Текст книги "Невинная для Варвара (СИ)"
Автор книги: Лили Лэнг
Соавторы: Ани Марика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Глава 25. Жасмин
Он сумасшедший. Совсем бесстыдник. А у меня протестовать сил совсем нет. Только краснеть могу до самых пят и жмуриться…
Обычный душ превращается в чувственную пытку. Натан запирает меня своим нагим безупречным телом и сводит с ума неспешным купанием. Обильно поливает гелем мочалку и заставляет довериться его рукам.
– Ножки раздвинь, – тихий приказ в дрожь бросает. Мотаю головой, губу закусываю.
– Я сама могу, – голос в писк превратился, точно мышь какая-то.
– Не сомневаюсь, – усмехается муж, – но сейчас ты в моих руках. Давай, мой смелый Цветочек.
Судорожно втянув горячий воздух, раздвигаю конечности и впиваюсь пальцами в мужские плечи. Мыльные пальцы плавно ныряют между ног. Касаются нежно и неторопливо. Ласкают, отчего я дрожу всё сильнее.
Протяжный стон срывается с губ. Натан выпивает его, целует напористо и ближе подбирается, так что его вздымающаяся плоть в живот упирается.
Он ещё хочет. Не знаю, смогу ли я его принять, так как внизу немного ноет, саднит и тянет. Но мужчина отступает. И даже пальцы с промежности исчезают. Я некое разочарование ощущаю, глупость такая.
– Я тоже хочу! – выпаливаю, когда он убирает мочалку на полку и подталкивает меня встать под душевой напор. Натан бровь выгибает. Собравшись с мыслями, вскидываю голову: – Тебя помыть.
У мужчины глаза цвет меняют. Так необычно. Улыбка на губах расцветает, аж сердце на миг замирает. Кажется, я влюбляюсь бесповоротно и окончательно.
Мне вручают мочалку, щедро поливаю её гелем, и я с легкой неуверенностью касаюсь ключицы.
– Смелей, Мышонок, – подбадривает Натан, приобнимая за талию.
И я смелею. Мою моего мужа. Провожу по смуглой коже, не пропуская ни миллиметра. Шея, плечи, грудь. Осторожно провожу по рёбрам и мокрому пластырю, прикрывающему швы. Нужно обязательно поменять повязку. Бока, низ живота…
Замедляюсь, Натан не торопит, но я макушкой чувствую его пронзительный взгляд. Облизнув губы, роняю мочалку и мыльными пальцами сжимаю член. В моих руках он будто сильнее каменеет и набухает. Провожу по всему стволу, пах намыливаю и мошонку.
Возвратившись к горячей плоти, двигаю пальцами. Мне нравится его касаться и хочется доставить удовольствие. Такое же, как и он мне дарил.
– Жасмин, – выдыхает с шумом Натан. Поднимаю голову. Он напряжён, челюсть сжата, убирает мокрые волосы, упавшие на лицо, по щеке гладит. – Я уже чист.
– Ты же хочешь… – облизываю губы.
– Я тебя всегда хочу.
Его признание теплом по телу растекается. Крепче ладонь сжимаю и продолжаю двигать. У него большой член, едва обхватить получается. Не представляю, как «это» в меня поместилось. Увлекаюсь, любуюсь процессом.
Нат чуть смещается, подставляя нас двоих под горячие потоки воды. Его пальцы ласкают кожу, узоры вырисовывают, едва до груди дотрагиваются, с ритма меня сбивают.
Вверх-вниз. Как он показывал. Сжимаю, растираю по головке выступившую влагу.
– Вот так, сожми крепче, – голос у Натана меняется.
Он накрывает мои пальцы ладонью. Ведёт чуть быстрее, показывая, как нужно. Свободной рукой впивается в бок и стонет. Аж всё нутро трепещет от осознания собственной власти над этим сильным мужчиной. Меня саму заводит всё, что я сейчас делаю.
Хочется поцеловать его. Как он целовал. Кажется, муж меня заразил похотью. Потому что я опускаюсь на колени. Натан придерживает за кисть, заставляя на него посмотреть.
Чувствую, что по минному полю иду. Сейчас либо оттолкнёт, либо позволит исследовать собственные границы развратности. И муж не мешает, лишь смотрит пытливо, придерживает, смещает пальцы к мокрым волосам, убирая их назад.
Опустив голову, продолжаю гладить тяжёлую плоть. Не знаю, получится ли.
