Текст книги "На пороге любви"

Автор книги: Лилиан Пик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Клеон потерла щеку, как от пощечины.

– Прошу прощения. – С несчастным видом она уставилась в окно.

Некоторое время спустя Эллис шевельнулся:

– Моему отцу хотелось бы видеть вас. Он хочет попросить вас об одолжении. У него капризная клиентка. Она терпеть не может примерок. – Он оглядел Клеон. – Отец говорит, что вы так схожи с ней ростом и фигурой, что для примерки можно использовать вас, если вы согласитесь.

– О, но я не думаю...

– Послушайте, я играл в ваши игры сегодня. Я посвятил вам свое время – драгоценное время – и свое внимание. У меня не было необходимости это делать. Я вполне мог отвергнуть ваше предложение.

Это был хитроумный способ напомнить ей, если она вдруг забыла, о его главенствующем положении, а также отличный способ оказать давление. Можно сказать, шантаж. Тем не менее она знала, что должна согласиться.

– Когда он хочет меня видеть?

– Сегодня вечером. Около семи.

Клеон кивнула.

– Благодарю, – сказал Эллис и снова утонул в своем углу.

Она была озадачена переменой его настроения.

– Мистер Ферс?

– Что? – Он даже не смотрел на нее.

– Мне... мне будет позволено кое-что изменить в журнале? – Эллис нетерпеливо пошевелился. – Целью моего сегодняшнего приглашения было показать вам обратную сторону медали...

– Я в этом уверен.

– ...Доказать вам, что нынешняя мода – это не только кутюрье, задающий тон. Одно время высокий «кутюр» был так влиятелен, что имел обыкновение пробиваться через все остальные пласты на сцене моды. Сейчас поток идет в другом направлении. Мода на самом деле, как река, и стили, виденные вами сегодня, – впадающие в нее притоки, наполняющие ее и заставляющие течь быстрей. – Клеон прервалась, чтобы оценить эффект от своей проповеди. Выражение лица Ферса не выдавало его чувств.

В отчаянии она продолжала:

– Если мода отражает время, как это было всегда, – стоит только заглянуть в исторические книги, чтобы подтвердить этот факт, – тогда журналы мод должны тоже отражать время, иначе они вымрут.

Эллис молчал, и на этот раз Клеон запаниковала:

– Мистер Ферс, – она помолчала, чтобы заставить его взглянуть на себя, – когда вы утверждали меня на эту должность, это должно было означать, что вы верите в меня. Можете ли вы быть последовательны в вашей вере и предоставить мне большую свободу в моей работе, чтобы я выполняла ее так, как считаю нужным?

Его смех разорвал напряженную тишину, в нем звучали бессилие и раздражение.

– Я должен отдать вам должное, юная Клеон. Если и есть что-то, чем вы обладаете в избытке, так это настойчивость и упорство. Вы просто так не сдаетесь, не так ли? – Эллис наклонился и взял руку Клеон, однако через несколько секунд отпустил. – Я могу вам обещать лишь следующее. Пока это вопрос политики, здесь задействовано правление, и все должно обсуждаться им. Если потребуется, сможете ли вы выступить в поддержку ваших идей?

– Да, если вы считаете, что это поможет.

– Поможет? Боже милостивый, если вы выйдете на них, у них не останется ни малейшего шанса. Ваше красноречие способно сдвинуть Эверест.

Они вернулись в офис и вместе вошли в здание, задержавшись у кабинета Эллиса.

– Спасибо, что поехали со мной, мистер Ферс. Надеюсь, что вам понравилось.

– Понравилось, мисс Эстон? Я... – Он запнулся, но потом продолжил ровным тоном: – Да, мне понравилось, спасибо.

Эллис вошел в кабинет и закрыл дверь.

Глава 5

Чуть позже семи Клеон позвонила у входа в резиденцию Ферса. Выбрать, что надеть, было проблемой. Наконец она остановилась на двух вещах, сделанных ею самой, – белой блузке с длинными рукавами и оригинального покроя черной юбке.

Дверь открыл Эллис.

– Как хорошо, что вы пришли, – сказал он спокойно. – Я отведу вас в примерочную.

