Текст книги "Хорошая девочка (ЛП)"
Автор книги: Лили Уайт
Соавторы: Дон Робертсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
– Вот мое искусство, Элени. Каждая картинка, которую ты видишь – это моя рвущаяся наружу душа, изранившие мою кожу шрамы, кошмары прошлого, которые никогда меня не покидают. Все, что я держу внутри, и что держит меня самого вдали от окружающего мира!
Мой раскатистый голос волнами расходился по комнате, и злость, которой оказались пропитаны мои слова, испугала мою пленницу.
– Ты говорила, что хочешь почувствовать меня, и я решил, наконец, дать тебе такую возможность. Я установил одно правило, прекрасное правило, призванное оберегать тебя и, как всегда, ты решила не подчиниться. В первый раз это привело к тому, что тебя швырнули с кровати на пол. Во второй раз я поддался, наконец, собственным желаниям и сделал с тобой, что хотел. А в третий... – я хмыкнул и покачал головой, показывая степень своего разочарования, – в третий раз наказание будет хуже. Жестокость наказаний с каждым твоим проступком будет только усиливаться, потому что не приемлема даже сама мысль о непослушании. Я устанавливаю правила, чтобы защитить тебя. Тебе и решать, станешь ли ты им следовать.
Девушка несколько раз моргнула и сложила руки, прежде прижатые к бокам, перед собой. Она больше не пыталась прикрыть наготу, но мельчайшие изменения в языке тела моментально выдавали ее страх. И сейчас Элени старалась спрятать от меня именно его, а не обнаженную кожу. Однако это не та эмоция, которую возможно было утаить от меня.
– Справа от тебя письменный стол, будь добра, открой ящик, – мертвенно спокойным голосом велел я.
Широко распахнув глаза, она явно гадала, не злость ли сейчас овладела мной. И ей было невдомек, что моими действиями руководило кое-что страшнее, опаснее простой ярости.
– Внутри ящика лежит скальпель. Я хочу, чтобы ты достала его, – продолжил я, когда девушка выполнила приказ.
Она заколебалась, протянула руку и тут же слегка отдернула ее, не успев прикоснуться к холодному металлическому инструменту.
– Бери его, Элени. Поверь, будет хуже, если я сам достану его вместо тебя.
Она, наконец, запустила пальцы в ящик и сжала в кулаке рукоятку скальпеля. Медленно вытащив его, вернулась на место, где стояла раньше.
– Умница. Теперь позволь мне объяснить.
Прежде чем продолжить, я посмотрел Элени прямо в глаза, убеждаясь, что ее внимание приковано ко мне. Она прекратила ерзать, замерла, и я начал говорить:
– Если бы ты прикоснулась ко мне, Элени, то обнаружила бы шрамы. Шрамы, которые оставили на моем теле очень плохие люди. Эти люди были наркоманами, алкоголиками. В один прекрасный день они решили сесть в машину, пересекли разделительную полосу и разрушили все, что я любил, всю мою последующую жизнь. Я ненавидел их, Элени, также как я ненавижу тебя. Когда я следил за тобой онлайн, смотрел пьяные фото, которые ты постила из каждого бара в городе, мне было интересно, как долго это продлится, прежде чем ты тоже заберешь чью-то жизнь. Так всегда бывает с пагубными привычками: тебе все равно, кого ты ранишь, лишь бы только насытить демонов внутри. – Ее глаза расширились, и проблески осознания наконец-таки появились в их голубой глубине. – Да, красавица. Отчасти из-за этого ты привлекла меня в самом начале. Это не единственная причина, уверяю тебя, но это тема для совсем другого разговора. Прямо сейчас мы обсуждаем, почему тебе нельзя прикасаться ко мне или даже просто думать о том, что тебе хотелось бы прикоснуться.
Вытянув руку, я показал большой след от раны, которую прорезали в моей коже куски стекла от заднего пассажирского окна. Я кивнул в сторону шрамов, посмотрел на нее и улыбнулся.
