Текст книги "Хорошая девочка (ЛП)"

Автор книги: Лили Уайт

Соавторы: Дон Робертсон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц)

Однако и на этом не остановился. В закипающем от злости подсознании назревало желание причинить боль. Начали просыпаться эти долбаные голоса. Взглянув на свою прекрасную беспомощную девочку, я услышал шепот представителей темной стороны моей личности. Насилие, смерть, боль… удовольствие – вот чего они требовали, желая, чтобы все это я сделал с ней.

Элени кашляла и захлебывалась слюной, свернувшись в позе эмбриона. Она отчаянно пыталась защититься от следующего акта физического насилия, который я придумаю.

Прямо у меня на глазах ее начало тошнить. Прежде чем я успел среагировать, она поднялась с кровати и побежала в ванную. Я слышал, как девушка блевала, снова и снова, пока не остался только звук пустых спазмов.

Расхаживая по спальне, я боролся с жаждущими заполучить контроль демонами в собственной голове. Они уже наметили себе жертву, свою цель. Я снова глубоко вдохнул, пытаясь очистить мысли от хаоса. Не в силах слышать страдания своей девочки, я направился в ванную. Нашел ее склонившейся над унитазом и отчаянно хватающейся за его края. Когда она снова была в состоянии двигаться, то подняла свою майку, чтобы вытереть рот. Я пересек комнату, чтобы порыться в шкафчике под умывальником, а она не сводила с меня глаз.

– Тебе это может понадобиться, – сказал я, протягивая ей зубную щетку.

– Пошел в жопу, придурок.

Такой ответ показался мне… не самым удачным.

Бросив зубную щетку в раковину, я бросился к Элени и снова схватил ее за густые волосы. В моей голове снова воцарился хаос, потому что гнев дошел до предела и взял верх. Я прижал ее к стене, скользя рукой вверх по ноге, которой она меня пинала. Девушка застыла, когда я достиг бедра и начал водить большим пальцем вдоль трусиков.

– Я бы принял это предложение, если бы от тебя не несло перегаром и рвотой.

Когда Элени снова началась драться, я швырнул ее в душ. Она ударилась головой о душевое стекло, и я скривился при мысли о том, насколько ей сейчас больно. Хотя девочка сама напросилась, и поэтому из-за случившегося я не испытывал мук совести. Все очень просто: если она решила быть маленькой стервой, то и я стану вести себя соответственно.

Шагнув вперед, я включил воду. Та оказалась холодной, поэтому Элени закричала.

Меня это только рассмешило.

– Если бы ты дала мне секунду, было бы теплее. Но ты начала драться, поэтому немного охладиться тебе не помешает, – сквозь смех проговорил я.

Девочка свирепо посмотрела на меня, я одарил ее таким же взглядом. Эти отношения обещают быть веселыми.

Когда поняла, что грубая сила и никакие угрозы ей не помогут, Элени решила умолять.

– Пожалуйста. Понятия не имею, кто ты, черт подери, такой, и почему считаешь, что я здесь останусь, но это не так. У меня есть друзья и семья, которые станут меня искать, если я не вернусь в течение нескольких часов. К тому же мне нужно быть в другом месте!

Наконец-то пошла теплая вода, и я направил душ в ее сторону.

– У тебя нет семьи, Элени, – спокойно возразил я. – Хватит врать. У тебя только одна подруга, которая, скорее всего, вырубилась пьяной, голой и только что оттраханной в постели очередного парня. Она не будет по тебе скучать. И, вероятно, думает, что ты отсиживаешься в своей квартире после того, как оставила ее прошлой ночью. Я видел, как вы раньше ссорились, и знаю, что пройдет не один день, прежде чем она свяжется с тобой. Ты имеешь плохую привычку бросать людей, когда тебе вздумается, или когда появляется новый член, на котором можно попрыгать. – Я сделал паузу, позволяя ей осознать правдивость моих слов, а потом к обиде добавил еще и оскорбление. – На самом деле, такая нерациональность и непредсказуемость поведения сыграют против тебя в случае исчезновения, поскольку никто не станет волноваться или думать, что с тобой что-то случилось.