Без лишних слов он взял ее пальто и пошел впереди. Клеон, как всегда, отстала на несколько шагов. Франциз был здесь, и его приветствие было таким же чопорным и официальным, как и раньше. Эллис не ушел. Вместо этого он взял журнал и стал без интереса листать.

– Мой сын объяснил вам ситуацию? – спросил Франциз. Он изучал ее оценивающим взглядом. – Вы так схожи сложением с моей клиенткой, что это просто поразительно. – Кажется, он заметил ее одежду. – Мой сын говорит, что вы начинающий модельер?

Была ли это попытка пошутить? Глядя на его лицо, Клеон не могла этого понять, но она надеялась, что это так, – ведь это означало только одно: Франциз изменил свое отношение к ней.

Она скромно покачала головой:

– Я просто покупаю материал, который мне нравится, и... придумываю. Потом я... – Клеон пожала плечами, пытаясь показать: то, что она делает, слишком непрофессионально, чтобы говорить об этом, – раскраиваю и примеряю.

Франциз одобрительно кивнул:

– Я знаком с подобным процессом. Иногда так рождается идея. Возможно, ткань сама подсказывает ее...

– Однако, – запротестовала Клеон, – я не могла бы назвать то, что я покупаю, «тканью». Я покупаю обычный материал на распродаже или на рынке.

Она вспыхнула и неуверенно взглянула на Эллиса, который, судя по всему, не слушал.

Франциз кивнул еще раз:

– В этом нет ничего страшного. Вы можете найти ткань лучшего качества, с которой проще работать, более отзывчивую.

– Да, – ответила Клеон, – однако у меня никогда не было возможности платить слишком дорого.

– Тогда вы тем более умница, раз вам удается получать такие хорошие результаты. – Комплимент великого модельера был приятным и искренним, он расцветил щеки Клеон румянцем удовольствия.

Она посмотрела на сына модельера, который нашел себе стул и, кажется, приготовился просидеть на нем всю примерку. Он все еще смотрел журнал.

– Вы когда-нибудь делали эскиз того, что придумали? – спросил Франциз. – Нет? Я думаю, что все упрощается, если это сделать. Не хотите ли посмотреть некоторые из эскизов моей прошлой коллекции?

Он вышел в соседнюю комнату и вернулся с пачкой рисунков, которые разложил на столе.

– Идеи приходят ко мне в любое время. Когда я ем, гуляю, и даже в ванной! – Франциз впервые улыбнулся Клеон, и у той захватило дыхание. Она была уверена, что наткнулась на тот источник теплоты и человечности, который его сын, несмотря на родство, до сих пор не отыскал.

Изучая эскизы, она обнаружила, что на многих из них изображено одно и то же платье, но мелкие детали совершенно меняли линию и создавали другой эффект.

– После завершения эскизов, – объяснял Франциз, – делаются «холсты». Девушки-модели показывают их мне, и после моего одобрения они воплощаются в настоящую одежду из отобранной ткани. Затем с величайшей тщательностью подбираются аксессуары – обувь, шляпки, перчатки и так далее. Как видите, – он снова улыбнулся, – приходится проделать много работы, которая на первый взгляд выглядит хаотичной. Все делаются слегка ненормальными, раздражительными, наши нервы истрепаны, когда наконец наступает время показа. Но полученный триумф, а что еще важнее – личное удовлетворение всех, кто был занят этим, делает нас счастливыми.

Франциз посмотрел на Эллиса, принявшегося за следующий журнал, и это напомнило ему о причине визита Клеон.

– Я думаю, пора принести платье.

Женщина-примерщица оказалась немолодой и слегка суетливой. Она профессиональным взглядом оценила Клеон.

– Замечательно, – произнесла она, – фигура, рост – все сходится.

Примерщица сообщила, что настоящее имя ее Джин.

– Однако месье Франциз, – она улыбнулась ему, – настаивает, чтобы меня на французский манер называли Жанной. Вы готовы, мисс Эстон? – Она держала длинное вечернее платье.

Клеон осмотрелась в поисках места, где можно было бы переодеться, но, по-видимому, не предполагалось, что она окажется стеснительной. Однако она не была закаленной моделью, привыкшей переодеваться в присутствии посторонних, и поэтому смущалась. Клеон ничего не имела против присутствия Франциза – кстати, тот вышел, но Эллис...

