Текст книги "Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента"

Автор книги: Лев Сирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Черный человек Евгений Ройзман

То, что, как я писал, на роль политического козла отпущения при «уходе» Прохорова Сурковым был выбран руководитель екатеринбургского фонда «Город без наркотиков» Евгений Ройзман, вовсе не случайность. А закономерность, связанная с одной из главных черт Владислава Суркова – мстительностью. Ибо никаких реальных причин не допускать Ройзмана до выборов у нашего героя не было.

Более того, у меня есть подозрение, что сама личность Ройзмана явилась побудительным мотивом к решению Владислава Суркова «закрыть» Прохорова, а вместе с ним и последнюю надежду на парламентскую либеральную партию в России.

По вброшенной самим Сурковым версии, Кремль отклонил кандидатуру Евгения Ройзмана из предвыборного списка «Правого дела» лишь для того, чтобы дать повод Прохорову уйти из политики красиво. Мол, раз Кремль не пустил Ройзмана в Думу, уйду и я – друзей-то бросать грех.

Мудро придумал Сурков, верно?

Однако вот беда: во-первых, незаконно, а во-вторых, нечестно. Ибо Евгений Ройзман не был никаким козлом отпущения, а, возможно, был главной причиной желания Суркова покончить с «Правым делом».

Евгений Вадимович Ройзман уже был депутатом Госдумы четвертого созыва. С 2003 по 2007 год. От звонка, пардон, до звонка. Причем входил в комитет по безопасности. А там, сами понимаете, людей с преступным прошлым и на порог не пускают. (Я общался с двумя председателями этого комитета, Илюхиным и Васильевым, и многими его членами, поэтому знаю что говорю.)

Так что раз уже был депутатом Ройзман, то со спокойной совестью мог идти в Госдуму еще раз.? И никто не мог ему в этом официально помешать. Никто, кроме Владислава Суркова. Ибо наш герой умеет творить законодательные чудеса, как мы уже не раз убеждались.

Не знаю уж, с кем на этот раз он сыграл в свою любимую игру «ты мне – я тебе», но Ройзману было официально отказано в регистрации в качестве кандидата в депутаты.

Формально, на основании давнишней судимости. Которая, повторяю, почему-то не мешала ему быть депутатом раньше.

А не мешала, потому что была ну уж очень давно – в розовой юности Жени Ройзмана. Да к тому же была пустяковой. В 1981 году в 20 лет Ройзмана осудили за мошенничество и незаконное ношение холодного оружия. Первоначальный срок был условным, однако затем приговор был пересмотрен, Ройзман сел и освободился уже в ноябре 1983 года.

В 1984 году судимость была снята.

Если бы 20-летней давности история была столь принципиальна с точки зрения чистоты репутации «слуг народа», то Ройзмана и в 2003 году следовало до выборов в Госдуму не допускать. Но тогда Сурков ничего не сказал. Теперь вот, значит, приспичило.

На самом деле в ситуации с Ройзманом эпохи «Правого дела» Владиславом Юрьевичем двигала банальная обида и ущемленная гордость. Дело в том, что за 4 года своего депутатства Евгений Вадимович Ройзман ни разу не соизволил встретиться со всемогущим куратором парламента – Сурковым. Хотя, по его собственному признанию, такая возможность была. То есть, надо думать, было приглашение Суркова, на которое Ройзман не откликнулся. Чем смертельно обидел Владислава Юрьевича до конца жизни.

Журналисты «Газеты.ру» во время всей этой неприглядной заварушки с «Правым делом» поинтересовались у Ройзмана, не конфликтовал ли он с Сурковым, уж больно решительно тот против него настроен.

– Я не хочу это понимать, я свободный человек, и что, я буду какого-то Суркова разглядывать? – гордо ответил Евгений Ройзман. – Шоу долгоносиков, блин. Страна моя вечная, а все эти люди не вечные, они приходят и уходят, а мы остаемся. А все это давление это такая фигня. Знаешь, копною мышь не придавишь.

– Будучи депутатом или позже виделись с Сурковым?

