Текст книги "Кремлевский кукловод «Непотопляемый» Сурков — его боятся больше, чем Президента"

Автор книги: Лев Сирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

Мачо без диплома

Выбор первого вуза Владиславом Сурковым был странноватый. Судя по его гуманитарным задаткам, к стали, а уж тем более к сплавам он имел такое же отношение, как свинья к апельсину. Во всяком случае, я с трудом представляю Владислава Юрьевича у доменной печи, что-то втолковывающего сталевару-подчиненному.

МИСиС – это серо-кубическое здание возле станции метро «Октябрьская», помню, с самого первого раза, когда я его увидел и услышал название вуза, внушило мне перманентную тоску, которая не проходит и поныне. (Места рядом, впрочем, более чем романтические: Нескучный сад, парк имени Горького. Так что приглашать девушек-сокурсниц, если таковые имелись в МИСиСе, было куда.)

Вероятно, главным критерием выбора Суркова была более-менее гарантированая возможность поступления. В остальные институты пролететь в советское время было легче простого. А в Институт стали и сплавов конкурс был небольшой, поскольку большинство его выпускников после окончания вуза обязаны были ехать на периферию, на металлургические комбинаты.

Возвращаемся к тому, с чего начали тему мотивов приезда Владислава Суркова в Москву. Как ни крути, главный мотив – остаться в Москве, даже ценой поступления в скучнейший из ее вузов. Там видно будет. Авось, от металлургического комбината судьба отведет. (Так и получилось.)

Примерно в одно время с Сурковым в Институте стали и сплавов учился его будущий босс по «Альфа-банку» – Михаил Фридман, где Владислав Юрьевич в 1997 году станет первым заместителем председателя Совета. Разумеется, многие СМИ обыграли это совпадение: мол, Сурков завел связи еще в вузе, а потом ими воспользовался.

Конечно, это чепуха! Полтора десятилетия – слишком большой срок, чтобы держать в голове на перспективу знакомца по студенческим годам. Но, главное, в начале 1980-х, когда Фридман с Сурковым поимели шапочное знакомство, в нашей стране никакими коммерческими банками не пахло и пахнуть не предвиделось. Более того, за годы крушения великой державы, случившегося за эти годы, людей разбросало так, что многие просто забыли в угаре новой жизни, как звали их соседей по студенческой скамье. Трещали судьбы, ломались жизни.

Ровно такая же случайность, что в это же время в этом же институте учился известный телеведущий Владимир Соловьев. Беседуя с ним, я не мог его не спросить, знал ли он Владислава Суркова в те далекие времена и не помогает ли он его карьере сегодня в память о былом студенческом братстве.

– У нас с Владиславом Юрьевичем тогда не было ничего общего, кроме факта учебы в одном вузе, – коротко ответил Владимир Рудольфович.

Как известно, со второго курса МИСиСа Владислава Суркова забрали в армию, и больше он в это учебное заведение не возвращался.

Согласно первоначальной официальной версии, служил Сурков в артиллерийских частях Южной группы войск в Венгрии. Однако в ноябре 2006 года тогдашний министр обороны России Сергей Иванов в интервью программе «Вести недели» сообщил, что Сурков проходил срочную службу в спецназе Главного разведывательного управления.

Думаю, что никакого противоречия здесь нет. Просто-напросто бойцов разведывательного спецназа легендировали под какие-то другие войска. Так Сурков стал и «артиллеристом».

Лично мне такая деталь, как служба в спецназе, в биографии будущего вершителя политических судеб страны очень импонирует. Кого попало в ГРУ, да еще и в его элитное подразделение, не брали. А учиться приходилось на совесть.

