Текст книги "Динамика науки методологический дискурс"
Автор книги: Лёвин Гаврилович
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
В предлагаемой монографии защищается тезис, что основания науки – это историческое понятие, содержание которого меняется и преобразуется вместе с ходом развития культуры и с изменением роли науки в жизни общества. К тому же надо учитывать, что наука – это комплексное явление, она представляет собой гетерогенный (неоднородный) феномен, объединяющий в некоторую целостность сложившиеся структуры знаний, способы их производства, а также сложившиеся специализированные организации и их взаимодействие с имеющимися социальными институтами. Поэтому вопрос об основаниях науки вырастает в сложную проблему и требует многопланового исследования.
В современной литературе поиск ответа на поставленный вопрос ведется в русле определенного упрощения, связанного с учетом ведущего качества науки, каковым является ее определение как особой познавательной деятельности. В этой ситуации речь идет о выявлении обязательных оснований, легитимирующих научное познание и узаконивающих статус его главного продукта – систем знаний. Законные права научного знания подтверждаются на базе онтологических и эпистемологических критериев, обеспечиваются выводами из интеллектуальных инициатив культурологии, доказываются требованиями практики, выводятся из аксиологического дискурса, определяются конструктивными фигурами логики и информатики.
Исследователи выделяют три главных компонента оснований науки: идеалы и нормы исследования, научную картину мира и философские основания науки (B.C. Степин, В.П. Кохановский, Т.Г. Лешкевич). По этому поводу дам ряд уточнений.
Идеалы и нормы исследования связаны с характеристикой ведущих сторон научной деятельности: со способами объяснения и описания; с доказательностью и обоснованностью знания; с построением и организацией знаний. B.C. Степин подчеркивает, что в совокупности они образуют своеобразную схему метода исследовательской деятельности, обеспечивающую освоение объектов определенного типа. (См: Степин B.C. Философия науки. Общие проблемы. М., 2006. С. 192).
Среди идеалов науки есть такие, которые затрагивают все ее исторические стадии и все дисциплинарные области. К ним относятся, например, требования о доказательности знаний, полученных научным путем, о концептуальном и логическом характере доказательств, о выявлении существенной определенности изучаемых объектов и др. Имеются также исторически изменчивые идеалы и нормы исследования, связанные с господством того или иного стиля научного мышления, утверждающегося в науке в определенное время. Показательно, что требование строго однозначного описания объектов в классической науке сменилось требованием вероятностного описания объектов в неклассической науке, приступившей к изучению сложных и сверхсложных явлений. Некоторые идеалы и нормы специфичны для предметных областей конкретных наук. Так, концептуальное описание в большей мере характерно для социальных и гуманитарных наук, а количественное описание преобладает в естественных науках. Требование экспериментальной проверки теорий характерно для эмпирических наук, но для математики и логики оно не всегда обязательно.
К числу самых общих идеалов науки относится требование реализма, выражаемое также как требование объективности научного знания. С момента своего зарождения наука обращается к изучению реального, а не мнимого мира, вырабатывает различные способы и средства удостоверения объективной реальности. Наука стремится к преодолению фикций, вытесняет из своей сферы ложные идеи, пустые фантазии, бездоказательные знания. Ученые желают иметь дело с реальным миром и учитывают, что знания о реальности обретают свойство истинности.
На ранних ступенях науки реальность фиксируется в форме объектов, которые в принципе доступны эмпирическому познанию, вплетены в опыт (в повседневную жизнь, в производственную деятельность, в научно-экспериментальный процесс). Но развивающееся научное познание связано с проблематизацией опыта, с постановкой различных вопросов об объектах изучаемой реальности. Среди них ставятся вопросы такого типа: как возможно выделение объекта из окружающей среды? как произвести идентификацию объекта? что является условием изменчивости состояний объекта? как различить существенные и несущественные изменения? что является необходимым, а что случайным в динамике объекта? Круг подобных вопросов чрезвычайно широк. Поиск ответов на них нацелен на снятие неопределенности проблемного поля изучаемой реальности. В конечном же счете увеличивается объем научных знаний и возрастает емкость постижения реальности.
Наука нового времени начинала с идеала статичной реальности, которая не затронута процессами становления и развития. Исходя из этого, подчеркивалась устойчивость структуры материальных объектов (атомов, молекул), а также утверждалась устойчивость фундаментальных законов, которые сводились к законам механики. В дальнейшем, уже в XIX в., в науке формируется историко-эволюционный стиль мышления, принципы которого легли в основу изучения таких сфер реальности, как жизнь и социум. Философская разработка принципов этого стиля мышления нашла выражение в концепции Гегеля. Он отмечал, что реальность имеет оправдание в соотношениях сущностей, в их изменчивости, в самоотрицании. Для него реальность – это не статика наличности, а процесс реализуемости и к тому же результативный процесс. Универсальное понимание реальности предполагает учет отношений, взаимопереходов и самопревращения сущего. Подобная реальность обладает свойством выхода за свои пределы, способна изменяться в свое иное.
Добавлю, что в науке берется во внимание такая реальность, которая «скоррелирована» с познавательными способностями и возможностями человека. Она открывается нормальным показаниям органов чувств, рассудку, разуму и интуиции человека. Кроме естественных, врожденных познавательных способностей люди осваивают и пускают в ход искусственные познавательные ресурсы и получают доступ к «расширенной реальности». На такой основе они обретают новые возможности в освоении мира (как в духовной, так и в практической сферах).
В науке XX столетия ведущую роль приобрел системно-организационный стиль мышления, принципы которого обеспечили постижение объективной реальности как сложной сети взаимодействий и отношений. Сложно организованные структуры оказались в центре научного познания. Этот стиль имеет своих сторонников и в XXI столетии.
В его рамках учитывается, что организация предполагает структурную упорядоченность динамично изменяющихся объектов. Благодаря организации объекты (системы) способны поддерживать определенное равновесие с окружающей средой, сохраняя свое устойчивое существование. Вместе с тем, организация проявляется в способности к перестройке иерархии внутренних структур объектов, а также в изменениях линии поведения при изменении внешних условий. Учитывая это качество объектов, исследователи говорят о самоорганизации, которая поддерживается в процессе обмена со средой веществом, энергией и информацией. В современной науке выявлено, что самоорганизующиеся объекты характеризуются повышенной мерой активности. Они способны перестраивать себя, переходя к новым принципам функционирования, они избирательно относятся к среде, способны приобретать свойство опережающего отражения среды. Некоторые из них на данной основе могут играть роль факторов, детерминирующих преобразования среды (У. Росс Эшби, Г. Хакен, В.П. Милованов и др.).
В современной науке интенсивно осваивается еще один образ реальности, который связан с практическим контекстом научной деятельности, с превращением практики в важный фактор развития науки. Новый образ реальности внедряется, к примеру, в ход решения задач управления глобальными процессами или в процесс разработки стратегии биосоциального развития. Главным условием порождения подобной реальности является антропогенная деятельность, т.е. сам человек и создаваемые человечеством социальные организации и их практическая и производственная оснащенность. Сегодня правомерно вести речь о масштабной практике. Она обращена к Большой науке; а такая наука включает социально-гуманитарные требования, отражает и реализует данные требования, решая задачи охраны природной среды, выстраивая стратегии ликвидации голода, участвуя в разработке проектов распространения образования и культуры в слаборазвитые страны, исследуя возможности безотходного производства и т.д.
Реакция на социальные и гуманитарные требования инициирует интенсивный процесс объединения естественных, технических, социальных и гуманитарных наук, поскольку масштабная практика требует комплексных научных решений. Добавлю, что в рамках новой реальности нет резкого разделения между субъектом и объектом деятельности. Целевые установки, социальные детерминанты, согласование интересов людей и т.д. входят в структуру решаемой задачи; они включаются также в структуру научного познания, которое объединяет объективное и субъективное начала в развивающийся комплекс деятельности. При этом методологические схемы описания и объяснения существенно модифицируются. Здесь на первый план выдвигаются проективная и прогностическая стороны научной деятельности. Соответственно, номологическая детерминация (действие объективных законов) дополняется в схемах познания программной и управляющей детерминацией. Освоение новых типов детерминации выводит человеческую деятельность на разработку грандиозных программ технико-экономического, социально-политического, гуманитарного характера (создание глобальных систем связи, масштабных транспортных систем, систем мирового образования, создание эффективных межгосударственных союзов и корпораций и пр.). Опора на новые методологические схемы обеспечивает оптимальное целеосуществление для человека и человечества в условиях сложного разнонаправленного мира современной практики.
