оправились от недавнего тяжкого потрясения? Никаких физических или других болезненных последствий после того случая, когда вы оказались заперты? – Наконец он повернул голову. – Я не виделся с вами с тех пор и не мог справиться о вашем самочувствии.

«Но есть же телефон. Вы не могли позвонить мне?» – хотелось ей сказать. Но она произнесла лишь:

– Спасибо, – придав голосу холодную вежливость.

Наступило короткое молчание, и Клеон стала рыться в голове, пытаясь отыскать тему для разговора. Но Эллиса позвала Карин – она не произнесла ни слова, но в этом не было необходимости. Они так хорошо были настроены друг на друга, что улыбки ее влажных губ в сочетании с призывным кивком великолепно уложенной головы было достаточно, чтобы вернуть Эллиса к партнерше.

«Она делает с ним все что хочет, еще до официальной помолвки», – подумала Клеон с неприязнью. Она с тоской посмотрела на дверь и спросила себя: «Заметит ли кто-нибудь, если я уйду?»

Махавшая женщина наконец добралась до нее:

– Вы ведь Клеон Эстон, не так ли? Я только что вспомнила ваше имя. Если вы забыли, то я – Нора Уиттл.

– Ну конечно, теперь вспомнила. Рада вас видеть. – Клеон скрыла под улыбкой раздражение от того, что упустила возможность незаметно уйти.

– Здесь жарко, – заметила Нора, обмахиваясь программкой. Она взглянула на Клеон. – Как вы можете оставаться в этом жакете? Почему бы вам не снять его?

– Ничего, все нормально. – Клеон еще плотнее запахнула жакет вокруг покрытого испариной тела, надеясь сбить Нору с толку. Ей очень хотелось снять жакет, но она не рискнула снова показаться в кружевах Франциза под взглядами такого количества опытных модных обозревателей.

– Терпеть не могу жару, – сказала Нора после паузы. – Пойду поищу, где бы освежиться. Тут неподалеку есть потрясающее местечко под названием «Кофейный уголок». Они специализируются только на кофе и кондитерских изделиях. Вы там когда-нибудь были?

– Вряд ли, но это звучит так, как будто я что-то упустила, – ответила Клеон, думая о том, что если она уйдет, то перестанет неотрывно следить за Эллисом и его возлюбленной. – Хорошо, Нора, я иду с вами. – Ей удалось перехватить взгляд Рика и сказать: «Пошли» – через головы гостей.

– Кто этот Адонис, с которым вы переговариваетесь? – спросила Нора.

– Приятель. Мой художественный редактор.

– В самом деле? Ну-ну, если бы он был моим художественным редактором, я бы не остановилась на «приятельстве»!

Подошедший Рик обнял Клеон за плечи и прижал к себе. Объятия были слишком крепкими, чтобы попытаться избавиться от них, и она пожалела, что не приложила больше усилий, чтобы удержать Рика от чрезмерной выпивки.

Клеон представила Рика журналистке и, увидав на ее лице восхищение, посмотрела на него, только сейчас обратив внимание, насколько тот хорош собой. Но пульс Клеон остался спокойным, когда он поймал ее взгляд.

– Это что, – промурлыкал Рик, – общество всеобщего восхищения? – И он поцеловал ее в губы, прежде чем она успела догадаться о его намерении.

Когда Рик поднял голову, Клеон нервно посмотрела в сторону Эллиса. Конечно же он видел их.

– Ну-ну, – повторила Нора, глядя на Клеон завистливыми глазами. – Конечно, я старше его на несколько лет, но интересно, поступил бы он со мной подобным образом, если бы я так же посмотрела на него?

– Почему бы вам не попробовать? – смеясь, спросила Клеон, пытаясь ослабить внутреннюю напряженность.

– Готов на все, чтобы доставить удовольствие даме, – сказал Рик, касаясь губами губ Норы.

Она порозовела от удовольствия:

– Ну, теперь мне непременно нужно выпить кофе, чтобы прийти в себя. Вы идете со мной?