– Хочешь знать, каково это – иметь такой шрам? Потому что скоро ты как раз это узнаешь. – Элени слегка покачала головой, наконец-таки осознав, что я собирался заставить ее делать. – Я хочу, чтобы у тебя был такой же шрам, красавица. Воспользуйся скальпелем. Будь осторожна, чтобы не порезать слишком глубоко. Тогда ты получишь то, что хотела. Ты хотела почувствовать меня – прикоснуться ко мне – узнать меня... прекрасно. Теперь у тебя есть такая возможность.
Глава 31
Элени
Даже сама идея приказать мне взять в руки скальпель – глупость с его стороны. Я могла зарезать Габриэля. Одним простым движением перерезать ему горло. Эта мысль продолжала вертеться у меня в голове, пока я не поняла, что и он способен свернуть мне шею так же просто, как, твою мать, переломить тоненькую веточку. Это было бы полнейшей глупостью с моей стороны и точно обеспечило бы мне скорую кончину. Я еще какое-то время размышляла над планом нападения и решила, что это не умно.
Мне не удалось удержаться от того, чтобы рассмотреть его во всех мельчайших подробностях; особенно мышцы. Покрытую шрамами кожу прятали татуировки, но именно тело представляло собой настоящее произведение искусства. Изваяние греческого бога. Как раз то, что мечтают заполучить и оставить себе навсегда женщины. Однако неуверенность в себе проявлялась в каждом его действии. Даже если бы я смогла рассказать этому мужчине, насколько он прекрасен на самом деле, сомневаюсь, что он поверил бы. Просто не дал бы мне возможность подарить ему нежность, которую заслуживал.
Возможно, Габриэль и являлся монстром, но его демоны были оправданы. После того, как я узнала, что с ним случилось, все обрело смысл.
Чувство вины охватило меня, пока я слушала его слова, потому что они попали прямо в цель. Он оказался во всем прав. Именно такой я была до похищения. Не появись Габриэль, я бы повторила историю и разрушила бы жизнь какой-нибудь ни в чем не повинной семьи. Меня ждала именно такая судьба, но он ее изменил.
По-своему, таким странным способом, этот мужчина спасал меня и между делом тех, кому я могла бы причинить боль.
– О чем ты думаешь, Элени? Скажи мне.
Габриэль прервал поток моих мыслей, но сделав мне тем самым одолжение. Мне следовало отпустить тяжкие думы, а иначе они бы сожрали меня заживо.
– Ты прав. Я бы покалечила кого-нибудь. Я вела себя эгоистично. Просто хотела, чтобы гребаные голоса стихли. Они преследовали меня много лет, не давали ни спать, ни учиться спокойно, без непрерывного гула. Алкоголь помогал их заткнуть. С его помощью они затихали, пусть даже речь шла о несчастном часе или двух тишины. Только алкоголь и помогал.
Я крепче сжала в руке скальпель. Отполированный металл блеснул, отражая лучик солнца, проникший в комнату через небольшую щель в дальнем конце комнаты.
Я прижала инструмент к своей руке и медленно начала резать. Именно этого хотел Габриэль. Кровь начала сочиться из моей руки, а голоса в голове перешли на визг; только вот боль освобождала. Лицо моего похитителя выражало удовлетворение, и я поняла, что, наконец, смогла доставить ему наслаждение такого сорта, о котором он никогда не сможет забыть.
– Я хочу лишь угодить тебе, Габриэль. Ты спас меня, и я могу только надеяться, спасти тебя мучений. – И пусть мужчина не осознавал этого, но я понимала, насколько у него в долгу. Чувствовала себя обязанной ему. – Я буду Хорошей Девочкой, как ты хочешь, но Габриэль... – я сделала паузу и дождалась, когда он оторвет взгляд от вытекающей из моей раны крови и посмотрит мне в глаза, – кем будешь для меня ты?
Мужчина стоял на другом конце комнаты, и легкая улыбка кривила уголки его рта. Я больше не совершила бы такой ошибки – пытаться оценить его настроение по одному лишь выражению лица. Слишком он для этого был непредсказуем. Габриэль сделал несколько шагов по комнате, сокращая расстояние между нами. Прикоснулся пальцами к струйке крови, вытекающей из моей раны, а затем слизнул ее с пальца.
