Текст книги "Смерть Хаоса"

Автор книги: Лиланд Модезитт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 44 страниц)

CXVIII

Пока мы, ковыляя в утренних сумерках, добрались до Главного тракта, – дороги, проходящей через весь Отшельничий и соединяющей Край Земли с Найланом, – нам довелось пройти мимо четырех окруженных изумрудной травой черных каменных строений, составлявших комплекс Черного Чертога Основателей, где периодически собирался Совет.

– Трудно поверить, что здесь все это началась, – сказал я Кристал. Черная кобыла фыркнула, словно ощутила вековую гармонию, опочившую на черных камнях. – Говорят, большую часть всего этого Креслин построил собственными руками.

Но сколь бы ни был внушителен Чертог, он казался не столь уж большим рядом с высившимся поблизости могучим раскидистым дубом.

– А ты веришь, что и это дерево посадил он? – спросила Тамра.

– Разумеется, – ответил я, отчасти чтобы поддеть ее.

Хотя не исключал и того, что дуб действительно посажен во времена Основателей.

Кристал усмехнулась и покачала головой.

– А кто он такой, этот Креслин? – осведомился Валдейн.

– Один из основателей Отшельничьего, – ответила Тамра. – Как принято считать, величайший из когда-либо живших маг погоды. Его магия превратила Отшельничий из пустыни в плодородный остров, каким он остается и ныне. А еще Креслин потопил несчетное количество кораблей, включая две мощные флотилии, принадлежавшие Хамору. Кроме того, он являлся мастером клинка, прошедшим обучение в Западном Оплоте. Этим самым клинком он прорубил себе путь через весь Кандар. А пением своим очаровал женщину. Позже он сделался каменщиком, разработал способ изготовления знаменитого зеленого бренди и вообще считается местным эквивалентом ангела. Кристал, я ничего не забыла?

– Ну… ты забыла про Мегеру. И по части волшебства, и по части владения клинком она почти не уступала ему, а когда Креслин ослеп, ей пришлось взять его клинок. Она едва не умерла при родах, и у них было всего одно дитя.

В тот момент, когда Кристал умолкла, мы с ней переглянулись, почувствовав, как внутри у нас похолодело. Тамра при этом воззрилась на нас с любопытством.

– И это все? – с шутливым разочарованием спросил Валдейн. – Неужто он так и не расправился со всеми белыми магами разом?

– Нет, – ответила Тамра. – Это сделал Джастин, гораздо позже.

Светловолосый страж удивленно поднял брови.

– Так оно и было, – заверила его Кристал.

– Джастину около двух сотен лет, – добавил я.

– Теперь ты понимаешь, во что тебя втравили? – спросила Тамра.

Валдейн заерзал в седле, стараясь не сглотнуть.

Впереди мне слышался звонкий голос матушки.

– Вишни в этом году поспели рано, но они еще крепкие, а ябруши и яблоки как раз созрели…

Довольно скоро мы достигли дорожного указателя со стрелкой, указывающей направо, и надписью «Экстина».

– Хочешь заехать?

– Нет. В этом нет смысла, никакого смысла.

В голосе Кристал мне послышалось отчуждение.

– Не надо, – сказал я, потянувшись и коснувшись ее руки. – Прошлое есть прошлое, и оно навсегда осталось здесь.

– Надеюсь, – ответила она, глядя на казавшееся уходящим в бесконечность мощеное полотно Главного тракта. – Спасибо.

– На дороге никого, – заметил Деркас.

– Рано еще. А вообще-то, эта часть острова считается самой густонаселенной, хотя сейчас многие предпочитают обосновываться южнее, особенно в долине реки Фейн. Там почва плодороднее, урожаи выше, растет строевой лес и плодятся черные овцы.

Лес и овцы… и предания, жить в соответствии с каковыми трудно, но искупить забвение коих – еще труднее.

