Текст книги "Детерминизм и системность"

Автор книги: Лёвин Гаврилович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

С методологической точки зрения существенно, что во всех таких ситуациях определение системы зависит от конкретной постановки практической задачи. Можно, например, двигаться от заданного свойства к структуре и элементам, обеспечивающим воплощение этого свойства. Можно также идти от структуры и элементов к получению новых эффектов и свойств. Не следует, однако, упускать из виду, что такая деятельность может быть эффективной и плодотворной, когда опирается на знание действительных связей и строится на учете объективных возможностей управления этими системами для решения практических и познавательных проблем.

Подводя краткий итог анализу методологической роли категории «система», отметим, что ее применение главным образом ориентировано на решение интегративных задач. С помощью этой категории получают универсальное выражение интегративные способы деятельности, которые современное человечество освоило в различных сферах познания и практики. Эта категория фиксирует многообразие аспектов детерминации интегративных процессов и выступает методологической базой их анализа. По-видимому, философское обобщение понятия «система» не завершено еще в полной мере. Целый ряд оценок и характеристик философского значения данного понятия требуют уточнения, вызывают разногласия среди исследователей. Тем не менее для настоящего момента важно закрепиться на достигнутой ступени обобщения. А это требует, на наш взгляд, всесторонней разработки философской идеи синтеза, интегратизма, представленной в категории системы.

4. Системный подход и взаимосвязь уровней методологического знания

В настоящее время идет активный процесс формирования обобщенных системных концепций, призванных обеспечить единообразие трактовки методологического статуса системного знания. Получение значимого результата в научном исследовании существенным образом зависит от подхода к постановке проблемы и от определения общих путей исследовательской мысли. Эта общая ориентация является важным стимулом разработки системного подхода как особой методологической концепции, которая охватывает теоретические принципы, установки, модели и средства объяснения, описания и конструирования объектов в качестве систем.

В настоящее время понятие «системный подход» не имеет устоявшегося значения. Среди исследователей нет единства в определении его методологического статуса. Во многом это связано с гибкостью и открытостью системного подхода к выбору конкретных средств, операций и процедур исследовательской деятельности. Но вместе с тем сказываются различия в характеристике его источниковой базы, в понимании механизма его взаимодействия с философией и со специальным научным познанием.

Перспективный путь решения вопроса о методологической специфике системного подхода связан с признанием неоднородной структуры методологии науки, с выделением разных уровней методологического знания и исследованием каналов их взаимодействия друг с другом.

Какое же место в сложной системе методологического знания занимает системный подход? Отвечая на такой вопрос, следует учитывать, что формирование системного подхода тесно связано с возникновением дисциплин так называемого системного цикла (кибернетики, теории организации, исследования операций и т. д.). В этих дисциплинах ясно обнаружилась тенденция к методологизации специальных отраслей научного знания. Нередко они разрабатывают собственные методологические аспекты, уделяют повышенное внимание методам приращивания знаний. В рамках указанных наук сформировались представления о синтетическом характере их понятий и методов, выявился междисциплинарный тип их теорий, был положительно оценен процесс унификации научного языка на базе понятия «система» и других родственных с ним понятий.

В настоящее время системный подход разрабатывается как концепция, которая снимает специфические черты конкретных методов системного исследования, обусловленные их происхождением, их связью с той или иной первоначальной сферой приложения, с решением тех или иных частных задач.

При этом теоретические средства системного подхода приобретают высокий уровень абстракции. Многие составные элементы системного подхода теряют свою гносеологическую наглядность вследствие разрыва в цепи, ведущей от них к конкретным областям знания. Однако они приобретают операциональную наглядность, становятся знаком некоторой операциональной стратагемы, представляющей собой схему системно ориентированной деятельности²².

Принципиальное значение для формирования этой ветви системного подхода имеет положение, что в современной науке возникает нефилософский источник обобщающих тенденций. Данное положение учитывает возрастающую роль частных и особенных способов обобщения научного материала. В первую очередь учитывается прогрессивная роль математики в решении задач синтеза и интеграции научного знания. Ее применение к разнокачественным по своей природе объектам дает возможность переносить знания из одной области в другую и получать новые выводы и результаты. На уровне теоретического исследования математика дает возможность анализировать основные выводы и следствия теории с точки зрения общей формы.

