Текст книги "Пропавшее приданое"
Автор книги: Либи Астер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)
Глава 16
Наутро мистер Меламед получил еще одну записку от мистера Лиона, в которой тот просил прийти к нему на Девоншир-сквер как можно скорее – ему необходимо было обсудить кое-что. Он пришел к Лионам сразу же после завтрака.
– Мистер Меламед, прошу вас, скажите моему мужу, что он должен отдыхать, – взмолилась мисс Лион, провожая гостя в библиотеку. – Я просила его остаться сегодня в постели, но он меня не слушает.
– Я постараюсь уговорить его.
Проведя мистера Меламеда в библиотеку, миссис Лион закрыла за ним дверь, чтобы мужчины могли поговорить с глазу на глаз.
Мистер Меламед был потрясен, увидев покрытое кровоподтеками лицо мистера Лиона. Он подумал, что и тело бедняги, вероятно, расцвечено тем же оттенком лилового. Однако заметил он и другое: мистер Лион был чем-то воодушевлен, и причина этой перемены выяснилась незамедлительно.
– Теперь я точно знаю. Мне все равно, что на этот счет скажете вы, моя жена или даже сам Джейкоб Оппенгейм. Он не брал денег.
– Я склонен согласиться с вами, мистер Лион. Но зачем в таком случае он сказал, что взял ваши деньги?
– Не знаю, но мы сможем выяснить это позднее. Сейчас мы должны найти настоящего вора.
– У вас есть догадки о том, кто напал на вас вчера?
– Нет. И Саймон с Велик’оном тоже не знают.
– Вы говорили с Велик’оном?
– Нет, с Саймоном. О нападавших они знают лишь то, что те были не местные.
– Не местные?
– Не из еврейского квартала Ист-Энда.
– Ах, вот как. Это описание вряд ли нам поможет – оно подходит большинству жителей Лондона.
– Если б только мы могли найти какую-то связь между головорезами и Перси Гренвиллом… – задумчиво проговорил мистер Лион.
– Я пойду на Фолл-элли, осмотрю место нападения. Быть может, они оставили что-нибудь.
– Саймон и Велик’он уже сделали это. Они ничего не нашли.
– И все же, не мешало бы и мне взглянуть на то место.
В тот день мистеру Меламеду предстояло собрание в Большой синагоге, но ему казалось, что у него еще есть четверть часа на осмотр Фолл-элли. Он бросил взгляд на напольные часы, стоявшие в библиотеке. К его удивлению, оказалось, что у него в запасе почти час.
– Ваши часы показывают точное время, мистер Лион?
– Вроде бы да.
Мистер Меламед вынул карманные часы и сверил их с напольными.
– Видимо, мои спешат.
– Нет, погодите. Мои часы не идут. Очень странно. Я сам заводил их вчера, уходя в лавку.
Внезапно мистер Меламед припомнил письмо ребе: «Посмотрите на часы». Несколько мгновений он сидел, глядя на напольные часы, однако совершенно не понимал, что он должен там увидеть.
– Скажите, мистер Лион, часто ли случается, что часы вдруг прекращают идти?
– Нет, если они сделаны добротно и гири подняты вверх.
– Гири находятся внутри корпуса, верно?
– Да, я сейчас покажу вам.
Мистер Лион подошел к часам. К счастью, они стояли рядом и ему не пришлось далеко идти: каждый его шаг отзывался болью.
– Потому-то корпус и делают таким высоким – чтобы в нем умещались маятник и гири, – пояснил мистер Лион, открывая дверцу, – чем длиннее маятник, тем точнее… Джошуа! Что ты делаешь в часах? Немедленно выходи!
Джошуа выскочил из своего укрытия и метнулся за стул мистера Меламеда.
– Но, папа, что же мне поделать? Все ходят по дому, глядя в пол, и никто не говорит мне, в чем дело. Я тоже член семьи. Я тоже хочу знать, что случилось.
– Это не оправдание, молодой человек. Ты должен избавиться от дурной привычки подслушивать чужие разговоры. Вы согласны, мистер Меламед?
– Полностью с вами согласен, мистер Лион. Но разве вы не видите, что Джошуа только что разгадал нашу загадку?
