Текст книги "Джек Ричер, или Это стоит смерти"

Автор книги: Ли Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 07

Ричер снова оделся после душа во все, включая куртку, потому что в номере было холодно, выключил свет, сел в кресло-бочку и стал ждать. Он не сомневался, что Сет Дункан не станет вызывать полицию. Участок относился к округу и находился в шестидесяти милях, значит, никаких связей в городке у тамошних копов не имелось. Да и вообще, если он их вызовет, ему придется рассказать, что приключилось, а значит, признаться, что он бьет жену. Самодовольный урод вроде Сета Дункана никогда в жизни не пойдет по этой дороге.

Однако у такого типа, только что лишившегося телохранителя, наверняка имеется замена, причем не менее чем двое или трое громил. И хотя роль телохранителя, по большей части, предполагает реагирование на угрозу жизни объекта, этих двоих или троих вполне можно убедить на один вечер сменить профессию и предпринять активные действия, в особенности если они друзья Бретта. Ричер прекрасно понимал, что вычислить, где он остановился, не составит никакого труда. Мотель «Аполло», скорее всего, единственное подобное заведение на сто квадратных миль вокруг. А если здесь знают о пьянстве и привычках доктора, решить эту загадку они смогут, не слишком напрягаясь. Один телефонный звонок, потом прижать свидетелей – и дальше военные действия.

Поэтому Ричер снова оделся, зашнуровал ботинки и сидел в темноте, внимательно прислушиваясь к шуршанию шин по гравию.

Более чем в четырехстах пятидесяти милях к северу от того места, где сидел Ричер, заканчивались Соединенные Штаты и начиналась Канада. Самая длинная в мире граница, проходящая по земле, шла по сорок девятой параллели, через горы, дороги, реки и ручьи, города, поля и леса, и ее западный отрезок был идеально прямым на протяжении почти тысячи девятисот миль, от штата Вашингтон до Миннесоты, причем каждый дюйм оставался незащищенным с военной точки зрения и бо́льшая его часть не имела ни опознавательных знаков, ни ограждений, но почти весь он находился под неусыпным наблюдением.

Между штатом Вашингтон и Миннесотой имелось сорок пять официальных переходов, за семнадцатью из которых следили круглосуточно, за тридцатью шестью – в дневное время, и на одном установили телефон, связанный с таможенной службой. В остальных местах границу периодически патрулировало засекреченное число агентов, а в наиболее изолированных районах стояли камеры наблюдения, и почти всюду в землю были зарыты датчики движения. Правительства по обе стороны неплохо представляли, что происходит вдоль границы.

Неплохо представляли, но не знали досконально. В штате Монтана, к востоку от Скалистых гор, ниже линии деревьев, на сотню миль тянулись плоские земли от пиков гор до зеленых равнин, по большей части густо заросшие хвойными деревьями. Среди них тут и там попадались ручьи и озера со сверкающей на солнце водой, а время от времени засыпанные песком тропинки. Одна из них тянулась на много миль через лабиринт поворотов и изгибов и в конце концов выходила на грунтовую дорогу, уходившую на юг, а та, в свою очередь, заканчивалась у извивающейся тропинки, засыпанной гравием, которая через много миль превращалась в незаметный левый поворот с двухполосной сельской дороги к северу от никому не известного городка под названием Хог-Пэриш.

Серый фургон свернул налево и медленно покатил по гравию, который тихонько поскрипывал под колесами; его то и дело бросало в разные стороны, когда он налетал на корни или кочки, и пружины жалобно стонали от усилий. Фургон ехал с выключенными фарами и включенными габаритными огнями. Он пробирался вперед сквозь лютый мороз и почти непроглядный мрак, постепенно приближаясь к своей цели. Потом наконец свернул на дорогу, превратившуюся в камень от морозов, с голыми замерзшими стволами деревьев слева и справа, сквозь которые просвечивал кусочек ночного неба, усыпанного звездами, но без луны. Спутники-навигаторы, расположенные в тысяче миль наверху, отлично работали, указывая ему путь и границы безопасности.

Фургон медленно продвигался вперед и вскоре оказался на песчаной дорожке, по которой покатил совсем медленно, со скоростью пешехода, пока не нашел колею, проделанную им же во время предыдущих поездок. Он ехал по ней, свернул налево, потом направо, следуя за едва заметными изгибами тропинки между сучковатыми стволами деревьев, почти ничего не видя перед собой, чувствуя, как низкие ветки царапают бока грузовичка. Примерно через час он остановился в заранее и давно выбранном месте, ровно в двух милях к югу от границы. Никто не знал наверняка, где находятся датчики движения, но считалось, что, скорее всего, в миле с обеих сторон. Что-то вроде минного поля. Еще одну милю добавили в качестве меры предосторожности, затем небольшую площадку очистили от кустов, чтобы фургон смог там маневрировать.

Он сдал назад, развернулся и остановился на песчаной тропинке, лицом на юг, приготовившись ехать назад. Водитель заглушил двигатель и выключил габаритные огни.

Он ждал.

Ричер просидел в темноте в кресле-бочке сорок минут, потом час, мысленно составляя завтрашний маршрут. К югу от автострады между штатами, затем на восток. Так удобнее всего. Он уже проехал автостопом бо́льшую часть таких дорог. На них имелись выезды на главные магистрали и места, отведенные для отдыха. Машин было много, часть из них совершали деловые рейсы, другие – частные, и огромное количество одиноких водителей, которые радовались компании. Главная проблема возникнет на пустынной сельской дороге перед тем, как он окажется на автостраде. После того как Джек вышел из машины, высадившей его у перекрестка, где находился мотель, он не видел вообще никакого движения. Ночь всегда хуже дня, но для Америки редкий случай находиться рядом с дорогой и не услышать ни одного проезжающего мимо автомобиля. Как будто он вдруг оглох. Ричер с трудом поднял руку и пощелкал пальцами около уха, чтобы убедиться, что это не так. Выяснилось, что он не оглох. Просто была глубокая ночь в сельской местности. И все. Он встал, сходил в туалет и снова сел.

И тут кое-что услышал.

Но не проезжающий мимо автомобиль, не ветер и не обычные ночные звуки.

Не шорох шин по гравию.

Шаги.

Глава 08

Шаги по гравию. Легкие, неуверенные, приближающиеся. Ричер выглянул в окно и увидел промелькнувшую тень – маленькая, стройная, голова опущена почти до самого воротника.

Женщина.

В следующее мгновение он услышал стук в дверь, тихий, робкий, приглушенный, и понял, что это маленькая рука в перчатке. Возможно, приманка. Они вполне могли послать к нему женщину, хрупкую и неопасную на вид, чтобы у него возникло чувство ложной уверенности, что она ему ничего не сделает, и он открыл бы дверь. Но тогда она бы не стала нервничать и сомневаться в том, что делает.

Ричер бесшумно прошел в ванную комнату, поднял окно, снял экран и поставил его в ванну. Затем выбрался наружу, перекинув ноги через подоконник, и тихо спрыгнул на гравий. Точно туго натянутая пружина, без единого звука миновал один из серебристых столбов, стоявших вдоль дорожки, против часовой стрелки обогнул круглый домик и оказался за спиной у женщины.

Она пришла одна.

На дороге Ричер не заметил ни одной машины и никого на парковке; никто не стоял, прижавшись к стене около его двери, никто не прятался под окном. Только женщина, одна. Он сразу понял, что она страшно замерзла, несмотря на шерстяное пальто и шарф. Правда, она была без шапки. Лет сорока, невысокая, смуглая и явно чем-то обеспокоенная. Она снова постучала в дверь.

– Я здесь, – сказал Ричер.

Женщина вскрикнула, резко обернулась и приложила руку к груди. От изумления она открыла рот, который превратился в крошечную буковку «о».

– Извините, что напугал вас, но я не ждал гостей.

– Возможно, вам бы следовало, – ответила она.

– Ну, по правде, я ждал, только не вас.

– Мы можем войти внутрь?

– Кто вы?

– Извините, – сказала она. – Я жена доктора.

– Рад познакомиться, – ответил Ричер.

Он нашел в кармане ключ и открыл дверь снаружи. Жена доктора вошла, он следом за ней и снова запер замок. Пройдя через комнату, Джек закрыл дверь ванной комнаты, чтобы холодный воздух из окна не попадал внутрь. Повернувшись, он обнаружил, что его гостья стоит посередине и не двигается. Ричер показал на кресло.

– Садитесь, пожалуйста.