Он заметил, что она смотрит на него, и насмешливо улыбнулся.

– Что случилось? Не хотите же вы, чтобы я покинул свой уютный уголок только для того, чтобы вы могли примерить платье? – Он уселся поудобней. – Я не буду смотреть.

Ей пришлось удовольствоваться этим. Клеон вспомнила, что он привык видеть полуодетых моделей и даже иногда обнимать их, чтобы успокоить, – это она знала по собственному опыту.

«Что произойдет, если я вдруг начну плакать? – раздумывала Клеон, повернувшись спиной к Эллису, расстегивая блузку и вылезая из юбки. – Он конечно же рассмеется и велит прекратить».

С помощью примерщицы она облачилась в платье. Оно каскадами лилось с плеч, юбка доходила до лодыжек. Цвет был светло-вишневый, а свободно летящие линии юбки восхитили Клеон как портниху. От плеч до талии широкие полосы ткани были собраны в мягкие складки, пересекающиеся по диагонали у лифа. Вырез сзади открывал спину ниже лопаток. Это был неописуемо мягкий на ощупь шелк.

Примерщица удовлетворенно бормотала, внеся всего несколько поправок.

– Я позову месье Франциза, – сказала она и вышла.

Эллис положил журнал и лениво встал. Он подошел сзади к Клеон, смотревшейся в зеркало. Его пальцы легли на ее обнаженные руки, и он созерцал ее отражение.

– Ну, Клеон, – мягко произнес он, – это и есть одежда «от кутюр». – Он приподнял складку ткани. – Это настоящая вещь. Никакой синтетики, ничего искусственного и в основном ручная работа. Неужели это может не нравиться такой пуристке, как вы?

Она не ответила. Да и что можно было сказать?

– Помните одежду, которую мы видели утром, как она висела, вешалка за вешалкой, по десять или двадцать штук в ряд? Помните ткань, из которой она была сделана? Имитация того, имитация этого. Какова же теперь цена настоящей вещи?

Клеон раскраснелась, ее раздражение возросло, и она стряхнула мучившие ее руки Эллиса.

– Совершенно невозможно сравнивать одно с другим. Это абсолютно разные вещи. Все равно что сравнивать кошелек с чемоданом – оба сделаны, чтобы хранить что-нибудь, но предназначены для разных целей.

Эллис обошел ее, встал впереди, достал сигарету и прикурил.

– М-м, – задумчиво произнес он, облокотясь на стол и разглядывая Клеон, – скорее, все равно что сравнивать двух женщин – просто подружку и ту, на которой намерен жениться. Обе существуют для различных целей. – Он вызывающе ухмыльнулся. – Когда в меня полетит туфелька?

Клеон удалось сдержаться. Вошел его отец.

– Эллис, – произнес он, – Аннабель передает, что скоро будет готова.

Эллис кивнул и снова взялся за свой журнал. «Так вот почему он ждал, – уныло подумала Клеон, – чтобы забрать свою подружку». Она без особого интереса отметила, что Эллис читал «Салон».

Франциз медленно кружил вокруг Клеон. По выражению его лица трудно было понять, доволен он или нет.

Наконец он заявил, что примерка окончена. Примерщица помогла Клеон выбраться из платья, и она, скользнув в блузку, натянула юбку.

Франциз поблагодарил ее.

– Моя клиентка будет довольна платьем. – Он улыбнулся. – Оно вам понравилось, мисс Эстон?

– Мне кажется, оно прекрасно.

– Чем именно? На чем вы основываете свое суждение?

– О, – Клеон качнула головой, не в силах объяснить, – просто общее впечатление.

– Когда вы смотрите на платье, – сказал ей Франциз, – вы должны постараться понять принцип, на котором оно основано. Почему это соединено, присобрано или драпировано здесь, почему в этом месте ткань оставлена свободно, чтобы показать себя? Вы должны обратить внимание на аксессуары, прическу модели и на то, как все это сочетается с платьем. Почему на ней именно эта шляпка? Вы понимаете, что я пытаюсь сказать?

– Вы хотите сказать, что нельзя смотреть на одежду в отрыве от всего остального?