CXIX

Поспешая изо всех сил, мы достигли Маттры за четыре дня, еще даже до сумерек. На редких привалах я перечитывал «Начала Гармонии», пытаясь сообразить, как использовать воды Залива и глубинный хаос против железных кораблей Хамора.

Когда впереди показался проулок, ведущий к дому дядюшки Сардита, солнце еще не коснулось макушек яблонь, но уже висело ниже редких белых облаков. Конские копыта цокали по каменным плитам, в ветвях деревьев жужжали насекомые. Листья яблонь шелестели на ветру, и вокруг нас распространялся аромат созревающих яблок.

– Если не будет возражений, – сказала моя матушка, – я предлагаю тебе, дорогой Кристал и Джастину с Дайалой заночевать у Сардита. Тамра, Валдейн и остальные стражи пусть остановятся у нас.

Кристал покосилась на Тамру и Валдейна, но никто из них не встретился с ней взглядом.

Когда мы подъехали к дому, дядюшка и тетушка уже ждали нас и встретили на дворе перед мастерской. Сардит по такому случаю даже сменил рабочую одежду на чистую. У мастерской были закрыты не только двери, но и ставни, подогнанные так плотно, что не оставалось ни малейшего зазора.

Никаких признаков наличия ученика я не приметил.

– О… умелец вернулся, – промолвил не слишком изменившийся с виду, такой же низкорослый и жилистый, с той же проседью в бороде и малость растрепанных волосах, Сардит. – Надеюсь, ты хоть сейчас научился рассчитывать нагрузку на крепления?

Я невольно покраснел: отсутствие необходимого ученику терпения стало одной из причин, по которой меня спровадили на гармонизацию.

– Рада тебя видеть, Леррис. А ты, должно быть, Кристал, – сказала тетушка Элизабет.

Только сейчас я понял, что она очень похожа на моего отца, в то время как у меня имеется несомненное сходство с Джастином, пусть он и малость пониже ростом.

Дайалу тетушка приветствовала поклоном и теплой улыбкой. Друида смущенно улыбнулась в ответ.

– Я много о тебе слышала.

– Не сомневаюсь, но, думаю, не стоит сохранять предубеждение столь долгое время.

Джастин обнял тетушку, и у них обоих увлажнились глаза.

– Надеюсь, вы останетесь на обед? – спросила Элизабет, повернувшись к моим родителям, так и сидевшим в седлах.

– Нет, – матушка покачала головой, – нам надо ехать. Ты понимаешь…

– Разумеется. Тогда увидимся утром.

Я проводил взглядом родителей, направившихся в сопровождении Тамры и стражей к Главному тракту. Хайтен разок оглянулась. Джинса с Деркасом и не подумали.

– Ладно, – сказала тетушка, – ты, Леррис, знаешь, где тут у нас что, так что покажи всем, где умыться. Дальняя гостевая комната приготовлена для тебя и Кристал, а передняя – для Джастина с Дайалой. Пока вы умываетесь, обед уже будет на столе.

Так оно и вышло: мы с Кристал еще находились в умывальне, когда тетушка позвала к обеду.

– Вы, надо думать, устали с дороги и захотите лечь пораньше, – промолвила она с лукавым блеском в глазах, пока мы рассаживались. – Обед у нас незатейливый, мы ведь не знали точно, к какому времени вас ждать. Тушеная рыба да вермишель, вот и все разносолы.

Правда, помимо названных блюд на столе появились и хлебные корзинки, и столь любимое мною вишневое варенье. Дайале Элизабет предложила вместо рыбы овощную смесь, приправленную яблочным уксусом. Та сердечно поблагодарила.

– Нам тут не часто случается принимать друид, – промолвила тетушка, – и мне жаль, что я не смогла повидаться с тобой раньше… намного раньше. Жизнь может оказаться такой короткой, и…

Не закончив фразу, она покачала головой и села.

– Берите вермишель, – сказал дядюшка Сардит.

– Это непременно, – откликнулся Джастин.

– Откуда вы выехали сегодня? – полюбопытствовала Элизабет, передавая хлеб Дайале.