Данная концепция характеризует становление системного подхода как одно из проявлений процесса отпочкования от философии комплекса научных дисциплин, способных решать методологические задачи общенаучного порядка. К числу таких задач относится прежде всего проблема интегративного взаимодействия наук.

Системный подход включается в процесс интегративного взаимодействия наук, разрабатывая весьма общие требования к выделению предмета исследования. Среди них на первый план выдвигается требование целостного изучения того или иного сложного объекта, которое оформляется в виде специфического образа, модели. Такой образ сохраняет известную неопределенность границ и не входит составной частью в специальный язык науки. В то же время он используется как база разработки норм и правил описания, создания модельных форм теоретических обобщений в специальных науках. Под этим углом зрения следует, например, рассматривать применение системного подхода к разработке синтетических теорий в современном естествознании.

Так, современная биология опирается на теоретико-методологические программы, которые выделяют ряд взаимодействующих аспектов многогранной сущности живого и уточняют системные признаки биологической организации материи. К общим сторонам этой сущности относятся многоуровневая природа жизни, принадлежность ее к различным типам функционирования во времени, нелинейный, ветвящийся путь генезиса и эволюции живого. Соответственно, объяснение феномена жизни строится с применением всех названных фундаментальных идей, которые рассматриваются как дополняющие и конкретизирующие друг друга. Системный подход в объяснении жизненных процессов реализуется также через использование синтетических понятий, на базе которых складываются интегральные методы биологического исследования²³. Примером может служить применение понятия о структурно-генетическом плане формирования отдельного организма, понятия об адаптациогенезисе как особой форме эволюции живых систем и др.

О системном подходе правомерно говорить как о ядре широкой методологической концепции. Он становится интеграционным центром, объединяющим большую группу общенаучных методов (методов структурного, функционального, информационного, вероятностного исследования и др.). Применяя эти подходы в единстве, современная наука раскрывает многогранную сущность универсального предмета научного познания, определяемого в качестве сложной динамической системы.

Принимая во внимание процесс генерализации познавательных средств системного подхода, некоторые исследователи рассматривают этот подход как особую промежуточную методологию, занимающую место между универсальной философской методологией и фундаментальными теоретическими положениями специальных наук. При этом оговаривается, что системный подход, хотя и выступает в роли общенаучной методологической концепции, тем не менее не совпадает по своему содержанию, по применяемым средствам и решаемым задачам с философской методологией. Отстаивая этот тезис, В. Н. Садовский, например, пишет: «Общенаучные методологические концепции не претендуют на решение мировоззренческих общефилософских задач, и поэтому их разработка осуществляется в сфере нефилософского знания, главным образом в рамках современной логики и методологии науки»²⁴.

Указанная точка зрения является достаточно обоснованной, поскольку в сфере методологического знания действительно существует своеобразное разделение труда. Философская методология акцентирует внимание на общих выводах и результатах научного познания, связанных с формированием универсальной картины мира, с разработкой понятийного аппарата гибкого диалектического мышления и т. п. Напротив, сфера действия системного подхода гораздо уже. Он дает средства для описания объективных целостностей как самостоятельных образований. В его рамках разрабатываются методы и модели для учета структурного и функционального аспектов поведения сложных объектов. Он ориентирует научное познание на формирование синтетических понятий и теорий и использует разнообразные модели синтеза аспектного знания, содействует решению проблем интеграции науки.

По отношению к философской методологии, как к роду всеобщего знания, системный подход выступает в качестве особенной методологии.

Но известно, что особенное не существует в изоляции от общего, так же, как и общее не отделено абсолютной перегородкой от особенного. Поэтому, признавая различия между философской методологией и системным подходом по сфере действия, по степени универсальности, важно не упускать из виду, что системный подход пересекается с философской методологией. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что ряд регулятивов, требований и критериев системной познавательной деятельности имеют далеко не локальный характер, а фиксируют изменения в принципиальных установках научного познания, отражают возникновение новых элементов универсальной научной картины мира.