– Нет, я не стал встречаться с Сурковым, была возможность, но я не стал. Я не хочу, зачем мне, буду лучше с приятными людьми встречаться. Наверное, оттого со мной счеты такие.

Как видите, все ясно и понятно как божий день. Занозой сидела обида на Ройзмана в сердце замглавы Администрации Президента за то, что какому-то екатеринбургскому выскочке оказалась неприятна сама мысль о встрече с всесильным чиновником из Кремля. Добившийся своего статуса в том числе и тем, что никогда и в мыслях не смел выказать неприязнь людям, от которых зависел, Владислав Сурков, конечно, был потрясен и поражен поступком Ройзмана.

В провинциальном понимании иерархия всегда занимает главенствующее место. Наиболее напыщенны и чванливы с подчиненными именно представители элиты, вышедшие из провинции. Им невдомек, что чувство свободы можно и не разменивать на целесообразность. Ройзман не захотел даже попытаться побывать на месте коллеги Ермолкина, за что впоследствии и поплатился.

К сожалению, мне не довелось побеседовать с самим Евгением Вадимовичем. Но я вкратце говорила по телефону с сотрудниками его фонда в самый пик сурковской травли. Чисто по интонациям и голосам это оказались простые люди. Искренне ошарашенные происходящим. Очевидно переживающие случившееся с их боссом. Такая атмосфера может быть только в слаженном, добром и здоровом коллективе,

Так что экранный образ Ройзмана, нарисованный по приказу Суркова, конечно, не имел ничего общего с тем, что из себя представляет этот человек. Более того, у меня есть подозрение, что после ознакомления с биографией Ройзмана у Суркова серьезно испортилось настроение, и он решил, что Ройзману в политике не бывать ни при каких раскладах. Хоть с Прохоровым, хоть без него.

Судите сами.

Одногодка Суркова Ройзман родился и вырос не – в провинциальной глуши, а в одном из крупнейших городов России – Свердловске (ныне Екатеринбург). То есть, в отличие от Владика Суркова, детство и юность Жени Ройзмана проходили среди величественных городских декораций. (Занятно, что Свердловской областью тогда заправлял будущий благодетель Суркова – Борис Ельцин.)

Однако если подросток Сурков сушил мозги за учебниками – был отличником, то Ройзман в 15 лет ушел из дома и объездил всю страну. Что ни говори, о таком повороте судьбы мечтали все пацаны Советского Союза. Владик Сурков вряд ли был исключением, но явно уступал Жене Ройзману характером. Думаю, что на этот факт биографии Ройзмана Сурков, конечно, взглянул не без зависти.

Любопытно, что зубрежка школьной поры так никогда и не сыграла свою роль в жизни Суркова – как мы знаем, в полной мере ему так и не довелось получить систематического высшего образования. А вот бродяга Ройзман окончил один из лучших вузов страны – Уральский государственный университет. И этот момент жизни Ройзмана от внимания Суркова вряд ли укрылся.

Дальше – пуще!

Чем занимался до Кремля Сурков? Начальная стадия накопления капитала, откаты, клиенты, пиар, информационные войны – о душе вспоминать было некогда. А когда вспомнил, включил принцип «ты мне – я тебе», чтобы прослыть творцом, наверстать вечное за счет талантливых людей.

Ройзман же с молодых лет писал стихи – издал три книги и стал членом Союза писателей без чьей-либо посторонней помощи. Публиковался в лучших журналах страны «Аврора», «Юность», «Октябрь» не потому, что имел большой чиновничий пост, а потому что был одаренным человеком.

Группа «Юта» даже записала несколько композиций на стихи Ройзмана. Ну точь-в-точь, как «Агата Кристи» на стихи Суркова. С одной лишь разницей, что музыкантов «Юты» никто в Общественную палату не пристраивал. Стихи Ройзмана им понравились сами по себе.

Если Владислав Сурков, сделавший своим жизненным кредо поговорку «ты мне – я тебе», не мыслит ни одного своего шага, чтобы не получить взамен компенсацию, то, в отличие от него, Ройзман вдали от телекамер занимался благотворительностью, основав организацию, которая 10 лет помогала детским домам Свердловской области. А потом создав фонд «Город без наркотиков», который лечит наркоманов и алкоголиков.

