Текст книги "Власть триединства"

Автор книги: лич добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Продолжайте, Отче. – хрипло предложил главенствующий на Соборе. – Мы слушаем.

– Церковь слабеет, слабеет с каждым годом и скоро наступит время, когда мы больше не сможем сдерживать слуг Бездны, ереси идущие из-за Кромки и адептов несущих силу языческих богов. – вздохнув, заговорил Святейший. – Святые земли останутся один на один с колдунами, бокорами, чернокнижниками – без защиты благословений Всевышнего, без шансов противостоять им на равных. Стоит только задуматься, и вы поймете это…

– И поэтому мы начинаем войну? – закрыв лицо ладонью, спокойно уточнил Раскар.

– Потому, что если этого не сделать сейчас – нас разорвут в клочья? Потому, что эта война поможет нам встряхнуть святые земли, вынудить людей поверить искренне? Так почему вы просто не объяснили это Собору, Святейший? Почему не постарались донести до нас эту простую истину? Кажется, сейчас вышло неплохо!

– Не только, брат Раскар. – покачал головой Иоран. – Ты прав – если не начать бороться сейчас, то потом уже будет поздно. Ты так же прав в том, что война принесет святым землям не только смерть, но и возрождение! Возрождение духовности! Где будут люди искать защиту от колдовства? Кто развеет проклятия и защитит их благословениями? Церковь! И они уверуют, о да, видит Всевышний, они уверуют искренне!

– Не только? Есть что-то еще?.. Святейший Отец, Иоран Нортский окинул взглядом всех собравшихся. Он не был уверен, что поступает правильно, открывая перед Собором всю правду, не был уверен, что стоит вообще это делать, сомневался в том, можно ли верить каждому из архиепископов, но… Но у все зашло слишком далеко и пути назад уже нет. Осталось только следовать по пути, что указал Всевышний.

– О да, есть еще кое-что, о чем я упомянул в самом начале речи. – ответил Святейший. – Переломный момент, который готовит нам будущее. Даже само знание о нем изменит все святые земли, весь мир! Уделите мне несколько минут своего драгоценного времени, и я расскажу вам одно древнее предание о Пророке, Святом Городе и времени задолго до Великого Раскола…

Едва только двери в зал проведения Высшего Собора распахнулись, ожидающие решения архиепископов священники тут же вскочили со своих мест. Просторный коридор, в конце которого располагался зал, был заполнен в основном высшими служителями церковных орденов, священниками каналакианцами, да инквизиторами во главе с самим Адрианом Гортом. Как всегда спокойный и сосредоточенный, именно он взял на себя обязанность снять печати с дверей зала, когда услышал оговоренный стук с той стороны. Отступив в сторону, инквизитор пристально наблюдал за выходящими наружу архиепископами. В основном хмурые и недовольные, они не могли скрыть удивления, просматривающегося за маской растерянности и недоверия. Казалось, многие все еще были под впечатлением произошедшего на Соборе, другие… Другие скрывали за мрачными масками кривые улыбки и алчные взгляды. Нервно теребя четки, пряча в рукавах каждодневных ряс дрожащие руки и отводя глаза, не желая встречаться взглядом со старшим инквизитором всех святых земель, архиепископы поспешно удалялись по своим делам. С особым интересом Адриан наблюдал за святым отцом Раскаром, архиепископом княжества Каналак, покидающим зал Собора одним из последних. Старый знакомый, оставивший в свое время стезю инквизитора ради влияния архиепископа не мог не привлекать внимание… Остановившись напротив Адриана, рыжеволосый архиепископ криво улыбнулся и едва-едва склонил голову.

– Отдаю должное твоему рвению, брат. – сухо заметил Раскар. – Ты хотел войны, и ты получишь войну. Только смотри не пожалей о собственных желаниях, видит Всевышний – слишком уж сложная игра для одного самоотверженного инквизитора. Еще раз кивнув, архиепископ развернулся и широким шагом направился прочь от зала в сопровождении каналакианцев. Адриан же бросил вслед поспешно удаляющимся северянам лишь рассеянный взгляд. Глаза инквизитора горели внутренним огнем, оставаясь внешне совершенно спокойным, в душе он ликовал. Раскар выразился совершенно конкретно, ошибки быть не может.