Научная картина мира. Ее формирование идет на уровне фиксации системно развивающихся характеристик изучаемой реальности. Обобщенный способ выражения подобных характеристик позволяет обозначить представление о том «мире», с которым имеет дело определенная отрасль науки. В этом смысле говорят о «мире физики», «мире биологии» и т.д. В таком же ключе принято говорить о физической картине мира, биологической картине мира и пр.
B.C. Степин справедливо отмечает, например, что среди обобщенных характеристик, включаемых в специальные картины мира, фигурируют представления: 1) о строении определенной реальности и о фундаментальных объектах, лежащих в основании соответствующего фрагмента мироздания; 2) о типологии изучаемых объектов; 3) об общих закономерностях их взаимодействия; 4) о пространственно-временной структуре реальности. По Степину, любая картина мира связана с выдвижением системы онтологических принципов. С их помощью эксплицируется образ соответствующей реальности. Подобные принципы включаются в структуру фундаментальных научных теорий соответствующих дисциплин. Выделяются, например, принципы механической, электродинамической, квантово-релятивистской картин физического мира, сменявших друг друга в период с XVII по XX в.
В ходе подобных перемен преобразовывалась принципиальная основа физических теорий (физики отказались от модели неделимого атома, от концепции абсолютного пространства-времени, от однозначного лапласовского детерминизма). Аналогичным образом дело обстояло в химии, биологии, социологии и т.д. В соответствующие картины мира вводились новые объекты (например, новые химические элементы, новые структуры живого: клетка, геном, экосистема), а также новые типы взаимодействий и типы законов. На такой основе создавались новые модели теоретического описания и объяснения явлений биологического, химического, социального миров.
Указанные перемены в науке осуществляются обычно в своеобразной борьбе идей, связаны со столкновением разных объяснительных подходов, с противостоянием конкурирующих теорий. Напомним, к примеру, о борьбе ньютоновского и лейбницевского подходов к обоснованию принципов механики, о борьбе ламаркизма и дарвинизма в сфере объяснения эволюции видов животных, о противостоянии теории стоимости Маркса и теорий английских экономистов.
Разработка понятия «картина мира» связана с исследованием ее функций в научном познании. Можно констатировать, что она участвует в систематизации знаний конкретных наук, объединяя их принципы и теории в рамках обобщенного подхода к предмету исследования (квантово-механический подход, генетико-информационный подход и др.). Картина мира способна также играть роль исследовательской программы, направляя постановку задач эмпирического и теоретического уровней, поддерживая выбор определенных средств их решения. Она еще может выступать и в качестве средства объяснения, замещая в определенных ситуациях научную теорию. Это случается тогда, когда теория пока не создана, а изучение новых объектов уже ведется и экспериментальные факты накапливаются. Так, электродинамическая картина мира стала базой выдвижения объяснительных гипотез о природе катодных и рентгеновских лучей, направляя постановку экспериментальных задач в данной области. В свою очередь, полученные на такой основе материалы способствовали экспликации электрической картины мира путем ввода в нее нового объекта – электрона.
Своеобразную роль играет картина мира в формировании концептуального пространства для обмена знаниями между различными дисциплинами. Это происходит благодаря тому, что картина мира создается на высоком уровне обобщения, и ее объекты, принципы могут получать интерпретацию в понятиях и методах разных наук. На такой основе возникает, например, возможность переноса «технологии» качественного описания и качественного анализа объектов через указание и выделение набора характеристических свойств и параметров. Научный качественный метод познания, появившись в химии и используя зависимость свойств химических веществ от их структуры, получил признание и в биологии, и в психологии, и в социологии и т.д., т.е. в тех научных дисциплинах, где можно объяснить качественное бытие объектов с помощью структурного подхода. Подобный перенос осуществляется также из области биологии. Некоторые объекты и принципы биологической картины мира, такие как ценозы и эволюция, широко применяются в других областях научного познания, там, где соответствующая картина мира совместима с названными объектами и принципами. Понятия о специфических ценозах и о законах эволюции используются уже в области языкознания, техникознания, в социальных исследованиях и т.д.
Новым явлением современной науки стало формирование картин мира, не имеющих жесткой отраслевой или дисциплинарной «привязки». Они имеют общенаучный статус и обращены к миру как определенному универсуму или выделяют некий аспект подобного универсума, характеризуя его с помощью весьма общих принципов и законов, применимых к объектам, которые встроены в междисциплинарную матрицу знания. К таковым относятся информационная и системная картины мира.