Меня очень порадовало выражение лица, когда моя девочка съежилась под струей воды.

– Откуда тебе, черт подери, столько обо мне известно?

– Ты сама мне рассказала, – улыбнулся я.

Она покачала головой, отчаянно отказываясь принять то, в какой ситуации оказалась. В странном месте с незнакомцем, который знал все, что только можно о ее жизни, притом, что о нем Элени не знала ничего. Соврать, чтобы хоть как-то изменить свое положение, она не могла, и я оказался слишком крупным для нее, чтобы заставить меня отступить.

– Пожалуйста… ну, пожалуйста… отпусти меня.

Улыбка сползла с моего лица.

– Нет, дорогая моя. Для начала ты искупаешься. – Ее глаза округлились. – Начинай раздеваться.

Глава 7

Элени

Может, если я буду себя хорошо вести, он отпустит меня. Это первое, что пришло в голову, когда встреченный мной вчера зеленоглазый парень приказал мне раздеться. Очевидно, что вести себя как обычно не помогает, поэтому следовало попробовать другую тактику. Хорошо хоть на это мне хватило ума.

Очень не хотелось признаваться себе, но впервые в жизни я до смерти испугалась. И вовсе не потому, что меня удерживали против воли и не из-за того, что, по всей вероятности, меня изнасилуют. Меня страшило то, что он все обо мне знал. И главное, что никто не станет меня искать. Эта мысль одновременно ужасала и приносила боль. Неужели я, черт подери, была настолько жалкой? У меня имелось много знакомых, с кем мы регулярно виделись и общались, но он оказался прав. Я никогда не подпускала людей настолько близко, чтобы они начали волноваться из-за моего отсутствия. Я частенько исчезала, не возвращаясь по несколько дней, и уходила в загул, чтобы убежать от реальности.

Глядя на парня снизу вверх, я размышляла над тем, откуда ему известно, что у меня нет семьи, что я живу сама и все мои друзья в лучшем случае всего лишь случайные знакомые. Он был в курсе того, о чем большинство людей даже не догадывались, и от этого становилось чертовски не по себе. На мгновение мне даже показалось, что, возможно, этот придурок знает обо мне даже больше, чем я сама о себе.

Стоя рядом, я поежилась от его габаритов. Мужчина оказался гораздо крупнее меня, его рост намного превышал шесть футов⁷. И бесспорно, под слоем темной одежды скрывалась отлично развитая мускулатура. Судя по всему он относился к тем мерзким качкам, которые использовали свою силу, чтобы справляться с бедными женщинами вроде меня – сломленными и совсем одинокими.

Но почему же, черт подери, он заступился за меня прошлой ночью? Зачем ему спасать меня от одного предполагаемого насильника, чтобы потом самому вести себя подобным образом?

В голове, блядь, стучало, и начали оживать ноющие голоса. Дефицит алкоголя в крови развязал им языки. Хотелось крикнуть, чтобы они, на хрен, просто замолчали, а не дразнили меня касательно затруднительного положения, насмехались над моей болью и страданиями, упивались моим горем. Ублюдки. Клянусь, придет тот чертов день, когда я уничтожу их. На моих плечах тяжким грузом лежали воспоминания и ночные кошмары. И изо дня в день этой дерьмовой жизни, что уготовила мне злодейка-судьба, я несла его. Закипая от гнева, я попыталась взять себя в руки. Следовало оставаться рассудительной и попробовать справиться с возникшей ситуацией. Поэтому я не собиралась позволить эмоциям взять верх и позволить навредить себе.

Следуя требованию, я разделась. Злость лишь подпитывала желание выжить. В последнюю очередь мне хотелось разозлить парня и вывести его из себя. Не после того как показался проблеск того, что, как я полагаю, вполне могло бы сойти за сочувствие.

– Можно у тебя кое-что спросить? – храбро начала я.

Не могла бы точно сказать, откуда во мне вдруг взялась эта напускная смелость, но уверена, что на это меня воодушевил один из голосов. Они, блядь, только и делали, что издевались надо мной.

