Текст книги "Серийный убийца - 2 (ЛП)"

Автор книги: Лили Вайт

Соавторы: Джаден Вилкес
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5
Джуд

Я открыл газету и разложил ее на столе. Работа сегодня не шла; я планировал взять пару дней отгула, чтоб отойти от похмелья после мальчишника Маркуса. До свадьбы оставался месяц, и я надеялся, что, возможно, смогу представить там Зверушку, впервые вывести ее в свет.

С вечера вечеринки она ходила вокруг меня на цыпочках. Я знал, что порой становился ворчуном, но, думаю, для нее, это мое качество было больше похоже на опасную задумчивость.

Причиной такому состоянию отчасти была моя неспособность довести дело до конца с девушкой на складе. Я все еще был не в состоянии вернуться туда. Меня подвел мой собственный член, мои потребности были не удовлетворены, и трахнуть Зверушку в данной ситуации – не выход, так как я не был уверен, что это ее не разрушит.

Я подавил порыв своей потребности и попытался сосредоточиться на работе и всем этом скучном дерьме. Все, что угодно, лишь бы отключить собственную голову и мучающие меня побуждения.

Просмотрев бизнес-раздел газеты, и не найдя там ничего интересного, я сложил ее и прочитал заголовок на титульной странице.

Он гласил: "Еще одна женщина похищена КК".

Я наклонился и просмотрел заметку – типичная чушь об официантке, в настоящий момент гноившейся далеко отсюда, на моем складе в пригороде. Было очевидно, что это всего лишь предположение, гипотеза, так как не было никаких улик, связывающих официантку с другими моими жертвами. Журналистика во всей своей красе.

Даже в самой статье признавался факт отсутствия достоверной связи между ними, но ребятам же нужно продавать свои газеты, а ничто так не способствует продажам, как упоминание крови и кровопролития с примесью сексуального удовлетворения.

Возможно, мне следует запросить у них комиссию за то, что я повышал их продажи.

Я уже почти закрыл газету, когда мое внимание привлекло маленькое фото в нижнем левом углу.

Темные полуприкрытые глаза смотрели на меня и посылали дрожь по всему телу; я взглянул на значок ФБР на его пиджаке, и узнавание пронзило меня.

На фото был мужчина из закусочной Зверушки.

Он был ведущим профайлером по делу КК.

Его звали Донаван Блейк, он работал в Квантико, ФБР, и утверждал, что идет просто по моему следу.

Я усмехнулся, вспоминая нашу напряженную встречу в уборной Waffle House. Он знал, что со мной что-то не так; с момента нашей встречи и до того, как агент покинул ресторан, он бросал на меня пронизывающие взгляды.

И вот его самодовольное лицо украшает титульную страницу, словно хочет сказать мне, что знает о всех тайнах и собирается подобраться ко мне еще ближе.

На мгновение я почувствовал себя в ловушке, словно этот Донован стоит за моей дверью и через мгновение ворвется, чтобы одеть на меня наручники и протащить через весь офис, мимо всех сотрудников, и с каждым моим шагом акции нашей компании будут падать в цене на несколько пунктов.

Тряхнув головой, я посмеялся над своей впечатлительностью. Когда я был ребенком, то часто страдал подобного рода дерьмом, придумывая свои собственные кошмары.

В действительности же, ничего из придуманного мной не могло быть страшнее, чем мои собственные деяния.

Даже совершенные мной поступки юности были ужасны.

Так что глупо бояться каких-либо ночных страшилок, если ты сам один из них – монстр.

Телефон на моем столе зазвонил, но я его проигнорировал. Я говорил Томасу, чтобы на меня не переключали никаких звонков, и потому этот звонок меня тем более раздражал, так как был явным неподчинением.

Звонок раздался еще раз. Вздохнув, я взял трубку и раздраженно сказал:

– Что я говорил о звонках?

– Это ваш отец, – ответил Томас, его голос практически дрожал от волнения. Мой отец никогда не звонил мне на работу... никогда и точка. Должно быть, случилось что-то плохое.

Я нажал на кнопку, переключаясь на другую линию и ответил:

– Пап, что случилось?

