Текст книги "Стратегия любви"

Автор книги: Ли Майклс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Увидев мужа Джил, она послала его в приемную. Потом только позволила себе взглянуть на прихожан, пытаясь вспомнить, есть ли среди них достаточно хороший фотограф-любитель, чтобы доверить ему сложное оборудование Джил…

И тут Кэтлин вспомнила обрывки недавнего разговора у костра – тогда она едва обратила на него внимание – и решительно направилась к половине жениха. Пенн выглядел взволнованным, когда она опустилась на скамью рядом с ним и без вступления потребовала:

– Сделай мне одолжение.

– Я слушаю.

– Мне совершенно необходимо найти кого-нибудь, кто хорошо владеет фотоаппаратом. Прямо сейчас.

Он обвел взглядом церковь.

– Слишком поздно. Думаю, вряд ли удастся нанять кого-нибудь теперь.

Она стиснула зубы.

– Роды и автомобильная авария – разве могла я предвидеть все это, Пенн? Это не моя вина.

– Почему ты думаешь, что этим могу заняться я?

– Ты же обычно фотографируешь. И в прошлое воскресенье говорил с Джил так, будто еще не забыл это занятие. И разве не ты сказал ей, что делал почтовые открытки из своих фотографий?

– Ну, это просто ради забавы. Я же не профессионал – совсем не тот, кого ты имеешь в виду.

– У тебя есть предложения получше?

Он молчал.

– Ради Бога, я подскажу тебе, что снимать. – Она положила руку ему на рукав, нервно постукивая пальцами по льняной ткани его пиджака. – Послушай, Пенн, хочешь, я стану на колени и попрошу. Ты мне ужасно нужен…

– Ну, Кэтлин… – Он мягко коснулся ладонью тыльной стороны ее руки.

Теплое прикосновение подействовало успокаивающе, и она опрометчиво пробормотала:

– Ты можешь назвать свою цену.

Пенн улыбнулся.

– Теперь это уже предложение, от которого я не могу отказаться, – тихо сказал он. – Конечно, мне придется тщательно продумать стоимость услуг, я ведь никогда не занимался этим раньше. Ничего, если я тебе сообщу об этом после окончания свадьбы?

– Черт возьми, Пенн…

Он слегка приподнял брови.

Тишину в церкви нарушал шепот прихожан, приглушенными голосами они обменивались всякого рода предположениями. А мать невесты неподвижно сидела на первой скамье, вызывающе подняв подбородок, что не сулило ничего хорошего тому, кто отважится скрестить с ней шпаги. По сравнению с перспективой разговора с миссис Харт маленький финансовый шантаж со стороны Пенна был просто ерундой.

Кэтлин вздохнула.

– Конечно! – покорно сказала она. – Подумай и назови мне свою цену. Ну а сейчас принимаемся за работу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Свадебная церемония для Кэтлин на этот раз была только сплошной массой людей, она не прислушивалась, о чем они говорят. Как заведенная, ступала она по плитам церкви, сначала давая какие-то указания Пенну, потом молча следуя за ним. Наконец она сдалась, села в заднем углу церкви, стараясь держать себя в руках, не грызть ногти до крови от волнения. Похоже, Пенн сам знал, что надо делать. По крайней мере он все же не уронил фотоаппарат и не свалился за перила балкона.

Еще не отзвучали заключительные аккорды органа и песнопения, сопровождающего службу, а новобрачные уже остановились у задних рядов церкви, чтобы увековечить на пленку свой поцелуй.

– Черт возьми, почему все запаздывает? – возмутился Карл. – И ты, Пенн, чего это тут крутишься с фотоаппаратом?

С лица Сабрины, вспомнившей предупреждение о всяких идеях Пенна, сползла вдруг улыбка, и она в упор посмотрела на него.

– Сейчас же прекрати, слышишь! – сказала она ему с угрозой в голосе.

Пенн пожал плечами.

– Если вы разобьете фотоаппарат, тогда не пытайтесь свалить на меня всю ответственность за это.