– Из Аларена.

– Путь неблизкий, но завтра ждет еще более трудная дорога, – сказала тетушка и, посмотрев на Кристал, добавила: – Впрочем, надо думать, не для тебя. Ты, наверное, привычна к долгим маршам и переездам?

– Привычка привычкой, а провести целый день в седле все равно нелегко.

– Особенно если спутники у тебя никудышные наездники, – засмеялась Элизабет. – Кстати, как по этой части Леррис? Мальчишкой он не знал, с какой стороны подойти к лошади.

– Сейчас он ездит совсем неплохо, – ответила Кристал.

– Ежели на Гэрлоке, то да, – заметил я.

– И на других лошадях тоже, – возразила Кристал.

Тетушкина тушеная рыба оказалась совсем недурна, может быть, потому, что специи напрочь отбили рыбный запах, но больше всего я налегал на хлеб с вишневым вареньем. Оно и вправду было превосходным: даже Кристал намазала себе два ломтя, да и все прочие воздали ему должное. На некоторое время разговоры смолкли: такое случается, когда, проведя весь день верхом, люди пересаживаются из седел за обеденный стол.

– Я тут получил письмо от Перлота, – прервал молчание дядюшка. – Там говорилось о твоих гармонизированных стульях, которые вызвали большой переполох.

– Да. Это было одной из глупейших моих выходок.

– Я не нахожу это глупостью, – возразила Элизабет. Джастин с Дайалой поддержали ее кивками.

В ответ я кратко поведал о том, как моя затея с гармонизацией мебели субпрефекта привела к тому, что мне пришлось уносить ноги из Галлоса, не успев даже толком устроить будущее Дейрдры и Бострика.

– …привнесение гармонии извне отнюдь не всегда ведет к решению проблемы, – заключил я и, печально улыбнувшись, добавил: – Правда, понимание этого не уберегло меня от повторения подобных поступков.

– Еще Перлот написал, что у тебя появилась славная придумка – детская мебель, – промолвил Сардит, отпивая добрый глоток эля, и до меня дошло, что это одна из причин, по которой матушка сочла дом дядюшки более подходящим местом, чтобы принять Джастина.

– Я подыскивал что-нибудь, чем мог бы заняться Бострик, и подумал, что знатные и богатые люди, пожалуй, могли бы выложить денежки за особую мебель для своих детишек. И мне повезло: так оно и вышло.

– Перлот пишет, что такие изделия и сейчас пользуются спросом.

– Думаю, стоит попробовать ввести их в моду и в Кифриене.

– И то сказать, поработал бы на детишек. Не все же тебе ублажать Антону, – промолвила Кристал. Как я почувствовал, в шутку или, по крайней мере, не вполне серьезно.

– А она хороша собой, эта Антона? – с блеском в глазах полюбопытствовала тетушка.

– Она старше меня и содержит местное… увеселительное заведение. Дела у нее идут успешно. Я сделал для нее письменный стол и получил заказ на столовый гарнитур.

– Наверняка со всякими финтифлюшками и завитушками, – рассмеялся дядюшка.

– Стол был сделан со вкусом, на зависть даже самодержице, – возразила Кристал.

– О! – воскликнула Элизабет. – Нет никого опаснее куртизанки, обладающей умом и вкусом.

– Почему бы Каси не назначить ее казначеем? – предложил я, не совсем в шутку.

– С ней, пожалуй, было бы легче иметь дело, чем с Муррис, – подхватила Кристал.

– Не передаст ли кто хлеба? – попросил Джастин.

– А как насчет варенья? – спросила Элизабет с лукавым прищуром.

– Это само собой.

Горшочек с вареньем уже почти опустел, так же, впрочем, как и обе корзинки – из-под черного хлеба и из-под белого.

– Над чем еще работаешь? – поинтересовался дядюшка.