– Нет, – ответил парень резко. Он снова стал вести себя как огромный мудак, но меня это не волновало, потому что я так или иначе собиралась задать вопрос.

– Зачем спасать меня, чтобы потом вытворять подобное? Ты способен заполучить любую гребаную бабу в этом мире, но выбрал пышку с татуировками и проблемами с алкоголем? Уверена, что ты мог бы найти кого-то получше, поэтому почему бы тебе просто не отпустить меня?

Говорила открыто, поскольку и вправду так считала. Я точно не походила на модель, при виде которой мужчины пускают слюни. Мое покрытое татуировками тело имело изгибы, что в целом соответствовало такому же непримечательному внутреннему миру. Почти каждый дюйм моего тела занимало какое-то изображение, тогда как каждый аспект моих мыслей был нахрен исполосован эмоциональными шрамами.

Парень немного помолчал, изучая меня пронзительным взглядом, в котором затаилась тьма. Его безупречные губы растянулись в ухмылке, когда он наконец-то ответил:

– У тебя есть то, что я желаю, то, чего мне никто другой не может показать или научить. То, чего я не понимаю. У тебя есть жизнь, Элени, и я ее хочу.

Я старалась не смотреть в его глаза, но они завораживали. Что-то в этом мужчине заставляло часть моей мертвой души оживать. Возможно, это именно та жизнь, о которой он упоминал. Однако сейчас, сбитая с толку и мучимая ломкой, я, блядь, желала лишь напиться и забыться. Что бы ни несло в себе его скрытое послание, оно вызвало раздумья, с которыми сейчас я не могла бы справиться. Нужно было выбираться отсюда к чертовой матери.

Все еще в лифчике и трусиках, я собралась с духом и вышла из-под струи душа. Неожиданно мужчина потянулся ко мне и крепко схватил за плечо, чтобы повернуть к себе лицом. Прежде чем он успел сделать еще хотя бы шаг, я съежилась от прикосновения и зажмурилась. И пусть отчаянно старалась не трусить, но все равно испытывала страх. Он пугал меня до смерти. Даже не припомню, чтобы прежде я кого-то или чего-то настолько боялась.

В голове не укладывалось, с чего он решил, что я живу? Вряд ли мое существование можно было так назвать. Я, черт подери, находилась в плену своих безумных мыслей, алкоголизма и нищеты. А теперь еще и у него в плену.

– У тебя минута на то, чтобы раздеться, Элени, потому что у меня уже заканчивается терпение.

Всю серьезность предупреждения я осознала, когда он медленно погладил пальцем мое лицо. Распахнув глаза, вздрогнула под тяжестью его взгляда. Выражение лица мужчины выглядело не таким суровым, как пару минут назад. Оно вселило в меня ложное ощущение безопасности, даже если и на долю секунды. Я расстегнула лифчик, и тот упал на мраморный пол душевой кабинки. Пока я снимала последнюю одежду, мой пленитель продолжал удерживать, словно в капкане, мой взгляд.

Скользнув под пояс трусиков большими пальцами, я снова зажмурилась и стянула их вниз. Попыталась отвернуться, под пылким взором неожиданно ощутив себя очень уязвимой, но он только сильнее сжал меня и не отпускал, изучая мое тело.

Я не осмелилась снова поднять на него глаза, но чувствовала, как он меня рассматривает. Голоса в голове становились все громче, и я отчаянно пыталась сосредоточиться на том, чтобы заставить их замолчать. По очереди накричала на них. Когда они наконец-то начали утихать, мне удалось насладиться несколькими мгновениями покоя, прежде чем вспомнить об отстойной ситуации, в которой я оказалась.

– Тебе не следует здесь долго оставаться. Это вредно для новой татуировки. Просто смоем с тебя грязь и все.

Я потрясенно вытаращилась на мужчину из-за грубого тона, каким он произнес эти слова. Иногда создавалось впечатление, что я ему небезразлична. Однако сейчас он звучал так, будто я не более чем женщина, которая заслуживает подобного обращения.

Он рассмеялся, злобно и жестоко, и стоило его голосу эхом разнестись по практически пустой ванной, меня тут же покинуло спокойствие.