Пока Нора прощалась с друзьями, Клеон неустанно искала глазами Эллиса. Ей хотелось, чтобы глаза лучше повиновались ей, тогда бы она не стала смотреть, как сияющее лицо Карин, смеясь, повернулось к Эллису и как она взяла его за руку. Эллис по-прежнему был здесь, и глаза Клеон с завистью заметили, как его пальцы сжались крепче, притягивая Карин поближе к себе.

Наблюдать за ними было настоящей мукой, поэтому она не стала сопротивляться, когда рука Рика крепко сжала ей руку. Она позволила ему повести себя к двери, но какое-то странное чувство вины заставило Клеон обернуться и встретить пристальный, осуждающий взгляд Эллиса. Она ответила на его осуждение вызывающей улыбкой, желая как следует досадить ему, но он так посмотрел в ответ, что она пожалела о своем вызове.

– Вы давно участвуете в этих играх с модой, Клеон? – спросила Нора после того, как они уселись за столиком в кафе и сделали заказ.

– По сравнению с вами, совсем недавно, – ответила Клеон.

– Я слышала, что «Салону» угрожает закрытие. Слухи об этом ходили еще до вас.

Клеон вздохнула:

– С того момента, как я пришла туда, почти ничего не изменилось. Так что угроза остается.

– Тираж все время падает, – сказал Рик. – Бен говорит, что даже рекламодатели покидают нас. Я не хотел бы говорить о крысах, бегущих с тонущего корабля, но...

– Если мы и идем ко дну, то не потому, что не хотим изменить положение дел, – сказала Клеон.

– Мистер Ферс и его конфедераты так же чувствительны к переменам, как носороги.

– Помяни черта, – прошипел Рик, – и он тут как тут. Кто бы мог подумать, что наследница и ее возлюбленный снизойдут до подобного места!

– Но все сливки общества бывают здесь, Рик, – возразила Нора. – Это место знаменито своими пирожными. Эта женщина, честное слово, нечто потрясающее. Ему стоило бы дать гран-при за хороший вкус.

– А кто сказал, что он не получил его? – ответил Рик, застыв от восхищения перед девушкой, которая пододвинула стул поближе к своему кавалеру.

– Вы знаете, – сказала Нора, и Клеон была рада переключить свое внимание с тех двоих, сидящих в другом конце зала, – я должна вам сказать, Клеон, что вы девушка совсем не того сорта, чтобы выдержать условия нашей работы. – Она пристально разглядывала ее, как аналитик в лаборатории. – Глаза слишком яркие и открытые, выражающие трогательную невинность, непослушные кудряшки маленькой девочки...

– Но при всем при том, – вмешался Рик, обнимая Клеон за плечи, – фигура, которая... которая... как бы это сказать, напрашивается на приключение...

– Это ее счастье, – вздохнула Нора, глядя на свои пухлые формы, – но соедините все, что у нее есть, вместе, и вы получите...

– Динамит, – прервал ее Рик, наклонившись поцеловать щеку, которая не успела увернуться от него.

Клеон хотелось, чтобы он перестал разыгрывать любовь, которой на самом деле не испытывал. Принесли кофе, и они стали пить, комментируя его изысканный вкус и тонкий аромат. Нора вернулась к прерванной теме:

– Я сомневаюсь, что вы обладаете достаточной силой, чтобы строго придерживаться курса, моя дорогая. Вы знаете, если вам все же удастся увеличить тираж журнала, который вы редактируете, ваша работа станет еще сложнее, придется ладить с торговыми агентами, которые добиваются, чтобы их товары были представлены публике, производители сохранят с вами хорошие отношения, только если им удастся извлечь для себя что-то полезное из вашего журнала, и так далее. Это не та блестящая жизнь, которую некоторые себе представляют.

– Скажите мне, Нора, – попросил Рик – его рука по-прежнему обнимала плечи Клеон, – насколько сильно вы, журналисты, можете влиять на моду, о которой пишете? Можете вы, например, убить «стиль» еще в зародыше?

