Текст книги "Сказки о живом и мёртвом (СИ)"

Мало найдётся спорщиков осмелившихся возразят:

– Сны не имеют продолжений, каждый сон – самостоятельное произведение, часто без смысла и конца – зачем спорить? Пусть так и будет.

Двое видят сны в цвете, и, общаясь – делятся "фильмами". Иногда пытаются растолковать увиденное видение без объяснения:

– Зачем?

Двое других не видят снов, но если и видят – не запоминают. О счастливчиках-сновидцах говорят:

– Да врут они! Я не вижу снов, а они – пожалуйста, отбою нет, у них сон один другого страшнее! Мало того, так еще и "сериалы" сонные смотрят! – да, продолжение, "вторая серия", и пришла через неделю после первой, в новолуние... Сны в новолуние почему-то бывают особенно интересными и правдивыми, как и первые отечественные фильмы со звуком. . Сны, установили физиологи, необходимы человеку. Чёрно-белые сны необходимы для правильной работы психики, сны в цвете на ступеньку полезнее чёрно-белых. Вести беседы с приснившимися – удел единиц, а что думают снящиеся – такому и названия нет, даже определение "высший пилотаж" будет слабым!

Отчего и куда шёл старый человек? От прошлого и... в прошлое.

Как такое может быть? В реальности – никак, а в сказке – сколь угодно.

В государстве, по территории коего недавно перемещался человек с вещмешком на правом плече эвтаназия запрещена законом

"Наложить на себя руки" – "будьте любезны, сколько влезет и в ваше удовольствие", но чтобы вызвать на дом специалиста по отправке на тот свет и за умеренную плату, окруженным роднёй и друзьями, безболезненно и с удовольствием уйти в вечность" – в стране, по которой передвигался человек, не было. Вместо эвтаназии – «дома-интернаты для престарелых»

Ожидаю продолжение... Оно придёт: не «просто так» пришло начало, всякая простота содержит в себе сложность...

Дерево «добра и зла».

(не библейское)

1.

«Жили-были старик со старухой...» – «жили-были» – обычная точка отсчёта последующих событий многих сказок: бери кусок времени из жития героев, тщательно исследуй со всех ракурсов-сторон и делай заключение в конце:

– "Жил – грешно и умер – смешно..." – почему умирающих не заботит, как будет выглядеть собственный финал – вроде бы этот вопрос до се не выяснен.

Конечная цель сказок – провозгласить "мораль", или "наставление юным". Если излагать только одни голые морали – успеха сказителю не видать, как своих... – далее следуют не менее привычные, чем "жили-были" – "ушей".

Всякая сказка в конце имеет точку, но есть ли "безточечные" – искать надо, а чтобы не обременяться лишней работой – проще самому такую написать.

"Жили-были старик со старухой..." – обман с первых слов: не было у стариков "жизни" с простым объяснением: "жить" – нужды-горя не знать", а у старика со старухой и в молодости убежать от нужды не всегда получалось, в беге на перегонки с нуждою та всегда почему-то опережала. Но и заявлять:

– "В нужде жили..." – "гневить бога": от голода не умирали, "на здоровую и простую пищу" – хватало, и "босыми и голыми" не ходили, но в точности заявления "трудом праведным не наживёшь хором каменных" не сомневался:

– "Почему одни, их большинство, всю жизнь проверяют истину своими руками и горбом, а другие, меньшим числом, без проверки верят в заявленное без колебаний и приступают к приобретению недвижимости способом с названием "шахер-махер"? Надо было в своё время не лениться, а изучать иностранный язык, в коем "шахер-махер" основные слова..."

Первой "борьбу за жизнь" прекратила старуха: женщины лучше видят убогость, и на порядок острее переживала несправедливость окружающего мира.

Проводил старик товарища в борьбе с жизненными неурядицами в место, откуда не возвращаются, пустил первую слезу вслед ушедшей, но от традиционного безответного вопроса в пустоту:

– На кого меня оставила!? – воздержался: кто и когда получал на него ответ? – потому-то вторая слеза и не покатилась по стариковской щеке:

– Дивно мир устроен: нынче по ком-то пустил слезу, придёт срок – кто-то по мне пустит слезу не большего размера, чем я, а результат – река из слёз... Только где протекает та река, по каким землям, откуда и куда? И чего слёзы лить, зачем? Если бы подруга оттуда весточку прислала:

– Так, мол, и так, плохо на новом месте, тяжко! – не грех и всплакнуть, а то ведь никаких известий: ни плохих, ни хороших... – и вмиг прозрение пришло:

– По ушедшим плачут от зависти: "поди, ж ты, считай, повезло: без хлопот убрался, устроился человек, а тут сплошные неясности что и к чему. С подругой житие вроде бы легче продвигалось, а теперь один, как палец... Кошки не в счёт: знай, жрут, как со страху, успевай харчи выкладывать – грешил старик: хвостатые и когтистые всё же сглаживали одиночество, особенно ночью, когда оравой приходили на лежанку и массой сытых тел наваливались старику на ноги: "жизнь продолжалась..."

