![](/files/books/160/oblozhka-knigi-seriynyy-ubiyca-2-lp-238601.jpg)
Текст книги "Серийный убийца - 2 (ЛП)"
Автор книги: Лили Вайт
Соавторы: Джаден Вилкес
Жанр:
Триллеры
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
Она застонала и повернулась на мой голос, улыбаясь. Я тоже улыбнулся. Это было совсем как в старом Голливудском романе. Ну, за исключением ремня. И убийства. И похищения. Черт возьми.
– Ты в порядке? – спросил я и удивился самому себе, потому у меня было странное искреннее желание узнать, в порядке ли она. Мне правда было не все равно, я переживал о ее самочувствии.
– Что случилось? – спросила она, потягиваясь. Зверушка пододвинулась ближе и расположилась между моими руками. Я бережно обнял ее.
– Прости меня, – прошептал я ей на ухо и еще раз удивился своей искренности. Подлинности. От силы нахлынувших ощущений мои глаза почти что увлажнились.
Почти что.
– Почему ты извиняешься? – спросила она и взглянула на меня из-под густых пышных ресниц.
– Я почти, что травмировал тебя, – ответил я и поцеловал ее в лоб. Мой член снова был готов, прижимаясь к ее бедру.
– Да ты шутишь? – сказала она и отодвинулась, на ее лице застыло выражение удивления. – Это было безумием. Эпопеей. Это был мой самый сумасшедший чертов оргазм. Я потеряла сознание от того, настолько это было диким.
Мое сердце, как и член, были едины в переполнявшем желании, так что все, что я мог сделать, так это пригвоздить ее к кровати, стянуть одежду с ее тела и трахнуть еще раз.
После этого мы голышом сплелись друг с другом под простынями. Она замурлыкала и пошевелилась, наслаждаясь прикосновениями мягкой ткани к ее коже.
Ее рука скользнула вверх и вниз по моему предплечью, и, достигнув кисти, пробежалась по всем моим пальцам, пока она неотрывно смотрела на меня.
– Я до сих пор безумна, все это безумие, – сказала она, – я все еще не могу поверить, что ты тот, кто спас меня. И ты тот, кто... ты знаешь, с теми женщинами. Мне следовало бы сбежать за тридевять земель, но я все еще здесь.
– Фашист каждой женщине мил, – сказал я и взглянул в ее глаза, в поисках хоть какого-то признака обмана. Но я ничего такого не увидел, кроме неожиданного огня жажды. Она знала, что я убийца, что я убил для нее... и ей это нравилось.
– Что это значит? – спросила она, накручивая длинную прядь своих густых волнистых волос вокруг пальца. Я потерял ход своих мыслей, наблюдая за ней, представляя, как ее пальцы обхватывают мой член, как я посасываю ее большой палец, как ее ногти вонзаются в мою плоть, когда я толкаюсь и проникаю внутрь нее.
– Сильвия Плат, ее стихотворение "Папуля", – ответил я и не увидел на ее лице ни намека на понимание. Ей, несомненно, требовалось подтянуть обучение на несколько уровней. – Ты должна прочесть его, уверен, оно тебе понравится.
– Оно бы объяснило... это? – спросила она и уткнулась носом мне в грудь. Ее волосы щекотали, и в этот момент я еще сильнее в нее влюбился. Она пахла дождем. Или травянистыми полями после дождя. Боже, я не знал, она просто чертовски хорошо пахла.
Я деградировал рядом с ней, становился идиотом, влюбленным идиотом.
– Возможно, – ответил я, понимая, что она имела в виду. Она имела в виду меня, нас, ее признание моих пристрастий. – Это естественно, что тебя влечет ко мне. Такова суть вещей – каждая женщина обожает лидера стаи, эта истина прописана в человеческой ДНК. Независимо от того, что наша культура говорит нам о чувственных мужчинах и равноправии полов, на клеточном уровне женщины ощущают влечение к жестоким мужчинам.