– Элени, любовь моя, ты, похоже, забыла, кто здесь главный. Я буду тем, кем захочу быть, а ты все время будешь моей Хорошей Девочкой. Такие правила. Поняла?
Я кивнула, принимая его заявление.
Он глубоко вздохнул, еще раз взглянул на рану, обошел вокруг меня и направился к двери.
– Следуй за мной, тебе нужна перевязка. И знай: ты порадовала меня своим поведением, Элени.
Несмотря на уверения в том, что мужчина доволен мной, я заметила на его лице досаду и даже грусть. От улыбки, украшавшей его всего несколько мгновений назад, не осталось и следа. Он хмурился, снова принимая пугающий вид. Не задавая лишних вопросов, пошла за ним, потому что другого выбора мне не предоставили. Я вручила себя ему, пообещала быть его Хорошей Девочкой. И теперь мне следовало сдержать данное обещание.
Держа за локоть, Габриэль повел меня вниз, шаг за шагом, словно хотел увериться, что я в безопасности. Этот жест показался мне смешным, но смеяться я не стала. Злобные голоса дразнили меня, убеждая, что на лестнице меня снова столкнут.
«СТОЛКНИ ЕГО! Спасайся Элени, он только навредит тебе...»
Однако с тех пор, как оказалась в его власти, я научилась игнорировать голоса.
Я молилась о возвращении мирного голоса хотя бы ненадолго, чтобы он провел меня к добру, спас от себя самой, стал для меня совестью. Я не сомневалась, что не будь этого голоса, меня уже давно не было бы в живых.
– Сядь, – велел Габриэль, и я подчинилась.
Спустя мгновение он вернулся с аптечкой для оказания первой помощи и стал перевязывать рану, которую я сама себе нанесла. И пусть раньше себя не резала, но сделать это оказалось гораздо легче, чем топить демонов в алкоголе, как я поступала много лет. Татуировки, за которыми я прятала свое тело, замаскировали бы нанесенные самой себе увечья. По крайней мере, до тех пор, пока я не стала бы резать те части, что уже были искусственно украшены. Думаю, как ни поступи, из-за них я все равно навсегда осталась бы искалеченной.
Руки Габриэля двигались быстро, но нежно, к подобному обращению с его стороны я совсем не привыкла. Он всегда прикасался грубо, и на этот раз я ожидала подобного. Наслаждаясь внезапной добротой, я размышляла об его рассказе. Над словами, которые он использовал. О том ужасе, через который прошел из-за автокатастрофы. О потере, которую пережил в столь юном возрасте. О демонах, с которыми он, очевидно, все еще боролся. Мы с ним оказались похожи и не похожи одновременно. Хотелось бы мне иметь возможность защитить мужчину от всех бед, которые сделали из него жертву. Никто не заслуживает настолько ужасной травмы. Произошедшее объясняло, почему он превратился в монстра.
Прочно закрепив повязку и собираясь отправить меня обратно в тюрьму, он сказал кое-что напоследок. Голос его был тих, а глаза избегали моего взгляда.
– Я не хочу быть таким чудовищем, Элени, но у меня нет выбора.
Глава 32
Габриэль
Металлическая дверь клетки захлопнулась, и я запер замок, прежде чем развернуться и покинуть комнату. Сил задержаться и смотреть на Элени, выясняя, насколько сильно надавил, не осталось.
Я вовсе не намеревался заставлять ее резать себя, собирался лишь припугнуть. Вид того, как скальпель скользит по телу, поразил меня. С ее стороны я ожидал возражений, плача, крика или каких-нибудь гребаных действий! Но вместо этого одним быстрым движением девушка прошлась по руке, а я потерялся в багровом следе, выступившем на ее разрисованной коже.
Поэтому я не остановил ее. Потому что хотел большего.
Из этой раны струился яд – мой и ее. Она не возражала против шрама. Ей было все равно, ведь Элени постоянно помечала себя таким образом, из-за которого я скрывался годами. Порез, оставленный ею на собственном теле, совпадал с моим. Ее боль соответствовала моей. Она просто этого не знала.
