Текст книги "Тень и Кость (ЛП)"

Автор книги: Лей Бардуго

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА 9

Это была полная катастрофа. Когда Багра сомкнула свою костлявую руку на моем запястье, я мгновенно осознала, что она была усилителем, как Дарклинг. Я почувствовала ту же потрясающую уверенность, пульсирующую во мне, и комната засияла в солнечном свете, озарившим каменные стены. Но стоило старухе отпустить меня и приказать самой воззвать к своей силе, случай стал безнадежным.

Женщина упрекала меня, уговаривала, даже стукнула своей палкой.

– И что я должна делать с девчонкой, которая не может вызвать собственную силу? – зарычала она на меня. – Даже дети это умеют!

Она снова скользнула рукой по моему запястью, и я почувствовала, как что-то внутри меня стало подниматься, пытаясь вырваться наружу. Я потянулась к своей силе, схватилась, будучи уверена, что правильно чувствую ее. Затем Багра меня отпустила, и сила вновь ускользнула камнем на дно. Наконец, женщина выгнала меня прочь, с отвращением махнув рукой.

Дальше – хуже. Остаток утра я провела в библиотеке, где мне вручили огромную стопку книг по теории и истории Гриш, и проинформировали, что это лишь часть моего списка для прочтения. За обедом я искала Женю, но той нигде не было. Я села за столом Взывателей и была быстро окружена Этереалками. Пока набирала еду себе на тарелку, Мария и Надя заваливали меня вопросами о первом занятии, о том, где моя комната, и хочу ли я пойти с ними в баню. Когда девушки поняли, что много от меня не добиться, то вернулись к остальным Взывателям, чтобы обсудить свою учебу.

Пока я страдала с Багрой, остальные Гриши изучали передовую теорию, языки, военную стратегию. Судя по всему, это было все, что нужно, чтобы подготовить их к отъезду из Малого дворца следующим летом. Большинство отправится к Каньону, северному или южному фронту, чтобы занять командную должность во Второй армии. Но самой большой наградой было приглашение путешествовать с Дарклингом. Например, Ивану повезло. Я изо всех сил старалась вслушиваться в разговоры, но мой разум продолжал возвращаться к катастрофическому занятию с Багрой.

В какой-то момент я поняла, что Мария задала мне вопрос, поскольку они с Надей пялились на меня.

– Простите, что?

Девушки переглянулись.

– Хочешь прогуляться с нами к конюшням? – спросила Мария. – Для боевой подготовки?

Боевой подготовки? Я опустила взгляд на расписание, которое мне оставила Женя. После обеда шли слова: «Боевая подготовка. Боткин. Западная конюшня». Другими словами, этому дню еще было куда ухудшаться.

– Конечно, – безразлично ответила я и встала вместе с ними.

Слуги кинулись вперед, чтобы отодвинуть наши стулья и прибрать тарелки. Я сомневалась, что когда-нибудь привыкну к такому обслуживанию.

– Не брините, – сказала Мария, хихикнув.

– Что? – недоуменно переспросила я.

– То це бути забавно, – хихикнула Надя. – Она сказала: «Не волнуйся. Будет весело». Это сулийский диалект. Мы с Марией изучаем его на случай, если нас отправят на запад.

– Ах, – только и сказала я.

– Ши си юуань сули, – проговорил Сергей, проходя мимо нас из купольного зала. – Это на шуханском. Сулийский – мертвый язык.

Мария нахмурилась, а Надя прикусила губу.

– Сергей учит шуханский диалект, – прошептала последняя.

– Я поняла.

Всю дорогу к конюшням Мария жаловалась на Сергея и других Корпоралок, а также обсуждала преимущество сулийского языка над шуханским. Сулийский был лучшим вариантом для миссий на северо-западе. Изучение шуханского означало, что ты застрянешь за переводом дипломатических документов. Сергей, мол, был идиотом, которому лучше бы научится торговать в Керчи.

Мария сделала небольшой перерыв в тираде, чтобы показать баню – продуманную систему паровой ванны и ледяных бассейнов, расположенных в березовой роще рядом с Малым дворцом. А затем сразу же продолжила громко разглагольствовать об эгоистичных Корпоралках, сидящих там каждую ночь.

Может, боевая подготовка будет не так уж плоха. Мария и Надя определенно вызывали у меня желание что-нибудь разбить.

Когда мы шли по южной лужайке, у меня появилось впечатление, что за мной кто-то наблюдает. Я огляделась и приметила у тропинки в тени низких деревьев чей-то силуэт. Мне был знаком этот человек с чёрной замусоленной бородой и в длинной коричневой робе. Даже издалека я ощутила жутковато-напряженный взгляд аппарата и поспешила догнать Марию и Надю. Когда обернулась – он все еще стоял на том же месте.