– Думаешь, это и есть причина, по которой я оказалась с кем-то вроде Билли? И оставалась с ним, хоть он и был таким психом? – спросила она.
– Это не одно и то же, – сказал я ей, – он обидел тебя, и если бы ты когда-нибудь забеременела, то он навредил бы и вашим детям. Я же имею в виду кого-то, кто бы заботился о тебе, того, кто бы разрушил мир для твоей безопасности, если бы это потребовалось.
– И ты станешь этим кем-то для меня?
– Я уже стал, – ответил я и поцеловал ее. Она приподняла свою ногу и положила ее на мою, уткнувшись носом в мою грудь; ее дыхание замедлилось.
И через мгновение она уже спала, а я знал, что в скором времени последую ее примеру.
Все было так совершенно, нам обоим нравилось сложившееся положение вещей. Все было идеально и поразительно, и это ужасало меня.
Я боялся того, что не смогу долго сдерживать себя. Я не знал, как долго смогу продержаться.
Сколько времени пройдет, прежде чем мне нужно будет совершить убийство?
Глава 11
Пэтти Уилсон
Сара не прекращала кричать, а Пэтти была под коксом. К этому времени Джейсон обещал уже быть здесь и привезти ей очередную дозу, но его все еще не было, и он не отвечал на смс.
Чертов придурок.
Пэтти покачала Сару на коленях и прикусила нижнюю губу настолько, что через мгновение почувствовала на языке привкус крови.
Сара заплакала еще громче.
– Успокой этого ребенка, – заорала ее мать из гостиной, – мы пытаемся посмотреть Звездный Залог!
– Я пытаюсь! – крикнула в ответ Пэтти и закатила глаза. Она шикала на Сару, пыталась петь ей, но слова песен не приходили в голову. Пэтти не могла достаточно успокоиться даже для того, чтобы вспомнить мелодию.
Ей нужна была доза кокса.
Положив Сару в кроватку, она прижала подушку к лицу ребенка, просто чтобы приглушить плачь, не для того, чтобы нанести ей вред.
Пэтти снова написала сообщение Джейсону.
"Что за хрень, где ты, Джей?"
Она смотрела на свой телефон, желая, чтобы он поскорее завибрировал в ответ, но ответа не последовало.
Девушка потянулась и убрала подушку с лица Сары, после чего отбросила ее на свою узкую и грязную постель.
Она не могла больше ждать. Девушка боялась того, кем может стать рядом с малышком, если не получит свою дозу кокса.
Волна вины захлестывала ее, напоминая, что Пэтти была такой дерьмовой матерью. Единственный действенный способ стерпеть плачь собственного ребенка – быть под кайфом.
А единственный способ оказаться под кайфом состоял в том, чтобы продать свою задницу Джейсону.
Сейчас ей нужно было снова вернуться на пару недель на улицы. Пэтти отставала в школе, прогуливала и выглядела в целом неважно. Дело было не в чем-то конкретно в ее облике, а в целом исходившей от нее ауры. Гребаный мусор, вот что она собой представляла, вот все, чего она стоила.
– Мне нужно уйти сейчас, – сказала она своей матери и Джону, хватая свой пиджак и накидывая сумочку на плечо.
– Нет, я говорила тебе, что мы не сможем присмотреть за ребенком сегодня ночью, – ответила ей мать, – мы вдвоем отправляемся на бинго. И ты знала об этом, Пэтти. Я не могу вечно присматривать за твоей гребаной ошибкой. Не могу позволить, чтобы твой ребенок рушил мою жизнь.
– Прошу, мам, – заскулила Пэтти, – если я не буду работать, то не смогу платить за аренду.
– Тогда двигай задницей, – сказала ее мама, – и возьми с собой эту чертову малышку.
– Я присмотрю за ней, – сказал Джон.
Он был свиньей, но Пэтти всегда верила, что в глубине души он милый парень. Ей бы следовало прийти в восторг от того, что этот чувак хочет провести время с ее малышкой, но Пэтти никогда не испытывала благодарности по отношению к Джону. К тому же, даже если бы ей и были присущи подобные чувства, потребность в коксе блокировала их.