– Именно. Точно так же, как нельзя изолировать саму моду от того, что ее окружает. Дамская мода – всего лишь малая часть длительного процесса изменения фасонов. Другие источники влияния – моральный, социальный и политический климат времени – постоянно воздействуют на идеи людей, а те, в свою очередь, изменяют одежду, которую носят.

Клеон ухватилась за представившуюся возможность.

– Мистер Ферс, – обратилась она к нему, назвав знаменитого кутюрье его настоящим именем, однако он, похоже, не возражал, – я поняла, о чем вы говорили, но я не могу понять, почему бы вам не послушаться моего совета и не открыть бутик, как это делают многие другие кутюрье. Если вы, так же как и они, адаптируете свои модели для рынка готовой одежды, ваши вещи станут доступны для обычных людей, для тех, кто не в состоянии платить кутюрье. Это могло бы помочь вам и в финансовом отношении.

– Мисс Эстон! – Эллис Ферс оборвал ее на полуслове.

– Простите. – Она осмотрелась в поисках пальто. Чем скорее она сбежит от ледяного взгляда сына Франциза, тем лучше.

Но к ее удивлению, его отец не рассердился.

– Мисс Эстон. – Голос был спокоен, только глаза туманила грусть. – Я знаю, что вы пытаетесь сказать. Я и сам уверен, что мое ремесло уходит в небытие, как и другие великие ремесла. Я знаю, что дар творчества, которым я обладаю, довольно скоро перестанет цениться и станет бесполезным. Я также знаю, что времена меняются и что само время движется. – Он улыбнулся. – Как я могу не знать этого в моем возрасте? И совсем не нужно было появляться пылкой привлекательной юной женщине, чтобы сказать мне все это, хотя я уверен: вы были убеждены, что я так и просплю всю жизнь в башне из слоновой кости, если вы не придете разбудить меня.

– Извините, – снова сказала Клеон, чувствуя, что этого слова совершенно не достаточно, чтобы изгладить ее дерзость из памяти Франциза.

Дверь открылась.

– Эллис! – Аннабель украшала собой вход. Она была одета с тщательным совершенством и улыбалась улыбкой Моны Лизы. Солнечный свет из окон создавал вокруг нее какое-то неземное свечение. Она напряглась и как хищная птица бросилась вперед. Через несколько секунд руки Эллиса обнимали Аннабель.

– Эллис, – снова прошептала она, – Эллис, дорогой... – Аннабель сдержалась. Он наклонил голову и поцеловал ее в лоб.

Клеон стало не по себе от ревности и неприязни. «Все ясно, Эллис Ферс, – гневно думала она, – уклончив, как всегда. Никогда ничем не связывает себя. Всегда предпочитает компромиссы».

Ей следовало уйти. Поискав сумочку, она нашла ее.

Франциз подошел к Аннабель. Та машинально приняла позу модели и дала осмотреть свой костюм. Это был настоящий «Франциз», голубого цвета, безупречно сшитый от воротничка до бедер.

– Куда ты ведешь ее? – спросил Франциз сына.

Эллис назвал один из самых дорогих отелей Лондона. Неужели всего несколько часов назад он сидел рядом с ней, поедая бутерброды и запивая их кофе в полутьме бутика? Неужели он сказал, что ему там понравилось? Как, должно быть, потом он смеялся над этим со своей секретаршей!

– Превосходно, – сказал Франциз. – Там ее увидит максимальное число людей. Сядьте на видное место, моя дорогая Аннабель. И не крутитесь, как обычно.

Итак, она демонстрировала одежду Франциза даже в свободное время, действуя как передвижная реклама его творения.

– Вас подвезти, мисс Эстон? – спросил Эллис.

– Нет, спасибо, мистер Ферс. – Она заставила свое лицо быть таким же бесстрастным, как и его. – Я предпочитаю добираться автобусом.

Следующим утром Клеон отчиталась о достигнутых результатах своим коллегам. Ей казалось, что они воспрянут духом от ее рассказа, но они лишь покачивали головами.

– Ты не сможешь заставить их изменить свое мнение, Клеон, – сказал Рик. – Тебе лучше сдаться, как мы. Об этом говорилось и раньше, но ничего не вышло.