– Да благословит тебя Всевышний, сын мой. – вернул инквизитора к реальности голос Святейшего Отца, покидающего зал Собора последним. – Отпусти своих братьев, мне нужно поговорить с тобой лично.

– Приветствую, Святейший. – склонил голову Адриан и, повернувшись к собравшимся за спиной инквизиторам кивнул. Братья поняли его без слов и, попрощавшись со Святейшим, удалились прочь по коридору. У зала Собора остались только Иоран, Адриан и несколько монахов из ордена Первой Крови, подчиняющегося лично Святейшим Отцам. Мрачные, закутанные в положенные им по статусу алые одежды представители этого церковного ордена вызывали у Адриана некое смутное недоверие и неприязнь. Привыкший читать людей, словно открытые книги, старший инквизитор не мог не заметить особенность бушующей в телах монахов силы благословений. А что самое странное – ему все время казалось, будто «личная гвардия» Святейшего хранит некую тайну, тайну о которой не знает даже вездесущая инквизиция святых земель. И это порядком раздражало Адриана.

– Пройдемся, сын мой. – предложил Святейший, когда последние из инквизиторов исчезли в конце коридора.

Инквизитор скосил глаза на монахов, а затем вопросительно посмотрел на Иорана. Ему не хотелось делиться своими тайнами в присутствии кровников.

– Они пройдутся с нами, Адриан. – кивнул Святейший шагнув вперед.

– Как вам будет угодно, Отче. – кивнул инквизитор, поравнявшись с Иораном. Закрыв двери зала Собора и скрепив замок печатями, монахи поспешили следом. – Я так понимаю, вам все же удалось убедить Собор.

– Именно так. На некоторое время они успокоятся, и будут действовать так, как велит им рассудок, а не малодушие. Мне совершенно точно не удалось убедить всех архиепископов, но это и не нужно – большинство останется с нами.

– Как вам это удалось, Отче?

– Немного истории, немного преданий, крупица здравого смысла и целый океан надежд. – хмыкнул Святейший, поправив очки. – Так или иначе, причины, по которым Собор не отрекся от меня, не отрекся от нас всех, не столь важны и останутся за дверями зала. Я хотел поговорить с тобой о другом.

– Я слушаю, Отче. – ответил Адриан, при этом мысленно отметив, что стоило бы в ближайшее время узнать, как именно Святейшему удалось убедить Собор.

Добравшись до конца коридора, Святейший повернул направо и, убедившись, что на пути нет ненужных ушей, продолжил:

– Как идут приготовления?

– Мы отобрали лучших инквизиторов с западных королевств, с восточных княжеств все еще прибывают боевые отряды. На призыв явились так же многие из северных городов и остров Северного моря, но больше ждать не стоит – на островах появляются еретики «Истины» и экзекуции неохотно отправляют к нам людей. Хуже всего с республиками юга – к сегодняшнему дню оттуда прибыло всего несколько отрядов. Их экзекуции ссылаются на вспышки одержимости на островах, говорят, что экзорцисты просто не справляются…

– Этого стоило ожидать, Отче. – отозвался один из шагающих сзади монахов. – Чем ближе час, тем активнее становятся порождения Бездны.

– Понимаю. – не оборачиваясь ответил Святейший. – Что с подготовкой мобилизации?

– В Силайе, Валасии, Нистии, Оласе, Рульсарке и Хаутфальке все готово. Мы передали ваши особые грамоты напрямую, и, кажется, они готовы начать подготовку немедленно, но… Еще один поворот в боковое ответвление коридора. Потолки здесь значительно ниже, гобелены на стенах сменились старинными фресками, окон и вовсе нет, а единственным источником света остаются ярко пылающие настенные лампы, распространяющие приятный аромат благовоний, защищающий от порождений Бездны. Небольшая делегация, ведомая Святейшим Отцом и старшим инквизитором, добралась до внутренней части храмового комплекса.

– Чего они хотят? – сухо спросил Святейший.