Женщина села, но не стала расстегивать пальто. Она очень сильно нервничала и, если бы у нее была с собой сумочка, она бы положила ее на колени и сжала руками, как будто пытаясь защититься.

– Я пришла пешком, – сказала она.

– Чтобы забрать машину? Попросили бы мужа сделать это утром. Я с ним договорился.

– Он слишком пьян, чтобы садиться за руль.

– Утром с ним все будет в порядке.

– Утро – это слишком поздно. Вам нужно уехать. Прямо сейчас. Для вас оставаться здесь опасно.

– Вы так думаете?

– Муж сказал, что вы направляетесь на юг, в сторону автострады между штатами. Я вас отвезу.

– Сейчас? Это около ста миль.

– Сто двадцать.

– Посреди ночи?

– Вам нельзя здесь оставаться. Муж рассказал мне, что произошло. Вы связались с Дунканами. Вы видели. Они обязательно его накажут, и мы думаем, что потом придут за вами.

– Они?

– Дунканы. Их четверо.

– Накажут вашего мужа прямо сейчас?

– Ну, я не знаю. В прошлый раз они запретили ему приходить сюда целый месяц.

– В бар мотеля?

– Это его любимое место.

– Как они могли помешать ему сюда приходить?

– Они приказали мистеру Винсенту не обслуживать его. Хозяину мотеля.

– А почему хозяин мотеля делает то, что приказывают ему Дунканы?

– Дунканам принадлежит компания грузоперевозок, и все поставки мистера Винсента идут через них. Он подписал с ними контракт. В общем, ему пришлось. Они так действуют. Поэтому, если мистер Винсент не станет их слушаться, что-то прибудет позже, что-то потеряется или испортится. И он лишится своего бизнеса. Естественно, он это знает.

– А что они попытаются сделать со мной? – спросил Ричер.

– Они нанимают футболистов в колледже. Из «Корнхаскерс». Таких, которым хватило ума получить стипендию, но которые не попали в Национальную футбольную лигу. Защитников и игроков, отбирающих мяч. Крупных парней.

«Бретт», – подумал Ричер.

– Они сложат два и два и сообразят, где вы остановились, – продолжала жена доктора. – С другой стороны, здесь все равно больше ничего такого нет. И они к вам придут. Вполне возможно, они уже едут.

– Откуда?

– Гараж Дунканов находится в двадцати милях от мотеля. Большая часть их людей живет рядом с ним.

– Сколько у них футболистов?

– Десять.

Ричер никак не отреагировал на ее ответ.

– Мой муж слышал, что вы направляетесь в Вирджинию.

– Да, таков был план.

– Вы там живете?

– Я живу везде.

– Нам нужно ехать. У вас очень серьезные неприятности.

– Будут, если они пришлют всех девятерых, – ответил Ричер.

– Каких девятерых?

– Футболистов.

– Я же сказала, что их десять.

– С одним я уже познакомился. Он временно выбыл из строя. На данный момент им не хватает одного игрока.

– Что?

– Он встал между мной и Сетом Дунканом.

– Что вы сделали Сету Дункану?

– Сломал нос.

– О господи! Почему?

– А почему нет?

– Господи, боже праведный! Где ключи от машины?

– Что ждет миссис Дункан?

– Нам нужно ехать. Прямо сейчас.

– Сначала ответьте на мой вопрос.

– Миссис Дункан тоже накажут. За то, что позвонила моему мужу. Ей велели этого не делать. Как и ему – не ездить к ней и не лечить.

– Он же доктор. У него нет выбора. Они дают клятву, разве нет?

– Как вас зовут?

– Джек Ричер.

– Нам нужно ехать, мистер Ричер. Немедленно.

– Что они сделают с миссис Дункан?

– Вас это не касается, – ответила она.

Строго говоря, Ричер тоже так считал. Он собирался в Вирджинию, жена доктора предложила довезти его до автострады – иными словами, решилась проблема самого тяжелого отрезка дороги, быстро и бесплатно. Через два часа он мог оказаться на I-80, остановил бы кого-нибудь из последних ночных водителей или, наоборот, из тех, у кого уже началось утро. Может быть, позавтракал бы. Наверняка там найдется зона отдыха с занюханным кафе, где он закажет бекон, яйца и кофе.

– Что они с ней сделают? – повторил он свой вопрос.

– Скорее всего, ничего особо страшного, – ответила женщина.