– Спасибо, Джон, – сказала Пэтти и выскочила на улицу до того, как ее мать успела бы начать кричать на Джона за то, что тот разрушил все их планы. Она превосходно сходит в бинго и одна, а Джон, скорее всего, насладится вечером в одиночестве, уткнувшись в свои Бигфут шоу(имеется в виду глупые шоу, по интеллекту нацеленные скорее на обезьян Бигфут, чем на здравомыслящего человека – прим. пер.) и пожирая заказанную пиццу.
С Сарой все будет в порядке.
Пэтти села на автобус к железнодорожной станции, направляясь в тако-закусочную Чико. Но никто не видел Джейсона.
Так что она снова запрыгнула на поезд и поехала к своему обычному месту работы, там были еще пара девушек, работающих на него. Но и здесь никто его не видел. К счастью, Пэтти вспомнила о Нэнси, своем старом драг-диллере. У этой женщины было буквально золотое сердце, и она торговала хреновым метом, несколькими кварталами ниже. Было сложно пройти мимо Нэнси и не заметить ее; на ней было одето неоново-розовое бальное платье и горжетка из перьев. Она бы выглядела более уместно, участвуя в стрип-шоу в Вегасе.
– Эй, Нэнси, ты видела сегодня Джейсона? – спросила Пэтти.
Нэнси выглядела немного растерянной, пока она обдумывала ответ, ее глаза бегали взад-вперед.
– Черт, девочка. Ты разве не знаешь?
– Не знаю чего? Он должен был приехать и “подзарядить” меня сегодня, а также привезти кое-что для нашего ребенка.
– Он уехал. Уехал вместе с Теннил. Они в Сиэтле, дядя Теннил передал им какое-то дельце, то ли авто мастерскую, то ли станцию замены масла. Он предоставил Джейсону работу, и они оба собираются там осесть.
Весь воздух вышел из легких Пэтти, и она замерла, ни в силах сделать следующий вдох. Горячие слезы заструились из ее глаз и покатились по щекам, оставляя разводы туши. Она наконец сумела глубоко вдохнуть и ответить:
– Ты надо мной издеваешься? Что за чертовщина? Как он мог так поступить?
– Теннил беременна, у нее будет от него ребенок.
– Но у меня тоже есть его ребенок! Почему он не хочет позаботиться обо мне? Почему она? Она ему даже не нравится!
Нэнси обняла Пэтти и стала потирать ей спину.
– Мне так жаль, девочка, мне так жаль. Он грязный мешок дерьма, ты найдешь кого-нибудь получше.
– Я в этом сомневаюсь, – простонала Пэтти. – Такая затраханная, как я? О мой бог, что же мне делать?
– Может тебе что-то нужно? У меня есть всего понемногу. Чем ты увлекаешься?
Пэтти отстранилась и вытерла слезы рукавом пиджака.
– У тебя есть кокаин?
– Чуток, – улыбнулась Нэнси и потянулась к своей довольно внушительных размеров ложбинке меж грудей, доставая оттуда маленький пластиковый пакетик с белым порошком. – Валяй, дорогуша. И помни, что когда ты думаешь, что жизнь уже не может стать еще хуже, все резко меняется в лучшую сторону. Судьба непредсказуема.
– Я поверю в это, только когда увижу собственными глазами, – улыбнулась она и взяла пакетик. Пэтти даже не потрудилась завернуть в переулок или скрыться в уборной заправочной станции, она просто зачерпнула порошок мизинцем и вдохнула по разу каждой ноздрей.
Ощущения нагрянули незамедлительно, острая бритва потребности, режущая ее на части в последние несколько часов исчезла, оставляя по себе чувство... нормальности.
– Спасибо, – сказала она Нэнси и отправилась вверх по улице, чтобы продать свою задницу... в этот раз для собственного заработка. В конце концов, раз Джейсон вышел из игры, то она могла забрать всю прибыль себе. Возможно, все это было даже к лучшему.