Кэтлин подумала: вдруг он не станет их фотографировать. Едва она решила вмешаться, как краешком глаза заметила устремившуюся к ним миссис Харт. Кэтлин уже было не до Пенна, и она приказала молодым:

– Быстро! В машину! А то ваши гости все соберутся тут, чтоб вас поздравить, и тогда вам уж не добраться до места банкета.

Карл даже не оглянулся. Он бережно усадил свою невесту в лимузин. А Кэтлин почти подтолкнула Пенна к своей машине, запаркованной на запасной стоянке поблизости, чтобы ничто не мешало отъехать. Он глянул на ее измученное лицо и сказал:

– Если не возражаешь, я сяду за руль. Вряд ли кому будет приятно услышать визг шин твоей машины перед самой церковью.

Он взял у нее ключи.

Кэтлин не стала спорить. Сейчас она не в состоянии была сосредоточиться, и если бы села за руль, то они вряд ли остановились бы где-нибудь раньше Арканзаса.

– Не хотел бы тебе напоминать, но не забыли ли мы чего-нибудь? – спросил Пенн. – Например, сделать официальную фотографию всей семьи в церкви?

Кэтлин покачала головой. Она смотрела на кожаный футляр, который Пенн бросил на сиденье между ними, и, вздохнув, откинула голову на бархатную спинку.

– Мать Сабрины считает, что в церкви молодые держатся обычно слишком скованно, поэтому ты просто сними несколько групп на банкете.

– Какой позор! Значит, я не получу с чистой совестью за работу столько, сколько мне причитается.

Кэтлин медленно выпрямилась.

– Если у тебя вообще есть совесть, Пенн, ты бы это сделал в качестве свадебного подарка.

Он улыбнулся, и в его глазах заиграли серебристые искорки.

– Пытаешься изменить условия, Кэтлин? Ты говорила, что я сам назову цену.

Зажегся красный свет, и Пенн плавно остановился. Кэтлин нервно постукивала пальцами по обивке сиденья, и он коснулся ее руки.

– Никак у тебя наконец-то появилось кольцо в честь помолвки.

Его пальцы были теплыми. Он так долго рассматривал, как лучи вечернего солнца преломляются в глуби бриллианта, что привел Кэтлин в смущение.

– Зеленый свет, – напомнила она.

– Ну и что? Лимузин идет за нами. – Однако Пенн отпустил ее руку и все внимание снова обратил на дорогу. – Это же прямо булыжник, – сказал он, когда они проехали целый квартал или чуть больше. – Он, конечно, слегка желтоватый и не совсем идеальный, но…

– Только не говори, что ты был еще и сортировщиком бриллиантов в Амстердаме.

Он покачал головой.

– Пока нет. Впрочем, совсем неплохая работа.

Въехав на подъездную аллею перед домом Хартов, он оставил мотор не выключенным и, схватив с сиденья чехол с фотоаппаратом, быстро вышел из машины. Лимузин подъезжал следом за ними. Кэтлин со вздохом соскользнула на сиденье водителя и отогнала машину на задний двор. Теперь по крайней мере у нее было хоть одно приятное воспоминание – рядом с ней находился Пенн. Кэтлин забыла о своем беспокойстве по поводу фотографий, когда готова была стукнуть его по голове чем-нибудь тяжелым, что подвернется под руку.

Банкет не улучшил настроения. Между тостами с шампанским Пенн сказал ей с видом человека, только что сорвавшего банк:

– Понял! Условие на таких торжествах одно – одеть подружек невесты так, чтобы они выглядели будто яблоки, запеченные в тесте. По сравнению с ними невеста будет смотреться прекрасно. Верно?

– Черт знает, что ты говоришь, Пенн.

Она с трудом сдержалась и заставила себя улыбнуться. Нет никакого резона ей вступать в спор с ним из-за полдюжины одинаковых желтых платьев. Он на самом деле прав. Сравнение удачное. Две подружки невесты действительно так и выглядели.

Позднее, когда заиграл оркестр, Маркус пригласил ее на танец. Пенн, казалось, был сражен. Однако храбро произнес:

– Иди, Котенок. Развлекись немного. Думаю, я справлюсь какое-то время с возложенной на меня огромной ответственностью.