Я уже представлял маму в больнице или их дом, объятый пламенем. Какая-то часть меня была заинтригована самой идеей несчастья, та часть, которая жаждала представлений; социальная же часть меня была обеспокоена.

– Мне нужно одолжение, – ответил он и замолчал, ожидая моей реакции. Он никогда ни о чем меня не просил, так что я определенно был заинтригован.

– Продолжай, – сказал я.

– Мне нужно, чтобы ты купил компанию.

– Что за компания?

– Помнишь доктора Симингтона? Парня, спасшего мою жизнь? – спросил он.

– Да, – ответил я. Симингтон был хирургом, сделавшим шунтирование отцу в прошлом году. Он буквально спас ему жизнь.

– Он впутался в какую-то фондовую схему и, в конечном счете, приобрел две трети компании, которая сейчас близка к краху. Если это случится, то он обанкротится. И сегодня за игрой в гольф я пообещал ему, что сделаю все возможное, чтобы это не произойдет.

Добрый старый папа, всегда выручающий своих друзей.

– Что ж, если это действительно выгодная сделка для Холлистер Энтерпрайзис, то я обсужу ее с советом директоров.

– Ну, это не совсем выгодное дело, так что, думаю, они не будут счастливы заключить эту сделку.

– Что это за компания?

– Грэй Мегакорп, в Сиэтле. Слышал о ней?

– Да, неустойчивый технический гигант?

– Они известны своими разработками в технической сфере и также в области экологичного сельского хозяйства. Но, если честно, никто толком не знает, чем они там на самом деле занимаются. Просто пообещай мне уговорить на эту сделку совет.

– Я не могу ничего гарантировать, – сказал я и разозлился, что он растрачивает свое время на подобную ерунду. Он мог бы выписать своему другу чек, выпить за банкротство этой компании и покончить с этим вопросом. Единственная причина для спасения этой компании и пустой траты на нее денег – гордость моего богатого старика.

– Пообещай, что ты сделаешь это, сын, – повторил он. Тон его голоса был низким и властным. Но это никогда не имело на меня влияния.

Если бы это был не мой отец, я бы откровенно ему отказал.

Но так как это был мой папа, хоть я и не был уверен в своей любви к нему, у меня был некий уровень лояльности по отношению к собственной семье.

Семья – это буквально все, что у меня есть.

Без них все было бы бессмысленно, без них я бы давно был пойман и заперт.

Они потратили годы, терпя мои вспышки, скрывая нездоровые порывы, удерживая меня подальше от тюрьмы и за пределами видимости закона.

Из-за всего этого я вздохнул и сказал:

– Да, папа, я спасу эту маленькую дерьмовую компанию и ее сраных акционеров. Но только ради тебя.

– Спасибо, – ответил он, – ты придешь в воскресенье к нам на завтрак?

– Определенно, там и увидимся, – сказал я.

– Здорово! Люблю тебя, – ответил он и положил трубку.

– Люблю тебя? – сказал я в безмолвный телефон.

Если бы все было так просто, если бы я мог просто сказать "люблю" или "ненавижу" и действительно понимать, что подразумеваю под этими словами.

Но я никогда не понимал их истинного значения. Когда люди рассказывали о том, что повстречали кого-то или о том, что никогда уже не будут прежними, после смерти одного из родителей... я не понимал, что они имеют в виду.

Хотя несмотря на то, что я не знал, люблю ли своих родителей наконец-то появилось кое-что, в чем я был уверен. Я любил Зверушку. Моей любви к ней было достаточно, чтоб желать обладать ею и сохранить ей жизнь.

Я не мог бы представить свой мир без нее.

      ***

– Я дома, – сказал я, проходя мимо ее двери. Легонько ударив по ней и продолжив путь в собственную спальню. В данный момент я не был настроен на встречу с ней; весь день потратил на то, что пытался уговорить партнеров и совет расстаться со своими наличными, поручившись за Грей Маккорп.

Я съежился просто от одной мысли об этом тупом гребаном названии. Современные компании так не называют, ну каким нужно быть мудаком, чтобы назвать компанию в свою честь?