Начальник Управления нелегальной разведки КГБ СССР Юрий Дроздов рассказывал мне, чему, кроме рукопашного боя, например, обучали бойцов созданного им разведывательно-диверсионного подразделения «Вымпел»:

– «Вымпеловцы» были подготовлены всесторонне. Могли, к примеру, использовать дельтапланы во время своих небольших операций. Могли, если это надо было для дела, выпить две бутылки водки и оставаться трезвыми – есть же специальный медикамент, который превращает спирт в чистую воду. Использовали специальные патроны, позволяющие превращать в мощное средство поражения обычные предметы: авторучки, зонты, трости. Умели изготовить взрывчатку из средств бытовой химии. Знали, каких пауков можно есть, а каких нельзя, с какой травой нужно сварить ту же крысу, чтобы она стала пригодной к употреблению в пищу.

ГРУ, конечно, – не КГБ. Вернее, его спецназ – не «Вымпел», но даже если Владислав Сурков сумел овладеть малой толикой такого рода подготовки, я ему от души завидую. Ибо такого рода школа, какой бы она сугубо прикладной и примитивной ни казалась, дорогого стоит. Она – на всю жизнь. Человек, прошедший спецназ, видит жизнь шире и знает о ней больше, чем обычный гражданин. В этом человеке есть стержень. Ну, разумеется, со скидкой на то, что в будущем этот человек развивает еще и мозги.

…Забегая чуть вперед, скажу, что ряд источников приписывают Суркову работу в качестве телохранителя у Ходорковского. На раннем этапе их знакомства, разумеется, в конце 1980-х годов. Как и предыдущий, этот факт жизни нашего героя мне тоже нравится. Ибо получается, что при несколько холеной внешности богемного любовника, Владислав Юрьевич – реальный мужчина, истинный мачо и бесстрашный боец. (Плюс кавказская кровь.)

Если вы думаете, что я иронизирую, то глубоко заблуждаетесь. Возможно, кто-то забыл, что такое бизнес по-русски в эпоху, когда Владислав Сурков стал телохранителем Ходорковского, я напомню.

Вот что мне рассказывал о тех годах один из удачливых и известных бизнесменов того времени Герман Стерлигов:

– Первые годы отечественного бизнеса – это же, по существу, режим перманентной войны всех со всеми по разным вопросам с разными структурами. Только-только начался передел собственности. Вернее, не передел, а раздел. Переделывать еще было нечего. Поэтому мой образ жизни того времени представлял из себя постоянные переезды с одной съемной квартиры на другую. Со всей семьей. Жена как-то подсчитала, что мы тогда сменили 26 мест проживания. Да, мне говорили: «Герман, у тебя паранойя!» Может быть, и паранойя, но зато все мы живы и здоровы. А ведь сколько похорон было в то время. Сколько трупов.

Не исключаю, что и Владислав Сурков видел жертвы передела собственности своими глазами. Не исключаю – а куда было деваться-то? – ездил с боссом на стрелки-разборки. Не исключаю, рисковал жизнью, а порой, может, и вовсе с нею прощался, но кривая вывозила.

Что говорить, лихое было время. К нему мы еще с нашим героем обязательно вернемся.

После армии Сурков поступил в новый вуз – в Институт культуры, что в подмосковных Химках.

В советское время – даром что ли тоже был в эти годы абитуриент – я слышал об этом учебном заведении от разных людей в неизменно пренебрежительных тонах. Мол, готовят там режиссеров для Домов культуры, а еще библиотекарей. Одним словом – мелкий уровень.

Примерно такие же насмешливые интонации сквозят во многих публикациях о Суркове, когда речь заходит о его втором вузе. Типа – пошел в самодеятельность от неприкаянности, да еще и не в Москве.

Любопытно, что в отличие от скопинских учителей, объявивших задним числом их бывшего ученика Владика Суркова едва ли не юным гением, преподаватели Института культуры, когда речь заходит об их бывшем студенте, становятся немы, как рыбы. Оно и понятно: Скопин от Кремля далеко, а Химки – в 20 километрах. Здесь любое дурновкусие мигом становится известно широкому кругу утонченных людей.

