Текст книги "Я тебя проучу (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Ага. С двумя полюсами.
– Главное, что оба работают.
Выйдя из машины, он достает мой чемодан из багажника и указывает на парадные двери отеля.
– «Шарм»? – Вздергиваю брови, вылезая на улицу, тонущую в вечерних сумерках. – Соседка вроде говорила о ресторане.
– А как ты планируешь искать сестру? Разъезжать ночью по ресторанам и спрашивать, не там ли работает официантка по имени Стеша? Я бы порекомендовал выспаться и завтра обзвонить рестораны. Если зайдем в тупик, подключу пару своих ребят.
– Вот давай только без этих рэкетирских замашек, – прошу я и, окинув отель взглядом, усмехаюсь. – Другого места переночевать ты не нашел?
– Это лучший отель города. Ты же помнишь.
– О, я все помню! – язвлю и шагаю вперед до того, как Богатырев вновь отдаст приказ дрессировщика. Задолбала меня роль цирковой зверушки на этом манеже.
На ресепшене мой… начальник, партнер, бывший бойфренд… Нет! На ресепшене мой хозяин предоставляет администраторше наши паспорта, но даже поймав на себе мой возмущенный взгляд, не спешит объясниться, как вообще мои документы оказались у него! Сняв тот самый номер, в котором мы уже бывали семь лет назад, он берет чемодан и подталкивает меня в нужном направлении.
– Просить тебя снять нам разные номера бессмысленно, да? – бубню, идя по коридору.
– Ты умнеешь, Рита, – издевается он.
В комнате, конечно, почти все изменилось. Перекрашены стены, заменена мебель и портьеры. А воспоминания по-прежнему свежи. Я отчетливо помню, как нерешительно ступала здесь по ковру, прокручивая в голове напутствия Мадлен. Как ворковала с Богатыревым. Как стояла перед ним на коленях.
Перевожу взгляд на кровать и холодею. Она одна! Мне предстоит провести ночь с Богатыревым: не просто в одном номере отеля, а в одной постели!
Покрутив кольцо на пальце, прикусываю губу. Не случилось ничего, за что мне должно быть стыдно перед Ярославом. Я верна ему и душой, и телом. Но почему так в груди печет?
Оставив чемодан посреди комнаты, Богатырев берет со столика меню и винную карту, бегло листает и швыряет их обратно.
– Закажи что-нибудь на ужин, – распоряжается, звякнув связкой ключей. – Я съезжу за вином.
– А чем тебя здешнее не устраивает? Не все ли равно, чем накидаться? – Сажусь на кровать и снимаю с аппарата телефонную трубку.
– Так вино не для меня. Это же тебе расслабиться надо.
– Спасибо. Но со сжатыми мышцами мне спокойнее. Это как гарант против всяких расширителей.
Шаги. Тяжелые. Твердые. Опасные. Жар от его тела касается меня раньше, чем сам Богатырев оказывается в зоне моего комфорта. Поднимает мое лицо за подбородок и, сверкнув белоснежными клыками, четко проговаривает:
– Не провоцируй меня, Рита, силой забирать у тебя долг.
– Я ничего тебе не должна, – осмеливаюсь выпалить.
– Должна, – скалится он. – Седьмую ночь…
На него тяжко смотреть. Неприятный, неприличный тип, взглядом пробирающий до дрожи. Его не заботят мои чувства. Я – игрушка. Забава. Трофей. Долг, мать его! Он определенно преследует какую-то цель, ведя меня по этой кривой дорожке, управляя мной, искусно манипулируя. А награду в виде ответов на все вопросы я получу, когда дойду с ним до конца. Понимаю, что с каждым шагом приближаю себя к пропасти, у края которой меня будет некому спасти, но его канаты, опутавшие меня, слишком крепки. Выбраться из них самостоятельно не получится, хоть зубами вгрызайся.
– Закажи ужин, – давит он на каждый слог, пальцами сжимая мои челюсти. – Я вернусь минут через сорок.