И опять же, для меня было свойственно отводить от себя внимание, а не привлекать его. Потому я совсем не понимал тех, кто стремился повысить интерес окружающих к собственной персоне. Я же наоборот, всю жизнь пытался вписаться, раствориться в толпе, став непримечательным.

Приняв душ, я направился по коридору к Зверушке.

Когда я открыл дверь, она сидела на кровати с чопорно сложенными на коленях руками и неестественно ровной спиной. Ее волосы были вымыты и причесаны, лежа на спине, а на лице не было ни грамма косметики; ее синяки уже отлично зажили.

От такого ее вида у меня возникло ощущение дежавю, словно я видел ее такой раньше: свежей и чистой, готовой.

В одно мгновение это чувство пропало, исчезло в глубинах моей души, там, где были похоронены воспоминания, в черной яме моего мозга.

Но послевкусие от этого чувства осталось. Я знал, что видел ее раньше, где-то и когда-то. Но где?

– Как прошел твой день? – спросила она с интимностью, свойственной супружеским парам.

Подойдя к кровати, я сел рядом с ней и вдохнул ее аромат – потрясающее сочетание дорогих средств для ванны и ее уникального собственного аромата.

– Хорошо, – ответил я и почувствовал, как она склонилась ко мне. Она прижала свое маленькое тельце к моему с такой фамильярностью, что на мгновение мои внутренние стены чуть ли не рухнули, я чуть не сорвался в порыве толкнуть ее на спину и оттрахать.

Но вместо этого я поднял свою руку, позволяя ей устроиться поудобнее, и надеялся, что она не почувствует бешеный бег моего сердца в приступе нарастающего желания.

– Я вроде как скучала, – сказала она, – может можно как-то протянуть сюда кабельное? Или организовать доступ к интернету? Я уже пересмотрела все DVD, которые ты мне дал и прочитала все книги уже по несколько раз.

Это было впечатляюще, я не думал, что она относится к сорту людей, читающих столь быстро. Она была со мной уже две недели, и как говорится, не казалась мне самой яркой лампочкой на гирлянде.

– Никакого кабельного, – сказал я ей, мне не хотелось, чтобы она увидела новости о недавних исчезновениях из Waffle House. – Я подключу тебе Netflix, как насчет этого? Ты сможешь смотреть фильмы, ТВ программы и так далее.

– Звучит хорошо, – ответила она, – а что на счет wifi или планшета, или чего-то подобного?

– Пока что нет, – сказал я, – Билли все еще где-то там, кто знает, что он предпримет, чтобы разыскать тебя. Он наверняка безумен, от того что ты ушла. Ходят слухи, что он готов заплатить приличную сумму за твое убийство.

Услышав это, она вздрогнула и опустила взгляд в пол.

– Ты разговаривал с ним? Он... что-то говорил?

– Я не говорил с ним напрямую, просто слышал кое-что от общих знакомых. Ты все еще... заботишься о нем, не так ли?

– О боже, нет. Вообще не знаю, почему потратила с ним столько времени. Мне так стыдно, что я застряла там с ним, и что ты видел...

Голос стих, и я ощутил, как напряглось ее тело. Она крайне стыдилась своего жизненного выбора, ее дерьмового окружения и никчемного воспитания.

Превосходно.

Это поможет мне разобрать ее на кусочки и составить новую женщину, ту, которой она и должна быть. Ту, которая будет достойна звания моей Зверушки.

До свадьбы Маркуса был целый месяц, в течение которого я мог работать с ней, подготавливать. На первый этап я отвел себе две недели, после чего собирался взять ее на встречу со своими родителями.

А через месяц я намеревался познакомить ее со всеми своими друзьями, ввести ее в свой социальный круг, утвердив этим мой статус нормального члена общества, тем самым достигнув намеченной цели.

Я обнял ее и двинулся, вставая. Она обратила ко мне свой взор и прошептала:

– Пожалуйста, не оставляй меня. Не уходи.

– У тебя недостаточно еды? Или закончились болеутоляющие препараты?

– Не поэтому, – ответила она.

– Тогда что?

Она притихла, так что я нежно приподнял ее подбородок и потянул к себе. Ее нереально синие глаза были влажными от непролитых слез.