– Я не из тех, кто легко сдается, Рик. Если они вскоре не придут к нашему образу мышления, я возьму дело в свои руки, даже если мне будет грозить увольнение. Я предлагаю занять определенную позицию, а пока – давайте обсудим название нового журнала!

Все рассмеялись, но через некоторое время перед Клеон лежал список предлагаемых названий. Они пока остановились на «Разговоре о моде», и Рик пообещал сделать несколько эскизов для обложки первого выпуска. Он сказал, что на самом деле они строят воздушные замки, однако все почувствовали себя счастливее, когда выходили от Клеон.

Клеон размечталась о новом журнале, который уже начал приобретать форму в ее воображении. Она набросала кое-какие идеи для передовиц, продумала введение отдела косметики и решила, что даже рекламный материал необходимо пересмотреть.

Зазвонил телефон.

– Мисс Эстон? – Тон, как обычно, был строгим и деловым. – Вы заняты?

– Занята? – Он застал ее врасплох, и его голос, как всегда, ускорил биение пульса Клеон. – Я... ну, мы... Да, конечно, занята!

Ферс рассмеялся:

– На вас, несомненно, давит ответственность вашего положения. – Он, похоже, был в хорошем настроении. – Все высокопоставленные лица должны время от времени отдыхать. Вы заняты сегодня вечером?

У нее зародилось подозрение.

– А что?

– У меня свободный вечер. Мне хотелось бы пригласить вас куда-нибудь.

Значит, он собирается заполнить ею зияющий пробел в своем дневнике свиданий! «Он будет поить и кормить вас», – говорила Дженнис Смайт.

– Извините, но я занята. У меня... у меня свидание.

– О! – Последовала долгая пауза. – Неужели Айвор приехал?

– Айвор? Нет. Я... собираюсь на танцы.

– Могу я узнать, куда? И с кем? – Его голос звучал немного странно.

Клеон не ответила.

– Я сейчас поднимусь, – сказал он и бросил трубку.

Клеон сжимала и разжимала руки, мысленно считала этажи, которые проезжал Эллис. Почему она обязана обо всем докладывать ему? Почему ему позволено вторгаться в ее частную жизнь, когда он сам осадил ее за это?

Эллис вошел без стука. Теперь ее руки были так плотно сжаты, что она встревожилась, сможет ли разжать их.

– Вы не ответили на мой вопрос. Это утверждение было таким же холодным, как и его глаза.

– Я не обязана, – защищалась Клеон. – Моя личная жизнь – это мое личное дело.

– И какую «личную жизнь», – он преднамеренно подчеркнул эти слова, – вы ведете, что мне лучше об этом не знать?

Клеон опять замкнулась в молчании.

– Послушайте, мисс Эстон, я вывез вас в этот очень большой и порочный мир Лондона. – Ей послышались ехидные нотки в его голосе. – Поэтому я чувствую определенную ответственность за вас.

– Если вас беспокоит моя нравственность, то я сама в состоянии позаботиться о ней.

Эллис издал сердитый звук.

– Все, что я прошу, Клеон, – то, что он назвал ее по имени, поколебало ее решимость, – это ответ на вопросы «куда?» и «с кем?». Тогда я уйду.

Все еще не глядя на Ферса, Клеон рассказала ему, что где-то читала, что все хорошие модные репортеры должны посещать танцевальные залы, если хотят видеть настоящую современную моду. Поэтому, стараясь быть хорошим редактором журнала мод, она собралась это сделать. В газете она прочла, что сегодня вечером состоятся танцы.

– Именно туда я и собиралась, – закончила Клеон.

– Вы так преданы своей работе, что готовы работать сверхурочно. – Клеон подняла глаза и обнаружила, что Эллис улыбается. – Скоро вы потребуете двойное жалованье. – Он сел на стул для посетителей с видом человека, испытавшего облегчение.

Клеон ухмыльнулась:

– Итак, моя нравственность на данный момент в безопасности.

Эллис отозвался на насмешку в ее словах.

– Вы не пойдете одна, – произнес он. – Вы прихватите партнера. Меня.

– Нет, спасибо. То место, куда я собралась, не для вас.

