Текст книги "Власть триединства"

Автор книги: лич добрый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Добрый Лич
Власть триединства. Эпоха смут

Пролог

Год 345 до Великого Раскола пятнадцатое число восьмого месяца

День Летнего Солнцестояния

Летняя ночь укутала мир прохладой, даруя ему отдушину после знойного дня. Преодолевая огромные расстояния, едва ощутимый ветерок играет в траве, шепчет в листьях деревьев. Равнины, горы, ущелья, поля – не все ли равно, если ты лишь воздушный поток, рожденный где-то у моря и приговоренный растаять в дремучих лесах посреди материка? Тишина и спокойствие сегодня правят бал. Ночные животные приостановили бесконечный круговорот своего существования и застили в нерешимости. Птицы замолчали, опасаясь нарушить тишину. Даже люди, самые неугомонные существа которых только можно представить, уняли свой пыл. Более спокойной ночи невозможно себе представить. Оплетенные паутиной щиты, украшенные родовыми гербами подпирают стены поместий, кольчуги прозябают в тяжелых сундуках, мечи покрываются ржавчиной, луки припадают пылью, латы тускнеют, боевые скакуны теряют сноровку, осадные машины превращаются в нагромождения трухи. Даже замковые стены крошатся, а рвы вокруг них исчезают, заполняясь городским мусором Войну сменили охота, балы, дуэли – любимые занятия знати – и работа в поле, промысел, да церковные мессы для крестьян. Копья и мечи заменили соха и лопата. Людям не понять, с чего все вокруг завязло в спокойствии и тишине. Они еще не догадались, что эта ночь слишком уж тиха. Люди не видят дальше своего носа, им не понять ничего, пока это «ничего» не случится. Но что-то происходило. Подсознательно, звериным чутьем, спрятанным где-то в глубине души у каждого человека, они чувствовали это. Мирное время дорогая игра, а в воздухе витало нечто, дающее понять – монет для продолжения этой игры ни у кого не осталось. Слишком долго мир наслаждался спокойствием. Боги и демоны тоже застыли в предвкушении. Кости человеческих судеб нетерпеливо постукивают в их руках. Ставки сделаны, игроки определены, фавориты назначены. Лишь тишина отделяет их от начала игры, игры ради которой стоило терпеть эту унылую скуку. Мир затаился. Он увяз в будничности и рутине, но скоро все должно измениться. Эта тишина… Да, они узнают ее. Это тишина перед бурей, бурей, которая всколыхнет мир, сделает ему кровопускание, залив все вокруг старой, тухлой кровью. И омытый реками крови, родится новый порядок. Они поделят этот мир, поделят по-новому в конце игры. Тишина и спокойствие – это лишь передышка, перед следующим кругом лопастей мельницы жизни. Кто будет смотреть на мельницу, которая остановилась? Нет, это не для этого мира, не для этой реальности. Слепыми пешками в предстоящей игре будут люди. Кто же еще убивает себе подобных, громко вопя о справедливости, морали и милосердии? Не надо утруждать себя и пятнать руки в крови – подтолкни, дай повод, дай стимул, и люди сорвутся с места, подгоняя жизнь, запуская застоявшуюся мельницу ветром из собственных душ. Ведь теперь можно, настало время. И эти души, тысячи, десятки тысяч человеческих душ достанутся участникам в качестве утешительных призов. Победитель же получит влияние и могущество, чтобы вершить судьбы мира. До следующей игры. Точно так же, как и сотни раз до этого. О да, они помнят, как это было…

Священник с опаской наблюдал за алой кометой разрезающей ночное небо. Сегодня он проводил вечернюю службу и освободился только к полночи. Прибраться в приходе, подготовить все к следующей мессе – много работы для одного молодого парня, совсем недавно вступившего в сан, но избравший путь служения Всевышнему со смирением принимает все трудности. Комета тем временем была видна все отчетливей – не сравнить с тем едва заметным алым пятнышком, что он видел несколько месяцев назад. Пригладив реденькую бородку, парень отметил, что выглядит она зловеще и ничем иным, кроме как дурным предзнаменованием быть не может. Народ в приходе это волнует все больше, ведь люди боятся любых предзнаменований. Добрые они или дурные – все равно приносят с собой только неопределенность да хаос. И как только успокоить своих прихожан, если даже ты, их пастор, опасаешься худшего? Отвернувшись, священник принялся закрывать двери храма. Звеня ключами, он размышлял, что если разобраться, то не в одной комете дело. Она скорее лишь подогревает висящее в воздухе напряжение, придает ему форму и будоражит людские умы. Он чувствовал это лучше других – что-то назревало. Распри среди священнослужителей, распространение еретических учений, появление новых сект на севере, тревожные известия из неверных стран на востоке…

