Текст книги "Тень и Кость (ЛП)"

Автор книги: Лей Бардуго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Лей Бардуго
Тень и Кость

Посвящается моему дедушке.

Расскажи мне какую-нибудь ложь.

Гриши: люди с особой силой.

Волькра: чудовище, живущее в Тенистом Каньоне.

Кафтан: мантия, которую носят Гриши, чтобы показать свой статус.

Корпоралки: Орден Живых и Мертвых. Один из классов Гриш. Работают с человеческим телом и требуют серьезнейшей подготовки. Подклассы: Целители и Сердечники. Высший класс Гриш.

Материалки: Еще один класс Гриш. Специализируются на сотворении оружия и доспехов. Носят фиолетовый кафтан.  Подклассы: Фабрикаторы.

Этереалки: Орден Взывателей. Работают со стихиями, такими как ветер или огонь. Носят синий кафтан. Подклассы: Шквальные (ветер), Проливные (вода), Инферни (огонь).

ПРОЛОГ

Прислуга называла их маленечки [1]1
  Маленькие клецки с персиком.


[Закрыть] – маленькие приведения. Во-первых, они были самыми молодыми и низкорослыми в доме князя. Во-вторых, шныряли по поместью беспрестанно хохочущими фантомами, заглядывая во все комнаты, скрываясь в тумбочках, чтобы подслушать чужие разговоры, или прокрадываясь на кухню, чтобы украсть последние в этом сезоне персики.

Мальчишку и девочку привезли в поместье с разницей в неделю. Очередные сироты, жертвы пограничной войны, беженцы, найденные в руинах ближайших городков, от чего лица детей были покрыты копотью и грязью. Их отправили в поместье князя, чтобы обучить грамоте и какому-нибудь ремеслу.

Мальчик был низеньким и коренастым, и на его лице всегда присутствовала улыбка. Девочка же была совершенно другая, что она отлично осознавала. Как-то примостившись в кухонном буфете, чтобы подслушать сплетни взрослых, она услышала, как домохозяйка князя – Ана Куя – проворчала:

– Маленькая уродина: бледная и кислая, как стакан свернувшегося молока. Дети не должны так выглядеть!

– А какая она тощая! – поддакивала повариха. – Девчонка никогда не доедает свой ужин.

Согнувшись рядом с девочкой, мальчик прошептал:

– Почему ты не ешь?

– Потому что ее стряпня на вкус как земля.

– А мне нравится.

– Конечно, ты ешь всё подряд!

Они вновь прижались к щели в дверце шкафчика. Через мгновение мальчик сказал:

– Я не считаю тебя уродиной.

– Тсссс! – шикнула на него девочка.

Но стоило ей спрятаться в тени буфета, как на лице заиграла улыбка.

***

Летом они терпели долгие часы рутинной домашней работы, а затем еще более долгие часы занятий в душных кабинетах. В пик жары дети прятались в лесу, куда отправлялись на поиски птичьих гнезд, или плавали в мутном речном заливе. Разнообразием служило разве что время, проведённое на лугу. Там они валялись в зелёной траве и наблюдали за заходящим солнцем, обдумывая, где бы построить свою молочную ферму, или спорили, будут у них две белые коровы или три.

Зимой князь отправлялся в свой дом в Ос Альте, а дни становились все короче и холоднее. Преподаватели погружались в собственные заботы, предпочитая сидеть у камина и играть в карты, попивая квас. Старшие дети, запертые внутри дома, от скуки устраивали постоянные склоки и драки. Потому мальчик и девочка прятались в заброшенных комнатах поместья, устраивая театральные постановки для мышей и пытаясь тем самым согреться.

В тот день, когда приехали экзаменаторы Гриши, дети заняли место у окна одной из пыльных спален на втором этаже, надеясь хоть мельком посмотреть на почтовую карету. Вместо этого их глазам предстали сани, запряженные тройкой черных лошадей, как раз проезжающие через ворота из белого камня. Дети молча наблюдали, как сани скользят по заснеженному холму к главному входу дома князя. Чуть позже из них вышли три фигуры в элегантных меховых шапках и тяжелых шерстяных кафтанах: красном, синем и фиолетовом.

– Гриши! – выдохнула девочка.