Только вот этот порез оказался недостаточно глубоким. Он не сделал девушку израненной до такой степени, чтобы она не смогла вынести прикосновения солнца. Он не сделал ее одинокой и изолированной, изгнанной и заключенной в тюрьму, разрушенной и не подлежащей восстановлению.
Я хотел, чтобы она была разрушена так же, как и я. Хотел, чтобы она страдала так, как заставила страдать меня. Элени была символом моей боли, непосредственным указателем на мои мучения и примером того, кем никогда мне не стать.
Я хотел ее сломленной, потому что сам был таким.
К черту ее исправление, к черту поддержание в ней света. Она не хотела спасаться, а я не хотел спасать. Я затягивал ее в свой ад, управлял ее гребаным телом и мыслями и собирался держать здесь, в ловушке стен, в которые сам оставался заключен со дня, когда пострадал от действий таких же, как Элени людей.
Посмотрев вниз, я заметил, что не застегнул рубашку после показа в студии. Линии татуировок стали казаться агрессивнее, закручиваясь и разрезая мою покрытую шрамами кожу – физическое напоминание об уродстве, которое они скрывали под собой. Руки сжались в кулаки, а голова запульсировала от бегущей по венам крови. Я не знал, откуда взялся гнев. Я унизил ее, причинил боль, ударил и заставил истекать кровью, но этого все равно оказалось недостаточно.
Несмотря на иссякшую потребность, неустанные шепоты и размышления демонов внутри меня, я все еще не мог обрести покой. Словно тиски захватили каждый дюйм моей кожи, повредили мышцы под ней и раздробили кости. Внезапно понял, что боль, которую я лелеял, замкнутость и ненависть оставались со мной независимо от того, умолкали ли демоны.
И, думаю, именно тогда я стал злее.
Вот когда я стал злопамятным.
И вот тогда я, наконец, нахрен, осознал.
Каждая капля остававшегося во мне благородства, вытекала из порезов, оставленных на моей коже аварией. Я украл Элени, чтобы научить. Я издевался над ней, чтобы успокоить собственный разум. Но достиг лишь того, что только усугубил свои проблемы, терял здравость рассудка, а желание наказать росло в геометрической прогрессии.
В итоге потеря сочувствия или раскаяния походила на сбрасывание одежды, состарившейся настолько, что от нее осталась только куча нитей. Раздражение и запрет.
Я хотел причинить ей боль. Жаждал поведать девушке о причинах своего желания обидеть ее. Мечтал, чтобы она носила покров позора, с которым я жил большую часть жизни. Чтобы она ощущала такую же потерю, какую понес я, и чтобы она увидела, какой уродливой стала для меня.
На моем лице растянулась улыбка, когда вместо оскорблений и требований я услышал от мучивших меня голосов слова согласия и поощрения. Моя голова молчала недолго, но впервые я соглашался со сказанным. Внутри меня расцвела странная гордость, и я почувствовал себя сильнее.
В тот момент моя связь с реальностью оказалась потеряна. Я тупо смотрел на стену. Сидел неподвижно и молча. Позволил разуму превратиться в контролируемый хаос, тихий шторм, дающий возможность мыслить более четко, замышляя не только разрушение Элени, но и свое собственное. Я опустился до точки, где осознал, что после наказания своей пленницы у меня больше не осталось причины оставаться узником в своем теле. В конечном счете, это могли бы быть мы оба, но она – первая. Мне хотелось присутствовать там, чтобы посмеяться над ее последним вдохом, напомнить ей перед смертью, что она всего лишь шлюха. Я желал убедиться, что для нее не останется ни минуты надежды или радости. Элени пока не умерла, но однозначно уже отправилась в ад.
Глава 33
Элени
Дверь моей клетки с грохотом закрылась, и Габриэль исчез в доме на ночь. Я могла на время расслабиться, зная, что сегодня он уже не вернется. Я наслаждалась этими моментами. И пусть голоса никогда по-настоящему не оставляли меня в покое, я могла передохнуть, пока сон не заберет меня, и не вернутся ночные кошмары.