– Я не хочу быть в одиночестве, – сказала она, – пожалуйста, останься со мной. Обнимай меня сегодня.

Разве я мог сказать ей "нет"? Как я мог отказать ей в прикосновении?

Подумав о девушке, привязанной на столе на складе, я вычислил свои шансы. К тому времени, когда я вернусь, она все еще должна быть жива. Так что в этот вечер я решил провести время со Зверушкой, ласкать ее и ощущать, как от ее присутствия меня наполняет, разливаясь по всему телу, наваждение.

Я снова опустился подле нее, и она прислонилась ко мне, моя красивая девочка, изысканная в своей голой уязвимости.

Такая нежная и хрупкая.

Ее так легко разрушить, мне стоило лишь сдаться, послать к чертям весь самоконтроль и поддаться нарастающему наваждению.

Но я не сделал этого. Я боролся и влюблялся.

Еще больше влюблялся в нее.

Глава 6
Ронни

Я начала терять ощущение времени. Сначала эта красивая комната служила отсрочкой. Красочные стены защищали меня от пения птиц за окнами посреди дня. Мое тело выздоравливало, и я наслаждалась лучами роскоши, в которых купал меня Джуд. Однако даже тогда, я не была счастлива, потому что что-то было не так, что-то изнутри разъедало меня, говоря мне усомниться во всем произошедшем.

Билли был далеким воспоминанием, но каждый раз, когда я становилась перед зеркалом и видела уже пожелтевшие синяки на коже, он оживал в моей памяти. Я ощущала себя уродиной и пыталась скрыть следы побоев косметикой, принесенной мне ранее Джудом. Не то, чтобы это помогало. Я все еще знала, что они там, словно постоянное напоминание о моем стыде. Я позволила ему осквернить меня на ментальном и физическом уровне. Я позволила ему использовать себя для получения денег и дешевого секса. Убирала и готовила для него, и тем самым поступала не лучше, чем вырастившая меня женщина, которая в конечном итоге умерла от собственного жалкого порока. Ее пороком были препараты, а моим – человек, который собирался убить меня способом похуже, чем любой возможный наркотик.

Каждый раз, стоя перед зеркалом и смывая макияж, я ругала себя за то, что была той женщиной, боявшейся перемен.

Больше я такой не буду.

Я хотела бы измениться, хотела бы, чтобы Джуд гордился мной, чтобы он не оставил меня, как только станет ясно, что Билли больше не несет угрозы. Но что важнее всего, я собиралась измениться, чтобы мне было не стыдно за саму себя. Почему я не могу быть тем типом женщины, который привлекает Джуда? Возможно, потому что совсем недавно я сама не верила, что могу стать такой женщиной, но сейчас, спустя всего две недели жизни, предложенной мне Джудом, я начинала верить, что смогу.

От простого лежания рядом с ним у меня возникало ощущения, что с моих плеч сняли груз, и эта ночь положит начало череде подобных ночей. Он развел для меня свои руки в стороны и позволил свернуться возле него, смыкая круг своих объятий. Я была в безопасности и тепле, защищена от травм и ужасов своих прежних неверных решений. Меня волновал вопрос, сыграло ли детство основополагающую роль всей моей будущей жизни. Это походило на темное облако несчастий, свалившееся на меня еще в юности, и это же облако преследовало меня во всех сферах жизни.

– На что было похоже твое детство, Джуд?

От моего голоса он вздрогнул, но всего за пару секунд сумел расслабиться и, уперев свой подбородок в мою макушку, ответить:

– Не знаю. Думаю, это была нормальная жизнь. Мои родители воспитывали меня, и я ни в чем не нуждался, но со временем, оглядываясь на свои ранние годы, я думаю, что все вокруг меня было сплошной скукой.

Казалось, не было ничего особенного в его ответе, но почему-то он оставил меня обеспокоенной. Было ощущение словно близость, возникавшая между нами в те ночи, что он провел со мной, внезапно исчезла. Запаниковав, я выпалила еще один вопрос, просто чтобы удержать его внимание.

– С тобой случилось что-то плохое? Что-то действительно плохое? Не нормальное неподчинение родителями или желание нарушить правила, а что-то травмирующее. Случалось ли с тобой что-нибудь травмирующее ранее?