Сама религия и весь мир оказалась на грани больших перемен. Существующие устои уже изжили себя. Что-то нужно менять, нужно объединить верующих во Всевышнего, пересмотреть устаревшие догмы и обновить саму суть культа, покончив с ересями и сектами раз и навсегда, но…

Повернув ключ в замке, священник поправил окованный серебром том под мышкой, и посмотрел на алеющую в ночном небе комету. Но он был всего лишь молодым парнем, только-только направленным в этот приход в глуши одного из множества мелких княжеств. Вдали от больших городов, священной столицы и реальных возможностей что-либо изменить. Если кому и суждено изменить мир, провести реформы и обновить культ – так точно не ему. Вздохнув, парень поправил рясу и направился к своему дому по темным улицам поселка.

Будто сопровождаемые алой кометой, по ведущей в обход основных трактов лестной дороге, неслись две лошади. Животные тяжело дышали – всадники гнали их галопом вот уже больше часа. Такое не каждая животина выдержит, а тут еще и по паре тяжелых сумок с золотыми монетами в дополнение к ездокам… Это уже совсем ни в какие ворота.

Младший из двух несущихся верхом на лошадях мужчин бросил взгляд на старшего и горестно вздохнул. Куртка брата порядочно пропиталась кровью, он побледнел и нарочно крепко сжимал в руках поводья, опасаясь в любой момент свалиться из седла. Дела совсем плохи – им бы остановиться и перевязать рану, но…

Услышав далеко за спиной собачий лай, мужчина схватился за рукоять висящего на плече арбалета. Судорожно сглотнув, младший оглянулся назад, ожидая увидеть несущихся следом за лошадьми халифатских гончих, но позади была лишь освещенная алым светом кометы лестная дорога. Псы отстали, сильно отстали, как и их хозяева, но это еще не гарантировало братьям безопасности – халифатские гончие славились тем, что преследовали добычу едва ли не до собственной смерти. Не стоило им нападать на ту карету – знали ведь, что охраны будет немало и банде придется туго, но соблазн был уж слишком велик. Столько золота никто из разбойников в жизни не видел. Ограбить княжескую карету с податью, это вам не путников, да посыльных на дороге обдирать – тут и куш соответствующий, вот только… Вот только после этого дела из семи разбойников в живых остались только они вдвоем. Для того, кто только-только взялся за заработок на большой дороге, это было слишком. Младшего душил страх и угрызения совести за убитого кучера – он еще не зачерствел, подобно брату, не привык убивать ради звонкой монеты… Лошади вылетели на опушку леса. Впереди расположилась горящая редкими огнями окон деревушка, самым примечательным сооружением в которой был разве что храм Всевышнего. В этом крае подобных хватало – людей привлекали хорошая земля, густые леса и множество рек. А следом за людьми шли и священнослужители Всевышнего.

Старший натянул поводья и, морщась от боли, осмотрел деревню. Сегодняшняя ночь преподносила ему одни только неприятные сюрпризы – их банда больше не существовала, причем, ему собственноручно пришлось прикончить двоих бывших товарищей, позарившихся на общую добычу, на хвосте у них с братом сидели гвардейцы, а чуть ниже лопатки у него кровоточила глубокая рана от удара копьем… Поэтому, деревню, внезапно появившуюся у них на пути, старший воспринимал не иначе, как новую напасть.

– Гха… – сквозь зубы процедил разбойник и покрепче сжал в ладонях поводья.

– Как ты, брат? – обеспокоено спросил подъехавший младший.

– Не очень… – стараясь бороться с накатывающей волнами слабостью, просипел мужчина. Кровь все не останавливалась, угрожая в ближайшие пол часа свести его в могилу, но и времени, чтобы перевязать рану у них не было. Страх перед мечами и копьями гвардейцев гнал вперед.