Маркус увидел разочарование в ее глазах, пока Кэтлин смотрела на них обоих.

– Не волнуйся, – сказал он решительно и направился к бару.

Кэтлин повернулась к Пенну, уперев руки в бедра.

– О, черт…

– Котенок, я начинаю думать, это мое новое имя – в нем столько же букв.

– Ну что особенного, если Маркус хотел пригласить меня потанцевать на банкете!

– Оно так. Скажи, он всегда отправляется выпить, когда чем-то недоволен? На твоем месте я бы задумался над этим.

Не дожидаясь ответа, Пенн пошел сделать еще несколько снимков в толпе танцующих.

– От него никакого толку, – пробормотала Кэтлин.

Рядом с ней вдруг возникла миссис Харт. Она ласково улыбалась, но голос ее резал, как бритва.

– Именно так я подумала и о вас, мисс Росс. Надеюсь, вы понимаете, почему я не заплатила остальную сумму, пока мы не увидим фотографий?

Кэтлин только с сожалением пожала плечами. Не могла же она винить эту женщину в своей неудаче. Целый год предварительной подготовки, тысячи долларов потрачены на то, чтоб эта свадьба получилась великолепной, – и вот такой провал под конец. Не стоит удивляться, что миссис Харт ищет виноватого. Она нервно поежилась и пошла смотреть, как обслуживают банкет.

Вечер тянулся дольше, чем те, что она обычно устраивала. И вот он подошел к концу. Последний тост с шампанским, и в длинном белом лимузине молодожены отбыли восвояси. Гости стали разъезжаться.

– Езжай и ты, Пенн, – сказала ему Кэтлин. – Только оставь пленку и фотоаппарат, я передам их Джил.

– Не могу. Ты забыла? Фактически ты похитила меня из церкви, притащила сюда, в такую даль, а теперь уж тебе придется позаботиться и обо мне. – Он радостно ухмыльнулся, выловив последнюю креветку с подноса, который убирал официант. – Между прочим, я уже обсуждал с тобой размер моего жалованья за сегодняшнюю работу.

Это предвещало бурю, и Кэтлин попыталась предупредить ее.

– Если ты не знаешь, сколько тебе причитается за этот труд, я спрошу у Джил и заплачу по обычной таксе.

– А что будет, если я назову свою цену?

Кэтлин наблюдала за гостем, который склонился над уже закрытым баром, и размышляла, пора ли его выдворить.

– А что, если ты сделал это из любви к твоим друзьям?

– Не знаю точно, что ты имеешь в виду, но звучит интригующе, – признал он.

– Я имею в виду твою дружбу с Карлом, – сказала она резче, чем хотела.

У Пенна поднялись брови.

– И совсем сбросить тебя со счетов? Нет, Котенок, я так не могу. Не волнуйся. Я скажу тебе, как только у меня возникнет подходящая идея.

– Буду ждать, затаив дыхание, – сказала Кэтлин.

– В самом деле? Не позволяй только Маркусу наблюдать, как это ты будешь делать, а то он заподозрит, будто мы замышляем что-то хитроумное. Он ведь внимательно, как ревнивый муж, следит за нами.

Он выловил пару шведских фрикаделек из бара с закусками и одарил ее такой теплой улыбкой, будто она только что изрекла самую дразнящую фразу из всех, что когда-либо говорила.

– Куда вы отправляетесь в свадебное путешествие?

– Не имею понятия.

– О! Значит, ты предоставила это решать Маркусу? Возможно, я могу кое-что ему предлжить.

– Уж не пустыню ли Сахару? – сказала Кэтлин, вспомнив подслушанный ею совет, который Пенн дал Карлу.

Похоже, это его удивило.

– Вовсе нет, Котенок. Для тебя и Маркуса нужно придумать совсемособенное.

Кэтлин так устала, что могла бы проспать целые сутки. И проспала бы, если б не неотвязный сон: перед ее глазами, как надоедливые мухи, мелькали обрывки цветных фотографий с невестой и женихом без головы. От этого кошмара с нее слетел сон, и она увидела, что лежит, вся сжавшись, посреди кровати, с поднятыми вверх для защиты руками. Она медленно сползла со сбившихся простыней. Должно быть, около семи утра, воскресенье. После такого кошмара ей вряд ли теперь удастся уснуть.