– До какой степени ничего страшного? – поинтересовался Ричер.

– Ну, они могут посадить ее на коагулянты. Мне кажется, у одного из старших Дунканов имеется собственная аптека. Или запретят принимать аспирин, чтобы в следующий раз у нее не было сильного кровотечения. Скорее всего, на месяц посадят под домашний арест. И всё. Ничего серьезного. Вам не о чем беспокоиться. В конце концов, они женаты уже десять лет. Она не пленница Сета и вполне могла бы уйти от него, если бы захотела.

– Только на этот раз она невольно стала причиной того, что ее мужу сломали нос. Возможно, он захочет отыграться на ней, если не сможет разобраться со мной.

Жена доктора ничего не сказала, но Джек видел, что она с ним согласна. В комнате воцарилась тишина, и тут Ричер услышал шорох шин по гравию.

Глава 09

Джек посмотрел в окно и увидел всего четыре шины – большие, бугристые, для внедорожника, на «Форде»-пикапе. У грузовичка была высокая подвеска, фонари на перекладине на крыше, насадка всасывающего воздуха и ворот спереди. В полумраке внутри Ричер разглядел две крупные фигуры с толстыми шеями и широкими плечами. Пикап медленно ехал вдоль ряда домиков и остановился в двадцати футах от припаркованного «Субару».

Двери открылись, наружу выбрались два парня. Оба были похожи на Бретта, только крупнее. Около тридцати, рост шесть футов и шесть или семь дюймов, примерно триста фунтов весом, громадные руки, плечи и грудные клетки, на фоне которых нижняя часть тела выглядела крошечной. А еще коротко подстриженные волосы, маленькие глазки и мясистые лица. Красные куртки «Корнхаскерс» казались серыми в голубом свете, падающем из-под крыш домиков.

Жена доктора подошла к Ричеру, стоявшему у окна.

– Боже праведный! – выдохнула она.

Джек промолчал.

Парни закрыли двери грузовичка, одновременно шагнули на погрузчик и достали ящик с инструментами, прикрепленный за кабиной, по всей ее ширине. Затем открыли крышку; один взял инженерный молоток с круглым бойком, другой – двуглавый гаечный ключ, длиной по меньшей мере полтора фута. Они не стали закрывать крышку ящика, а направились вперед, в пятно света фар, и их тени понеслись перед ними. Для своих размеров ребята двигались легко и уверенно, как все игроки в футбол. На мгновение они остановились и посмотрели на дверь домика, но тут же отвернулись.

И направились к «Субару».

Они атаковали его с яростной злобой, устроив что-то вроде блицкрига, и, на целых две или три минуты погрузившись в исступленное безумие, наносили дикие удары по машине. Грохот стоял оглушительный. Они разбили вдребезги ветровое стекло, боковые и заднее окна, фары и габаритные огни. Затем принялись колотить по капоту, дверям, крыше, крыльям и задней двери, оставляя на них глубокие вмятины. Покончив с этим, просунули внутрь руки и разломали на мелкие части все приборы, включая радиоприемник.

«Дерьмо, – подумал Ричер. – На этом я уже никуда не доеду».

Парни прекратили погром так же неожиданно, как и начали. Постояли пару секунд по обе стороны изувеченной машины, тяжело дыша и поводя плечами, опустив руки со своим оружием вдоль тела. Кусочки стекла блестели в свете неоновых огней, эхо стонов искореженного листового металла постепенно стихло, и вскоре вокруг воцарилась тишина.

Ричер снял куртку и бросил на кровать.

Два футболиста встали плечом к плечу и направились к двери в его домик. Джек открыл ее и вышел им навстречу. Вне зависимости от того, одержит он победу или потерпит поражение, драка внутри комнаты приведет к ее полному разгрому, а у Винсента и без того хватало проблем.

Парни остановились в десяти футах и остались стоять плечом к плечу. Получилась полная симметрия: оружие во внешних руках, четыре кубических ярда костей и мышц, шестьсот фунтов мяса, разгоряченного и вспотевшего на морозе.

– Вопрос на засыпку, парни. Вы четыре года учились в колледже играть в футбол. А я тринадцать лет в армии учился убивать людей. Как вы думаете, насколько сильно я вас боюсь?

Ответа он не получил.

