Текст книги "Непохожая на других"

Автор книги: Лидия Данкен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Это еще не пожизненный приговор.

– Однако выглядит это одинаково, поскольку нам придется все это время играть какие-то непонятные роли, изображая то, чего нет на самом деле. Я чувствую отвращение к этому вранью, – сказала Долли, не в силах побороть в себе неприязнь к такого рода сделкам.

– Скажите, а разве было меньше лжи тогда, когда вы встречались с другими? – спросил Тед.

Долли сейчас же вспомнила о том женатом хирурге, который предлагал ей путешествие на своей яхте.

– Я думаю, что нет, – продолжал Тед.

Долли молча смотрела на него. Если она в самом деле так ненавидит вранье, то почему не ушла пять минут назад? Вероятно, потому, что она была женщиной, и сумасшедшая идея Теда чем-то притягивала ее, и она потеряла контроль над ситуацией. Она была заинтригована. Но чем? Идеей или ее автором?..

И еще одно условие, – торжественно заявил Тед. – Не съедать более одного контейнера попкорна в день.

На лице Долли появилась улыбка.

– С ума можно сойти, представив себе такое количество поп-корна, – сказала она.

– Вам, я вижу, обременителен этот пункт соглашения?

– Не нарывайтесь на комплименты, – протяжно сказала Долли. – Вы получите их с лихвой от других женщин.

– Если вы согласитесь с моим предложением, то у меня, надеюсь, не будет таких возможностей.

Лицо Долли посветлело.

– Пусть будет так, но я полагаю, что вакантное место вашей подруги жизни останется открытым.

– Будем считать это вашим согласием, – сказал Тед. – В таком случае я приглашаю вас на вечеринку, которая состоится на следующей неделе в том здании, где обычно проходят концерты симфонической музыки. Вы будете свободны на следующей неделе?

– О, отлично, на эту вечеринку приглашен весь персонал нашей больницы, – ответила Долли.

– В таком случае я ставлю еще одно условие – вы не должны танцевать с Хенком!

– Тогда и я хотела бы поставить условие – вы не можете увеличивать количество этих правил, – она задвинула свой стул обратно под стол. – Иначе, Тед, продолжая это делать дальше, мы сойдем с ума.

– Вполне профессиональное предложение; оно свидетельствует о вашем здравомыслии, а поэтому не вижу причин, чтобы действительно сходить с ума.

– О, – сказала Долли, посмотрев на свои часы. – Господи! Уже достаточно поздно. Я обещала соседской девочке, с которой оставила Роберта, что приду домой раньше. Прошло уже десять минут с того времени, как я должна быть дома.

– Я провожу вас к вашей машине.

– В этом нет необходимости…

– Прошлым апрелем на этой стоянке кого-то ограбили. Так что не спорьте.

По его лицу Долли поняла, что возражать бесполезно: она попала в надежные руки. Когда они подошли к машине, Долли открыла дверцу, села в машину и сказала:

– Не сомневаюсь, что первое запланированное нами свидание будет таким же интересным, как и это. Спокойной ночи.

– Все будет сделано в лучшем виде, – ответил Тед. – Я позвоню вам завтра. Спокойной ночи, Долли.

– Я ухожу на работу вечером в полвосьмого, – обронила Долли, захлопывая дверцу, и ее машина тронулась с места.

Долли было трудно объяснить себе, почему она так волнуется. Ладони ее вспотели, во рту пересохло, она думала о предстоящей встрече с Тедом на вечеринке с некоторым сложным чувством, в котором смешались волнение и непонятный страх.

Это же сумасшествие! Ненормальность какая-то.

Она терзалась сомнениями, но предложение Теда действительно сулило некоторые выгоды, спокойствие хотя бы на некоторое время. Видимо, ей следовало согласиться.

4

В понедельник Бен, пообедав дома, решил присоединиться к Роберту, который играл на детской площадке через дорогу. Миссис Дуглас была в отпуске, и Тед изучал дома бумаги, которые взял с собой с работы. Вчера он позвонил Долли и сообщил, что заказал места для них на вечеринке. Он специально не стал спрашивать ее о том, что она решила по поводу их соглашения, боясь, что она может передумать.