Кэтлин выпустила Шнуделя в сад и сварила себе кофе. Она сидела на веранде и, обхватив голову руками, пыталась предположить, скоро ли она узнает, удалось ли хоть что-нибудь спасти из снимков после вчерашнего ночного фиаско. Вдруг из-за угла дома она услышала жизнерадостное посвистывание. Одного взгляда на Шнуделя, успевшего перерыть всю середину любимой клумбы Одри, было достаточно, чтоб догадаться, кто это свистит. Она тяжело вздохнула.

– Ты выглядишь так, что тебе явно следует выпить таблетку от головной боли, – произнес Пенн без всякого сочувствия в голосе.

Он положил набор инструментов на дорожку у калитки и нагнулся, чтоб потрепать за ушами собаку.

– Ну уж теперь, когда ты явился, мне ее придется-таки принять, – пробормотала Кэтлин. – Видишь ли, сейчас слишком рано, чтобы чинить калитку. Ты разбудишь соседей.

Пенн пододвинул стул и уселся на него верхом. Шнудель тотчас опустился у его ног и принялся, одурев от счастья, лизать голую лодыжку.

– Виновато вчерашнее шампанское, – сказал Пенн, – впрочем, неважно, что за вино, если ты его пьешь слишком много.

– Вовсе не потому, что выпила много шампанского. Когда я устраиваю банкет, я никогда не пью алкогольных напитков. – Она выпрямилась. – Мне снился ужасный кошмар – и все из-за этих фотографий, а вдруг они испорчены?

– Вот какова благодарность за то, что я помог тебе выпутаться из всей этой переделки. Есть еще кофе?

– А что?

– Если ты запрещаешь мне работать, то разреши по крайней мере попить кофе.

– Почему же ты хочешь работать? Ведь едва рассвело.

– Привык заниматься делом спозаранку.

– Да? Отчего бы это? Ты был в каких-то странах третьего мира, где даже нет электричества? Кофе – на кухне.

Он отнял у собаки свою лодыжку и пошел в дом. Шнудель с недовольным видом развалился у опустевшего стула.

Едва Пенн вернулся с чашкой в одной руке и кофейником в другой, Кэтлин сказала:

– Послушай, меня неотвязно преследует ужасная мысль: а вдруг ты неправильно наводил объектив и на снимках получатся только тела, без голов?

Пенн налил себе кофе и, вдохнув его аромат, удовлетворенно причмокнул.

– С чего это ты взяла, будто я не сумею точно навести объектив?

– Насколько мне известно, у тебя больше опыта в обращении с автоматом, чем с фотоаппаратом.

Пенн отрицательно покачал головой:

– Ну уж нет. Конечно, у Сабрины нет такого великолепного тела. Худа как щепка. Не на что посмотреть. – Он остановился с поднятой было к губам чашкой и с лукавством глянул на нее. – Плохой пример ты подаешь Шнуделю, Котенок. А Маркус знает, что ты рычишь по утрам?

– Я рычу только на тебя.

– Ну, тогда я не стану его предупреждать. Не могу понять, отчего ты так беспокоишься. Какими бы хорошими эти снимки ни были, им суждено когда-нибудь оказаться разорванными в клочки в гостиной Сабрины.

– Ты считаешь, это замужество ненадолго?

– Если Сабрину занимает только подготовка к свадьбе, думаю, само замужество не имеет для нее особого значения.

– Ну уж, это преувеличение, – произнесла задумчиво Кэтлин. – У Пенна Колдуэлла это звучит почти романтично. Правда, нередко бывает, когда уляжется страсть, может наступить разочарование, но это вовсе не…

Пенн опять покачал головой.

– Тут больше, чем разочарование. С Карлом и Сабриной все ясно. Ну а мы не в ответе за исход их свадьбы, а, слава Богу, только за фотографии. В твой контракт ведь не входят такие гарантии. Вот если, к примеру, торнадо сорвет крышу с церкви в тот момент, когда невеста появится там в проходе… Ты тут ни при чем, не твоя вина, так что…

Она вздрогнула.