– Нужно остановиться и перевязать твою рану!

– Ты спятил? Остановимся, и нас разорвут проклятые гончие!

– Лошади скоро падут, как ты тогда думаешь бежать дальше? На своих двух, истекая кровью?! Или на моей спине?! – скрипнув зубами, возразил младший. – Если так, знай – что я скорее потащу тебя, чем золото! Но никак не смогу утащить и то и другое! Поморщившись, старший задумался. На месте брата, ему подобный выбор дался бы много сложнее и не факт, что он выбрал бы так же. Разбойник всегда следовал простой истине, что золото и власть – единственная ценность в этом мире.

– Ладно. – сглотнув, согласился старший. – Остановимся в том доме, ты меня подлатаешь, и потом мы уберемся отсюда… Младший бросил взгляд на стоящий наособицу от остальных каменный дом. В его окнах не горел свет, двор был обнесен высоким забором, но не охранялся обычными для этих мест сторожевыми псами… Есть шанс, что он и вовсе пустует. А если нет – жильцы не успеют поднять шум, их удастся быстро связать, закончить свои дела и так же быстро уйти. Молча кивнув, мужчина ударил лошадь по боку и направил ее к примеченному братом дому. Кашлянув, старший последовал за ним.

Рассеяно осматриваясь по сторонам, священник добрел до своего дома. Толкнув ладонью высокую калитку в воротах, украшенную священным символом Всевышнего, шагнул во двор и…

– Не смей открывать рот. – напряженно промолвил голос слева, после того, как в шею уперлось острие арбалетного болта. – Закричишь – ты покойник.

– Затаскивай его внутрь… – хрипло отозвался человек, затаившийся за открывающейся внутрь калиткой. Разбойник повесил на плечо арбалет и, выхватив из ножен на поясе охотничий нож, приставил его к боку священника. Несмотря на объявший парня страх, тот сразу понял, что делать и отошел от калитки. Второй мужчина закрыл вход во двор и, облокотившись о стену, замер, тяжело дыша. Оба разбойника прищурились, рассматривая хозяина дома.

– У меня нет ничего ценного, кроме священных книг, но вам они без надобности. – пытаясь унять ни с того ни сего дрогнувший голос, заговорил священник.

– Это же священник… – упавшим голосом сообщил разбойник с ножом.

– Ай ты, отродье Бездны… – в сердцах ругнулся старший из мужчин, наконец-то рассмотрев слугу Всевышнего. Разбойник, удерживающий у бока священника нож, замялся и отвел оружие немного в сторону, чтобы случайно не пырнуть его. Парень обратил внимание на то, что во дворе топчется пара лошадей, нагруженных тяжелыми сумками. Подумав, он перевел взгляд на старшего из мужчин и заметил стекающую по его руке кровь.

– Я могу помочь вам. – стараясь говорить ровным, успокаивающим голосом, как их учили в семинарии, предложил священник.

– Спасибо, но отпускать грехи я еще не готов, как и держать последний ответ перед Всевышним… – болезненно улыбнулся старший. – Пошел он, твой Всевышний…

– Вот так вот просто? Поможешь бандитам? – недоверчиво и порядком нервничая, уточнил младший. – А как же заповеди? Не попробуешь поднять шум и остановить нас?

– Не думаю, что в этой ситуации будет разумным звать на помощь или пытаться вас задержать. – скосив взгляд на сверкнувшее в алом свете кометы лезвие ножа, заметил священник. – Я слуга Всевышнего, а он завещал помогать всем нуждающимся…

– Лучше бы так оно и было. – вздохнув, ответил младший. – Брат?

– Демоны с ним, пошли… – тяжело дыша, ответил старший.

– Открывайте дом и растапливайте очаг, отче. Нам понадобиться горячая вода, и чистые тряпки. – спрятав нож и закинув руку брата на плечо, обратился к священнику разбойник. – И лучше бы вам не забывать о своих словах.

– Иначе рискуете отправиться на встречу со Всевышним намного раньше срока… – мрачно пригрозил старший.