Тед изучал свидетельские показания, поступившие из полиции, когда услышал детский крик. Он сразу понял, что это кричит его сын. Крик был довольно сильным, и Тед, бросив кипу бумаг на письменный стол, побежал вниз разбираться, в чем дело.

На кухне он увидел троих – это были Бен, Робби и девочка лет пятнадцати, которую он никогда раньше не видел. Лицо Бена было в грязи, а подбородок пересекала царапина, у Роберта опух глаз, из носа текла кровь, а губы были разбиты. Девочка обливалась слезами.

– Что случилось? – спросил Тед.

– Мы были на игровой площадке, – взорвался Бен. – И там же играли ребята из шестого класса, они начали драться с нами, и до того как Вивьен успела подбежать, поставили синяк Роберту под глазом.

– Я присматриваю за Робби, – засопела Вивьен. – Я встретила на улице своего приятеля, заболталась с ним и не заметила, что ребята подрались. Миссис Форвенд сойдет с ума, когда все узнает…

Тед присел на корточки перед Робертом.

– Из-за чего случилась драка?

– Они сказали, что я паинька, – пожаловался Робин, и из его глаз закапали слезы. – Они обзывали меня маменькиным сынком и другими словами, не помню какими. Они и маму обозвали тоже. Тогда я ударил одного из них, и началась драка.

– Тебе надо умыть лицо, я положу лед на твой глаз и губы, ты почувствуешь себя намного лучше, – сказал Тед.

– Папа, научи Робина драться, – попросил Бен. – Он совсем не умеет…

– Я умею! – запротестовал Роберт.

– Я дрался тоже, но меня не побили так, как тебя, – заметил Бен.

– Я тоже здорово ударил того долговязого!..

– Хорошо, хорошо, – остановил их Тед, пытаясь скрыть свою улыбку, и достал поднос со льдом из холодильника. – После драки кулаками не машут. Нет смысла начинать здесь на кухне новую свалку. Я как-нибудь покажу тебе, Робин, кое-какие оборонительные приемы.

После того как ребята умылись и почистились, Тед посадил их за стол и дал им молоко и печенье.

– Где твоя мама, Робин? – спросил он.

– Спит. Она работала прошлой ночью и сегодня вечером снова идет на работу. Поэтому Вивьен повела меня на игровую площадку.

– Я присмотрю за мальчиками до конца дня. Если ты хочешь, можешь пойти домой, Вивьен.

Однако девочка, чувствуя ответственность за случившееся, возразила.

– Миссис Форвенд сказала мне, чтобы я разбудила ее, если что-нибудь случится, – сказала она. – Я сейчас же отведу Робина домой и расскажу ей о драке.

– Я пойду с тобой, – сказал Тед.

– Зачем, папа? – спросил Бен, и его глаза широко открылись.

– На всякий случай: вдруг те ребята не ушли и захотят посчитаться с вами? – ответил Тед.

Когда подошли к дому Долли, Тед был удивлен: что-то в нем или вокруг него изменилось. Может быть, тому виной был сад, в котором распустились красные, желтые, розовые и пурпурные цветы?

Вивьен с растерянным видом, но тем не менее довольно решительно позвонила. Послышались приближающиеся шаги, и из кухни вышла Долли.

– О, Робби… Мой мальчик, – сказала она таким голосом, который Тед никогда раньше не слышал у нее, и опустилась перед ним на колени.

– Где ты подрался? – задыхаясь, произнесла она. – Ты же знаешь, я говорила: ты не должен драться. Смотри, у тебя кровь на рубашке, Робби.

– Я хорошо им врезал, – прошепелявил Роберт разбитыми губами.

– Я ненавижу драки, – произнесла его мама и только тут обратила внимание на всю делегацию. Долли посмотрела на Теда с удивлением.

– А вы что здесь делаете? – спросила она, поправляя пояс на своем халате.