– Пенн, пожалуйста, не продолжай. На следующей неделе у меня еще одно венчание, и в самый разгар сезона торнадо.

– Ну, извини. – Ему не хотелось ее расстраивать.

– Как бы то ни было, моя работа мне по душе. Почти всегда. Не все невесты таковы, как Сабрина; да и матери, как миссис Харт. К тому же свадьбы, подобные вчерашней, редки.

– Слишком многолюдна.

– Верно. С такими свадьбами больше хлопот. Зато они лучше оплачиваются.

Он опять налил себе кофе и откинулся на стуле.

– А не собираешься ли ты нанять себе в помощь координатора на такое большое шоу, или опять возьмешь все организационные хлопоты на себя?

– Все придется делать самой. Не могу никому доверить. А может, скоро я вообще перестану работать.

Он пожал плечами.

– Просто я спросил, как ты собираешься управиться со своим венчанием. Думаю, вряд ли ты сможешь бегать туда-суда, как старший сержант в фильме Гилберта и Саливана. К тому же тебе придется еще и выбрать время, чтоб подумать о торжественных клятвах верности, Котенок.

– Если ты опять намекаешь на брак с Маркусом…

Пенн, казалось, был поражен.

– Упаси Бог! Такое никогда бы не пришло мне в голову.

– Ну тогда можешь успокоиться. Мне не придется долго раздумывать над клятвами в такой день, я точно знаю, что делаю. Маркус замечательный человек, и…

– И ты его очень любишь, – не без уважения произнес Пенн, поднося ко рту чашку с кофе.

На миг Кэтлин испытала безотчетное желание выплеснуть содержимое чашки прямо ему в физиономию. Потом она опомнилась: ничто не заставляет ее сидеть тут и выслушивать все это. Отодвинув стул, она взяла чашку и кофейник.

– Пойду спать! – сказала она и направилась к двери. – Занимайся калиткой. Надеюсь, получишь удовольствие.

– Собираешься проспать лучшее время дня? – насмешливо спросил Пенн. – О, ты даешь понять, что все еще не пришла в себя после вчерашней нервотрепки? – Он печально покачал головой. – Может, следовало предупредить Маркуса?

Кэтлин прикусила губу, но напрасно. Она повернулась, посмотрела на него, и непроизвольно у нее сорвалось:

– Предупредить его? О чем же?

Пенн улыбнулся.

– Если ты совсем выдохлась вчера, что с тобой будет после твоего собственного большого шоу? Котенок, дорогая, допустим, ты выдержишь еще один такой день, подобный прошедшему, который сама организовывала, но у тебя, конечно же, вряд ли останутся силы для брачной ночи. – И по-прежнему с улыбкой он добавил: – Бедный Маркус!

Она вошла в дом и изо всех сил хлопнула дверью, уже не думая о соседях. Это помогло ей немного успокоиться.

В тот день на поле для гольфа она чувствовала себя ужасно: нервы ни к черту, движения вялые, несобранные, и на десятой лунке она взяла свой мяч и объявила, что пропускает остальные лунки. Это не произвело впечатления. Коллеги Маркуса – два члена правления материнской фирмы «Тёф мастер» – обращали на нее не больше внимания, чем на обычную, небольшого роста женщину, разговаривали через ее голову, не брали ее в расчет, будто она была совсем бестолковой и не умела играть.

Однако и комната отдыха не оказалась для нее местом отступления, на что она так рассчитывала. Около двух дюжин людей собрались вокруг мужа Джил. Увидев Кэтлин, он принялся размахивать перед нею какими-то моментальными снимками. Извинившись перед остальными, она пошла их смотреть.

– Две очаровательные малышки. Они родились вскоре после полуночи, – сообщил он. – Стоило ради них пропустить свадьбу.

Она взяла фотографии.

– Как хорошо, что вовремя, – сказала она, облегченно вздохнув, что роды случились не в церкви. У младенцев были красные сморщенные мордашки и на головках – пушок темных волос. Одна малышка вышла на снимке зажмуренной.

– Совсем не испугались щелчка фотоаппарата, – тихо проговорила Кэтлин. – Как они очаровательны!

– Возьми жевательной резинки, чтобы отметить это событие. Или предпочтешь сигару? Вообще тебе причитается две. Обе – девочки, я тебе говорил?

Она не могла больше скрыть широкой улыбки.

– Ты мне говорил.

Подошел Маркус с запотевшим от льда стаканом.

– Я подумал, ты не откажешься от «Тома Коллинза», дорогая, – сказал он. – Большой и холодный. И, конечно, захочешь присесть. – Он указал на стул и взял сигару из рук гордого отца близнецов. – Не возражаешь, если я закурю, дорогая?

Он уже доставал из кармана машинку для обрезания сигары. Подержал ее конец над пламенем свечи в центре стола, с удовлетворением выпрямился и затянулся.

– Вот теперь все отлично.

Кэтлин чуть пригубила коктейль, подозвала официанта и попросила принести чаю со льдом.

– О чем это ты? – спросила она Маркуса.

– Хочу сказать, что ты была любезной с моими деловыми партнерами. И очень им понравилась. И они остались весьма довольны, когда я объявил, что мы собираемся пожениться, – высокое начальство считает, что женатые мужчины более постоянны и надежны.

Еще двое мужчин появились из гардеробной, и Маркус снова подозвал официанта, чтобы тот принял у них заказ.

Откинувшись на спинку стула, один из них произнес:

– Какой восхитительный маленький городок, Маркус. Знаешь, такого бума мы и не ожидали, когда строили тут завод.

Кэтлин улыбнулась.

– И это видно на примере только одной компании, – заметила она, – которая обосновалась тут, в Спрингхилле, ведь ее владелец пытался вернуть свою бывшую жену.

Старший по положению мужчина посмотрел на нее с некоторым сожалением.

– Вы ошибаетесь, – сказал он. – В мире бизнеса такие решения принимаются иначе, мисс Росс.

– Напротив, – упрямо возразила Кэтлин. – Возможно, вы его встречали на этой неделе.

Она, конечно, знала, как делаются дела в этом городе, потому что сама прошла через это. Она вовсе перестала его слушать.

Возможно, по этой причине она уловила обрывки разговора за соседним столом.

– Мы видели этот участок – поросшее травой поле со старым развалившимся фермерским домом посредине, – услышала она голос незнакомого мужчины.

Она лениво подумала, с какой стати они говорят о старом доме Делани. Совсем уж неприглядный клочок земли за городом. Впрочем, тут же вспомнила, что, по решению городского совета, с прошлого года он включен в черту их города.

– Не знаю, зачем он ему понадобился, – проговорил другой, сидевший с ним рядом, словно пытаясь защититься. – Он сказал, что собирается пробурить нефтяные скважины в ручье, но ты же знаешь Пенна.

– Может, в его планы входит приобрести целую свалку таких же захудалых домов, – со смехом сказал первый.

Кэтлин нахмурилась. Чего ради Пенн собирается покупать дом Делани? Уж конечно, не в надежде найти там нефть; обычно такую чепуху Пенн болтает, не моргнув глазом, когда не хочет прямо отвечать на вопрос. Однако зачем он все-таки что-то покупает в Спрингхилле? Довольно странным было и то, что все эти годы он держал свой коттедж на озере…

– Кэтлин, – нетерпеливо позвал ее Маркус. – Отчего ты нахмурилась? Пообедаешь с нами?

– Ну конечно, – быстро ответила она. – Мне только надо переодеться, привести себя в порядок.

Маркус ей нежно улыбнулся.

– У тебя для этого масса времени. Приглашение на пятницу, Кэтлин, когда эти господа завершат инспекцию завода.

Ее лицо вспыхнуло.

– Конечно, – повторила она. – Я… я, должно быть, отвлеклась.

И если они считали ее обычной простенькой и глуповатой женщиной, то теперь получат тому подтверждение. Однако все же было облегчением убедиться в том, что Маркус не ожидает от нее ежевечерней встречи с этими крахмальными рубашками, а только в эту пятницу.

А в пятницу вечером – она вспомнила об этом позже – последняя репетиция у Лауры Мак-Карта перед венчанием в субботу.

Вряд ли отказ от приглашения, принятого ею менее двух минут назад, послужит ее имиджу. Она промолчала и призналась Маркусу только по пути домой, после выпитой им очередной порции спиртного.

– Конечно, репетиция же не на всю ночь, – натянуто произнес он. – Ты поторопишь их и извинишься. А я перенесу обед на чуть более позднее время, тогда мы успеем.

Но он был явно недоволен.

Цветочник выглядел измученным и почти охрип от перебранки по телефону со своим поставщиком, только что, меньше чем за четыре дня до свадьбы Лауры Мак-Карти, заявившим, что он не сможет поставить для ее свадебного букета белые каллы. Но никакие угрозы не помогли, и теперь он сидел на краешке скамейки и удрученно качал головой.

– Я обещал Лауре белые каллы, – ворчал он. – А получается, их не будет. Не будет к субботе.

Кэтлин отошла от холодильника с розами.

– Тогда Лауре придется с этим смириться.

– Я не решусь сказать ей об этом, – честно признался цветочник.

Кэтлин вздохнула.

– Эту новость я сообщу ей сама. Такая уж у меня работа.

Через несколько минут она выходила из цветочного магазина, получив гарантию, что в субботу будут амариллисы. В руке она держала красную розу на длинном, крепком стебле – подарок от благодарного цветочника за то, что ему не придется предстать перед невестой с извинениями лично.

Слава Богу, такого не произошло на прошлой неделе.Лаура была уравновешенной девушкой! Она будет разочарована, но поймет. А если бы такое случилось у Сабрины, та обрушила бы на нее все самые страшные проклятия.

На главной площади Кэтлин почти столкнулась с Пенном. Он спускался по ступенькам муниципалитета, а она пересекала большую, покрытую травой лужайку, отделявшую это здание от улицы. Трудно было бы притвориться, будто она его не заметила, и она пошла навстречу.

– Привет, Пенн. Как поживает твой коттедж?

Его лицо озарилось улыбкой.

– О, прекрасно! Я угощу тебя молочным коктейлем и все расскажу. Пошли.

Прекрасно. Неприлично было только поздороваться и пройти мимо. Ей придется поддерживать с ним светскую беседу и обмениваться любезностями. Ладно, она может ненадолго отложить телефонный разговор с Лаурой.

Он повел ее в ресторанчик на углу, выбрал там отдельную кабину и заказал официанту две порции молочного коктейля с двойным шоколадом.

Кэтлин сказала официанту:

– Мне просто стакан содовой.

Пенн понимающе кивнул головой.

– Мне самому бы догадаться. С этого дня вплоть до самой свадьбы тебе предстоит тщательно следить за калориями. Сообразил. Куплю миксер и подарю его на свадьбу новобрачным. А после уже не будет иметь значения, какая у тебя талия, тогда ты сможешь наслаждаться сбитыми молочными коктейлями.

– Благодарю, Пенн, но…

– Может, ты предпочитаешь что-нибудь другое? У меня был чудесный африканский амулет изобилия. Интересно, куда я его девал? Или, когда захочешь, подарю тебе полный комплект фотографий, сделанных за целый день. Такому подарку просто нет цены.

– Нет цены? Не искушай судьбу. Пока я еще не видела, как получились последние фотографии.

Он улыбнулся.

– С чего ты взяла, что я пытаюсь получить твое согласие о цене, не показав тебе снимки? Послушай, а как насчет щенка в подарок?

– У меня уже есть Шнудель. Мама всякий раз напоминает, что фактически он мой пес. А ты сам-то хочешь завести собаку?

– Нет.

– Ну ясно, зачем тебе ее заводить – с твоими бесконечными переездами. Возможно даже, тебя здесь уже не будет, когда у нас состоится свадьба. Мы решили пожениться в День святого Валентина.

– Бедный Маркус, – искренне произнес Пенн. – Заставить его ждать еще целых восемь месяцев и даже на это время не переехать к нему.

Кэтлин с трудом удалось пропустить мимо ушей это замечание.

– Может, ты и не будешь приглашен, – заметила она. – Тогда тебе не надо беспокоиться о подарке.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Может, мне попытаться подружиться с Маркусом? Ему, возможно, понадобится еще один шафер.

– А может быть, и нет.

– И то правда. – Затем его лицо просветлело. – Думаю, лучше всего быть не шафером, а кем-то еще, например фотографом. Или твоим помощником-координатором.

– Нет уж, спасибо.

– Послушай, Котенок, – серьезно проговорил он, – ты просто не сможешь бегать в свадебном платье и проверять, все ли идет как надо. Людям покажется это странным. А если займусь этим я, тебе даже удастся выпить на своем банкете… пару бокалов шампанского.

– Я бы не решилась на это.

Похоже, он не слушал ее.

– Думаю, Маркус одобрит мою идею. Зато после вам будет куда приятнее вдвоем, если…

Она стиснула зубы и твердо сказала:

– Мне кажется, ты собирался рассказать мне о своем коттедже.

– О да, конечно же, собирался. Ты и в самом деле должна поехать туда и посмотреть. Все идет прекрасно, как надо. На следующей неделе привезут печку.

Кэтлин потянулась за стаканом. Рука неловко дрогнула, и его содержимое пролилось ей на колени. Схватив салфетку, она принялась вытирать юбку.

– Теперь понятно, почему ты заказала содовую, – сказал Пенн.

– Печку? – удалось ей выдавить. – Зачем тебе нужна печка в летнем коттедже?

– Чтобы отапливать его. Тогда я смогу жить там и зимой, если захочу.

– Ты собираешься там жить?

– Котенок, я уже там живу.

– Нет, я имею в виду – круглый год? Всегда?

– О, может быть, не всегда, – весело ответил он.

– Понимаю, ты оставляешь право выбора открытым. – Она отбросила в сторону мокрую салфетку. – Вот в чем твой главный недостаток, Пенн. Ты знаешь его? Ты ничего не хочешь выбирать, чтобы, возможно, не отказываться от чего-то еще. И ничего не доводишь до конца, ведь еще до того, как сделать какое-нибудь одно дело, у тебя всегда появляется другое, более привлекательное занятие. Ты бросил университет через год, и с тех пор у тебя не было надежной, постоянной работы…

Он не отвечал, однако перестал пить коктейль и, сдвинув брови, смотрел на нее, будто и вправду слушал, что она говорит.

Через мгновение она продолжала более мягко:

– Понимаешь ли, качество это довольно привлекательно, пока ты молод… Ты все время был в движении, всегда делал что-то непредсказуемое. Это возбуждало интерес. Но теперь это выглядит просто неудачей. У тебя был такой запас сил, такие возможности… – Внезапно она прервала себя, пытаясь побороть слезы, потом взяла сумочку. – Спасибо за воду.

– Вот почему ты предпочла Маркуса? – В его вопросе было только любопытство, ни возмущения или раздражения.

Она нахмурилась, прежде чем поняла связь.

– Потому что на него можно положиться? Вовсе нет, хотя я отдаю себе отчет: приятно сознавать, что на него всегда можешь рассчитывать.

– Нет, – спокойно произнес Пенн. – Я совсем не то имел в виду. Я не женился на тебе. И ты, в сущности, злишься на меня за это, даже после того, как прошло уже столько лет? Не поэтому ли перечисляешь все мои ошибки? Возможно, если бы ты хорошенько ко мне пригляделась, Кэтлин, – ну так, для разнообразия, пригляделась бы честно…

Кэтлин с силой прикусила язык.

– Черт бы тебя побрал, Пенн Колдуэлл, – произнесла она низким жестким голосом. Потом повернулась на каблуках и поспешно пошла к выходу.

Однако его слова, казалось, долгим эхом отдавались у нее в ушах:

Я не женился на тебе. И ты, в сущности, злишься на меня за это, даже после того, как прошло уже столько лет!