Мистер Меламед послал в Большую синагогу записку, что он не сможет прийти на собрание. Вместо этого он отправился в Корнхилл в сопровождении мистера Лиона и Джошуа. Перл принесла в карету несколько дополнительных подушек для мистера Лиона, так что поездка не слишком его утомила. Они поздоровались с мистером Уорбургом и прошли в заднюю комнату, где мистер Меламед приступил к проверке своей теории: он полагал, что ребенок прятался в напольных часах, принесенных в заднюю комнату слугами Перси Гренвилла.
– Джошуа, залезай в часы, – сказал он, открывая корпус.
– Да, мистер Меламед. Они куда просторнее, чем те, которые стоят у нас дома. Если гири подняты, можно просидеть тут несколько часов.
– Вот и я думаю о том же, – сказал мистер Меламед, закрывая дверцу. – А вы, мистер Лион, садитесь за стол.
– Хорошо.
Мистер Лион осторожно присел на деревянный стул.
– А теперь я попрошу вас наклониться, снять половицу и вынуть шкатулку.
– Простите, но боюсь, что я не смогу наклониться.
– Тогда давайте поменяемся местами.
Мистер Лион встал, а мистер Меламед сел на его место.
– Джошуа, если тебе будет видно что-либо в замочную скважину – скажи нам.
– Хорошо, мистер Меламед.
Мистер Меламед нагнулся и поднял половицу.
– Кажется, у вас в руке какая-то дощечка, – сообщил Джошуа.
Мистер Меламед отложил половицу. Увидев, что тайник пуст, он повернулся к столу, открыл ящик и достал ключ.
– Вы открыли ящик и достали ключ, – донесся приглушенный голосок из глубины часов.
– Очень хорошо, Джошуа. Смотри дальше.
Мистер Меламед вновь наклонился, делая вид, что кладет ключ в тайник, а потом поднял руку – но в ней был не ключ, а носовой платок.
– Вы машете платком.
– Превосходно, – заключил мистер Меламед, открывая дверцу часов. – Спасибо, Джошуа, ты очень помог нам.
Затем он обратился к мистеру Лиону:
– Тот, кто прятался в часах, видел почти все, что вы делали, сидя за столом. Хоть он и не знал точно, под какой из половиц находится тайник, но понимал, что она где-то поблизости.
– Но как же ключ? Я не вынимал его.
– Вероятно, ребенку повезло обнаружить его в ящике стола. Но даже если бы он не нашел ключа – поскольку он уже был внутри лавки, то мог бы просунуть шкатулку между прутьев оконной решетки. Затем он либо нашел бы способ отпереть дверь изнутри, либо остался бы в своем укрытии до утра, а тогда уж улучил бы минутку и сбежал незамеченным после того, как вы откроете заднюю дверь.
– Но кто же был тот ребенок?
– Это не ребенок, – вставил Джошуа, очень внимательно слушавший беседу взрослых.
– Почему ты так считаешь? – спросил мистер Меламед.
– Поглядите-ка на замочную скважину, – Джошуа подвел мистера Меламеда к часам и открыл дверцу. – К ней прилипли белые волоски. Разве у мальчиков вроде меня бывают седые волосы?
Узнав от мистера Лиона, что в брайтонской резиденции лорда Гренвилла имеются напольные часы – ибо джентльмен хотел, чтобы каждый из его многочисленных домов был оснащен всеми благами цивилизации, – мистер Меламед отправил мистера Лиона и Джошуа обратно на Девоншир-сквер в своем экипаже, сам же поехал в Брайтон на почтовом дилижансе. Он был намерен нанести лорду Гренвиллу визит в его летней резиденции. Мистер Меламед прекрасно понимал, что обладает всего одной уликой, которая могла бы связать Перси Гренвилла с воровством, а именно пуговицей, что лежала сейчас в кармане его жилета… да и она была лишь косвенной уликой. Оставшаяся часть его теории была не более чем догадкой. Однако он успокоил себя тем, что, поскольку его цель – вернуть деньги их законному владельцу, то Вершитель наших судеб, несомненно, поведет его по верному пути. И все же он на миг заколебался, перед тем как взяться за начищенный до блеска дверной молоточек, что украшал внушительную парадную дверь гренвилловского дома, расположенного в самом модном квартале Брайтона.