– В основном уменьшения отчислений из казны в пользу церкви, уменьшения церковных земель и усиления благословений. Есть, правда, несколько не совсем обычных условий… – едва заметно поморщившись, заметил Адриан. – Король Оласа просит, чтобы вы сняли анафему с его сына-многоженца, король Нистии хочет оправдания нескольких членов побочной ветви своего рода, которые были сожжены по подозрению в колдовстве…

– Соглашайся. – прервав инквизитора, промолвил Святейший. – Пусть начинают приготовления как можно скорее, уже к середине следующего месяца их войска должны быть готовы вступить в бой в составе святого воинства. Ты понял меня, сын мой? Мысленно содрогнувшись от одной мысли о том, что кого-то, сожженного инквизицией придется оправдать, Адриан неохотно кивнул. Он не до конца понимал позицию Святейшего в этом вопросе, но до поры до времени это не особенно интересовало старшего инквизитора. Его интересовала война, и только война. Со всем остальным можно будет разобраться потом.

– Хорошо. – кивнул Святейший, бросив на инквизитора взгляд голубых глаз. На мгновение задумавшись, он продолжил: – И еще одно, сын мой. Для тебя будет особое поручение, к выполнению которого нужно приступить сразу после начала святой войны.

– Я слушаю, Отче. – спокойно ответил Адриан.

– Тебе это может не понравиться, ты можешь не понимать смысла этого задания, но обещай мне, что будешь выполнять его со всем усердием и не задавая вопросов.

– Клянусь перед ликом Всевышнего, что так оно и будет, Отче. Резко остановившись, Святейший повернулся к инквизитору и посмотрел ему прямо в глаза. Его суровое, покрытое морщинами лицо будто окаменело и, промедлив секунду, Иоран заговорил, взвешивая каждое слово:

– Ты выберешь из числа своих помощников лучшего и поручишь ему командование святым воинством. Сам же останешься в Святом Городе до середины седьмого месяца сего года. Чтобы ни случилось в святых землях, чтобы ни случилось на западе, востоке или юге – ты будешь ждать здесь. Когда придет время, тебя посетят мистики из ордена Первой Крови и объяснят суть твоего задания. Ты понял меня, Адриан Горт, старший инквизитор святых земель, слуга Всевышнего? Едва не скрипя зубами, инквизитор, не отводя взгляда, смотрел в два голубых омута глаз Святейшего Отца. В его душе боролось два желания: желание выжигать скверну вместе со святым воинством и желание неотступно следовать воле Всевышнего и посланника Его на земле. Всю свою жизнь Адриан ждал этого, ждал возможности раз и навсегда очистить святые земли от заразы колдовства и вот, когда ему выпала такая возможность, Святейший приказывает ему остаться вдалеке от битвы, битвы всей его жизни…

– Ты понял меня, Адриан? – с нажимом повторил Святейший. Вздохнув, инквизитор отвел взгляд и кивнул.

– Я понял вас, Отче. Я все сделаю как велено.

– Отлично, сын мой. – мягко улыбнулся Святейший, похлопав инквизитора по плечу. – Не тревожься, придет время, и ты все узнаешь, все поймешь. А теперь нам пора, возвращайся к работе. Один из монахов приложил ладонь к ничем не примечательному участку стены и прошептал короткую молитву. Вспыхнувшее на кончиках его пальцев благословение тут же впиталось в камень. Послышался скрежет, и часть стены отъехала в сторону, открыв потайную дверь. Святейший кивнул на прощание Адриану и вошел в тускло освещенное зево ведущего под землю тоннеля. Когда последний из монахов закрыл за собой потайную дверь, инквизитор развернулся и зашагал прочь, сухо бросив в пустоту коридора:

– Даже и не сомневайтесь, Отче. Я все узнаю.