– В последнее время нарасхват шли дорожные кофры. Кстати, есть ли какой-либо материал, кроме ели, так совмещающий в себе легкость и прочность?

– Вроде нет, – ответил он, задумчиво почесав бороду. – Правда, кое-кто нахваливает бристанийскую пихту, но она легко загнивает, особенно при повышенной влажности. Кто путешествует по воде…

Кристал, прикрыв рот ладошкой, зевнула, и это не укрылось от тетушки.

– Вы, надо думать, можете говорить о своем ремесле до утра, но завтра нам всем рано вставать. Джастин с Гуннаром не дали мне поучаствовать в их прошлом… приключении по моему малолетству, но на сей раз я своего не упущу.

Я взглянул на Сардита, и он улыбнулся не очень весело.

– Кто-то должен помогать ей чувствовать почву под ногами, и по всему выходит, что это я.

Я покинул столовую с таким ощущением, будто что-то упустил, но нас с Кристал ждала дальняя спальня с широкой двуспальной кроватью и пуховой периной поверх туго натянутого на раму полотна, обещавшей прекрасный сон. Мне подумалось, что это нововведение дядюшки Сардита можно будет позаимствовать. Если, конечно, представится такая возможность.

Покрывало было серебристо-зеленым с темно-зеленым звездным орнаментом. Я такого не помнил.

– Ты переживаешь из-за того, что твои дядюшка и тетушка собрались с нами? – спросила Кристал, стягивая сапоги и снимая рубаху.

– И да, и нет. Тетушка Элизабет всегда была способна на куда большее, чем догадывались даже знавшие ее люди. Но моя матушка тоже едет с нами, а я просто не представляю, что могут сделать она или дядюшка Сардит. Зачем едут они?

– Затем, – ответила Кристал, откидывая покрывало, – что они не верят в нашу победу. И не хотят остаться одни.

CXX
Великий лес, Наклос (Кандар)

Три друиды и Древняя стоят над песчаной картой, созерцая бурлящую тьму, прокатывающуюся по Кандару и распространяющуюся через залив к темному острову. Однако тьму, что ползет над песками залива, окружает белизна.

Позади четырех человеческих фигур раскинул ветви дуб, более старый, чем любая держава или предания любой державы, хранящие память об ангелах.

– И снова армии Тьмы и Света сошлись вместе, – возглашает Древняя.

– Но влюбленные, они управляли башнями демонов во имя гармонии. Какая песня могла бы быть сложена. Возможно, кто-то ее еще споет, – говорит певец с серебряными волосами.

– Дайала ушла, и она знала, что об этом не будет пропета песня, Верлинн, – говорит Сиодра. – О чем бы ты стал петь? Или ты надеешься на торжество наследия твоего сына?

– О чем петь, найдется всегда! Певцы уходят, но песни вечны.

– Меня восхищает твоя вера, но эта тьма лишена души, и машины лишь сковывают в себе гармонию. Они не поют.

– Они не победят, – объявляет Древняя.

– Разве Дайала обратит против них хаос? – говорит Фриза. – Она не сможет.

– Нет. Против порожденных нынешним временем волн хаоса и гармонии ей не устоять, и она это знает. Не устоим и мы.

– А что будет потом? – спрашивает Сиодра.

– Песни переживут все, – мягко говорит Верлинн.

– И Равновесие сохранится, – добавляет Древняя, – вне зависимости от того, кто заплатит за это и сколь великую цену.

Ветви древнего дерева шелестят в самом сердце Великого леса.

CXXI

Рассвело слишком рано, но мы торопливо встали и, едва ополоснувшись, оделись. Трудно было поверить, но, сытно позавтракав предложенными тетушкой Элизабет булочками, фруктами и даже пирожками с яйцами, мы к тому моменту, когда солнце лишь показалось над горизонтом, давно оставили позади запертый дом и мастерскую дядюшки Сардита.