Короче говоря, сравнение, мягко говоря, не в пользу Владислава Суркова. Разумеется, ему это тоже бросилось в глаза. Разумеется, ему стало очень неприятно: вот как, оказывается, можно просто жить и при этом добиться того же самого, что и я! Можно, оказывается, не менять услуги бюрократа на хвалебную статью о твоем доморощенном творчестве. Можно сочинить стихи, и найдутся желающие их спеть просто так, а не потому, что «Владислав Юрьевич занимает пост».

…Кстати, наш герой испытывает подобные чувства, конечно, не к одному Ройзману. Вот что по этому поводу пишет известный журналист Дмитрий Быков: «То, что Сурков искренне ненавидит Лимонова и видит в тридцати тысячах нацболов серьезную опасность, – не что иное, как банальная ревность. На первый взгляд, завидовать особо нечему – Лимонов при всех его сорока пяти книгах так и не накопил на BMW-750, живет в съемной квартире и плохо разбирается в оттенках серого. Но у Лимонова есть идеология, харизма и темперамент вождя».

В общем Ройзман сделался Суркову неприятен до крайности. Но в 2007 году, когда Евгений Вадимович ушел из Думы, наш герой о нем позабыл. Но,<ак оказалось, до поры до времени.

Так что думаю, что появление Евгения Ройзмана в связке с Прохоровым на самом деле было главной причиной, по которой Владислав Сурков внутренне для себя решил «Правое дело» похоронить. Причем решил сразу же, как услышал о Ройзмане. Решил твердо. И именно в этом заключалась главная причина краха российского либерализма в 2011 году.

Почему я так в этом уверен?

Все просто. До идеи Прохорова пригласить с собой в партию Ройзмана Владислав Юрьевич последнего, конечно, не любил, но наверняка посматривал на него с высока. Да, жизнь у Ройзмана, в отличие от самого Суркова, задалась настоящая. Это была, если можно так выразиться, естественная судьба талантливого человека.

Суркову, сравнивая себя с Ройзманом, осознавать это было неприятно, но в глубине души его грела одна мысль. Пусть Ройзман талантливее, пусть внутренне свободнее, пусть по-настоящему образован, смел, дерзок, но я-то – Владислав Сурков – по всем жизненным мерилам добился большего. Я – в Кремле, а Ройзман – в своем фонде.

И, что ни говори, по-своему Владислав Юрьевич был прав.

Но в том-то и дело, что приход Ройзмана в Государственную думу вместе с Прохоровым грозил отобрать у Суркова его последнее преимущество во внутреннем состязании с Ройзманом.

Нет, конечно, Евгения Вадимовича никто в Кремль не пригласил бы. По крайней мере сразу. Но то, что, пройдя в Думу с «Правым делом», он быстро сделался одним из знаковых политиков России – факт. И не только за счет своего ума и природным качеств, но и сугубо по должности.

Судите сами. Ройзман был вторым после Прохорова человеком в партии. После выборов Михаил Дмитриевич становился руководителем фракций «Правого дела». И тут же вставал вопрос, кого о фракции предлагать на положенную регламентом должность вице-спикера Госдумы от «Правого дела». Лидер фракции, как известно, не может быть одновременно и вице-спикером.

Понятно, что это был бы Евгений Ройзман. Он второй после Прохорова. И депутатский опыт у него, в отличие от остальных соратников, имелся. И даже Сурков в этом возвышении помешать был бы бессилен.

А что означал Ройзман на посту вице-спикера Госдумы? Это значит, что отныне к каждому его слову и делу были бы привлечены объективы телекамер. А поскольку Евгений Вадимович человек публичный и харизматичный, то смотрелся бы он в кадре – дай боже! Не чета молча улыбающемуся Суркову за спиной то премьера, то президента.

