Текст книги "Война гармонии"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)

131

– А не пора ли тебе на боковую? – спросил Гуннар, откидываясь на стуле.

– Неохота мне спать! – пылко возразила Элизабет, и ее нижняя губа чуточку задрожала. – Что я вам, маленькая?

Горас подкрутил фитилек, сделав свет поярче.

– В отличие от некоторых я не слишком хорошо вижу в темноте, – проворчал он. – А ты, Элизабет, конечно не маленькая, но и не совсем взрослая. А час уже поздний.

– Нечего загонять меня в постель, как ребенка.

Гуннар закрыл глаза. Джастин нахмурился, но промолчал.

– Но ведь уже и правда поздно, – поддержала отца Кирлин.

– Подумаешь, поздно! Я ни чуточки не устала, – заявила Элизабет, изо всех сил стараясь подавить зевок. – Правда... ни чуточки.

– Устать, может, и не устала, а спать, как я вижу, хочешь, – промолвил, вставая Джастин. – Пойдем, я тебя провожу.

Взяв сестру за руку, он вывел ее в коридор и отвел к комнате, где снял наведенную Гуннаром сонливость.

– Это... ах вы!.. – зашипела Элизабет. Джастин приложил палец к губам.

– Вижу, ты просто с ног валишься, – громко промолвил он и, уже шепотом, добавил: – Если тебе захочется послушать ветра, я не против. Только никому ни слова. Особливо Силинне с Линдером.

– Но Джастин... Ладно, обещаю...

Брат приложил палец к ее губам.

– Вот выспишься, и все будет прекрасно, – сказал он во весь голос, убирая руку.

Заморгав, Элизабет улеглась на кровать и, выдав нарочито громкий зевок, послала Джастину воздушный поцелуй. Глаза ее ярко блестели в темноте.

– Она легла и проспит до утра, – сказал Джастин Гуннару, вернувшись на кухню. – Но честно говоря, мне такие фокусы не нравятся. Это своего рода насилие.

– Она спорила бы с нами всю ночь.

Джастин пожал плечами.

– Ладно, что сделано то сделано.

– О чем ты хотел поговорить? – спросила Кирлин старшего сына. – О чем-то таком, чего нашей егозе знать не стоит?

Гуннар отпил клюквицы и прокашлялся:

– По словам Алтары, Рилтар требует заключения Джастина под стражу. Дженна этому противится, но она в Совете младшая, а он вовсю обрабатывает старую Кларис. Сколько тебе, – Гуннар повернулся к Джастину, – нужно времени, чтобы довести свои штуковины до ума?

– Много. Ткани из Наклоса я пока что еще не получил. Алтара надеется, что сумеет забрать товар у Хослида без ведома Рилтара, но оболочку ведь нужно еще сшить! Правда, машину осталось лишь покрыть броней, и масляный нагреватель для воздушного шара у меня есть, но вот линзы, эти зажигательные стекла... С ними еще возиться и возиться. В теории все ясно, но практика – совсем другое дело.

– До сих пор ты выказал себя большим докой по части претворения теории в практику, – усмехнулась Кирлин.

– Что тебе потребуется еще? – спросил Гуннар.

– Ты. И боец, хорошо владеющий оружием. Я знаю одного подходящего, военного моряка, но тебе нужно будет с ним поговорить, – ответил Джастин, подходя к охладителю и доставая кувшин с элем.

– Это с кем?

– С Мартаном. Его отряд до сих пор пользуется старым вооружением, – ответил Джастин. Он пригубил эля из переполненной кружки и продолжил: – А без тебя не обойтись, потому что ты работаешь в Найлане, с Турмином. Стоит мне сунуться в Найлан, как Рилтар натравит на меня, самое меньшее, троих.

– А с чего ты взял, что Мартану можно доверять?

– Он сам напрашивался ко мне в спутники. Малый здравомыслящий, порчи в нем нет, к тому же состоит в родстве с Гинталом. А мне потребуется корабль.

– Ты, часом, не спятил? Надеешься, что Гинтал предоставит корабль для твоей авантюры?