Не так давно мне довелось побывать в этом отныне историческом учебном заведении. (Ездил на беседу с ректором – экс-министром национальной политики Рамазаном Абдулатиповым.) Честно скажу, i оно произвело на меня неплохое впечатление.

Несколько корпусов в лесопарке с реликтовыми соснами. Большие светлые коридоры. Вспомнил; мельком о Суркове. Подумал, не так уж и плохо он тут устроился. Тем более что Химки – Подмосковье формальное, ближе от центра, чем какое-нибудь Владыкино. Весело, наверное, было: творческий люд как-никак. Не Щука или ВГИК, но…

Но и здесь Владислав Сурков не усидел. Не получил ни заветную корочку, ни специального образования. Ибо унесла его с третьего курса лихая перестроечная жизнь прочь со студенческой скамьи навстречу драматичным, но великим делам. Закрутила, замотала, выкинула наверх так, как не снилось Владиславу Суркову никогда. Вокруг него теперь сновали банкиры, миллионеры, министры… До образования ли было, в самом деле?

Тогда же наш герой впервые женился. Его избранницей стала Юлия Вишневская. Симпатичная девушка из столичной театральной среды. Сегодня они в разводе. Вишневская проживает в Лондоне со своим сыном. А Владислав Юрьевич, как известно, предпочитает государственный особняк на Рублевском шоссе.

…Кстати, знаменита первая супруга Владислава Юрьевича тем, что является основательницей первого в России Музея кукол. Роман Шлейнов написал в «Новой газете», что Сурков даже помогал ей собирать коллекцию. Не знаю, так это или нет, но музей Вишневской и в самом деле роскошный. Я был там с десяток лет назад. Одна Тутси – кукла наследника из «Трех толстяков» чего стоит. Но, кстати, как она туда попала – ведь киношный реквизит, вроде бы.

Так, глядишь, и прожил бы жизнь удачливый бизнесмен Владислав Юрьевич Сурков без образовательного диплома, благо корочку о «вышке» при обмене нала на безнал или при размещении рекламы в тетке телеканала никто от него не требовал. Но случилось так, что Фортуна не оставляла его в покое. Замаячила у него впереди политическая карьера. Да что там карьера – политический олимп в виде кремлевской должности. А такой фарт, сами понимаете, выпадает один на сто миллионов.

Все у него было готово к этому новому этапу жизни: был опыт, были связи, были деньги, не было только пустяка – высшего образования. Без которого путь в Кремль был строго-настрого заказан. Не удивлюсь, если Владислав Юрьевич кусал локти: ах, досидеть бы тогда в МИСиСе, ох, дотянуть бы тогда в Институте культуры!..

Но даром что ли судьба выбрала своим баловнем нашего героя. Нашлись на свете люди добрые, отзывчивые, а главное, при образовательных делах. И подсобили Владиславу Юрьевичу не просто с дипломом о высшем образовании, а с полноценной магистерской степенью экономиста…

Нарисованная «вышка»

В официальной биографии действительного государственного советника 1-го класса Владислава Юрьевича Суркова на сайте президента России отсутствует дата окончания им высшего учебного заведения. У всех, даже у главы Администрации Нарышкина есть, а у его первого заместителя Суркова нет.

Написано просто: «Закончил Международный университет в Москве. Магистр экономических наук». И все. Точка. Думайте, что хотите.

Более того, отсутствуют внятные сведения такого рода и в менее официальных источниках. Вернее, их нет нигде. Обычно, когда речь заходит о датах окончания Владиславом Сурковым вуза, ограничиваются абстрактной формулировкой: в конце 1990-х.

Давайте-ка прикинем, господа, имело ли это место быть на самом деле и почему вокруг столь незначительного факта биографии кремлевского небожителя Суркова столько туману.

Международный университет в Москве – элитарное, камерное заведение. Он был учрежден по соглашению президента США Джорджа Буша-старшего с президентом СССР Михаилом Горбачевым. Поручили возглавить вуз тогдашнему мэру Москвы Гавриилу Попову, который в должности его президента пребывает и поныне.