Анализ современной системной проблематики убеждает, что установки, направляющие решение системных задач, базируются на определении предмета научного познания через сеть внутренних и внешних отношений. А это предполагает отказ от элементно-каузальных схем изучения материальных объектов. Напомним, что классическое естествознание опиралось именно на эти схемы. Их применение обеспечивало успешное решение задач по овладению простыми физическими и химическими процессами, сводя их к последовательности действий отдельных звеньев, узлов, связанных однозначной цепью каузальных законов. Напротив, принципиальная постановка проблем современного естествознания характеризуется стремлением к отражению общей картины связи явлений, к объяснению всякого отдельного процесса из совокупного процесса «жизнедеятельности» и развития той или иной системы. Применение данной схемы объяснения основано на учете многовариантных способов действия элементов системы. Вместе с тем принимается во внимание возможность описания системы с точки зрения «пользы», «вреда», «нормы» функционирования. С этих позиций оценивается поведение системы как целого не только в естественных, но также в технических и общественных науках.

Здесь напрашивается вывод, что фундаментальные требования системного подхода формируются на высших этажах методологического знания. Одновременно следует подчеркнуть, что они имеют двойственный характер. Во-первых, с их помощью определяется совокупность основных операций и процедур системного исследования. С другой стороны, эти требования и установки служат ориентирами отражения системной сущности объектов. Соответственно, правомерно говорить о двух аспектах выражения системного подхода.

В первом случае системный подход сводится к некоторой схеме, указывающей на эффективные исследовательские действия, которые устойчиво обеспечивают решение ряда общих задач системного типа. С известной долей условности эту схему можно охарактеризовать следующим образом:

агрегирование сложного объекта и выделение его функциональных блоков;

переход к моделирующему описанию и характеристика с помощью модели внутренней динамики и внешнего поведения объекта;

переход от простой модели, в рамках которой однозначно описывается поведение системы, к модели, учитывающей сложное неоднозначное поведение;

разработка и применение моделей программного управления, обладающих высокой чувствительностью к изменениям внутренней и внешней для системы ситуаций;

поиск гибких моделей управления эволюцией сложных систем.

Во втором случае системный подход следует трактовать как стратегическую ориентацию научного познания на отражение меры целостности и упорядоченности природных и искусственных объектов. Теоретически обоснованное выражение такой ориентации достигается с помощью категорий материалистической диалектики. При этом надо иметь в виду, что для адекватного выражения системной ориентации достаточно использовать некоторую группу категорий, с помощью которых можно уловить особенности исследовательской ситуации, требующей применения системного подхода.

Это означает, что системный подход не следует отождествлять с материалистической диалектикой в целом. Вместе с тем правомерно утверждать, что методологические установки системного подхода представляют собой конкретизацию требований диалектического метода.

Развивая этот тезис, следует подчеркнуть, что он имеет еще один важный смысл, который заключается в том, что философские категории воплощаются в установках системного подхода, модифицируя свое содержание с учетом специфики системного знания.

Уяснение данного обстоятельства имеет большое значение для раскрытия методологической роли принципа детерминизма в системном подходе, для разработки детерминистских оснований системного стиля мышления. Есть множество данных, позволяющих утверждать, что конкретизация категорий детерминизма, оказывающих влияние на формирование стратегических требований системного стиля мышления, осуществляется с учетом представлений о структурных, организационных, целостных взаимодействиях, строится на обобщении методов исследования таких взаимодействий. С помощью этих представлений выражается специфика детерминации, на изучение которой ориентирован системный подход. Они помогают также выявить истоки его противостояния механическому детерминизму, каузализму и некоторым другим методологическим концепциям, оказывающим влияние на развитие научного познания.

Переосмысление содержания базовых категорий детерминизма в свете тех ориентаций, которые характерны для системного подхода, уже начато. Так, предпринимаются попытки распространить представление о причинной детерминации до охвата внутренней структуры системы²⁵. Разрабатывается также представление о необходимой связи, которая неоднозначно охватывает параметры системы, неоднозначно распределяется по уровням организации, что требует применения уровневого языка для описания целостных изменений системы²⁶. Как отражение этой ситуации следует рассматривать введение в логику идеи о нетранзитивности объяснительного процесса²⁷. В последние годы предпринимаются усилия, направленные на конкретизацию представлений о детерминации развития посредством выделения этапов и форм становления целостности сложных систем²⁸. Одновременно проводится работа по уточнению типологии детерминационных отношений, совместимой по содержанию с системной детерминацией²⁹.