– А почему бы и нет? – улыбнулся Джастин. – Трудно ему, что ли, выйдя патрулировать залив, подбросить меня до берега?

– Совет ему не позволит.

– Если узнает. Что вовсе не обязательно. А если запрета нет, то его нельзя и нарушить.

Все воззрились на Джастина с удивлением.

– Да что тут такого? – разгорячился он. – Заходит «Ллиз» в порт, забирает у инженеров кое-какое оборудование и уходит. Рутинное дело. Кому придет в голову оповещать об этом Совет?

– Ну а потом? – спросила Кирлин, покачав головой. – Когда все выйдет наружу?

– Скажет, будто считал, что мы представляем Братство.

– Это не совсем честно.

– Точно. Но придумать честный способ обмана не так-то просто, поэтому чем меньше мы вообще будем говорить, тем лучше. Гинталу можно сообщить, что его задачей будет транспортировка новейшего оборудования, созданного одним весьма изобретательным инженером. Тут уж все чистая правда.

– Порой, чтобы скрыть правду, лучше ничего не выдумывать, – усмехнулся Горас.

– Тебе, Гуннар, – продолжал Джастин, – предстоит выяснить, когда на борту «Ллиз» будет дежурить отряд Мартана. Он должен знать расписание заранее. Мне подойдет любой день через четыре восьмидневки.

– Ну а чем сможем помочь мы? – спросила Кирлин.

– Мне потребуется по меньшей мере сто стоунов мелко дробленного угля, много консервов и два медных шеста в три локтя каждый. На тот случай, если откажут огнеглазки.

– Это опасно, Джастин, – предупредил Гуннар.

– Тогда будем надеяться, что огнеглазки не подведут, – улыбнулся младший брат. – Ну а самому мне придется выковать примерно дюжину дюжин гармонизированных наконечников для стрел.

При этих словах у него сдавило виски. Он сомневался, что хоть когда-нибудь сможет вспоминать о своем смертоносном изобретении без боли.

132

– К нам во двор фургон заезжает, такой какие в ходу у инженеров! – объявила Элизабет, просунув голову в сарай, где склонившийся над точильным камнем Джастин старался приладить на место скобу и зажим, которым предстояло удерживать на месте драгоценный камень.

– Фургон? – переспросил он, не подняв головы.

– Ага. Такая штуковина на четырех колесах, запряженная лошадьми. Которыми правит человек, – обстоятельно пояснила девушка.

– Элизабет... – Джастин отложил зажим и окинул сестру взглядом. – Ты уверена, что это не Линдер за тобой прикатил?

– Джастин! Это не смешно!

Она выскочила из сарая, но брат поспешил следом и нагнал ее во дворе.

– Прости. Но ты первая начала дразниться.

– Это не одно и то же. Я ведь не дразнила тебя насчет Дайалы... во всяком случае, уже давно. – Элизабет фыркнула.

– Ладно, так и быть. Ты больше не отпускаешь шуточек насчет Дайалы, а я – насчет Линдера. Договорились?

– Договорились.

Послышалось ржание, и оба обернулись к фургону. Варин помахал им с козел и направил фургон ближе к конюшне.

Джастин утер лоб рукавом. Фургон остановился, и молодой инженер, пока Варин ставил повозку на тормоз, подсунул башмак под правое переднее колесо.

– Вот уж не ждал тебя так скоро.

– Меня Алтара прислала – я привез тебе ткань, – промолвил Варин, указывая на три здоровенных рулона. – А как поеду назад, велела захватить дегармонизированного железа, если у тебя найдется, – инженер перевел взгляд на Элизабет и с ухмылкой, сказал: – Привет, красавица. Когда бы не Эстил, я, пожалуй, задумался бы о том, не перебраться ли мне поближе к Уондерноту.

Девушка залилась краской.

– Смотри, Варин, как бы я не передал твои слова Эстил, – рассмеялся Джастин. – Железо есть, полный ларь, но ты получишь его только в том случае, если не будешь этак в открытую ухлестывать за моей сестрой.

Щеки Элизабет стали пунцовыми.