Толкнув обратно под душ, он намылил меня и начал мыть волосы. Воспоминания нахлынули внезапно. Я словно кадр за кадром просматривала кинопленку событий из детства. Вот меня купает мама – одно из немногих воспоминаний, когда она еще была внимательной и ласковой. После того как мужчина закончил оглаживать мое тело, в особенности грудь и между ног, я медленно вышла из-под струи воды, уже во второй раз за сегодня отбрасывая мысли о матери. Своими огромными ручищами он как ребенка завернул меня в полотенце, и я непроизвольно издала болезненный крик.

Воспоминания – как удары ножом в грудь.

– Элени, ты у мамы такая милашка. – Она сегодня не под кайфом. Это просто чудо. – Знаешь, мамочка любит, когда ты такая хорошая девочка.

Я киваю в ответ на мамину похвалу, отчаянно нуждаясь в ее любви и внимании.

– Бабушка придет за тобой, поэтому мы должны тебя хорошенько искупать.

Бабушка? Зачем ей приходить? Неужели мамочка не хочет проводить со мной время? Ведь я ее Хорошая Девочка.

Вынырнув из воспоминаний, обнаружила себя завернутой в полотенце и плачущей на полу ванной. Зеленоглазый мужчина просто стоял рядом с выражением жалости на лице. А потом он без единого, мать его, слова развернулся и покинул комнату.

Несмотря на теплое махровое полотенце, я дрожала. Меня вновь оставили наедине с моими демонами.

Глава 8

Габриэль

После того, как она ненадолго отключилась, запер Элени в комнате. Не имея желания сейчас возиться с кошмарами, которые она переживала, я оказался в абсолютно пустой гостиной. Одиночество в доме может стать ощутимым даже для целой семьи, не только для одного человека.

В ванной я не мог отвести от нее глаз: соблазнительная полнота попы и груди, и чернила, сделавшие девушку живым произведением искусства. Мне не давал покоя ангел у нее бедре. Хотелось выяснить, почему Элени пожелала, чтобы именно это изображение навсегда осталось на ее теле.

Придя в себя, моя девочка запаниковала. Такая реакция оказалась для меня неожиданной, ведь я всего лишь прикоснулся полотенцем к ее коже. Взгляд ее опустел, тело задрожало, а затем она начала звать женщину, которой, я знал, уже не было в живых, чтобы ответить. Почему Элени держалась за двух людей, которые вместо нее предпочли наркотики? Зачем звала того, кто принес ей только боль и разочарование?

И как ей удавалось жить полноценной жизнью, если единственные родственники бросили ее?

Я понимал, что она носит маску. Но хоть что-то. У меня же не было ничего: ни стимула, ни счастья, ни надежды, да и самой души тоже не было. Если бы не оставленные родителями деньги, я бы давно уже превратился в бездомного или вообще умер. А сейчас собственное существование казалась мне скучным и монотонным. Мое неумение жить стало одной из причин, почему я восхищался разными ублюдками. Не из-за озлобленности, а из-за способности ломать стереотипы, делать то, что является для них естественным, вместо того, чтобы подстраиваться под общество.

Я не восхищался насилием, но мне нравилось нестандартное мышление. Взять хотя бы Элени. Она почти всегда выходила за рамки социально приемлемого поведения. На самом деле, скорее, она в них едва вписывалась. В отличие от меня, потому что для меня рамок вообще не существовало.

Я отправился на кухню, чтобы сделать тост. Вспомнил некоторые посты и фото на ее странице и ухмыльнулся про себя, мысленно разбивая на категории снимки и информацию, которую видел о ней в интернете. Я любил это называть стеной позора Элени.

Звук выскакивающего тоста вырвал меня из размышлений. Я бросил оба кусочка на тарелку, ничем их не намазывая, чтобы они смогли впитать кислоту в ее больном желудке. Когда я нашел утром свою девочку, ее заметно трясло – первые признаки детоксикации, вызванной отсутствием алкоголя в организме. Это отвратительно, что в столь юном возрасте у нее уже сформировалась настолько сильная зависимость.