Под супервуз отдали здание партшколы ЦК КПСС на Ленинградском проспекте. Уютнейшее, я вам доложу, местечко. Сталинский простор внутри и сталинский ампир снаружи. Кусочек своей землицы по соседству с кондитерской фабрикой «Большевик». На этом кусочке есть даже своя автомойка.

Позже, когда председатель попечительского совета МУМа Борис Ельцин уйдет с президентской должности, к университету присосется мэр Лужков. Выстроит между двумя крыльями здания симпатичный атриум и вообще будет всячески покровительствовать вузу, к которому никакого отношения не имел. За что, после отрешения от должности, будет туда принят в качестве декана одного из факультетов.

Первый набор Международный университет в Москве провел в 1992 году. В сентябре этого же года Владислав Сурков получил должность начальника управления по работе с клиентами АКИБ НТП «Менатеп». Такой пост, само собой, не оставлял и шанса на полноценную очную учебу в вузе, даже если предположить, что Владислав Юрьевич прослышал о новом учебном заведении и стал его студентом.

Никаких данных об этом, впрочем, нет.

В дальнейшем карьерные должности у Суркова только росли, соответственно, обязанностей только прибавлялось. Член совета директоров «Менатепа», зампредседателя правления «Альфа-банка», первый заместитель генерального директора ОРТ[2]2
  Общественное российское телевидение.


[Закрыть]. Это только несколько важнейших должностей Владислава Юрьевича за 7 лет, а сколько их у него было дополнительных? До учебы ли тут было…

Почему именно за 7 лет? Все очень просто. МУМ – с Сурковым или без – но открылся только в 1992 году. А в августе 1999 года господин Сурков занял должность заместителя главы Администрации Президента, на которую, согласно закону, его без высшего образования взять не могли. Значит, к тому времени оно у Владислава Суркова было.

Либо был диплом о высшем образовании. Что не одно и то же, согласитесь.

В любом случае в эти 7 лет Владислав Юрьевич был обязан вместить несколько курсов учебы, состоящей, как вы понимаете, из лекций, семинаров, зачетов и экзаменов.

Имел он такую возможность? Оставляла ли его насыщенность профессиональной жизни шансы на более-менее систематическую учебу?

Вряд ли, даже если Сурков учился на иной, нежели очная, форме обучения. Которая, к слову, только увеличила бы ему сроки учебы еще на год. К этому стоит добавить еще пару лет на магистратуру (если, конечно, она у Суркова была оформлена в то время) – ведь до этого у него никакого высшего образования, как мы помним, не было. Не было даже незаконченного высшего, каковым считаются полностью закрытые три курса. И Институт стали и сплавов, и Институт культуры Владислав Сурков бросил, толком не начав третий курс.

Да и вряд ли на экономическом факультете ему „мели право зачесть учебу в чисто гуманитарном вузе, где Сурков осваивал профессию театрального режиссера. К тому же одно дело – советский вуз со всякой дребеденью типа истории КПСС и марксистско-ленинской философии, а другое – коммерческий Международный университет, работающий в новых условиях по западным программам.

Короче говоря, получается, чтобы все было тип-топ хотя бы формально, Владислав Юрьевич должен был, кровь из носу, быть в числе первых студентов вуза в 1992 году. Тогда – 4–5 лет на полноценное высшее образование плюс 2 года на магистратуру – он едва-едва успевал с защиты магистерского диплома в новый рабочий кабинет в Кремле. С корабля на бал.

Но, повторяю, никаких данных, что Владислав Юрьевич Сурков поступил в Международный университет в Москве именно в 1992 году, нет. Как нет никаких данных о том, когда он его закончил. Получается, что и в этот раз, как когда-то со своим чеченским прошлым, господин Сурков сам дает почву для пересудов и кривотолков. Но если неправильно заполненная анкета в Кремле по гамбургскому счету ерунда, то за шуточки с дипломом, как известно, по головке не гладят никого.

Разумеется, что темное образовательное пятно в биографии Владислава Суркова станут на все лады обыгрывать журналисты, именуя его – кто с почтением, кто с насмешкой – самоучкой. Превалировать, впрочем, будет ирония.

Так всегда остроумный журнал «Коммерсант-Власть» напишет в 2006 году: «Сурков – магистр экономики, по официальным данным, окончивший Международный университет (без уточнения, где и какой), а по неофициальным – не окончивший Институт стали и сплавов».

А так любимая Владиславом Юрьевичем «Независимая газета» в 2001 году выскажется еще откровенней: «Тратить годы на «правильное обучение» в вузе Сурков не стал, но много занимался самообразованием (историей, политэкономией, философией). А когда появилась соответствующая необходимость, получил диплом Международного университета, созданного попечением знатного демократа Гавриила Попова и отменно приспособленного для одаренных, но при том сильно занятых молодых людей».

Но наиболее прямо выскажется в журнале «Дело» Дмитрий Травин: «Согласно официальной информации, Сурков получил образование в некой конторе университетского типа, где обычно обменивают много бумажек с портретами американских президентов на одну бумагу, свидетельствующую об окончании вуза».

Впрочем, хочется верить, что Владислав Сурков все же урывал свое драгоценное время для коллоквиумов и семинаров. Тем более МУМ, как мы знаем благодаря «Независимой газете», был в этом плане вузом более чем демократическим. На нерадивых учеников с большими деньгами здесь смотрели фактически сквозь пальцы:

– Кроме элитного, есть образование ниже среднего, – рассказывал мне президент Международного университета Гавриил Попов. – Что это такое? Ну, скажем, парень-студент явно не тянет на стандартное высшее образование, но его папа имеет миллиард и хочет передать свои фабрики только сыну, больше никому. Возникает вопрос: а что, государству все равно, кто получит эту фабрику – образованный человек или необразованный? Вот таких детей тоже должен учить частный вуз – за их деньги.

Понятно, что Владислав Сурков не ребенок, ему к тому времени было под 30, а скорее – за 30. Так что платил он за себя сам, ибо видел в этом вполне определенную цель. И не какую-то там фабрику, а – бери выше – большую политику.

– Мы позанимаемся с парнем первые два года по индивидуальной программе и дотянем его… ну, если не до стандарта, то до ситуации, которая была в царское время с наследниками, – продолжает рассказывать Гавриил Харитонович. – Часто они не блистали выдающимися способностями, но набирая им выдающихся преподавателей, их дотягивали до «царского» уровня. Нет, ну есть, конечно, исключительные бездари, но, в принципе, такой вот «наследный» подход у нас существует, и 90 % таких наследников подтягивается на нужный уровень.

Что ни говори, но свой «нужный уровень» господин Сурков взял с лихвой. И при этом обошелся без помощи родственников. Сам.

Написал я слово «сам» и задумался…

А действительно ли исключительно самостоятельно сумел получить диплом Владислав Сурков? Действительно ли никто из его коллег по бизнесу в этом ему не помогал?

Дело в том, что через 5 лет после начала работы Международного университета там основал одну из высших школ Леонид Борисович Невзлин. Который, вы будете смеяться, в начале 1990-х тоже, как и Сурков, работал начальником управления по работе с клиентами АКИБ НТП «Менатеп». И тоже, как и Сурков, познакомился с Ходорковским в конце 1980-х.

Более того, Леонид Борисович трудился бок о бок с Владиславом Юрьевичем вплоть до 1997 года, когда и решил вложить деньги в Международный университет, который в ту пору возглавлял ректор Геннадий Ягодин. Бывший министр образования СССР и член Политбюро ЦК КПСС.

Вы верите, что это – не более чем случайность? Что случайно ходил Невзлин практически в одно и то же время по одним и тем же университетским коридорам с Сурковым. А может, у кого-то возникают сомнения, что они вообще там ходили? Сурков с Невзлиным.