– Можем, Рик, если сильно постараемся. Но мы редко это делаем. Мы обычно пишем о том, что видим, и предоставляем читателям самим судить обо всем. Зато модный обозреватель, который пишет для ежедневной газеты, если захочет, может помочь моде, с восторгом отзываясь о ней. Если последовательность его действий окажется верной, если его способности выбирать или отвергать новый стиль будут хорошими, если он сможет увидеть моду в контексте времени и – что очень важно – оставит в стороне свои симпатии и антипатии, когда будет описывать или рекомендовать моду, тогда мир моды будет лежать у его ног, умоляя о внимании к себе.

– Ну вот, – сказал Рик, глядя в глаза Клеон и сжимая ее плечи, – если ты когда-нибудь сумеешь воспользоваться своим волшебным обаянием и повлиять на нашего шефа, заставив его сделать «Салон» современным, ты знаешь, что тебя ожидает.

– Но если верить Норе, – Клеон безуспешно пыталась освободиться от объятий Рика, – меня вскоре уволят, так как я совсем не того типа, чтобы продержаться до конца.

– Ты заставляешь меня работать гадалкой, дорогая. Я не могу предсказать твою судьбу. – Она взглянула на Эллиса и Карин. – Зато легко предскажу будущее этим двоим. Я уже слышу звон свадебных колоколов. Судя по тому, как они смотрят друг на друга, долго ждать не придется.

Клеон испытала неприятное чувство, причиной которого была не душная атмосфера и не великолепный кофе.

– Кстати, о семействе Ферсов, – продолжала Нора, – вы приглашены к ним на бал сегодня вечером?

– Да, – ответила Клеон, – но только потому, что я у них работаю. – Она встала, собираясь уходить. – Рик будет моим кавалером, не так ли?

– Да, и жду этого с нетерпением, дорогая.

На эти ласковые слова Нора прореагировала поднятием бровей.

– Счастливчики! Веселитесь!

Клеон вышла на свежий воздух, оставив позади болтовню и смех, и подняла лицо, давая дождю и ветру охладить щеки. Она видела серое небо, готовое к ливню, поспешное бегство прохожих, спешивших в укрытие, и чувствовала на своей коже первые скупые и беспорядочные капли дождя, которые оживляли и возвращали ей уверенность в себе. Она знала, что должна вернуться в мир реальных вещей и изгнать из своей жизни искусственность, которая царила в кругах высокой моды.

Она увидела Эллиса с женщиной, которая, несомненно, должна была стать его женой, которая так совершенно вписывалась в его окружение. По сравнению с ней она, Клеон Эстон, была чужой и случайной.

Глава 8

Вечером Клеон наряжалась на бал, не предвидя для себя никакого удовольствия. Летящие складки вечернего платья от Франциза ниспадали каскадом от плеч до пят. Ткань люминесцентного цвета обволакивала Клеон, подобно языкам пламени, подчеркивая ее бледность.

Однако, наложив грим, она преобразилась – необычно яркий блеск ее глаз скрывал грусть, грызущую Клеон изнутри; казалось, в ней произошли таинственные внутренние изменения. Это слегка обеспокоило Клеон: если и можно было счесть ее, судя по внешнему виду, искушенной, самой ей было хорошо известно – под броской оболочкой ее сущность осталась неприкосновенной, открытость и абсолютная искренность ее натуры не изменились.

Рик, появившийся в дверях квартиры, глубоко вздохнул и отвесил ей низкий поклон. Его глаза горели предвкушением, как у ребенка при виде празднично накрытого стола, он сказал, что ей очень повезет, если в таком наряде она останется невредимой после бала, и что лично он не ручается за себя.

Клеон накинула на плечи позаимствованную у Сары черную бархатную накидку и позволила Рику с шутливой торжественностью проводить себя до машины. Он извинился за отбитую полировку и ободранную обивку: если бы он знал, что ему придется сопровождать аристократку, то он бы воспользовался своим лимузином.

Бал происходил в огромном изысканном отеле, неподалеку от резиденции Франциза. Рука Рика обнимала Клеон за талию, когда они задержались в дверях, ожидая, пока будет громогласно объявлено об их прибытии. Несколько пар глаз, нечаянно обратившихся в их сторону только затем, чтобы опять отвлечься, вдруг широко раскрылись от изумления. Большинство гостей были профессионалами в мире моды и лишь немногие из них не узнали бы настоящую вещь от Франциза.

