Текст книги "Пять мужей для ведьмы (СИ)"
Автор книги: Лея Кейн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава девятая
Матиас – обладатель запоминающейся внешности: глубоких голубых глаз, волнистого чуба, зачесанного набок, густых бровей и чуть-чуть кривоватого носа, который он, по рассказам Хишики, сломал несколько лет назад, – обезоруживал меня не своей притягательной внешностью, а тем, что скрывалось внутри. Харизмой. Будучи номером два, он сумел не только зачать сына, но и подвинуть Джарда. Ему удалось встать во главе гарема и заставить любвеобильную королеву считаться с его мнением. Может, она и не прыгала от радости из-за скандалов с ним, однако не принимала в отношении него каких-то кардинальных решений. Выходит, так или иначе, Матиас проявил себя как мужчина. Кстати, нос он сломал в кровавой драке с Джардом. Никто из придворных не знал истинной причины той стычки, все сошлись во мнении, что это элементарная жажда власти. Что-то подсказывало мне, все не так просто. В глазах Матиаса я прочитала нечто большее, чем покорность от супружеских обязательств. На мгновенье мне показалось, что он смотрит на меня с любовью.
До женитьбы на Альвире Матиас был камнетесом. Они познакомились, когда королева совершала обычный рейд по шейсаудским шахтам, где добывали кристаллы. Пригодные для магических атрибутов сразу отправляли в ковен Крурота, а остальные на дальнейшую переработку и экспорт. Капризная Альвира искала для себя особенный камень, а нашла второго мужа. Джард даже не попытался оспорить ее решение. Зато появление третьего мужа – Асура – ознаменовалось первой дракой в этом множественном семействе. Королеве бы притормозить после такого, а она, наоборот, разгон набрала.
В общем, не мне ее судить, я сама не подарок. А вот покопаться в грязном бельишке всей королевской четы мне придется.
Я поглаживала шмыгающего носом Эйру, держала за руку Матиаса и чувствовала, как Хишика напористо сверлит меня взглядом, но не знала, как оттолкнуть королевского мужа. Тем более, мы же не целовались, даже не обнимались. Просто держались за руки. О запрете подобного контакта меня никто не предупреждал. А еще, как назло, в голову полезли постыдные картинки. Камзол-то на Матиасе едва по швам не трещал. После ухода из шахты он не утратил форму. Представляете себе это крепкое тело с кувалдой в руках? Неудивительно, что Альвира коленки кипятком обожгла и замуж снова возжелала.
Хишика прервала затянувшуюся паузу просьбой к знахарю:
– Не осмотрите ее величество еще раз? Вдруг будут какие-то противопоказания? Особенные рекомендации?
– Да. Да! – Тот растерялся и поморгал. – Сейчас вам, ваше величество, требуется покой. Нужно набираться сил. Важно хорошо питаться, избегать стрессов и лишних физических нагрузок.
– Что вы подразумеваете под нагрузками? – продолжала атаковать его Хишика. – Прогулки? Магический теннис? Конную езду? Прошу прощения, близость с мужьями?
Служанки смущенно опустили лица. Знахарь кашлянул, покосившись на Эйру.
– Да, верно. Ко всему лучше подходить постепенно.
Матиас нехотя отпустил мою руку и встал. Поправив камзол, он на отцовских правах обратился к мальчику:
– Эйра, маме нужно отдыхать. Идем.
Эйра еще раз обнял меня. Я легонько похлопала его по спинке и отпустила. Набравшись храбрости, я обратилась к Матиасу:
– Я хочу, чтобы ты составил мне компанию за обедом.
Уголок его губ торжествующе дрогнул. Он кивнул:
– Я приду.
«Вот и договорились!» Хишика, конечно, потеряла дар речи от моего неоговоренного наступления, но зря она надеялась, что я буду паинькой, строго соблюдающей все их наказы. Хотят получить предателя – пусть уважают и мои причуды. А я не собиралась неделю ломаться, притворяясь шибко больной, и только потом начинать поиск неудачливой убивашки. Через неделю они уже услышат его имя и пробудят свою спящую крысавицу. Это я им гарантирую!