Налив стакан имбирного эля, я снова пошел к ней в комнату. Элени лежала на кровати и держалась за живот. Мельком взглянув на нее, я закрыл за собой дверь. Поставив поднос на ночной столик, уселся на край кровати.

– Тебе нужно поесть.

– Не хочу, – ответила она слабым голосом, чем просто вывела меня из себя.

Причиной ее плохого самочувствия послужили нехватка спирта в крови и переполнявшие эмоции, вызванные положением пленницы. Поэтому последнее, в чем она нуждалась – это обезвоживание. Ведь у меня не вышло бы просто взять и отвезти ее в больницу.

– А я говорю, что тебе нужно поесть, Элени. У тебя и дальше будет болеть желудок, если не перекусишь, чтобы успокоить его.

Она лежала на спине с закрытыми глазами, но как только я упомянул покой, тут же распахнула их. Ее тело сотряслось от сухого смеха.

– Ты что, блядь, издеваешься надо мной? Ты похитил меня, удерживаешь в своем доме, наверняка уже успел изнасиловать, а теперь предлагаешь мне успокоиться? Правда что ли!? Гребаный урод.

От этих слов я напрягся всем телом и вытянул шею, чтобы заглушить боль. Постарался говорить спокойно и ровно, боясь, что если потеряю над собой контроль, сделаю ей еще больнее.

– Если ты сама не будешь есть, я накормлю силой. Тебе понятно? Это уже не игра.

Приподнявшись на локтях, она уставилась на камин, находившийся по ту сторону комнаты.

– Ты трахал меня прошлой ночью? – Она остановилась и обернулась, чтобы посмотреть на меня. – Как тебя зовут? Если уж буду изнасилована и убита психопатом, то мне положено хотя бы узнать его имя.

Она снова перевела взгляд на камин, а я пристально разглядывал ее еще несколько секунд, прежде чем ответить.

– Как знаешь. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.

Встав с кровати, я снова покинул комнату. Отыскав тонкую веревку и стяжки, которые держал в гараже, вернулся и спокойно обошел вокруг кровати. Элени не смотрела на меня, и я понимал, что это был своего рода бунт. Однако он на меня никак не подействовал, ведь я прекрасно знал, что очень скоро завладею ее вниманием.

Когда я схватил свою девочку за запястье, она слегка ударила меня. Ее попытка только упростила задачу. Мне не составило особого труда зафиксировать оба ее запястья своей большой рукой, и уже через секунду Элени оказалась связана пластиковой стяжкой. Она продолжала отбиваться, но болезнь сделала ее слабой и легко управляемой. Я вытянул ее руки над головой, и привязал их веревкой к изголовью кровати. Закончив с этим, перешел к ногам. К тому моменту она брыкалась, словно пойманное в ловушку животное, поэтому я хорошенько ударил ее в живот. Девочка почти сразу свернулась калачиком, и я воспользовался этой возможностью, чтобы схватить ее за лодыжки, прежде чем она успеет оправиться. Надев стяжки на ноги, привязал их к изножью кровати.

Я молча постоял над своей жертвой несколько секунд, чтобы отдышаться, но оказался не в силах сдержать улыбки от того, насколько жалкой и беспомощной она выглядела. После того как Элени, наконец, перестала бороться со стяжками, разорвать которые у нее не имелось ни единого шанса, я снова заговорил:

– Теперь, как я уже говорил, ты съешь все, и тебе понравится. А если не станешь есть, то я, оставив тебя связанной, начну делать с тобой отвратительные и неприличные вещи. Понимаешь, о чем я, красотка? Мне уже надоело то, как ты со мной дурачишься. Я не играю в игры, во всяком случае, не с маленькими девочками.

– Какого хрена? Ты кусок гребаного дерьма!

Да, следовало также вставить кляп ей в рот, но это бы помешало насильной кормежке.

Отмахнувшись от чуши, которую девочка продолжала нести, я обошел кровать, чтобы захватить тост. Нагнулся и засунул большой палец ей в рот, раскрывая челюсть. Пропихнул тост между губ, но она попыталась вытолкнуть его языком. Мне это чем-то напомнило принудительное кормление собаки лекарствами.