– Думаю, надо бы нам разгрузить фургон, – как ни в чем не бывало добавил Джастин. – Элизабет, может позаботишься о лошадках, пока мы с Варином отнесем рулоны в сарай и загрузим железо?

– Конечно.

Девушка встряхнула головой, и ее светлые волосы затрепетали на ветру.

– Скоро с ней хлопот не оберешься, – сказал Варин Джастину одними губами.

– Уже. Ты просто мало имел с ней дела, – прошептал в ответ Джастин, откидывая задний борт. Потянувшись за рулоном, он сообразил, что веревки или бечевы нужной длины у него нет. Вечно хоть что-нибудь, да забудет.

Инженеры потащили первый тюк в сарай.

– Зачем тебе столько материи? – поинтересовался Варин.

– Для опытов. Помнишь Листрилла и его шары, надутые горячим воздухом?

– Помню. Но ни одна из этих штуковин не поднялась выше двадцати-тридцати локтей.

– Вот я и хочу попробовать добиться лучшего результата, – заявил Джастин, ухватившись за плетеный ремень, скреплявший второй тюк.

– Во имя Тьмы, зачем? – спросил Варин.

– Чтобы уничтожить Фэрхэвен.

Варин споткнулся и Джастин едва не выронил рулон.

– Ты серьезно?

– Я? Одержимый гармонией Джастин? Конечно нет!

– Теперь вижу, это не шутка. Не знаю даже, что хуже, – проворчал Варин. – То, что ты и вправду собираешься это сделать? Или то, что я верю в твою способность добиться успеха?

– Уверенности в успехе у меня как раз и нет! – рассмеялся Джастин. – Просто я знаю, что должен попробовать.

– Алтара говорит, что ты определенно беспокоишь Рилтара.

– Думаю, нашего сверхпочтенного советника беспокоит любое инакомыслие, – отозвался Джастин, выходя из сарая следом за Варином.

Когда они затащили в сарай последний рулон, Варин добавил:

– Ты великий человек, вроде Доррина, и несомненно прославишься в веках. Беда только в том, что когда великие люди вершат свои великие дела, обычные, оказавшись рядом, гибнут целыми толпами. Поэтому, как бы ты ни был мне симпатичен, я предпочитаю держаться от тебя подальше.

– Прости.

– Ты не понял, – отмахнулся Варин. – Я восхищаюсь тобой и все, что ты делаешь, нахожу правильным, но отправиться с тобой в Кандар не согласился бы за все железо Отшельничьего или все драгоценные камни Хамора.

– А на обед остаться рискнешь? – усмехнулся Джастин.

– Непременно. И даже на завтрак. Нужно быть дураком, чтобы уехать, не полакомившись стряпней твоего батюшки, тем паче что ты, кажется, не намерен начать изменять мир прямо сейчас. Уверен, до этого великого момента мы успеем загрузить в фургон дегармонизированное железо для Алтары.

133

Джастин осторожно приподнял со стола спущенную оболочку второй модели воздушного шара, сшитую из наклосского шелка. Хотя диаметр шара составлял около трех локтей, поднять его в сложенном виде не составляло никакого труда. Инженер бросил взгляд на полку, где были разложены раскроенные куски ткани. Даже с помощью Элизабет и Гораса раскройка, сшивание и герметизация швов продвигались медленно. Радовало, однако, то, что испытания моделей доказали обоснованность расчетов. Шар полетит – при том условии, что удастся сделать корзину и оснастку достаточно легкими.

Аккуратно отложив сложенную материю на край стола, Джастин отцентровал раму линзодержателя и вновь проверил размеры с помощью кронциркуля. Оптическая система состояла из меньшей из двух ограненных и отполированных огнеглазок и линзы, которая должна была улавливать лучи солнца, направляя их на гладкий, повторно гармонизированный драгоценный камень. В ходе первого опыта Джастин намеревался направить прошедший через камень свет на тяжелый железный лист, помещенный в двух локтях от кристалла.