Рик, польщенный вниманием, был очень галантен. Он расцвел, взял Клеон под руку и медленно, с достоинством провел к столику на двоих. Эллиса не было видно, но его отец, окруженный близкими друзьями и коллегами-модельерами, создававшими надежный барьер между хозяином бала и гостями, – был здесь.

Клеон и Рик пили уже по третьему бокалу, когда всеобщее внимание снова обратилось ко входной двери. Появился сын модельера. Рядом с ним была наследница владельца универмага, которая перестала играть роль важной покупательницы и вместо этого предстала прекрасной женщиной, идущей под руку с мужчиной, за которого собиралась замуж. Были названы их имена, и засуетившаяся вокруг пары толпа полностью скрыла их из виду.

Теперь он здесь, ну и что из этого? Клеон знала, что вряд ли Эллис удостоит ее хотя бы взглядом, не то что словом. Начались танцы, и Рик пригласил Клеон. Он прижал ее к себе, чтобы почувствовать шелковистость волос, касавшихся его щеки, изысканный запах духов и великолепную пластику партнерши.

Клеон улыбнулась ему, решив, что он, в конце концов, имеет право наслаждаться вечером, чего бы это ей ни стоило. Рик был доволен ее веселым настроением, и она догадывалась, что тот надеется наконец-то получить ответ, которого так долго добивался.

Клеон заметила, что Эллис наблюдает за ними, но ей было все равно. Если он так явно демонстрирует свою возлюбленную, как будто та была самой желанной в мире, тогда и она может делать то же самое со своим кавалером! Поэтому девушка с деланным восторгом глядела в глаза Рика, и ей даже в голову не приходило, что она играет с огнем.

Эллис почти не отходил от Карин. Они везде и всегда были вместе. Между ними царила полная гармония. Он оставлял ее лишь для того, чтобы потанцевать с клиентками отца, что входило в его обязанности. В буфете был сервирован ужин. Рик пробился сквозь толпу и принес две тарелки с едой. Клеон ела скорее равнодушно, чем с аппетитом. Заметив знакомых, Рик указал на них кивком головы.

– Ты не против, если я поговорю с ними? – Он взял руку Клеон. – Пойдем со мной, я тебя представлю.

– Иди один, Рик. Я подожду.

Улыбаясь, он ушел, и Клеон с надеждой подумала: «Может, он не вернется до конца вечера?» Покорно вздохнув, она допила свой бокал и огляделась. Воздух был насыщен неприятной смесью запаха духов и сигаретного дыма. Она задержала дыхание, чувствуя, что этот воздух душит и отравляет ей легкие. Ей не хватало свежего воздуха и свободы, как человеку на тонущей субмарине. Она подняла глаза к сверкающим люстрам. В перегретой дымной атмосфере они приобрели неясные расплывчатые формы. Реальность внезапно отступила, и люстры на мгновение превратились в солнечный свет, пробивающийся сквозь листву деревьев. Однако действительность вскоре вторглась в мечты Клеон, иллюзия потускнела и исчезла. Ее зрение прояснилось, она опустила глаза и с какой-то ленивой праздностью отметила, что теперь честь танцевать с сыном Франциза была оказана Марии. Она танцевала с Эллисом, глядя на него такими же восторженными глазами, как и все его предыдущие партнерши.

Мария также была одета в платье от Франциза; благодаря совершенству своей фигуры, она демонстрировала его красоту так, как это могла сделать лишь опытная модель. Затем наступил черед Анна-бель, и в ее глазах был тот же восторг, когда Эллис повел ее в танце.

Эмили, мать Эллиса, возглавляла свой кружок в другом конце зала и выглядела элегантно-озабоченной в одном из творений своего мужа. Очень благородное белое платье, открывавшее шею, смягчало обычно недовольное выражение, придав ее чертам редкую красоту.

Клеон начало беспокоить долгое отсутствие Рика, и она принялась высматривать его среди гостей.

