Текст книги "Война гармонии"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 43 страниц)

155

Алтара поклонилась Совету.

– Можем мы выслушать твой доклад, глава инженеров?

– Я уже представила вам свои соображения в письменном виде. Однако если мне будет позволено суммировать...

– Да, именно об этом мы и просим, – с кивком промолвила Кларис.

– Какова бы ни была природа разрушений в Кандаре...

– Ты имеешь в виду разрушения в Фэрхэвене, – уточнил Рилтар.

– Не только. Как я полагаю, последствия случившегося в Фэрхэвене сказались на всем Кандаре, да и не на нем одном. Приливная волна, смывшая в океан треть старого Найлана, имеет то же происхождение. Однако, на мой взгляд, все это – включая даже уничтожение Белого Города – не более чем побочные эффекты. Первоначальная цель была иной.

Три члена Совета переглянулись и посмотрели на сидевшего за одним столом с ними Турмина.

– Так какова же, по-твоему, была эта изначальная цель? – требовательно спросила Кларис.

– Уменьшение количества свободного хаоса в мире.

– Похвальная цель, – заметил Рилтар с нескрываемой иронией. – Жаль только, что результат оказался прямо противоположным. Не говоря уж о понесенных нами убытках. Убытках, позволю себе заметить, весьма значительных.

– Не совсем так, – позволила себе возразить Алтара. – В определенном смысле цель была достигнута, поскольку созданный Белыми центр сосредоточения хаоса уничтожен, и ныне, согласно свидетельству уважаемого магистра Турмина, такового сгустка хаотической энергии не существует.

– Значит ли это, что случившееся уменьшило мощь как гармонии, так и хаоса? – спросила Дженна.

– Именно, – вмешался Турмин. – Молодой Джастин сделал то, что считалось невозможным. Каким-то образом ему удалось гармонизировать свет, имеющий изначально хаотическую природу, и сфокусировать этот гармонический луч на точке средоточия хаоса.

– Он проделал это в одиночку?

– Да, – сказала Алтара.

– Именно это сделано им одним, – одновременно с ней произнес Турмин.

– Глава инженеров, каковы будут последствия случившегося для Могучей Десятки?

Алтара глубоко вздохнула:

– Возможно, нам удастся дегармонизировать большую часть черного железа, снятого с кораблей. Если Турмин прав, нам удастся построить три корабля меньшей мощности, чем прежние... после того, как удастся восстановить инженерные мастерские. Недавно, – тут она покосилась на Рилтара, – они сильно пострадали. Скорость этих малых судов почти не уступит прежней, что же до вооружения... В новых обстоятельствах для обеспечения безопасности на море нам хватит и легких пушек.

– Как? – удивился Рилтар. – Что может поделать одна пушчонка с хаморианским пароходом длиной больше двухсот локтей?

– Такие пароходы больше в море не выйдут. Джастин уничтожил большую часть концентрированной гармонии в мире, и черное железо утратило заметную долю прежней прочности. Ныне ни один котел не выдержит давления, необходимого для того, чтобы привести в движение гигантское судно. Да и сталь не может сдерживать напор хаоса столь действенно, как раньше.

– Но речь идет о нашей торговле... нашем морском могуществе! Нам необходимо восстановить военный флот! – воскликнул Рилтар.

– На то, чтобы первый маленький корабль Доррина сменила Могучая Десятка, Черному Братству потребовалось больше трех столетий.

– Я хотел бы кое-что добавить, – промолвил Турмин, и взоры советников обратились к нему. – У меня два вопроса, – начал он. – Первый: стоит ли нам вкладывать силы и средства в то, что, как теперь ясно всему миру, можно уничтожить? И второй – стоит ли воссоздавать существовавшее раньше, после того как стало известно, что наращивание нашей мощи влекло за собой все большее и большее усиление хаоса в Кандаре?

Алтара медленно кивнула.

– Мне понятно, что ты имеешь в виду, – отозвалась Дженна. – Могу дополнить твои вопросы своим. Можем ли мы позволить себе обложить нашу торговлю целевыми налогами на создание военного флота, в то время как большинству купцов и судовладельцев и без того придется потратиться на переоборудование кораблей? Я уж не говорю о том, что нам и без того предстоят огромные расходы на восстановление разрушенной части Найлана.

– Глава инженеров, желаешь ли ты добавить что-либо к сказанному?