– Я держу свое слово. – кивнул священник и зашагал к крыльцу. Несмотря на страх, захлестнувший его в первый момент, теперь он был полностью спокоен. Эти люди пришли не за его жизнью, не за его добром – они пришли за помощью и только. Пусть с оружием в руках, пусть нарушив заповеди где-то в другом месте, но не ему судить их за это. Судить – дело Всевышнего и помазанных Им князей. А его долг – помогать и наставлять на путь истинный.

Время приближалось к полуночи. Младший из братьев-разбойников осторожно отодвинул занавеску и выглянул в окно. Взгляд его метнулся к опушке леса, откуда к поселку вилась пыльная дорога, но и в этот раз ему не удалось различить несущихся по их следу гвардейцев. Видимо, солдаты князя вместе с гончими и, правда, отстали. Облегченно выдохнув, мужчина осторожно приоткрыл окно и прислушался. На улице царила оглушающая тишина. Дворовые псы, вяло залаявшие, когда они подбиралась к дому священника, замолкли. Сверчки, летучие мыши, даже играющий в ветвях деревьев и скосах крыш ветерок затих. Это было как минимум странно, но чего только не бывает в этой проклятой глуши, когда до ближайшего города не меньше дня пути…

– Позволь узнать, кто гонится за вами? – обратился к мужчине молодой священник. Обернувшись, разбойник посмотрел на хозяина дома – невысокого, светловолосого парня в светлой рясе, перетянутой простым поясом. Этот человек оказался добр к ним – он помог обработать раны брата, перевязал их и даже выставил на стол небогатое угощение. Кроме прочего, священник не осуждал их поступков и со смирением сносил брюзжащего и бранящегося старшего. Если вспомнить о том, кто они – более чем достойное поведение для слуги Всевышнего из затерявшегося среди лесов поселка. Сам же младший не был особенно религиозным человеком, но и не относился к церкви Всевышнего наплевательски, как старший брат. Разбойник верил во Всевышнего и даже следовал его заповедям, ровно до того самого момента, когда князь забрал у него землю, дом и жену. Забрал все, что имело для мужчины ценность, превратив в беглого преступника. Теперь же осталась только вера – тлеющие в глубине души угли, да и только. Нельзя следовать заповедям бога, который слеп и глух к несправедливости, что твориться на земле. Всевышний есть, но он далеко, а голодная смерть – вот она, прямо перед тобой. Выбор прост, когда попадаешь в подобную ситуацию.

– Гвардейцы. – ответил младший, присаживаясь за стоящий у окна стол.

– Не рассказывай ему ничего. – брезгливо поморщившись, обратился к разбойнику старший. – С этими святошами нужно держать ухо в остро – скажешь лишнее слово, а утром уже на рудниках или в могиле безымянной… Мужчина бросил хмурый взгляд на оголенного по пояс и обмотанного повязками брата – тот за обе щеки уминал выставленное священником угощение. С раной на спине удалось быстро справиться благодаря мастерству хозяина дома, с недавнего времени исполняющему в поселке еще и роль лекаря – он остановил кровотечение, обработал рану травяным настоем и умело ее забинтовал, перетянув повязками могучий торс разбойника. Но брат этого не оценил. Как, собственно и всегда.

– Я не собираюсь корить вас за совершенное – это не мои обязанности. – мягко заметил священник, присаживаясь за стол напротив младшего. – Со временем вы сами все осознаете и раскаетесь перед единственным истинным судьей – Всевышним. Мне просто интересно, что же нужно совершить, чтобы назвать на себя гнев гвардии князя?

– Ограбить карету, собирающую для него подати. – оперев о ножку стола арбалет, ответил разбойник.

– Зачем ты ему сказал?! – завопил старший, подскочив на месте.

– Не думаю, что это уже имеет какое-то значение – мы ушли от погони. – пожал плечами младший. – Когда оправишься – сядем на лошадей и к рассвету следующего дня будем уже у границы.

– Ты глупец! – взвыл старший, схватившись за рукоять лежащего рядом меча.

– А еще разбойник и душегуб, но человек получше тебя. – жестко отчеканил младший.

– Баа! Душегуб и разбойник, но хороший человек! – презрительно воскликнул старший. – И к кому ты пришел, хороший человек, когда у тебя забрали землю и дом, когда ты закопал свою жену?! К кому?! К священнику Всевышнего?!