Более того, журналисты как пить дать раскопали бы всю подноготную Ройзмана. Его книги, стихи, песни, благотворительные дела… И тут звезда нашего героя – Владислава Суркова – поблекла бы раз и навсегда. Уж больно он искусственно смотрелся, бы со своим «ты мне – я тебе» и «Околоноля» на > фоне реальных успехов Евгения Ройзмана.

Элитная тусовка (а там, что ни говори, люди со вкусом), глядишь, потянулась бы к вице-спикеру Ройзману. Он и одарен – то есть свой по-настоящему, да еще и при должности – завоеванной в честной борьбе на выборах, а не под кремлевским ковром.

В общем, когда вся эта безрадостная перспектива промелькнула в изощренном мозгу Владислава Юрьевича Суркова, он вынес для себя однозначный вердикт: Ройзмана в Думе не будет никогда. И, скорее всего, подверстал под ситуацию чисто политические претензии к Прохорову. Сыграл на его самолюбии, спустив на него свору ряженых политических скоморохов.

А потом сам же и предложил «красивый» выход. Мы специально для тебя зарубаем Ройзмана, а ты, будь добр, уходишь без скандала.

Без скандала не получилось.

Многие до сих пор гадают, почему Прохоров, вроде ударив по рукам с Сурковым, потом обрушился именно на него. Да еще и апеллировал при этом к Путину. Обещал добиться отставки из Кремля…

Потому что все понял.

Вот вам и ответ.

Игра в ящик

Сразу после политического расстрела «Правого дела» последовала информационная телебомбардировка, призванная уничтожить в сознании населения все позитивное о Прохорове и его соратниках, что еще вчера тот же самый экран нам всем внушал.

В мае 2011 года было решено передать «Правое дело» Прохорову, его тут же принялись показывать все федеральные каналы. Это было естественно, так как повод и в самом деле был неординарный. Да и фигурой, что ни говори, Михаил Дмитриевич был для телевидения весьма колоритной.

Поэтому, например, патриарх отечественного телевидения Владимир Познер сделал даже специальный выпуск своей программы на Первом канале, для того чтобы успеть побеседовать с Прохоровым одним из первых. Не мудрено, что не хотели от него отставать и на телеканале «Россия», где в эту же неделю Михаил Дмитриевич засветился в двух подряд итоговых программах: в «Вестях в субботу» в «Вестях недели». Не упустило своего профессионального шанса и НТВ посредством «Центрального телевидения». Не отставали от коллег и информационщики. Прохоров появлялся на экране разве что реже Медведева.

14 сентября наступило информационное забвение. Телекритик ИД «КоммерсантЪ» Арина Бородина подробно описала, как в сентябре 2011 года на глазах угасала тележизнь Михаила Прохорова, до того бившая ключом: «В этом смысле особенно показательным был «Первый канал». Если в новостях в 18:00 с Юлией Панкратовой в полутораминутном сюжете информация о расколе в «Правом деле» была еще сбалансированной и прозвучала цитата Михаила Прохорова о «рейдерском захвате» съезда, то уже в программе «Время» стилистика и интонация освещения радикально изменились.

На «Первом канале», как часом ранее их коллеги из программы «Вести» на «России 1», сделали акцент лишь на скандальности и сумбурности происходящего вокруг «Правого дела». А ведущая программы «Время» Екатерина Андреева уже называла Михаила Прохорова не лидером партии, а «миллиардером, который не появился на съезде».

За два дня на «Первом канале», «России 1» и НТВ не сказали ни слова о том, что Михаил Прохоров обвинил Администрацию Президента в давлении на «Правое дело». Более того, назвал виновником раскола в партии первого заместителя главы Администрации Президента Владислава Суркова. Но фамилия господина Суркова вчера вообще ни разу не прозвучала».

Понятное дело, что чем дальше, тем меньше тема Суркова как виновника развала «Правого дела» звучала в эфире. Вернее, не звучала совсем. Однако полностью замять ситуацию Владислав Юрьевич был, конечно, не в состоянии. Вокруг Прохорова было слитком много известных людей: Пугачева, Макаревич, Лунгин, Ярмольник… Заткнуть рот такому количеству звезд в одночасье было не по силам даже нашему герою.