Демонстрирует мне мой паспорт, убирая его себе в карман.
– Ты как сутенер. Те тоже паспорта у шлюх забирают, – бросаю я ему и переключаюсь на телефон.
Лицо горит от его прикосновений. Жжет. Кожу хочется оттереть, скинуть, содрать. Смести с себя любые его следы.
Он уходит, оставив мое высказывание без комментариев. И бесит этим еще сильнее. Ненавижу недоговоренности, молчание, игнор. Лучше бы фыркнул, оскорбил в ответ, если уж язык не поворачивается поспорить и наградить меня комплиментом.
Ужин ему заказать. Морда треснет! Все равно цианистым калием не приправят. Не вижу смысла утруждаться. Так что вместо гостиничного ресторана звоню Ярославу.
Он отвечает на звонок после пятого гудка. Всегда так делает, когда звонят незнакомые номера.
– Рита, почему ты не предупредила меня о командировке?! – трясет он из меня правду после пары ласковых слов приветствия друг друга. – И что с машиной Мадлен?!
– Яр, успокойся, – прошу я, стараясь тоже не потерять самообладание. Вступив в бой с собственными страхами, держу тон ровным. – Ее машину угнали, – вру, закапывая себя в яме с ложью. – Я утром увидела, что ее нет во дворе. А тут Богатырев выскочил как черт из табакерки со своей деловой поездкой. В общем, я решила не расстраивать Мадлен. Пусть пока на моей машине поездит.
– Рита, ее машину нашли разбитой. За городом.
– Ого. Досадно. Ты попроси ее не писать заявление. У тебя получится, я знаю. Я компенсирую ремонт.
– Главное, что с тобой все в порядке. А то твоя мама ничего толком не объяснила, – облегченно выдыхает он и меняет тон на теплый, ласковый. – Ты где, Рит?
Глупо выдумывать место моей «командировки», когда Яр легко вычислит мое местонахождение по номеру телефона, с которого я звоню. Так что вздохнув, признаюсь, куда уехала.
– Надеюсь, вы в разных номерах? – уточняет Яр с заметными нотками ревности.
– Конечно! – утверждаю с такой уверенностью, будто это чистая правда. – Слышишь же – тишина. Я тут совершенно одна. Мобильник дома забыла, а то позвонила бы по видеосвязи. Доказала бы, что лежу на широкой кровати и думаю о тебе, – мурчу ему в трубку, делая это скорее из расчета растопить его обиженное сердце, чем завести.
Богатырев отравляет меня своим напором и наглостью. Принуждает ставить крест на мыслях об Ярославе, чтобы не смешивать его с той грязью, в которой извалялась. Гребаный псих! Превращает меня в послушное орудие.
– Я верю тебе, Рит. Возвращайся поскорее. Пора готовиться к свадьбе.
На последнем слове у меня немеет окольцованный палец. Стоило Богатыреву снова ворваться в мою жизнь, как я задумалась, а не поспешила ли с решением! Всякий раз, когда он рядом, другие мужчины блекнут. Хотя он Яру и в подметки не годится. Ярослав нежен, добр. Он не использует меня и точно не станет тайно снимать хоум-видео, а потом шантажировать. Это надо быть пришибленным на всю голову!
– Да, я знаю, – отвечаю ему и понимаю, что мне надо побыть наедине с подготовкой к свадьбе. – Яр, я очень устала. Хочу еще позвонить Саше и ложиться спать.
– Береги себя, Рит. Я люблю тебя.
– И я, – отвечаю на автомате и сбрасываю звонок. Прижав телефонную трубку ко лбу, прикрываю глаза.
Проклятье! Все же было хорошо! Зачем он вернулся?! Растерзать меня окончательно?! Кайф получает, затаптывая людей – тех, кто ему по зубам?!