– К тому же вы играли так плохо, что вас больше никуда не взяли. Я же хорошо делал свою работу и получил кучу медалей и повышений по службе. Спрашивается: насколько сильно вы боитесь меня?

– Не слишком, – заявил парень с гаечным ключом.

Неправильный ответ, но вполне понятный. Достаточно хороший защитник или отбирающий мяч в старшей школе, получивший право учиться в Линкольне, – это вам не фунт дыма. Даже если игрок лишь время от времени появляется на поле Мемориального стадиона, он считается лучшим из лучших. И то, что его не взяли в команду Национальной футбольной лиги, – никакой не позор. Разделительная черта между успехом и поражением в мире спорта частенько бывает очень узкой, и причины, по которым кто-то находится по одну или по другую сторону, нередко оказываются весьма спорными. Эти парни входили в элиту почти двадцать лет – величайшее достижение для их района, городка, округа или даже штата. Они пользовались популярностью, в их честь устраивали праздники, вокруг увивались толпы поклонниц. Скорее всего, с тех пор, как им исполнилось восемь, они побеждали во всех драках.

Только вот в драках они не участвовали. По крайней мере, в том смысле, когда людям платят за то, чтобы те сражались до победного конца – иногда смертельного. Задирать одноклассников у ворот школьного двора или перед кафе, где продают лимонад и мороженое, или поздно вечером в начале летнего сезона игры в кегли – с точки зрения настоящей драки все равно что думать, будто два толстяка, гоняющие в парке мяч, являются участниками Суперкубка. Эти парни были любителями, более того, самоуверенными любителями, привыкшими рассчитывать только на свои размеры и репутацию. В реальном мире они были бы мертвы еще прежде, чем успели бы размахнуться.

Важная деталь: неверный выбор оружия. Самое лучшее – огнестрельное, затем идут ножи, и на третьем месте стоит рубящее. Тупые инструменты находятся в самом конце списка. Они замедляют скорость, а в случае промаха неконтролируемая инерция становится дополнительным неблагоприятным фактором. Если же ты вынужден их использовать, нужно наносить удар слева, чтобы придать ему ускорение и чтобы движение получилось неожиданным и одновременно плавным.

Но парни стояли плечом к плечу и держали оружие в руках, находившихся снаружи, а это означало, что они собирались сначала отвести молоток и гаечный ключ назад, потом на долю секунды остановиться и выбросить их вперед. Первое движение выдаст их с головой. Иными словами, никаких сюрпризов. С таким же успехом они могли бы поместить объявление о своих намерениях в газетах или отправить телеграмму через «Вестерн юнион».

Ричер улыбнулся. Он вырос на военных базах в разных странах света, сражаясь с крутыми потомками морских пехотинцев и оттачивая свое мастерство на бандах наглых местных юнцов, разгуливавших по пыльным улицам городков на островах Тихого океана или прятавшихся в сырых переулках Европы. Любой занюханный городок в Техасе, Арканзасе или Небраске, где родились эти парни, можно считать райским местом по сравнению с тем, что довелось пережить Ричеру в детстве. А пока они смотрели книги с картинками и учились бегать, прыгать и ловить мяч, его сначала сломали, а потом воссоздали заново эксперты, которые могли так быстро свернуть тебе шею, что ты замечал это, только когда твоя голова, вдруг оторвавшись от тела, резво катилась прочь по переулку.

– Нам нужно кое-что тебе передать, приятель, – заявил громила с гаечным ключом.

– Правда, что ли? – сказал Ричер.

– На самом деле это скорее вопрос.

– Попались трудные слова? Нужно еще время? – Ричер сделал шаг вперед и чуть вправо.

Он встал ровно перед двумя парнями, в семи футах – если бы Джек был цифрой шесть на циферблате часов, они оказались бы на уровне одиннадцати и часа. Громила с гаечным ключом находился слева, тот, что держал в руке молоток, – справа.

Футболист с гаечным ключом бросился в атаку первым, перенес весь свой вес на правую ногу и уверенно, без лишних движений замахнулся металлическим инструментом с расчетом, что тот уйдет назад примерно на сорок градусов или несколько футов, а затем по низкой горизонтальной арке вернется и сломает Ричеру руку между локтем и плечом. Джек подумал, что он не полный идиот и его попытку можно засчитать за вполне приличную.

Только парень не сумел довести дело до конца.