Ядром формирования информационной картины мира является понятие «информация». Оно приобрело общенаучный смысл. Содержание этого понятия включает и гносеологический, и онтологический аспекты. В первом случае речь идет о том, что есть информационная составляющая процесса познания, которая состоит в снятии его неопределенности (согласно Л. Бриллюэну). Онтологический аспект информации покоится на двух основаниях: структурном и функциональном. Структурное основание учитывает неоднородность любых объектов и возможность объективного отражения неоднородности (разнообразия). Функциональное – фиксирует процессуальный характер информации, участвующей в управлении. В то же время управление связывается с целевым процессом и с передачей, а также с интерпретацией сигналов.
Существенно, что информационная картина мира предстает как чрезвычайно емкая. Ее объекты и принципы востребованы в самых разных областях науки, выступают фундаментом многих новых теорий и методов познания (теория регуляции, теория алгоритмов, метод черного ящика и др.). Вместе с тем, информационный подход нашел свое место в регуляции и оптимизации практики, в разработке методов эффективного решения целевых задач, и среди них – задач социального порядка, т.е. там, где идет поиск эффективных ресурсов социального управления. С информацией и информационными ресурсами связывают также движение к новому типу цивилизации, обозначаемой понятием «информационное общество».
Говоря о системной картине мира, надо вспомнить о предметной области системных наук, о принципиальных характеристиках системного подхода и общей теории систем. Базовым регулятивом формирования системной картины мира является принцип системности. По своему содержанию он ближе всего стоит к принципу связи.
Требование выявлять связи между объектами того или иного рода относится к числу основных, на которые опирается принцип системности. Однако между принципом системности и принципом связи нет полного совпадения. В философско-методологической литературе встречается иногда утверждение: системность – это и есть связанность объектов. Тем не менее, подобное определение недостаточно, поскольку не фиксирует специфического признака системности и не дает средств для выявления самостоятельного значения принципа системности в научном познании, в оформлении современной картины мира. Более подробно эта тема рассмотрена автором в книге «Детерминизм и системность». – Саратов: 1990.
В качестве критерия системной определенности объектов нередко используется различие между системообразующими и несистемообразующими связями. Некоторые исследователи указывают, например, на интегративные связи как базовые для исследования системных объектов. В других случаях к системообразующим относят связи органического типа в отличие от механических связей. Системные связи отождествляются также с локализующими связями. В этом случае подчеркивается цело-купный характер системных объектов, их отграниченность от других систем и от среды вообще. Система рассматривается и как объект, имеющий интенсивные внутренние связи и относительно слабые внешние взаимодействия.
Уместно подчеркнуть, что выявление главного условия системности является трудной проблемой. Очевидно, однако, что уточнение базового признака системности следует искать на путях последовательной конкретизации представления о связанности вещей. Из этого проистекают и особенности системного моделирования реальных объектов, а также моделирования деятельности по созданию искусственных систем. Необходимо учитывать, например, что хотя системность и предполагает взаимодействие объектов, но лишь такое, которое строится на основе избирательного сродства и осуществляется по законам подобного сродства. В системах доминирует особый тип обусловленности объектов, в рамках которого последние превращаются в носителей совместных функций, поддерживающих существование целого. Так, в товарном обществе независимые друг от друга производители товаров, налаживая обмен, вступают в необходимые отношения, при которых отдельные частные работы реализуются как звенья совокупного общественного труда. Аналогично дело обстоит в живом организме, где функционирование отдельных органов образует связанную цепь в жизнеобеспечении всего организма.
Каждая система дифференцируется на компоненты и элементы, однако в системе элементы подчинены определенному функциональному единству, функциональной целостности. Причем целостный уровень играет специфическую детерминирующую роль в отношении своих элементов. Именно на уровне целого распределяются функции между составляющими системы, а наличные структуры приспосабливаются к характеру функционирования целого.
Характерной чертой системного целого является функциональная природа согласованного, скоррелированного действия элементов. О функциональности правомерно говорить, когда объекты включены не только в физико-химические изменения, но также в процессы регуляции, которые играют весьма важную роль в обеспечении самосохранения системы при разнообразных внешних воздействиях на нее. Поэтому специфику определения системного бытия нельзя сводить к отражению структуры, упорядоченных, закономерных отношений между множеством компонентов, равно как и к описанию связей между элементами различной природы. Указание на эту характеристику системы фиксирует лишь ее предпосылку и абстрактное условие. Реально же система существует тогда, когда складывается внутренняя полнота отношений между элементами, проявляющаяся в том, что каждый элемент становится необходимым для устойчивого существования соответствующей целостности.