– Ребята сперва пришли в мой дом, потому что он ближе к игровой площадке, – ответил Тед. – Я приложил лед к глазу и губам Роберта и решил проводить его во избежание повторных эксцессов.

Долли выглядела сонной.

– О, – сказала она растерянно. – Спасибо за это.

– Я считаю, что Роберту следует преподать несколько уроков по самообороне.

– Ему меньше всего нужны эти драки, – вспылила Долли.

– Вы не слушаете меня, – мягко поправил Тед. – Я говорю об обороне, а не о нападении.

– Не имеет значения, все равно это драка!

– Бен тоже вынужден был вмешаться, но ему не разбили, как Роберту, губы и не поставили синяк под глазом, – спокойно заметил Тед.

Долли удивилась, почему она всегда чувствовала себя рядом с Тедом такой безоружной?

– Почему мужчины всегда думают, что с помощью насилия можно решить любые проблемы?

– У вас сложился ложный стереотип мужчины, да и я еще не все мужчины. К тому же я юрист, а не боксер. Насилие существует в мире, и вы знаете об этом так же хорошо, как и я. Я никогда не учил насилию Бена. Однако я как разумный человек учу своего сына тому, чтобы он смог защитить себя в сложной ситуации.

Затем после паузы – Тед хотел разрядить обстановку – он спросил:

– Вивьен, почему ты не развела мальчиков? Мы с миссис Форвенд хотели бы узнать это от тебя.

– Не надо распоряжаться здесь на моей кухне, я сама знаю, что спросить у девочки, – оборвала его Долли, почувствовав себя уязвленной от нравоучений Теда.

Тед посмотрел на бледные щеки и тени под глазами у Долли и сказал:

– Вы выглядите уставшей.

– Не надо уходить от темы разговора.

Долли не была похожа ни на плаксивую Бланш, ни на ту… как ее… брюнетку на вечеринке, во всем соглашавшуюся с ним, и Теду это нравилось.

– Давайте я заберу мальчиков с собой. Я поужинаю с ними часов в пять, и вы можете присоединиться к нам, когда выспитесь. Заодно посмотрите, каким приемам я научил своего Бенджамина. Как насчет такого предложения, Долли?

Долли посмотрела прямо в глаза Теду.

– Вы знаете, из-за чего они подрались?

Теду не хотелось приукрашивать случившееся. Понимая, что она из тех женщин, которые хотели бы слышать правду, и ничего, кроме нее, он ответил:

– Они дразнили Роберта пай-мальчиком и говорили ему другие слова, которые он, к счастью, не понял…

Тед не стал говорить, о том, что эти слова относились уже не к Роберту, а к его матери.

– О, проклятье! – воскликнула Долли.

– Неужели отец Роберта не показывал ему, как надо драться? – с изумлением спросил Тед.

– Он почти не видел его, – ответила Долли, смотря куда-то в сторону отсутствующим взглядом.

– Пойдите, поспите еще, – решительно произнес Тед. – Я присмотрю за Робертом, а вы сможете прийти на ужин в пять часов.

– Я не могу следить за ним целый день, – как бы оправдываясь, сказала Долли, и в ее голосе чувствовалась безнадежность. – Когда мне предстоит ночное дежурство, я должна хоть немного поспать.

– То же самое и у меня, Долли. Иногда мне приходится засиживаться в офисе или в суде до ночи.

– Вы хотите сказать, что я не должна чувствовать своей вины за это, не так ли? – Долли вздохнула и сложила руки на груди. – Да, не должна была бы, вы правы, но я все равно чувствую вину. В любом случае нет необходимости приглашать нас с Робби на ужин.

– Но я уже сделал это.

Она посмотрела на Теда настороженно.

– В нашем соглашении нет пункта об общем столе, – объявила Долли. – Да и какой в этом смысл, в конце концов. Там за нами никто не будет наблюдать.

– Приглашение не имеет никакого отношения к нашему договору. Я хотел бы показать Роберту несколько оборонительных приемов, а вы все это проконтролируете. В конце концов вы же его мать.