Губы шпарит от прикосновения к бархатной головке. Он пахнет гелем для душа, морским бризом. Приоткрыв рот, вбираю немного.
– Блядь! – тихое ругательство подстёгивает почище банальных комплиментов.
Чувствую, как собственная плоть пульсирует и низ живота тянет. Удовольствие по венам проносится и жжёт от собственных смелых манипуляций.
Языком веду неумело, но, кажется, мужу нравится. Его пальцы в волосы на затылке зарываются.
– Расслабься и дыши носом, – хрипло подсказывает Нат и медленно толкается.
Его плоть легко скользит глубже, на язык камнем давит и упирается в горло. Так же плавно отстраняется и останавливается, давая мне некую передышку или возможность прерваться.
Поднимаю глаза, сталкиваясь с грозовыми очами мужа. И, кажется, краснею опять. У мужчины кадык дёргается и зрачки увеличиваются. Он дышит напряжено и себя сдерживает.
Возвращаюсь к своей ласке. Как он показал, вбираю глубже, давлюсь немного, но не отступаю.
– Помогай себе, – Натан перехватывает мои пальцы и заставляет сжать член у основания. Так действительно лучше.
Жмурюсь от капель воды, что продолжают литься на нас. Трепещу от каждого вздоха и стона. Его плоть крепче и горячее становится. С губ слетает ещё пара грубых слов, подстёгивая меня брать глубже, двигаться быстрее. Он направляет голову, сжимает волосы.
В какой-то момент рывком отрывает от себя, накрывает ладонью мои пальцы и обжигает кожу шеи и груди спермой. Липкая вязкая жидкость стекает по мне, но я смотрю в потемневшие от страсти, довольные глаза любимого человека и всем нутром чувствую его наслаждение и собственную силу.
– Опять краснеешь… – со смешком выдаёт муж, поднимая и к своему торсу прижимая. – Кажется, мне жизни не хватит тебя разгадывать.
Натан гладит по щеке, ласково смотрит и, склонившись, целует в припухшие губы. Едва-едва. Без напора. У меня от этой неспешности и нежности в груди щемит.
Мы ещё около пяти минут стоим под горячим душем. А потом меня заворачивают в пушистое полотенце, подхватывают на руки и выносят в спальню.
– Э, нет, это ты больше не носишь, – заявляет Натан, вырывая из рук ночнушку.
– Почему? У меня другой пижамы нет, – придерживаю сползающее полотенце на груди и недоумённо смотрю на мужа.
– У нас в спальне дресс-код: нет места старушечьим платьям.
– Это ночная рубашка.
– Хоть как обзови, от этого менее старушечьим оно не станет, – хмыкает мужчина, легко так скидывает своё полотенце. Роется в шкафу и, надев домашние штаны, осматривает полку с моими вещами.
– У меня нет другой пижамы, – бурчу немного обиженно.
– Значит, сегодня спишь голой. А завтра пойдём обновлять гардероб, – ставит перед фактом и выходит из комнаты.
Быстро обсушившись, переодеваюсь в спортивный костюм и иду искать мужа. Натан находится на кухне, чай заваривает и заглядывает в сковородку.
– У меня есть вещи, и новые не нужны, – проявляю твёрдость и, отстранив мужа от плиты, подхватываю остывший ужин.
– То старье с чужого плеча? Это не твои вещи. Даже этот костюм не твоего размера, болтается как мешок, – Нат жестом затыкает меня и брови хмурит. – Не спорь, Цветочек. Завтра суббота, и мы идём менять твой гардероб. Точка! Не хочешь со мной, возьми подругу.
– Хорошо, после пар попрошу Алину прогуляться по магазинам, – бурчу, протягивая мужчине тарелку с запеченным мясом.
– Умница, – улыбается Натан, перехватывает за кисть и сажает на колено. В щеку целует, – И не экономь, мышонок. Ты жена почти партнёра известной юридической компании.
– Угу. Ешь, пока опять не остыло. А мне рюкзак к учебе собрать надо, – буркнув, сбегаю из кухни.
Теперь всё в моей глупой головушке сходится. Конечно же, у представительного адвоката жена должна быть по статусу. Он ведь всегда одет с иголочки. Костюмы, скорее всего, пошиты на заказ. Обувь люксовых брендов, запонки, часы на запястье, да даже зажим на галстуке с гравировкой.