Еще стояло раннее утро, а мы, свернув направо с Главного тракта, двинулись по сужавшейся дороге на Уондернот и по мощенной камнем улице въехали в центр города, к почтовой станции и двухэтажному зданию «Сломанного Колеса», по словам отца, вот уже несколько столетий являвшегося здесь единственным трактиром. Менялись только владельцы, а само заведение оставалось прежним. Вот и сейчас оно было выкрашено заново, но все в те же традиционные кремово-коричневые цвета.

Позади площади мы приметили юнца, сидевшего на крыльце лавки медника. Я помахал ему, и он помахал в ответ, несколько удивившись появлению в такую рань всадников, да еще и шести сразу. Проехав мимо шорной мастерской Лерака, мы выехали из центра, а затем и из самого городка, продолжая путь на запад. К югу от дороги теперь тянулись мягкие холмы, поросшие вишнями, яблонями и ябрушами. Низкая каменная стена отделяла сады от дороги.

На вершине низкого холма высилось окруженное садами, одинокое каменное здание Института.

– Вот он, – сказал я Кристал.

– Вот уж не думал, что он устроит здесь подобное заведение, – заявил Джастин.

Я воззрился на дядюшку.

– Давным-давно, – пояснил он в ответ на мой вопросительный взгляд, – когда я был молод и работал над своим сухопутным пароходом, мы с ним стояли на этом самом месте, и я сказал, что было бы недурно перевести сюда Совет. Он тогда эту идею одобрил, но вместо того основал этот Институт и выстроил для него здание. Занял прекрасное место, на вершине холма.

– Зато тут прекрасные деревья, – заметил дядюшка Сардит.

– Да, деревья хорошие, – кивнула, приглядевшись к садам, Дайала.

Я тоже так считал, но ей всяко было виднее. Мои родители, Тамра, Валдейн и двое других стражей поджидали нас, уже оседлав и навьючив лошадей.

– Вы выглядите так, словно неплохо отдохнули, – заметила Тамра, взглянув на Кристал.

– Да, совсем неплохо, – ответила Кристал шутливо, но, что не укрылось от меня, с легкой печалью.

Физиономия Валдейна сияла профессиональной бодростью.

– Ты хорошо выспался? – спросила меня матушка.

– Прекрасно, – ответил я, свешиваясь с седла и целуя ее в щеку. – А ты?

– Мы тоже поспали. Правда, отец очень беспокоился, но и ему удалось вздремнуть.

– Нам пора ехать, – сказала Кристал.

Все остальные сели верхом, и мы поехали назад, через Уондернот. На крыльце медника сидел все тот же парнишка, и при виде разросшейся компании, включавшей в себя вооруженных бойцов, а также черных и серых магов, глаза его сделались еще шире, чем в прошлый раз.

Главный тракт был таким же, как всегда: прямым, широким, ровным и надоедливо однообразным.

Увидев указатель с надписью «Энстронн», я улыбнулся.

– Что тебя позабавило? – спросила Кристал.

– На этом самом месте мне повстречалась Шрезан…

– Шрезан?

– Прежняя любовь Лейтррса, девушка…

Тамра и Кристал переглянулись.

– Что странного в том, что Леррис это запомнил? – спросил мой отец. – Шрезан – имя, издавна известное на Отшельничьем, его носили многие. Джастин вполне мог быть знаком с прапрабабушкой этой девицы, а то и с кем постарше. Но эта Шрезан, надо думать, была очень привлекательна, иначе Лейтррс не назвал бы ее именем корабль.

– Корабль? – Кристал воззрилась на меня. – А ты об этом не упоминал.

– Да я знать не знал.

– Ну, – хмыкнул мой отец, – он нам не докладывал, в честь кого его назвал, но все сходится. Лейтррс был купцом и владел стальным пароходом новейшего образца, называвшимся «Шрезан». Мне это имя запомнилось, потому что этот корабль заходил в Найлан как раз тогда, когда выяснилось, что Хамор строит стальные военные корабли.

– Стало быть, насчет девушки ты не ошибся, – сказала мне Тамра.