Хишика выпроводила из покоев всех остальных, распорядившись, чтобы мне принесли суп, хотя я мечтала о куске ветчины, и когда мы остались втроем, она подняла мятеж чуть ли не государственного масштаба.
– Вы не можете изъявлять желаний! Вы не королева, Настасья!
– Кричи громче, не все слышат, – проворчала я, взяв стакан и начав как можно звучнее глотать.
– А почему нет? – хмыкнула Душенька, расхаживая по комнате и разглядывая гобелены. – Вы сами посадили ее на трон. Вы знаете Настасью по ее досье, а я с ней три года под одной крышей жила. Знаете, что я скажу вам? Засуньте свое досье в какую-нибудь магическую щель. Эта красотка вашего злодея наизнанку вывернет.
Ух ты! Я аж последним глотком поперхнулась. Нос защипало, слезы градом выкатились. Я чепчик с головы стянула, вытерлась и на Душеньку, как на святую, взглянула. Эх, зря я ее недооценивала!
Она к Хишике корпусом развернулась, руки в бока по привычке уперла и свою красноречивую речь продолжила:
– Оружие Настасьи в том, что она может влюбить в себя кого угодно. Оттого у нее клиентам отбоя нет. Я тут человечек маленький, просто в сторонке сижу, пироги ем и наблюдаю. Вы все лебезите, свою королеву в дурном свете боитесь выставить. Но мы-то не слепые. Давно поняли, что мужья ее не любят. Ни один! Как она их женила на себе, нам до лампочки. Королева же. Припугнула чем-нибудь, вот и смирились все. А ее они полюбят! – Она вдруг на меня пальцем указала, я аж икнула. – И тот, кто ядом Альвиру напоил, будет перед ней на коленях стоять, рыданиями захлебываться и прощение просить. Хотите спасти свою Альвиру? Заткнитесь и терпите!
Моя икота усилилась. Я и не знала, что я такой бесценный кадр в любом из миров. Но насчет «влюбить» Душенька загнула. Не озвучила, что после «Иоанна, я тебя обожаю!» чаще всего следует «Гореть тебе в аду!». И в этот раз будет так же. Может, муженьки и растают под моими испепеляющими чарами, а потом узнают, что нифига я не их женушка, и будут насылать на меня все известные и неизвестные проклятия. Наверное, на то я и сводница. Меня они возненавидят, а свою Альвиру все вмиг полюбят. И будут жить долго и счастливо. А я? Постараюсь забыть весь этот кошмар.
Хишика на меня посмотрела, нахмурилась, увидев, что я чепец смяла, и прошипела:
– Ладно. Главное – не перегибайте палку! Помните, Настасья, никакой интимной близости с мужьями! – Она погрозила мне пальцем. – Вам за это ничего не будет, а их казнят.
– Да, мамочка, – пробубнила я себе под нос. – Ик! В девять буду дома.
– Выпейте еще воды. – Хишика всплеснула руками.
Душенька налила мне еще стакан, я попила, и икота прекратилась.
– Значит, прикажете организовать обед на две персоны? – спросила Хишика, по-прежнему сердясь.
– Да. Остальным мужьям скажите, что я еще слаба и не готова их принимать. Но вечером я хочу увидеться с Джардом.
– С Джардом?!
– Ты не ослышалась.
– Я не позволю вам выпускать его из-под стражи. Не забывайтесь! У вас нет полномочий принимать государственные решения.
– Напомни-ка, когда я сказала о его освобождении? – Я бровку вздернула. – Не перевирай мои слова. Я хочу увидеться с ним. А там сама решай, сюда его приведут или я в вашу сырую, мрачную, вонючую темницу спущусь.
– У вашего воображения совсем нет границ?
– Как и у мягкости перин вашей королевы.
Хишика вздохнула:
– Я посоветуюсь с Круротом. Что-нибудь еще?
– Флего ко мне пришли. Надоела сорочка с цветочками, хочу с парашютиками, – я улыбнулась во все тридцать два.