Не к месту вспоминаю ту брюнетку. Лану. Её можно назвать женской версией Натана. Уверенная в себе, дерзкая, стильная, стервозная. И, чёрт возьми, с ней Натан будет видеться, пока не закончится бракоразводный процесс Саркисова. Брюнетка представляет интересы жены этого мужлана. Как бы я ни любила Натана, в глубине души хочу, чтобы он проиграл. Не заслуживает этот урод опеку над детьми.
– Ты сама не голодная? – через полчаса ко мне заглядывает муж. Хмуро осматривает разбросанные учебники и скрещивает руки на груди.
– Нет, я пока готовила, наелась. Съезди завтра, пожалуйста, к врачу. Мне не нравится это воспаление, – подбородком указываю на отвалившийся пластырь и покрасневшие швы.
– Кое-кто плохо заботится о пациенте, – хмыкает Натан.
– Сейчас перевязку сделаю, – убрав рюкзак на диван, закрываю лишние учебники.
Мужчина кивает и уходит в спальню. Прибравшись, поднимаюсь и плетусь на кухню, чтобы сначала там прибраться. Вот только грязной посуды не нахожу.
Натан убрал остатки ужина и помыл за собой. Даже стол вытер от крошек. Удивительно просто! Помню ведь ту гору грязной посуды и подсохшую еду на столе, когда в первый раз приехала сюда.
– Дресс-код, – на пороге спальни останавливает Натан. Вздрогнув, кошусь на лежащего мужа. – Раздевайся, Цветочек.
Поднимаю глаза и покрываюсь красными пятнами. Этот развратник, совершенно голый опять, лежит на чёрных простынях. Под моим взглядом кое-что бодро так поднимается и приветствует меня.
Глава 26. Жасмин
Ранним утром субботнего дня Натан вызывается подбросить меня до университета. Хоть я и уговариваю его остаться, всё-таки у мужчины законный выходной после напряжённой и тяжелой трудовой недели.
Естественно, никто меня не слушает, довозит, ещё и выходит из машины и не сразу отпускает. Шарф на шее поправляет, чтобы не замерзла, потому что ночью совсем похолодало и выпал первый снег.
– К врачу съездишь? – спрашиваю, смущаясь от взглядов проходящих студентов.
– Съезжу, – отмахивается муж, вот он совершенно не обращает ни на кого внимания. Притягивает за ворот куртки ближе и целует в губы. – Не передумала, Зубрилка?
– Нет, сегодня всего три пары. Я быстро освобожусь, – бормочу, пошатываясь от этого чувственного натиска.
– Карточку взяла? – спрашивает, выпрямившись. Закатив глаза, киваю.
Утром Натан вручил банковскую карту, открытую на моё имя. Ещё и заявил, что это зарплатная, её бухгалтерия открыла. Ага-ага, я в его фирме без году неделю проработала. И далеко не дура, чтобы поверить в такое жирное вранье. Но спорить не стала, толку ведь нет. Он надавит, напомнит про нашу сделку, на свой статус укажет, простушкой опять обзовёт. Мужчина не пытается обидеть, просто называет всё своими именами. И обижаться на его прямолинейность точно не стоит. Я прекрасно знала, на что шла.
– Телефон? – продолжает допрос, не давая уйти.
– И телефон, и зарядку, и ключи от квартиры, – рапортую со всей серьёзностью.
Довольный Натан усмехается, в губы звонко целует и, шлёпнув пониже спины, отправляет, наконец, в мою Альма-матер. С глупой улыбкой бегу к зданию, прямо у крыльца разворачиваюсь, чтобы проводить отъезжающий внедорожник мужа. Хочется незамедлительно всё бросить и вернуться в его тёплые руки.
– Мина, привет! – окликает меня Алинка. Встрепенувшись, поворачиваю голову и улыбаюсь подруге. – Неужели медовый месяц закончился?
– Типа того, – пожимаю плечами и радуюсь, что подругу не стали беспокоить и рассказывать о моих злоключениях.
Мы вместе идём в аудиторию на первую пару. По дороге брюнетка рассказывает о прошедших темах, делится разными сплетнями и последними новостями.
Я, оказывается, ужасно соскучилась по учебе, по одногруппникам, даже по преподавателям. Легко и с радостью окунаюсь в уже знакомую студенческую жизнь. Посещаю нашего куратора и декана. Заполняю несколько нужных бумажек и оставляю копию свидетельства о бракосочетании, подтверждающую уважительную причину моего временного отсутствия.