Что касается самого Прохорова, то, как пишет Арина Бородина, «его появление в пятиминутных сюжетах новостей сводилось к нескольким секундам. В эфире «Первого канала», «России 1» и НТВ он произносил лишь: «Уважаемые участники высокого собрания…» Корреспондент «Ъ», посмотревшая в течение дня все выпуски новостей трех главных каналов, насчитала четыре разных версии этого короткого выступления господина Прохорова. Каждый канал изрезал эту цитату до невозможности. На НТВ, правда, позволили себе оставить слова про «фальсификацию съезда», на «Первом» – про то, что «на вас давили, но вы выстояли, и я горжусь, что вы настоящие люди». На канале «Россия 1» цитата была самой короткой: по версии «Вестей» Михаил Прохоров сказал лишь то, что «у нас сегодня не съезд».

Так что, как видите, Владислав Юрьевич Сурков – царь и бог на отечественном телевидении. Причем предмет знаком ему не понаслышке. Еще в 1998–1999 годах он работал заместителем генерального директора ОРТ Константина Эрнста.

Время было не просто военное. Разумеется, имею в виду информационные битвы. Когда что передача, то компромат. Что ни новости, то – слив. Потом, когда воспоследовали выборные кампании 1999–2000 годов, Владислав Юрьевич рулил «ящиком» уже из Кремля, оставив на телевизионной «земле» в том же ОРТ вместо себя Татьяну Кошкареву. (Именно Татьяна Петровна уничтожила peпутации Лужкова с Примаковым.)

Об этом я как-то побеседовал с известным телеведущим Алексеем Пушковым:

– Владислав Юрьевич Сурков, Татьяна Петровна Кошкарева… Разве не они устами обычных корреспондентов давали в эфир некорректную инфомацию в отношении Евгения Максимовича Примакова, Юрия Михайловича Лужкова?

– Мне это доподлинно неизвестно. Березовский сам, лично – я это знаю – сделал своим рупором Доренко… – ответил Алексей Константинович. – Я, кстати, тогда поражался: на что Доренко в профессиональном смысле надеется?!.. Он мог, конечно, расправиться с Примаковым, сказать, что у Евгения Максимовича все суставы вставные. Мог обвинить Лужкова неизвестно в чем! Но я прекрасно понимал, что этой «деятельности» хватит на полгода-год…

– А формально заправлял всем этим разве не Сурков, вряд ли без благословления Березовского, являвшийся в 1998–1999 годах первым заместителем генерального директора ОРТ? – поняв, что собеседнику не с руки тема про Суркова, тем не менее не отставал от него я. – Тогда отличился ведь не один Доренко, и явно не вопреки начальству.

– Вы знаете, есть такая категория людей, агрессивность которых на экране маскирует глубокие личные комплексы. Доренко всегда критиковал власть, потому что никогда во власти не был и не имел туда доступа. А это важно!

Прав Алексей Константинович, ничего не скажешь. Про комплексы Владислава Юрьевича он, понятное дело, распространяться не стал – сам, поди, на телевидении работает.

Но зато про методы работы Суркова на телевидении той поры рассказывал сам Сергей Доренко. Уже знакомый нам американский журнал «The Wall Street Journal» co ссылкой на тележурналиста писал, что Сурков предложил ему перестать критиковать дела в нефтяной отрасли, потому что это порождало проблемы у близкого Суркову олигарха. (Фамилия не называется.) А за это Сурков посулил Доренко деньги. По словам Доренко, он отказался.

Широко известны слова Суркова о том, что за время работы на ОРТ в 1990-е он прекрасно понял, что «четвертая власть в то время была не менее коррумпированной, чем остальные».

Мы с вами уже знаем, что всякая независимая личность, которая не хочет сотрудничать с Владиславом Сурковым по принципу «ты мне – я тебе», моментально вызывает у него чувство опасности.

А как избавиться от опасности? Правильно. Нанести упреждающий удар. (Доренко, кстати, после отказа взять деньги у Суркова вскоре перестал быть журналистом ОРТ.)