– Я сделаю исключение, мисс Эстон. Я мог бы напомнить вам о своем положении и сделать выговор. Но я не буду. Я зайду за вами ровно в девять. – Он встал и посмотрел на стол Клеон. На нем был полный порядок и отсутствовали какие-либо следы работы.

– По телефону вы мне сказали, что «очень заняты», не так ли?

– Совершенно верно, мистер Ферс. Я составляла план нового журнала. – Она игриво взглянула на Ферса, тот выглядел изумленным.

– Какого нового журнала?

– Который заменит «Салон». Мы обсуждали возможные названия и пока остановились на «Разговоре о моде».

Эллис угрожающе двинулся на Клеон:

– Если вы не самая хитрая, изобретательная и беспринципная маленькая кокетка, которую я когда-либо встречал...

– Но, мистер Ферс, я ведь только думала...

– Ваши мысли, мисс Эстон, так же опасны, как действия других. Как я вам уже говорил, если вы будете чересчур давить на меня, то я буду действовать по-другому, да так, что вы можете оказаться без места.

– Простите, – сказала Клеон. Похоже, на ее долю выпало все время извиняться перед семейством Ферсов. Она сглотнула. – И все же вы не можете запретить мне мечтать.

Эллис вышел.

– Я не собираюсь танцевать, – предупредила Клеон, когда Эллис зашел за ней. – Только наблюдать.

– Чистое исследование? – ухмыльнулся он, сделав ударение на «чистое». Он оглядел ее. – Дом Эстон? – полюбопытствовал он, подняв брови.

Она кивнула:

– Смоделировано и воплощено Эстон. – Это было бело-голубое платье с глубоким вырезом, плотно облегающее фигуру. – Следующее я сошью на основе одной из моделей вашего отца. Надеюсь, он не станет возражать?

– Возможно, он подаст на вас в суд за кражу его идеи. – Эллис осмотрел холл. – Если бы мы никуда не шли, я напросился бы к вам в гости.

– Но вы должны были видеть эту квартиру раньше. Здесь жила Дженис Смайт.

– На что вы намекаете?

– Ну,– Клеон смущенно отвела глаза, – она говорила, что вы будете «поить и кормить меня», поэтому я предположила, что вы делали то же самое по отношению к ней. У вас так много подруг...

– Я думаю, что пора идти. – Он первым направился к машине.

За десять минут они добрались до места. Эллис заплатил за вход и, как только они вошли в танцевальный зал, схватился за голову.

– Ну и шум! – простонал он, но Клеон почти не слышала его. – Снова эта пропасть между поколениями. Я слишком стар для этого.

Глядя на раскачивающуюся и вертящуюся молодежь, доведенную до состояния гипноза пульсирующим, дребезжащим неблагозвучием музыки, Клеон почувствовала, что она тоже старовата для этого. Но она ведь пришла только наблюдать.

Они отыскали место в углу, где шум был не таким сильным. Однако вибрация, производимая ударными, сотрясала пол под ногами, пробираясь вверх по ножкам стульев. Из-за того, что стулья были тесно составлены, давая простор танцующим, плечо Эллиса прижалось к плечу Клеон. Он повернул голову и улыбнулся. Коснувшись его руки, она произнесла:

– Смотрите, как неофициальна их одежда! Никто не наряжается теперь даже на танцы. Видите, насколько подошли бы для этого вещи из бутика? Они созданы в духе времени, потому что возникли из его запросов.

– Да, учитель, – коротко ответил Эллис, – но, – не сдавался он, – мир состоит не только из молодежи. Вокруг существуют еще и люди средних лет, не говоря уже о таких, как я. Вы можете представить меня в такой одежде?

Клеон рассмеялась вместе с ним.

– Однако те, кто постарше, могут пойти в свой любимый магазин или универмаг и найти там то, что их устроит. Вы же видите, мистер Ферс, – она сосредоточенно посмотрела на него, убежденная в своей правоте, – в обычной жизни нет места кутюрье.

Эллис наклонился и прошептал:

– Вы снова пытаетесь давить на меня, юная Клеон? Если это так, то я...

– Извините, мистер Ферс, – устало сказала Клеон.