– Время от времени я бываю прав.

– Довольно часто.

– Более чем, – дополнила Кристал.

После Энстронна, Клариона и Сигила мы остановились на том самом постоялом дворе, где торговец пытался заставить меня продать ему мой посох. Здание не изменилось: те же стены без окон, черепичная крыша и деревянные скамьи. Впрочем, прошло не так уж много времени. Менее четырех лет назад я брел пешком по Главному тракту, тщетно пытался заигрывать со встретившейся мне по дороге девушкой по имени Шрезан. Тогда, не подозревая о сокрытой в моем посохе силе, я отбился им от иноземного торговца, а о существовании Тамры и Кристал даже не подозревал.

Спешиваясь, я глубоко вздохнул.

– Воспоминания нахлынули? – спросила Кристал.

– Мне кажется, будто с той поры прошла целая жизнь.

– Так оно и есть.

Она была права. Ты можешь вернуться домой, но это уже не тот дом. Вот почему, наверное, тетушка Элизабет хотела, чтобы мы остановились у нее.

Когда незадолго до заката на горизонте показалась темная линия стены Найлана, Валдейн подъехал поближе к Тамре и спросил:

– Где мы остановимся в Найлане?

Я хотя и смотрел не на нее, а в сторону Восточного океана, уловил лукавую улыбку Кристал.

– Не знаю, – ответила Тамра.

– У Совета имеется корпус для гостей, – сказала моя матушка, повернувшись в седле.

– Прекрасно, – пробормотал Джастин.

– Комнаты предназначаются для гостей Совета, а вы, несомненно, являетесь таковыми, – продолжила матушка с улыбкой. – Я позаботилась, чтобы все было готово, как только получила уведомление.

– Это позволит сэкономить деньги? – спросил Джастин.

– Не в том дело, – ответила матушка. – Уж кому, как не мне, знать: там уютнее, чем в гостинице…

– …а кроме того, – закончил за нее отец, – ваше пребывание там послужит Советникам напоминанием о том, что приглашены вы именно Советом.

Как и сам Главный тракт, могучие черные стены Найлана остались прежними: отвесными и гладкими, высотой в шестьдесят локтей, без зубцов, бойниц, амбразур, башен, рвов и мостов. С единственными воротами, которые на людской памяти никогда не закрывались.

CXXII
Фритаунский порт, Фритаун (Кандар)

Облаченные в мундиры солдаты с отливающими синевой стальными ружьями и патронташами выстроились на каменном пирсе у Великого Северного залива.

С мостика «Гордости Императора» маршал Дирсс обозревает безупречные светло-коричневые каре.

– Надеюсь, этот контингент тебя удовлетворит, – говорит командующий флотом Стапеллтри. – Их здесь более десяти тысяч. Отшельничий располагает лишь тремя тысячами, причем лишь у немногих из них уровень подготовки соответствует нашим требованиям. И ружей у них нет.

– Войск будет достаточно, равно как кораблей и пушек, – с улыбкой отвечает маршал, озирая покрывающие весь залив корпуса множества кораблей. – Не сомневаюсь, они прекрасно оснащены и способны выдержать любые шторма и нелегкое плавание. Здесь их ждет дальний путь.

– Заверяю тебя, маршал, мы готовы исполнить наш долг, с чем бы нам ни пришлось столкнуться.

– Прекрасно, командующий! Надеюсь, попозже ты наведаешься ко мне, и мы выпьем по бокалу доброго хаморианского вина и таким образом отметим начало великого похода во исполнение повеления императора. Я слышал, что здешние вина тебе не нравятся.

– Я должен удостовериться, что погрузка идет по плану.

– А потом?

– Мы разведем пары.

– И ты зайдешь ко мне?

– Непременно.

– Буду ждать.

Дирсс кивает и, слегка касаясь перил, спускается по железной лестнице на палубу.

Стапеллтри не улыбается. Равно как капитан и матросы, молча стоящие навытяжку на металлических плитах.