Тренировочный зал находился рядом с конюшнями. Это было большое помещение с высоким потолком и грязным полом, а на его стенах было развешено разнообразное оружие. Наш инструктор, Боткин Юль-Эрден, не был Гришей; мужчина – бывший шуханский наемник, который воевал на всех континентах и за все государства, которые могли позволить себе расходы на его особый дар к насилию. У него были редкие седые волосы и жуткий шрам на шее, – видимо, кто-то пытался перерезать ему горло. Следующие два часа я провела, проклиная этого человека за то, что не справился с заданием.

Боткин начал с упражнений на выносливость, гоняя нас по территории дворца. Я изо всех сил старалась не отставать от остальных, но, надо признать, была слабо-подготовленной и неуклюжей.

– И этому вас учат в Первой армии? – прохрипел тренер с тяжелым шуханским акцентом, пока я взбиралась по холму. Мне не хватило дыхания, чтобы ответить.

Когда же мы вернулись в тренировочный зал, остальные Взыватели поделились на пары для спарринга, и Боткин настоял, чтобы встать в пару со мной. Следующий час прошел размыто, между болезненными пинками и ударами.

– Блокируй! – кричал мужчина, сбивая меня с ног. – Быстрее! Может, маленькой девочке нравится, когда ее бьют?

Единственным утешением было то, что нам не разрешали использовать дар Гриши. По крайней мере, меня избавили от позора, и никто не узнал, что я не могу призвать свою силу. Когда я настолько устала, что подумывала просто упасть и позволить ему добить меня, Боткин закончил тренировку. Но прежде чем мы вышли за дверь, он крикнул меня:

– Завтра маленькая девочка приходит утром и тренируется с Боткиным.

Я чуть не захныкала. После я приплелась к себе в комнату и кое-как помылась, хотя мне просто хотелось скользнуть под одеяло и спрятаться с головой. Но я заставила себя вернуться в купольный зал для ужина.

– Где Женя? – спросила я Марию, садясь за стол Взывателей.

– Она трапезничает в Большом дворце.

– И спит тоже, – добавила Надя. – Королеве нравится знать, что она всегда под рукой.

– Как и королю.

– Мария! – хихикнула Надя. Я уставилась на них.

– Хотите сказать…

– Это просто слух, – ответила Мария, но при этом девушки обменялись многозначительным взглядом. Я же подумала о влажных губах короля, лопнувших сосудах на его носу, и о прекрасной Жене в наряде служанки. После чего оттолкнула свою тарелку, – тот малый аппетит, что у меня был, испарился.

Ужин, казалось, длился вечность. Я пила чай и терпела очередной раунд бесконечной болтовни Взывателей. Хотела было извиниться и уйти к себе, но тут дверь Дарклинга отворилась, и в зале в одночасье стало тихо. Появился Иван и прошел к столу Взывателей, явно не замечая взглядов остальных Гриш. С замиранием сердца я поняла, что он направлялся именно ко мне.

– Иди за мной, Старкова, – проговорил он, подойдя ближе, а затем добавил насмешливое: – пожалуйста.

Я отодвинула стул и поднялась на ноги, которые внезапно стали ватными. Багра нажаловалась Дарклингу на мою безнадежность? Боткин рассказал о моем провале на тренировке? Все Гриши вылупились на меня. Надя пыталась подобрать свою челюсть с пола.

Я последовала за Иваном через зал в полной тишине и прошла через огромные черные двери. Он провел меня по коридору, затем через очередные двери, украшенные символом Дарклинга. Было сразу ясно, что я оказалась в военном зале: окна отсутствовали, стены были завешаны огромными картами Равки. Карты были старинными рисунками, нанесенными чернилами на шкуры животных. При других обстоятельствах я бы провела не один час, исследуя их, пробегаясь пальцами по возвышенным горам и извилистым рекам. Вместо этого я замерла, сжав липкие руки в кулачки. Сердце билось с бешеной скоростью.

Дарклинг сидел в конце длинного стола и просматривал кипу бумаг, которая высилась около него. Когда мы вошли, он поднял взгляд, – его кварцевые глаза засияли в свете ламп.

– Алина. Прошу, присаживайся, – парень указал на стул рядом с собой.

Я замешкала. Он не казался злым. Иван снова исчез за дверью, предусмотрительно прикрыв ее за собой. Я с усилием сглотнула, заставила себя пересечь зал и занять место, предложенное Дарклингом.

– Как прошел первый день?