– Не вспоминай об этом! – ударив кулаком по столу, рявкнул младший.

– Нет! Ты пришел ко мне! Когда из-за своего слюнтяйства и нежелания взять полагающееся по праву сильного, ты потерял все, то пришел ко мне! Своему брату! К душегубу и разбойнику! Ты – хороший человек! Выхватив нож, младший вскочил со стула и упер лезвие в шею брата. Рука старшего застыла на рукояти меча, так и не успев вытащить его из ножен. Он посмотрел в глаза брату и улыбнулся, стараясь не совершать резких движений.

– Мы братья, но разница между нами в том, что я сделаю все, чтобы стать богаче, стать влиятельнее, могущественнее. Я приму любую сторону, я предам и убью, ограблю и разрушу, если понадобиться. Потому, что это путь сильного. Ты тоже силен, но…

– Не в силе дело. – возразил младший дрожащей рукой сжимая нож. – Дело в том, для чего она тебе и что она для тебя. Мне не нужен еще один идол, моя сила служит мне, а не я служу силе.

– Что это?.. – будто разрезая повисшее в комнате напряжение, подал голос священник.

Младший скосил глаза и посмотрел на улицу. Ночь окрасилась в алые тона, словно над землей взошла алая луна. Воспользовавшись возможностью, старший оттолкнулся от стола и, выхватив меч, отскочил назад.

– Думал прикончить меня?!.. – громко сопя и морщась от боли в спине, прорычал разбойник.

– Отче, что это? – пораженно спросил младший брат, крепче сжимая рукоять ножа.

– Я не… – священник вдруг запнулся и перевел на разбойника пораженный взгляд. – Комета! Это комета! Она… Выглянув в окно, разбойник поднял глаза к небу и обомлел. От пролетающей далеко над миром алой кометы отделился осколок – искрящийся фрагмент разрывал облака и с каждым мгновением уменьшаясь, неумолимо приближался к земле. Вокруг осколка бушевало пламя, он переливался всеми цветами радуги, сияя так, что было больно смотреть. Тишина за окном сменилась истошным воем стремящейся к земле небесной смерти, свет отдаляющейся от мира кометы с каждой секундой мерк, и на смену алому дню приходила освещенная полной луной темнота летней ночи. Сердце новоиспеченного разбойника замерло, а волосы на затылке встали дыбом, когда он понял, что осколок кометы летит к поселку. Это было не озарение, скорее предчувствие. Бросив взгляд на так же уставившегося в окно брата, он метнулся к двери на улицу – подальше от места, куда упадет эта объятая пламенем каменная глыба.

– Прочь из дома! – на ходу выкрикнул младший, ногой вышибая дверь.

– Всевышний, спаси и сохрани… – прошептал священник, наблюдая за тем, как осколок все ближе приближается к земле. Он не собирался бежать – если на то была воля бога, парень был готов со смирением принять свою судьбу. Склонив голову, священник принялся поспешно молиться. Бросив взбешенный из-за собственного бессилия взгляд на слугу Всевышнего, старший из разбойников взвыл и бросился на улицу следом за братом. Уже шагнув за порог, он почувствовал, как вздрогнула земля, когда в нее впился осколок кометы. Покачнувшись, он выронил зажатый в руке меч и схватился за дверь, лишь бы устоять на ногах. Успевший покинуть дом первым младший брат ничком повалился на землю, неудачно ударившись головой. Последним, что он увидел перед тем, как потерять сознание, было огромное облако пыли перед самым домом священника и слетевшие с петель ворота…

Священник закончил молитву и выглянул в окно. Ворота сорвало с петель, часть забора перед домом разрушена, но само его пристанище не пострадало.

– Благодарю тебя, Отче. – осенив себя святым знаком, облегченно вздохнул парень. Мгновением позже в дом ворвался старший из разбойников, держа наперевес обнаженный меч. Священник инстинктивно отступил назад и мысленно укорил себя за преждевременную благодарность о спасении.

– Помоги моему брату! – бешено сверкая глазами, рявкнул мужчина.

– Конечно. – взяв себя в руки, кивнул священник, внутренне удивившись такой смене настроения разбойника. Видимо, кровные узы важны даже для негодяев. Выскочив следом за разбойником на улицу, он подбежал к лежащему на земле мужчине. Склонившись над ним, перевернул на спину и облегченно вздохнул – тот уже приходил в себя, дрожащей рукой вытирая текущую по лбу кровь.