– Мисс Эстон? – Звук этого голоса пробудил ее к жизни. Его руки, приглашая на танец, были приподняты, и ее повлекло к нему так же неудержимо, как ручей, впадающий в бурную реку. Приглушенный свет и зазвучавшая песня о любви вызвали у Клеон мучительные воспоминания.

Эллис что-то говорил, но смысл слов не сразу дошел до Клеон.

– Вам идет платье от моего отца. Конечно, этого могло бы и не случиться – как я и предсказывал, вы должны были измениться, чтобы соответствовать его утонченности.

Клеон посмотрела на Эллиса, как бы умоляя хотя бы его понять ее.

– Глубоко внутри я все та же. Можете вы это понять?

Он просто улыбнулся, как будто ему было лучше знать, и немного погодя спросил:

– Как Айвор?

– Спасибо, хорошо.

– Вы его еще видели?

– Он приедет на выходные.

Немного помолчав, Эллис спросил:

– Когда вы собираетесь пожениться?

Клеон пожала плечами:

– Теперь уже, наверное, скоро. – Она пыталась понять его реакцию.

– Очень мудро, – только и сказал он.

Клеон оступилась, и его руки, почувствовав это, сжались, чтобы поддержать ее. Однако рука на ее обнаженной спине была холодной и бесстрастной, как у случайного знакомого. Под эмоциональным влиянием музыки Клеон закрыла глаза и снова услышала мучительную настойчивость его голоса в ту ночь, когда он уговаривал ее. Она любила его, он был необходим ей, но, прислушавшись к своей гордости, она прогнала его.

Когда она заметила, как Эллис и Карин обменялись улыбками, оказавшись рядом, гордыня, восторжествовавшая той ночью, снова прошептала: «Ты была права, отвергнув его».

Музыка закончилась, но Эллис не отходил от Клеон. Он усадил ее, дал бокал и сел рядом. «Зачем?» – спрашивала она себя. Потом ее мозг оцепенел, наткнувшись на ответ. На ней было платье от Франциза. Разве он не говорил об этом? Теперь на время она получила свою долю драгоценного внимания сыночка, его нежные слова, улыбки. Это все равно что быть выхваченной из темноты светом автомобильных фар – все что угодно, лишь бы привлечь внимание к «настоящему Францизу».

Рик сидел один и хмурился, потом поднялся и неустойчивым шагом обошел зал. Он остановился перед Клеон, взял ее за руку жестом собственника и потянул за собой.

– Заблудилась? – проворчал он пьяным голосом и пошел, подталкивая ее перед собой.

Чувствуя, что должна извиниться перед Эллисом, Клеон оглянулась через плечо, однако тот изучал кончик сигареты, как будто подозревал, что там спрятана взрывчатка.

– Ты похож на снежную тучу, смешанную с волной горячего воздуха. В чем дело? – спросила Клеон обиженно.

– Переметнулась к врагу? – проворчал Рик. – Я твой партнер, а не сын великого модельера.

Они пробрались к своему столику, но он потащил ее дальше:

– Давай выйдем, мне надо подышать свежим воздухом.

К залу примыкал балкон, и Клеон поежилась в холодной темноте. Рик уселся на скамью и потянул ее к себе. Он поцеловал Клеон так неожиданно, что та не успела уклониться.

Рик был одержим животной страстью. Вначале Клеон сопротивлялась, но потом, почувствовав его силу, сдалась и стала пассивной и неподвижной в его объятиях. Она была уверена, что обстоятельства не дадут Рику зайти слишком далеко, и позволила целовать и ласкать себя, хотя ей это было неприятно. Она надеялась, что его страсть скоро утихнет.

Через какое-то время Клеон почувствовала, что они не одни. Послышавшееся движение подтвердило ее подозрение, и она попыталась освободиться. Оттолкнув наконец Рика, она увидела в полутьме, что за ними наблюдает Эллис Ферс. Когда он повернулся, Клеон перехватила его взгляд. Он выражал такое глубочайшее отвращение, какое только можно было увидеть на лице мужчины. Оно надвинулось на нее, как неуправляемый автомобиль, сокрушая достоинство и оставляя одни обломки от ее самоуважения. Потом Эллис ушел.