Они преследовали меня и днем, и ночью. Я не могла их избежать. Начинала и заканчивала день в том ужасе, который творил мой похититель. А ночи наполнял кошмар, который я называла жизнью до того, как меня украли. Все это постепенно превратилось в двустороннюю игру. Для Габриэля она заключалась в том, чтобы выяснить, насколько сильно можно меня сломить; и он достиг действительно больших высот в причинении боли. Однако еще это была игра на выживание. Я лишь позволила ему понять, что пережила много дерьма в жизни. И если мужчина думал, что я позволю ему стать своей погибелью, он, блядь, сильно бредил. Я усмехнулась собственным мыслям, потому что определение «бредил» – слишком здравый термином для описания глубочайшего психоза, которым он страдал.
Чем больше времени я проводила с Габриэлем, тем больше проявлялась его болезнь. Но я бы ни за что не позволила ему это понять. Я собиралась играть роль Хорошей Девочки и брать все, что он мне даст. При этом не стоило забывать, да и он не позволил бы, что секс с ним был чертовски идеальный. Как бонус к этому испытанию. Мужчина выглядел неплохо, просто в его голове не хватало пары болтов. Только вот у кого из нас хватало?
Я снова рассмеялась, понимая, что конкретно облажалась. Любой другой в моей ситуации продолжил бы съеживаться от страха или бороться; но вместо того, чтобы становиться жертвой – звание, которое носила всю жизнь – я решила, в конце концов, дать отпор. Оставалось только придумать, как.
Шаги послышались громче, он явно возвращался ко мне. Я слегка растерялась, в этот раз действительно не представляя, чего от него ожидать. Рука под повязкой пульсировала, продолжая напоминать о полном безумии, к которому вел меня этот мужчина.
«Элени, ты заслужила все, что он с тобой делает. Ты шлюха. Ты никогда ничего не будешь стоить...».
Голоса продолжали терзать меня изнутри, когда открылась дверь клетки, и передо мной предстал Габриэль.
От его спокойствия стало жутко. Я никогда не видела его в настолько расслабленном состоянии, и поэтому насторожилась еще больше.
– Габриэль?
Не отвечая, он пересек комнату быстрыми шагами и сгреб в кулак мои волосы. Ни слов, ни эмоций, только действия. Я упала, готовясь проковылять в путешествие, в которое, без сомнения, мы собирались отправиться. Если уж брался за волосы, он всегда тащил меня. Мне не должно было нравиться жесткое потягивание, но что-то в этом заводило. Я истошно завопила, поддерживая игру. Чем меньшей реакции добивался мой мучитель, тем более жестоким становился. Так было всегда. Пока он продолжал волочь меня, я брыкалась ногами, боролась за свободу, пыталась избежать сильной хватки.
Мы быстро миновали ту часть дома, которую я никогда не видела, будучи сильно ограниченной в передвижении. Я прекрасно понимала, что стоит бояться будущего. Только вот после того, что он заставил меня делать в мастерской, насколько хуже это могло быть? Габриэль резко остановился и вытащил одну руку из моих волос, чтобы открыть дверь. Потом швырнул меня, словно тряпичную куклу, на пол. Я ударилась о большой дубовый стол так, что даже голова откинулась в сторону. Боль пронзила все тело, но чтобы меня добить требовалось больше.
– Блядь, – пробормотала я и ахнула, поняв, что за слово у меня вылетело. Слава богу, Габриэль не услышал.
Он поднял меня с пола и усадил в странное кожаное кресло, чем-то напоминающее то, что стояло в офисе моего дерьмового терапевта. Тупой старой суки. Воспоминания заставили желудок скрутиться, и я попыталась сдержать подступившую к горлу желчь.
ШЛЕП! Его ладонь встретилась с моим лицом, ударом вырывая из мыслей. К черту боль. В первое мгновение мне захотелось плюнуть в него. Однако я не сомневалась, что не переживу подобного нарушения. Я почувствовала сочащуюся из нижней губы кровь. А он сел в кресло напротив, расслабленный и ни капельки не взволнованный.