Он положил ее руку себе на колено и накрыл своей рукой.

– И не будете ли вы так добры перестать называть меня мистером Ферсом? В подобной компании и в подобной обстановке это выглядит не только очень официально, но и почти невежливо. Ради Бога, зовите меня Эллис. Хорошо?

– Хорошо, Эллис.

– Так намного лучше.

Свет стал более тусклым, послышалась приятная и нежная музыка. Певец запел о любви. Танцующие двигались медленно, тесно прижавшись друг к другу. Одинаковое настроение охватило их, и Клеон обнаружила, что очутилась в руках Эллиса и так же близко прижалась к своему партнеру, как и все вокруг.

Их щеки соприкоснулись, и Клеон хотелось, чтобы это мгновение застыло и длилось вечно. Однако время шло, музыка закончилась, и танцующие разошлись. Эллис отвел Клеон на место, его рука держала ее за талию и не отпустила, даже когда они сели.

«Держал ли от точно так же руку Аннабель, – думала Клеон, – когда они обедали вместе прошлым вечером? Танцевал ли он со всеми своими подругами, так же тесно прижавшись, как с ней?»

– Извините, – прошептал Эллис. – Я не смог устоять. Это тот случай, когда чистое исследование проходит проверку практикой.

– И каков же результат?

– Чтобы его оценить, необходимо время, – улыбаясь, ответил он. Затем выражение его лица стало озабоченным. – Мне необходимо выпить, я имею в виду не то пойло, которое подают здесь, а чего-нибудь своего. Вы достаточно насмотрелись?

– Я думаю, что да, – ответила Клеон, желая знать, что он имеет в виду. Означало ли это, что им пора расстаться?

Однако Эллис не повез ее домой. Он остановился у своей квартиры.

– Вы зайдете?

Внутри у Клеон все похолодело.

– Я... навряд ли. Спасибо, Эллис.

– Чего вы боитесь? – Он выглядел искренне удивленным. – Что я соблазню вас? Я еще не прославился тем, что делаю это против желания женщины. И, как ни странно это звучит, насилие не стоит затраченных на него усилий. Итак, перефразируя слова морской заупокойной службы, «заверяю вас в своих лучших намерениях во веки веков». Не будете ли вы столь любезны заглянуть ко мне?

– Сказал паук мухе, – расхохоталась она, но, поймав его пристальный взгляд, кивнула.

– Чувствуйте себя как дома, – сказал Эллис, проводив ее в жилую часть квартиры.

У Клеон захватило дыхание, она не поверила своим глазам, когда осмотрелась вокруг. И все это для одного человека – эта роскошь, простор, цветы? «Чувствуйте себя как дома», – подумала она. В этих театральных декорациях, в этой бездушной красоте, в этой атмосфере строгого порядка, где ничего нельзя было трогать, не было ничего домашнего?

Диван и стулья были покрыты шелковыми чехлами. Кофейный столик, белый и круглый, стоял в центре на одной ножке, напоминая гриб. Роскошный электрокамин содержал электрическую имитацию горящих поленьев.

Ворс светло-коричневого ковра упруго завивался, как бы приглашая погрузить в него босые ноги. Но, конечно, никому не позволялось ходить здесь босиком. В дорогих вазах стояли искусственные цветы.

Клеон посмотрела на книги вдоль стен, как бы ожидая, что они тоже имитация. И с сожалением подумала: «И это его дом? Здесь, в этой холодной бесплодной театральной обстановке, он проводит свое свободное время?»

Эллис следил за ее лицом.

– В чем дело? Вам не нравится мой дом? – Голос был резок.

– Он прекрасен, Эллис, – быстро справилась со своими мыслями Клеон. Она села, застыв от беспокойства.

Он сел рядом:

– Но это не настоящее, верно? По-вашему, это не дом, а просто коллекция неодушевленных предметов, в которых нет ни дыхания жизни, ни смысла...

Клеон подалась вперед, испытывая неудобство и жалея, что пришла сюда. Жалость к Эллису шевельнулась у нее внутри, жалость к этому богатому человеку, у которого было все, что он только хотел. Даже женщины. Однако эта роскошная квартира – не то место, которое он мог бы назвать домом.

– Вы выпьете, Клеон?