Пришла очередная весна, а управлять огородом было некому:

– Оно, конечно, с огурцами разберусь, чего там особого, высажу, эка невидаль – огуречные семечки в землю воткнуть"! – и взгрустнул: под старухиным руководством процесс посадки необходимого продукта для зимы проходил веселее и увереннее:

– Часто сеешь, тесно, огурцы, как и люди, простор любят.

– Пересадить?

– Ладно, пусть так будет.

Старость – чудное, хорошее время: избавляет от желаний и всего ненужного; основательно и надёжно гасит совсем недавние и многие аппетиты, делает довольным, и чтобы продлить "время неожиданных удовольствий" – старики перемещаются в аптеки за "эликсиром молодости":

– Льготный эликсир отсутствует, но есть коммерческий... Будете брать?

2.

– На какие шиши «льготный эликсир приобретать? И нужен ли? Сколько на сомнительной лечебной жиже продержусь? Все „целебные“ снадобья – обман: болящего народу прибавляется, где на всех натуральных лекарств набрать? Вот и „лечат“ крахмалом в смеси с мелом. Итог один с названием: „отбрасывание лаптей“... И „стволовые клетки“ лишние...» – иногда старик общался с иноземным телевизором и о чудесах со стволовыми клетками слышал:

– Непонятно: эти самые клетки во мне сидят, но почему-то им нужно напоминать: "вы думаете организм омолаживать? Чего ждёте, каких указаний"!? – старый иноземный телевизор, оповещавший о многих событиях в мире, но не о главных – огорчал:

– На кой ляд рассказывают, что творится в далёкой Африке? На житие туда не собираюсь, что мне Африке? Научил бы телевизор, как и чем старикам дополнительную копейку заработать, а события в Африке пусть показывают африканцам, чтобы они оттуда пачками в Европу не бежали...

Вспомнил старый, как в детстве сестра сказку читала: в далёкой стране, некий человек одного с ним возраста из полена куклу сделал.

– Помощь в старости будет... – но, или полено оказалось не того сорта, или у мастера не там и не так руки были вставлены, но кукла мужского рода, мальчишка с длинным носом, получилась хулиганистой, но с добрым сердцем. Эпизоды иноземной сказки старик хорошо помнил, но однажды с чего-то

разволновал момент, когда пара сказочных аферистов, лиса и кот, посоветовали закопать пять золотых монет, подаренных тамошним олигархом:

– В полнолуние выроешь ямку на "Поле чудес", положишь в неё денежки, присолишь, польёшь водичкой, скажешь три волшебных слова – и на утро на том месте вырастет дерево, а на нём вместо листьев золотые монеты зазвенят! И не пять, а сто двадцать пять! целое состояние! – деревянными мозгами, иных не было, мальчишка поверил жуликам, закопал монеты, не отступая от рекомендаций выполнил колдовские действия – и получил потерю состояния размером в пять золотых монет: кот и лиса немедля донесли настоящим хозяевам "Поля чудес", что "некий злоумышленник собирается свергнуть правителей"

Оклеветав мальчишку, лиса и кот раньше срока выкопали посевной материал загубив эксперимент на корню.

А, что если повторить сказочные события с посадкой монет на своём огороде? Огород, понятное дело, не "Поле чудес", песок сплошной, но если попробовать? Нет, нет, сказка – она и есть сказка, а ты сорок пять лет общался с отечественной техникой и чудес от неё не видел. Какое "дерево "добра и зла" с плодами-монетами? Или листьев? И опять: деревянный мальчишка из чужой сказки золотые монеты высаживал, а что ты собрался сеять? – старика убивал огород: в чужой сказке "Поле чудес" было, а у тебя что? Огород из песка в две сотые доли гектара? – и "бес противоречия", сидевший в старике от молодости и не потерявший энергию возражать – без промедления ответил:

– "Что, монетку достоинством в десять единиц отечественной валюты пожалел? Поди, не золотую "десятку" царских времён собираюсь высаживать, а всего-то одну монету, да и та из никеля-латуни"!? – от младости уступал "бесу противоречия", а потому подумал:

– Если в молодости противоречиям уступал – стоит перед концом перечить? Подумаю..." – "подумаю" у многих означает: "как бы не совсем и с желанием, но сделаю..."