Когда безупречно вежливый лакей открыл дверь и взял его визитную карточку, мистер Меламед осознал, что какая-то часть его втайне желала услышать, что лорд по какой-то причине был вынужден покинуть Брайтон – тогда мистер Меламед смог бы перенести встречу на потом.
Однако когда лакей вернулся и сообщил, что лорд Гренвилл у себя, мистер Меламед понял, что у него нет иного выбора, кроме как следовать за лакеем в богато обставленную гостиную. Объявив имя гостя, слуга беззвучно исчез.
– Кажется, мы встречались в прошлом году, мистер Меламед, когда королевские герцоги приехали на службу в вашей Большой синагоге, – сказал лорд Гренвилл, знаком приглашая посетителя сесть.
– Я польщен, что вы помните, лорд Гренвилл.
– Что я могу сделать для вас? Полагаю, вы здесь потому, что нуждаетесь в моей помощи?
– Кто-то проник в лавку мистера Сэмюэла Лиона и украл его шкатулку с деньгами, – ответил мистер Меламед, решив сразу же перейти к делу, пока лорд Гренвилл не успел утратить интерес, а сам он – смелость.
– Сэмюэл Лион? Торговец часами с Корнхилл-стрит?
– Да, именно он.
– Мне жаль слышать это, но не понимаю, какое отношение кража имеет ко мне. Вам следует обратиться в магистратский суд. Если они не поторопятся привлечь к делу ищеек с Боу-стрит, можете сослаться на меня, если это чем-нибудь поможет.
– Благодарю вас, но я бы не хотел ставить в известность городские власти, лорд Гренвилл.
– Почему же?
– Потому что у меня есть основания полагать, что деньги украл ваш сын.
Доброжелательное выражение начало постепенно сходить с лица лорда. Поначалу он с недоверием взирал на собеседника. Затем его лицо стало наливаться кровью. Он еле сдерживался, чтобы не вскочить со стула (мистер Меламед внезапно вспомнил, что в молодости лорд Гренвилл был офицером и до сих пор считался превосходным наездником) и не вцепиться в горло столь наглого посетителя.
Мистер Меламед понимал, что следующие несколько мгновений решат все дело. Если он не убедит лорда Гренвилла хотя бы допустить возможность того, что это столь дерзкое на вид обвинение – правда, то мистер Лион не получит своих денег, и более того – еврейская община потеряет одного из самых влиятельных союзников. Он также знал, что располагает только одним оружием против гнева лорда Гренвилла: молчанием. Ибо, рассуждал он, если его подозрения верны, то у лорда тоже должны были возникать подозрения насчет сына. К примеру, откуда у молодого человека взялись средства на покупку лошадей и прочие похождения, если отец прекратил давать ему деньги?
Поэтому мистер Меламед не проронил ни слова, хоть у него с языка и рвались поспешные извинения. Он даже заставил себя не смотреть на лорда Гренвилла, чтобы не встречаться с его яростным взглядом. Стоило ему лишь выказать страх, неуверенность или гнев – все было бы потеряно. Поэтому мистер Меламед неотрывно смотрел на напольные часы, чей бесстрастный циферблат виднелся из-за правого плеча лорда. «Смотрите на часы», – сказал ребе. Этот совет помог мистеру Меламеду ответить на вопрос, как одна из мышей – ребенок – попала в лавку. Теперь он использует тот же совет, чтобы поймать зачинщика – сына лорда Гренвилла.
Он приспособился дышать в такт тиканью часов; это успокоило его тревожные мысли и отчаянно колотившееся сердце. В тишине, нарушаемой лишь тиканьем, он заметил, что и дыхание собеседника постепенно становится ровным. Мистер Меламед предположил (и был прав), что лицо лорда тоже мало-помалу приобретает свой всегдашний цвет.
После долгой паузы лорд Гренвилл спокойно осведомился:
– Каковы ваши доказательства, мистер Меламед?
– Кража была совершена в тот же день, когда вы послали напольные часы в лавку мистера Лиона, чтобы их починили.
– Я послал?.. Зачем бы я стал посылать часы в починку? Когда я уезжал в Брайтон, они были исправны!
Мистер Меламед не улыбнулся, но в душе он ликовал. Теперь оставалось только распутать замысел Перси Гренвилла, виток за витком, а затем лорд Гренвилл, если он – достойный джентльмен, доведет дело до конца.
– Значит, вы не просили сына отвезти часы в лавку мистера Лиона или расплатиться по счету, который, насколько я знаю, составлял триста гиней?
– Разумеется, нет. Я попросил секретаря отправить мистеру Лиону записку с нарочным. Я написал, чтобы он пришел ко мне за деньгами. И, уверяю вас, секретарь не принял бы моего сына за посыльного.
На лице лорда Гренвилла вновь проступили красные пятна. Однако мистер Меламед заставил себя сохранять спокойствие, не позволяя гневу лорда сбить его с толку.
– Возможно, что мистер Лион ошибся касательно молодого человека, который приходил в лавку, – невозмутимо сказал он. – Возможно, на самом деле это был один из ваших слуг, выдававший себя за мистера Гренвилла. Во всяком случае, двое слуг, что пришли с этим молодым человеком, были из вашего дома; один из них обронил вот это.
Достав пуговицу из жилетного кармана, мистер Меламед протянул ее лорду Гренвиллу – и затаил дыхание. Улика была ненадежной, и все же она доказывала, что кто-то из домашних лорда Гренвилла побывал в лавке.
Лорд взял пуговицу и в продолжение нескольких минут рассматривал ее, как будто на ней были изображены иероглифы, а не хорошо знакомый ему символ. Когда он, наконец, заговорил, голос его был близок к шепоту:
– Пуговица принадлежит одному из моих людей. И, признаю, мне странно, что кто-то из них принес часы в лавку. Но пуговица еще не доказывает, что мой сын или мой слуга украл деньги мистера Лиона.
– Я знаю, лорд Гренвилл. Но… вы позволите задать вам несколько вопросов?
Лорд Гренвилл отнюдь не горел желанием отвечать на вопросы, однако он кивнул, и мистер Меламед продолжил:
– Нет ли среди слуг вашего сына маленького ребенка-иностранца?
Глаза лорда снова сердито засверкали, но на сей раз уже не мистер Меламед был тому виной.
– Есть, чем я весьма недоволен. Он купил Антуана, мальчика из французской колонии в Вест-Индии, и нарядил его пажом. Я не сторонник работорговли и не одобряю того, что с детьми из Вест-Индии обращаются как с ручными обезьянками.
– Ваш сын и его паж сейчас находятся здесь?
– Полагаю, да. Сейчас только два часа пополудни. Они, вероятно, еще завтракают.
– Тогда, с вашего позволения, я хотел бы доказать правдивость моих слов таким образом…
Мистер Меламед изложил лорду свой план, и тот одобрил его. Они позвали пажа мистера Перси Гренвилла и попросили его спрятаться в напольных часах, что стояли в гостиной.
– Очень тесно, сэр – сказал мальчик, поправляя белый парик. – Я здесь еле помещаюсь.
– Здесь теснее, чем в тех часах, в Лондоне? – спросил лорд Гренвилл, явно надеясь, что ребенок не поймет вопроса.
– Намного теснее, – ответил паж.
Лорд Гренвилл взглянул на мистера Меламеда, который прилагал все усилия, чтобы скрыть радость от такого подтверждения своей догадки.
Закрыв дверцу часов, лорд Гренвилл позвал лакея и попросил сообщить мистеру Перси Гренвиллу, что его ожидают в гостиной. Когда молодой человек, все еще в шелковом утреннем халате, вошел в гостиную, лорд рассказал ему о предъявленных обвинениях, однако не пояснил, каким образом, по мнению мистера Меламеда, было совершено преступление. Молодой мистер Гренвилл зевнул:
– Отец, неужели вы верите россказням этого человека? Это же явный шантаж!
– Значит, ты не проникал в лавку?
– Я изумлен, что вы задаете мне подобные вопросы.