– Быстрее! – крикнул мальчишка.

В мгновение ока они выскользнули из своих башмачков и бесшумно спустились в холл, откуда прокрались через пустой класс для занятий музыкой и скрылись за ближайшей колонной балкона, с которого открывался вид на гостиную, где Ана Куя предпочитала принимать гостей.

Женщина уже находилась там, разливая кипяток из самовара в чашки для чая; в своем черном платье она была похожа на ворону. На ее запястье болталось кольцо с ключами.

– Только двое в этом году, верно? – послышался грудной женский голос.

Дети начали всматриваться через балконные перила в комнату под ними. Двое из Гриш сидели у камина: статный мужчина в синей мантии и утончённая женщина с надменным лицом в красной. Третьим был молодой мужчина со светлыми волосами, который мерил шагами комнату, по-видимому, разминаясь после долгой дороги.

– Да, – ответила Ана Куя. – Мальчик и девочка – наши младшенькие. Мы думаем, что им обоим около восьми.

– Вы думаете? – вскинул голову мужчина в синем.

– Поскольку их родители мертвы…

– Мы понимаем, – перебила женщина. – Конечно же, мы большие почитатели вашего учреждения. Если бы только больше знати интересовалось судьбой простолюдин…

– Наш князь – великий человек, – проговорила Ана Куя.

Дети на балконе переглянулись. Их благодетель, князь Керамзов, был прославленным героем войны и другом всего народа. Когда он вернулся с фронта, то сделал из своего поместья сиротский приют и дом для вдов войны. Единственной платой было упоминание имени князя в своих ночных молитвах.

– И какие они, эти дети? – спросила женщина.

– У девочки талант к рисованию. Мальчишка, по большей части, сидит в доме или пропадает на лугу, или же бегает по лесу.

– Но какие они? – повторила незнакомка.

Ана Куя поджала свои сухие губы.

– Какие? Недисциплинированные, препирающиеся, они слишком привязаны друг к другу. Они…

– Они слушают каждое сказанное нами слово, – перебил молодой мужчина в фиолетовом.

Мальчик и девочка подпрыгнули от неожиданности. Он смотрел прямо на место их укрытия. Дети кинулись за колонну, но было слишком поздно. Голос Аны Куи был похож на удар хлыста:

– Алина Старкова! Мальен Оретцев! Немедленно спускайтесь!

Алина и Мал неохотно спустились по спиральной лестнице, которая вела от балкона. Когда они достигли последней ступеньки, женщина в красном поднялась со своего места и жестом подозвала их к себе.

– Знаете ли вы, кто мы? – спросила она.

Ее волосы были серыми, как сталь. Лицо покрывали морщины, что, впрочем, не мешало быть ей настоящей красавицей.

– Вы ведьмы! – пробурчал себе под нос Мал.

– Ведьмы? – рыкнула она, и начала сверлить взглядом Ану Кую. – Этому вы их учите? Предрассудкам и клевете?

Домохозяйка покраснела от стыда. А женщина в красном вновь повернулась к Малу и Алине. Ее темные глаза блеснули ярким пламенем.

– Мы не ведьмы, а практики Малой науки. Благодаря нам эта страна и все царство находиться в безопасности.

– Как и благодаря Первой армии, – тихо вставила Ана Куя, в ее голосе безошибочно узнавались стальные нотки.

Женщина в красном напряглась, но через мгновение признала:

– Как и благодаря армии короля.

Мужчина в фиолетовом улыбнулся и наклонился к детям.

– Когда листья меняют свой окрас, считается ли это магией? Или когда ваша рука заживает после пореза? А когда вы ставите кастрюлю с водой на плиту, и она закипает, это тоже магия?

Мал покачал головой, его глаза были широко распахнуты. Но Алина нахмурилась и парировала:

– Любой может вскипятить воду.

Ана Куя раздраженно вздохнула, но женщина в красном рассмеялась.

– Ты полностью права. Это любому по плечу. Но не каждый может освоить Малую науку. Поэтому мы и пришли, чтобы протестировать тебя, – она повернулась к Ане Куе. – А сейчас, оставьте нас.

– Подождите! – воскликнул Мал. – А что, если мы окажемся одними из Гриш? Что с нами будет?