И как только весеннее солнце заглянуло в ни на что не пригодный угол огорода – старик отправился в магазин "Дом, сад, огород" и приобрёл пакет земли с рекламой-пояснением: "земля обработана червями, а посему страшно плодородна"! – старик не верил рекламам, а особенно – отечественным, но землю в магазине приобрёл с одним объяснением самому себе:

"надо за город ехать, чернозём искать... Неохота... да и земли-то горсть нужна... на пробу... Эксперимент пройдёт удачно – подумаю о "расширении посевных площадей", а так – чего раньше времени пупок рвать? Хватит, пора и дух перевести..." – на том и решил.

С посадкой огурцов сложностей не было: старуха когда-то объясняла магию "лунного посевного календаря":

– Чтобы огурцы хорошими уродились – их нужно высаживать на... – и поминала имя святого, пришедшего когда-то в мир единственно для решения людских "огуречных" забот. "Лунный календарь" напоминал и о дне, когда следует сажать основу стариковского рациона питания: картошку. Картошка проявляла вольность, не подчинялась ни святым, ни грешным, но высевалась в дни, когда по небесному своду густо гуляли крупные кучевые облака:

– Облака крупные – и картошка ядрёная уродится... – мелкого заморского жука-паразита, жравшего растения до голого стебля – не дожидаясь "помощи неба" собирали руками...

3.

«Центральный Банк выпускает „именные“ монеты – – старик любил родной город, хотя в молодые годы доводилось живать и в других городах отечества – денежку с именем города и посею». В угоду нумизматам монеты достоинством в десять единиц, выпускались именными: «Рязань», «Калуга», «Тула» и остальные грады отечества, без пропусков. Именная монета – меньше награды за прошлый военный героизм, но тоже ничего, впечатляет и как-то напоминает о прошлом героизме.

Твердая вера, что нужно сеять монету только с названием города, в котором жил – держалась на рассуждениях:

"Только родную монетку высевать: "рязанская", или какая иная, "калужская"-"тамбовская", поди, и не взойдут..." – неделю ходил по торговым точка, набирал дешёвый товар и каждый раз расплачивался сотенной купюрой, надеясь получить сдачу монетами, где между прочими могла бы оказаться всего-то одна, но с именем города.

И вот он, миг исполнения эпизода чужой сказки на своём огороде: ранним утром, в день, позже которого нормальные огородники не высевают огурцы, справив малую нужду в "удобствах во дворе" – старик прошёл в задуманный для посева угол двора, и в половине метра от высоченного забора, ограждавшего стариковскую "усадьбу" от соседа – выкопал лопатой ямку на глубину "в один штык". Есть такая мера у огородников-садоводов.

Сходил в дом, и, не одевая штанов – взял приготовленную с вечера монету, с минуту разглядывал "платёжное средство", вышел в огород и направился к ямке. Стоял, о чём-то думал, смотрел поверх забора на восток, опять разглядывал монету, но теперь под лучами утреннего светила.

Налюбовавшись латунным блеском новенькой, будто только что отчеканенной монетой, старик присел на корточки перед местом захоронения, подсыпал в лунку землицы, купленной в торговом заведении "Дом, сад, огород", и, если верить письменному заверению на бумажном мешке "обработанной особой породой червей", аккуратно, как живое и любимое существо вчера, а сегодня – мёртвое, положил денежку "орлом" вверх – и засыпал сверху ещё одной горстью "плодородной" земли. Акт погребения довершил простой огородной землёй:

– Это ж, надо на старости в дурь удариться: закапывать монету и чего-то ожидать от посева! А с другой стороны: мальчишка в далёкой сказке деревянный был, а я-то из плоти, у меня может и получиться. Жил в старину обычай, когда при закладке дома в углы фундамента состоятельные люди клали золотые монеты, а граждане беднее – обходились серебром. Верили: "золото в углах принесёт в дом достаток и благополучие". Почему мне не поиграть?