Именно в этот момент я поняла, насколько безумным стал Габриэль. Словно раньше он держался за выступ, но, наконец, отпустил руки, позволяя себе свободно падать в темную бездну. Здравый смысл из его взгляда практически исчез. Ранее я замечала напряжение или раскаяние в содеянном, но теперь ничего этого не осталось. Наступил тот самый момент. Он, наконец, решил убить меня, покончить со мной раз и навсегда, потому что не осталось ни грамма морали.
Кровь стучала в висках, а мысли проносились в голове со скоростью света. Мой взгляд метался по комнате, отчаянно придумывая план побега. Сейчас или никогда. Сомнений не осталось: если сейчас он совершит задуманное, то я уже никогда не обрету свободу.
Внимание привлек блик света всего в нескольких футах от меня. Сверкающий металл словно насмехался надо мной, находясь вне зоны досягаемости. На столе лежал нож для писем, буквально умоляя схватить себя и вонзить Габриэлю в шею. Покончить с ним прежде, чем у него появится шанс покончить со мной. Я уже представляла его безжизненно лежащее на полу тело, а голоса кричали, побуждали меня действовать.
«Сделай это, Элени. Он собирается убить тебя...»
Они смеялись и издевались надо мной.
Я встряхнула головой, избавляясь от навязчивых мыслей, и снова переключила внимание на Габриэля. Он неподвижно сидел в кресле, сосредоточив взгляд на чем-то в углу комнаты. Я не могла понять, на чем он сфокусировал внимание, но сейчас мне выпал единственный шанс. Он потерялся в космосе, а мне пришло время действовать.
Свобода оказалась так чертовски близка, что я уже ощущала ее сладкий вкус.
Бросилась за ножом для бумаги, но прежде чем успела дотянуться, меня накрыла его туша, прижимая к столу, а рука обвила мою шею. С улыбкой на губах мужчина медленно душил меня, и даже рассмеялся, когда я попыталась глотнуть воздуха.
«Думай, Элени, блядь, думай!»
У меня вскипали мозги, выискивая любой выход из этой гребаной ситуации. За сделанный шаг мне некого было винить, кроме себя самой. Единственное, что могло успокоить Габриэля – это секс, поэтому как только комната начала расплываться и темнеть перед глазами, я из последних сил толкнулась задницей к его уже затвердевшему члену.
Заметив мгновенную реакцию, стала без остановки тереться об него. И продолжала попытки соблазнения, пока под тонкими слаксами нарастала его эрекция.
– Ты настоящая шлюха, Элени. Хочешь в последний раз трахнуться перед тем, как я убью тебя? – зарычал он мне на ухо, а я постаралась придумать правильный ответ на его вопрос.
– Хочу тебя внутри, Габриэль, – тихо и хрипло выдохнула я.
Не солгав, я в то же время забрасывала наживку. И хоть поступала как шлюха, но это был единственный шанс сохранить жизнь. Если он не откажется от идеи покончить со мной, то, по крайней мере, я собиралась уйти с гребаным взрывом.
Все еще прижимая меня к огромному деревянному столу, он освободил член из штанов и яростно ворвался в меня сзади. От резкого вторжения я закричала. Все как мне нравилось: смесь удовольствия и боли. Я, как и он, была больной. Не меньше него нуждалась в помощи. По мере того, как он трахал меня, мои крики сменились стонами, я откинула голову назад в ожидании удовольствия.
Считанные минуты спустя я достигла кульминации, сжав внутренние мышцы вокруг его пульсирующего члена и ощущая, как сперма наполняет мое влагалище. А потом я резко вздохнула и помолилась, чтобы мой поступок не стоил мне жизни.