Когда солнце над Святым Городом уже катиться к закату, в Урвише лишь начинается послеобеденная суета. Брусчатые мостовые, каменные стены домов, башен и особняков остывают, после интенсивного поглощения дармовой солнечной энергии. Нанесенные на камень колдовские символы и вплетенные в сам материал заклинания накапливают энергию, позволяя большей части жителей Урвиша частично компенсировать низкие природные способности. Поглотители солнечной энергии – самые дешевые во всем Проклятом Графстве, поэтому-то колдуны малой силы стоически и без нареканий переносят даже самые знойные месяцы в году… Так или иначе, непривычная для западных лесов жара уже сошла на нет. Колдуны всех мастей снова принимаются за рутинную работу, пополнив накопители порядочным запасом энергии. На улицах появляются бесчисленные адепты, дар которых измеряется всего лишь парой-тройкой простейших магических трюков, на рабочие места по всему городу возвращаются ремесленники, в некотором роде, средний класс всех колдунов – небольшой силы, но владеющие специальными, профильными заклинаниями. По улицам так же бродят заклинатели – колдуны не из слабых, но со своими собственными понятиями о чистоте силы, устройстве мира и всей вселенной… Таких в городе не слишком много, они выполняют самую разную работу, часто за границами Графства, поэтому и собираются больше в портовых городишках на побережье Стылого Моря, да селениях у восточных границ западных лесов.

Кроме наводняющих улицы города адептов, ремесленников в их мастерских и редких заклинателей, на улицах Урвиша изредка можно встретить мастеров. Вот, это настоящие колдуны – прохожие сами расступаются перед ними, учуяв пылающую силой ауру. Хотя, такие редко ходят на своих двух или ездят верхом на обычных лошадях – мастера предпочитают созданных, выращенных, оживленных слуг, дорогостоящие артефакты, а чаще всего собственные, колдовские крылья. Мастера – элита среди всего колдовского братства, их совсем немного, но каждый стоит сотни адептов и десятков ремесленников… Выше стоят искусники, но этих и вовсе не увидишь среди бела дня – слишком важные птицы, пусть по силе и слабее многих мастеров. Знать Проклятого Графства, владельцы многих мастерских, расположенных ближе к побережью полей, шахт на северо-востоке леса, злачных заведений и прочего, что может приносить деньги. Если бы их гонор и набитые кошельки соответствовали силе – искусники на равных противостояли грандмастерам… Грандмастер Шурт вот уже несколько минут с наслаждением наблюдающий за ритмом жизни Урвиша глазами сотен, тысяч колдунов, мрачно улыбнулся. Да, если бы это только было правдой, Кругу не пришлось бы влезать во все это. Если бы подавляющая часть колдунов Графства не являлась слабосильными фокусниками, живущими за счет артефактов и сделок, если бы прибывающих из святых земель заклинателей было больше, а искусники назывались знатью не только из-за набитых деньгами карманов… Что было бы тогда? Изменило бы это саму суть колдунов? Помешало бы это тому приснопамятному Кругу заключить сделку, которая на самом деле совсем не нравилась великому телепату?.. Возможно, но реальность такова, что силу невозможно делить бесконечно, а энергия – лишь топливо для дара. Как бы не нравилась Шурту та, старая, темная и рискованная сделка, но он не исключал варианта, что она была оправдана. Как бы он поступил на месте тогдашних грандмастеров, как бы он поступил на месте того же Румиуса, заметив, что его искусство чахнет?..

– Шурт. – холодно окликнул телепата грандмастер Гуали.

Открыв глаза, мужчина еще раз взглянул на суетящийся Урвиш, теперь уже из окна Башни Круга, и повернулся к собравшимся в небольшом зале колдунам.

– Опять блуждал в чужих умах, мой друг? – тихо спросил грандмастер Гарольд – дряхлый старик, с посеревшей из-за темного колдовства кожей и совершенно черными, словно два уголька глазами.

По привычке потянувшись к его разуму ментальным щупальцем, Шурт тут же одернул себя – запертые в теле старого демонолога бесы отлично защищали хозяина от телепатии. Вот только в последние годы становилось все сложнее с точностью сказать – говорит с тобой сам Гарольд или одно из бесчисленных порождений Бездны от лица хозяина…

– Скорее, замечтался. – проведя ладонью по подбородку, ответил телепат.