На ходу, она засунула остаток кокса в лифчик и вытащила свой телефон. Зайдя в системные настройки, она удалила все сообщения от Джейсона.
К черту его и эту жирную блядь Теннил. Пэтти надеялась, что ребенок Теннил окажется от какого-то мексиканца, и Джейсон осознает какой он хренов неудачник.
Сунув телефон назад в карман, она оглянулась. Пэтти не смогла понять, как далеко она ушла и не узнавала улицу, на которой оказалась.
Она вытащила кокс и еще пару раз вдохнула, просто чтобы прогнать помутнение рассудка.
Осознание пришло незамедлительно, она была в промышленной зоне в северо-западной части Портленда. Район был пустынным, и если девушка все еще хотела заработать немного быстрых денег, то должна была вернуться в южную часть города, туда, где было ее обычное место работы.
Развернувшись, она засунула руки в карманы пиджака и направилась на юг.
Яркий свет фар рассек темноту и Пэтти услышала позади урчание двигателя.
Она обернулась и автомобиль замедлился. Это была дорогая машина, Jaguar или Mercedes. Что бы это ни было, авто выглядело дорого и вероятно, принадлежало какому-то старому пню. Но у стариков тоже были члены, которые кому-то нужно было иногда сосать, и если они могли себе позволить подобную машину, то уж точно могли заплатить за некоторые услуги.
Пэтти не могла поверить своей удаче, когда окно приоткрылось и пред ней оказался горячий молодой парень. Он наклонился через пассажирское сидение и сказал:
– Ты слишком красива, чтобы гулять по ночам – его голос был бархатным и глубоким, а произношение явно свидетельствовало о хорошем образовании.
– Я просто вышла на прогулку, но видимо свернула не туда, – сказала она и вдруг почувствовала себя грязной и потрепанной, неподходящей для такого прекрасного джентльмена.
– Может ты запрыгнешь, и мы прокатимся? – предложил он и жестом пригласил ее открыть дверь. – Такая чудная малышка, как ты, не должна бродить по улицам одна. Это небезопасно.
Она потянулась к дверной ручке и в ее голове отдались эхом слова Нэнси. Возможно, удача повернулась и к ней лицом.
Это был как раз такой шанс, так что Пэтти открыла дверь и забралась в авто.
Судьба уже становилась к ней более благосклонной.
Глава 12
Джуд
Она была такой нуждающейся. Я никогда не ожидал, что после того как я всколыхну ее мир, – это ее слова, а не мои, – она так сильно будет во мне нуждаться.
Прошло четыре дня и мы трахались буквально каждую ночь и еще разок утром. Она была прекрасной и потрясающей, нереально красивой, во всех смыслах этого слова, но каждый раз во время секса я ощущал, как во мне нарастает ярость; в такие моменты я на несколько мгновений удалялся к себе в кабинет.
Я все еще запирал ее в комнате на то время, пока был на работе или просто хотел сделать перерыв.
На данный момент я ходил вокруг своего стола, сжимая руки в кулаки и стискивая зубы.
Дело было не в ней, а во мне. И хотя мне это и было известно, я все еще не мог избавиться от желания перерезать горло, когда в следующий раз буду ее трахать.
Даже несмотря на то, что я любил ее.
Видите? Все сложно. Так чертовски сложно.
Почему-то нет любовных песен, описывающих подобную ситуацию. Нет книг по самопомощи, преподающих методы дыхания или визуализации того, как перерезать горло женщине, которую вы любите.
Моя миссия была исключительно сольной, и жизнь Зверушки стояла на кону. От моего успеха или провала зависело, будет моя красивая девочка жить или умрет.
Я сел и открыл верхний ящик стола. Просунув ключ под скрытый отсек, я вставил его в замочную скважину, открывая небольшой отдел прямо под верхним ящиком. В нем находились несколько сморщенных, размягченных, сохраненных сосков. Здесь были трофеи, оставшиеся как напоминание о большинстве моих жертв, за исключением пары девушек, у которых я попросту забыл взять подобные сувениры... или же их смерть была неудовлетворительной, как у Норин, и я не хотел хранить память о них. Норин бросила мне вызов, украла момент моей славы, поэтому я не хотел помнить ее.
Я взял один сосок и покатал его между большим и указательным пальцами, глядя на него прищуренными глазами. Было невозможно сказать какой именно девушке он принадлежал, но почему-то мне казалось, что этот был частью одной особенно горячей рыжей цыпочки, которую я подобрал возле ночного клуба в Сиэтле несколько лет назад.
Она действительно боролась, и я потратил сравнительно много времени на то, чтобы преподнести ей свой дар – бессмертие и вечную красоту.
В конечном итоге, после нее у меня остались царапины на шее, плечах и еще пара вдоль щеки.
Помню, я сказал своим сотрудникам, что меня травмировала кошка, которую я спасал.
И они купились на это. Чертовы юмористы, мысль о том, что я мог спасать кошку, вызывает у меня смех и по сей день.
Единственная киска, с которой мне пришлось иметь дело, после этого не выжила.
Мой член затвердел, лишь от мысли о ее лице, когда она наконец приняла момент своей смерти. Каждая из них, как бы сильно они не боролись или как бы громко не кричали, всегда приходили к моменту осмысления внеземного признания.
В самый последний момент они переставали сражаться со мной. Их смерти, вне зависимости от количества соплей и слез, криков ужаса и искажавших лицо гримас, были всегда безмятежными.
Вот откуда я знал, что делаю им одолжение, дарю ценный подарок.
В конце, они всегда жаждали своей смерти, так же, как и я.
Опустив сосок на место, я потер свой член через ткань брюк. Я подумал о Зверушке, находившейся по другую сторону коридора, желающей меня, но эти мысли не ослабляли давящий на меня груз наваждения.
Я потер лоб в попытке уменьшить напряжение, но это не сработало.
Мне не хотелось трахать Зверушку, не хотелось дрочить, я не желал принимать горячую ванну или слушать Майкла Болтона, стремясь, тем самым, отбросить в сторону все свои тревоги.
Не то, чтобы кто-то из нас вообще хотел бы реализовать последний пункт и послушать этот бред, ну вы понимаете, о чем я.
Я не хотел ничего из этого, потому что в моей голове засела всего одна мысль, эта мысль всплывала на поверхность моего сознания, словно испуганная птица, хлопающая крыльями внутри дома, но не способная вырваться наружу.
Я хотел убить.
Мне нужно было убить.
***
Я даже не знаю, как именно оказался на улице возле своего склада. У меня не было конкретных намерений приехать сюда; я просто вышел из квартиры и собирался купить пару угощений для Зверушки. Я верил, что если смогу сосредоточиться на своей любви к ней, то мне удастся избежать удушающего наваждения, так стремительно нарастающего внутри меня.
Я ошибался.
Моей целью не было найти какую-то девушку, но я увидел ее. Фактически, я убедил себя развернуться, отправиться в кондитерскую и купить Зверушке один из тех смузи, что она так любила.
Привезти его домой и наблюдать, как моя девочка сжимает свои губки вокруг трубочки и посасывает через нее шоколадный замороженный шейк в свой идеальный ротик.
Я собирался поглаживать себя, пока она бы пила, а затем потребовать, чтобы она обернула свои губки вокруг моего члена и посасывала его, пока я бы допивал ее смузи.
Возможно, было бы здорово, если бы в этот момент у нее во рту осталось еще немного замороженного напитка.
Я собирался заглушить свои позывы с помощью Зверушки, заставить замолчать свой мозг и наваждение с помощью ее образа, ее запаха, вкуса и прикосновений... но вместо этого я нашел эту девушку.