– Мы непременно построим небольшой корабль, который сможет работать в условиях нынешнего соотношения хаоса и гармонии. Это можно сделать без привлечения дополнительных средств, поскольку понятно, что рассчитывать на крупные ссуды в ближайшее время не приходится. Что же до большего, то нам хотелось бы удержаться в разумных пределах, на что и указал магистр Турмин. Ныне всем ясно, что иной подход чреват нежелательными последствиями. У меня все.

– Благодарю, – сказала Кларис. – Ты можешь идти. Ты также, магистр Турмин. Писцы, вы тоже свободны.

Когда покой опустел, Кларис повернулась к Рилтару:

– Советник, кажется, это ты утверждал, что Джастин одержим? Но так ничего и не предпринял. А теперь он наверняка останется в Кандаре, вне нашей досягаемости.

– На сей счет нам ничего не известно, – возразил Рилтар. – Кроме того, припомни, именно я выражал озабоченность по поводу его поведения.

– О чем вообще вы спорите? – пожала плечами Дженна. – Что мы могли поделать с ним, если он так могуч?

– Надо было действовать, пока он не достиг вершины могущества, – не унималась Кларис. – А наше бездействие обернулось для нас потерей не только боевых кораблей, но и значительной части торгового флота. Сколько судов, стоявших в Найлане, Лидьяре, Ренклааре и других портах, были унесены в море и затонули?

– Я первый указал на то, что он опасен, – оправдывался Рилтар. – И я же пострадал: мою контору и склад смыло в океан.

– Рилтар, большая часть твоих товаров хранится в Хаморе, да и суда твои, по большей части, стояли там же! – сурово указала Кларис.

Дженна торжествующе усмехнулась.

– Ты один располагал достаточными сведениями, но вместо того, чтобы принимать меры, занимался болтовней.

– А разве не ты постоянно поддерживала его? – возмутился Рилтар.

– Я? Поддерживала? Можно поднять протоколы: мы обе лишь утверждали, что не имеем сведений, позволяющих предпринять сколь бы то ни было решительные действия. А ты их имел, но утаил от Совета. Имел, иначе все твои возражения были бы лишены смысла. А утаил затем, чтобы одному оказаться в выигрыше.

– К чему ты клонишь?

– К твоей отставке во благо Отшельничьего.

– Что?

– Не сомневаюсь, – решительно заявила Кларис, – что мы вскоре получим доказательства того, что ты из корыстных побуждений утаил от Совета важную информацию, помешав тем самым предотвратить существенные неприятности.

– Тем паче, – подхватила Дженна, – что ты предусмотрительно увел свои суда из Найлана, не сказав ни слова своим конкурентам, вроде Хослида. В результате он остался без кораблей, а ты – только без двигателей.

– Вы обе сошли с ума! – вскричал Рилтар, переводя взгляд с одной женщины на другую. – Вы не можете так поступить!

– Очень даже можем, – рассмеялась Дженна. – И мы в своем уме, будь спокоен. Более того, советуем тебе как можно скорее покинуть Отшельничий. Иначе у твоих дверей может собраться толпа разорившихся по твоей вине торговцев, и мы за твою безопасность не поручимся.

– Рилтар, – сурово произнесла Кларис, – сан советника обременяет принявшего его обязанностью действовать во благо Отшельничьего. Ты слишком часто удерживал нас от каких-либо действий, находя веские причины, и всякий раз это бездействие оборачивалось личной выгодой для тебя. На сей раз мы последуем твоему примеру и не станем предпринимать ничего, кроме одного-единственного: расскажем людям правду о твоей роли в случившемся.

Рилтар утер лоб.

– Если ты немедленно уйдешь в отставку, – с улыбкой произнесла Дженна, – мы выступим с официальным заявлением не раньше, чем через день. Хотя силы Белых подорваны, в некоторых местах – таких как Сарроннин или Сутия, – там, где хаос не был слишком концентрирован, их влияние может сохраниться. Возможно, ты найдешь эти земли... более подходящими тебе по духу. Рекомендую учесть.

Рилтар перевел взгляд с одной женщины на другую, понурился и взялся за лежавшее перед ним перо.

156

Стоя на побережье моря примерно в кай к югу от главного причала Лидьяра, Джастин наблюдал за тем, как на волнах Большой бухты играют лучи проглянувшего впервые за почти восемь дней солнца. Наконец, с дороги к нему спустился Гуннар.