Усмирив разбушевавшихся демонов, гляжу на часы. Уже начало двенадцатого. Саша спит. А с мамой не хочу говорить. Поэтому оставляю телефон и, сняв туфли, отправляюсь в душ. Хорошо бы помыться и лечь в постель до возвращения Богатырева. Притворюсь спящей. Или даже мертвой. Пусть сам занимается ужином и хлещет свое вино. Не станет же он будить меня ради секса. Потребуется время завести меня. С сонным овощем-то ему будет не в прикол.
Приняв прохладный душ, надеваю махровый гостиничный халат и, млея от того, как расслабляются мышцы, залезаю под одеяло. Вчера вырубилась в квартире Иры, сегодня в отеле. Боюсь представить, где переночую завтра.
– Я, кажется, просил заказать ужин, – доносится из темной глубины номера.
Поднявшись на локте, зажигаю лампу на тумбочке и наблюдаю, как из кресла поднимается грузная широкоплечая фигура. Этот больной ублюдок уже вернулся. Сидел тихо в темноте и наблюдал за тем, как я выходила из душа, наносила крем на лицо и руки, растирала лосьон по бедрам и зоне декольте. Не удивлюсь, если даже камеру на мобильнике включил. Будет потом пересматривать в обеденный перерыв и дрочить под столом в своем кабинете.
– А я не голодна, – отвечаю ему.
Хмыкнув, он запрокидывает руку за голову и стягивает с себя майку. Обнажив торс, швыряет ее на пол.
– А вот я, Рита, голоден, – произносит, расстегивая ремень джинсов. – И раз мне не принесли ужин из ресторана, этим ужином будешь ты…
– Я буду кричать! – атакую его заявлением.
– Можешь хоть на стены лезть от удовольствия. Меня забавляет, когда ты притворяешься, что тебе неприятен драйв со мной. На члене своего жениха ты тоже играешь спектакль, что любишь его?
Ничего другого от самонадеянного и бестактного токса я и не жду. Его не переубедить. Его выводы для него священны, а моя позиция – повод посмеяться.
Сбрасываю с себя одеяло и возвращаюсь на подушку.
– Ладно, трахай, – говорю с полнейшим равнодушием, распластавшись на кровати. – Не пикну. Только надеюсь, что если, не дай бог, на пути нашей дочери встретится такой же ублюдок, она будет трезвонить во все колокола.
– Ты не вызовешь у меня чувство вины, Рита. Не старайся. Но я надеюсь, что наша дочь встретит именно такого же ублюдка. С ним куда надежнее, чем с темной лошадкой.
Застегнув ремень, он подбирает майку и направляется к двери. Уверенно, твердо, без промедления. Просто оставив меня переваривать озвученные им надежды.
– Я дождусь того момента, когда ты сама прыгнешь на мой хрен и будешь жариться на нем, как на вертеле, – бросает он на прощание.
Да, не спорю, Королев и правда оказался темной лошадкой. Вот только Яр не такой! Есть в этом мире настоящие мужчины, благодаря которым не приходится выбирать лишь между двумя мудаками. Хотя я сейчас чувствую себя между молотом и наковальней.
– Мир должен сойти с ума, чтобы я добровольно дала тебе! – обращаюсь скорее уже к закрытой двери, чем к самому Богатыреву.
Погасив лампу, снова натягиваю на себя одеяло и закрываю глаза. Пусть я не вызвала у него чувство вины, но отбила желание ужинать мной. Желаю ему трахнуть какую-нибудь шлюху в подворотне и подцепить венерическое. Это будет идеальным исходом нашей «командировки».
Засыпаю я удивительно быстро. Человек – такая тварь, ко всему быстро привыкает. Я, например, к давлению Богатырева. Уже не дрожат колени, не икается и не уходит почва из-под ног. Совсем скоро я приспособлюсь к его роли в моей суровой реальности и буду воспринимать, как нечто самой собой разумеющееся.