– А твой паж?
– Антуан?
– Allez! Allez! – воскликнул мистер Меламед.
Дверца часов распахнулась, и оттуда выпрыгнул Антуан.
– Surprise!
Мистер Перси Гренвилл уставился на Антуана, затем на мистера Меламеда. Потом он вскочил со стула и кинулся на мистера Меламеда, шипя: «Ах ты…»
Он не договорил: лорд Гренвилл схватил сына и выволок из комнаты, держа его за ворот дорогого шелкового халата.
Пока мистер Меламед сидел в гостиной, дожидаясь возвращения лорда Гренвилла, Лионы принимали внезапных гостей у себя на Девоншир-сквер.
– Не хотите ли пирога, мистер Голдсмит? – спросила Роза Лион, что есть сил стараясь унять дрожь в голосе и руках.
– Благодарю вас, миссис Лион.
Мистер Меир Голдсмит и его сын (миссис Голдсмит осталась в Брайтоне) получили по чашке кофе и по куску пирога, а затем последовало неловкое молчание.
– Вам нет нужды объясняться, – наконец прервал тишину мистер Лион. – Мы прекрасно понимаем ваше решение.
– Простите мне мой вопрос, мистер Лион, – сказал Дэвид Голдсмит, – но как вы можете понять наше решение, еще не услышав его?
Между тем в комнате наверху дети Лионов чинно ждали, каков будет итог чрезвычайно интересной беседы в гостиной. Ханна сидела у окна, безразлично глядя в небо. Ребекка впилась глазами в страницы одной из своих любимых книг, воображая себе все возможные несчастья. Две младшие девочки, Эстер и Сара, дрались из-за кукольных платьев. Что до Джошуа, можно было не опасаться, что мальчуган проберется в гостиную и подслушает разговор – Ребекка взяла веревку и обвязала один конец вокруг его щиколотки, а другой – вокруг ножки посудного шкафа, так что Джошуа не мог далеко уйти.
Услышав, как хлопнула парадная дверь и шаги родителей зазвучали на лестнице, дети вскочили с мест. Когда Ребекка увидела, как серьезно лицо отца, она подумала, что сейчас упадет без чувств. Хотя был полдень, а вовсе не безлунная ночь, но Ребекка была уверена, что еще никогда в жизни она не была так напугана – и столь же непоколебимо убеждена, что ее худшие опасения сбылись: мистер Дэвид Голдсмит расторг помолвку с Ханной и отдал руку и сердце другой.
Но прежде чем упасть, Ребекка украдкой бросила взгляд на старшую сестру. Ханна отчаянно храбрилась, но ее подбородок предательски дрожал, а в глазах блестели слезы. И Ребекка поняла, что не может лишиться чувств, во всяком случае сейчас. Если кому-то и падать в обморок, то Ханне. А ее роль – прийти к Ханне на помощь, если это понадобится. А в том, что помощь понадобится сестре, Ребекка убедилась, вновь посмотрев на мистера Лиона, которого она никогда прежде не видела столь торжественным.
Мистер Лион, в свою очередь, смотрел на маленькую компанию; все лица были обращены к нему. Он негромко произнес: «Прости, Ханна. Я пытался убедить Голдсмитов. Уверяю тебя, я сделал все от меня зависящее. Но не смог. Мистер Дэвид Голдсмит наотрез отказывается… разорвать помолвку».
И он рассмеялся, а миссис Лион разрыдалась. Ханна же поначалу была не в силах сказать или сделать что-либо. Затем она бросилась к отцу, и тот крепко обнял ее. Потом настал черед миссис Лион, и вскоре уже все обнимались друг с другом. Вволю наобнимавшись и наплакавшись, все семейство отправилось вниз пить чай.
– Эй! – закричал Джошуа, все еще привязанный к шкафу. – А как же я?
Глава 17
А мистер Меламед все еще сидел в гостиной лорда Гренвилла. Наконец вошел лакей и сказал:
– Лорд Гренвилл приносит свои извинения, что заставил вас ждать. Он просит вас пройти в библиотеку.