– Да, пожалуйста, Эллис. – Ее пересохшее горло молило о влаге.

Он вложил ей в руку стакан. Она отпила и моментально обожгла горло. Эллис уселся напротив и зажег сигарету.

– Ради Бога, расслабьтесь, – сказал он, но и в нем чувствовалась нервозность.

Клеон допила, и Эллис подал ей другой стакан. Она не отказалась лишь потому, что надо было как-то успокоить нервы. Он наблюдал за ней сквозь окружавшую его завесу дыма. Чтобы спастись от этих пытливых глаз, Клеон встала и принялась рассматривать книжные полки, но его глаза последовали за ней.

Она уселась на место, отметив про себя разносторонность и глубину книг. Эллис рассмеялся:

– Вы что же думали, что я невежда? Вы будете удивлены, услышав, что я закончил университет. Сядьте поудобней, моя дорогая Клеон, и приготовьтесь развлекаться. Я представлю вам этапы моей карьеры. – Эллис затянулся сигаретой и полузакрыл глаза, вспоминая. – Э... довольно много лет тому назад со мной нянчились в частной школе. Грубость и беспорядок местной начальной школы не годились для меня. Потом была закрытая школа для мальчиков, одна из известнейших, – я так и ожидал, что вы придете в ужас! Здесь мне определили мое законное место в жизни – в социальном плане, – конечно же в высшем классе. Но как быть с интеллектом? Это значило меньше, чем общественное положение. Способности ценились не так уж высоко. Потом университет...

– Оксфорд? – спросила Клеон.

– Ну конечно же Оксфорд, – цинично ответил Эллис, – какой же еще? Затем последовало краткое ознакомление с искусством – мой отец надеялся, что у меня откроются какие-нибудь скрытые таланты. Но, увы, эти таланты были настолько скрытыми, что, по-видимому, и не существовали вовсе. – Он стряхнул пепел с сигареты. – Я собирался стать инженером, но отец пришел в ужас, когда я заговорил об этом, считая, что эта работа пачкает руки. Итак, это отпало. Ну а теперь расскажите мне о себе.

– Извините, но после вашего рассказа я – пас.

Он наклонился вперед:

– Расскажите, ведь я же рассказал. Доверие за доверие.

– Ладно, – она отхлебнула из своего бокала, – обычное образование – начальная и средняя школа. Выдержала все экзамены. Потом работа в качестве журналистки в местной газете. По социальному происхождению и положению я просто не гожусь для вашего списка подруг.

– А кто говорит, что я собираюсь внести вас в список?

Клеон нервно провела пальцем по краю своего бокала. Было такое чувство, как будто хлопнули дверью перед самым ее носом.

– Простите, что злоупотребила вашим гостеприимством, – с тяжелым вздохом сказала она.

Эллис пересел к ней, и Клеон опять застыла.

– Знаете, мой отец собирается вскоре показать коллекцию. Вы, как и прочая пресса, будете приглашены. Однако покупательницы имеют первостепенное значение. С ними носятся, как с королевами. Они платят наличными, и поэтому их выбор или отказ может обогатить или разорить кутюрье. – Он налил себе еще и опять уселся рядом с Клеон. – Пока идут приготовления к показу, я и близко не подхожу к этому месту. Там царит такой шум и хаос, что и представить невозможно. – Он потушил сигарету и зажег другую. Так и курит одну за другой. Клеон чуть не задохнулась от дыма.

Она оглянулась, отчаянно подыскивая способ бегства, как обвиняемый на суде. Эллис наблюдал за каждым ее движением спокойным, немигающим взглядом, как стрелок с поднятым ружьем следит за неровным полетом птицы, взятой им на мушку.

Клеон внезапно захотелось увидеть дом своих родителей, почувствовать тепло встречи, увидеть старую потертую мебель и войти в свою не менее старую спальню.

– Я вскоре собираюсь домой, – сказала она Эллису, поражаясь собственному решению.

– Скучаете по Айвору? – спросил он как бы невзначай.

– По Айвору? – Клеон пристально посмотрела на Эллиса. А что, если она скажет ему, что не вспоминала об Айворе, пока тот сам не произнес его имя? – Да, очень.