Женщина в красном перевела взгляд на детей.

– Если один из вас окажется Гришей, что очень маловероятно, то это счастливое дитя отправиться в специальную школу, где члены Гриши учатся пользоваться своим даром.

– У вас будет лучшая одежда, лучшая еда, все, что только душе угодно, – подтвердил мужчина в фиолетовом. – Как вам такое?

– Это самое большее, что вы можете сделать для своего короля, – вставила Ана Куя, все еще стоя в дверном проёме.

– Это правда, – довольно согласилась женщина в красном, готовая забыть все обиды.

Мальчик и девочка переглянулись. Взрослые не обращали на них никакого внимания, поэтому не заметили, как девчонка взяла мальчика за руку, да и взгляд, которым они обменялись. А вот князь бы его узнал. Ведь он провел многие годы на опустошенных землях у северной границы, где деревни постоянно находились в осаде, а крестьяне продолжали бороться, несмотря на абсолютно несущественную помощь короля или кого-либо еще. Он видел босых, но непреклонных женщин, которые без всякого страха смотрели в лица врагам, наставлявших на них свои пики. Князь бы легко мог узнать взгляд мужчины, который готов защищать свой дом всего лишь с камнем в руке.

ГЛАВА I

Стоя на краю дороги, которая кишела людьми, я смотрела на холмистые поля и заброшенные фермы долины Тула, и впервые увидела Тенистый Каньон. Мой полк был в двух неделях ходьбы от военного лагеря в Полизной. Осеннее солнце пригревало макушку, но, несмотря на хорошую погоду и теплое пальто, меня била дрожь, когда я вглядывалась во мглу впереди. Она расползалась тёмным пятном на фоне горизонта.

Тут мне в спину врезалось чье-то грубое плечо. Я подпрыгнула и чуть не познакомилась лицом с грязной дорогой.

– Эй! – прокричал солдат. – Смотри, куда прёшь!

– Почему бы тебе самому не проконтролировать, куда прут твои жирные ножищи? – огрызнулась я, наслаждаясь шоком, написанным на крупном лице мужчины.

Люди, а особенно здоровенные мужики с массивными ружьями, обычно не ожидают дерзости от такой хлюпенькой девчонки, как я. У них всегда появляется удивленное выражение лица, когда я даю отпор.

Солдат быстро оправился от изумления и одарил меня сердитым взглядом. А затем, поправив мешок за плечом, исчез в веренице лошадей, людей и повозок, огибающей гребень холма и извивающейся по долине.

Я ускорила шаг, пытаясь разглядеть среди толпы желтый флажок повозки с топографами, который уже давно потеряла из виду. Из-за этой заминки я сильно отстала.

Вдыхая запахи зеленых и золотых осенних деревьев, я почувствовала легкий ветерок в спину. Наш путь лежал по Ви – широкой дороге, когда-то соединяющей Ос Альту с зажиточными портовыми городками на западном побережье Равки. Но так было до появления Тенистого Каньона.

Кто-то в толпе запел.

«Запел? Какой идиот будет петь, направляясь в Каньон?».

Я вновь посмотрела на пятно на горизонте и подавила дрожь. Мне приходилось видеть Тенистый Каньон на многих картах: черный разрез, отделявший Равку от единственного побережья, и перекрывающий выход к морю. Иногда он обозначался темной меткой, иногда пустынной местностью или бесформенной тучей. Также были карты, где Тенистый Каньон обозначался как длинное узкое озеро, подписанное другим названием «Неморе» – как будто это должно успокоить и подбодрить солдат и торговцев.

Я фыркнула. Может, это и обманет каких-нибудь толстокожих купцов, но не меня.

Я отвлеклась от зловещей мглы, нависающей вдалеке, и опустила взгляд на разрушенные фермы Тулы. Когда-то долина служила домом для людей из высшего общества Равки, живших в богатых поместьях. Она была местом, где фермеры собирали обильные урожаи, приглядывая за овечками, которые, в свою очередь, пощипывали зеленую травку. А затем идиллию нарушил черный разрез – полоса непроходимой темноты, навевающей ужас. С каждым годом она увеличивалась. Никто до сих пор не знает, куда делись фермеры, их скот, урожаи и дома.