Мистер Меламед последовал за лакеем по длинному коридору, стены которого были расписаны серией пейзажных фресок. Коридор заканчивался дверью в библиотеку лорда Гренвилла. То не был один из тех trompe l’oeil, обманов зрения – мнимых библиотек, где книжные корешки представляют собой разрисованные кожаные полоски, скрывающие за собой пустоту. Полки были уставлены тысячами самых настоящих книг, а ведь это была всего лишь летняя резиденция. Библиотека произвела весьма сильное впечатление на мистера Меламеда, однако он знал, что сейчас не время любоваться собранием книг лорда.
– Садитесь, мистер Меламед, – сказал лорд Гренвилл, писавший что-то за столом.
– Благодарю вас.
– Я посылаю Перси в Испанию. Быть может, Веллингтону, в отличие от меня, удастся сделать из него достойного представителя человечества.
Мистер Меламед ничего не сказал. Он понимал, что военная служба должна была стать наказанием для мистера Перси Гренвилла… вместо Ньюгейтской тюрьмы.
– А это – для мистера Лиона, – добавил лорд Гренвилл, протягивая мистеру Меламеду листок бумаги. – Предъявив это письмо в моем лондонском банке, он сможет получить наличные деньги.
– Здесь какая-то ошибка, – ответил мистер Меламед, увидев указанное в письме число. – Из лавки была украдена одна тысяча гиней. В письме значится гораздо большая сумма.
– Знаю. Однако я подозреваю, что кража причинила ему немалые неприятности, иначе вы бы не рискнули прийти ко мне. Но есть и еще кое-что. Мой сын не знал, что вы не рассказали мне о тех двоих, которых он послал, чтобы запугать мистера Лиона, – он сознался и в этом. Эти двадцать тысяч – мой способ возместить нанесенный ущерб и извиниться перед мистером Лионом и его семьей за низкое поведение моего сына.
– Двадцать тысяч фунтов? – переспросила миссис Лион, поначалу не поняв услышанного. – Двадцать тысяч фунтов?
– Мы снова богаты! – закричала Ребекка, пребывавшая в таком же изумлении и восторге, как и мать. – Мистер Меламед, вы были правы! Все может измениться во мгновение ока! Никогда нельзя терять надежду! Никогда!
Если Ребекка Лион выразила радость совершенно не подобающим леди способом, то ее сестра Ханна вела себя в точности так, как надлежит дочери народа израильского. Истинный образец скромной юной леди, она негромким голосом поблагодарила мистера Меламеда за помощь и пожелала дальнейшего успеха в его труде от лица общины. А мистер Лион, казалось, не замечал счастливой суматохи, что творилась вокруг него в гостиной. Он неотрывно смотрел на письмо лорда Гренвилла, все еще не веря в его подлинность. Когда же он наконец очнулся от раздумий, лицо его было очень серьезно.
– Мистер Меламед, но если вор – Перси Гренвилл, то как же…
– Я заказал экипаж на завтра.
Карета промчалась по лугам и долинам, и восемнадцать часов спустя мистер Лион и мистер Меламед вновь были в Манчестере. На сей раз мистер Лион первым засобирался с постоялого двора, где они отдыхали после долгой поездки.
– Мы должны немедленно все выяснить, – сказал он, торопливо шагая к маленькой часовой лавке. И снова мистер Оппенгейм удивился нежданному визиту. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, заговорил мистер Лион:
– Сэр, вы солгали мне. Вы не брали денег. Настоящий вор разоблачен, и все мое состояние вернулось ко мне. Что вы скажете в свое оправдание, сэр?
Мистер Оппенгейм повернулся к мистеру Меламеду. Молодой человек молчал, но по его глазам было видно, что он ждет объяснения странной речи мистера Лиона.
– Мистер Лион сказал вам праву. Вот ваши пятьсот гиней.
Мистер Меламед положил тяжелый кошелек на прилавок. Затем он отдал Джейкобу Оппенгейму договор о займе, поверх которого было написано: «Недействителен».
– Ну, мистер Оппенгейм, мы ждем ваших объяснений, – сказал мистер Лион, что есть сил пытаясь выглядеть суровым.