Клеон возобновила свои усилия, пытаясь вырваться, и на этот раз, к ее удивлению, Рик отпустил ее. Он схватился за голову.

– Боже милостивый, – пробормотал он, – если ты используешь этот прием с каждым, кто пытается вести себя подобным образом, ты останешься нетронутой до конца своих дней. Чего ты ожидала от меня, надев такое платье, – Рик сделал жест в сторону ее одеяния, – братской любви?

– Прости, Рик, – произнесла Клеон пересохшим ртом, – но я не играю в такие игры. Я думала, тебе это известно.

Он нетерпеливо шевельнулся.

– Если ты хочешь оставить меня и найти себе другую партнершу, – предложила она, чувствуя вину перед ним, – тогда действуй.

Клеон взяла сумочку и ушла в туалетную комнату. Она поправила грим, причесалась – может быть, цвет еще вернется на ее щеки?

Когда она вернулась в зал, то увидела, что Рик поймал ее на слове. Он нашел себе привлекательную девушку – Клеон решила, что она, должно быть, модель, – и танцевал с ней.

Она стояла в дверях, подыскивая себе убежище, и обнаружила, что на нее смотрит Франциз. С распростертыми объятиями он направился к ней. Его лицо пылало, глаза были ярче, чем Клеон когда-либо доводилось видеть. Он демонстрировал общительность и оживленность, совершенно не свойственную ему. Презентация коллекции подействовала на Франциза, как крепкое вино.

– Идите сюда, моя дорогая. Вы очаровательны в моем платье. Может, теперь вы будете более благосклонны ко мне? Вы наконец одобряете «кутюр»? – Он не требовал ответа. Франциз представил ее группе незнакомых людей, и те посмотрели на нее с деланным интересом, как если бы их просили принять новичка в клуб избранных.

– Познакомьтесь – мисс Эстон, начинающий кутюрье. – Франциз поднял руку девушки. – У нее «свежие пальцы» истинного модельера. Все, что она делает ими, – для себя, как вы понимаете, только для себя – красиво.

Эллис, появившийся рядом, поднес сигарету к губам, его глаза сузились, остановившись на Клеон, и бросили оскорбительный взгляд, та вспыхнула от злости. Как мог он судить о ней подобным образом, когда его собственное поведение с особами противоположного пола не выдерживало никакой критики?

Сейчас отец обращался к нему:

– Мой сын согласен со мной, не так ли, Эллис? – Однако сын бросил еще один презрительный взгляд на девушку, о которой шла речь, и отвернулся. – Мой сын предпочитает казаться беспристрастным,– рассмеялся Франциз, – но я знаю, что это не так. – Эллис не повернул головы.

Франциз все еще говорил о Клеон:

– Открою вам секрет, которого не знает даже мисс Эстон. Стоит ей только шепнуть словечко, и я тут же предоставлю ей место ученицы в моем Доме. – Франциз наблюдал изумление Клеон и ее сомнения в осуществимости этой идеи. – Но вряд это случится, моя дорогая, не так ли? Вы мой самый суровый критик.

Слова были знакомы. Когда-то, в более счастливые времена, то же самое ей сказал сын. А теперь отец...

– Она недовольна мной, – продолжал Франциз, – потому что, как она утверждает, я так отстал от времени, что в современном мире вскоре вовсе не будет места для Франциза. – Гости рассмеялись. – Но у нас есть сюрприз для нашего юного друга, не так ли, Эллис? – Франциз поднял брови, глядя на сына. – Ну? – спросил он, и Эллис кивнул в ответ, направляясь к трибуне. Франциз последовал за ним.

Музыка стихла. Последовавшее заявление вызвало шквал аплодисментов. Запинаясь, как человек, не привыкший к публичным выступлениям, Франциз сообщил, что в ближайшее время намерен открыть бутик и создавать модели прет-а-порте. Когда аплодисменты стихли, он продолжил:

– Эта мысль давно уже зародилась в моей голове. Недоставало лишь свежего ветра, который вторгся в мою жизнь, – он улыбнулся Клеон, – и создал необходимый климат для созревания идеи.