Дальнейшая разработка содержательных представлений о системно-детерминационных отношениях и исследование их роли в стратегических установках системного подхода может проводиться по разным направлениям. Необходимо учитывать историко-философские и историко-научные исследования, посвященные становлению системной проблематики и формированию методологического самосознания системного подхода. С другой стороны, важна подробная инвентаризация концептуального аппарата современных общенаучных системных концепций – с целью изучения своеобразия постановки детерминистских проблем на уровне их фундаментальных понятий. На этих путях уже получены интересные результаты. Однако нужны дополнительные усилия, чтобы вывести решение проблемы на новую ступень обобщения.

Глава 2 ТИПЫ ДЕТЕРМИНАЦИИ И СПЕЦИФИКА СИСТЕМНЫХ ДЕТЕРМИНАЦИОННЫХ ОТНОШЕНИИ

1. Каузальность и системная причинность

Развитие системных исследований ведет к преобразованию содержания категории «причинность». Так, анализ информационных систем дал материал для введения в научный оборот понятия «информационной причины». В работах Украинцева Б. С. последняя характеризуется, например, как системная причина, включающая два производящих начала: физическое и структурное (при главенстве структурного)³⁰. Изучение программированного характера поведения информационных систем побудило многих исследователей рассматривать программу как основной фактор, определяющий некоторую цепь причинения³¹.

Вместе с тем применение категории «причинность» для разработки оснований системных методов познания вызывает иногда резкие возражения. Их смысл сводится к тому, что предметная и методологическая направленность системного подхода во многом противоположна установкам классического каузального детерминизма.

Конкретные аргументы, посредством которых ограничивается применение причинного подхода к изучению системных объектов, чаще всего сводятся к указанию на многостороннюю взаимообусловленность таких объектов. При этом подразумевается, что системные связи невозможно описать с помощью парных и линейных цепей последовательных событий, с которыми традиционно соотносилась категория причинности.

Таким образом, вопрос о совместимости системных исследований с причинным описанием объектов является дискуссионным. Нам представляется, что плодотворный путь его решения связан с уточнением различий между типами причинности.

Обычно о причине говорится как об одностороннем и однонаправленном действии, которое обеспечивает тот или иной круг изменений в фиксированных явлениях, объектах. При этом учитывается, что между причиной и действием возникает особое отношение, специфика которого – в сохранении и воспроизведении действием ряда черт, характеристик причины. Это может быть сохранение субстрата, энергии, структуры, информации. Сохранение инвариантов между причиной и действием трактуется чаще всего как свидетельство закономерной связи между ними.

Определяя причинность, некоторые философы подчеркивают, что эта категория фиксирует достаточное основание движения данного объекта³². Нередко изучение причины явления связывается с выбором одного из его порождающих условий. Соответственно, причинно-следственная связь характеризуется как такое отношение между объектами, при котором один (или несколько) из них служит основанием для возникновения (или появления) отдельных свойств других³³.

О причинности говорится также как об особом способе производства вещей и движений из других вещей и движений³⁴. Этим подчеркивается фундаментальное значение категории причинности для философского материализма. Позиция материализма заключается в том, что причинность выражает самоактивность материи, способность материальных вещей производить другие вещи, явления. Характер этого производства двойственный. Причина означает либо воздействие, преломленное через внутреннюю природу вещей, либо взаимодействие частей, вызывающее изменения вещи (целого)³⁵.

В философской литературе показано, что способы определения причинной связи так или иначе характеризуют гносеологическую ситуацию, условия исследования причинности. Методологически важно выделить следующие две основные сферы такого исследования. Первая касается эмпирического изучения причинности. Вторая – теоретического изучения. Эмпирическое определение причинности сводится к поиску средств непосредственного управления объектом, средств влияния на функционирование эмпирически данной материальной системы. В. Я. Перминов считает, что причина выделяется как то условие, которое поддается нашему контролю, на которое мы можем практически влиять³⁶.

Практическая определенность причинности возражений не вызывает. Однако следует напомнить слова В. П. Ленина о том, что практика обладает не только достоинством всеобщности, но и непосредственной действительности. Применяя это положение к категориям, вырастающим из самой практики, правомерно говорить, что они выступают не только в качестве средств ориентации практики, но и как отражение действительности, и как способ обобщения самой практики.