– Как он? – тяжело дыша, осведомился стоящий за спиной старший.

– Расшиб лоб, потерял сознание, но уже приходит в себя. – прикладывая к ране на лбу младшего платок, ответил священник. – Ничего серьезного, я зашью рану.

– К демонам швы… – моргая, поднялся на ноги мужчина. – Вы видели?.. Все втроем повернули головы к рассеивающемуся облаку пыли. Перед самым двором священника заканчивалась длинная колея, прорытая все еще дымящимся в земле осколком кометы. Воздух над местом, где остановился осколок, мерцал и переливался, притягивая взгляды. Остановив на этом сиянии глаза, мужчины больше не смогли их отвести. Сияние завораживало, притягивало. Младший видел в этом чудесном свете силу, которая могла исполнять мечты, не причиняя никому вреда. Силу, которая поражала воображение и манила к себе, обещая верно служить – лишь только приложи усилия, чтобы раскрыть ее суть… Священник видел благословенье Всевышнего в сверкающем мягким теплым светом мареве. Благословенье, способное объединить бога и человека, дать верному слуге силу творить великие дела, во славу веры, во славу людей… Старший видел в темном мареве над местом падения осколка могущество. Не ограниченное никакими законами, могущество, к которому стоит лишь протянуть руку – и оно твое! Свобода во всех ее проявлениях, открывающая истинную суть человека. Не сговариваясь, они втроем зашагали к осколку. Шаг за шагом, все явственней чувствуя разлитую в воздухе силу. Каждый с собственной целью, будь то возможность отличаться от других, служить своему богу или обладать абсолютной свободой – они подошли к краю прорытой в земле колеи. В яме лежал камень. Большой, еще не до конча остывший после падения, осколок кометы светился изнутри и мир вокруг него искажался. Камень был разбит на три равные части – светлую, горящую подобно солнцу, матово черную, темнее самой ночи и радужную, что переливалась всеми цветами радуги. Каждая его часть манила к себе одного из свидетелей падения, суля дать именно то, что ему нужно. То чего он желает больше всего. И они шагнули вперед, спускаясь к отколовшемуся от алой кометы осколку.

Командир отряда гвардии князя натянул поводья, останавливая лошадь посреди лесной дороги. Повинуясь приказу, на рвущихся вперед гончих рявкнул дрессировщик, заставляя халифатских демонов присмиреть и усесться на землю рядом с лошадьми гвардейцев. За последних несколько часов, молодой гвардеец возненавидел княжеские леса, гончих, проклятых Бездной разбойников, обчистивших сборщиков подати и весь мир в целом. Преследовать двоих выживших в бойне у кареты было делом нелегким – казалось, сам Всевышний вознамерился помешать их поимке и все время сбивал его отряд со следа. Богохульство, конечно, но больше никак подобное гвардеец объяснить не мог. А потом над миром взошла алая луна приблизившейся вплотную кометы. Даже немало повидавшие гвардейцы порядком растерялись, остановив лошадей и уставившись в небо. Халифатские гончие и те затихли, все вокруг замерло в ожидании. Когда же комета начала отдаляться, исчезая в звездной дали, а все уже облегченно выдохнули, командир услышал эхо отдаленного взрыва. Сориентировавшись, отряд помчался дальше по дороге, но вот теперь…

– Это еще что за напасть? – в сердцах сплюнул на землю гвардеец. Из-за стены леса прямо перед ними в небо поднималось три сияющих вихря. Первый, будто сплетенный из солнечных лучей, второй, словно наполненный чернильной тьмой, а третий походил на закрученную спиралью радугу…

– Что будем делать, командир? – тихо спросил один из солдат. Громко засопев, гвардеец опустил забрало шлема и вогнал шпоры в бока лошади.

– Поедем туда и узнаем, что это за семя Бездны.

Над лесом загремел гром, отозвавшийся в ушах командира отряда стуком брошенных игральных костей. На мгновение ему стало не по себе из-за происходящего, но рукоять меча, вокруг которой сомкнулась его ладонь, успокоила гвардейца… Это всего лишь гром.