О том, как выжил в 1990-е

В феврале 2004 года газета «Московские новости» опубликовала статью «Вход через тело: В «Менатеп» Сурков пришел в качестве охранника Михаила Ходорковского». Так широкой публике стало известно о знаковом повороте в судьбе нашего героя. О его начале работы с Ходорковским.

Действительно, в 1988 году Сурков бросил постылый Институт культуры и, недаром же за окнами аудиторий набирала темп перестройка и только-только был принят закон о кооперации, прибился к оборотистым людям. Руководителю Центра научно-технического творчества молодежи при Фрунзенском РК ВЛКСМ[3]3
  Районный комитет Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи.


[Закрыть] Михаилу Ходорковскому и его ближайшему соратнику – Леониду Невзлину.

К слову, в отличие от своего нового знакомца, и Ходорковский, и Невзлин были людьми образованными, получившими еще в советское время по два полноценных высших образования. А Ходорковский первое даже с отличием.

Впрочем, отсутствие «корочки» у Суркова и то, что довелось ему быть до этого и безработным, и токарем, как мы знаем, его новых хозяев не смутило, ибо вскоре они доверили ему несколько ключевых направлений в деятельности вновь образованного банка «Менатеп». Владислав Сурков отныне занимался рекламой, продвижением имиджа банка в СМИ и привлечением в него средств.

Это сегодня такая карьерная метаморфоза – из телохранителей в руководители банка – немыслима. Сегодня, когда Россия живет по нормальным социальным законам, предел мечтаний рядового телохранителя без высшего образования – начальник смены. Да и то не факт. А тогда, на заре тотального хаоса во всех сферах жизни общества, головокружительные карьеры делались стремительно. И это не удивительно. Начинался передел государственной собственности, и прежде всего ценились хватка, смелость, цинизм, а уже потом – знания.

Правда, и сама жизнь нуворишей, не в пример банкирам нынешним, состояла из сплошного риска. За исключением, быть может, работы со СМИ, выполнение остальных служебных обязанностей легко могло стоить Владиславу Юрьевичу головы в лихие 1990-е.

Все отлично помнят, как в марте 1995 года был убит генеральный директор ОРТ. Убит именно за свои дела в рекламном бизнесе. Я уточнял это у «крестного отца» Влада по «Взгляду» – Леонида Кравченко:

– Листьева убили за деньги?

– Конечно! – убежденно кивнул головой Леонид Петрович. – Во-первых, следствие же выявило, что он припрятал 4 миллиарда рублей. Сами «взгля-довцы», кстати, отказались участвовать в следствии в качестве свидетелей. Ко мне приходили следователи как к опытному специалисту в области телевидения, который создавал «Взгляд», вел их…

Владислав Сурков в 1995 году был далеко не ровней всероссийской знаменитости Листьеву. Думаю, что если бы Владислава Юрьевича постигла участь Влада, об этом вряд ли даже сообщили бы по телевидению. Слишком блеклым был его тогдашний статус.

Рекламный бизнес 1990-х был сферой повышенной опасности. Впрочем, почти как и все остальные сферы экономической деятельности тогда. Убивали так же, как и в нефтяном бизнесе или в торговле.

Рекламщик номер один тех лет Юрий Грымов рассказывал мне:

– В 1990-х годах я понял одну вещь: на любую агрессию найдется еще более сильная агрессия. Был один случай, когда человек не доплатил нам деньги по каким-то своим «понятиям». Вскоре, конечно же, не за это, но он был убит.

Так что, как ни крути, но этот период жизни Владислава Суркова был просто насыщен опасностью за свою жизнь. Которая тогда стоила меньше минуты рекламного времени на периферийном канале, причем далеко не в прайм-тайм.

Не менее серьезным во всех смыслах направлением работы Суркова в «Менатепе» было обеспечивание банку притока клиентуры. То бишь вкладчиков. И тут природные таланты Владислава Юрьевича дали себя знать во всей красе. Он умудрился привлечь в «Менатеп» счета бюджетников: налоговых органов, министерства имущества и даже министерства финансов!