И хрустальная линза, и драгоценный камень были укреплены в подвижных зажимах, положение которых Джастин мог менять в зависимости от того, куда собирался нацелить удар своего «упорядоченного хаоса». Он подозревал, что когда шар поднимется в воздух, расстояние между линзой и камнем придется увеличить.

Покончив с измерениями, Джастин принес тяжелый лист железа и поместил его на каменную плиту. Предназначавшаяся для мощения, она была забракована из-за сколотого края, отчего и попала в его полное распоряжение.

Убедившись, что небо по-прежнему безоблачно и случайная тучка не испортит его опыт, Джастин аккуратно установил сверху раму с оптической системой.

Элизабет, Кирлин и Горас следили за его приготовлениями с крыльца. Горас переминался с ноги на ногу. Строгая, озабоченная Элизабет выглядела не нескладной девчонкой, а совсем взрослой девушкой. Но стоило брату встретиться с ней взглядом, как серьезный взгляд сменился шаловливой ухмылкой.

Кирлин выглядела так, словно все происходящее ее вовсе не радовало. Чему, в общем-то, не стоило удивляться: мало того, что за время скитаний младший сын влюбился в друиду, а по возвращении занялся строительством не санкционированных Советом аппаратов, так ведь теперь он затевает отчудить нечто гораздо худшее.

И впрямь, гораздо худшее, если, конечно, опыт удастся. А ведь есть еще и Гуннар!.. Одной Тьме ведомо, что он об этом скажет.

Слегка поправив раму, Джастин подвернул линзу и поймал солнечный свет. Тонкий луч ударил из линзы в камень, а вырвавшийся оттуда другой, еще более тонкий, упал на железный лист.

Отступив на полдюжины шагов, инженер закрыл глаза и сосредоточился, направляя потоки света в линзу, расправляя их и посылая в ограненный кристалл. Вокруг него стали сгущаться уже знакомые тени.

Послышалось шипение.

Тянувшийся от драгоценного камня луч превратился в огненную черту, и над железным листом взлетел фонтан искр. Джастин тут же отпустил свет, и тени мигом пропали.

Он перевел дух.

– Это все? – спросила Элизабет.

– Пока, – ответил брат, осматривая толстый железный лист. За долю мгновения сконцентрированный им луч прожег пластину примерно на половину толщины. Инженер нахмурился. Конечно, выглядели все эти фокусы со светом впечатляюще, но он подозревал, что по части эффективности они уступают взрывчатому порошку.

– Прошу вас, не смотрите на линзы во время работы, – попросил он родных, повернувшись к крыльцу. – Такой сильный свет вреден для глаз.

– Так ведь интересно, посмотреть хочется, – возразила сестра.

– Элизабет! – три укоряющих голоса прозвучали одновременно.

– Ладно, – уступила девушка. – Не понимаю, чего вы все так боитесь, но... будь по-вашему.

Встряхнув короткими светлыми волосами, она отвернулась к придорожному дубу.

Джастин облизал губы, снова вздохнул и закрыл глаза. На сей раз он собирал свет с большей площади, искривляя и направляя в линзу все новые и новые лучи. Тени вокруг него сгущались в угольную тьму.

Зашипело пламя, и в тот же миг мощный порыв ветра отшвырнул Джастина к крыльцу.

Он попытался поднять руку, но уронил ее, обессиленный навалившейся чернотой.

Послышался стон, и инженер не сразу сообразил, что стонет он сам.

«...Джастин... дорогой...»

На его лицо упали дождевые капли. Он открыл глаза, но пред ними плясали искры.

«...Джастин... милый... Думай. Равновесие... Уравновешивай силы...»

Прислушиваясь к едва уловимым мыслям Дайалы, он искал в себе и хаос, и гармонию, принимая и то и другое. Искры потускнели, потом пропали, и из тьмы проступили образы.

Дождь и град хлестали по черной проплешине, оставшейся на месте выгоревшей травы.

Джастин медленно поднялся на ноги.

– Демоны!.. – выдохнул он и, шатаясь, взошел на крыльцо. Элизабет лежала без чувств у ограждения, куда ее отшвырнула высвобожденная им сила. Из порезов на лице сочилась кровь, но когда она коснулся ее дрожащими пальцами, чувства подсказали ему, что девушка отделалась незначительными порезами и ссадинами.