Я снова засунул большой палец ей в рот и прижал язык к нижним зубам настолько, чтобы пустить кровь. Элени вскрикнула, и я улыбнулся.

– Мы можем сделать это по-хорошему или по-плохому. Мне не важно, какой вариант выбирать, для тебя же, однако, это может иметь значение. Поэтому дам тебе еще один шанс, чтобы правильно ответить. Тебе. Нужно. Поесть, – безжизненным и бесстрастным тоном потребовал я, продолжая держать ее челюсть и язык.

Через несколько секунд девочка расслабилась и утвердительно кивнула головой. По щеке медленно скатилась одинокая слезинка, и я потянулся, чтобы вытереть ее.

В ответ на ее уступчивость напряжение в моем теле ослабло. Я отпустил челюсть и положил кусочек тоста Элени в рот. Она откусила и прожевала, усиленно работая горлом, чтобы проглотить сухой хлеб.

Я снова встал, чтобы взять стакан имбирного эля. Поднеся напиток к губам, я наклонил стакан, чтобы позволить чистой шипучей жидкости попасть в исстрадавшийся желудок. На этот раз она проглотила легче, но влага все равно пролилась из-за того, что девушка лежала.

Потребовалось несколько минут, чтобы Элени съела один тост и выпила полстакана эля. Я посмотрел на нее и улыбнулся.

– Я развяжу тебя, если считаешь, что сможешь в дальнейшем себя хорошо вести. Согласна?

Она кивнула.

И я снова улыбнулся.

– Хорошая Девочка.

Глава 9

Элени

Освободив от веревок мои запястья и ноги, он ушел. А я никак не могла поверить, что оказалась связанной для того, чтобы силой быть накормленной тостом. Насколько же мой похититель ебанутый? Не захотел ни поговорить, ни отпустить меня, но удостоверился, что я сыта и ни в чем не нуждаюсь? В голове не укладывалось. Почему бы просто не убить меня, и дело с концом?

Начни он резать мне руки и ноги, я бы, по крайней мере, точно понимала, что ему от меня нужно. Вместо этого он казался то чувственным и равнодушным, то заботливым и бессердечным, поэтому я никак не могла раскусить его, или же разобраться во всей этой гребаной ситуации. В одно мгновение я его боялась, а в следующее была уверена, что смогу одолеть. Возможно, не физически, но психологически. Становилось очевидно, что у него демонов гораздо больше, чем у меня, если такое вообще возможно.

Потирая запястья, я босиком побрела в ванную и подставила их под струю холодной воды. Прополоскала рот найденным зубным эликсиром, ощутив при этом ужасную боль в том месте, где прокусила язык. От привкуса крови меня снова замутило. Гребаный придурок.

Вернувшись в спальню, я начала расхаживать взад и вперед перед дверью. Что предпринять? Соблазнить его? Или дать волю дерьму, которое поднималось в душе? Может, лучше снова свернуться калачиком на кровати и заснуть, молясь о том, чтобы похититель разрешил мне пережить следующую ночь? После некоторых колебаний я пришла к единственному выводу: нужно позвать его, называя придурком, ведь им он и являлся. В этом была вся я. Ни с кем себя не сдерживала и уж из-за него не собиралась начинать. Плевала я на то, кто он, и где нахожусь.

К черту его. К черту эту комнату и весь мир.

– ЭЙ, ПРИДУРОК, – заорала я во весь голос, стуча кулаками по двери.

Мне пришлось собрать все свои силы или их отсутствие, чтобы создать как можно больше шума. Хотелось встряхнуть своего похитителя и этот жуткий, тихий дом. Я желала, чтобы мой голос без умолку звучал у него в ушах всю ночь напролет. Чтобы мои крики приводили этого придурка в ужас в его гребаном сне.

– Могу поспорить, что ты меня похитил потому, что у тебя нет настоящих друзей! Зачем кому-то хотеть быть рядом с тобой? Ты такой, блядь, псих, что тебе остается только похищать людей, чтобы они становились твоими друзьями.