Целостность как система имеет смысл особого универсума, включающего: 1) действие интегративных законов, которые образуют уровень сверхдетерминации над уровнем отдельных зависимостей между отдельными элементами; 2) создание поля взаимной функциональной обусловленности, функционального сродства для собственных компонентов системы. Характерно и то, что в рамках данного универсума выделяются различные качественные уровни со специфическими функциональными отношениями. Поэтому в системе мы имеем дело со сложным универсумом. Он складывается к тому же из разнообразных по своей интенсивности внутренних связей. Причем следует различать два основных случая: 1) системы со слабыми связями, которые включают в свой состав и особый класс вырожденных систем; 2) системы с интенсивными функциональными связями, в число которых входят, например, сложноорганизованные системы, обладающие высокой степенью внутренней и внешней активности. Они обладают также известной структурной избыточностью, которая превращается в фактор обеспечения надежности и устойчивости систем. Благодаря структурной избыточности системы рассматриваемого типа приобретают способность к переключению режима своего поведения в весьма широких пределах, изменяя при этом внутреннее состояние элементов, перестраивая связи между ними и т.д. Они способны также осуществлять отбор состояний, благоприятствующих достижению некоторого фиксированного результата.
Функциональные системы относительно автономны от окружающей среды, вместе с тем им свойственна динамика устойчивых изменений. При этом учитывается, что не только структура ответственна за коренные качественные изменения в системе, за сохраняемость ее качества. В еще большей степени устойчивость системы определяется основным законом ее существования, который опирается на механизмы воспроизводства основных отношений в системе.
Воспроизводство не останавливает смены состояний системы, но предполагает их определенное круговращение. Функциональное круговращение осуществляется как циклическая смена состояний системы. Здесь есть начальное и конечное состояния, которые попеременно сменяют друг друга и находятся в устойчивой синхронной связи. Примеры тому дают функционирование Солнечной системы, системы товарного обращения, технических систем с обратной связью и др. Воспроизводящиеся отношения в системе отражают действие механизмов ее целостной самодетерминации.
Говоря о принципе системности как методологическом регулятиве научного исследования, необходимо иметь в виду следующие онтологические характеристики, в которых проявляется природа системности: качественную дифференцированность и целостную интегрированность элементов, функциональную разделенность и необходимое взаимодополнение элементов в рамках определенного типа устойчивого, воспроизводящегося функционирования. Принцип системности, опираясь на эти характеристики, выступает исходным пунктом теоретического анализа специфического аспекта объективной обусловленности явлений. Содержание последней охватывается представлениями о функциональной целостности и самообусловленности объектов, об интегративном характере законов системного взаимодействия, о внутренней интенсивной организации системных процессов.
Продолжая обсуждение обозначенной темы, надо отметить, что в современной науке проявляется тенденция универсализации научного знания. Она имеет выход к созданию единой научной картины мира (ЕНКМ). Такая картина может выступать в качестве теоретического фундамента научного мировоззрения. Состав ЕНКМ образует система ответов современной науки на фундаментальные вопросы о бытии мира. С этими ответами вынуждены считаться все ведущие мировоззренческие концепции (материализм, идеализм, религия). Выводы науки рассматриваются при этом в качестве образцов автономного обобщения, не претендующего на решение всех мировых загадок и всех тайн человеческого существования. В то же время и сама наука стремится обосновать свои выводы из определенных общекультурных схем деятельности и их категориального обобщения, оставляя место для вненаучных культурных ориентиров, для соответствующих им способов понимания, для развития ценностных и экзистенциальных стратегий человеческой жизни. Общий культурный фон науки в данном случае сохраняется. Она принимает как собственную базу объясняющие и обосновывающие схемы рационального мышления.