Не поднимаясь с колен, Джастин переместился к другим лежащим. Горас был оглушен, но в остальном практически не пострадал, а вот Кирлин получила сильные ушибы. Ощутив ее боль, Джастин попытался подкрепить мать гармонией, но это усилие, видимо, оказалось для него чрезмерным. Ему показалось, что небо и крыльцо накренились, а когда он попытался вздохнуть, боль сжала его грудь. Отогнать тьму на сей раз ему не удалось.

134

Белтар влетел в нижнюю комнату Белой Башни даже раньше, чем в коридоре стихло эхо от стука двери о выбеленный хаосом камень.

– Элдирен! Элдирен!

Элдирен поднял голову. Он смачивал в тазу полотенце.

– Да, могущественнейший из магов, – отозвался он, промокнув кровь на щеке.

– Элдирен! Ты хочешь последовать за Зиркасом?

– Не стоит тебе попусту растрачивать силу, – со смешком отозвался хрупкий Белый маг, продолжая смывать с лица кровь. – Знаешь, эта твоя привычка взрывать магические зеркала как-то уже начинает надоедать.

Выпрямившись, он встретился с Высшим Магом глазами и уже вполне серьезно добавил:

– Я не понял того, что произошло. Странное впечатление соединения хаоса с гармонией.

– Так я и подумал. А сигнал пришел с Отшельничьего.

– Значит, ты знаешь больше, чем я, – промолвил Элдирен, не отрывая полотенце от пореза.

– Это пока только предположение. И мне бы очень хотелось, чтобы ты выяснил, кто может стоять за подобной мерзостью. Я сильно подозреваю, что тут не обошлось без того самого инженера, которого ты... «убил».

– Боюсь, что это убийство будет преследовать меня долгое время.

Белтар нахмурился.

– Ты так и не желаешь в этом признаться, верно?

– В чем?

– Элдирен, для столь слабого мага ты на удивление дерзок.

– Столь слабому магу, о могущественнейший из Высших, ничего другого не остается, – отозвался Элдирен, убрав от лица полотенце. – Право же жаль, что у нас тут нет настоящих целителей.

– Ты... – так и не договорив, Белтар подошел к столу, рассмотрел рассыпавшиеся подобием осколки зеркала и обернулся к Элдирену. – Воспользуйся кубком... или чем хочешь, но только выясни, что стоит за этим... странным событием.

– Твое желание для меня закон.

135

Гуннар и целительница Джайрис смотрели на распростертого на постели Джастина. Лампа в стенной консоли замерцала на ветерке, проникавшем сквозь полуоткрытое окно. Этого сквознячка было явно недостаточно для того, чтобы развеять вернувшуюся после грозы и града жару.

– Ну... что там у меня? – пробормотал Джастин, слишком слабый даже для того, чтобы утереть лоб.

– Два ребра сломано, ссадин и ушибов без счета. Можно сказать, что ты остался в живых по счастливой случайности. Если судить по отметинам на спине, тебя основательно шваркнуло о стену. Что тут вообще произошло?

Джастин пожал было плечами, но тут же был наказан острой болью в ребрах.

– Сам толком не знаю. Я испытывал линзы, и это каким-то образом вызвало бурю. Помню, как меня отшвырнуло к стенке. Потом я очухался... и пополз к Элизабет и остальным.

– Странная история, – темноволосая целительница поджала губы. – Надо бы потолковать об этом с Турмином.

– Как раз Турмин и подсказал ему идею насчет линз, – заметил Гуннар с кислой улыбкой. – Правда, он считал, что это вопрос сугубо теоретический, но вот кровоподтеки да переломы оказались очень даже практическими.

– Когда заживут твои болячки, ты сможешь ходить. Но не поднимай тяжестей и не вздумай махать молотом до тех пор, пока ребра не срастутся. У меня есть подозрение, что чувства гармонии, позволяющего определить момент, когда это произойдет, у тебя более чем достаточно.

– Спасибо, – сказал Джастин.