Эмпирический подход к определению причины оправдан в основном тогда, когда изучаются единичные случаи причинной связи. Ситуация, однако, меняется, если ставится задача идентификации сложной причинности. Здесь, подчеркивает И. 3. Налетов, требуется опора на теоретический фундамент³⁷.

Использование теоретических методов определения причинности предполагает ряд упрощений, идеализаций действительных связей и взаимодействий. В частности, выделяется относительно изолированная система, которая фиксирует существенные связи изучаемой группы явлений и обеспечивает достаточно четкое разделение на внутренние и внешние условия, влияющие на изменения явлений³⁸.

На теоретическом уровне изучения причинности вырабатываются общие абстрактные представления, которые выполняют функцию экстраполяции знания о причинности от известного к неизвестному, к неизученной области. Они позволяют предсказать определенные следствия из совокупности возможных условий. Хорошим примером тому является разработка теории сопротивления материалов. В рамках этой общетехнической дисциплины разрабатываются абстрактные модели, которые учитывают причинные связи между нагрузкой на конструкцию и деформациями как следствиями этой нагрузки. Такие модели обеспечивают предсказание устойчивости, прочности заданной конструкции при различных условиях ее работы.

В рамках системных исследований критически оцениваются два основных момента традиционного понимания причинности: 1) однонаправленное линейное воздействие первичного явления на производное; 2) элементарность структуры причинения, когда она редуцируется к связи двух явлений как носителям причинного действия.

Характеризуя методологические основания системного подхода, обычно указывают, что здесь особое значение приобретает категория взаимосвязи, взаимодействия. «Главное в системе, – пишет В. П. Фофанов, – определенный, качественно специфический способ взаимодействия, который и развертывается через относительно обособленные и взаимообусловленные подсистемы (элементы)»³⁹.

Применение указанной категории для отражения специфики системной детерминации предполагает, однако, ряд уточнений логического и методологического плана. О взаимодействии нередко говорят как о совокупности разнообразных связей явлений. Это понятие трактуют как сокращенное обозначение принципа: все связано со всем. Такая позиция приводит к пониманию системы как сложного, переплетенного разнообразия действий между ее элементами и подсистемами.

Исходя из подобного понимания, некоторые авторы подчеркивают, что в рамках универсального взаимодействия нет смысла говорить о производстве одного явления другим. Следствие столь же активно, сколь и вызывающее его действие⁴⁰.

Указанная точка зрения предполагает, что изучая взаимодействия, исследователь будто бы с самого начала поставлен перед необходимостью отказа от разделения взаимодействий и отношений на первичные и вторичные, на производящие и производные.

Нам представляется, что такая позиция покоится на весьма абстрактном понимании взаимодействия, которое односторонне выражает детерминацию системного типа. Необходимо, конечно, учитывать наличие разносторонних детерминант в процессе функционирования и развития сложных систем. Однако неверно было бы сводить методологию системного исследования к возрождению старого принципа многофакторности.

Формирование методологического базиса системных исследований связан с конкретизацией принципа взаимодействия в том плане, что сложная система объединяет как действие главных детерминант, так и побочные действия. В этом отношении показательной является методология изучения общественных систем, реализованная в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса.

Известно, что К. Маркс характеризовал развитие общества как естественноисторический процесс, который определяется в конечном счете уровнем и типом развития средств труда, уровнем производительных сил конкретной общественно-экономической формации. Аналогичным образом о специфике социального детерминизма высказывался Ф. Энгельс. Он говорил, например, что «орудия дикаря обусловливают его общество совершенно в той же мере, как новейшие орудия – капиталистическое общество⁴¹».

Тем самым, классики марксизма подчеркивали ведущую роль материальных производительных сил в детерминации общественных изменений. Такая детерминация обеспечивает закономерную смену этапов общественного строя, как только меняется его главная материальная основа. Одновременно они указывали, что формы реализации исторической необходимости не имеют характера предопределенности. Общественный строй изменяется в процессе классовой борьбы, которая также входит в число главных детерминант общественного развития.

Современные методы системного исследования конкретизируют принцип взаимодействия в разных аспектах. В частности, здесь важную роль играет требование рассматривать в качестве системы только такие явления и процессы, которые не изменяют характера воздействия на них окружающей среды. Это требование соответствует принципу однонаправленности причинно-следственных связей⁴².