Двигаясь в этом направлении, наука выстраивает достоверные и гипотетические знания о структуре и динамике мироздания, о фундаментальных объектах и принципах их исследования. Так, в современной науке в качестве фундаментальных объектов физического мира берутся кварки, струны, вакуум и его сложная структура. В качестве фундамента космического мира в наше время рассматривается «горячая» Вселенная, большой взрыв, инфлатонное поле и пр. Первоосновой жизни современная наука считает химические процессы, в которые включены сложноорганизованные макромолекулы определенного типа. Признается также фундаментальность уровня ее организации, который имеет информационно-сигнальный характер. Вместе с тем, наука учитывает системные взаимодействия между живыми объектами, начиная от клетки и заканчивая биосферой Земли. В состав современной ЕНКМ входят также знания о происхождении и эволюции человека и человечества, которые охватываются концепцией антропосоциогенеза. Данная концепция дополняется в наше время знаниями о культурных матрицах социального и индивидуально-личностного развития.
Удачной философской расшифровкой содержания ЕНКМ является концепция единства мира, базу которой составляет генетическая связь основных форм движения материи (Ф. Энгельс и др.). Философское обоснование ЕНКМ пополняется новыми идеями самоорганизации, глобального эволюционизма, онтологии развивающихся систем и др. Многообразие подобных идей позволяет развернуть творческий поиск в области обоснования принципа материального единства мира и единства научного познания, осваивающего этот мир.
Философские основания науки представляют самостоятельную форму организации фундамента науки. При этом речь идет о таком процессе офилософствования, который связан с развитием самого научного познания. Дело заключается в том, что в современной науке формируются принципы и категории такого уровня обобщения, который выступает связующим звеном между научной и философской картинами мира и на котором обеспечивается формирование общих законов познавательной деятельности, а также создание общих категориальных структур мышления. Можно отметить, что складывается область широкой онтологической и методологической рефлексии над наукой, участниками которой выступают как философы, так и сами ученые. Итогом подобной рефлексии становится, например, выработка новых способов обобщения научного знания, создание методов структурного и функционального объяснения, разработка новой типологии научных законов, исследование роли случайности в научном познании и т.д.
Показательно, что в современной науке возникают дополнительные, в сравнении с традиционными философскими исследованиями, разделы, которые предполагают анализ новых категорий науки (теория категорий). Осуществляется также исследование структур знания (методология создания баз знаний). Разрабатывается концептуализация ведущих методов познания (разработка концепции дедуктивных и индуктивных наук и их методологического своеобразия) и др. В то же время наука продолжает черпать из истории философии сеть принципов для гносеологической и методологической квалификации собственных новых результатов познания. В ней используются, например, принципы детерминизма, отражения, связи, развития. Вместе с тем, научное познание наполняется с помощью философии широкой сетью понятий общего характера, таких как вещь, свойство, отношение, качество, количество, закон, причинность, система, разум, рациональность, метод, истина, ценность, человек, культура и др.
Существенно и то, что наука использует критический потенциал философии, приобщается к философской культуре критики. В конечном счете, наука включает критику в область исследования оснований, объективированных значений знания. На такой почве формируется собственный путь развития научных знаний, идет селекция плодотворных научных идей, гипотез и теорий. Показательна в этом плане знаменитая дискуссия в области квантовой механики, участники которой (Планк, Бор, Эйнштейн, Гейзенберг и др.) продемонстрировали высокий уровень понимания философских основ науки, вводя в физику обновленные принципы познания и онтологические категории (принцип дополнительности, принцип макроскопичности приборных установок, категории структуры и симметрии и т.д.). Создатели квантовой механики при всех их личных предпочтениях и даже амбициях стремились к надежному обоснованию новой области науки. И они участвовали в этом процессе, выступая в роли философов-ученых.
Философия, приобщаясь к делам науки, проявляет специфические возможности: синтезирует принципы, установки, духовный опыт разных областей культуры и помогает им найти точки контакта, взаимного понимания и признания. А наука наших дней особенно нуждается в подобном признании и понимании со стороны других участников культурного процесса. Более того, данная потребность возрастает из-за высокой меры абстрактности многих научных знаний, в силу их формализма и сложности искусственных языков, на которых излагаются научные знания. Качественный подход к исследованию научного познания, зародившийся некогда в философии, во многом преодолевает указанный недостаток науки.
Философский вектор обоснования науки актуализируется еще и в связи с тем, что развитие науки то напрямую, то косвенно задевает глубинные интересы людей, внедряясь в перестройку их традиционной жизни. Соответственно возникает подчас тенденция к отторжению науки и ее достижений от сложившихся культурных форм жизни. В такой ситуации именно философия берется прояснить общекультурный смысл и значение специализированных форм научных знаний, исследует их на предмет совместимости с культурными ценностями нашего времени.