– Контрабандисты доставят меня на Край Земли. Они говорят, что найланский порт закрыт, поскольку большую часть портовых сооружений смыло в море. Ты ничего не делаешь наполовину, брат.

– Есть вещи, которые просто нельзя делать частично, – печально улыбнулся Джастин.

– Ты по-прежнему смотришь на случившееся с точки зрения Предания? Но правдиво ли само Предание?

– В достаточной степени. Вспомни, я ведь сам видел ангела.

– То ли я запамятовал, то ли ты забыл упомянуть об этой встрече.

– Возможно, всего ведь не упомнишь. Но дело даже не в этом. Наклосцы верят во всеобщую взаимосвязь вещей и явлений. Для них все неразрывно, и именно это не позволяет им пользоваться острыми орудиями. Всякое разделение, даже если оно необходимо, есть отрицание действительности и в качестве такового – источник боли. Крайности с этой точки зрения сходятся. Полная гармония есть стерильность и неподвижность, а следовательно, смерть, тогда как чистый хаос есть буйство, разрушение... и опять же смерть. Короче говоря, все были не правы – кроме меня. Это позволяет понять высказывание одной древней целительницы, Лидии. Она говорила маршалу Западного Оплота, матери Креслина, если ты помнишь...

– Помню. Можешь ты дойти до сути, пока корабль не отчалил без меня?

– Не отчалит. Им нужны твои денежки. А тебе, Гуннар, необходимо кое-что узнать, иначе мне придется самому вернуться на Отшельничий и заняться твоим просвещением. Так вот, речь шла о том, что Дайлисс и Риесса сотворили, по словам Лидии, величайшее благо и величайшее зло одновременно. Суть этого туманного высказывания не в возвышении Фэрхэвена и Отшельничьего, а в разделении хаоса и гармонии. С одной стороны, это позволило постичь суть гармонии и в таковом качестве может расцениваться как благо, однако подобно всякому разделению повлекло за собой боль. Тут наклосцы совершенно правы. Посмотри вокруг – боль еще не улеглась.

– Но сдается мне, она возникла не без твоего участия.

Поискав вокруг глазами и чувствами, Джастин нырнул под куст и вытащил оттуда черепаху.

– Отпусти ты ее, – взмолился Гуннар.

– Минуточку.

Джастин поднес черепаху, втянувшую голову под панцирь, к камню, на который облокотился Гуннар, и сказал:

– Следи за тем, что я буду делать. Не глазами, а чувствами.

– Опять какая-то уловка?

– Вроде того. Ты просто следи.

Очистив свое сознание от случайных мыслей, он начал выстраивать поток порядка вокруг маленькой зеленой черепашки, стараясь при этом ее не напугать.

Глаза Гуннара расширились.

– Как...

– Ты просто почувствуй это...

Гуннар продолжал наблюдать, едва веря собственным чувствам.

– Уловил структуру? – спросил Джастин.

– Пожалуй, да.

– Вот и хорошо.

Джастин положил черепашку на песок. Некоторое время она лежала неподвижно, а потом из-под панциря показались голова и ноги. Животное поползло к воде.

– Но разумно ли это? – спросил Гуннар. – Насколько я понимаю, ты только что одарил ее бессмертием.

– Никакое действие не может быть разумным в полной мере, – рассмеялся Джастин. – Равно как не может быть полным и бессмертие. Она гармонизирована, но гармонизирована без хаоса, а следовательно, не пребывает в равновесии. Разрушить эту гармонию может акула или скат – попросту ее съев.

– Зачем ты мне это показал?

– Ты мог бы проделать такое с собой. Перестать стареть. Остаться смертным в том смысле, что тебя можно будет убить, но сделать свое тело неподвластным времени.

– Где ты такому научился?

– В Наклосе, у друидов.

– Так это не уловка?

– Нет брат, это проклятие. Проклятие, которым я одаряю тебя, потому что люблю, – Джастин взглянул брату прямо в глаза и добавил: – Ты не сможешь ни забыть об этом, ни рассказать кому бы то ни было, ибо тогда у тебя потребуют проделать такое с каждым. А не то отправят в изгнание – и это в лучшем случае. Однако сие и есть истинный порядок. Истинное равновесие хаоса и гармонии.

– Но я могу не прибегать к этому и сам, – поежившись, промолвил Гуннар.