– Я не мог не помочь вам, мистер Лион, – выговорил Джейкоб Оппенгейм, весьма смущенный тем, что его поймали на таком благородном деле. – Когда я увидел ваше отчаяние и узнал, что помолвка вашей дочери, возможно, будет расторгнута, поскольку мисс Лион не хочет жить на милостыню, то понял, что должен хоть чем-то помочь вам. Потому и сказал, что деньги украл я.
– Но откуда вы достали деньги? – спросил мистер Лион.
– На моем банковском счету было двести фунтов – то, что я успел накопить. Еще триста фунтов я занял у знакомого манчестерского торговца. А оставшиеся пятьсот, как вы знаете, мне одолжил мистер Меламед.
– Но почему, Джейкоб? Почему вы залезли в такие долги из-за меня?
– Мистер Лион, если бы я попал в беду – разве вы не сделали бы то же ради меня?
Мистер Лион вынул платок и вытер лоб; он был так взволнован, что не мог говорить.
– Есть кое-что, чего я не понимаю, мистер Оппенгейм, – сказал Эзра Меламед. – Почему вы не объяснили мистеру Лиону, какие дела привели вас в Лондон?
– Теперь неловко говорить об том, но когда-то я надеялся, что если я обзаведусь собственной лавкой и докажу, что могу добиться успеха, то мистер Лион окажет мне честь и позволит жениться на его старшей дочери. За этим я и приехал в Лондон. Торговля пошла в гору, и я надеялся… Но, услышав от миссис Бэр, что юная леди уже помолвлена с другим, я… Я хотел лишь одного: вернуться в Манчестер как можно скорее.
В тот же вечер мистер Оппенгейм ужинал с мистером Лионом и мистером Меламедом на постоялом дворе. Хотя дружеский разговор их большей частью касался изготовления и продажи часов, мистер Лион то и дело впадал в задумчивость и спрашивал: «Вы и вправду прощаете меня, Джейкоб? Это так ужасно – подозревать честного человека в преступлении. А еще ужаснее подозревать того, в честности которого вы уверены всей душой!»
Мистер Оппенгейм снова и снова уверял мистера Лиона, что простил его, однако так и не смог до конца убедить. Когда прибыл экипаж, чтобы доставить их домой, мистер Лион спросил:
– Вы ведь приедете на свадьбу, Джейкоб? Только тогда я буду уверен, что вы простили меня за все.
– Постараюсь, мистер Лион, – ответил тот. – Если будет на то Божья воля, я приеду.
Пока миссис Лион занималась последними приготовлениями к свадьбе, мистеру Лиону предстояло нанести еще один важный визит. Он снова обратился к мистеру Меламеду:
– Вы же знаете, где живет граф Грэйвел-лейнский – буду вам очень признателен, если вы покажете мне дорогу туда.
Мистер Меламед не удивился желанию мистера Лиона поблагодарить Графа и Велик’она за их помощь в тот вечер на Фолл-элли. А поскольку у него самого было небольшое дело на Грэйвел-лейн, он охотно согласился составить компанию мистеру Лиону.
– Кстати, я поговорил с Саймоном насчет конторской книги, – сообщил мистер Лион, когда они шли по Петтикот-сквер. – Он сказал, что пытался повторять по ней буквы. Поэтому я купил ему учебник.
– Я рад, что эта история прояснилась.
– Мне очень стыдно, что я подозревал мальчика.
– Мне тоже.
– Как вы считаете, совет синагоги может найти для Саймона место в талмуд-торе? [10]10
Талмуд-тора – еврейская религиозная школа для мальчиков. В ашкеназских общинах талмуд-торы предназначались для сирот и детей из бедных семей, в то время как дети более состоятельных родителей учились в хедере.
[Закрыть]Он горит желанием учиться, и я с радостью помогу оплатить его обучение.
– Я займусь этим вопросом сегодня же.
Мистер Меламед и мистер Лион дошли до Грэйвел-лейн; теперь они были хорошо известны тамошним обитателям, а потому без труда получили разрешение пройти к Графу. Велик’он проводил их в комнату Графа, где их уже ждал хозяин.
– Я слышал, вы поймали вашего грабителя, мистер Меламед, – сказал Граф. – Примите мои поздравления.