Я подъехал к ней, и она была абсолютно идеальной. Она выглядела немного потасканной, но под макияжем и плотным пиджаком все еще скрывалась красота.
Я предложил ей прокатиться и почувствовал трепет от широкой улыбки на ее лице, когда она села в машину.
Мы немного поболтали, обговорили стоимость ее услуг, озвученная мной сумма было настолько возмутительной, что ее глаза расширились в самодовольной радости; так что мы вернулись обратно на склад.
Я снова использовал повод, что мне необходимо там кое-что забрать, предложив ей зайти и сделать все прямо там.
Казалось, она не очень хотела идти внутрь, так что я сказал:
– Я не очень доверяю шныряющим вокруг бездомным, потому думаю, тебе небезопасно оставаться здесь одной. Моя мать убила бы меня, если узнала, что я оставил девушку в подобном месте в одиночестве. Особенно такую красавицу.
– С твоей стороны это правда мило, – ответила она и снова взглянула на свой мобильный. Похоже, что она была немного одержима своим телефоном.
– Ждешь звонок? – спросил я.
Черт, я надеялся, что ее нигде и никто не ждет. Что ее не ожидают дома, и она не должна явиться на встречу с сутенером. Я ненавидел девушек, о которых кто-то заботился. Люди замечали, когда такие девушки исчезали.
– Нет, – сказала она, – просто сообщение о домашней работе.
– Домашней работе? – спросил я.
Двойное дерьмо, я ненавидел, когда они были слишком молоды. Это ощущалось, словно я какой-то извращенец, а я не был обычным извращенцем; я видел себя скорее, как художника.
– Не переживай, мне восемнадцать. Я просто вернулась в школу, чтобы закончить общее образование и иметь возможность когда-нибудь поступить в колледж, – сказала она мне. Ни один из нас особо не верил, что ей это удастся. Девушка была на грани вылета из школы, если она вообще посещала хоть какие-то классы.
– Отлично, – сказал я и открыл дверь склада.
Мы прошли через большое открытое пространство, в мой переделанный офис. Открыв двери в комнату убийств, я остановился, возможно, давая ей время на то, чтобы сбежать. Я не был уверен в том, нужно ли было мне ее убить для сексуальной разрядки или просто для того, чтобы пережить события последних дней.
В моем сознании возник образ Зверушки, лежащей подо мной с обернутыми вокруг меня ногами, ее мягкий, шепчущий, задыхающийся от желания голос, когда я погружаюсь в нее. Слова, срывающиеся с ее уст, такие простые и мощные, мои же признания в любви застревают в горле. Я позволяю им сорваться с языка и долететь до ее ушей.
Она сказала мне, что хочет присутствовать в моей жизни, быть ее частью.
Я так сильно люблю, так сильно хочу ее, безумно стремлюсь заботиться о ней, но реальность такова, что я не знаю, смогу ли оставить ее в живых.
Эта девушка не знает нашей ситуации, но она та, эксперименты над которой, помогут мне быть безопасным, хоть на какое-то время, для Зверушки.
Если мне удастся удерживать эту девушку здесь, чтобы утолить мою жажду в любой момент, то я мог бы проводить время, лаская и обнимая Зверушку, с каждым днем становясь с ней все смелее и смелее, чтобы в конце концов суметь озвучить ей свое первое "люблю".
– У тебя здесь есть ванная? – спросила она, и я заметил, что у нее дрожали руки. Ее явно начинало "отпускать", и вероятно ей нужно было немного "поправиться", чтобы справиться с предоставлением мне услуг.
– Не думаю, что тебе это нужно, – сказал я и указал на стол в центре комнаты, – ты можешь сделать то, что тебе нужно прямо здесь. Меня это особо не волнует.
– Уверен? – спросила она и покраснела. Ее привычка смущала ее; что ж я спасу ее от этой зависимости, когда наконец-то перережу ей горло.
– Я совершенно уверен, – сказал я, – я не стану тебя осуждать.