Она потопталась на месте, беспокойством на лице дала понять, что боится, как бы план не рухнул, но промолчала и ушла. Душенька подсела ко мне, провалилась в перину и завопила:
– Как ты тут лежишь?! Это же не постель, а трясина! – Кряхтя, она вылезла и пересела в кресло-качалку. – Волнуешься?
– А сама как думаешь? Мне предстоит обед с неотразимым до визга мужчиной, который считает меня своей женой, матерью своего сына.
– Ага, и который даже не заметил, что ты хотя бы моложе его без пяти минут покойной жены, – усмехнулась Душенька.
– Не говори так. Грешно.
– Ты же видела ее. Она вот-вот преставится, а они тут носы воротят от нашей тактики. Ты только представь, что сейчас в твоих руках! Тебе что-то нужно – прикажи им. Они затянули тебя в эту заварушку, затяни их в свою. Их идея мелкими шажками втираться в доверие близких – хрупкая, как панцирь сдохшей в прошлом году улитки. Нахлынь на этих мужиков волной своего неземного обаяния, чтобы они расстелились перед тобой.
– Ты в курсе, с кем ты разговариваешь? – поразилась я. – Моя личная жизнь – это осмотр у гинеколога раз в год. Сама знаешь. Я умею покорять клиентов, а не самцов.
– Считай их своими клиентами, – улыбнулась Душенька.
В комнату постучались. Это служанки принесли суп. В нем даже кусочки морковки плавали и зелень. Для вида я съела пару ложек, сказала, что сыта, и прогнала их. А вскоре пришел Флего. Шляпу он сменил на небольшой тюрбан со стразами, вместо платья на нем была рубашка с розами и брюки-клеш.
– Вызывали, ваше величество? – Он наигранно поклонился мне перед тем, как закрыть за собой дверь.
– Входи-входи, – поманила я его к себе.
Флего приблизился к кровати, сверкнул светло-карими глазами, подведенными черным карандашом, и нетерпеливо спросил:
– Ну?
– Я обедаю с Матиасом. Сделай из меня красавицу!
Глава десятая
Я не знаю, что из моей короткой, но весьма содержательной фразы не понял Флего. Однако спустя час суетливой подготовки из зеркала на меня смотрела далеко не запрошенная красавица. Уроков видеоблогерш по созданию стиля и мейкапа в Шейсауде явно не хватает! Вот было бы здорово, если бы перебор нашего контента перенесся в параллельный мир…
Платье-оверсайз уместно на беременной или толстушке. Для девушек моей комплекции оно должно либо гармонировать с подходящей обувью вроде слипонов или балеток, либо должно иметь бренд. А то, во что нарядил меня Флего, больше напоминало обноски от старшей сестры. Про прическу рассказывать? Коротко: на голове стояла башня из косичек.
Душенька всеми силами старалась изображать серьезный вид, когда я таращилась на свое отражение и пыталась поднять опустившиеся уголки губ. Она правда старалась. Но расхохоталась.
– Флего! – Я повернулась к нему в неудобных туфлях, превратившись мои ноги в копыта. – Красота должна спасать мир, а не калечить. Я хочу понравиться Матиасу.
– Ее величество нравилась ему именно такой. – Он равнодушно подпиливал свои ногти, сидя в кресле-качалке.
– А тебе?
– А я к женщинам равнодушен. – Флего подул на кончики пальцев и, подняв взгляд, замер. – Это ужасно, я согласен. Но в этом вся королева Альвира. – Он взмахнул рукой. – Простота, строгость, минимализм. В Шейсауде запрещено все, что вызывает похоть, склоняет к низменным соблазнам.
– По тебе этого не скажешь. – Я не постеснялась двусмысленно улыбнуться, скользнув по нему взглядом. – Ты сверкаешь, как новогодняя елка.
– Как что? – удивился он.
Я опомнилась, что нахожусь в другом мире, но не изъявила желания объяснять Флего первопричину наряженного под новый год дерева.
– Ну хочешь, я еще румян добавлю! – Флего встал с кресла.