Глава 34
Габриэль
Мне больше всего нравилось в Элени то, что она всегда была готова для меня. Независимо от моих действий, от оказываемого давления, независимо от яда ненависти или стыда, страха или боли, ее тело отвечало ни одно другое. В разы лучше пьяных грязных шлюх в темных переулках – тех, что я трахал в темноте, чтобы они не увидели моих шрамов. Быстрый перепих напротив стены никогда не сравнится с ощущением Элени подо мной. Ее киска идеально принимала мой член. Словно предназначенный специально для меня чехол, настолько горячий и так сжимающий меня, что об этом можно было только мечтать. Чем сильнее становилась боль, тем больше она сужалась, и я мысленно сетовал на то, что наслаждаюсь ею в последний раз. Мы стремительно неслись к концу – точке невозврата, когда наша кровь смешается, в то время как мы испустим последний вздох.
Только вот Элени следовало быть первой, чтобы я смог напомнить, почему она должна умереть.
Сожалел ли я о принятом решении? Нет. Судя по всему, я собирался поступить так с самого начала. Убить ее, убить себя, избавить мир от двух потерянных душ, которые на своем пути оставили бы только боль, хаос и разруху.
Возможно, нам предстояло снова встретиться в аду и насладиться пытками наших душ, навеки обреченных повторять ошибки и боль, которые мы оставили позади.
Элени вырвала меня из размышлений криком, который был частично вызван удовольствием, частично болью. От этого звука мою плоть начало покалывать, рот приоткрылся в восхищении, и я стал двигаться резче, приветствуя волнообразный захват ее мышц. Прижав корпус плотнее к ее спине, я приблизил губы к уху, скользя горячим дыханием по коже, взял мягкую плоть в зубы и стал покусывать ее с такой силой, что девушка дернулась в моих объятиях. Смех заклокотал в моей груди, а она довольно выдохнула, выпуская из пальцев нож для бумаг, которым, несомненно, намеревалась убить меня.
– Люблю быть внутри тебя. Люблю брать тебя и знать, что ты никогда не захочешь, чтобы я остановился.
Ее бедра двигались так, словно умоляли меня о большем. Требовали не дать успокоиться на достигнутом, чтобы я оставался твердым и продолжал вдалбливаться в податливое тело. Я рассмеялся. Умная девочка, этого у нее не отнять.
Мои слова звучали тихим рычанием, голос надломился от прилива крови в венах. Я мог бы трахать эту девушку несколько часов, и ни капли не насытиться. Ее брать – это словно принимать первую дозу смертельно опасного наркотика: разум туманился, тело цепенело, сердцебиение ускорялось настолько, что каждый вдох давался с огромным трудом. Я просунул руки, нащупал мягкую тяжесть груди и сжал ее, ощущая, как снова начинаю твердеть внутри влажной тесноты. Она часто задышала и выгнулась, предоставляя моим пальцам больше доступа.
– Прекрати дразнить меня, Элени. На этот раз тебя это не спасет.
Она затихла, немного повернув голову, чтобы слышать меня.
– Я хочу рассказать тебе один секрет. Последний гвоздь в твой гроб, просто чтобы ты знала, что ты за мусор.
Она вскрикнула, когда я сильнее сжал на ее груди руки, ногтями задевая чувствительную кожу, а член внутри нее дернулся, уже полностью готовый к бою.
– Хочешь узнать мои секреты, Элени? Обещаю, они порежут глубже, чем скальпель, которым я заставлял тебя изранить себя сегодня.
Ответное молчание меня порадовало. Не хотелось, чтобы она открывала рот, прерывая пытки, которым я собирался подвергать ее и без того слабое сознание. Я унижал ее и раньше, раздевал догола, пока девушка не начала видеть в себе шлюху – ту зависимость, которая контролировала ее. Я показал Элени, что она не лучше людей, которые дали ей жизнь. Я заставил ее ненавидеть себя так же сильно, как она ненавидела их.
Я покинул ее киску, улыбаясь при мысли, что буду трахать девушку, разрывая ее мир на части. Уже предвкушал, как она начнет кричать под моим членом. Одновременно я поведаю правду, которая обрушится осознанием того, что Элени не заслуживает оставаться в живых. Не после того, как узнает, что стала результатом идеального союза жалких людишек, которые разрушили мою жизнь.
– Скажи мне, Элени. – Я толкнулся внутрь, и она застонала, приоткрыв рот от удовольствия. Мне нравилось обладать такой властью над ее телом. – Расскажи, как умерли твои родители.