«Перестань, – строго сказала я себе. – Ты только хуже делаешь. Люди годами пересекали Каньон… обычно это заканчивалось катастрофой, но не суть».

Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Никаких обмороков посреди дороги, – прошептал кто-то у моего уха и положил тяжелые руки мне на плечи. Я подняла голову и увидела знакомое лицо Мала, улыбку в его ясных голубых глазах. Он пошел вровень со мной.

– Давай, – сказал он. – Одну ногу вперед, затем вторую. Ты же знаешь, как это делается.

– Ты нарушаешь мой план.

– Да неужели?

– Да. Потерять сознание, чтобы любой мог потоптаться по мне, и получить серьезные травмы тела.

– Гениальный план!

– Ах, но если меня жутко изувечат, я не смогу пересечь Каньон!

Мал медленно кивнул.

– Понял ход твоих мыслей. Я могу толкнуть тебя под повозку, если это поможет.

– Я подумаю над твоим предложением, – буркнула я в ответ, но почувствовала, что мое настроение поднимается. Несмотря на все усилия, Мал все еще оказывал на меня такое воздействие. И не только на меня. Мимо нас прошла симпатичная блондинка и помахала ему рукой, бросив кокетливый взгляд через плечо.

– Эй, Руби, – крикнул он. – Позже встретимся?

Та хихикнула и быстро скрылась в толпе. Мал самодовольно улыбнулся, но тут заметил, как я закатила глаза.

– Что? Я думал, тебе нравится Руби.

– Как это часто бывает, у нас мало тем для разговоров, – сухо ответила я. Мне действительно нравилась Руби… поначалу.

Когда мы с Малом покинули сиротский приют Керамзина, чтобы пройти подготовку для военной службы в Полизной, я всегда нервничала перед знакомством с новыми людьми. Но, как оказалось, куча девушек буквально горели желанием подружиться со мной, и Руби была среди самых активных. Наша дружба закончилась, когда я поняла, что весь их интерес ко мне заключался в моей близости с Малом.

Я смотрела, как он широко развел руки в стороны и запрокинул лицо к осеннему небу. Вид у него был абсолютно расслабленный, а шаг – упругий. Мне стало как-то не по себе.

– Да что с тобой? – сердито прошипела я.

– Ничего, – удивился он. – Все отлично.

– Но как ты можешь быть таким… таким беспечным?

– Беспечным? Я никогда не был беспечным. Надеюсь, никогда и не буду.

– Тогда что это значит? – спросила я, махнув рукой в его сторону. – Выглядишь так, будто ты на пути на шикарный обед, а не на возможную смерть и расчленение.

Мал рассмеялся.

– Ты слишком много волнуешься. Король послал целый полк мастеров из Гриши, чтобы те прикрыли скифы, и даже парочку этих жутковатых Сердечников. А у нас есть ружья, – сказал он, похлопав по одному на плече. – С нами все будет хорошо.

– Ружья не сильно помогут при серьезном нападении.

Мал удивленно посмотрел на меня.

– Что с тобой происходит? Ты раздражительнее обычного. И выглядишь ужасно.

– Спасибо, – проворчала я. – Мне не спиться в последнее время.

– Что еще нового расскажешь?

Конечно, он был прав. Я всегда плохо сплю. Но в последние дни все стало еще хуже. Святые знают, у меня много веских причин, чтобы бояться идти в Каньон. Мои страхи разделяли все члены нашего полка, которым достаточно не повезло, чтобы быть выбранными на переправу. Но проблема не только в этом… меня преследовало более глубокое чувство тревоги, которое я не могла толком объяснить. Я искоса посмотрела на Мала. Были времена, когда мы могли говорить обо всём на свете.

– Просто… у меня плохое предчувствие.

– Хватить нервничать. Может, Михаила пустят на скиф. Волькре хватит одного взгляда на его большой сочный живот, и она оставит нас в покое.

В голову пришли непрошеные воспоминания:

Мы с Малом сидим бок о бок на стуле в библиотеке князя, перелистываем странички большой книги в кожаной обложке. Нам попалась на глаза картинка с волькрой: длинные мерзкие когти, кожистые крылья, ряды острых, как бритва, зубов для расчленения людской плоти. Волькры слепы, так как уже сотню лет провели за охотой в Каньоне, но если верить легендам, эти существа могут учуять нашу кровь издалека.