Гениальная комбинация, как сказал бы Остап Бендер. Тем более если учесть, что банков тогда было пруд пруди, а «Менатеп» среди них был не самый крупный. В 1994 году мне довелось побывать в его офисе на улице Щипок в Москве, как раз в отделе по работе с клиентами, который в то время и курировал Владислав Сурков.

Уже тогда там был фактически западный подход-к работе. Предупредительные секретарши, кофе, кондиционеры – пока еще диковинные офисные атрибуты. Потом появился учтивый мужчина лет 30 в костюме и при галстуке, внешне и манерами, как я сейчас понимаю, весьма схожий с Сурковым. С повышенной корректностью выслушал моего спутника, который просил крупный кредит под имущество его фирмы. И с повышенной же доброжелательностью твердо отказал.

Признаюсь, вся эта атмосфера предельной деловитости вкупе с подчеркнутой вежливостью, за которой проглядывала сила, произвела на меня то-еда большое впечатление. Напомню, на дворе был 1994 год. Вокруг – в головах и в делах – царил совок, а тут – как в западных фильмах.

…Кстати, именно в период работы в «Менатепе» наш герой знакомится со своей будущей второй женой – Натальей Дубовицкой. В середине 2000-х они оформят официальный брак, в котором у них родятся два ребенка.

Конечно, чисто внешний эффект работы подведомственного Суркову управления «Менатепа» вряд ли сыграл ключевую роль в том, что именно в этот банк снесли свои деньги такие монстры, как Минимущество и Минфин.

Все проще, господа!

Для того чтобы заполучить в качестве клиентов госструктуры, Сурков задействовал в отношении их представителей не просто взятку, а, как выразился один их госслужащих тех лет, «логические модели». Говоря проще, делал соучастниками сговора, предлагая в дальнейшем регулярную ренту от барышей, получающихся от сделки.

На современном языке это называется коррупцией. Но если бы вы попытались с помощью этого слова устыдить участников выше описанной махинации, они хором бы рассмеялись вам в лицо. Ибо во времена Ельцина ничего зазорного в таком гешефте не было. Тем более что доказать преступный умысел было сложно. Владислав Юрьевич старался максимально обезопаситься: личную финансовую выгоду чиновник начинал получать лишь тогда, когда перевод счетов его ведомства в «Менатеп» окончательно завершался.

Уже знакомый нам журнал The Wall Street Journal цитирует слова Леонида Невзлина о том, что Сурков разбогател именно в тот период, зарабатывая несколько миллионов долларов в год.

Лучшим доказательством того, что именно на финансовом крючке Владислава Суркова в «Менатепе» и подвисли представители вышеупомянутых ведомств, является тот факт, что после его ухода от Ходорковского, вслед за Сурковым, как по команде, перетекли по его новому месту работы, в «Альфабанк», счета бюджетных правительственных организаций с их миллионами и миллионами бюджетных рублей.

«Мы считаем, что это – нездоровая ситуация, когда госаппаратом помыкают несколько крупных компаний, – скажет спустя много лет, оказавшись в Кремле, Сурков. – Я сам работал в крупных компаниях. Я знаю, как это делается, и знаю, о чем говорю».

Но тогда – в эпоху накопления личного капитала (в том числе и политического) его эта «нездоровая ситуация» волновала мало. «Менатеп» именно по лоббистской воле Владислава Юрьевича «помыкал» счетами Минфина и Минимущества.

Говорят, что причиной ухода в 1997 году Суркова ог Ходорковского стало нежелание Михаила Борисовича брать Владислава Юрьевича в долю, как он об этом попросил.

Но ведь став совладельцем ЮКОСа, Сурков не ушел бы к хозяину «Альфа-банка» Фридману, и судьба его сложилась бы совершенно иначе.