Больше она не колебалась, достав пакетик с белым порошком из лифчика, девушка открыла его и зачерпнула немного того, что, как я предполагал, было коксом, после чего втянула дозу в каждую ноздрю.
Эффект был мгновенным: она стала одурманенной и дерганной, словно маленькая колибри.
– Ты выглядишь счастливой, расскажи мне, что ты чувствуешь.
Я не знал, как это быть счастливым. Радость на лицах у людей всегда завораживала меня. Даже под наркотиками, мне никогда не удавалось расслабиться; в частности кокаин обеспечивал мне просто более острое ощущение роста моих потребностей в крови.
Счастье. Для меня оно было недосягаемо.
– Это словно... – улыбнулась она и задумалась над тем, как объяснить свои ощущения. Я подошел к ней и подтолкнул ее ближе к столу. Глядя на находившуюся рядом стойку, я оценивал, до какого оружия смог бы дотянуться, не привлекая лишнего внимания. Что бы мне такого использовать?
– Продолжай, – сказал я и провел ладонью по ее руке. Ее кожа была покрыта мурашками. Здесь не было холодно, она просто знала, что что-то случится и была взволнована этим.
– Это, словно я лечу, но при этом не покидаю собственное тело. Оно становится легким как перышко, а все проблемы растворяются.
– И это то, что ты ощущаешь прямо сейчас?
– Да, – ответила она и мечтательно улыбнулась. – Мне хорошо.
– Рад за тебя, – солгал я и резко схватил бейсбольную биту. Одним махом я нанес удар ей в голову так быстро, что она даже не успела открыть свой рот и спросить, что я, черт возьми, делаю.
Поверженная, она упала на пол, скомканной кучей. Девушка выглядела крошечной, едва достигала размеров человека, в таком положении она была больше похожа на груду плоти и тряпок, выброшенных кем-то.
Я взял ее на руки и опустил на стол; закрепляя ее ремнями, я почувствовал как на боку ее головы нарастает отечность.
Я надеялся, что мой удар не убил ее; у меня на нее было так много планов.
Девушка застонала и повернула голову, прошептав:
– Сара?
После чего, казалось, она вернулась в свои сны.
Срезав одежду с ее тела я немного отошел, любуясь проделанной работой. Она не была самой красивой девушкой из тех, что я убивал, и безусловно не самой красивой голой девушкой, из тех, кого мне доводилось видеть.
Я провел руками по ее телу, прощупал ее слабые мышцы и выпуклости ребер. У нее явно было не спортивное телосложение, да и по своей сути она не была очаровательной или образованной, но для меня она была особенной.
Эта девушка была первой, кого я взял после того, как сблизился со Зверушкой.
Она была той, кого я собирался использовать с целью обезопасить Зверушку, с ее помощью я мог поддерживать себя в здравом уме и под контролем.
Набросив на нее одеяло, я выключил свет. Я бы почувствовал себя лучше, если бы оставил ее в подвале, но не мог снова пойти на подобный риск. Если бы она случайно погибла, то даже и не знаю, что бы я делал.
Услышав ее стон, я снова включил освещение. Вспыхнул свет, флуоресцентные лампочки зажужжали, освещая грязные стены. Подойдя ближе, я осмотрел девушку и нахмурил лоб.
Меня снова посетило то чувство дежавю, ощущение, что я уже видел ее раньше... оно ворвалось в мою голову и тут же улетучилось.
Она легонько качнула головой, ее веки затрепетали, после чего закрылись. Небольшая корка крови на боку ее головы уже присохла, а девушка стала выглядеть более сильной, ее дыхание стало устойчивее.
Я отошел, но возле двери обернулся и еще раз взглянул на нее, в этот момент меня и поразило озарение.
Она напомнила мне Зверушку.
И я вспомнил, где видел ее до этого.
Я вспомнил, как пересеклись наши со Зверушкой пути несколько лет назад. Ее слова зазвучали у меня в голове подобно эху, и я понял, что знаю ее.
И это откровение чертовски ошеломляло.