На сегодняшний день наиболее покорным Суркову каналом является НТВ, потому что Сурков отобрал в 2000 году НТВ у Гусинского и отдал «Газпрому». Вот теперь и делает с его помощью все, что хочет.

Именно журналисты НТВ по приказу из Администрации Президента выстрелили в сентябре 2010 года по тогдашнему мэру Москвы Юрию Лужкову целым сериалом «Дело в кепке».

Ничего, чего бы не знали москвичи, в тех пере-дачах не было. Но на то она и могучая сила телевидения, что заставила вдруг раскрыть обывательские рты: знать, неспроста про Лужкова говорили! Словно выяснилось и про пчел Юрия Михайловича, и про его жену только вчера, а не десятью годами раньше из уст того же Доренко. Но цель-то была другая: чтоб Лужков не смел и рта открыть во время отрешения его от должности.

НТВ же по приказу Суркова смешало с грязью и народную любимицу Пугачеву, после того как она сказала, что «Сурков сошел с ума». Случилось это во время скандала с Прохоровым, к которому Алла Борисовна примкнула в качестве соратника. Союз тут же насторожил Кремль в лице Суркова.

Владислав Юрьевич, конечно, знает о независимой сути народной артистки и о ее смелости в прямом эфире и на большой аудитории. И это действительно не домыслы и сплетни.

Вот что мне рассказывал о ранней Пугачевой прекрасно ее тогда знавший песенный поэт Илья Резник (кстати, председатель Общественного совета ФСБ):

– Она была революционеркой. Бескомпромиссной, храброй, отважной. Я помню концерт, посвященный Дню милиции в советское время. Самый охраняемый. Первые секретари в зале. Алла должна была петь какую-то утвержденную ранее песню.А мы с ней к тому времени написали «Дежурного ангела». И вот она садится за рояль и начинает его петь. Это ли не поступок? Прямой эфир ведь был! Это был скандал!

Скандал Суркову нужен был меньше всего. Сурков, хоть в душе и сам песенный поэт, решил все-таки подстраховаться. НТВ был дан приказ слепить компромат на Пугачеву заранее!

Оказалось, как в воду глядел «кремлевский кукловод»! Алла Борисовна, когда увидела, что Михаила Прохорова откровенно мочат, в сердцах брякнула про пошатнувшиеся умственные способности замглавы Администрации Президента Суркова: «…наверное, кто-то наверху, да не кто-то, а тот же Владислав Юрьевич, сошел с ума. Я-то по наивности думала, что мы создаем такое дело, которое поможет власти опомниться, что-то увидеть. Может, до них не доносятся голоса праведных людей, чистых и свободных? И что я услышала в ответ? «Ну если вы считаете, что мы вам не помогали, то мы будем вам мешать». Слушайте, я когда-то это слышала».

Конечно, слышали, Алла Борисовна! Я даже могу напомнить от кого. От Филиппа Денисовича Бобкова – генерала-цербера от КГБ и предтечи Владислава Суркова на аналогичной должности. Единственно, если куратор творческой интеллигенции Бобков занимал свой пост на Лубянке еще у истоков вашего творчества, то Владислав Сурков, выросший на ваших песнях, стал куратором уже примадонны Пугачевой.

Поэтому, убей бог, никак не могу понять, чем вам он мог помогать? Думаю, от нервного напряжения в сознании Владислава Юрьевича случилась… нет-нет, не помешательство, конечно, но некая умственная метаморфоза. Он просто выдал желаемое за действительное.

В самом деле. Уж столько выдающихся людей воспользовались случаем оценить все преимущества жизненного принципа нашего героя «ты мне я тебе», что Владислав Юрьевич мог и запутаться. Решить, что вы, Алла Борисовна, тоже прошли через сей полезный бартер.

Ну а то, что назвал он этот обмен возможностями почему-то своей помощью, так это от волнения и усталости. Ведь, как мы знаем, в те дни он терпел самое крупное политическое поражение в своей жизни. До щепетильности ли здесь даже с народной артисткой, в самом деле?