Ведь именно работая 1-м зампредом правления «Альфа-банка», Владислав Юрьевич в совершенстве постиг ремесло парламентского лоббиста, которое весной 1999 года поможет сыграть в его жизни ключевую роль.

Именно в 1997–1998 годах он со товарищи вдоль и поперек изучил думские кабинеты, пробивая привычными методами банального подкупа депутатов то закон о рекламе, то законы о табаке и прочую законодательную мелочь. Но это был бесценный опыт, который Сурков по полной программе использует уже через год во время попытки Госдумы инициировать импичмент президенту Ельцину.

Хотя, на мой взгляд, главный плюс для дальнейшей судьбы нашего героя в его уходе от Невзлина с Ходорковским несомненно состоял в том, что таким образом Владислав Юрьевич избежал тех невзгод, которые спустя всего 6 лет выпали на долю двух его бывших соратников по ЮКОСу и «Менатепу».

Я не случайно начал эту часть главы с упоминания о том, что именно газета «Московские новости»: впервые рассказала и о том, что Сурков был телохранителем Ходорковского, и о других темных фактах его биографии в «Менатепе». Дело в том, что в феврале 2004 года, когда вышла эта статья, газетой j владел не кто иной, как Леонид Невзлин.

Можно себе представить, как Леониду Борисовичу было обидно: сам он в бегах, скрывается от российского правосудия в Израиле, Ходорковский вообще уже полгода в тюрьме, а их коллега по работе, которую им вменяют как преступление – Владислав Сурков преспокойно работает в Кремле.

Не исключаю, что этой публикацией господин Невзлин как раз и напомнил Суркову о 10 годах совместной работы с Ходорковским аккурат в преддверии суда над последним. Гляди, мол, станешь чересчур ретиво помогать чекистам упрятать Мишу за; решетку, предъявим им и твое грязное белье. Мало не покажется даже в Кремле.

…Пару лет спустя «Интерфакс» сообщит, что в своем кремлевском кабинете арестован… Владислав Сурков! Но уже несколько часов информация будет опровергнута, хотя байка об аресте замглавы Администрации Президента пойдет гулять по Сети. Слив этой «утки» припишут Невзлину.

А что? Леонид Борисович – человек решительный. На вид во всяком случае. Мне довелось вблизи наблюдать Невзлина в период расцвета ЮКОСа, так что могу подтвердить, твердости этому господину не занимать.

В 1998 году в составе одной делегации, состоящей из участников гуманитарного проекта ЮКОСа, я побывал в знаменитом доме приемов этой нефтяной компании, что находился на Пятницкой улице в Москве. Поразило многое. Прежде всего многоэтапная система охраны входа в здание. Внутри оно было под стать хорошо финансируемому музею: мраморные лестницы, роспись на потолках и стенах и какая-то гулкая пустота. Пока шли к Невзлину, не встретили ни одного человека.

Леонид Борисович беседовал с нами в помещении, отведенном у них, очевидно, под официальные встречи. Бросилась в глаза какая-то абсолютная уверенность Невзлина в себе. Он мельком вникал в то, что ему говорили, а отвечал твердо, жестко, безапелляционно. Вообще весь его облик излучал решительность. Это выражалось и в тоне, и в жестах, и во взгляде.

И дело было даже не в нас, в людях, так сказать, им облагодетельствованных, с которыми, соответственно, можно и не церемониться. Тем более что на мою единственную реплику Невзлин среагировал своеобразно: мол, вот хоть один мужчина среди вас. Таков Леонид Борисович в принципе. Мужчина. На мужчин реагирующий.

И еще помню, во время разговора в помещение вошел лакей в белых перчатках и в ливрее с подносом, на котором лежал мобильный телефон. Сам по себе редкость в то время, а тут еще лакей…

Сработало предупреждение твердого Невзлина через «Московские новости» или не сработало, сказать сложно. Но то, что наш герой не прошел по делу ЮКОСа даже свидетелем, факт.

И факт, согласитесь, странный…