Он будит меня на рассвете – тем, что заваливает свою огромную тушу на кровать. Я буквально скатываюсь к нему по вдавленному матрасу и вдыхаю жар его тела – мускус, одеколон, табак и алкоголь. Не успеваю отодвинуться, как его лапища падает на мою грудь и сжимает.
– Шикарные сиськи, – бормочет он, засыпая.
Я зажмуриваюсь, поджав губы. Как же больно! Вцепился так, будто боится, что сбегу. Кое-как просунув палец под его горячую ладонь, дожидаюсь, пока ослабнет, и поднимаю. Кладу рядом с подушкой и выбираюсь из-под этого пьяного тела, пока он не задавил меня своими сто двадцатью.
Встав, поправляю халат и оглядываю Богатырева. Лежа на животе, щекой впал в подушку. Волосы разметались волнистыми кольцами. Ноги свешены с кровати. Ему, наверное, душно в обуви… А не плевать ли мне?!
Отмахнувшись от ударившей в голову идеи разуть его, залезаю в карман его джинсов, из которого торчит салфетка, разворачиваю и прочитываю номер телефона возле имени Милана, а под ними мне маячит след от поцелуя.
– Нормально ты поужинал, – фыркаю, сминая салфетку.
Поганое чувство гадливости, зависти и ревности, подобное тому, что я испытывала при виде картин загадочной чужой невесты семь лет назад, сейчас в узлы скручивает мои нервы. У него всегда есть альтернатива, так почему меня мучает?! Или у него таких, как я, десятки, сотни? В каждом городе по две? Тоже мне – завоеватель дамских сердец!
Желание спать пропадает мгновенно. Смыв салфетку в унитаз, избавляюсь от Миланы с губищами-варениками и со спокойной совестью заказываю себе завтрак. Богатырева ничем не разбудишь – ни официантом, ни телевизором. Даже, когда я, получив от администраторши телефонный справочник всех городских ресторанов и кафе, начинаю их обзванивать, он лишь переворачивается на бок, коряво скидывает с себя ботинки, натягивает угол одеяла на грудь и дрыхнет дальше.
У меня едва ли не целый день уходит на обзвон. Нигде официантки по имени Стеша нет. Меня уже одолевает предчувствие, что она могла уволиться, когда остается позвонить в последний ресторан – «Дуэт». Я нарочно пропустила его, понадеявшись не возвращаться в то место. Похоже, судьба уготовила для меня очередной сюрприз.
– Стелла, – отвечают мне. – У нас работает Стелла.
Стеллу тоже можно называть Стешей, а раз других вариантов нет, то остается проверить этот.
– Давно? – спрашиваю я.
– Года четыре как. А вы, собственно, по какому вопросу?
– Знакомые очень рекомендовали поужинать у вас в ее смену. Говорят, лучшая официантка.
– Это так. У нее как раз сегодня вечерняя смена. На кого забронировать столик?
Я гляжу на часы. Почти шесть вечера. Ничего себе – пролетел денек!
– На Богатырев… вых, – поправляюсь я и прикусываю язык.
Чтобы не показаться сестре какой-то шалавой, я изображу невесту Богатырева, а через неделю приглашу ее на свадьбу с Ярославом. Молодец! Выкрутилась.
– На восемь подойдет?
Оборачиваюсь через плечо. Богатырев смотрит на меня заспанными, хмурыми глазами. Проснулся!
– Да, идеально. Спасибо! – отвечаю и убираю телефон. Пришло мое время немного покомандовать. – Вставай! – приказываю я. – Через два часа мы с тобой ужинаем в «Дуэте».
Боже, не верится, что я опять тащу Богатырева в ресторан. Без всякого давления! Или это он приручает меня не замечать принуждения?
Улыбнувшись уголком губ, он обводит меня взглядом. Высокомерным, насмешливым взглядом. А потом расслабленно хрипит:
– Я так понимаю, сегодня меня обслуживает твоя сестра?