– Не скажу, что это доставило мне удовольствие, Гуннар, но было довольно интересно столкнуться с таким случаем...

– Одержимости гармонией, – вежливо подсказал Джастин.

Джайрис подняла бровь:

– Замечу, что это твой диагноз, а не мой. Так или иначе, случай безусловно интересный. Впрочем, я достаточно повидала в жизни, чтобы стараться по возможности избегать интересных случаев. Опыт показывает, что от них одни неприятности.

Она повернулась к Гуннару и добавила:

– Я осмотрела твою мать: впечатление такое, будто у нее было сломано ребро. Но к моменту моего приезда оно было уже исцелено.

Взгляд ее снова упал на Джастина.

– Что ты на меня смотришь? – осведомился тот со слабой улыбкой.

– Сдается мне, тут без тебя не обошлось, – отозвалась целительница, забрасывая на спину свою торбу. – Постарайся больше не ввязываться в неприятности.

Гуннар взял Джайрис под локоть, провожая к выходу.

– К тебе, Гуннар, это тоже относится, – проворчала она, покидая комнату.

Проводив ее к лошади, Гуннар вернулся к брату и со вздохом спросил:

– Мне-то можешь сказать, какого демона ты тут отчудил?

– Я работал с гармонией.

– Хвала Тьме, что хоть не с хаосом! Объясни толком, зачем ты этим занимаешься? И кто станет следующей ни в чем не повинной жертвой твоих опытов?

– Никто, – ответил Джастин, осторожно прокашлявшись. – С опытами покончено, во всяком случае с рискованными. Я провел все необходимые испытания, и теперь мне осталось закончить оболочку шара да покрыть броней корпус сухопутного корабля. Займусь этим дней через пять.

– Со сломанными ребрами?

– Ребра заживут.

– Это ведь ты исцелил матушку, верно? Из-за чего сам совершенно лишился сил.

– А что мне оставалось?

Гуннар взглянул на лампу, потом перевел взгляд на сгущавшуюся за окном темноту и сказал:

– Как только Рилтар узнает о случившемся, он тут же попытается отправить тебя в заточение. Ты дал ему прекрасный козырь – показал, что являешься не просто безумцем, но безумцем, опасным для окружающих.

Джастин снова повел было плечами, но вовремя вспомнил, что это ему сулит.

– Я безумец? Только из-за того, что пытаюсь избавить нас от опасности, которую никто, кроме меня, не желает замечать?

– Отшельничий и Фэрхэвен сосуществуют веками. Серьезная угроза для нас со стороны Белых в ближайшее время маловероятна, а вот ты своими опытами, пожалуй, можешь натворить бед. Объясни все-таки, чего именно ты добивался?

– Большей концентрации и гармонизации света.

– Это тебе удалось. Но откуда взялась буря – для меня загадка.

– А вот для меня нет. Концентрация и гармонизация светового потока делает световой луч как бы тепловым... ну, ты ведь помнишь, что происходит возле горна?

– Дерьмо! Стало быть, воздух вокруг и вправду охладился. Вода выпала в осадок, и мы получили ливень с градом. Выходит, ты со своей инженерией добрался и до погоды. Будешь и ее портить! – Гуннар в сердцах ударил кулаком о стену.

– Не здесь. С опытами здесь покончено.

Джастин попытался зевнуть, но даже подавленный зевок причинил боль.

Послышался стук в дверь.

– Как Джастин, с ним все в порядке? – спросила вошедшая Элизабет.

– А что ему сделается? – фыркнул Гуннар. – Даже если его инженерные игрушки перебьют всех нас, уж с ним-то все будет хорошо.

– Гуннар, он действовал точно и аккуратно. Я видела – не глазами, конечно, а чувствами, – как гармонический луч ударил из огнеглазки в железный лист, а вокруг стал собираться холодный воздух. Что-то похожее происходит при зарождении бури. Я почуяла опасность, упала и увлекла за собой папу, а вот мама не успела отреагировать вовремя. Просто чудо, что она ничего не сломала.