Я молилась, чтобы это задело его за живое. Не имело значения, права я или нет. Я просто пыталась вывести его из себя.

– Уверена, что у тебя даже член не работает. Поэтому ты и не трахнул меня. Вялый член!

Как только последнее предложение вылетело из моего рта, дверь распахнулась, ударив меня прямо в гребаное лицо. Послышался сильный хруст от резкого соприкосновения дерева и носа. Тотчас по моему лицу заструилась кровь, в то время как похититель схватил меня рукой за горло. По мере того, как сильные пальцы сжимали мою шею все крепче и крепче, мое дыхание замедлялось. Захлопнулась дверь, и я оказалась брошенной на кровать.

Из-за текущей по лицу крови я плохо видела. Быстро заморгала глазами, но стало только хуже. Пришлось полагаться только на слух и осязание. Ничего другого мне не осталось. Пока я, свернувшись калачиком, лежала и ждала удара, слышался лишь звук его шагов вокруг кровати. Осознав, что не следовало давить на похитителя, я неожиданно почувствовала себя глупой. Теперь он попробует заставить меня заплатить, и я прекрасно понимала, что заслуживаю всего, что мужчина со мной сотворит.

– Почему бы тебе просто не повиноваться и быть моей Хорошей Девочкой, Элени? Для тебя же будет лучше, – тихим, но беспощадным тоном заметил он.

Вряд ли разговаривая с самим собой, похититель хотел быть услышанным, но наверняка я не знала. Только лишившись возможности видеть, начинаешь ценить зрение. Меня захлестывала паника, лицо горело, и я, блядь, была почти уверена, что нос у меня сломан. Я нуждалась если не во врачебной, то хоть в какой-нибудь помощи, но догадывалась, что придется страдать в одиночку в этой роскошной тюрьме.

– Я задал тебе гребаный ВОПРОС! – раздался его голос.

Похититель находился близко, и он почти кричал.

Я почувствовала, как под его весом прогнулась кровать. Мужчина пришел за мной, и от боли и страха мое тело забилось в конвульсиях. Как бы сильно не пыталась, унять дрожь у меня не вышло. Я ощутила, как мою шею снова обхватывают пальцы. Он вдавил меня в кровать, и я начала плакать. Слезы мешались с засохшей кровью, и тут я почувствовала, как к моему виску прижались теплые губы.

– Маленькая красивая сучка! Почему ты вынуждаешь меня поступать так? Хочешь, чтобы я сделал тебе больно, Элени?

Несмотря на разбитый нос, я уловила его аромат. Мыло «Irish Spring» и дезодорант «Axe». Я бы узнала их из тысячи, поскольку слышала от множества мужчин в своей жизни. Попыталась не реагировать на запах, но ничего у меня не получилось. Я лежала напуганная до смерти и чертовски возбужденная, что формально делало меня самой ненормальной стервой на планете Земля. Я не ожидала, что буду такой же ебанутой, как и мой похититель.

– Мне очень жаль,– солгала я, и для него это не осталось тайной.

– Тебе не жаль, Элени. Меня не проведешь.

Мужчина провел языком вдоль высохшей крови, дойдя до самого рта, чем застал меня врасплох, и насильно вытянул мои руки над головой. Начав отбиваться, тут же проиграла по габаритам и силе. Что бы он ни собирался со мной сделать, мне оставалось только принять это. Никто не услышит моих криков о помощи, и против своего похитителя я оказалась бессильна.

Коленями он прижал мои ноги к кровати. Я еще раз попыталась освободиться от хватки, но чем усерднее боролась, тем сильнее мужчина сжимал. В конце концов, я перестала сопротивляться, понимая, что это бессмысленно. Меня вот-вот собирались изнасиловать.

– Не надо, пожалуйста, – плакала я, а по щекам снова бежали слезы.

Ощутив, как его свободная рука касается моего тела, я жалобно захныкала, хоть и не сомневалась, что от этого мужчина возбудится еще больше. Желая перенестись далеко отсюда, решила вспомнить счастливые дни, но кого, блядь, я обманывала? В моей абсурдной жизни никогда не было счастливых дней.