– Маласса говорила мне, что когда все закончиться, ты собираешься уйти в… Путешествие. – заметил устроившийся в кресле по правую руку от Гарольда грандмастер Кавак. Бледнокожий, светловолосый и худой, с маленькими мутными глазами и нестираемой насмешливой улыбочкой, он говорил на редкость неприятным, липким и вкрадчивым голосом. Сканировать Кавака тоже не следовало даже пробовать – вокруг его мысленного духа все время кружились облака Тьмы, скрывающие не то что мысли, а само сознание грандмастера. Шурт иногда задумывался о том, а существует ли все еще настоящий Кавак или его место заняла извечная Тьма, подражающая человеческому существу? Бросив мрачный взгляд на светловолосого колдуна, телепат в который раз отмел эти мысли. Нет, если бы Кавака окончательно поглотила Тьма, которой он якобы управляет, все Проклятое Графство узнало бы об этом в тот же миг. Настоящая Тьма не способна подражать человеческому разуму, она может только пожирать и разрушать.

– Я думал об этом. – помедлив, уклончиво ответил Шурт.

– Пустая трата времени. – брезгливо бросил Гуали, как всегда неприветливый и надменный. – Что интересного есть в человеческих умах? Грязь и пороки, зарытые в самую глубь души. В такую помойную яму полезет разве что копрофаг…

– Называй меня как хочешь, Гуали. – пожал плечами телепат. – Так или иначе, я все равно могу читать тебя как открытую книгу, а ты не можешь превратить меня в ледяную скульптуру.

– Это пока. – поморщившись, мрачно бросил криомант.

– Довольно-довольно… – устало проскрипел Гарольд. – Мы собрались здесь не для этого. Твоя очередь, Шурт. Грандмастер лишь рассеяно кивнул и сделал шаг к полупрозрачной, сияющей синим светом арке, что висела в центре зала. Выставив перед собой руку, телепат закатил глаза и сконцентрировал всю доступную силу на пока еще астральных вратах, призванных грандмастером Гарольдом. Нематериальные, невидимые простому взору, существующие за Кромкой этого мира – идеальная дверь, способная защитить темное знание Даже призвав их в материальный мир, колдун оказывался перед неразрешимой задачей – открыть замки могла только сила, настоящая прорва силы, которой не было ни у одного из грандмастеров… Это была хорошая защита, защита от алчных и самонадеянных глупцов, слепо следующих за легким могуществом и сильных колдунов, сбившихся с пути. Никому в одиночку не дано открыть эти врата, никому не дано отпереть все тринадцать астральных замков и снять последнюю печать. Если идти ко тьме, тогда только вместе. Поэтому врата и открывались несколькими членами Круга. Сегодня Гарольд вызывал их, пыхтя и исходя демонической силой, Кавак отпирал первые четыре замка, изрыгая ругательства на языке Бездны, Гуали открывал еще пять замков, заставляя воздух в зале трещать от лютого мороза, а Шурт… Телепат закрутил свою силу спиралью, проводя ее через бесчисленные колдовские узоры астральных замков. Он выкладывался на полную, ощущая как в голове пульсируют тысячи обрывков чуждых мыслей, принесенных вратами из-за Кромки, чувствовал, как сила покидает тело, с каждым открытым замком – утекает полноводной рекой, быстрее, чем когда либо. Астральные замки сопротивлялись, отбрасывая бесчисленные ментальные щупальца Шурта прочь, но он с новой силой бросался в бой, открывая замок за замком. Широкое, будто высеченное из камня лицо телепата застыло, зрачки совсем закатились и лишь подрагивающие пальцы правой руки да оплетающие врата ментальные щупальца давали понять, как сложно ему сейчас приходиться… Остальные грандмастера застыли на своих местах, не сводя глаз с телепата. Пойди вдруг что-то не так и именно им придется вырывать его душу из растворяющихся в астрале врат. Гуали лишь мысленно хмыкнул, подумав, что как раз он не будет ничего делать – лишь наслаждаться представлением. В прошлый раз, когда грандмастера Зарас вырвало прочь из тела, и увлекло за Кромку, было вполне себе потешно… Тяжело выдохнув, Шурт сделал последнее усилие, срывая последнюю печать, спрятанную за тринадцатью астральными замками. От центра комнаты во все стороны ударила воздушная волна, едва не сбив Гуали с ног. Вытерев ладонью вспотевший лоб, телепат поднял глаза на сияющую синим арку колдовских врат. Материальную, настоящую, действующую.