– Она и сломала, – угрюмо отозвался Гуннар – Просто Джастин сразу же ее исцелил. Оттого и сам еле жив.

– Значит, все, кроме Джастина, в порядке, а он скоро поправится. Чего же ты тогда так огорчаешься?

– Потому что...

– Потому что из него выйдет прекрасный маг на все руки? Не хуже тебя?

– Элизабет, по отношению к Гуннару это несправедливо, – вмешался Джастин.

– Ладно, может я еще и не выросла, во всяком случае, никто не желает меня слушать, но Джастин все равно прав. Наши на Отшельничьем затвердили одно: раз Белые ничего не сделали нам до сих пор, то не сделают и впредь. А когда Белые накопят достаточно сил? Сколько народу тогда погибнет? Или, если это случится не при жизни нынешнего поколения то ему на все наплевать?

– Такого рода опасность и впрямь не слишком близка, – указал Гуннар.

– А во времена Креслина ее и вовсе не было. Стоило ли ему изменять климат и создавать прибежище гармонии? В его пору крови лилось меньше. Белые не сносили с лица земли целые города!

Элизабет уставилась на Гуннара с вызовом. Джастин, лежа на койке, ухмыльнулся.

– Так что имей в виду, Гуннар, – если ты не отправишься с ним в Кандар, твое место займу я, – заявила девушка. – Я тоже могу управлять ветрами. А ты, раз так, отсиживайся дома, утешаясь тем, что твоей вины ни в чем нет!

– Но... – попытался возразить Гуннар.

– Джастину пришлось отправиться в Кандар, когда ты об этом даже не думал...

– Да подожди ты! – оборвал сестру Гуннар. – С чего ты взяла, будто я отказываюсь? Я просто опасаюсь, как бы его поиски и открытия не обернулись гибелью невинных людей.

Дверь отворилась и с глухим стуком закрылась за вошедшим Горасом.

– Кончать с этим надо, – промолвил он, тяжело роняя каждое слово. – Вы тут спорите, как будто ничего не случилось. Словно собрались на ученый диспут, а все случившееся – не более чем объект исследования. Вспомните: Джастин едва не убил всех нас и себя самого!

Гуннар посмотрел на брата. Джастин попытался подавить дурацкую, невесть откуда взявшуюся ухмылку.

– Чему ты смеешься, сынок? Это не игра. То, что ты отчудил, – мало того что опасно, но еще и нечестно! Ты имеешь право рисковать своей жизнью, но никак не жизнью матери!

– Похоже, все пришли к одинаковым выводам, – буркнул Джастин. – Как раз перед твоим приходом Гуннар внушал мне, что я могу поубивать всех вокруг.

– Ну и когда же ты прекратишь свои глупости?

– Я только что сообщил Гуннару и Элизабет, что с опытами покончено.

– Вот как? Теперь ты собрался убивать людей по-настоящему? – с раздражением осведомился Горас.

– Перестань говорить, как Лидия из древних хроник, – огрызнулся Джастин. – Все твердят, будто стоит мне отказаться от своей дури, как жизнь сделается прекрасной. «Давай, Джастин, ни о чем не тревожься! С Отшельничьим все будет прекрасно. Ну займут Белые весь Кандар – что с того? Подумаешь, отрежут нас от мира и прекратят торговлю! Было бы о чем беспокоиться». Нет уж, нравится вам это или нет, но этакой благодати не будет. Но я, со своими навязчивыми идеями, никому мешать не стану. Как только смогу, уберусь восвояси.

Горас понурил голову.

Дверь снова отворилась, и в комнату вошла Кирлин.

– В этом доме покоя не найти. Все только и делают, что спорят – кто кого спасет, кто кого погубит, что будет с Кандаром, с Отшельничьи и со всеми нами! Но ведь ясно: то, что произошло, случилось не по умыслу Джастина. Намерения у него самые добрые.

– Мне не приходилось слышать о том, чтобы добрые намерения воскрешали мертвых, – досадливо проворчал Горас. – Я понимаю, что Джастин отправляется спасать весь мир, но мне бы очень хотелось, чтобы в процессе всеобщего спасения хотя бы наш тихий уголок уцелел.