Не золотую монету собрался высевать, а всего-то "латунь-никель", мелочь, грош по нынешним ценам. Мелочь. От "посевной" ничего, кроме убытка бюджету в одну монету не получу, но пройдёт сотня, а может и пара сотен лет и кто-то найдёт монету? Радости-то сколько будет! А, может, какая иная магия в закапывании денег содержится и вдруг огородный песок выдаст что-то путное, помимо огурцов"!? – что иное мог выдать крошечный огородик с бесплодной землёй на девяносто процентов из песка – старик придумать не мог...

Волшебных слов, кои в заморской сказке произносил деревянный мальчишка над золотыми монетами, произносить не стал, заодно отказался и от полива:

– Дождь польёт, майский, с громом... Майские дожди особенные, волшебные – и вспомнил старухину прибаутку:

– Как три дождичка в маю – агроном нам по.... – прибаутка в финале поминала мужской детородный орган.

Чего ещё хотеть от огорода? Огурцы рождаются? Хватает, грех жаловаться! Помидоры созревают? Созревают! Чего надо? – допрашивал себя старый – о, артишоков заграничных не было!

Место высадки монеты обозначил веточкой от спиленной осенью старой яблони.

– Чтобы потом наугад не копаться... не искать... Хоть убейте, но не слышал, чтобы изделия столичного монетного двора прорастали деревьями!

– Оно так, но и не слышал, чтобы кто и высаживал монеты. Не так ли"? – спросил "бес противоречия".

4.

«...стали жить-поживать и добра наживать...» – заявление наполовину неверное: сказка говорит «жили», но как житие протекало – ни слова о том! И старик остался один – раз, «добро» потеряло интерес – два, а посему и переделал привычные слова сказки сообразно новому положению:

"... стал старик поживать – и результата ожидать..." – о результате знал только он и белый сиамский кот-любимец: от начала "посевной" и до момента, когда хозяин присыпал новую, блестящую монету землёй, "обработанной специальными червями" – кот сидел на крыше бани в углу огорода и всё видел.

Второй год у старика с котом шла "позиционная" война:

– Вражина, чо, нет другого места для "игры на пианино"? – "игрой на пианино" старик называл момент, когда кот рыл ямку для совершения акта очищения кишечника:

– "Пианист" хренов, образина белобрысая, обязательно на грядке яму рыть? – но процесса очищения не прерывал:

– Чего уж... Надо было гнать, как только начинал место искать... А теперь бесполезно, в следующий раз опять на это место придёт: кошка, поди... В этом деле у кошек строго: выбрал место – там и будет облегчаться...

"Сеять монеты в землю – занятие сказочное, блажь и дурь, как угодно можно назвать закапывание денег в землю, но каждое утро ходить на "плантацию" в тайной надежде "а, вдруг!?" – ещё большая сказка, переходящая в сумасшествие. Неужели мало, что поддался вере в иноземную сказку"? – и чтобы как-то забыть сделанное – занялся иными делами:

"...до осени пусть полежит, в зиму не оставлю денежку, выкопаю..." – и дополнительно подумал:

"Бог в раю насадил "дерево познания добра и зла", а надо было посадить "дерево наживы", и не одно, а лес золотоносных деревьев с высокой урожайностью каждый год... А с другой стороны что будет, если золота – горы, а огурцов – нет? И не только огурцов... Что тогда? Бесконечная инфляция с унитазами из чистого золота? Не, пожалуй, всё верно сделано, без ошибки" – стоял, смотрел в майскую синеву неба, ждал новых откровений о прошлых божеских деяниях на благо рода человеческого – но ничего не приходило...

"Чего стоять, как над могилой усопшего? Займусь полезным делом"

Но – слабость человеческая! – утром следующего дня пришёл на место высева и увидел непорядок: точно в том месте, где покоилась монета – красовалась маленькая и аккуратная горочка землицы со следами кошачьих когтей:

– Это ж надо: наложил кучу, гад! И присыпал, "культурный"! Когда успел? И ведь точно угадал, шельма, где "удобрять"! Место мало засранцу белобрысому, во всём огороде другого места не нашел, обязательно надо было на посев наложить! Молись кошачьему богу, что не попался во время облегчения – уши оборвал бы! И шкуре холеной досталось прилично! "Аккуратист" хренов! Хорошо, что не выкопал монету – в голос негромко ругался старый, а кот, как и в посевную, сидел на бане в прежней позиции, смотрел на старика невинными глазами цвета небесной лазури и никак не реагировал на возмущения кормильца:

– Смотри, шельма, задам! – пригрозил дед – хотя, чего кота ругать? Кто возмущался туалетными кошачьими ямками на грядках с огурцами и воспитательными "лекциями"? Вот он, результат воспитания – кот хорошо знал хозяина, а потому не сменил позицию:

– "Ничего не будет: пять минут пройдёт – на кормёжку позовёшь:

– "Котя, животина подлая, любовь моя вечная и бесконечная, сволочь красивая и своевольная, настырная и хулиганистая – иди в дом, покормлю..."