Франциз спустился со ступеней и взял Клеон за руку, затем галантным жестом поднес ее к губам, как бы стараясь оживить тот имидж, который так усиленно им создавался.

Он не отпустил ее руку, а предложил сыну, но тот ушел, бросив:

– Меня зовет Карин.

Однако Карин была погружена в разговор с другим мужчиной и никого не звала.

Смутившись, Франциз огляделся и, заметив с краю толпы Антуана, позвал его. Антуан с готовностью принял предложенную руку и повел Клеон танцевать. Весь остаток вечера она провела с ним.

Он был отличным партнером, не такой живой, как Рик, но и не такой требовательный. Антуан спросил, где ее кавалер, и Клеон неопределенно ответила, что где-то рядом. Рассмеявшись, она добавила, что скорее всего он нашел себе более сочное пастбище. Антуан заглянул ей в лицо и догадался о настоящей причине. Не стоит волноваться, успокоил он ее, ему все понятно.

Клеон смогла по достоинству оценить понятливость Антуана: потому что каждый раз, когда ее внимание переключалось с него на Эллиса, что происходило довольно часто, он не обижался. Однажды он проследил за ее взглядом, и Клеон стало любопытно, догадался ли он о ее секрете.

Всякий раз, когда Эллис оказывался рядом, Клеон ловила себя на том, что наблюдает за ним. Если она не видела его, то думала, где он. «Что, – спрашивала себя Клеон, – он думает о ней?» Глубоко внутри она знала ответ, но страшилась заглянуть правде в глаза.

Когда настала пора уходить, пошатываясь, вернулся Рик. Он заявил, что должен отвезти Клеон домой, однако Антуан попытался вмешаться.

– Клеон, моя машина на улице. Если хотите, я отвезу вас.

Она взглянула на Рика и решила, что, несмотря на его полупьяное состояние, сможет управиться с ним. Поблагодарив Антуана, она сказала, что должна уехать с Риком.

Эллис провожал гостей. Рик пожелал ему спокойной ночи, а Клеон даже не подняла глаза. Смотреть на Эллиса было все равно что напрашиваться на оскорбление, то же самое, что раздирать костяшки пальцев о кирпичную стену.

В машине Клеон отодвинулась от Рика. Он рассмеялся и сказал:

– Ты в полной безопасности, дорогуша.

На следующее утро Клеон собрала всех в своем кабинете и сообщила о решении Франциза выйти на рынок готовой одежды.

– Не значит ли это, – поинтересовалась Сара, – что вскоре мы получим «зеленую улицу» для обновления журнала?

– Может быть, ты и права, – задумчиво произнесла Клеон. – Может, спросить у самих «сильных мира сего»?

«Осмелюсь ли я позвонить ему?» – забеспокоилась Клеон. Да, если дело касается журнала, она осмелится на все что угодно. В конце концов, это работа, а не личная жизнь.

Несмотря на усилия подавить страх, пульс Клеон участился, когда она попросила секретаршу соединить ее с шефом. Как только он ответил, она произнесла:

– Мистер Ферс, – Клеон скрестила пальцы и показала их остальным, – не означает ли, учитывая заявление вашего отца вчера на балу, что вы вскоре дадите разрешение изменить...

– Нет, мисс Эстон. – Ферс бросил трубку.

Клеон уставилась в свою книгу записей. Значит, он не простил ее. Никто не нарушал неловкого молчания. Вытащив запрещенную к публикации передовицу, она грустно рассматривала ее.

– Вы же не станете публиковать ее, Клеон, после того, что он сказал вам? – спросил Бен. – Мы вас слишком любим, чтобы потерять!

Клеон вздохнула и, улыбнувшись грустно, сказала:

– Искушение слишком велико, – и с этими словами засунула статью обратно. – Но как глупо с их стороны прятать голову в песок! Неужели они не осознают, что если «Салон» не изменить, то он потеряет читателей и перестанет существовать.