– Вы только что оправдывали меня, а теперь, кажется, в чем-то обвиняете? Неужели все юристы такие скользкие?

– Послушайте, откуда у вас такое предубеждение к моей профессии?

– У меня нет предубеждения. Я совершенно откровенно заявляю, что терпеть не могу юристов!

Тед снисходительно улыбнулся ее эмоциональному взрыву. Это почему-то сближало.

Взяв Долли за руку и глядя ей прямо в глаза, он сказал:

– Идите отдыхать и забудьте о своих тревогах до без пятнадцати пять… Увидимся в пять.

– Вам не кажется, что вы стали обращаться со мной слишком фамильярно?

– Извините, но нам надо привыкать к этому, мы ведь с вами теперь гораздо ближе, чем просто друзья.

Тед поднял ладонь Долли на своей ладони и накрыл ее второй рукой. Ее рука была мягкой и теплой, а от халата, под которым явно не было ничего, исходил свежий запах цветов. Все это могло бы возбудить любого мужчину. Но Тед сейчас был слишком далек от каких-либо желаний. А может, он еще до конца не разобрался в себе?..

– Увидимся позже, и закройте дверь на замок.

На лице Долли появилась гримаса. Сумасшествие – вот то слово, которым можно было точно описать поведение Теда Зауера и это дурацкое соглашение.

Ровно в пять Долли подошла к дому Зауеров. Ее встретил запах жареного цыпленка. Ее ждали, и дверь была открыта. Войдя в дом, она увидела большую просторную комнату, обратила внимание на черно-белые фотографии, висящие на стенах, и на пару иллюстрированных журналов, лежащих на прозрачном кофейном столике. Долли позвала хозяина дома, однако Тед появился не сразу. Видимо, он не слышал, как она вошла. Тем неожиданнее было их столкновение, когда он вошел и буквально натолкнулся на нее. От испуга Долли при столкновении обхватила Теда руками. Близость мужчины и запах, исходящий от Теда, вызвали у Долли живые воспоминания о первых днях ее замужества, когда она была счастлива, как никогда потом. Она мгновенно почувствовала прилив желания.

– Долли, ради Бога, прости! Я случайно не причинил тебе боли? – испуганно спросил Тед.

В это время из другой комнаты выскочили Бен с Робертом, издавая столько же шума, сколько могло бы быть от дюжины мальчишек.

– Что случилось, папа? – с интересом спросил Бен.

На щеках у Долли появился румянец смущения: ей было досадно, что дети стали свидетелями нелепейшей сцены.

– Я случайно чуть не сбил Долли с ног, – спокойно ответил Тед. – Ты в порядке, Долли?

– Да вроде бы, – пробормотала она и, освободив свою руку, произнесла, точно оправдываясь перед детьми:

– Я звала, но ты, видимо, не слышал меня.

– Извини… Может быть, вы с Беном приберете сервировочный столик, а я пока посмотрю, что там с мясом.

Тед вышел из комнаты. В Долли сейчас боролись два начала. Она была смущена силою влечения к этому мужчине, которое застало ее врасплох, и в то же время рассудок всячески сопротивлялся этому нелепому всплеску страсти.

Я должна успокоиться, думала она. Я не должна испытывать таких чувств к Теду. Только не к Теду.

Дверь открылась, и перед Долли снова предстал он. Надо бы что-нибудь сказать, только не надо молчать, уговаривала себя она.

Тед прикоснулся пальцем к ее руке; его серые глаза были полны заботы.

– Все же скажи, я не очень тебя напугал? Ты бы лучше присела, я вижу, что ты не очень хорошо чувствуешь себя.

– Не беспокойся, все в порядке, – произнесла Долли.

– Постой, я сейчас принесу вина.

К Долли подбежал Роберт и стал теребить ее за подол юбки:

– Мама, ты хорошо себя чувствуешь?

Она улыбнулась ему, обняла и поцеловала в макушку.

– Прекрасно… Как тебе нравятся ваши уроки?