Если с утра я ещё напряжённо ожидала очередных скабрезных предложений и шуточек, то к последней паре совсем расслабляюсь. Ни однокурсники, ни учащиеся с параллельного потока не вспоминают громкую сплетню Кати. К слову, блондинка вовсе не появляется в университете. Я не спрашиваю, а девчонки сами не рассказывают.
– Мы после пар в кофейне собираемся, – шепчет Алина, посматривая на преподавателя, идущего к нам.
– Кстати, – вспоминаю о своих задачах на день, – мне нужна твоя помощь…
Брюнетка заинтересованно бровь выгибает. Со вздохом, смущаясь и чувствуя неловкость, рассказываю о проблеме насущной. И зачем-то Лану эту вспоминаю, никак не даёт мне покоя эта адвокатша. Даже пропускаю момент, как над нами нависает Пётр Данилович.
– Я вижу, Юсупова уже всё знает по сегодняшней теме? – строго цедит профессор. – Расскажите всему курсу, какие три компонента мы обнаружим в ядрышке?
– Фибриллярный, гранулярный и аморфный, – медленно поднимаюсь, радуясь, что вчера прочла заранее этот параграф.
– Нам нужен развёрнутый ответ, – не сдаётся преподаватель, строго посматривая. Он жёсткий и очень требовательный педагог.
– Фибриллярный компонент представлен преимущественно совокупностью первичных транскриптов рРНК и состоит из множества тонких нитей. Располагается…
– Демидова, продолжай, – перебивает учитель и кивком головы сажает меня обратно.
Алина бодро подхватывает тему и быстро рассказывает об остальных компонентах. Пётр Данилович остаётся доволен нами, хоть и видно, что хотел бы нам подбросить отработку какую-нибудь.
Остаток пар мы стараемся не отсвечивать. А вот на выходе из аудитории шустрая подруга берет меня в оборот и обещает сделать из меня такую красотку, что даже муж не узнает.
– Нет, ну настолько меня менять не надо, – хихикаю я, поддаваясь настроению брюнетки.
– Тебе понравится, Мина, – хмыкает Алина, не уточняя, что именно. Тратить чужие деньги, наряжаться или меняться?
Я полностью сдаюсь в руки девушки. У неё, в конце концов, отличный вкус, есть свой стиль и умение сочетать. Алина у нас та ещё модница и не стеснена средствами. Является коренной петербурженкой, и семья вполне состоятельна.
Узнавать, почему же она живёт в общежитии, а не с родителями или хотя бы в нормальных условиях, сняв квартиру, например, не планирую. Ведь в ответ нужно рассказывать о своей семье. А к этому я совершенно точно не готова. Один раз уже доверилась и рассказала всё «лучшей подруге». Вон как все вышло.
– Так, такси подъедет через четыре минуты, – отвлекает Алинка, печатая что-то в телефоне. – Светку возьмём, она тоже хотела куртку купить.
Киваю, наматывая шарф на горло. Второй год живу в этом городе, но никак не привыкну к холодным ветрам и постоянно меняющейся погоде.
– Белый солярис, триста восемьдесят семь, подъехал, – бормочет подруга.
Тяну её к припаркованным у обочины машинам. Вряд ли мы отсюда увидим номер.
– Твою мать, опять он! – ругается себе под нос Алинка.
– Кто? – перевожу взгляд на подругу.
– Этот ваш, – фыркает брюнетка, хватает под локоть и, круто меня развернув, быстрым шагом уносится незнамо куда.
Верчу головой, шею вытягиваю, так как «этот ваш» – так себе определение и совершенно не вносит ясности.
– Аля, – кричит Света и несется к нам.
Мы останавливаемся, чтобы дождаться девушку. Белый внедорожник с визгом останавливается, преграждая путь. А я, наконец, понимаю, от кого убегала подруга дней моих суровых.
– Привет, девчонки! – выпрыгивает из авто мужчина. – Подбросить вас?
– Привет, Илья, – дружелюбно улыбаюсь.
– Нас такси ждёт, – с холодом отбривает Алинка. Подхватывает подошедшую Свету и теперь нас двоих тащит с недюжинной силой в сторону дороги.
Почти бегу за ней, но вообще не понимаю, что это между ними произошло. А главное, когда успело произойти? В ЗАГСе же вроде они вполне мирно общались… Или нет? Я была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на взаимодействие двух друзей. Вроде бы Илья был мил с Алиной. Она, конечно, вела себя с ним немного высокомерно, но девушка со всеми такая. Закрытая и мало кого подпускает близко. Но вроде как общий язык они нашли. Уехали вместе, в конце концов.