Я снова сглотнула.

– Нормально, – удалось мне прохрипеть.

– Правда? – он слегка улыбнулся. – Даже с Багрой? Она может слегка навеять ужас.

– Самую малость, – выдавила я.

– Устала? – я кивнула. – Скучаешь по дому? – пожала плечами. Было странно говорить, что я скучала по казарме Первой армии.

– Немного.

– Со временем станет легче, – я прикусила губу, надеясь, что он прав, так как не была уверена, сколько смогу выдержать дней, подобных этому. – Тебе сложнее, – продолжил Дарклинг. – Этереалки редко работают в одиночку, Инферни всегда в паре, Шквальные часто берут в партнеры Проливных. Но ты – единственная в своем роде.

– Точно, – насторожено ответила я; у меня не было настроения выслушивать о своей необыкновенности.

Парень встал.

– Иди за мной.

Мое сердце снова гулко застучало.

Он вывел меня из военного зала и провел по коридору. Затем указал на узкую дверь.

– Держись правой стороны и выйдешь прямиком в общежитие. Я подумал, что ты хотела бы избежать главного зала.

Я уставилась на него.

– И это все? Ты просто хотел спросить, как прошел мой день? – выпалила я.

Он склонил голову набок.

– А чего ты ждала?

Я почувствовала такое облегчение, что не смогла сдержать тихого смешка.

– Понятия не имею. Пыток? Допроса? Сурового разговора?

Дарклинг слегка нахмурился.

– Я не монстр, Алина. Несмотря на то, что ты могла слышать обо мне.

– Я не то имела в виду, – поспешно исправилась я. – Просто… Я не знала, чего ждать.

– Кроме худшего?

– Старая привычка, – я знала, что на этом стоило остановиться, но не сдержалась. Может, я несправедлива. Но и он – тоже. – Почему мне не стоит тебя бояться? Ты – Дарклинг. Не хочу сказать, что ты кинешь меня в яму или сплавишь в Цибею, но ты определенно мог бы. Ты умеешь разрезать людей напополам. Думаю, справедливо быть слегка напуганной.

Он изучал меня долгое мгновение, и я уже горячо пожалела, что открыла рот. Но затем на его лице вновь мелькнула полуулыбка.

– Твои слова не лишены смысла, – мой страх потихоньку пошел на спад. – Почему ты это делаешь? – внезапно спросил Дарклинг.

– Что?

Он потянулся и взял меня за руку. Я вновь почувствовала это замечательное чувство уверенности.

– Потираешь ладонь пальцем.

– Ох, – я нервно рассмеялась; никогда не замечала за собой этого движения. – Еще одна старая привычка.

Он перевернул мою ладонь и начал рассматривать ее в тусклом свете коридора, водя пальцем по незаметному шраму, от чего меня пронзил трепет.

– Откуда он у тебя? – спросил Дарклинг.

– Я… Керамзин.

– Ты там выросла?

– Да.

– Следопыт тоже сирота?

Я резко всосала воздух. Может, он и мысли читать умеет? Но затем я вспомнила, что Мал давал показания в палатке Гриш.

– Да.

– Он хорош?

– Что?

Мне было трудно сосредоточиться. Палец Дарклинга все еще двигался взад-вперед, обводя шрам на моей ладони.

– В отслеживании. Он хорош?

– Лучший, – честно ответила я. – Крепостные в Керамзине говорили, что он умеет доставать кроликов даже из-под камней.

– Порой задумываюсь, насколько мы действительно понимаем собственные дары, – проговорил он, после чего отпустил мою руку, открыл дверь и слегка поклонился. – Спокойной ночи, Алина.

– Спокойной ночи, – выдавила я.

Затем нырнула в проход, ведущий через узкий коридорчик. Через мгновение за мной послышался звук закрывающейся двери.

ГЛАВА 10

Следующим утром мое тело болело так сильно, что я едва смогла вытащить его из-под одеяла. Но я все же встала и снова пошла на экзекуции. И снова. И снова. Каждый день был хуже и раздражительнее предыдущего, но это меня не останавливало. Не могло. Теперь я не топограф, и если мне не удастся стать Гришей, что со мной станет?

Я вспомнила слова Дарклинга в ночь, когда мы сидели под разрушенным сараем. «Ты – мой первый проблеск надежды за очень долгое время». Он верил, что я была Взывательницей Солнца. Он верил, что я могла уничтожить Каньон. И если мне удастся – ни один солдат, ни один купец, ни один следопыт никогда вновь не станет переплывать Неморе. Но, по прохождению дней, эта идея казалась все более абсурдной.