Джастин рассмеялся:

– Ты и не станешь, но только до тех пор, пока у тебя не начнут скрипеть суставы и выпадать зубы. Знаешь, легко рассуждать о боли, если тебе известен способ от нее избавиться.

– Но если я воспользуюсь дарованным умением, то через несколько лет мне придется покинуть родину.

– Вовсе не обязательно. Что такого, если великий маг Гуннар ведет гармоничный и упорядоченный образ жизни, укрепляющий здоровье и продлевающий дни, а некоторые из его близких следуют его примеру? Должен только предупредить, что тебе придется постоянно быть начеку, ибо соприкосновение со свободным хаосом может повлечь за собой весьма скорые и весьма нежелательные последствия.

– Сколь скорые?

– Если ты не восстановишь равновесие за несколько дней, смерть не заставит себя ждать. Тело, увы, будет помнить, сколько ему лет на самом деле.

– Ох, братишка... чувствую, неспроста все это. Ты что-то задумал.

– Конечно, – отозвался Джастин с легкой улыбкой. – Мы уничтожили или связали значительную часть хаоса и гармонии, и сделать это пришлось из-за упорного нежелания людей понять, что избыточная концентрация гармонии ничем не лучше, если не хуже, концентрации хаоса. Возможно, и хуже, ибо концентрация чужда самой природе гармонии. Так вот, тебе предстоит стать своего рода адвокатом равновесия. Ты будешь добиваться того, чтобы Отшельничий проводил сбалансированную политику, и первым шагом в этом направлении должно стать восстановление некоторых старых обычаев, ныне отмененных, но в прежние времена доказавших свою полезность. Таких, как высылка на гармонизацию, использование трав перед исцелением магией, ответственность наставников за учеников...

– С какой стати я должен все это для тебя делать? – фыркнул Гуннар.

– При чем тут я? Ты займешься этим для себя, потому что только при этом условии ты сможешь жить на Отшельничьем долго и счастливо. Может век, может два – только делай все как надо.

– В таком случае... ни один человек, проявляющий тяготение к какой-либо форме хаоса, не сможет остаться на Отшельничьем, – сказал Гуннар. – По справедливости, исключения не может быть ни для кого, в том числе и для тебя.

– А как насчет твоего собственного ребенка? – с лукавой искоркой во взоре спросил Джастин.

– Ты о чем? Нет у меня никакого ребенка!

– Нет, так будет, ты ведь еще молод. Ну-ка скажи, если твой собственный отпрыск окажется затронутым хаосом – решишься ли ты отослать его в тот отнюдь не гармоничный мир, в который мы превратили Кандар?

– Представь себе, да.

– Ну что ж, брат, запомни это. На все предстоящие столетия.

– Столетия?

– Именно. Я закоснел в гармонии, и с тобой, дорогой старший братец, будет то же самое. Старость не коснется тебя очень долго.

– Ну и несносный же ты тип, Джастин, – буркнул Гуннар, закидывая котомку на спину.

– Нет, я просто Серый. Серый-пресерый.

– Мне вовсе не улыбается жить под чьим-то приглядом, хоть Серого, хоть кого еще.

– Никто и не собирается за тобой приглядывать. Я остаюсь в Кандаре.

– Ради своей друиды?

– И ради нее тоже... но прежде всего, для поддержания равновесия, – заявил Джастин.

«Дайала... неужто мне суждено вечно разрываться между тобой и попытками загладить последствия содеянного?»

– Но... почему?

– Давай скажем так – мне придется заняться устроением Кандара. Так же как тебе – устроением Отшельничьего.

– А что, друиды не могут этим заняться?

Джастин помолчал, направив свои чувства вослед черепахе, уже нырнувшей в воду и удалявшейся от берега, а потом обернулся к брату:

– Так ведь в определенном смысле я и есть друид. Ну ладно, тебя ждет корабль.

– А тебя?

– А меня – долгий путь. Очень долгий, но мне хватит времени, чтобы пройти его до конца.

Братья обнялись в последний раз. Потом один из них пошел на север, где его дожидался корабль с черным корпусом, а другой взобрался на горного пони и поехал на юг.

157

Друида с серебряными волосами и изумрудными глазами проделала в почве лунку, положила туда желудь и прикрыла его землей, после чего выпрямилась и, бросив взгляд на восток, улыбнулась. К тому времени, когда с востока явится Джастин, их дом уже вырастет. Время у них есть.