Так это или не так, но буквально на следующий день НТВ выстрелил по приме всех времен и народов довольно качественно и тонко сделанной передачей. Аллу Борисовну не то что распяли – Сурков не так прост, понимает, что откровенное мочилово вызовет отторжение у миллионов ее поклонников, – а элегантно выставили в некрасивом свете, сделав акцент на ее якобы алчности.

Битых полтора часа то Киркоров, то другие друзья Пугачевой сочувствовали Алле, потерявшей миллионы в аферах Властелины Соловьевой. Перемежалось это с сюжетом о криминальном банкире-негодяе, присвоившем Аллину наличку. В миллионных размерах, разумеется. И так далее.

Разумеется, это была типичная нарезка из старых кадров. Но сделать такой фильм за ночь все равно было невозможно. Тем не менее, например, даже прокинутый в таких делах «МК» купился на справедливую в общем и целом версию сурковской мести, о чем недвусмысленно ляпнул на своих страницах, а спустя еще день там же извинился перед НТВ, в два счета доказавшим, что «компромат про Пугачеву» был снят за пару недель до того.

Что говорить, Сурков – гений тактических интриг! И, разумеется, никакой не сумасшедший. Погорячились, Алла Борисовна…

А чего стоит аналогичная история с балериной Анастасией Волочковой?

В январе 2011 года сразу два федеральных канала в один день (sic!) сняли из эфира в прайм-тайм передачи с участием экс-примы Большого театра. Отличились, понятное дело, НТВ и Первый канал. В первом случае Волочкова участвовала в дебатах в передаче «НТВшники» с Всеволодом Чаплиным. Во втором и вовсе была героиней программы «Пусть говорят».

И дело было вовсе не в цензуре. Ничего крамольного Анастасия Юрьевна в эфире говорить не собиралась. Дело было в банальной мести Владислава Суркова за политическую крамолу балерины.

За несколько дней до беспрецедентного синхронного нарушения сетки вещания, которая уже была анонсирована в телепрограммах, Волочкова в интервью радио «Свобода» дословно сказала следующее: «Однажды люди из «Единой России» – это говно, в которое я имела неосторожность вступить, – они заставили меня подписать такой документ нелепый, который, как мне объяснили, был в защиту Ходорковского, что на месте Ходорковского должны быть Другие люди. И – «подпишите, пожалуйста, письмо». Я подписала. А потом, когда на меня обрушилась вся страна с претензиями, что я против Ходорковского, – вы знаете, я рыдала, потому что меня реально обманули. И, может быть, это та причина, кстати, по которой я хочу сейчас выйти из этой ебучей партии «Единая Россия» – потому что там неправда и потому что меня просто обманули».

…Эмоционально, конечно. Но изнутри, как говорится, видней, во что вляпался.

Речь, разумеется, идет об известном «Письме в поддержку приговора бывшим руководителям ЮКОСа», которое в 2005 году подписали (отчасти мы уже знаем как) 50 представителей общественности. Среди которых значилась и Волочкова.»

Любопытно, что полутора годами ранее скандал подобного рода уже сотрясал политический воздух в России. В интервью РЕН ТВ выдающаяся фигуристка и депутат Госдумы Ирина Роднина сказала: «Я не подписывала. Это пока меня не было. Я в тот момент была в Сингапуре. Да, там написали мою фамилию, но так иногда бывает».

Вот так! Хоть стой, хоть падай.

Мне довелось именно в тот период общаться Ириной Константиновной, и я задал ей более обобщенный вопрос о том, как она относится к тому, когда людям за их спиной приписывают то, чего они не делали.

– Поразительно!!! – гневно отреагировала Роднина. – При живом человеке писать непроверенную информацию! Спросите прежде меня: правда это или нет. Понимаю, если бы я уже умерла, тогда можно было бы про меня всякую ерунду писать. А когда человек жив…

Роднина фамилию Суркова не произнесла, а вот Волочкова не убоялась. Когда на том же радио «Свобода» у нее спросили, почему она считает, что снятием ее передач занимался лично Сурков, Анастасия Юрьевна ответила:

– Потому что о том, что моя программа «Пусть говорят» и программа на НТВ сняты по личному распоряжению Суркова, мне объявили редакторы некоторых программ. Я не буду называть ни имена, ни программы. Это были люди с телевидения. Ну вы же понимаете, что только на таком высоком уровне могут принять решение о снятии программы.