– Проблема в том, отец, что если не спасать мир, то все тихие уголки неминуемо погибнут вместе с миром, – подала голос Элизабет. – Вот и получается, что Джастин прав, а ты нет.

Гуннар глубоко вздохнул.

– Я поеду с ним! – заявила Элизабет отцу и матери. – Никто меня не остановит. Его нельзя отпускать одного, и раз все вы не понимаете, насколько это важно...

– Элизабет... – мягко прервал ее Гуннар. – Все всё понимают, и никто не собирается бросать его одного. Я отправляюсь с ним, а еще Мартан – он боец.

– Опять война, – вздохнул Горас. – Опять смерть и разрушения.

– Ты говоришь так, будто у меня есть выбор, – медленно произнес Джастин. – А это не так.

– Во всяком случае, можно было бы не вносить раздрай в семью! – отрезал Горас.

– Наверное. Я просто должен восстановить равновесие... только вот Древние не сочли нужным подсказать мне, как это делается.

– И поэтому ты собираешься спасать мир на свой манер? Столкнувшись с целой оравой Белых чародеев? В то время как в Сарроннине, как помнится, тебе не удалось сладить и с несколькими...

– Думаю, – Джастин выдавил улыбку, – с тех пор я кое-чему научился. По-моему, и ты это заметил.

– Ты сам погибнешь и погубишь всех нас.

– У меня нет выбора.

– Но...

– Горас, – вмешалась Кирлин, – если Джастин говорит, что выбора нет, стало быть, выбора и вправду нет. И наша задача в том, чтобы помочь ему добраться до Кандара как можно скорее. Пока здесь, на Отшельничьем, не разразилась междоусобица.

– Усобица у нас? Вздор! – воскликнул Горас.

– Да ну! Не ты ли только что говорил о раздрае даже в нашей семье? – она обвела взглядом собравшихся.

В комнате воцарилась тишина.

– Думаю, я смогу уговорить Нелдру и ее дочь помочь с шитьем оболочки, – нарушила молчание Кирлин.

Горас переминался ноги на ногу.

– Папа, я не хотела тебя обидеть, – промолвила Элизабет. – Но Джастин действительно прав.

– Ладно, дочка, время покажет, – буркнул Горас и посмотрел на сына. – Мне почему-то кажется, что в отличие от всех нас Нелдра едва ли согласится мерить стежками твой маскарадный шелк ради одного только спасения мира.

– Думаю, ты прав, – хмыкнул Джастин. – Но как раз на такой случай у меня припасено несколько золотых.

– Это определенно не помешает, – согласилась Кирлин. – А теперь, когда вроде бы все обо всем договорились, могу я немножко поспать? Чтобы меня не будили криками и спорами?

– Ой, мама... – Элизабет крепко обняла Кирлин, потом повернулась к отцу: – Папочка, правда ты на меня не сердишься?

– Да что уж там... – проворчал Горас.

– Прости, отец, – добавил и Джастин. – Мне и впрямь следовало быть поосторожнее.

Элизабет повисла у отца на шее.

Гуннар подмигнул из-за ее плеча Джастину, и тот кивнул.

– Любо-дорого посмотреть, – молвила Кирлин. – Какая дружная и сплоченная семья! Какое стремление к взаимопониманию и уважение к чужой точке зрения!

– Кстати, о точках зрения, – встрял Горас. – Пользуясь тем, что все еще не улеглись спать, я бы хотел высказать свою.

– О папа!.. – простонала Элизабет.

– Которая заключается в том, что оставшийся сидр и персиковый пирог лучше выпить и съесть сейчас, не откладывая это на потом. А то вдруг, неровен час, Джастин направит свои линзы прямиком на кухню.

– Предложение насчет пирога принимается безоговорочно, – заявил Джастин, переместившись, несмотря на боль, в сидячее положение. – А если у тебя найдется и эль, я буду просто счастлив.

– Присоединяюсь к Джастину, – объявила Элизабет и выпорхнула на кухню.

Горас посторонился, пропуская ее, и печально вздохнул.