– Эй, Бен, иди сюда, давай покажем маме, что мы умеем.

Пока мальчишки тусовались перед Долли, Тед принес вино и бокалы, поставил все это на кофейный столик и налил Долли вина. После этого он присоединился к мальчикам, и все вместе они начали возиться на полу у ног Долли.

Она испытывала, глядя на все это, странные чувства. Ей до боли было жалко Роберта: Майкл никогда не уделял мальчику столько внимания, сколько следовало бы, он никогда не устраивал для него такого праздника, какой, например, сейчас Тед устроил для своего сына. Роберт нуждался в том, что давал ему Тед, нуждался так же, как в еде или в материнской любви.

– Цыпленок, должно быть, уже готов, – провозгласил Тед, приводя себя в порядок. – Если вы хотите есть, ребята, то вам надо позаботиться о столе. Бен, порежь быстренько салат, а ты, Роберт, принеси хлеба.

– Долли, бери вино и бокал и неси все это на общий стол, – продолжал распоряжаться Тед. Он обратил внимание на грустное выражение ее лица. – Что-нибудь не так, Долли?

– Нет, все в порядке.

– Что-то я не чувствую искренности в ответе.

– Как там наш цыпленок? Я просто умираю от голода, – перевела Долли разговор на другую тему.

Тед был уверен – она чем-то обеспокоена, и он не понимал почему, а поэтому винил себя. Было абсолютно понятно, что Долли не очень хочет обсуждать с ним этот вопрос.

Тед проверил мясо вилкой и коротко бросил:

– Готово! Долли, подай зелень.

Трапеза происходила на дачном столике, который стоял в тени старого развесистого дерева. Долли смотрела на Теда и не могла понять, о чем он думает, она только надеялась, что он не сможет прочесть ее мысли.

После еды дети побежали в дом смотреть любимые мультики по телевизору.

Долли, отставив чашку, поблагодарила Теда за вечер и сказала, что уже пора уходить. Она зашла в дом, чтобы позвать Роберта. Телевизор стоял в гостиной, и когда Долли подходила к ее дверям, то услышала, как Роберт сказал:

– Это мой отец!

– Понятное дело, – с недоверчивой усмешкой ответил Бен. – Каждый ребенок во дворе говорит о том, что его папу показывают по телевизору.

– Он актер, вот почему его показывают по телевизору!

Долли открыла дверь и услышала голос Майкла. На экране она увидела своего бывшего мужа рядом с какой-то красивой женщиной. Это был Майкл. Он вел передачу.

– Это действительно отец Роберта, Бен.

На глазах у Роберта появились слезы, Долли обняла его и успокоила.

– Майкл Форвенд, – произнес Тед. – Я раньше не догадывался, что вы с ним как-то связаны.

– В этом нет ничего странного, ведь он никогда не появлялся в Сент-Джоне, – холодно ответила Долли.

– Он хороший актер.

– О да, – сказала Долли, и в ее голосе появилась горечь. – Он просто-таки выдающийся актер.

– Ты счастливчик, Робби. У тебя знаменитый отец, – пробормотал Бен.

Долли не удержалась:

– Эта известность дорого нам стоила. У него не было времени ни на семью, ни на то, чтобы воспитывать сына. Все его усилия только и были направлены на то, чтобы стать знаменитостью.

Когда Майкл на экране телевизора стал представлять публике какую-то леди, Роберт сказал с дрожью в голосе:

– Давай, Бен, смотреть мультики.

– О'кей. Ты можешь взять мои машинки и поиграть ими, пока мы смотрим мультфильм.

Тед взял Долли под локоть:

– Пусть дети поиграют, пойдем, я заварю тебе еще кофе.

Но Долли не хотелось больше кофе, ей просто хотелось сесть, положить голову на стол и заплакать.

– Тед, – оказала она, поборов свои чувства. – Я считаю, что нам следует отменить наше соглашение, до того как мы расскажем что-либо нашим детям.

– Что произошло? – удивленно спросил Тед.