– Благодарю вас. Полагаю, эта гинея принадлежит кому-то из ваших людей, – ответил мистер Меламед, протягивая монету Велик’ону. – Ведь свидетелем кражи стал именно Велик’он, не так ли? Думаю, он возвращался домой – возможно, после того, как целый вечер щипал карманы в Ковент-Гардене? Саймон же пришел к вам только на следующее утро, когда понял, что из лавки украли деньги и подозрение может пасть на него.
– Воры не вмешиваются в работу других воров, – пояснил Граф, – вот почему генерал Велик’он не помешал тем двоим выкрасть деньги. Я решил помочь вам в расследовании только потом, когда понял, что обокрали хозяина Саймона.
Он вынул из кармана табакерку и сделал вид, будто берет щепотку табака:
– Вы умный человек, мистер Меламед. Если когда-нибудь вам понадобится работа – приходите, я посмотрю, что можно сделать для вас.
Мистер Лион растерянно переводил взгляд с мистера Меламеда на Графа, не понимая, о чем они разговаривают.
– Если мистеру Меламеду понадобится работа? Мистер Меламед не ищет работу. А вот вам она нужна. Вы нуждаетесь в достойном ремесле, которое позволит вам иметь достойный доход и достойное жилье. Поэтому я и пришел сюда. Я собираюсь расширить свое дело: мы начнем производить карманные часы. У вас у всех ловкие пальцы, ребята. Вы великолепно справитесь с этой работой.
– Одну минутку, сквайр, – прервал его Велик’он. – Вы хотите, чтобы мы наполняли чужие карманы?
– Да. Карманными часами.
– У этого человека что-то неладно с головой, – заключил Велик’он, повернувшись к остальным. Он покачал головой, словно бы скорбя о плачевном состоянии мистера Лиона. Мальчики тоже принялись качать головами, заламывать руки и вздыхать.
– Помяните мое слово, молодой человек, – сказал мистер Лион, – я в вас верю. В каждого из присутствующих здесь. У вас добрые сердца. Я сделаю из вас честных людей, даже если на это уйдет вся оставшаяся жизнь. И я хочу видеть вас всех на свадьбе моей дочери. Считайте, что это – персональное приглашение.
Граф бросил взгляд на Велик’она. Тот пожал плечами: на сей раз он был не на шутку смущен.
– Обычно мы не посещаем торжества в Большой синагоге, – сказал Граф. – Но поскольку Саймон работает в вашей лавке, думаю, мы можем сделать исключение для вас.
– Верно, – согласился Велик’он. – Мы можем прийти в качестве официальных лиц. Будем следить, чтоб никто из гостей не стащил фамильное серебро.
Мисс Ханна Лион и мистер Дэвид Голдсмит сочетались браком в Большой лондонской синагоге, к несказанному счастью их родных и к великой радости всей общины. Внутренний двор синагоги был полон гостей, включая мистера Меламеда и мистера Бэра – которым были оказаны особые почести, ибо благодаря им счастливое событие стало возможным, – а также Саймона, мистера Уорбурга и всех работников лавки мистера Лиона. И хотя некоторые гости, собравшиеся вокруг свадебного балдахина, нервно прижимали руки к карманам, завидев среди гостей Графа Грэйвел-лейнского, генерала Велик’она и их отряд, им нечего было бояться. В тот день всех сплотило дружество и благоволение. Единственной грустной ноткой в общем празднестве было то, что для мистера Джейкоба Оппенгейма, который также присутствовал на свадебной церемонии, до сих пор не нашлось подходящей невесты. Поэтому, если у кого-либо из вас есть на примете юная леди с добрым сердцем и веселым нравом, Рассказчица настоятельно просит немедленно написать об этом подробное письмо миссис Мириам Бэр, проживающей по адресу: «Кофейня Бэра», Свитингс-элли, Лондон, Англия.
Я от всего сердца благодарю Всевышнего – Да будет благословенно Его Святое Имя – за все милости, что он даровал моей семье, и со словами благодарности завершаю эту мегилу. А значит, она заканчивается именно так, как подобает мегиле: в радости и достатке, с песнями и танцами.