– Он тебя обидел, когда подвозил? – осторожно спрашиваю, как только мы садимся в наше такси.
– Нет. Его мой отказ задел, вот и таскается, – глаза закатывает Алина.
– Хочешь, я поговорю с Натаном, а он с Ильёй?
– Не надо, Мин. Сам скоро отстанет. Такие кобели не долго задерживают своё внимание на одном объекте, – фыркает брюнетка.
Хихикнув, больше не лезу с вопросами. Уверена, Алина справится с новым ухажёром. Хотя мне Илья понравился. Наверное, ещё потому, что участвовал в спасении моего бренного тела.
Мы добираемся до Невского центра, и мир теряет нас. Вначале я ещё пытаюсь быть рассудительной, разумной и экономной. Придирчиво рассматриваю каждый предложенный наряд и мысленно сама с собой торгуюсь. Но в итоге заряжаюсь энергией двух неугомонных девочек. И позволяю себе расслабиться.
Если Натан будет ругаться, я всё верну, – обещаю себе. А внутренний голос напоминает, что мужчина сам виноват – потребовал жену по статусу.
Забег по магазинам отнимает очень много сил, но такой беззаботной, счастливой и довольной я себя давно не чувствовала. Хотя лучше сказать, никогда себя такой свободной не чувствовала.
– Уф-ф! Если я не поем, до салона не дойду, – вздыхает Алина, бросая многочисленные крафтовые пакеты на свободный стул.
– Какой ещё салон? – недоумеваю, садясь.
– Красоты. Мы же решили тебе имидж менять.
– Решили, – перевожу взгляд на такую же уставшую Свету. – Но я думала, на одежде остановимся.
– А кто каре хотел? – хмурится Алина. – Я со своим мастером уже договорилась.
Я, конечно, ляпнула в сердцах, что хочу отстричь эту косу и вообще выглядеть современно, модно, ярко. Только не думала, что подруга примет мои слова за чистую монету. Да и волосы что-то жалко. Они у меня густые, до самой попы. Мама не разрешала стричься, как и выщипывать брови, брить ноги. Один раз Кристина, жена Саида, увидела мои волосатые лодыжки и потащила в срочном порядке удалять воском. После того раза сама избавляюсь от них.
– Может, просто кончики пока подстрижём? – предлагаю робко.
– Волосы – не зубы, отрастут, – изрекает великую мудрость Светка. – А ты молодая, красивая. Когда, если не сейчас, экспериментировать и искать свой стиль?
– Вдруг Натану не понравится.
– Пф-ф-ф! Переживёт! – фыркает громко Алина и отвлекается на подошедшего официанта.
Глава 27. Жасмин
Мы с девчонками откровенно увлеклись и потеряли счёт времени. Натан аж три раза позвонил, последние два раза ему отвечала Алина. И, честно говоря, страшно возвращаться домой. Кажется, стоит появиться перед мужчиной, он прибьёт меня, раскритикует внешний вид, а всё купленное заставит вернуть.
Подруги убеждали, что выгляжу я просто шикарно, только неуверенность и комплексы, годами взращенные, всё ещё управляют мной.
– До понедельника, красотка! – целует в щёку Алина, когда такси останавливается возле подъезда.
– Напиши, как муж отреагировал, – вторит Света, вручая многочисленные пакеты.
Киваю, но точно знаю, если Натан раскритикует, девчонкам не скажу. Провожаю удаляющуюся машину с подругами и, вздохнув, плетусь домой.
Тяжёлая входная дверь очень резко распахивается. Будто мужчина возле прихожей торчал и ждал. Натан, раздражённый, пытливо осматривает меня с ног до головы, губы поджимает.
– Ты время видела? – спрашивает строго, аж все внутренности переворачиваются.
– Прости, что задержалась, – нерешительно переступаю порог, муж забирает пакеты из рук и ставит на небольшую тумбочку. – Не злись, пожалуйста.
– Я волновался, а не злился, – буркнув, притягивает к себе и обнимает. Утыкаюсь холодным носом в твёрдую грудь и против воли улыбаюсь.
– Алина же сказала, где мы и через сколько приедем, – бормочу, корябая ноготками бока и вжимаясь теснее.