Естественно, на таком. А на каком же еще две кряду крупные программы дуплетом слетают в лучшее телевизионное время?

Конечно, очень интересно, как именно Владислав Юрьевич отдает свои команды телекиллерам или их хозяевам. Многие рефлексирующие дамы и господа, размышляющие на эту тему, морщат носы: мол, Сурков до такого не опускается, а действуют его помощники, улавливающие волю хозяина из воздуха.

Я придерживаюсь прямо противоположной точки зрения.

Все проще.

В феврале 2004 года в Интернет попали расшифровки прослушек телефонных разговоров нашего героя. Разумеется, требовать проверить их достоверность никто не стал. В том числе и Владислав Сурков. Что косвенно служит доказательством их подлинности.

Вот фрагмент одной из тех бесед Суркова. Его предположительный собеседник – генеральный директор Первого канала Константин Эрнст.

– Але, привет! – начинает разговор Сурков.

– Ало?! – отвечает Эрнст.

– Але, Кость? Привет, говорю. Это я…

– А… а чего номер такой?

– Определился? Запиши его, этот новый – не успели пока поставить…

– Так может лучше вообще не… – пытается оборвать разговор Эрнст, почуяв, что доверять телефону в этот раз не стоит.

– Не, срочно просто… Я про завтра… – настаивает Сурков, говоря общими словами на знакомую им обоим тему.

– Ну что ты беспокоишься? Камеры будут, все будет…

– Камеры будут, ага. Успокоил. Камеры-то будут. Если ваших не будет, для вас будут. – Шутит Сурков с черным юмором. – В компании милых интеллигентных людей. Холодильники и телевизоры купили уже. Все дела, уют, комфорт. – Намекает Сурков Эрнсту на арест медиамагната Гусинского в 2001 году. Тот в интервью журналистам говорил, что у него в камере есть холодильник, телевизор, а сосед – интеллигентный человек.

– Я серьезно. Все будет. – Эрнсту, видимо, не до шуток.

– Надо, чтобы не просто все было – я чего звоню-то. Надо посильнее сделать, чем обсуждалось в пятницу. Не просто сюжет там… Надо целиком… И главные новости только про это – не меньше пол выпуска каждого… И чтоб обсуждали дня два. Познер-хуезнер. Короче, считай что это у тебя вторая прямая линия. Только без звонков. Что сильно вам упрощает работу.

Как видите, предельно конкретно, жестко и цинично настаивает Сурков на каких-то срочно необходимых ему телесюжетах.

– Слав…

– Ну что, что? Что ты нервный такой стал… (Смеется).

– Слав, ты понимаешь, что это значит? – переспрашивает Эрнст, чем-то, очевидно, ошарашенный.

– Родной, ты путаешь немного вообще… Это я объясняю, а ты понимаешь. Хотя ты, кажется, не понимаешь… – переходит Сурков на полуугрожающий развязный тон, раздраженный нерешительностью собеседника.

– Да на нас и так через раз наезжают… – тем не менее не перестает упорствовать Эрнст. – Они ж взвоют, западники там, блядь… Это оно и будет. Я серьезно… Он же не как должность, а как претендент там, ну ты понимаешь… Там же контингент-то… Это шуму будет.

…Вот такая милая беседа.

Собственно, не так уж и важно, какой именно сюжет приказывает протолкнуть в эфир Владислав Сурков Константину Эрнсту. Интересны сами технологии влияния нашего героя на федеральное телевидение. А они, как видите, просты и примитивны. Приказ в устной форме. Без лишней конкретики, благо собеседники понимают друг друга с полуслова.

Напомню, что Сурков в 1998–1999 годах работал у Эрнста первым замом на ОРТ еще времен Березовского. Тогда, в эпоху перманентных информационных войн, они и научились понимать друг друга. Только раньше, надо думать, команды Суркову отдавал Константин Львович. А теперь наоборот.