Мои слова были довольно бессвязны, но они – это все, что я могла сказать в тот момент, чтобы попытаться сократить ощущаемую мной дистанцию между нами. Казалось, что его мысли где-то далеко, а я хотела, чтобы он сфокусировался на мне.

– Не думаю, что со мной случалось что-либо крайне травмирующее. У меня была хорошая жизнь, и сейчас она остается таковой. А почему ты спросила об этом?

– Потому что моя жизнь не такая, и я задаюсь вопросом, стала ли моя жизнь ужасной из-за того, что мое детство тоже было ужасным.

В ответ на эти слова его тело напряглось.

– Поясни, Зверушка. Что такого плохого с тобой случилось?

Я пожала плечами, хотя движение было немного искажено из-за того, что я лежала крепко прижатой к его груди.

– Моя мама была довольно плохой. Она сильно подсела на наркотики и не очень много внимания уделяла мне. Не то чтобы она часто была рядом. Она подрабатывала, убирая чужие дома, и поэтому практически все время отсутствовала, пытаясь заработать немного денег, для удовлетворения своей зависимости и оплаты счетов. Мое детство было отстойным еще и потому, что мы постоянно переезжали, и у меня никогда не было друзей. В то время, когда я оканчивала старшую школу, я познакомилась с Билли, и с тех пор он стал моей жизнью, – извиваясь, я повернулась на спину и взглянула в скрытые тенью глаза Джуда. – Я счастлива быть вдали от Билли, но еще из-за этого возникает некое чувство потерянности.

– Что ты подразумеваешь под этим? – его голос был низким рокотом, в этом вопросе сквозила злость. Он, было, начал убирать свои руки, ослабляя хватку вокруг моего живота, но я ухватила их и удерживала вместе.

– Я не имею в виду, что хочу вернуться к Билли! – выплевывая слова так быстро, как только могла, я умоляла его поверить мне. – Я хочу быть здесь, вдали от него. Я просто имела в виду, что не знаю, что мне делать, потому что никогда прежде не была независимой от него. Он – единственная известная мне жизнь, просто потому, что у меня никогда не было никого больше.

– Ну, сейчас у тебя есть я, и это все, что тебе нужно, – ответил он быстро, утверждая свою власть над всей этой ситуацией, он поступал так всегда.

Многие женщины возненавидели бы человека указывающего им, что делать или думать, но не я. Он был гораздо успешнее меня, и было бы глупо думать, что я знаю о жизни больше, чем он. Чем больше времени я с ним проводила, тем сильнее осознавала, что я одержима им. Но меня это не беспокоило. Было очевидно, что он возложил на себя огромную заботу обо всем, что считал своим, а для меня было облегчением освободиться от бремени своей прежней жизни.

– Хорошо. Ты прав, Джуд. Только не сердись на меня, прошу. Терпеть не могу, когда ты недоволен.

Он молчал в течение нескольких напряженных мгновений, но после недолгих размышлений, озвучил свои мысли.

– Зверушка, твоя жизнь больше не такая, каковой она была, и она уже никогда не станет прежней. Я не привел бы тебя сюда, если бы собирался позволить вернуться в эту лачугу, которую ты называла жизнью. Ты достойна лучшего, и если ты не в состоянии себя им обеспечить, то я думаю, что лучшее, что ты можешь сделать, это вверить полностью себя мне. Я буду баловать тебя и гарантирую, что ты не будешь ни в чем нуждаться. Но в ответ, ты должна слушаться меня во всем. Тебе потребуется забыть то, кем ты была и позволить мне преобразовать тебя в то лучшее, кем ты способна стать.

На мои глаза навернулись слезы. Щипля, они размывали мой взор, и я сморгнула их так же быстро, как они и появились. Я не ответила ему, потому что мне нечего было сказать. Было ли это слабостью принять над собой его власть? Возможно. Я устала, так чертовски устала, что от этого было в разы легче передать бразды правления своей жизнью кому-то другому, чтобы он принимал все трудные решения и обеспечивал меня всем необходимым для выживания. Так что вместо того, чтобы ощущать стыд от его предложения и своего внутреннего согласия, я ощутила облегчение. Джуд был ответом на множество моих проблем, и я была благодарна за то, что он так хочет взять на себя весь контроль.