Глава 9. Платон
Убийственно красивая сука. Горючая смесь взведенного до предела напряжения, ярости и секса. Коктейль из гнева и страсти. Кроваво-красное вечернее платье, блеск крупных колец волос, сияние камней в белом золоте, отражение бликов света в туфлях. Проклятая чертовка. Захватчица. Богиня.
Кровь по венам разгоняется на опасной скорости. Стенки едва выдерживают. В голове треск, а перед глазами искры. Зубы рефлекторно скрипят. Знает, стерва, под каким соусом себя подать, чтобы напомнить о начинке.
Взмахнув ресницами, косится на меня взглядом кошки, напоминая об угрозе. Она во всем: в острых стрелках на глазах, в глубоком декольте, в разрезе на бедре. В походке, голосе, повадках. Во всем ее естестве! Это из нее не выдрать. Проще сразу убить. Себя…
Сжимаю кулак, гася в себе полыхающее желание намотать на него ее волосы, запрокинуть ее голову на свое плечо, сорвать с нее платье, в клочья его разодрать… И трахнуть ее – грубо, жестко, глубоко, так, чтобы в припадке хриплым стоном пела мое имя.
– Как твой жених отреагировал на нашу поездку? – интересуюсь с целью потрепать ей нервы, а заодно дать повод подумать о моральной ценности кольца на пальце.
– Командировку?
Бросаю на нее взгляд и снова переключаюсь на дорогу. Нельзя долго смотреть на эти чувственные губы и бугры упругой груди. И без того члену мало места в брюках.
Проболталась, дура. Не сказала ему правду. Подпитала какую-то дохлую иллюзию, а сама под меня вот-вот залезет. Вижу. Знаю. Чувствую. Она вовсе не течная сука из тех, с кем я обычно разгружался. Она хуже. Похоть в аппетитном обличии. Оголенная до основания. Грязный, необузданный грех, дремлющий в теле женщины с лицом ангела.
– Ярослав прекрасно знает, что я испытываю к тебе, – отвечает после недолгой паузы.
– Ты сама этого не знаешь. Как он может знать? – хмыкаю, улыбнувшись уголком губ, и лениво поворачиваю руль, въезжая на парковку «Дуэта».
– Ты прав. Я слишком лояльна к тебе, – парирует, растянув губы в ответной улыбке.
Сожрать бы эту яркую помаду с них, искусать до крови, заставить разомкнуться в рваных стонах.
Припарковавшись, снова окидываю ее взглядом. Терпение на грани. Звенит натянутой струной, которая уже рвется, трескается. А она все провоцирует и провоцирует. Без остановки, без продыху. Думал, ночью оторвусь, на какую-нибудь куклу переключусь. Но куда им до нее! Не то что трахаться с ними, даже целоваться западло. Словно изменяю, дав клятву верности семилетней давности.
– Так стань строже, – подсказываю ей, медленно открывая дверь. – Дай волю своим демонам.
Выйдя на улицу, обхожу тачку и выдергиваю Риту из салона. Не вижу смысла притворяться галантным. Тупая игра для слабоумных. Ни мне, ни ей это не нужно. Она, как и я, любит острое. Так, чтобы по нервам лезвием скребло. Чтобы все вокруг ахали от нашего вызывающего поведения, сплетничали тихим шепотом.
– Если опозоришь меня перед сестрой, то я спущу с цепей своих самых страшных демонов.
– Уф-ф-ф… Не подстрекай меня, Рита, переступить черту. – Моя ладонь оказывается на ее тонкой пояснице, отчего она широко распахивает глаза и затаивает дыхание.
Кладет свои пальчики на мою грудь, поглаживает ткань пиджака и, чуть подтянувшись на носках, шепчет:
– Ты давно подарил мне ключик от своих тайн. А я свои перед тобой не открывала. Так что будь осторожен, Платон, ты меня совсем не знаешь. – Смело положив ладонь мне на локоть, разворачивается к парадным дверям ресторана и дефилирует без намека на обратную дорогу.