Я проводила долгие часы в хижине Багры, учась дыхательным упражнениям и замирая в неприятных позах, которые должны были помочь мне сосредоточиться. Она заваливала меня книгами, поила разными чаями и часто пинала своей тростью, но ничего не помогало.

– Ну что за девчонка! Мне что, разрезать тебя? – раздраженно кричала она. – Заставить Инферни наслать на тебя пламя? Заставить их закинуть тебя обратно в Каньон в качестве пищи для той мерзости?

Мои ежедневные неудачи с Багрой были сравнимы лишь с пытками Боткина. Он заставлял меня бегать по всей территории дворца, по лесам, по холмам, пока мне не казалось, что я вот-вот рухну на землю от слабости. Он гонял меня по спарринговым упражнениям и учил правильно падать, пока все мое тело не было покрыто синяками, а уши не болели от его постоянного ворчания: слишком медленная, слишком слабая, слишком тощая!

– Боткин не может построить дом из таких маленьких веточек! – кричал он на меня, сжимая предплечье. – Съешь что-нибудь!

Но я не была голодна. Аппетит, появившийся после моей схватки со смертью в Каньоне, пропал, и еда потеряла всю свою пикантность. Спала я мало, несмотря на шикарную кровать, и чувствовала, будто мне едва хватает сил прожить день.

Чудеса, которые сотворила со мной Женя, рассеялись: щеки снова стали впалыми, под глазами появились синяки, волосы стали серыми и ломкими. Багра верила, что отсутствие аппетита и недосыпание были связаны с моими неудачами во взывании к силе.

– Насколько сложнее ходить, когда у тебя связаны ноги? Или говорить с прижатой ко рту ладонью? – читала она мне лекции. – Почему ты тратишь все усилия на борьбу со своей истинной природой?

Но все было не так. По крайней мере, я так думала. Уже ни в чем нельзя было быть уверенной. Всю свою жизнь я была хилой и слабой. Каждый день вела борьбу с собой. Если Багра права, все это должно было измениться, когда я наконец освою свой талант Гриши. При условии, что это когда-нибудь случится. А пока – я застряла.

Я знала, что другие Гриши шептались обо мне. Этереалки любили практиковаться у озера, экспериментируя с новыми способами использовать ветер, воду и огонь. Я не могла рисковать тем, что они узнают, что я даже не могу призвать собственную силу, потому придумывала отговорки, дабы отвязаться от них. В конце концов меня перестали приглашать.

По вечерам они сидели в купольном зале, попивая чай или квас, и планировали экскурсии на выходных в Балакирев или другие деревни поблизости Ос Альты. Но поскольку Дарклинг все еще нервничал из-за покушения на меня, мне приходилось оставаться во дворце. Я не особо огорчалась. Чем больше времени я проводила со Взывателями, тем увеличивалась возможность, что мой секрет раскроют.

Дарклинга я видела редко, и то издалека, погруженным в разговор с Иваном или с военным советником короля. Я узнала от остальных Гриш, что он – редкий гость в Малом дворце, и проводил большую часть времени в путешествиях между Каньоном и северной границей, или на юге, где шуханские диверсионные группы атаковали поселения перед зимой. Сотни Гриш были размещены по всей Равке, и он был в ответе за всех них.

Парень не обменивался со мной фразочками и редко смотрел в мою сторону. Уверена, это из-за того, что я не показывала улучшений – Взыватель Солнца в моём лице оказался полным провалом.

Когда я не страдала от рук Багры или Боткина, то сидела в библиотеке, проглядывая книги по теории Гриш. Мне казалось, что я понимала основы их деяний. «Наших деяний», – поправляла себя я. Все в мире можно было разделить на одинаковые маленькие кусочки. То, что казалось волшебством, на самом деле было Гришиными манипуляциями над материей на самых низших уровнях. Мария не делала огонь из ничего. Она призывала горючие элементы в воздухе вокруг нас и нуждалась в кремне, чтобы сотворить искру, которая разожжет пламя. Сталь Гриш была наделена не магией, а талантом Фабрикаторов, которые не нуждались в тепле или грубых инструментах, чтобы манипулировать металлом.

Но если я и понимала, что мы делали, то в способе исполнения сомневалась. Основным принципом Малой науки был метод «подобное притягивает подобное», но в остальном все было сложно. «Одинаковость» делала всё подобным. «Этовость» делала всё разным. Одинаковость была связью Гриши с миром, но этовость давала им родство с чем-то вроде воздуха, крови или, в моем случае, света. Где-то на этом этапе моя голова начинала кружиться. Одно мне бросилось в глаза: слово, которым философы описывали людей без дара Гриши, «отказники» – «покинутые». Синоним к сироте.