Я тыкаю на страничку и спрашиваю:

– Что оно держит в лапах?

В моей голове все еще отдается шепот Мала:

– Кажется… кажется, это нога.

Мы захлопываем книгу, верещим и бежим на улицу, под безопасные лучи солнца.

Сама того не понимая, я замерла на месте, не в состоянии отделаться от жутких воспоминаний. Когда Мал заметил, что я отстала, то раздраженно вздохнул и зашагал обратно ко мне. Положив руки на плечи, он слегка встряхнул меня.

– Да шучу я. Никто не станет есть Михаила.

– Знаю, – сказала я, упершись взглядом в свои ботинки. – Ты такой шутник.

– Алина, да ладно тебе! Мы будем в порядке.

– Ты не можешь это гарантировать.

– Посмотри на меня, – я заставила себя посмотреть ему в глаза. – Знаю, ты боишься. Я тоже. Но мы сделаем это, и с нами все будет отлично. Как всегда. Ладно? – он улыбнулся, и мое сердце громко застучало в груди. Я потерла пальцем шрам на правой ладони и сделала прерывистый вдох.

– Ладно, – сказала я, скрепя сердцем, и действительно почувствовала, как улыбка расплывается на моем лице.

– О, у мадам приподнятое настроение! – вскрикнул Мал. – Солнце снова может радовать нас своими теплыми лучами!

– Ой, а не заткнуться ли тебе? – я повернулась, чтобы отпихнуть его, но не успела – парень схватил меня и оторвал от земли.

Воздух наполнился криками и топотом. Мал столкнул меня с дороги как раз в тот момент, когда мимо нас пронесся огромный черный экипаж. Люди бросались в разные стороны, чтобы не попасть под копыта четырех вороных коней. Рядом с возницей с кнутом в руке сидели двое солдат в угольно-черных пальто.

Дарклинг.

Черный экипаж или униформу его личных стражей ни с чем не спутаешь.

Еще один экипаж, на этот раз красный, проехал мимо нас в куда более неторопливом темпе. Я посмотрела на Мала, и мое сердце забилось быстрее от нашей близости.

– Спасибо, – прошептала я. Парень неожиданно понял, что я все еще в его объятиях. Он отпустил меня и поспешно отступил. Я стряхнула пыль с пальто, надеясь, что он не заметил моего румянца.

Рядом появился еще один экипаж, окрашенный в синий цвет, и из его окна высунулась девушка. У нее были вьющиеся черные волосы, которые выглядывали из-под головного убора из меха серебристой лисы. Она окинула взглядом толпу и, естественно, ее глаза остановились на Мале.

«Ты сама сохнешь по нему, – упрекнула я себя. – Так почему какая-нибудь обворожительная Гриша не может?»

Ее губы изогнулись в легкой улыбке, которая задержала взгляд Мала. Девушка наблюдала за ним через плечо, пока экипаж не исчез из виду. Мой друг глупо таращился ей вслед, слегка приоткрыв губы.

– Закрой рот, пока муха не залетела, – резко прокомментировала я. Он пару раз моргнул, вид у него был ошеломленный.

– Ты это видел? – послышался рядом чей-то голос. Я повернулась и заметила Михаила, направляющегося к нам размашистой походкой. На лице его было написано благоговение, что меня едва не рассмешило. Михаил был рыжеволосым громилой с широким лицом и бычьей шеей. За ним семенил тощий и мрачный Дубров. Оба были следопытами из подразделения Мала, и никогда не отходили далеко от своего предводителя.

– Естественно, видел, – глуповатое выражение парня сменилось дерзкой улыбкой. Я закатила глаза.

– Она смотрела прямо на тебя! – прокричал Михаил, хлопнув Мала по спине. Тот равнодушно пожал плечами, но его улыбка стала еще шире.

– Ну, смотрела, – самодовольно ответил он. Дубров нервно заерзал.

– Говорят, девушки– Гриши могут наложить на тебя заклятие.

Я фыркнула. Михаил посмотрел на меня так, будто только заметил мое присутствие.