– Еще румян? Мне и так жарко! Давай убирай все это! – скомандовала я, засунув пальцы в прическу и начав выдирать из нее шпильки. – Я больна. Значит, я должна выглядеть соответствующе – болезненно и маняще. Так, чтобы Матиас захотел приласкать меня, а не подать на развод.
– Крурот и Хишика строго-настрого приказали мне следовать инструкциям.
– Что будет с тобой, если ты нарушишь пару правил устного договора?
– Ничего, – пожал плечами Флего.
– Тогда твори. Я в твоем полном распоряжении. И не притворяйся, что тебе не хочется.
Он помялся еще минуту и сдался. Очередной час, потраченный на умывание, переодевание, расчесывание и натирания, сулил мне приятный сюрприз. Знала бы я, что я такая хорошенькая, может, запротестовала бы, когда из меня делали Иоанну. Из зеркала мне улыбалось милейшее создание со здоровой кожей, естественно-алыми губками, с жемчугом темных глаз и мягко лежащими на плечах локонами волос. От скромности я не помру. Флего нашел для меня светло-бежевое платье длиной до щиколотки, приталенное, с рукавом в три четверти и небольшим вырезом, не оголяющим зону декольте, но открывающим шею и ключицу. Для начала достаточно было и этого. До бикини когда-нибудь тоже доберемся.
– Совсем другое дело! – обрадованно заявила я, покрутившись вокруг себя. – Такой жене Матиас всю душу изольет. Спасибо, Флего! Теперь и я готова назвать тебя… Эм-м-м… Пока не гением. Но ты к этому идешь.
Он сжал губы, прибрался на туалетном столике и в шкафу и ушел, не попрощавшись.
Чего и следовало ожидать, Хишика пришла в ярость, увидев меня. До обеда оставались считанные минуты, прислуга уже накрывала на столик на террасе, а я тут, видите ли, своевольничала. Честно, эта женщина все больше меня раздражала. Когда она просила помощи, была готова руки целовать, а теперь строила из себя хозяйку, на которой весь дворец держится. С одной стороны, я ее понимаю: ей не нравилось присутствие Душеньки возле меня. С другой: а чего он ждала?
– Я же не лезу в государственные дела, – сказала я, устав слушать ее причитания. Слуги к тому времени все приготовили и удалились. Душенька сказала им, что сама обслужит ее величество и господина Матиаса. – Пусть комиссия по-прежнему всем занимается. Королева еще слаба, чтобы возвращаться к власти.
– Еще не хватало, чтобы вы начали хозяйничать в королевстве!
Я пропустила это мимо ушей и вышла на террасу. Удивительно, но в крепости, каким-то образом процветающей в стеклянном шаре, было свежо. Крурот не преувеличивал, когда хвалил ум и талант Атласа. Я подошла к поручням, поглядела на двор, где ровной аллеей цвели деревья, и не сдержала улыбки. Разносторонняя гравитация, позволяющая ходить людям под любым углом в крепости удивляла, чуточку пугала и восторгала одновременно. Атмосфера напоминала фантастический фильм про будущее, но в то же время казалась сказочной из-за магии. Магические кристаллы были всюду: в фонтанах, в клумбах, на фонарных столбах. Я не увидела ни единого воздуховода и поразилась тому, как ловко замаскирована здесь система жизнеобеспечения. Понятно, почему Альвира не отпустила Атласа покорять мир. «Такая корова нужна самому!»
Едва я села за столик и исказила улыбку показным мучением, в королевские покои вошел Матиас. Одетый в сияющий новизной фрак, он уверенным шагом преодолел комнату, приблизился ко мне и, в почтении склонив голову, сказал:
– Я польщен.
Я молча кивнула ему, указывая на стул напротив, и взглядом подала знак Душеньке. Она предложила Матиасу вино, но он накрыл свой бокал ладонью и отрицательно мотнул головой. Тогда она наполнила наши стаканы соком, положила нам салат и тосты и отошла в сторону. За столом чувствовалось напряжение. Матиас не сводил с меня несказанно счастливого взора, а из комнаты тянула шею Хишика.
– Ты свободна, – сказала я ей – причине моей скованности.