Когда появился Айвор, он робко постучал в дверь и просунул голову, как бы ожидая, что на него бросится восточно-европейская овчарка. Клеон затащила его в комнату, и девушки принялись восхищаться его приятной наружностью, в то время как его застенчивость и робость пробудили в них материнские инстинкты.

– Он очень мил, – прошептала Джоанна на ухо Клеон.

В лифте, направляясь домой, Клеон с видом собственника взяла жениха под руку. Лифт остановился на седьмом этаже, и вошел Эллис. Он с интересом посмотрел на Айвора, и Клеон пришлось представить их друг другу. Услыхав, кто такой Эллис, Айвор стушевался, и Клеон захотелось добавить ему уверенности, чтобы ей не приходилось все время выступать в качестве подпорки.

Эллис попытался завязать с молодым человеком разговор, но вскоре сдался и был даже рад, когда лифт приехал на первый этаж. Он ушел, пожелав им хорошо провести выходные.

Но для Клеон это были плохие выходные. С каждым часом, который они проводили вместе, их женитьба представлялась ей все менее перспективной. Она никогда не была с Айвором так долго наедине. Раньше, дома, они проводили вместе лишь вечера.

Когда в воскресенье Клеон обнаружила, что искренне желает, чтобы Айвор поскорее уехал, она поняла, что пришло время серьезно подумать об окончании их дружбы. Да, решила, она, это было всего лишь дружбой. Клеон казалось, что с помощью его любви ей когда-нибудь удастся выбросить из головы Эллиса Ферса. Однако Айвор любил ее ничуть не больше, чем она его.

Клеон с облегчением посадила его на поезд и почувствовала, что поцелуй, которым они обменялись, был скорее прощанием, чем печатью, скрепляющей их любовь.

В конце следующей недели в кабинет Клеон без предупреждения зашел Эллис. Не спросив, занята ли она, не извинившись за вторжение, даже не сказав «доброе утро», он уселся на стул, который поставил напротив нее. Их разделял только стол.

Сжав на коленях руки, она ждала, когда он начнет. Эта затянувшаяся пауза перед разговором выглядела преднамеренной, и в Клеон закипело раздражение от мысли о прерванной работе.

Наконец, разглядывая свои ногти, Эллис сказал:

– Хорошо провели выходные со своим женихом?

– Да, спасибо.

– Вы и вправду находите о чем с ним поговорить? – Его тон выражал изумление.

Клеон, обозлившись, не посчитала нужным отвечать.

– Скажите, – теперь Эллис вертел в руках конверт, – с ним всегда так трудно общаться, как тогда, в лифте?

Клеон тщательно подбирала слова для ответа:

– Он... не всегда общителен.

– Нет, конечно нет. Поэтому вам предстоит провести остаток жизни, выручая его в разговорах и заполняя все те зияющие провалы, которые возникают из-за его неразговорчивости. Не говоря уже о том, что вам придется ограждать его от жизненных невзгод.

Неужели он до такой степени прав?

– Это мое дело, – сказала Клеон, надеясь, что резкость оборвет Эллиса.

Но тот продолжал:

– Согласен. Но, встретив вашего доморощенного друга, я начинаю понимать, почему Рик Уэлш, с его внешностью, лоском и... э... способом убеждения, делает такие успехи.

– Мне жаль разочаровывать вас, – твердо произнесла Клеон, – и разрушать ваши преждевременные выводы о моей неразборчивости, но мы всего лишь друзья, не более того.

– Ну конечно, – ехидно улыбнулся Эллис, – друзья. Я понимаю, что вы подразумеваете под этим.

Рассерженная его насмешкой, Клеон холодно заметила:

– Не судите о моих моральных принципах по себе. Как бы там ни было, я выхожу замуж за Айвора.

– Ну конечно, – снова этот вкрадчиво-циничный голос, – вы выходите за Айвора, уступчивого и покорного друга детства, который не слишком вторгается в вашу жизнь и всегда под рукой, чтобы нацелить его – как револьвер, как предупреждение: «Руки вверх!» – на тех, кто может покуситься на ваше целомудрие. – Он прикрыл глаза. – Мне это прекрасно известно.