– Привет, плоскодонка, – легонько стукнул он меня по плечу. Я нахмурилась, услышав кличку, но парень уже повернулся к Малу. – Знаешь, а ведь она будет ночевать в лагере, – продолжил он с усмешкой.

– Я слышал, что у членов Гриши палатки размером с собор, – добавил Дубров.

– И там полно укромных местечек, – Михаил многозначительно пошевелил бровями. Мал гикнул. Даже не посмотрев в мою сторону, троица с громкими криками зашагала прочь, периодически пихая друг друга.

– Я тоже была рада вас видеть, ребята, – тихо пробормотала я им вслед.

Поправив ремни рюкзака на плечах, я начала спускаться вниз по тропинке, присоединяясь к парочке отставших по дороге в Крибирск. Я не особо спешила. Наверняка на меня накричат, когда я наконец дойду до палатки с картотекой, но ничего с этим уже не поделаешь.

Задумавшись, я почесала то место, куда меня стукнул Михаил.

«Плоскодонка, – я ненавидела эту кличку. – Ты не называл меня плоскодонкой, когда напился кваса и пытался облапать меня на весеннем костре, жалкий болван!»

В Крибирске особо не на что смотреть. Если верить словам старшего картографа, до появления Тенистого Каньона это место было небольшим сонным рыночным городком, состоявшим из пыльной площади и гостиницы для усталых путников с Ви.

Теперь это был своего рода ветхий портовый город, использующийся как постоянный военный лагерь и док для землеходных скифов, готовых отвезти своих пассажиров в темноту Западной Равки.

Я прошла мимо пабов и таверн, а также зданий, которые, уверена, были борделями, предназначенными для удовлетворения солдат королевской армии. Навстречу попадались магазины, предлагавшие ружья, арбалеты, лампы и фонарики – необходимое оборудование для пересечения Каньона. Маленькая церковь с белыми стенами и блестящими куполами была на удивление в хорошем состоянии.

«Может, это не так уж удивительно», – подумала я. Любому участнику перехода не помешало бы зайти и помолиться.

Затем я нашла палатку топографов, оставила рюкзак на одной из коек и поспешила в картотеку. К моему облегчению, старшего картографа нигде не было видно, и мне удалось проскользнуть незамеченной.

Войдя в белую брезентовую палатку, я впервые расслабилась с момента, как увидела Каньон. По сути, картотека была одинаковой во всех лагерях – светлая, с рядами чертежных столов, за которыми работали художники и топографы. После шумной толкотни на дороге хруст бумаги, запах чернил и тихое поскрипывание перьев с кистями действовали на меня успокаивающе. Я достала блокнот из кармана пальто и скользнула за лавочку к Алексею, который тут же развернулся ко мне и раздраженно прошептал:

– Где ты была?!

– Чуть не попала под колеса экипажа Дарклинга, – ответила я, схватившись за чистый листок бумаги и пролистав свои наброски, чтобы найти подходящий рисунок для перерисовывания. Мы с Алексеем были помощниками младших картографов, и в качестве подготовки должны были предоставить два готовых эскиза или рисунка к концу каждого дня.

Алексей резко выдохнул.

– Серьезно? Ты вправду видела его?

– Вообще-то, я была слишком занята тем, чтобы не покинуть мир живых.

– Есть способы умереть и похуже, – он заметил набросок скалистой долины, которую я собиралась начать перерисовывать. – Фу. Только не этот.

Пролистав мой блокнот с эскизами, он остановился на изображении горного хребта и постучал по нему пальцем.

– Вот.

Я едва успела коснуться ручкой бумаги, как в палатку вошел старший картограф и начал идти по проходу, проверяя наши работы.

– Надеюсь, это уже второй эскиз, Алина Старкова.

– Да, – соврала я. – Второй.

Стоило картографу пройти дальше, как Алексей зашептал:

– Расскажи мне об экипаже.

– Мне нужно закончить эскиз.

– Держи, – раздраженно сказал он, подсунув мне один из своих.

– Он поймет, что это твоя работа.

– Этот эскиз не из лучших. Вполне может сойти за твой.

– А вот и Алексей, которого я знаю и уважаю, – пробурчала я, но набросок взяла.