Хочет показать, что она управляет ситуацией. Пусть будет так, раз она забыла, что с сестрой встречается лишь потому, что я так решил.
– У нас забронирован столик на Богатыревых, – сообщает она хостес, крепко вцепившись в мою руку. – И там уточнение к брони.
– Идемте, я вас провожу. – Любезная девушка с бейджиком ведет нас вглубь зала – к вип-зонам, где однажды мы уже ужинали. Кажется, ели рыбу, толком не помню. Плевать мне на такие мелочи. – Располагайтесь. Вот ваше меню и винная карта. К вам скоро подойдут.
Рита даже не прикасается к меню. Берет со столика бокал с водой и делает несколько глотков.
– Я мог бы помочь тебе снять напряжение, – говорю, открывая меню и откидываясь на спинку кресла. – Сразу станет уютнее.
– От случки в туалете? – хмыкает она. – Обойдусь.
– Они до сих пор подают ту рыбу, – меняю тему разговора, сквозь тихие разговоры ужинающей городской элиты и музыку слыша приближающиеся к нам шаги. Знакомый ритм. Слишком знакомый. Я его всегда узнавал, даже если она кралась на цыпочках.
– Добрый вечер, – приторно сладкий голос змеей заползает в уши, как и парфюм – ее любимый. – Меня зовут Стелла. Позвольте вам порекомендовать наше фирменное блю…
Поднимаю лицо и встречей наших взглядов обрываю ее на полуслове. Рита сидит бледнее стены. Конечно же она ее тоже узнала. Чужую невесту с моих картин…
Я могу быть хреновым отцом и сыном, но я отличный художник. Любую рожу по памяти нарисую, лишь раз взглянув на нее. А мордашка Стеллы – цельный кусок моей памяти.
– Платон? – негромко произносит она, едва не выронив блокнот и ручку. Переводит взгляд на Риту и криво улыбается. – Значит, я была права… Красивое кольцо.
Рита с трудом отрывает от нее глаза и опускает их на мелкое украшение своего жениха. Накрывает его рукой и сглатывает.
Все сходится. Маму Стеллы тоже звали Лидией. Когда мы заводили разговор о семьях и родителях, она говорила мне, что станет искать мать только в одном случае – если жизнь пойдет под откос, что с ней и случилось после скандального ареста ее обанкротившегося мужа-миллионера-мошенника. Лет пять назад…
Резкий, мерзлый, злой взгляд Риты касается моего лица. Несомненно, она уверена, что я был в курсе. Вел ее, чтобы побольнее ударить.
– Да, – произносит она, продолжая смотреть на меня. – Очень красивое. Подарено с любовью.
– Я попрошу, чтобы вас обслужил другой официант, – лепечет раздосадованная Стелла.
– Да почему же? – вдруг воодушевляется Рита. В глазах появляется какой-то больной азарт. Она выпрямляется, открывает винную карту и тычет пальцем в первое попавшееся вино. – Нам его. И принесите ваше фирменное блюдо, раз уж рекомендуете. На чаевых мы не поскупимся. Правда, милый? – фыркает мне.
Молча кивнув, Стелла опускает ресницы и уходит. Я остаюсь один на один с женщиной, готовой растерзать меня на куски.
– Значит, не самозванка? – кривит она губы. – И ты о ней не знал? Все это не было подстроено?
– Что я должен ответить?
– Правду! – рявкает она слишком громко для этого заведения.
– А ты в нее поверишь? – цежу сквозь зубы. Ненавижу тупых женщин, какой сейчас и является Рита. Хватаю ее за запястье и с силой сжимаю. – Нет, Рита, я не знал, что вы сестры! Это не было подстроено. И вел я тебя сюда по другой причине!
Горько усмехнувшись, она предпринимает попытку освободиться из моих тисков и смаргивает наворачивающиеся слезы.
