Текст книги "Смерть Хаоса"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 44 страниц)

Глаза Дайалы были полны мрачной решимости. Вместе с Джастином она легла под сосной на подушку из опавшей хвои, и они обнялись.

Хаос под нами загрохотал, и по поверхности искусственного озерца пошли круги.

Я следил за дорогой, за приближением противника. Валдейн приказал своим людям затушить костры и укрыться.

Хаос уже ощутимо сотрясал почву: над дорогой начинала клубиться пыль. А от воды стал подниматься легкий пар.

Я потянулся чувствами к Джастину, чтобы проследить за его работой. Он создавал десятки узких каналов из смеси хаоса и расплавленного железа, ведущих к реке и моему озерцу.

Армия противника уже находилась на расстоянии в пару кай. Солдаты маршировали открыто, ни от кого не таясь и распевая строевую песню:

…Была красавица одна, нигде не сыщешь краше;

И хоть купчины-толстяка женой она была,

Но догадайтесь от кого, заделавшись мамашей,

Она мальчишку-шалуна недавно родила!

Ать-два, прыг-скок, шмыг солдат за порог!

Джастин и Дайала поднялись на ноги и теперь стояли на прочном скальном уступе так, чтобы их не было видно с дороги. Я сосредоточенно наблюдал за работой Джастина. Смертоносный жар тянулся вверх по созданным им каналам, однако маг не касался этой смеси хаоса и гармонии, а направлял ее куда следовало, создавая удобные, легкие проходы.

Теперь земля заходила ходуном: чтобы устоять на ногах, мне пришлось ухватиться за сосновую ветку, и рука моя стала липкой от сока. Грохот хаоса нарастал.

Заржали кони, но чьи, солнечных дьяволов или наши, было уже не разобрать.

Примерно в кай от моей самодельной плотины и начинавшего закипать озерца вражеская колонна замедлила движение.

Земля ушла из-под ног; ветка, за которую я держался, обломилась. Я упал, поднялся и сел на камень.

Джастин с Дайалой подводили к озеру все новые магические каналы. Потом я ощутил, что Дайала воздвигает на участке склона от речушки до озерца магический щит, а Джастин начинает сводить свои каналы воедино.

Земля заходила ходуном.

Хаморианцы были так близко, что я уже видел знамя и высланных вперед дозорных. Они ехали шагом, присматриваясь ко всему окружающему. Потом один из них указал рукой, – могло показаться, будто прямо на меня, но на самом деле – на кипящую воду. Оба всадника утерли лбы и повернули коней. Земля яростно содрогнулась, и одному из них пришлось ухватиться за гриву. Новый толчок, и другой конь упал.

Над озером со свистом и шипением взметнулся фонтан пара. Вода неистово заклокотала, туман затянул окрестности так, что могло показаться, будто пали сумерки.

Жар под озером достиг немыслимого предела, и тут… Джастин перекрыл свой канал.

Земля под дорогой вспучилась, набухла и пошла трещинами. Дайала изо всех сил удерживала щит между нами и озером. Сквозь трещины в земле наружу устремилась, неся раскаленные камни, магма. Огненная река потекла вниз по склону. Валуны посыпались в каньон, словно пушечные снаряды. Вопли гибнущих людей и животных потонули в грохоте, треске и шипении. Волна белизны – свидетельство сотен смертей – покатилась вверх по склону и захлестнула меня, заставив зажмуриться. А когда я открыл глаза, они отчаянно болели, хотя на сей раз мне даже не пришлось коснуться ни гармонии, ни хаоса.

На месте озера образовалась воронка, на месте дороги, на протяжении двух кай, – сплошной затор из застывающего камня. Выше по склону деревья лишились листвы и коры, став похожими на скелеты. Вторая дорога на Кифрос прекратила свое существование. Но если найти способ перебраться через Отроги было возможно, то никому не удалось бы быстро воссоздать уничтоженную армию.

Насколько я мог судить, Джастин с Дайалой истребили ее полностью и при этом даже не соприкоснулись с хаосом.

Я, хотя едва держался на ногах, а голова моя звенела, как наковальня, подошел к ним. Они выглядели совершенно изможденными и никак не отреагировали на мое появление. Тогда я побрел туда, где привязал Гэрлока: хотелось верить, что с пони ничего не случилось.