– Расскажи мне свое худшее воспоминание, Зверушка. Поведай мне о событии, начавшем твое скольжение в эту глубокую пропасть жизни. Возможно, если я смогу понять, что случилось с тобой, то придумаю лучший способ разрешить это, и когда придет час, защитить тебя ото всех внешних хищников.

Было ли возможно выбрать всего одно событие? Не думаю, но я не хотела разочаровать его своим молчанием. Закрыв глаза, я заставила себя оглянуться на свое прошлое. И была удивлена тем, как мало времени у меня занял поиск ответа на заданный ним вопрос.

– Думаю, что помню, как кое-что произошло, когда мне было четыре или пять лет, но воспоминание довольно размытое, словно сон. Я бы даже поверила, что это был всего лишь сон, если бы мой мир не вышел из-под контроля сразу после этого события.

Когда я рассказывала ему это историю, мое дыхание перехватывало и воздуха попросту не хватало. За все годы, что прошли с того момента, не уверена, что кому-то об этом говорила. Кажись, когда-то я пыталась рассказать об этом Билли, но у него попросту не хватило терпения дослушать до конца. Так что, я подумала, что Джуд станет первым, кто услышит ее с моих уст.

– Моя мать не всегда была наркоманкой. Не всегда. Помню времена, когда она была нормальным человеком. Она была доброй и милой, красивой и сильной. Она пела мне на ночь и помогала учиться читать. На самом деле она была замечательной матерью, по факту, она даже успешно присматривала за чужими детьми. Я точно не помню, сколько мне тогда было лет, но когда-то мы жили в большом особняке. Моя мама работала там няней, а мне было позволено жить с ней в этом большом доме. Это было похоже на жизнь в замке, и большинство дней я играла, представляя себя принцессой, ждущей своего принца.

– И ты его нашла?

– Хммм?

Я настолько потерялась в воспоминаниях далекого прошлого, что почти, что не расслышала его вопрос.

– Твой принц. Ты нашла его?

От его слов, холодок пробежал у меня по спине, даже не уверена почему. Воспоминания переполняли меня, образы и мысли, которые, казалось, были уже потеряны. Они были изменчивы и не совсем правдивы, что-то, давным-давно забытое, снова начинало пускать корни в моем воображении.

– Нет.

Я мгновенно возвела вокруг себя стены, закрываясь от настоящего с Джудом. Кошмар поглощал меня, подобно темным облакам, накатывающимся на меня, будто далекий шторм. И против этого я была бессильна. Мое тело начало дрожать, и Джуд покрепче обнял меня. В тот момент он был моим единственным утешением, и благодаря ему, я вспомнила все.

– Нет, со мной случилось кое-что похуже. Мальчик, за которым присматривала моя мама, был старше меня на несколько лет. Я не помню его лицо и даже имя, но было в нем что-то пугающее меня.

Подобно призраку, мальчик в моих воспоминаниях ускользал от меня, появляясь и исчезая, за мгновение до того, как я успевала разглядеть его образ.

– Что-то произошло, нечто плохое, и в результате, мою маму уволили. Нас выгнали в одну из ночей, и я помню, как спала с ней в укрытии на протяжении нескольких недель, прежде чем она нашла, куда нам дальше пойти. После этого события она уже никогда не была прежней. Она нашла новую работу по уборке домов и перевезла нас в квартиру. После этого она уже никогда не была счастлива и перестала улыбаться. Это было до того, как я стала старше и обнаружила, что она бежит от своей собственной жизни, заглушая чувства алкоголем и наркотиками.

– Так что же произошло с тем мальчиком? – его голос был осторожен, на грани из-за чего-то, чего я не могла разобрать. Я понадеялась, что он просто чувствует себя защитником, что злится больше на само воспоминание, чем на меня.

– Я не знаю, Джуд. Все, что я знаю, так это то, что его поступок, каким бы он ни был, изменил мою жизнь... и не в лучшую сторону.