– И что? Это не отменяет того факта, что тебя уже один раз похитили, прямо перед моим носом, – ворчит Натан и стягивает с головы капюшон.
Закусив губу, отстраняюсь. Снимаю куртку и робко поднимаю голову.
– Охренеть, Цветочек, – чертыхается мужчина. Всей пятерней зарывается в волосы, пропускает их сквозь пальцы. – Теперь точно найму охрану.
– Зачем? – непонимающе хмурюсь.
– Чтобы не украли такую красивую, – Натан к себе притягивает и жадно в губы целует.
– Тебе вправду нравится? – спрашиваю, на носочках подтягиваясь и не прерывая поцелуй.
– Очень, – выдыхает он, прикусывая нижнюю губу.
От его поцелуев по коже россыпью мурашки бегут. Он на поясницу давит, заставляя прогнуться сильнее. Дыханием обжигает, щетиной колет. И так остро, жарко, развратно целует. Языком глубоко толкается. Я забываю обо всех своих комплексах, страхах, сомнениях.
– Голодная? – сквозь шум в ушах слышу вопрос.
Натан поцелуй прерывает, но в ладонях удерживает лицо, большими пальцами щеки гладит. Смотрит так пронзительно и одновременно строго.
– Немного, – хотелось соврать, но под этим «адвокатским» взглядом не получилось.
– Разувайся и топай на кухню, – легко отступает муж, оставляет ещё один поцелуй и уходит.
Судорожно втянув воздух, вешаю верхнюю одежду в шкаф, ботильоны убираю в обувницу и иду за мужчиной. Натан разогревает для меня ужин и прибирает стол от документов, окурков и ноута. Хочу ему помочь, достаю тарелки.
– Садись и не мельтеши, – хлопнув по рукам, отправляет меня за стол. Хихикнув, отступаю и не мешаю ухаживать за мной. Что ни говори, приятно.
– У врача был? – удобно расположившись, любуюсь мужчиной.
– Да, небольшое воспаление. Мазь прописал и пластыри почаще менять.
Натан стреляет глазами, а я краснею, вспоминая вчерашний ритуал перевязки. Господи, кто бы знал, что за один вечер он меня так развратит! Муж усмехается и вынимает из микроволновки вчерашний ужин.
Пока я ем, он сидит напротив и разглядывает меня. И от этих взглядов в жар бросает, сплошь шальные мысли лезут в голову. Боюсь, ещё немного, и я точно поперхнусь куском мяса или хлеба.
– И не жалко было отрезать косу? – спрашивает внезапно, вновь пальцами волосы перебирая.
– Было жалко, но мне очень хотелось каре.
На самом деле я долго сомневалась. Да и мастер в салоне, как услышала запрос, замахала руками и отказывалась резать прекрасные волосы. Предлагала разные причёски, которые оставят длину. Но в конечном итоге я проявила твёрдость. Нужно ведь когда-то начать исполнять собственные мечты. А об удлинённом спереди и укороченном сзади каре я грезила почти с десятого класса.
– Тебе очень идёт, малышка.
Такой простой комплимент, но ложится теплом на плечи. В кокон окутывает. Я вправду боялась, что ему не понравится, что он будет ругаться.
Помню, на Валиевскую свадьбу Кристина мне ресницы и ногти нарастила, Саид долго на неё орал. И мне тогда сказал, чтобы перестала соглашаться с его женой и вестись на всякую «херню».
Натана отвлекает звонок, он уходит курить на балкон, а я, доев, иду в спальню. Чтобы вещи новенькие развесить по вешалкам. И вообще, нужно теперь ревизию провести, совсем старые отдать кому-нибудь.
Открываю шкаф и обалдело таращусь на пустые полки. Нет старых вещей. Совсем никаких. Кажется, один предприимчивый муж кардинально решил вопрос по избавлению меня от одежды. И мне даже ругаться с ним не хочется.
Разложив новые наряды, подхватываю чистое бельё и зависаю, не зная, что выбрать: тёплую новогоднюю пижаму – штаны с кофтой в едином стиле, или довольно откровенный ночной комплект, состоящий из сорочки на тонких лямках и халатика, который особо ничего не скрывает. Сама не верю, что девчонки уговорили купить этот разврат.
– Мина, – зовёт из коридора Натан.