Она заглотила воздух, сделала легкий реверанс и произнесла:
– Ваше величество.
Задержавшись еще на секунду, видимо, в надежде, что я передумаю, она все же развернулась и ушла. Мне полегчало. Выдохнув, я пригубила стакан и улыбнулась Матиасу.
– Я так долго ждал этой минуты, – признался он, не притрагиваясь к еде и наслаждаясь обществом своей якобы жены.
Душенька понемногу пятилась, чтобы незаметно исчезнуть, оставив нас наедине. Знала, что мне легче работать, когда никто не дышит в затылок.
– Садена говорит, ты ничего не помнишь об отравлении.
В голосе Матиаса я уловила беспокойство.
– К сожалению, – ответила я, убрав мешавшийся локон за ухо. – Это даже к лучшему. Память защищает меня от мысленного повторения того кошмара. К тому же предатель под стражей.
– Джард? – Матиас вскинул бровь. – Эти узколобы из ковена Крурота взяли его под стражу, потому что так легче, чем искать злодея по горячим следам. Я ненавижу Джарда, ты же знаешь. В другой ситуации я радовался бы его осуждению. Но я жажду найти настоящего предателя, а в причастность Джарда к твоему отравлению не верю.
Он говорил искренне. И для того, чтобы это понять, мне не требовалось рентгеновское зрение или сверхспособности. Достаточно было услышать его голос, наполненный любовью и заботой. Альвира была дорога́ Матиасу.
– Я сейчас не в состоянии это обсуждать. Мне бы для начала свыкнуться с мыслью, что я потеряла месяц жизни. Не представляю, каково было тебе.
Никакой репетиции, а эффект… Матиас застыл с вилкой и ножом в руках, так и не добравшись до салата. Бедный! Он обожал Альвиру самым большим обожанием, а она не баловала его даже парой ласковых слов. Бессердечная!
– Мне было невыносимо, – прошептал он. – Ты так изменилась.
– Это побочный эффект. Скоро я приду в норму.
– Хорошо, – отмяк он, улыбнувшись. – Если ты позволишь, я съезжу на каменоломню, достану для тебя лучшие кристаллы.
– В этом нет необходимости, – ответила я. – Мне будет спокойней, если ты будешь рядом, пока я выздоравливаю.
Он снова обомлел. Пора вычеркивать Матиаса из списка подозреваемых. Он прозрачен, как стекло. Мне хватило двух коротких встреч с ним, чтобы убедиться в его самых нежных чувствах к жене. Не мог он даже в состоянии аффекта лишить ее жизни. Напротив, очевидно, он был бы рад лишить жизни остальных ее мужей, потребовать от нее еще пару ребятишек и зажить с ней долго и счастливо.
– Расскажи мне, что интересного произошло за этот месяц? – спросила я, приступив к трапезе.
– Я? – поразился Матиас. – Обычно ты обсуждала такие вещи с Асуром.
– Я не помню период забвения, но мне кажется, все это время я думала о тебе. О твоих чувствах. Ты заслуживаешь намного больше, чем я тебе давала.
– Из-за Эйры?
На его лице мелькнула тень недовольства. На мгновенье я решила, что поторопилась с выводами. Матиас был жесток в душе.
– Нет, – спокойно ответила я. – Ты любишь меня как женщину, а не как королеву.
Матиас опустил печальный взгляд на стол и пробормотал:
– Прости. Я должен был быть настойчивее, должен был охранять, беречь тебя. Знал, что им нельзя доверять, но отступал, боясь потерять тебя. И вот, к чему это привело. Почти случилось то, чего я так избегал. Ты едва не умерла. – Он отложил приборы, встал, подошел ко мне и опустился на колени. Осторожно взяв меня за руки, Матиас взглянул на меня увлажнившимися глазами и твердо заверил: – Клянусь, больше никогда не дам тебя в обиду! Я люблю тебя, Ал!
«Ну ты и дура-а-ак! – подумалось мне. – Она тебя ни во что не ставит. Ищи себе другую, красавчик. Загубит она тебя!»