Лошадей осталось только семь из девяти, но Гэрлок и Роузфут были на месте. Я погладил его и достал флягу и мешок с провизией.

– Герсик и Нитри пропали, – сказал Валдейн. Лицо его было ошпарено чуть ли не до волдырей.

– Если их угораздило спуститься вниз, они погибли.

Провожаемый испуганными взглядами солдат, я направился к Джастину с Дайалой и предложил им флягу.

– Что там? – хрипло спросил Джастин.

– Вода.

– Ну… хуже пива, но лучше чем ничего.

Лицо его избороздили морщины, волосы поседели. Дайала выглядела немногим лучше. Правда, ее волосы и без того были серебристого цвета, но они лишились блеска, как будто из них ушла часть жизни. Как, наверное, оно и было.

Снова поднявшись по склону, я пошарил в сумах Джастина, нашел немного сухофруктов, а когда коснулся руки Дайалы, добавил и немного гармонии. Она не возражала, и я проделал то же самое с Джастином.

– Понял, что я говорил насчет умения? – спросил он, когда его морщины чуточку разгладились и взгляд стал бодрее.

– Вы оба даже не прикоснулись к хаосу.

– Связь всегда существует. Хорошо, если удается избежать непосредственного соприкосновения, но связь все равно существует.

Земля в очередной раз содрогнулась.

– Надо уходить, – сказал Джастин, медленно поднимаясь. – Покоя здесь не будет еще долго.

– Хаос пребудет здесь много лет, – подтвердила Дайала, к чьим волосам уже начал возвращаться блеск.

Мы вернулись к лошадям и поехали вверх по дороге, на которой кое-где попадались щели, откуда выбивались струйки пара. На сей раз даже Дайала ехала верхом.

Валдейн до последнего момента не терял надежды на спасение двух пропавших бойцов, но никаких следов – ни их, ни их лошадей – обнаружить не удалось.

Джастин с Дайалой держались бок о бок, словно погрузившись в собственный, никому более не доступный мир.

Взглянув на них, внешне постаревших, но оставшихся внутри молодыми, я сглотнул.

И продолжил путь.

CIII

Очертания гор позади Расора размывала легкая дымка, но небо над гаванью оставалось ясным, а водную гладь мутила лишь легкая рябь. Гуннар с Тамрой стояли на северо-восточной угловой башне старого форта, считавшегося некогда надежной защитой. В тридцати локтях внизу подножие башни омывала вода.

Возле магов находилась лишь горстка бойцов: остальных Кристал вывела из цитадели и разместила к северу от реки, откуда они легко могли быть переброшены в любом направлении. Разумеется, маги могли вызывать бурю и находясь там, но существовала опасность, что хаморианцы узнают, откуда исходит угроза, и сосредоточат огонь на чародеях. Если они возьмутся обстреливать форт, это убережет не столь уж многочисленные войска от потерь.

Направив чувства вперед, оба мага выискивали в открытом море стальные корпуса.

– Пять кай, – молвила Тамра, возвращаясь к действительности. – Да, они еще не повернули к гавани. А какова дальнобойность их пушек?

– Да тоже примерно кай пять.

– Ох ты!..

Глаза Гуннара затуманились, но когда Тамра уже вознамерилась последовать чувствами за ним, он коснулся ее плеча.

– Начали поворачивать.

– Когда начнут обстрел?

– Как только будут уверены, что их снаряды достигнут цели. – Гуннар криво усмехнулся. – Пора.

– Что пора?

– Вызывать великие ветры.

– А чем они отличаются от обычных?

– Я не могу это объяснить словами: просто следи за мной и делай, как я.

Тамра поморщилась, но кивнула.

– Не хочется попадать под обстрел, – заметил Гуннар, приглаживая русые волосы.

– А ты можешь устроить бурю до того, как они смогут пустить в ход свои пушки? – спросила Тамра.

– Нет. То есть устроить могу, но эффект будет не тот. В гавани, в замкнутом пространстве, можно добиться большего. Следи за мной и используй чувства: сегодня они понадобятся тебе в полной мере.

Маг сложил руки на груди и сосредоточился. Тамра, прижавшись к парапету, последовала за ним ввысь, к пролегавшим высоко над гаванью, над сухим и теплым Кифросом, холодным воздушным пластам. Стужа небес пронзила ее, словно ледяной клинок, однако она ощутила не только грозную мощь стихии, но и могущество воли Гуннара, заставлявшего эти потоки изменить направление движения. С трудом и опаской она последовала за ним и сумела захватить и изогнуть несколько воздушных струй. Когда Гуннар направил свои потоки к гавани, Тамра присоединила к его ветрам свои.

Рябь на поверхности переросла в волны высотой сначала в локоть, потом в два. Ветер набирал силу. За волнорезом высота пенящихся волн достигала уже почти четырех локтей. Но в нескольких кай перед молом уже появился идущий на всех парах хаморианский крейсер. Из ствола пушки вылетело облачко дыма. За первым выстрелил второй крейсер, за ним – третий.

Все три снаряда упали в воду, не долетев до цитадели. Гуннар усмехнулся и, заведя свои ветра к югу, обрушил их на корабли, еще не поравнявшиеся с волноломом, но уже вошедшие во внешнюю гавань. Началась сильная килевая качка, но обстрел продолжался. Снаряды снова упали в воду, но на этот раз ближе, окатив башню фонтаном брызг. Стоявший рядом кифриенский солдат выругался, но магам было не до него.

Третий залп оказался точнее. Один снаряд ударил в стену в десяти локтях над водой, и в море посыпались каменные осколки.

Небо стремительно темнело: наплывавшие с юга облака заслоняли солнце.

Ветер застонал, потом стон перешел в надрывный вой. Во внутренней гавани вспененные волны достигали человеческого роста, во внешней они были еще выше, однако, хотя свирепые валы обрушивались на корпуса пароходов, как молоты на наковальни, корабли, пыхтя и извергая из труб дым, упорно двигались вперед, не прекращая стрелять: после удачного попадания юго-восточная башня треснула. Снаряды теперь падали не в воду, а на берег, где к звукам разрывов все чаще примешивались человеческие крики. Вражеский огонь уже разнес край длинного причала и примыкавшую к нему верфь.

Глаза Гуннара оставались затуманенными, тогда как чувства устремились к высочайшими и величайшим из ветров – тем, что веют над Крышей Мира, определяя климат целых держав. Тем, вызывать которые не решался никто со времен Креслина.

Холод этих воздушных рек, этих ледяных потоков грозил заморозить даже мысли и чувства, но Гуннар погрузился в них, и Тамра спустя мгновение последовала за ним. Могучие ветры отторгали мага, и его тело изгибалось, словно в конвульсии. Между тем очередной залп накрыл склад пиломатериалов Афлака, забросав горящие бревна и доски. Вслед за складом занялась прибрежная таверна.

Собравшись с силами, Гуннар вновь стал изгибать высокие ветры, но когда Тамра попыталась помочь ему, шлепнул ее по руке.

– Нет!

Небо сделалось черным: высшие ветры Крыши Мира обрушились на внешнюю гавань. За волноломом поднялись два чудовищных, стремительно вращающихся водяных столба. Поднялись и устремились навстречу передовым кораблям. Именно к этим кораблям было приковано сейчас внимание Гуннара: он делал все, чтобы развернуть их бортами к молу.

Пушки не умолкали, но попаданий стало меньше. Тамра, потянувшись к хаморианским судам, едва не оказалась отброшенной заключенной в них гармонией, однако у нее хватило сил, чтобы соединить свои, пусть не столь мощные, ветры с ветрами Гуннара.

Корабли плясали на волнах, иногда сталкиваясь бортами, однако даже при этом снаряды разрушили еще одну башню и подожгли еще один складской комплекс.

Целый участок берега обрушился и сполз в реку Фроан. Залп разнес вдребезги богатый, лишь недавно выстроенный особняк торговца шерстью Килерта.

Гавань вскипела белым, волны взметнулись так, что захлестнули башню, и Тамре пришлось ухватиться за скобу. А вот троих стоявших позади магов солдат смыло прочь.

Квадратное, увенчанное флагом здание управления начальника порта прямое попадание раскатало по камушкам. В ответ Гуннар изогнул ветры так, что некоторые стальные корабли завертелись. Из сгустившихся туч в сталь корпусов ударили разряды молний. Белая волна хаоса, свидетельство множества смертей, хлынула с моря, обдавая башню. За этой волной последовала другая, вполне материальный водяной вал, и Тамре опять пришлось схватиться за скобу, что не заставило ее, однако, отпустить ветра и даже не помешало развернуть один из стальных крейсеров бортом к смертоносным камням волнолома.

Тьму над гаванью прорезали яркие вспышки – то молний, то орудийных выстрелов. Залпы стали раздаваться реже, но не прекратились. Гуннар стиснул зубы, обрушив на корабли настоящий ливень из молний, и один из крейсеров с грохотом, заглушившим на миг и рев шторма, и гром орудий, взорвался. За ним последовал второй. Немыслимой высоты валы раскидали крейсеры в стороны. Один из них разломился надвое, и обе половинки тут же скрылись под водой.

Канонада смолкла.

Небо стало проясняться. Волнение продолжалось, но уже стихало: уцелевшие хаморианские корабли пробивались сквозь валы, уходя из внешней гавани в открытое море.

Стоявший у парапета седой как лунь человек начал соскальзывать на камни и в воду, которой на площадке единственной уцелевшей башни скопилось по щиколотку.

– Нет! – в ужасе воскликнула рыжеволосая волшебница, увидев морщинистое старческое лицо.

Ветер и дождь были так сильны, что капли били с силой града, оставляя на лицах кифриенских солдат синяки.

Примерно дюжину вражеских кораблей удалось направить прямо на волнолом, обломки еще двух выбросило на отмель. На волнах качались мертвые тела; их то выбрасывало на прибрежный песок, то смывало обратно.

Выбрасывало и смывало.

Тамра и единственный уцелевший солдат, с трудом подняв Гуннара, понесли его в бурлящей по колено воде по внутреннему молу в город.

Шесть стальных кораблей, сумевших выйти из гавани в Южный океан, упорно преодолевая сопротивление волн и ветра, уходили на восток.

CIV

Не знаю, чего я ожидал, но синие и белые цветы, покачивавшиеся на дерновой крыше постоялого двора, там и остались, разве что в сумерках приобрели сероватый оттенок. В крыше по-прежнему зияли дыры, а входная дверь была сорвана.

Несмотря на толщину старинных стен, постоялый двор казался хрупким.

Я оглядел западную оконечность узкой долины, где еще не угас оранжевый свет заката, и перевел взгляд на дорогу, по которой мы ездили в обоих направлениях – как с востока на запад, так и с запада на восток. Далеко за темным восточным горизонтом ощущалось присутствие облаков и хаоса.

Я медленно спешился. Гэрлок не подал голоса, но я на мгновение обнял его за шею, дабы напомнить, что мы вместе.

– Он тоже тебя любит, – промолвила из сумерек Дайала.

Я, кажется, покраснел, но с ответом нашелся:

– Он славный, выносливый и надежный.

– Ты часто заботишься о нем больше, чем о себе.

– Его заботы – это мои заботы. Ведь это я выбираю, куда ему ехать. У него выбора нет.

– Есть. Он может сбросить тебя, лягнуть, отказаться от пищи.

Я, признаться, сомневался в том, что лошади или пони обдумывают подобные возможности. И поделился своими сомнениями с Дайалой, хотя ей, друиде, было виднее.

– Они и не обдумывают. Пони не думают – в том смысле, какой имеем в виду мы. Но он мог бы просто сделать это, – внесла ясность она.

Так или иначе я стал расседлывать Гэрлока. Медленно, поскольку сам очень устал.

Дайала, возможно еще более уставшая, чем я, долго смотрела на меня из темноты, а потом сказала:

– Кристал – не пони.

– Что?

Мне было решительно непонятно, при чем тут Кристал.

– Ты не можешь оградить ее от всех опасностей. А если хочешь защитить понадежней, так защити в первую очередь от близости с тобой.

Она кивнула и повела свою лошадь туда, где Джастин чистил Роузфут.

Механически начищая Гэрлока, я пытался понять сказанное Дайалой, но смысл ее слов от меня ускользал.

А что Кристал не пони, мне было известно и без нее.

CV
Боррак, Хидлен (Кандар)

– Маршал, – говорит седовласый офицер, – никакой флот не способен противостоять такому шторму.

Командующий флотом озирает веранду и переводит взгляд на запад, где высятся холмы. В сторону гавани, где собралось с полдюжины истрепанных бурей кораблей, он старается не смотреть.

– Их могущество тоже не безгранично, командир Гуртель, – говорит маршал. – Согласно сведениям из надежного источника, этот шторм устроил единственный на Отшельничьем настоящий маг-буреносец, и один этот шторм состарил его на десятилетия.

Дирсс улыбается, хотя глаз его улыбка не затрагивает. Он складывает пальцы домиком, потом опускает руки на стол.

– На восстановление Расора уйдут годы. Буря нанесла городу не меньший ущерб, чем кораблям.

– Городу, господин. Но не войскам самодержицы.

– Нашим настоящим врагом является вовсе не самодержица. Она никогда им и не была. Подлинный враг – это Черный остров. – Дирсс отпивает глоток вина. – Император Стестен лично приказал мне уничтожить черный город, но чтобы положить этому начало, мы должны покончить с пособниками черных в Кандаре.

– Наверное, ты прав, господин, но как это сделать? Что случилось с армией, господин? От нее не осталось и следа. И следа! Три тысячи солдат во главе с толковым командиром пропали в Рассветных Отрогах, словно их и не было. То же самое случилось и с тысячами бойцов, находившихся на кораблях. Как быть с этим? – Гуртель повышает голос, но слегка, только слегка.

Он тянется к бокалу, но останавливается, так и не дотронувшись до хрустальной ножки.

– Все это явления того же порядка, что и буря. Другие сильные маги, тоже явившиеся с Отшельничьего, поплатились за содеянное очень дорого. Один был совсем юн: теперь он мужчина средних лет. Другой, как и маг-буреносец, состарился на десятилетия.

Дирсс отпивает глоток и говорит:

– Неплохое вино, но не столь отменное, как в Делапре.

– Ты не видел этого шторма, господин.

Гуртель смотрит на вино, и ноздри его едва заметно подергиваются.

– Не видел. Но шторм обрушился на флот не в открытом море, а в заливе, и даже при этом чародей едва не погиб, пытаясь потопить с полсотни кораблей.

– Дюжины на полторы больше. Хотя некоторые кое-как дотащились до причала.

– Великий Флот насчитывает шестьсот кораблей, и он положит всему этому конец.

– Господин, там целый остров колдунов.

– Ничего подобного. Настоящих чародеев там всегда была горстка, а сейчас осталось и того меньше. Будь среди них столько колдунов, сколько ты думаешь, им вообще не потребовались бы эти невидимые корабли. Один из которых мы, если ты помнишь, потопили.

– Да, один потопили. А может, и два, хотя обломки второго найдены не были.

– Вот видишь, а таких кораблей у них было всего три. Стало быть, остался один. Вне зависимости от их мощи, один невидимый корабль и пять измученных магов не могут остановить империю. – Дирсс отпивает еще глоток. – Они еще не ощутили и малой толики подлинного могущества империи. Всевеликий Стестен отдал нам приказ, и мы обязаны выполнить его волю.

Гуртель вздыхает и снова смотрит на запад.

– Пришло время разрушить змеиное гнездо. Сейчас Отшельничий слабее, чем когда бы то ни было.

Гуртель пожимает плечами.

– Золотые слова. Ныне нам дана возможность избавить мир от скверны, и мы это сделаем. Такова воля императора.

Дирсс снова улыбается.

– Завтра мы отбываем в Деллаш. Там назначен сбор Великого Флота.

– Есть, мой господин.

CVI
Найлан, Отшельничий остров

– Его Всемогущество Стестен, император Хамора, регент Врат Океана, едва ли рад тому, что треть его хваленого флота пошла на дно. Равно как и потере более чем шести тысяч солдат, – говорит Хелдра, ткнув пальцем в лежащую на старинном дубовом столе карту.

– Можно сказать и так. – Марис прокашливается. – А можно иначе: император весьма рад тому, что под его знаменами собираются примерно четыре сотни военных кораблей со стальными корпусами и более пятидесяти тысяч бойцов. Не считая артиллерии. Одно непонятно, как можно снабдить такую армаду веем необходимым и прокормить.

– Об этом позаботился Саммел, – поясняет Тэлрин. – Он познакомил хаморианцев со способом безопасного хранения продуктов. Они сохраняются в гармоническом состоянии после обработки хаосом, в виде пара.

– Предатель! – цедит сквозь зубы Хелдра.

– Хорошо еще, он не сообщил им, как выращивать чародеев, – замечает Марис. – Счастье, что у них нет большого количества магов.

– Откуда им взяться? – говорит Хелдра. – Никто из древних волшебников вообще не посещал Хамора.

– Одно то, что Саммел научил их обрабатывать кипятком или паром металлические и стеклянные банки и запасать пищу, сулит много неприятностей. Это позволяет им перевозить на кораблях любые армии на любые расстояния. Правда, Саммел продал этот секрет не Хамору, а Коларису…

Тэлрин сворачивает карту и убирает в шкаф.

– А Коларис, надо думать, обменял эту тайну на имперские ружья и пушки?

Тэлрин кивает.

– Знаете, Джастин ведь уже доказал, что избыток гармонии влечет за собой возрастание хаоса, – говорит Марис, нервно глядя себе под ноги.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Хелдра.

– Может быть… возможно, Совет напитал Кандар избыточной гармонией… отправив туда и Лерриса, и Саммела, и Тамру…

– Марис, почему ты сказал «Совет», а не «мы»?

– Потому что когда принимались эти решения, я в Совете не состоял. Торговцев тогда представлял Хундрил.

– Хорошо, но он умер от старости, и теперь торговцев представляешь ты. Что, по-твоему, нам следует делать?

Марис снова смотрит себе под ноги.

– Обвинения не помогают найти решение проблемы.

– А нам нужно найти решение?

– Кончай иронизировать. Лучше бы предложил что-нибудь дельное, – ворчит Хелдра.

– С моей точки зрения, – Марис позволяет себе говорить с нажимом, – решения порой бывают опаснее самих проблем. Мы забываем об этом по той простой причине, что действительно серьезные проблемы возникают не так уж часто. Два столетия тому назад Джастин нашел решение проблемы Фэрхэвена. Ладно. Обратимся к самому началу: Креслин решил проблему Отшельничьего. Великий Доррин, мы все это знаем, решил проблему того, как сделать Отшельничий независимым и могучим. Но поскольку все это происходило очень давно, мы забыли, что за решения важных проблем надо платить высокую цену.

– Ты предпочел бы, чтобы мы не существовали вовсе? – уточняет Тэлрин. – Если бы хоть одно из этих решений не было найдено… нас бы здесь тоже не было.

– Просто надо вспомнить, что эти решения дорого обходились людям, жившим в те времена. Вместе со Фрвеном Джастин разрушил половину Найлана, и при этом погибло две тысячи человек. Это только здешних жителей, а сколько народу умерло всего, никто не подсчитывал. Никому не известно и точное число погубленных бурями Креелина. Доррин изменил мир, и за его открытия мы расплачиваемся до сих пор. Не будь их, не было бы и этого хаморианского флота.

– Что это доказывает, Марис? Возможно, не сумей Джастин уничтожить Фрвен, погибло бы все население Найлана.

– Ну что ж… – Марис улыбается. – Нужно удостовериться, что Гуннар, Леррис, Джастин, Тамра и Кристал знают о хаморианском флоте.

– А это поможет?

– Точно не знаю. – Марис пожимает плечами. – Однако готов держать пари, что они не отойдут в сторону и не оставят Отшельничий на произвол судьбы. Впрочем, не пришлось бы вам всем пожалеть о том, что они этого не сделали.

– Кончай говорить загадками, Марис. Почему это мы можем пожалеть?

– Точно не знаю. Но если вы соедините молодость и отвагу Лерриса с познаниями Гуннара и Джастина, да еще с решимостью тех двух женщин, я не позавидую Хамору. Но, должен признаться, и нам не позавидую тоже.

Хелдра и Тэлрин переглядываются.

– А есть у нас выбор?

– Видимо, уже нет. Слишком поздно.

– Как мы их оповестим?

– Напишем Гуннару в Расор и отошлем письмо последним кораблем из Трио. И пусть корабль вернется.

Тэлрин и Хелдра переглядываются снова.

Марис поднимает брови.

– Это затем, чтобы доставить их сюда. Но если у вас есть предложения получше…

– Лишняя работа для черных отрядов, – говорит Хелдра, но Тэлрин обрывает ее:

– Не дури! Если ты попытаешься перехитрить их, от тебя останется меньше, чем хватит на прикорм мелкой рыбешки. А коли они не захотят с тобой разобраться, я сделаю это сам.

– Сурово сказано…

Тэлрин ловит ее взгляд, и Хелдра опускает глаза.

– Так что, писать письмо? – спрашивает, сглотнув, Марис.

Тэлрин кивает. Не сводя глаз с Хелдры.