Применение принципа причинности в системных исследованиях оправдано также благодаря введению представления об открытой системе. Последнее учитывает, что взаимосвязь, взаимодействие явлений служит основой их существования. Вместе с тем оно указывает, что преобразования внутри системы, смена ее состояний производны от процессов переноса вещества, энергии, информации.

В отдельных работах высказывается мнение, что причинный подход сохраняет свое значение в системных исследованиях, поскольку во многих случаях внутрисистемные связи можно разложить на совокупность микропричинений между элементами системы⁴³. Ряд проблем, изучаемых современными научными дисциплинами, ориентированными на системный анализ сложных процессов, действительно предполагают рассмотрение мультипричинений, а также учет их интегративных эффектов. Например, плодотворной ветвью исследования механизмов мультипричинения является теория регулирования и управления. Тем не менее при исследовании сложных систем на первый план выдвигается антиредукционистская установка, которая противоположна требованию разложения внутрисистемных связей на элементарные причинные ряды в форме односторонних линейных воздействий одного явления на другое⁴⁴.

Отражение особенностей системного причинения требует, очевидно, опоры на дополнительный ряд категорий, которые не используются в традиционной трактовке причинности. Сегодня можно достаточно определенно говорить о том, что системное мышление рассматривает цепи причинения с помощью понятий структура, информация и др. Рассмотрим вопрос о возможности модификации категории причинности посредством учета структурных характеристик системы.

В философской литературе по данному вопросу высказываются различные суждения. Выдвинута, например, точка зрения, согласно которой структурный подход и структурное объяснение являются дальнейшим развитием принципа причинности. Некоторые авторы полагают, что происходит перерастание причинности в категорию структуры⁴⁵.

Отметим, что понятие структуры применяется в научном познании в различных значениях. Структура характеризуется, например, как сеть устойчивых отношений между элементами системы. В других случаях структура рассматривается как устойчивый аспект преобразования и саморегулирования системы. Структура определяется также как функциональный порядок элементов или подсистем данной системы.

Во многих работах указывается на относительную качественную индифферентность структуры. Это обстоятельство служит основанием для выделения идентичных структур на разнородных в качественном аспекте элементах. Нередко идут по пути обобщения определенных структур до уровня изоморфных законов, охватывающих функционирование разнокачественных систем. Этот способ описания систем является одним из основных в ряде вариантов общей теории систем (Берталанфи, Меса-рович).

Ряд авторов считают, что структура выступает в качестве основной характеристики детерминации системы. И. К. Исаев пишет: «Познать на практике характер детерминации системы и способы ее функционирования – значит более или менее досконально изучить структуру целостного объекта»⁴⁶.

В современной философско-методологической литературе выдвинута точка зрения, согласно которой структурный подход является более общим и фундаментальным, нежели причинностный способ объяснения и описания явлений. Обосновывая это соотношение, В. Ф. Сержантов говорит о том, что «причинные отношения являются некоторыми элементами структурных отношений, их конкретизацией и детализацией. Но это не может означать их непосредственной тождественности, ибо если структурные законы, выражающие единство расчлененности и целостности объекта, законы, соотнесенные с объектом как системой, то каузальные законы выражают по своей сути взаимные отношения явлений как единичных моментов бытия таких систем»⁴⁷. Такая позиция согласуется с тем фактом, что в рамках системного подхода элементно-субстратное исследование подчинено задачам изучения системно-целостной детерминации, основное направление которой состоит в определении системой своих элементов.

Современные системные исследования во многом черпают материал для разработки указанного аспекта причинности из биологии. В ней утверждается представление, что структурная дифференциация биологических объектов несет в себе огромную информацию, которая включается в механизм причинения. Опираясь на такое понимание, указанный подход дополняется трактовкой причинности в качестве специфического проявления упорядоченности и организованности систем. М. Ф. Веденов и В. И. Кремянский пишут, что организующие действия – важный аспект причинности для сложных ситуаций, например, в живой природе. Они являются формообразовательными, связаны с информационными процессами⁴⁸.

Выявление структурных и организационных характеристик причинности ценно тем, что указывает на содержательные различия внутри единой категории причинения. Учет таких характеристик служит базой для преодоления абсолютизации физи-калистской трактовки причинности. Вместе с тем открываются возможности для адекватного применения теории причинности