Не смогла я ответить ему тем же от лица Альвиры! Эта вертихвостка потом очухается, снова будет пренебрегать его чувствами и разобьет ему сердце. А мне потом ночами не спать, вспоминать его скупые слезы, застывшие в глазах! Ну почему такие мужчины достаются женщинам, которые их не заслуживают? Неужели во всем Шейсауде не нашлось той, что полюбила бы Матиаса всем сердцем? Похоже, поговорка «любовь зла» актуальна во всех мирах.
– Я рада, что ты со мной, Матиас, – ответила я. – Завтра я хочу предстать перед остальными, и твоя поддержка мне очень пригодится.
– Ты всегда можешь положиться на меня. – Он стал зацеловывать мои руки: нежно, но горячо.
– Знаю, – улыбнулась я, неспешно выбравшись из его тисков и снова взяв вилку. – Давай обедать. Я как будто месяц не ела.
Он коротко засмеялся. Стал похож на милашку. Вернулся на свое место и с аппетитом принялся за салат. Мы молча пообедали, обмениваясь взглядами и думая каждый о своем, а когда дошли до десерта, я осмелилась спросить:
– Кого ты подозреваешь, Матиас?
– Мне горько признавать, что кто-то желает тебе зла. Но реальность сурова. Меня смущает новичок. Рэмис.
– Почему он?
– Остальные ведут себя так же, как раньше.
Я озадаченно хмыкнула:
– Но откуда ты знаешь, как раньше себя вел Рэмис, чтобы сравнивать?
Матиас вытер уголки губ салфеткой, вздохнул и на меня посмотрел:
– Он напуган.
Глава одиннадцатая
Не убедили меня обманчивые доводы Матиаса. Рэмис испытал шок. Он самый молодой супруг королевы. Естественно, он напуган! Проверять все равно придется всех.
Отобедав с Матиасом, я порадовала его желанием поужинать с ним, Эйрой, Саденой и Низилом. Он ушел от меня самым счастливым человеком в Шейсауде. Еще бы! Его любимая захотела собрать за столом полноценную семью без ненавистного им балласта. Вероятно, он давно мечтал о чем-то подобном. У порога Матиас ненадолго замялся. Я знала, чего он хотел. Объятий или поцелуя. Но я так тяжко вздохнула, будто это последний вздох в моей жизни. Матиас сжалился надо мной и ушел без телесных контактов.
С одним мужем все стало максимально прозрачно. Можно считать, я справилась с условиями сделки на одну седьмую. Значит, еще почти полтора слитка золота у меня в кармане.
Хишике мой вердикт в отношении Матиаса показался преждевременным.
– Вы бредите деньгами и готовы указать на первого встречного!
– Да неужели? – Я села в кресло, взяла с прикроватной тумбочки музыкальную шкатулку и потрясла ее. – Тогда мне следовало заявить, что отравитель Матиас. Сейчас я уже была бы на полпути домой.
Хишика устало вздохнула и пробормотала:
– Я очень беспокоюсь.
– У тебя типичный психоз. Это нормально. Ты любишь свою королеву, она в смертельной опасности, а спасти ее может только… я! – Я не стала называть себя плохими словами. Не люблю портить самой себе настроение, для этого существуют всякие хишики и круроты. – Присядь. Я тебя понимаю и очень хочу помочь. Но мне трудно сконцентрироваться и обрести уверенность в себе, когда ты не доверяешь мне и сужаешь рамки дозволенного. Я не ребенок, Хишика. На моем счету сотни тех, кому я вправила мозги. Даже обманутые мной поумнели, раз и навсегда завязав с тратой денег на псевдоквалифицированных недоведуний. Я отлично разбираюсь в людской психологии. Матиас любит Альвиру. И я не вижу причины тратить на него время, которое у нас в обрез.
Хишика смотрела на меня с немым вопросом.
– Ты хорошо подготовила нас с Беллой, – продолжила я, вернув шкатулку на тумбочку. – Теперь отойди в сторонку и дай нам сделать то, зачем мы здесь.
Она рассеянным взглядом прошлась по нам с Душенькой и тихо спросила:
– И что вы планируете делать дальше?