Снова выйдя, я придвинулся к ее входу, желая, чтобы она заговорила, прежде чем снова войду в нее.
– Я... я не хочу говорить о них.
Убрав руку от груди, я провел ею по нежной спине, вниз по заднице, пока мой палец не остановился чуть выше ануса. Она ахнула, затаив дыхание и ожидая очередного вторжения моего члена.
– Расскажи мне, как они умерли.
Сунул палец в сладкую попку и сразу же ощутил сокращение мышц влагалища возле члена.
Девушка пыталась заговорить, тяжело дыша и постепенно заваливаясь на стол.
Опустив голову вниз, я провел зубами по шее. Элени задрожала подо мной, и я начал медленные поступательные движения рукой, пока она не расслабилась, а потом и стала сама насаживаться на мой палец.
– Скажи мне... – прорычал я.
Наконец она открыла рот и заговорила тихо, едва способная озвучить то, что собиралась.
– О... они умерли от передозировки...
Я с силой вошел в нее, и она закричала от ощущений. Насколько мне было видно лицо Элени, по нему заструились слезы, и я стал толкаться в нее резче и быстрее, пока не услышал, как ее тело бьется о деревянный стол.
Замедлившись, я хохотнул, а потом приблизился губами к ее уху и прошептал:
– Ты уверена?
Девушка замерла подо мной, очевидно, находясь в полном замешательстве. Я же вздохнул с улыбкой, радуясь, что сейчас она впервые узнает о том, как тесно связаны наши жизни.
– Когда я впервые увидел тебя возле тату-салона, ты меня отшила. Я был для тебя ничем. Ты не хотела меня знать. Только вот я сразу же почувствовал нашу связь, догадался, что не без причины нас свела судьба. Таким образом мне открылся факт твоего существования.
Замедлившись настолько, что просто находился внутри нее, я охнул, когда вокруг меня сжалась тугая киска, словно моля о продолжении. Сама же Элени ничего не хотела сильнее, чем сбежать от меня. Она знала, что я что-то скрываю. Знала, что я уничтожу ее своими словами.
– Я узнавал о тебе. Это оказалось совсем не трудно, ведь ты светилась в интернете. Выкладывала фотографии с каждой пьянки, интимные снимки, которым следовало стать доказательством твоего позора, тем не менее, ты смеялась и улыбалась, и вела себя так, будто жила по другим правилам, чем все остальные приличные люди. Я преследовал тебя, Элени, а ты предоставляла мне для этого возможности.
Мой член обмяк, пока я рассказывал, а девушка так ни разу и не шевельнулась, поверхностно и медленно дыша, но очень внимательно слушая. Оторвавшись от нее, я облокотился о стол, схватил свою пленницу за руку и развернул ее так, чтобы смотреть ей в глаза.
– У меня нет жизни. Я сижу тут, в этом гребаном доме, у меня масса времени, чтобы играть в онлайн игры, выслеживать тебя и узнавать о тебе. Я прячусь в тени, выхожу поесть, беру все необходимое и, твою мать, все оставшееся время, долгие ЧАСЫ, провожу в одиночестве в этом доме, наблюдая за тобой.
От моего признания ее глаза расширились, но в голубых глазах я не заметил удивления и прекрасно понял, почему она не шокирована. Эта девочка была умной. Когда привел ее в это место, я знал ее имя, привычки, все о ней. Ей следовало догадаться, что я преследовал ее, что она не случайная женщина из случайного бара. Она видела меня на тату-фестивале и узнала, стоило мне вмешаться, когда на нее напали. Однако мои следующие слова должны были вызвать шок, который я желал видеть все это время.
– Было в тебе что-то знакомое, мелькающее на задворках сознания, вертящееся на кончике языка. Мое подсознание знало это до того, как я достаточно сфокусировался, чтобы разобраться, что именно видел. Но потом... ПОТОМ... когда я просматривал твой недавно выложенный в сеть позор, взглянул на твое имя, меня осенило.
Я поднес пальцы так близко к ее уху, что она подпрыгнула от щелчка.