Алексей был одним из самых талантливых помощников, и он это прекрасно знал. Парень выведал у меня все детали о трех экипажах Гриш. Я была благодарна за эскиз, потому изо всех сил старалась удовлетворить его любопытство, пока заканчивала свою работу над горным хребтом и измеряла пальцами размер самых высоких вершин. К тому моменту, как мы закончили, на улице уже смеркалось. Мы сдали наши работы и пошли в столовую, где встали в очередь ради мутной тушенки, черпаемой из кастрюли потным поваром, а затем заняли место за столом с другими топографами.

Я ела молча, прислушиваясь, как Алексей и остальные обмениваются лагерными сплетнями и страхами из-за завтрашнего перехода. Он настоял, чтобы я пересказала историю об экипажах Гриш, которую встретили как обычно – со смесью восхищения и страха, возникавшую при каждом упоминании Дарклинга.

– Он неестественный, – сказала Ева, тоже помощница: у нее были прелестные зеленые глаза, которые, к сожалению, не особо отвлекали от носа-пяточка.

– Как и все предыдущие, – фыркнул Алексей. – Будь добра, поделись с нами своими умозаключениями, Ева.

– Начнем с того, что именно Дарклинг создал Тенистый Каньон.

– Это было сотни лет тому назад! – возразил он. – И тот Дарклинг был сумасшедшим.

– Этот ничем не лучше.

– Ох уж эти крестьяне, – отмахнулся от нее Алексей.

Ева одарила его оскорбленным взглядом и отвернулась, чтобы побеседовать со своими друзьями. Я продолжала молчать. Из меня больше крестьянка, чем из Евы, несмотря на ее предрассудки. Лишь благодаря доброте князя я могла читать и писать, но, по нашему негласному соглашению, мы с Малом избегали разговоров о Керамзине.

Словно по команде, хриплый хохот вывел меня из задумчивого состояния. Я оглянулась через плечо. Это Мал привлекал к себе внимание за шумным столом следопытов. Алексей проследил за моим взглядом.

– И как вы двое стали друзьями?

– Мы росли вместе.

– Не похоже, будто у вас много общего.

Я пожала плечами.

– Нетрудно найти что-то общее, когда ты ребенок.

Например, одиночество, или воспоминания о родителях, которых мы должны были забыть, или удовольствие от побега с занятий, чтобы поиграть в салочки на лугу.

У Алексея был настолько скептический вид, что я рассмеялась.

– Он не всегда был Малом Великолепным, лучшим следопытом и соблазнителем Гриш.

У Алексея отпала челюсть.

– Он соблазнил девушку из Гриш?!

– Пока нет, но, уверена, у него все впереди, – пробурчала я.

– Итак, каким же он был?

– Толстым коротышкой, который боялся принимать ванну, – сказала я не без доли удовольствия. Алексей еще раз посмотрел на Мала.

– Как все меняется…

Я потерла шрам на своей ладони.

– Видимо, да.

Мы помыли за собой тарелки и ступили в прохладу ночной улицы. На обратном пути в казарму сделали большой крюк, чтобы мельком увидеть лагерь Гриш. Павильон для них действительно был размером с собор, с висящими в вышине знаменами из черного, синего, красного и фиолетового шелка. Где-то позади всего этого пряталась палатка Дарклинга, охраняемая Сердечниками из Корпоралок, а также личной стражей вышеупомянутого.

Когда Алексей насмотрелся вдоволь, мы направились в свою часть лагеря. Он затих и начал щелкать костяшками пальцев, и я знала, что мы оба думаем о завтрашнем переходе. Судя по мрачному настроению в казарме, мы такие не одни. Некоторые уже забрались на свои койки и спали – или пытались – пока остальные ютились у ламп и тихо шептались. Другие сидели с иконами в руках, молясь своим Святым.

Я развернула сложенное на койке покрывало, сняла ботинки и повесила пальто. Затем залезла под меховое одеяло и уставилась в потолок в ожидании сна. Так и лежала, пока свет не погасили, а шепот не сменился на тихий храп. Завтра, если все пойдет по плану, мы спокойно пересечем Западную Равку, и я впервые увижу Истиноморе. Там Мал и остальные следопыты будут охотиться на красных волков, морских лисиц и других желанных существ, которых можно найти только на западе. Я останусь с картографами в Ос Керво, чтобы закончить свое обучение и помочь нанеси эскиз любой информации, которую нам удастся почерпнуть в Каньоне. А затем, само собой, мне придется вновь пересечь его, чтобы вернуться домой. Но трудно заглядывать так далеко в будущее.