Скомкав фривольный наряд, швыряю в недра шкафа и торопливо хлопаю дверцей. Разворачиваюсь, как раз когда мужчина в комнату заходит. Прищуривается, смотрит пытливо, будто поймал меня на преступлении. Поднимаю брови, молчаливо спрашивая: “чего звал-то?”.
– Мне отъехать надо, – он уверенно подходит ближе, отодвигает от шкафа и заглядывает. Благо не рыщет по моим вещам, а выуживает свою толстовку.
– Что-то случилось?
– Чёртов Саркисов опять во что-то влип, – ворчит Натан.
– Будь осторожен, пожалуйста, – бормочу, прекрасно ведь помню, где мы благодаря этому Саркисову встретились. Там тоже был субботний вечер.
– Себя не накручивай. И не жди меня. Не знаю, когда приеду, – мужчина притягивает к себе, в губы целует. Сама льну и жмурюсь, не хочу его отпускать.
Проводив мужа, с тяжёлым сердцем возвращаюсь в спальню. После долгих размышлений решаюсь всё же надеть ту развратную ночную сорочку и походить в ней. Вдруг мне будет дико неудобно или холодно. Самообман – страшная сила. В глубине души я хочу встретить в ней Натана. И увидеть реакцию.
В ванной комнате застреваю слишком надолго. Расставляю купленные женские гигиенические средства. Шампуни, маски да кондиционеры для волос. Гели и молочко для тела.
После душа переодеваюсь в сорочку, накидываю короткий халатик и собой любуюсь. Мне нравится собственное отражение. Нравится стрижка и скорректированные брови. И маникюр с нюдовым лаком смотрится неброско, но стильно.
Время в ожидании мужчины растягивается, я откровенно скучаю. Переписываюсь с Алиной и Светкой, рассказываю реакцию Натана. Устраиваюсь под одеялом с электронной книгой. И засыпаю довольно быстро, всё же день был очень насыщенный и долгий.
Просыпаюсь от ощущения чужого присутствия за спиной. Щурясь, моргаю, тусклый свет невыключенного ночника бьёт по глазам, а мозг всё ещё пребывает в дрёме. Вздрагиваю и замираю испуганной пичужкой.
– Тише, это всего лишь я, – мужская ладонь уверенно протискивается и опускается на живот. – Кто-то меня явно ждал, да, Цветочек?
Слова сгорают от прикосновений холодных губ к шее и холке. Мурашки просыпаются, хотя я ещё не до конца очнулась. Он гладит талию, комкает тонкую материю и губами водит по оголённым плечам, открытой шее. Дрожу не то от холода, не то от жара. Хочу перевернуться, но Натан не даёт, слишком тесно прижимается со спины.
Поворачиваю голову, и мои губы тут же накрывают. Он выпил, от него пахнет табаком и алкоголем. Но мне не противно. Наоборот, этот запах в купе с его парфюмом заводит сильнее.
– Моя невинная девочка, – урчит, сильнее прикусывая губу. Его пальцы уверенно оглаживают живот и ныряют под трусики. – М-м-м, моя мокрая девочка.
– Натан! – возмущаюсь его пошлым словам и краснею.
– Тш-ш, – меня затыкают самым действенным способом и торопливо стягивают бельё.
Я в оголённый нерв превращаюсь, от каждого прикосновения жар по телу разрядами проносится. Натан дразнит, кружит вокруг, едва давит подушечками пальцев на самое сокровенное и отступает. Развратно целует, заставляя задыхаться.
Сама ёрзаю и откровенно хнычу. Слишком остро реагирую на его ласки. И вижу эту улыбку. Дьявольскую, шальную.
– Натан, – со стоном тяну, в очередной раз вскидывая бёдра вслед за пальцами.
– Попроси, – вдруг заявляет. – Что ты хочешь, попроси, Цветочек.
– Я… – жар к щекам приливает, аж уши горят. Жмурюсь. Не могу я быть такой откровенной. Мотаю головой.
– Ты ведь хочешь, – урчит, прикусывая мочку уха. Языком водит по раковине. И моё тело судорогами удовольствия сводит. Выгибаюсь, хочу опять перевернуться. Обнять его. – Ну же, Жасмин. Скажи, что ты хочешь.
– Тебя, – выдавливаю.
– Я здесь, – он точно издевается. Тазом толкается, горячая плоть по промежности проезжается и задевает клитор. – Чувствуешь.
– Да, – вздыхаю, жмурясь.