– Сейчас Матиас для меня так же надежен, как ты, Крурот, Флего и Эйра. Поэтому я буду держать его поближе к себе. Не волнуйся, никаких непристойностей я не допущу. Я не из тех, кто ради почесухи между ног переспит с мужчиной, вопреки тому, что его могут казнить. У него сын, и он любит другую. В качестве потенциального любовника я его не рассматриваю.
В глазах Хишики блеснуло прежнее благоговение. Она вновь зауважала меня. Ее напряжение стремительно спадало, возвращая ее лицу былую теплоту.
– Более того, я хочу попросить тебя об услуге. Когда ваша королева поправится, поговори с ней. Матиас заслуживает ее ответных чувств. Зря она пренебрегает его вниманием. Может, ей вовсе не нужны пять мужей. Достаточно одного, но заботливого. У них прекрасный сынишка. Есть шанс родить еще детей и обрести счастье в них, а не в количестве мужей. И не говори, что это не наше дело! Альвира тебе обязана. Так что потерпит и выслушает.
Хишика грустно улыбнулась и утерла накатившиеся слезы.
– Извините, я в последнее время на взводе. Ваша миссия может стать смертельной для многих людей, в том числе для вас. Мое волнение оправдано.
– Мы все волнуемся. Важно не поддаваться панике, – улыбнулась я. – Итак, ты поговорила с Круротом? У меня есть возможность увидеться с Джардом?
– Его хождение по дворцу в кандалах и под конвоем вызовет тревогу и вздорную болтовню. До его официального оправдания лучше держать его под стражей подальше от глаз. Поэтому вас проводят к нему перед ужином. А пока продолжайте выздоравливать. Я распоряжусь, чтобы прислуга больше не входила в королевские покои. Если что-то понадобится, у вас есть я и Белла.
– Вот видишь, можно же общаться без истерик.
Хишика даже засмеялась. До вечера она заглядывала к нам еще несколько раз. Рассказывала, что вся крепость жужжит о чудесном пробуждении ее величества, что слухи уже дошли до нижнего мира и соседних государств. По этому случаю на днях обязательно должен состояться бал. Мы с Душенькой лишь переглянулись. Бал – так бал! Глядишь, встретим своих рыцарей.
Пару раз к нам приходил Эйра. Он делал это для пущей убедительности. Все думали, что он навещает маму, а он просто играл с нами в шейсаудскую настольную игру. Поддавался, конечно. Настоящий мужчина! Между делом он докладывал о ситуации во дворце.
Всякий раз слыша приближающиеся шаги, я ждала, что двери распахнет очередной королевский муж. Но ни один из них не спешил к очнувшейся после длительной комы жене.
За полчаса до ужина ко мне пришел Крурот. Похоже, Хишика не предупредила его о новом образе королевы, потому что он не меньше минуты молча пялился на меня и только потом, прочистив горло, сказал:
– Ваше величество, я привел стражников, которые проводят вас в арестантскую.
– Благодарю, ваше благородие!
Белла опустила на мои плечи темно-синюю накидку, завязала спереди шнурки и взяла меня под руку. Стражники поклонились мне и сопроводили нас и Крурота к лифту. Джарда содержали на другой стороне крепости. Охрана из четырех постовых тоже поклонилась мне, едва мы преодолели здешний дворик. Отворив двери в глухой коридор, туда вошел один стражник, следом Крурот, затем я, Белла и еще один стражник. Пять имеющихся здесь камер были пусты, в шестой находился узник. Двери из бронированного закаленного стекла были затонированы, поэтому я не видела Джарда, пока не вошла. В светлой камере под самым потолком имелось узкое окно вдоль стены, по потолку шла череда зажженных ламп, стены украшали каменные плитки с выбитыми выдержками из законов Шейсауда. Слева у самой стены одноместная койка, застеленная чистым бельем, справа – стол и стул. На столе – богатый свежий ужин, графин с водой, благоухающие цветы в вазе. Сам Джард тоже не был закован в цепи и не висел на скобах. Он стоял прямо перед нами, прижавшись спиной к стене и упершись в нее подошвой ботинка на согнутой в колене ноге. Руки он сунул в карманы брюк, приподняв при этом полочки выпущенной белой рубашки, застегнутой всего на две пуговицы. Его темные волосы были чуть взъерошены и, как и на портрете, едва касались широких плеч. Жгуче-черные глаза заглядывали в душу. На губах бродила легкая усмешка.