***

Как-то вечером я проглядывала отрывок про помощь Гриш в прокладывании торговых путей, когда почувствовала чье-то присутствие рядом. Подняла взгляд и съежилась в стуле. Надо мной нависал аппарат, его бездонные черные глаза горели с подозрительным напряжением.

Я окинула взглядом библиотеку. Не считая нас, вокруг был пусто, и, несмотря на солнце, льющееся через стеклянный купол, по моей коже побежали мурашки.

Он присел на стул, поправляя свою старую мантию, и меня окутал запах влажной могилы. Я пыталась вдыхать через рот.

– Наслаждаешься обучением, Алина Старкова?

– Очень, – соврала я.

– Я рад. Но, надеюсь, ты уделяешь своей душе столько же внимания, сколько и разуму. Я – духовный наставник всех людей за пределами этого дворца. Если ты почувствуешь беспокойство или тебя настигнет какое-нибудь несчастье – можешь, не мешкая, обратиться ко мне.

– Обращусь. Не сомневайтесь.

– Хорошо, хорошо, – он улыбнулся, сверкнув своими желтеющими зубами с почерневшими деснами, как у волка. – Я хочу, чтобы мы были друзьями. Это важно.

– Конечно.

– Ты меня очень порадуешь, если примешь этот скромный подарок, – сказал он, потянувшись к складке своей коричневой мантии, и достал небольшую книгу в красной кожаной обложке.

Как можно предлагать подарок и при этом звучать так пугающе? Я неохотно потянулась и взяла книгу из его длинной руки с выступающими голубыми венами. Название было украшено золотом.

– «История Святых»?

Он кивнул.

– Было время, когда всем юным Гришам вручали эту книгу при поступлении в школу Малого дворца.

– Спасибо, – недоуменно поблагодарила я.

– Крестьяне любят своих святых. Они жаждут чудес. И, тем не менее, недолюбливают Гриш. Как думаешь, почему так?

– Я не задумывалась об этом, – ответила я, открывая книгу. Кто-то написал мое имя с внутренней стороны обложки. Перевернула пару страниц. «Святой Петр. Святой Илья в цепях. Святая Елизавета». Каждая глава начиналась с иллюстрации, искусно выведенной яркими чернилами.

– Может, это потому, что Гриши не страдают так, как страдали Святые или простые люди.

– Не исключено, – рассеянно сказала я.

– Но ты страдала, не так ли, Алина Старкова? И я считаю… да. Ты будешь еще больше страдать.

Я резко подняла голову. Показалось, что аппарат мне угрожал, но его глаза были полны странного сочувствия, которое пугало меня даже больше. Я опустила глаза к книге.

Мои пальцы замерли на иллюстрации смерти Святой Елизаветы, четвертованной в поле из роз. Из ее крови образовался ручей, текущий через лепестки. Я резко закрыла книгу и поднялась на ноги.

– Мне пора идти.

Аппарат тоже встал, и на мгновение мне показалось, что он попытается меня остановить.

– Тебе не нравится мой подарок.

– Нет-нет. Он очень милый. Спасибо. Просто не хочу опаздывать, – пробормотала я. Затем прошмыгнула мимо него к дверям библиотеки и задержала дыхание, пока не оказалась в своей комнате. Я кинула книгу Святых в нижний ящик комода и захлопнула его.

Чего аппарат хотел от меня? Подразумевали ли его слова угрозу? Или какое-то предупреждение? Я сделала глубокий вдох, и меня накрыла волна усталости и недоумения. Мне не хватало спокойного ритма картотеки, комфортной монотонности моей жизни в качестве картографа, когда от меня не ждали ничего большего, чем пары рисунков и чистоты за рабочим столом.

Я скучала по родному запаху чернил и бумаги. Больше всего я скучала по Малу. Писала ему каждую неделю, спрашивая о нашем полке, но ответов не следовало. Я знала, что наша почтовая служба была ненадежной, и что его военная часть могла передвинуться с Каньона в Западную Равку, но все равно надеялась получить весточку.

О его визите в Малый дворец пришлось забыть. Как бы я по нему ни скучала, мне не хотелось, чтобы он узнал, что я вписалась в свою новую жизнь так же «удачно», как в прошлую.

Каждый вечер, когда я поднималась по лестнице в комнату после очередного бесполезного дня, я представляла себе письма, которые могли бы ждать меня на комоде, и ускоряла шаг. Но шли дни, а писем так и не было. Сегодня ничем не отличалось. Я провела рукой по пустой поверхности стола.

– Где ты, Мал? – прошептала я. Но отвечать было некому.