Я все еще не спала, когда услышала это. Тук-тук. Пауза. Тук. Затем снова: тук-тук. Пауза. Тук.

– Что происходит? – сонно пробормотал Алексей с ближайшей койки.

– Ничего, – прошептала я в ответ, уже выскальзывая из-под одеяла и обуваясь в ботинки. Схватив пальто, я максимально тихо прокралась по казарме. Когда я открыла дверь, то услышала хихиканье, и какая-то девушка сказала:

– Если это следопыт, то скажи ему, чтобы зашел внутрь и согрел меня.

– Если он захочет подхватить сифилис, то, уверена, он сразу же направится к тебе, – пропела я сладким голоском и вышла на улицу. Холодный воздух жалил мне щеки, и я спрятала подбородок под воротник, жалея, что не захватила шарф и перчатки. Мал сидел спиной ко мне на ветхих ступеньках. Позади него, на освещаемой огнями тропинке, я увидела Михаила и Дуброва, передающих по кругу бутылку. Я нахмурилась.

– Умоляю, только не говорите, что вы разбудили меня, чтобы сказать, что собираетесь пойти в палатку Гриш. Чего вы хотите, совета?

– Ты не спала, а просто лежала и волновалась.

– Ошибаешься. Я думала, как бы проникнуть в павильон и найти себе милого Корпоральника.

Мал рассмеялся. Я замешкала у двери. Это была сама трудная часть пребывания рядом с ним, если не считать тех моментов, когда мое сердце выделывало унизительные акробатические трюки из-за его близкого присутствия. Я терпеть не могла скрывать то, как сильно задевали меня его глупости, но мысль, что он узнает правду, была еще более невыносимой. И сейчас я серьезно задумалась над тем, чтобы просто развернуться и пойти внутрь. Вместо этого я проглотила свою ревность и села рядом с ним.

– Надеюсь, ты принес мне что-нибудь хорошенькое. Секреты соблазнения от Алины дорогого стоят.

Он улыбнулся.

– Запишешь на мой счет?

– Ладно. Но только потому, что ты и так в этом хорош.

Я уставилась в темноту и увидела, как Дубров сделал очередной глоток из бутылки и покачнулся вперед. Михаил поддержал его рукой, и звук их смеха донесся к нам сквозь ночной воздух.

Мал покачал головой и вздохнул.

– Он всегда пытается поспеть за Михаилом. Наверняка закончится тем, что его вырвет мне на ботинки.

– Так тебе и надо, – ответила я. – Итак, что ты здесь делаешь?

Год назад, когда мы только начали нашу военную службу, Мал навещал меня почти каждую ночь. Но вот уже несколько месяцев, как он перестал приходить.

Парень пожал плечами.

– Не знаю. Ты выглядела такой несчастной за обедом.

Я была удивлена, что он заметил.

– Просто думала о переходе, – осторожно сказала я. Не то чтобы это была ложь. Я и вправду в ужасе от мысли, что скоро окажусь в Каньоне, а Малу совершенно не нужно знать о нашем с Алексеем разговоре. – Но я тронута твоей заботой.

– Эй, – проговорил он с улыбкой. – Я волнуюсь о тебе.

– Если тебе повезет, то волькра съест меня на завтрак, и тогда тебе не придется больше беспокоиться.

– Ты же знаешь, что я буду абсолютно потерян без тебя.

– Ты в жизни не терялся, – усмехнулась я. Я была картографом, но Мал мог определить в какой стороне север с завязанными глазами и стоя на голове. Он врезался в меня плечом.

– Ты знаешь, что я имел в виду.

– Конечно, – ответила я. Но это не так. Не совсем.

Мы сидели в тишине, глядя на то, как наше дыхание превращается в пар на холодном воздухе. Мал изучающе посмотрел на носки своих ботинок и сказал:

– Наверное, я тоже нервничаю.

Я пихнула его локтем и ответила с уверенностью, которую вовсе не чувствовала:

– Если мы выдержали Ану Кую, то и с парочкой волькр сможем справиться.