Джард не кинулся ко мне с традиционными жестами приветствия. Он даже не шевельнулся. Не выдержав его пронзительного взгляда, я повернулась к Круроту и кивнула ему. Тот обомлел.
– Ваше величество… – глухой шепот застрял в его горле.
Стойким выражением лица я дала понять, что мой приказ не обсуждается. Джарду не требовались наручники, а мне охрана. Я одним коротким заклятием могла его парализовать. Крурот, стражники и Белла покинули камеру. Едва за мной щелкнул дверной замок, я снова взглянула на Джарда. Молчание, воцарившееся между нами, создавало ощущение напряженности, от которого у меня закладывало уши.
Старший муж Альвиры – волевой, упрямый, дерзкий и чертовски привлекательный. Не сводя с меня зоркого взгляда, Джард отклеился от стены и медленно – очень медленно – двинулся в мою сторону. Тени на его лице смещались от каждого нового шага, делая его лицо загадочным и угрожающим. Я затаила дыхание, когда приблизившийся мужчина протянул мне руку. Он с хищной осторожностью взял меня за пальчики и поднес их к своим губам. Продолжая прожигать меня бездонными глазами, он легко коснулся моей руки горячими губами и плотоядно улыбнулся. Мое сердце сделало кувырок, ноги онемели. Кое-как совладав с собой, но не имея сил вернуть себе дар речи, утраченный под обаянием этого мужчины, я попыталась отдернуть руку, но Джард оказался проворнее. Схватив меня за запястье, он резко развернул меня, и моя спина уперлась в его твердую грудь. Скрестив мои руки передо мной, он лишил меня возможности пошевелиться. Его объятия стали моими тисками. Сбивчиво задышав от нахлынувшего волнения и возмущения, я совсем перестала чувствовать ног. Наверное, если бы Джард не удерживал меня, я точно бы упала.
Он провел по моей шее кончиком носа, глубоко вдохнул и прошептал мне на ухо:
– У тебя даже запах другой.
Я замерла, а он в тот же миг скользнул по моей коже своим мягким, влажным языком.
– И вкус.
Ну это уже ни в какие рамки! Я дернулась. Тщетно.
– Брыкаешься? – засмеялся Джард, обжигая мое ухо. – Давай. Это еще больше заводит меня.
Этот мужчина обезоружил меня. Мне следовало прошептать заклинание и обезвредить его, а я продолжала таять в его объятиях.
– Умереть за тебя – святое дело. – Он играючи укусил меня за мочку.
Моя кожа от затылка до пят завибрировала мурашками.
– Буду называть тебя ведьмочкой.
Догадался! Хоть у кого-то глаза не на заднице. Понял, что перед ним не его женушка.
Я чуть повернула голову. Наши носы соприкоснулись, дыхание смешалось. Джард по-прежнему улыбался. Он не впивался в мой рот поцелуем, но, зараза, прекрасно знал, что я бы его не оттолкнула. У меня голова кружилась от атаки возбуждения.
– Я никогда не любил ее, – честно признался Джард. – Иногда в сердцах мечтал, чтобы она умерла. Но я не причастен к ее отравлению. Я не оставил бы мальчишку сиротой.
С трудом совладав с собой, я осторожно высвободилась из ослабленных объятий Джарда и, сделав шаг в сторону, хмуро покосилась на него. Он, улыбаясь, подмигнул мне и сказал:
– Мы еще встретимся, ведьмочка.
Не теряя ни минуты, я развернулась к двери и постучала. Как только стражник открыл ее, я выскочила из камеры и зашагала по коридору. Впервые в жизни я встретила человека, который пленил меня одним своим взглядом! Не знаю, что это – страсть, влюбленность, покорение, – но точно знаю, что еще никогда в жизни я так не трепетала!