– И всего-то, что требовалось – сила троих сильнейших из Круга. – ухмыльнувшись, подытожил Кавак.

– В былые годы мы могли сделать это и втроем, не созывая лучших грандмастеров. – покачал головой Гарольд, поднимаясь с кресла. – Но с каждым годом выходит все сложнее.

– Наплевать. Мы идем? – мрачно уточнил Гуали.

– Идем. – кивнул Шурт, ступая в арку врат. Грандмастера закружило в водовороте пространства, а через мгновение он уже ступил на темный мраморный пол колоссальной пещеры. Сотни и сотни исполинских сталагнатов, подпирающих теряющийся во тьме потолок, отдаленный звук капающей воды, в гробовой тишине звучащий громче храмового колокола… И исходящий тускло светящимся синим паром трон из черного оникса, стоящий прямо перед колдовскими вратами. Шурт сделал несколько шагов вперед и остановился, дождавшись, пока у врат не выйдут остальные грандмастера. Не отрывая глаз, телепат наблюдал за закованным в серебряные доспехи мертвецом, что сидел на ониксовом троне. Потемневшая, туго обтягивающая кости кожа, два студеных шарика вместо глаз, жуткий оскал изъеденного струпьями лица и невесомые, седые волосы, увенчанные короной из темного металла.

– А, это вы, неблагодарные. – подняв глаза на грандмастеров, сухо констатировал мертвец. Шурт отстраненно отметил, что в этот момент его титаническая аура вспыхнула мимолетной, едва различимой радостью.

– Ненавижу, когда он так делает. – мрачно заметил Гуали.

– Пришли за моими знаниями? Или моей силой? – спросил мертвец. – Или за тем и другим?

– Мы пришли по поводу Ока Небес. – пожевав губами, ответил Гарольд.

– Ха. Я рассказал вам все, что хотел рассказать. Больше мне нечего сказать.

– На этот раз нам не нужны ни твои знания, ни твоя сила. – глядя прямо в глаза мертвецу, промолвил Шурт. – Мы пришли за твоей короной.

– Ха-ха-ха-ха! – мерзко засмеялся мертвец. Его смех слился воедино со звоном доспехов и разошелся по всей пещере, порождая чудовищное эхо. Стоящий немного позади телепата грандмастер Гуали встряхнул головой, избавляясь от накатившей вдруг дрожи и мысленно пообещал себе больше никогда не возвращаться в эту пещеру.

– Вижу, вы додумались наконец-то, почему я ношу ее. – отсмеявшись, промолвил мертвец. Хрустя суставами, он поднял руку и легонько, кончиками костлявых пальцев провел по темному металлу короны.

– Это было… Дальновидно с твоей стороны, держать ее так близко к себе. – кисло заметил грандмастер Гарольд, искоса наблюдая за алчно пялящимся на корону Каваком.

– Еще бы! – довольно ответил мертвец. – Ваши предшественники оставили меня здесь, на этом проклятом троне, в этой пещере под боком у самой Бездны, где лишь капающая вода и тяжесть тысячелетий. Они решили, что будет забавно оставить со мной и мои доспехи, а в конце – слушайте внимательно – напялили мне на голову мою корону, величая Пещерным Королем! Но кто теперь Пещерный Король, а, неблагодарные?! Кто?!

– Мы зря сюда приперлись, Гарольд. – мрачно заметил Гуали. – Эта развалина ни за что не расстанется с короной, зная, как она нам нужна. А я даже не могу представить идиота, который бы подошел к его трону добровольно.

– Прискорбно, но вынужден согласиться. – спокойно промолвил Шурт.

– При всем моем желании, даже я не смогу достать ее оттуда силой. – внес свою лепту Кавак, широко ухмыльнувшись и помахав мертвецу рукой.

– Жаль. – сухо заметил старый демонолог. – Только время зря потеряли.

– Эй, куда же вы, неблагодарные? – окликнул уже собравшихся возвращаться к светящейся арке ворот грандмастеров мертвец. Облокотившись о подлокотник ониксового трона, он подпер костлявый подбородок ладонью и с жуткой, пробирающей до дрожи радостью предложил: – Давайте торговаться?