Ричер перенес весь свой вес на левую ногу, правая начала двигаться через долю секунды после гаечного ключа в ту же сторону, с той же скоростью, возможно, чуть быстрее, и до того, как гаечный ключ полетел вперед, каблук ботинка Ричера врезался в колено футболиста, раздробил коленную чашечку, разорвал связки и сухожилия и выбил сустав, вывернув его наизнанку, так что тот выгнулся назад, наподобие колена. Громила начал падать, но прежде, чем он успел опуститься на один дюйм и из его горла вырвался первый вопль, Ричер обошел его с внешней стороны, отодвинув плечом и вычеркнув из памяти. Теперь парень был одноногим и безоружным, а одноногие враги никогда не занимали верхнюю строчку в списке тех, кто интересовал Ричера.

У второго футболиста, вооруженного молотком, была доля секунды, чтобы принять решение. Он мог нанести удар справа, но тогда ему пришлось бы сделать почти полный круг, потому что Ричер находился практически у него за спиной, да и выведенный из строя приятель оказался у него на пути и беспомощно ждал, когда он на него налетит. Или мог замахнуться назад, надеясь на слепую удачу.

Он выбрал второе.

Ричер предполагал, что он примет такое решение, и был к этому готов. Он смотрел, как парень замахнулся, рука начала движение, запястье сдвинулось назад, потом – локоть; тогда он плотно поставил на землю обе ноги и врезал ребром ладони по локтю второго футболиста. Мощная сила удара толкнула его в одну сторону, тяжелый молоток тащил в другую, в результате сустав хрустнул, запястье вытянулось, и молоток упал на землю. Громила тут же скорчился и принялся скакать на месте, надеясь и пытаясь заставить свое тело вернуть локоть на место, чтобы тот согнулся, как ему полагается. В результате он сделал круг против часовой стрелки, потерял равновесие и оказался лицом к лицу с Ричером, который подождал мгновение, такое короткое, что молоток еще не успел коснуться земли, и, вложив всю свою силу, ударил футболиста головой в лоб. Кость с громким треском вошла в контакт с костью, а Ричер уже отскочил к изувеченному «Субару», планируя действия на следующие полторы секунды.

Громила с гаечным ключом лежал на земле, точнее, катался по ней, но Ричер считал, что не от сильной боли – она придет позже, – а от осознания того, что привычная жизнь закончилась; это было нечто сродни страху, который он испытывал на поле, когда боялся жуткого, трагического столкновения, и вот наконец оно произошло, и теперь в будущем его ждут костыли, хромота, боль, отчаяние и безработица. Его напарник еще стоял на ногах, моргал, пытаясь понять, что произошло; из носа у него шла кровь, одна рука онемела и безвольно висела вдоль тела, он никак не мог сфокусировать взгляд, и, судя по всему, в голове у него воцарилась абсолютная пустота.

Человек, живущий в цивилизованном мире, в реальности кино и телевидения, игры по правилам, сдержанности и ограничений, сказал бы, что этого достаточно. Но в мире Ричера ты не начинаешь драку, но непременно доводишь ее до конца и никогда не терпишь поражения. Джек принадлежал к поколению, чьи родители обрели мудрость в тяжелой борьбе и знали, что ты проигрываешь сражение тогда, когда думаешь, будто оно закончено. Поэтому он подошел к типу, державшему молоток, рискнул поднять руки и провел хук правой в костлявый треугольник чуть ниже груди и над жесткими кубиками мышц живота, прямо в солнечное сплетение. Получилось, как будто он нажал на кнопку выключателя, потому что громила наклонился достаточно низко, предоставив Ричеру возможность врезать ему ногой в лицо, сильно, но с определенной толикой жалости, в том смысле, что выбитые зубы и челюсть все-таки лучше травмы мозга.

Затем Ричер повернулся к футболисту с гаечным ключом, дождался, когда тот подкатится к нему поближе, ударил ногой в лоб, забрал у него оружие и сломал запястье, сначала одно, потом другое, повернулся и сделал то же самое со вторым игроком. Они являлись чьим-то оружием, сознательно выпущенным в цель, а ни один солдат не оставляет на поле боя вражеское снаряжение в целости и сохранности.

Жена доктора наблюдала за ним, стоя в дверях домика, и Ричер видел на ее лице все оттенки ужаса.

– Что такое? – спросил он у нее.