– Пойми, что это будет опасная игра с чувствами. Ведь я, Бен и Роберт не сможем преодолеть в себе то, что мы чувствуем. Мы не сможем играть какие-то роли; ложь войдет в нашу жизнь. – И наконец, совершенно расстроившись, она закончила: – Я боюсь, что Роберт сильно привыкнет к тебе, Тед, если мы будем слишком часто встречаться.

– Но это и так уже произошло, поскольку Бен и Робби – друзья, – сказал спокойно Тед. – Наши дети и так уже привыкли к нам, они часто ходят в гости друг к другу. К тому же мы уже заключили договор, ты, наверное, забыла?

– Считай, что я изменила свое решение.

– Ты, наверное, просто устала, – сказал Тед. – Успокойся.

Выдержав небольшую паузу, Долли произнесла вяло:

– Мне надо идти…

– Мы же договаривались с тобой, что наше соглашение действительно лишь три месяца – это не так много.

– Мне не хочется играть в эти детские игры!

Тед прищурил глаза – он не терпел необязательности.

– Почему же ты сразу не сказала мне этого, почему ты все время меняешь свои решения?

– Если бы я сказала обо всем тебе сразу, то ты бы подумал, что я такая же, как и они, – те женщины, которые преследуют тебя, – парировала Долли.

Она улыбнулась, немного подождала и продолжила:

– Если тебе интересно, то у меня есть причина изменить решение. Буду откровенна – мы не дети. Когда ты натолкнулся на меня в дверях и случайно обнял, мне очень хотелось, чтобы ты не отпускал меня…

Хотя Тед был крайне удивлен ее словами, однако не растерялся.

– Я не верю тебе, – сказал он. – Мне казалось, что я тебе антипатичен. Поэтому я и выбрал для соглашения именно тебя. Меньше риска для обоих.

– Я не могу побороть своих чувств, ты мне нравишься, – произнесла она с жалкой улыбкой. – Если не хочешь, чтобы я преследовала тебя, то лучше давай расторгнем наше соглашение прямо сейчас.

– Не надо играть со мной в эти игры, я не люблю этого. Я слишком хорошо знаю приемы двойной мотивации из практики.

– Так ты не веришь мне, а некоторые мужчины сочли бы за комплимент мои слова.

– Я не некоторые мужчины, чтобы попасться в ловушку слов, скрывающих тайный умысел.

– Правила гласят – никакого секса, поэтому соглашение должно быть расторгнуто.

– Так ты считаешь сексом то, что я нечаянно толкнул тебя. Думаю, никакой суд не признал бы такого толкования.

– О, перестань рассуждать как юрист!

– Я и есть юрист. И ты уж извини меня за этот факт! Я и ты не ляжем вместе в постель, поверь мне. Поэтому нет причин расторгать соглашение.

Нахмурясь, Долли спросила:

– А может, ты любишь мужчин?

– Нет, можешь не переживать по этому поводу.

– Тогда у тебя действительно нет никаких чувств.

– Не надо рассматривать меня как некий вызов всему обществу, Долли. Я обычный человек.

– Но если бы ты был обычным человеком, то ты был бы не интересен мне, – сорвалась Долли. – Я должна идти. Моя смена начинается в восемь, и я должна быть на работе пораньше.

– Прекрасно, я рад тому, что состоялся такой разговор. Теперь мне стало многое понятным. Я теперь знаю, что ты считаешь меня привлекательным мужчиной, но никаких выводов из этого не может быть сделано. Как и из того, что я считаю тебя привлекательной женщиной. Ну что же, встретимся в субботу на вечеринке. Да, кстати. Может быть, как-нибудь вечерком на этой неделе, ну, скажем, в четверг, обменяемся своими автобиографиями?

Лицо Теда не выражало никаких особых эмоций, но было заметно, что он доволен прошедшей беседой. Однако у Долли в душе все кипело. Она понимала, что сказала ему не все, о чем думала. Но странное дело: в его присутствии она как-то терялась. И теперь невысказанные слова просились наружу…