Видения вернулись, и я начала размышлять о маме. Она осталась единственным в мире спусковым крючком, который мог полностью вырубить меня… Ванна, полотенце и мысли о том, как она, не раздумывая, передает меня тому, кого, в сущности, не знала, чтобы иметь возможность наслаждаться жизнью без каких-либо осложнений.

– Мамочка… мамочка… только не бабушка… мамочка, я буду твоей Хорошей Девочкой.

И вот так я снова ушла в себя.

Глава 10

Габриэль

По глазам Элени я понял, что она очнулась. Перебралась в другую часть комнаты, подальше от меня. Она словно не ощущала реальности, куда бы ни спряталась. Хотя ее глаза оставались открытыми, девочка смотрела сквозь меня. Углубившись в свой мир, она словно попала в плен какого-то кошмара или воспоминания из прошлого.

Я же прекратил свои действия только когда заметил, что она, охваченная приступом, потеряла сознание. Позволив злобе и ярости, вызванными поведением моей пленницы, овладеть собой, я зашел слишком далеко. Поэтому освободил ее и поднял с кровати. Тело Элени выглядело безжизненным. Стоя у кровати и наблюдая за ней, я осознал тяжесть последствий собственного поведения. Я едва не изнасиловал свою девочку, почти надругался над ней.

Быстро покинул комнату и запер за собой дверь. С силой ударил кулаком об стену, давая вырваться на волю с трудом сдерживаемой ярости. Я сел и схватился за голову. Вновь вернулись голоса, они кричали, чтобы я вернулся обратно, хохотали и дразнили меня. Они почти одержали победу, и если бы не бессознательное состояние моей пленницы, я бы продолжил пытки. Что, черт возьми, творилось со мной?! Я позволил своей ненависти перерасти в любопытство и оно, в свою очередь, превратилось в помешательство. Я не просто преследовал Элени, а еще и похитил ее. Голова трещала, я поднялся с кушетки и прошелся по серому ковру. Шаги отдавались с такой силой, что казалось, под ногами кроме пола ничего не было. Сознание затуманилось воспоминаниями об Элени. Помню день, когда впервые увидел ее после собрания, тогда еще какие-то мужики приставали к ней в клубе. Я, решив стать спасителем, в итоге оказался худшим чудовищем по сравнению с ними. Следовало отпустить ее. Нельзя было держать ее здесь. Метнувшись к комнате, зашагал к входу.

– Черт! – вскричал я, едва коснувшись дверной ручки.

Отойдя подальше, прислонился к стене позади себя. Что я творил? Понимал же, что если зайду, то вновь захочу ее, захочу причинить боль и одновременно открыть все оттенки удовольствия, какое только может доставить мужчина женщине. Противоречивые желания боролись в голове, выворачивая душу наизнанку. Пришло время определиться, и у меня не оставалось выбора, кроме как продолжить начатое. Позволить своей девочке уйти означало не решить проблему, а лишь усугубить ситуацию. Оттолкнулся от стены и сделав пару стремительных шагов, оказался у входа. Повернул ключ и быстрым движением открыл дверь. Заглянув, увидел, что она продолжала лежать на кровати, свернувшись калачиком, и сотрясается от беззвучных рыданий. Ничего, кроме удивления это у меня не вызвало.

«Возьми ее… воспользуйся ею... научи ее…»

Эти голоса… и их безумные идеи... они не перестанут преследовать… они безжалостны по отношению к ней…

Закрывая за собой дверь, я отметил, что Элени даже не шелохнулась от щелчка замка. Ее тело казалось мне безупречно красивым. На ее ноге был изображен архангел Гавриил⁸ – мой тезка. Какая ирония, татуировка, призванная украшать ее тело, в конце концов, призвана уничтожить ее саму. Приблизившись, я рассмотрел блестевшие на ее лбу капли пота. Элени трясло, и эти конвульсии не вызвали не рыдания, как я подумал сначала. Девушка не плакала, даже не осознавала моего присутствия в этой комнате. Я быстро пересек комнату и схватил ее за голову. И пусть у нее горело лицо, но зубы стучали, будто ей холодно.