– Ты настолько гнилой человек, Платон, что уже сам себя презираешь. Но вместо того чтобы наказывать себя, ты мучаешь других. Судя по всему, она уже не замужем. Дерзай, пока не нашла кого-то побогаче! – Все-таки выдернув руку, она встает из-за стола и, не задерживаясь, шагает к выходу.
– Твою мать! – ору, подскочив с кресла и перевернув к чертям стол.
Грохот бьющегося дерева и хрусталя до дрожи пугают гостей и персонал ресторана. Музыка и голоса затихают. Ко мне тут же движется охранник-амбал, а официантки жмутся к бару.
– Ян, нет! – Между нами возникает подлетевшая из ниоткуда Стелла и тормозит парня. – Я все улажу. Он возместит ущерб.
Жаль. Лучше бы не вмешивалась. Мне сейчас остро необходимо помять чью-нибудь рожу.
– Девочки, приберите! – командует Стелла и тянет меня к туалетам. Заводит в мужской и запирает дверь.
Сдернув с себя пиджак, открываю воду и засовываю башку под кран.
Давай же, кретин, остывай!
– Ты не придумал ничего лучше, как привести свою девушку в ресторан, где работает твоя бывшая? – усмехается Стелла, скрестив руки на груди. Смотрит на меня в отражении зеркала и качает головой. – Семь лет прошло, Платон. Я думала, ты уже женился на ней.
– Я тоже думал, ты нашла себе новый кошелек.
– Мне перевалило за тридцать, – грустно вздыхает она. – Витринка уже не та. Да и кто свяжется со мной, зная о репутации бывшего мужа? Побоятся нагнать на себя его тень. Я просрала свое счастье, Платон. Будешь тупить – тоже останешься один. – Медленно приближается со спины, кладет пальчики на мое плечо и мягко поглаживает. – Красивый ты, зараза. Еще роскошнее стал. Но не пора ли перестать себе цену набивать? Выйдет за другого – и не вернешь.
Глядя в ее бесноватые глаза, перекрываю воду и в тишине комнаты слушаю, как капли, стекая по моему лицу и волосам, падают в раковину. Чего не отнять у Стеллы – она всегда была честной. Прямо сказала мне, что выйдет замуж за богатого. А сейчас по справедливости толкает меня к Рите, хотя вижу же, что самой хочется время вспять повернуть и повиснуть на моей шее.
Разворачиваюсь к ней и напираю, заставив попятиться. Когда спиной в стену упирается, выставляю руки по обе стороны от нее и ладонями упираюсь в холодную гладкую плитку. Заглядываю в до боли знакомое и родное лицо. Изменилась. Потускнела. Морщины у глаз. И уголки губ опущены. Покуривает или выпивает. А ведь все могло быть иначе.
– Ты достаточно поизмывался надо мной, Платон, – шепчет с неприкрытой точащей изнутри болью. – Удали свой аккаунт и начни все с чистого листа. Я уже заплатила по заслугам.
Не верится, что когда-то мы с ней прыгали по крышам многоэтажек, прячась там от посторонних. Целовались, смотрели на звезды, мечтали. Она подарила мне свою девственность, вынудила поверить в наше общее будущее, а потом просто бросила. Ушла, не обернувшись.
Дьявол, они с Ритой чем-то похожи! Мерзким притяжением. Наверное, поэтому я не упустил ее из вида в том поганом казино. Не смог отвести глаз, сдержать член в штанах. Помню, как меня чуть не вывернуло, когда узнал, чья она жена…
Оттолкнувшись от стены, подбираю пиджак и открываю дверь. Теперь я вижу, что Стелла за все поплатилась. Доставшаяся через мои страдания беззаботная богатая жизнь в конце концов оставила ее у разбитого корыта.
– Не я измывался над тобой, Стелла. А ты сама над собой. Тебе ничто не мешало отписаться от моего аккаунта. Но ты ждала каждый мой пост. – Мажу по ней взглядом и, достав бумажник, отсчитываю несколько купюр. Бросаю на столешницу возле раковины. – За стол и посуду. Прощай, Стелла.