Его пальцы вновь ласкают чувствительный бугорок. А губы скользят по разгорячённой коже, оставляя цепочку поцелуев. Всхлипываю, комкаю пальцами простыни, трясусь от возбуждения, что всё тело в напряжении сковывает.
– Уже на грани, – хриплый голос Натана бьёт по натянутым нервам.
– Не останавливайся! – с мольбой выкрикиваю. – Пожалуйста.
Мужчина усмехается, прикусывает плечо и, подхватив под коленку, закидывает одну ногу назад. Его пальцы порхают вокруг клитора, давят, растирают, уничтожают и бьют по самому центру удовольствия. Ещё немного…
Именно на самом пике Натан рывком заполняет меня. С громким шлепком соединяет, всё нутро лёгким дискомфортом опаляя и жаром наполняя. Это становится последней каплей, искры перед глазами взрываются. Я больше не принадлежу себе, разлетаюсь на мельчайшие частицы и трясусь в ярком удовольствии.
Медленно в себя прихожу, моргаю, пересохшие губы облизываю. Ёрзаю, но отстраниться не получается. Муж крепко держит и всё ещё находится во мне.
– Ты охрененно кричишь, – урчит Натан, плавно двигаясь во мне.
Ладонью вверх ведет и грудь сжимает. Не потухшее желание вновь по телу разливается. Выгибаюсь, филейной частью сильнее прижимаюсь к паху. Мужчина шумно выдыхает.
– Не могу больше терпеть. Прости, Цветочек.
Не сразу понимаю, о чём он. Мужчина толкает вперёд, заставляя лечь на живот. Тянет за бёдра и размашисто толкается на всю длину. Вскрикнув, заваливаюсь на подушки, а филейная часть оттопырена для него. Это слишком, чувствую себя ужасно раскрытой, развратной. Ещё и сорочка задралась до самой головы. Жмурюсь, комкаю подушку, протестующе дёргаюсь, но тут же вскрикиваю.
Он двигается во мне. Быстро, мощно, необузданно. Держит за бёдра, сквозь зубы матерится. Это так порочно и дико. Кажется, я умру. Между ног жжёт, и этот жар заполняет всю меня, вытесняя стыд и глупые мысли.
Пятернёй в волосы зарывается и тянет, при этом давит на поясницу. Будто ещё глубже проникает, задевает неизвестные точки. Держит на грани боли и удовольствия. Уничтожает меня. Мои стоны в крики превращаются. Не просто жар, огонь течет по венам.
– Пиздец тесная… Громкая… Развратная, – каждым словом вбивается в меня. – Давай, Жасмин, ещё раз.
Не знаю, о чём он просит, я совсем не соображаю. Могу только вскрикивать и стараюсь удержать себя в этой реальности. Задыхаюсь, собственные губы кусаю почти до крови.
Меня топит в новом удовольствии. Голос хрипнет, сжимаюсь вся, дрожу в ярком оргазме. Будто в невесомость попадаю. И только крепкие руки мужа удерживают. Он всё ещё двигается. Продлевает эту агонию. Рычит за спиной, словно настоящий зверь. Дёргается. Рывком отстраняется, отчего я, потеряв опору, падаю и чувствую, как горячее семя пачкает ягодицы и бедро.
Натан падает рядом, сгребает меня в объятья. Влажные волосы с лица убирает и целует в припухшие губы. Столь необходимый воздух передаёт.
– Охрененный Цветочек, – повторяет в очередной раз и улыбается.
Я говорить не могу, двигаться не могу и думать не могу. Вот приду в себя и, скорее всего, сгорю со стыда. А сейчас мне безумно хорошо. Уткнувшись носом в сгиб шеи, прикрываю глаза и вдыхаю его неповторимый запах.
Почти засыпаю, когда Натан отстраняется, чтобы выключить ночник. Дёргаюсь.
– Куда собралась? – сразу же реагирует, крепче обнимая.
– В душ надо, – ёрзаю бедрами, ощущая липкость и небольшой дискомфорт.
– Утром пойдёшь, спи.
Иногда Натан бывает деспотичным. Но я не спорю. Удобнее устраиваюсь, ногу закидываю на него. Он тут же ладонью накрывает бедро. В макушку целует.
– Я люблю тебя, – вырывается очень тихое. Жмурюсь, ожидая ответа.
– Угу, – мычит Натан. И всё.
Задираю голову, всматриваясь в расслабленное лицо мужчины. Он, похоже, не расслышал. Или сделал вид. Дура, блин.