Весна – не зима, весной занятий огороднику хватает, а детские забавы с закапыванием монет в собственном огороде, как в иноземной сказке – рождается только зимой от безделья.

5.

Время шло, огород – следом: вот и любимые огурцы на двух грядках «проклюнулись» со «стопроцентной всхожестью» и дружно, будто соревнуясь – по паре первых листочков выбросили... Первые листья огурцов – особенные, толстенькие и глянцевые, что-то вроде опоры всему растению... И ещё листики появились:

"Теперь дело за огуречными цветами, а там огурчики и "заколосятся", успевай, родимых, поливать! – "заколосятся" старик применял ко всем плодам растений на огороде: универсальное определение.

Вспомнил: "вроде бы пора и на "клондайк" заглянуть, совсем забыл..." – обманывался, помнил:

– Хватит дурью маяться... Где лопата? – и стал шарить глазами по усадьбе в поиска шанцевого инструмента. Порция новых вопросов появилась после обнаружения лопаты:

– Ну, достанешь "посевной материал" – а, что дальше? Богаче на десять монет станешь? Не смеши народ, пусть лежит"! – поставил лопату на место и направился на "плантацию", коя находилась в десяти метрах от грядок с огурцами.

Никаких изменений на месте высева не было, если не считать работы майских дождей, кои сделанную котом маленькую кучечку земли правильной конической формы сравняли с остальной поверхностью. Указательный репер места погребения монеты лежал на боку...

Старик присел на корточки, напряг память в надежде точно установить место высева и увидел: из земли, не выше пары миллиметров, торчало что-то маленькое, конической формы и желтого цвета:

– "Мать моя! Не может быть такого, не мо-же-т бы-ть"!! – старая кровь слегка ударила в голову и породила желание заорать, но старик сдержался и в сильнейшем волнении, на границе с паникой, прытким шагом направился в дом за очками!

Проклятые очки никак и ни чем не показывали место нахождения, чем добавляли волнений, но в итоге борьбу со стариком проиграли: лежали на кухонном столе.

Вернулся, водрузил оптику на нос, встал на колени, нагнулся ниже, чем позволял натруженный за годы позвоночник – и, о чудо! – из земли на месте высева монеты что-то пробивалось к свету!

Галлюцинация, бред"! – непонятное и торчащее из земли осторожно коснулся указательным пальцем, держа в сознании "мо-не-ты в реалии не дают всходов"! – неведомое, но похожее на обычный росток – вот оно, под пальцем, твёрдое и острое, выходит наружу! – Неужели сказки не врут? Если бы не кот и лиса из сказки – дерево с золотыми монетами вместо листьев могло бы вырасти на "Поле чудес"? Нигде в ином месте, но только там? А, вообще-то – ура затее: пусть ничего не будет на дереве, ни одной монетки не уродятся – главное произошло: посев дал всходы"! – со счастливым лицом не менее часа старик сидел перед идущим вверх ростком...

С того момента посещение чуда совершалось три-пять раз в день, пока однажды не появилась мысль:

– "Может, зазря так часто навещаю чудо? Что оно волшебное – наверняка, а может оказаться капризным: многие не любят, когда их разглядывают. От частого любования чудеса перестают ими быть, приедаются, как и чёрная икра..." – врал старик: в молодости всего один раз встретился с "чёрной вкусностью" в объёме маленького бутерброда числом "один", а потому на момент начала выполнения операции с кодовым названием "богатство" – вкуса чёрной икры не помнил.

Выходящее из земли неожиданное растение разволновало:

– "Надо бы как-то оградить росток... У белобрысого аспида нет ничего святого, навалит ещё кучу "добра" и непременно убьёт чудо"! – у забора лежал небольшой рулон сетки-рабицы, и через половины часа стараний – растущее таинство оградилось: