Текст книги "Вести с того света"

Автор книги: Лев Лукьянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Сначала за столик уверенно и прочно уселся высокий худощавый господин в превосходном серебристом костюме, безбожно измятом, будто в нем валялись всю ночь, Бесстрастная физиономия господина была перечеркнута черной, закрывавшей глаз лентой.

– Томатный сок! – приказал одноглазый.

– Пива! – добавил другой господин.

Его округлое лицо с редкими, тщательно приклеенными ко лбу волосами показалось старику на удивление знакомым. Итальянец никак не мог вспомнить, где это он видел эту самодовольную холеную рожу. Так и не вспомнив, он решил, что фото этого типа, наверное, не раз печаталось в газетах с подписью: "Государственный преступник. Указавшему местонахождение – 1000 марок..."

Глава фирмы "Дженерал арт" и председатель Национальной партии Фатерланда осмотрели друг друга и, по всей видимости, остались осмотром довольны. Эдди даже улыбнулся и кивнул на парней, деловито разгонявших зевак:

– Кажется, мы немного перестарались.

– Что поделаешь, обычные формальности при первом знакомстве, – ответил Кривой Джек. Глаз его тоже заметно потеплел.

– Кстати, мои ребята из охраны додумались до того, что затащили на какую-то крышу пулемет, – совсем уж непринужденно объявил фацист, – Но, я думаю, мы обойдемся без него.

– Придется, – довольно добродушно откликнулся гангстер. – Вашего пулеметчика мы уже стащили вниз, а вместо него оставили на крыше своих парней.

– Очень мило, – Эдди нахмурился и посмотрел на пустынную площадь. – Если не возражаете, сейчас подъедет мой консультант, и мы начнем...

У тротуара притормозил полицейский автомобиль. Из него чуть ли не на ходу выскочил инспектор Шулер и быстро засеменил к столику, за которым восседал председатель Эдди. Парни вежливо расступились, но сразу же сомкнули непробиваемое кольцо за спиной полицейского.

– Ваш консультант служит в полиции? – не проявляя беспокойства, осведомился владелец фирмы.

– Уверяю вас, несмотря на это, он очень приличный человек!

Кривой Джек не стал спорить.

– Разрешите? – Шулер присел к столику, – Извините за опоздание, мистер Джек, но виноваты ваши ребята, Они ни за что не хотели слезать с крыши. Пулеметик мы ваш пока задержали. И прошу, давайте поговорим тихо, вежливо, без эмоций: все въезды на площадь перекрыты полицейскими машинами и поэтому...

– Не имеет значения. Мы это предусмотрели. Ваши машины под прицелом наших пушек.

– Пушек? Вот это да! – Шулер изумленно закрутил головой. – Как же я проглядел, мистер Джек, если не секрет?

– Они в фургонах газовой компании, – охотно объяснил гангстер. Откидываем заднюю дверь и бьем прямой наводкой. На учебных стрельбах эффектно получалось.

Эдди начал смеяться. Его живот долго колыхался, раскачивая столик. Шулер удивленно смотрел на развеселившегося фюрера.

– Господа, – сквозь смех проговорил политик, – да перед этим свиданием нам надо было провести маневры! Представляете, какой был бы переполох! У меня есть знакомства, я бы мог достать несколько танков новой модели. Вы, наверное, слышали – "леопард"?.. Но, мистер Джек, лучше все-таки договориться. Поймите, вы в чужой стране. Ваша фирма обложена со всех сторон. Мои охранные отряды только ждут сигнала.

– Полиция тоже, – прибавил инспектор.

– Мистер Джек, ну к чему вам политика? – продолжал мягко уговаривать Эдди. Он весь светился желанием мирно поболтать за кружкой пива. – Верните нам, пожалуйста, бумаги Ослиной дыры, и мы знать ничего не будем о фирме "Дженерал арт". Вы же, наконец, коммерсант.

– Справедливо, – согласился Кривой Джек, и глаз его выразил глубокое сожаление. – Я не намерен заниматься политикой. Но меня вынуждают обстоятельства. Я потерпел убыток. А эти бумажки из пещеры, как мне кажется, сулят неплохой доход. Какой настоящий коммерсант позволит себе равнодушно пройти мимо?

– Доход? – переспросил фацист. – Вы уверены?

– Позвольте, я тоже приглашу своего консультанта. Он разъяснит, в чем дело.

Инспектор Шулер завертелся на стуле, отыскивая глазами консультанта среди парней, удивительно похожих друг на друга. Но мистер Джек посмотрел на свой автомобиль.

Сейчас же дверца машины раскрылась, и из нее будто бы вытолкнули долговязого молодого человека. Когда этот господин, пошатываясь, приблизился, стало ясно, что он -основательно избит. Все лицо его покрывали ссадины, а один глаз утонул в большом синяке.

– Я вижу, вы уже получили исчерпывающую консультацию, – со знанием дела осмотрев консультанта, заметил политический деятель. – А мы теперь стараемся лица не портить. Очень хороший эффект дают уши. Как следует жмешь ниже ушей и...

– Некогда было, – неохотно ответил коммерсант. – Господин Гуго собирался переменить местожительство. Кроме того, он совсем некстати подружился с полицией. А такая дружба, извините меня, господин полицейский, не всегда украшает репутацию молодого человека...

– Шеф, клянусь, я не имел никаких дел с полицией, – упрямо заверил Гуго.

– Мистер Джек, по-видимому, этот ваш консультант говорит правду. К вам меня привел Гольбейн, – пояснил Шулер. – Вы так огорчили старика Шмидта, что, боюсь, он окажется в больнице.

– Бывает, – спокойно подтвердил гангстер. – Некоторые коллекционеры совершенно не щадят своего здоровья. А по мне самый исключительный Гольбейн не стоит самого простого инфаркта...

– Совершенно с вами согласен, – поддержал Эдди, отрываясь от кружки. Здоровья не купишь. Но, признаться, этот фальшивый Ван-Гог и мне доставил немало огорчений.

– Сожалею. Итак, господин Гуго, поясните, пожалуйста, в чем, по-вашему, ценность документов Эзельлоха.

Избитый консультант достал из нагрудного кармашка пиджака небольшой картонный листок и протянул его председателю ФНП. Эдди и Шулер, сдвинув головы, стали рассматривать карточку.

– Таких карточек около шести тысяч, – начал рассказывать Гуго. – На каждой имеется подпись лица, которому в конце второй мировой войны была вручена в бессрочное пользование крупная сумма в иностранной валюте, но с обязательством вернуть по предъявлению этой карточки. Условия займа напечатаны на обороте.

Председатель ФНП перевернул карточку.

– Кроме того, у нас есть телефонная книга, которая является шифром: в ней список членов "Кружка СС", на которых имеются такие карточки.

– Господин Гуго для пробы посетил трех господ, и каждый из них немедленно внес положенную сумму, – добавил мистер Джек. – Таким образом, господа, чисто коммерческие интересы не позволяют мне безвозмездно передать вам эти документы. Я думаю, на моем месте вы поступили бы так же.

Эдди крепко сжал карточку в кулаке и, насупившись, тяжело задышал. Он в упор смотрел на спокойно сидевшего гангстера, и глаза его постепенно наливались откровенной злобой.

– Мистер!.. Мистер, вот что! – наконец произнес фюрер. – Это фонды нацистской партии! Значит, наши фонды! Если эти бумаги не окажутся в моих руках! Целиком! Все! До единой карты!

– Что тогда будет? – сухо спросил мистер Джек.

– Я!.. Мы вас всех раздавим асфальтовым катком! Я лично сяду за руль! Я буду ездить по вашему телу, пока оно не станет плоским, как эта карта!

Полицейский схватил фюрера за рукав, пытаясь его унять, но тот ожесточенно вырвал руку.

– Вполне допускаю, что вы можете управлять катком, – насмешливо ответил Джек. – Но слишком поздно, господин председатель. На катке покататься вам не удастся. Кататься буду я – на "кадиллаке". А вы отныне будете чрезвычайно старательно оберегать мой бизнес.

– Это почему?

Гангстер небрежно показал на свои массивные золотые часы.

– Потому, господин председатель... – Коммерсант смолк, и все напряженно ждали нокаута. – Потому что все дневные газеты уже успели сообщить, что фирма "Дженерал арт" сегодня внесла в фонд вашей партии один миллион марок!

– Что? – вскрикнул Эдди.

– Миллион марок! – чуть повысив голос, повторил одноглазый. – Что скажут ваши избиратели, когда узнают, что ваша партия финансируется весьма сомнительной фирмой? Я бы на их месте за вас не голосовал.

Эдди молчал. Он сопел, вертел шеей, пытаясь высвободиться из тугого воротничка. Пуговка сорочки не выдержала, стрельнув, отскочила, галстук съехал набок...

– Мой фюрер, с этим господином надо говорить на равных, – не выдержав, уважительно шепнул полицейский. – Не наша школа...

– Ваши условия? – явно признавая поражение, спросил Эдди. – Вы, мистер Джек, умный человек. Ваша фирма и моя партия могут сработаться.

Глаз Кривого Джека на миг удовлетворенно блеснул и сразу же померк, приняв обычное выражение – холодное и чуть усталое.

– За горло я брать не буду, – заявил глава "Дженерал арт". – Я передаю вам всю документацию по себестоимости – за сто двадцать шесть тысяч.

Гуго горестно вздохнул: операция "Ван-Гог" обошлась фирме именно в сто двадцать шесть тысяч.

– Но вы оберегаете в дальнейшем мою фирму от неприятностей, – продолжал мистер Джек. – И, кроме того, возвращаете нам сумму, которую мы сегодня внесли в ваш фонд.

– Вы с ума сошли! – рявкнул Эдди, и парни, толкавшиеся в кафе, как по команде, схватились за карманы и отскочили друг от друга. – Как я могу негласно изъять из фонда миллион!

– А я и не настаиваю на немедленном возвращении денег. Напротив, я готов предоставить вам длительную рассрочку. Будете выплачивать небольшими частями. Это нас с вами свяжет еще теснее. Глядишь, мы и в самом деле начнем финансировать ваше национальное движение.

Помолчав, Кривой Джек добавил:

– Я понимаю, господин председатель, хорошие идеи и удобные политики стоят немало.

– Я подумаю, – снова отступая, процедил Эдди. Гангстер в раздумье осмотрел полицейского. Тот даже привстал.

– Господин полицейский, в вашем благоразумии я уверен, – негромко вымолвил коммерсант.

Фацист сразу понял, куда клонит его новый компаньон.

– Господин Шулер – преданный член моей партии! Ему можно доверять полностью.

– Благодарю, мой фюрер! – Инспектор склонил голову.

Кривой Джек медленно повернулся к Гуго, стоявшему с таким видом, будто он только ждал удобного момента, чтобы броситься вон из этого уличного кафе.

– Спокойно, господин Гуго. В вашем благоразумии, к сожалению, я не убежден. Мне кажется, вы сильно обижены. На всякий случай вас придется убрать. Вы способный человек, но, что поделаешь, судьба – это не рождественская индейка.

– Мистер Джек, это ваше личное дело, – подсказал инспектор. – Но хотелось бы, чтобы полиции ничего не было известно...

– Почему это личное дело мистера Джека? – вмешался Эдди. – Это наше общее дело. Никакой огласки. Мистер Джек, давайте его моим ребятам. Качество гарантирую.

Гуго побледнел.

– Господа, но я еще не сказал своего слова! – вдруг довольно вызывающе заявил молодой консультант. – Я прошел у мистера Джека неплохую школу и знаю, как следует поступать в таких случаях. Господину председателю отныне придется взять меня под свою защиту! И не только под защиту. Думаю, ему меня придется еще ввести в состав правления ФНП.

– Ну-ну! – хмыкнул фюрер. – Это становится интересным.

– Гораздо интереснее, чем вы полагаете, – уже уверенней продолжал Гуго. Он даже уселся. – Но сначала мне надо снять один ботинок. Вы не возражаете, господа?

– Только без фокусов! – на всякий случай предупредил Шулер.

– Этот парень зря ботинка снимать не станет, – сообщил одноглазый. Кажется, господин Гуго, вас следовало пристрелить несколько раньше.

– Опоздали, шеф, – уже совсем нахально ухмыльнулся молодой господин с побитой физиономией. – Что поделаешь, шеф? Судьба – это даже не сосиски с капустой.

Он снял ботинок, отодрал стельку и достал из-под нее небольшую металлическую пластинку с зазубренными краями.

– Это вам, господин председатель, – сказал парень, отдавая кусочек металла фюреру Эдди. – Эта штука была запечатана в отдельном конверте. На ней выгравирован номер счета...

– В Базеле? – не веря тому, что слышит, прошептал фацист. – Основной заграничный вклад НСДАП?

– Не знаю, основной ли, но считайте это моим личным взносом в дело нашего национального развития!

Кривой Джек попытался усмехнуться. Усмешки не получилось.

– Ну, а теперь, господин Гуго, вам уже можно свернуть шею?

– Не выйдет, шеф. Я еще не сказал самого главного. Банк требует предварительной высылки отпечатков пальцев уполномоченного распорядителя вклада. Отпечатки своих пальцев я уже выслал!

И господин Гуго показал онемевшим собеседникам растопыренную пятерню. Затем он торжествующе повернулся к Эдди:

– Таким образом, господин председатель, вы должны теперь беречь меня, как хрустальную вазу! Я сообщил банку, что мы прибудем послезавтра, в пятницу.

Инспектор полиции Шулер заботливо снял пушинку с пиджака молодого господина.

ГЛАВА 19,

финансовая

Базель встретил гостей неприветливо. Бестолковый водитель такси долго не мог понять, куда следует отвезти пассажиров. Служители банка настояли, чтобы телохранители Эдди остались в общем зале. И, в довершение всего, клиентам пришлось порядком прождать в приемной. Наконец их пригласили зайти в кабинет.

Банковский чиновник заученным гостеприимным жестом показал на кресла.

Господин Гуго, еще не свыкшийся со своим новым положением, не без робости осмотрелся.

Старая, тусклая мебель с гнутыми ножками, с резными львиными мордами на подлокотниках кресел, с затейливой инкрустацией показалась молодому распорядителю вклада загадочной. Он был в недоумении: то ли она свидетельствовала об упадке и дряхлости банка, то ли, напротив, являлась признаком необыкновенной роскоши, не позволявшей даже предполагать какое-либо отдаленное родство с простоватым и дешевым модерном.

Гуго окончательно растерялся, заметив на служебном столе стакан чая, совсем уж неуместный в деловой обстановке. Воспитанному в суховатом, предельно рациональном стиле фирмы "Дженерал арт" Гуго чай на рабочем столе, да еще в обычном домашнем подстаканнике, показался такой дикостью, что он вопросительно поглядел на своего многоопытного спутника: "А туда ли мы вообще попали?" Эдди понял и успокоил взглядом: "Малыш, здесь другие нравы".

Служитель банка без особого интереса посмотрел на клиентов, решил, что вкладчиком является старший, и спросил у Эдди:

– Что вам угодно, сударь?

– Распорядитель вклада не я. – Фюрер показал на Гуго. – Я лишь финансовый советник.

Гуго молча достал и положил на стол металлическую пластинку.

– Колоссально! – изумился финансовый деятель. – Ну и древность! У вас, господа, очень старый вклад. Замки такой системы мы уже не применяем много лет. Удивительно!

– Мы хотим знать состояние дел, – твердо заявил Гуго. – Прошу показать кредитную книгу или другие принятые у вас документы.

– Разумеется, господа. Надо еще найти ваши денежки.

Финансист вывел клиентов в большой операционный зал. Прикрытый высоким решетчатым стеклянным колпаком, он походил на фантастическую оранжерею, в которой выращивались стремительные, бешеные цифры, безостановочно скакавшие на десятках таблиц и экранов. В центре зала в прозрачной будочке, словно птичка в клетке, сидела миловидная блондинка в наушниках. Служитель банка подошел к ней и назвал номер счета, выбитый на пластинке. "Наверное, это у них справочное бюро", – решил Гуго, заметив за стеклом мудреный пульт, мигавший разноцветными лампочками. Он не ошибся. Щелкнув кнопкой и повторив в микрофон номер счета, девица быстро подсказала:

– Юг. Третий этаж. Бокс двадцать четвертый.

– Матерь божья! – ужаснулся банковский деятель. – Южное крыло! Да там даже лифта нет!

Полный, рыхлый финансист неохотно поплелся к выходу. Эдди и Гуго молча двинулись за ним.

На третий этаж вела скромная лестница. Финансист, отдуваясь, полез на приступ. Точеные перила скрипели; шатались треснувшие деревянные ступени; на разные голоса попискивали гнутые медные прутья, когда-то удерживавшие, по-видимому, ковровую дорожку...

– Года три здесь не был, – как бы в оправдание объяснил служитель, неуверенно оглядывая шеренгу одинаковых дверей.

Бокс двадцать четвертый представлял собой небольшую комнату, перегороженную прочной металлической решеткой. За ней, словно диковинный зверь в зоопарке, помещался высокий железный шкаф, состоявший из множества отделений. Он был похож на ящик для корреспонденции до востребования, какой можно увидеть на любом почтамте.

Служитель вытащил связку ключей, долго перебирал их, отыскивая нужный, отпер решетчатую дверь и прошел в клетку. Клиенты сунулись было за ним, но толстяк предостерегающе выпятил руку:

– Невозможно, господа! Придется секунду подождать. Таков порядок.

Искатели сокровищ, прижавшись к прутьям решетки, следили за каждым движением финансиста. Он тщательно запер за собой дверь, подошел к шкафу и быстро отыскал дверцу, на которой был выведен номер их счета. Найти ее не представляло труда: весь шкаф зиял открытыми пустыми ячейками. Всего лишь две-три дверцы были на запоре.

Ящик находился высоко. Рядом с ним висел ключ. Банковский деятель попытался до него дотянуться, но не сумел.

– Странные у вас порядки, – пренебрежительно заметил Эдди. – Ключи висят открыто. Бери, кто хочет...

Служитель подтащил стул, взгромоздился на него, снял ключ и только тогда соизволил ответить:

– Вы ошибаетесь. Во-первых, пока нет жетона, ключ не поможет. А во-вторых, здесь красть нечего. Сейчас мы только достанем счетную книгу, а уж по ней посмотрим состояние вклада, установим номер хранилища, узнаем движение сумм, проценты. Может быть, вам и получать нечего.

Эдди презрительно крякнул, но решил пока не вдаваться в объяснения.

Толстяк, сопя, вставил металлическую пластинку в щель – как будто опустил в автомат монетку, сунул ключ, но, прежде чем повернуть, сказал:

– Есть формальность, господа. На ключе выбит шифр. Бывали случаи, когда жетон попадал в чужие руки. Надеюсь, вы помните шифр?

– "Брунгильда", – сказал Гуго.

– Совершенно верно, она самая, девочка... Видите, какая старая система жетон, ключ, шифр. Детские игрушки, я вам скажу, все это.

Дверца открылась. У бывшего руководителя операции "Ван-Гог" сдали нервы. Он крепко схватился за решетку. А если эта тайна окажется пустышкой? Эдди и пальцем не шевельнет, чтобы уберечь его от Кривого Джека. Даже сам поспешит избавиться от лишнего свидетеля скверной шутки, которую сыграла с ним проклятая Ослиная дыра! Единственный тогда выход – бежать прямо отсюда, из банка.

В ящике никакой книги не оказалось. Вместо нее служащий вытащил плотный листок, посмотрел на него и вдруг, забыв, что стоит на стуле, шагнул. Он рухнул на пол, как тяжелый куль.

– Осторожно, сударь, – обеспокоенно произнес Эдди. – Дело еще не окончено.

Но неловкий финансист, кажется, даже не осознал, что произошло. Лежа на полу, он несколько раз невразумительно повторил:

– Первая позиция! Первая позиция!

– Ну и что? Это плохо, что первая позиция? – нетерпеливо спросил Гуго.

– Господа, вам придется посетить президента или вице-президента банка. Первая позиция – непосредственно в их компетенции...

Обратный путь они проделали раза в два быстрее. Толстяк неожиданно стал энергичным и почтительным, Он предупредительно раскрывал перед клиентами двери, забегая вперед, и даже поднес зажженную спичку Эдди, собравшемуся закурить как раз под табличкой "У нас не курят".

Вице-президент банка принял иностранных гостей немедленно. Казалось, он совсем не удивился их появлению.

– Поль Жульен, – представился банкир, приветливо блеснув очками.

Вице-президент, несмотря на то что был сравнительно молод, уже успел обзавестись обширной лысиной. Пучки волос у него сохранились лишь за ушами да еще немного на затылке. В сочетании с массивными квадратными очками, оседлавшими его острый носик, это придавало ему, вид значительный, не располагавший к длинным бестолковым разговорам.

– Господин Жульен, мы потеряли уже немало времени, – заметил Гуго, ощутив себя в привычной деловой обстановке, – Полагаю, пора нас информировать.

– Несомненно, – вежливо согласился банкир. – Но прежде придется сверить отпечатки пальцев. Вам, конечно, известно это категорическое условие, оговоренное при помещении вклада.

Гуго кивнул.

По звонку мосье Жульена появился быстроглазый скромный молодой человек. Гуго хорошо знал эту породу людей – чересчур незаметных, старавшихся постоянно оставаться за спинами других, но всегда вовремя оказывавшихся в самой гуще событий. Обычно такие парни служили в тайной охране.

Сотрудник быстро и ловко снял отпечатки пальцев господина Гуго. Привычным движением протер руку клиента, смывая остатки краски, и вышел.

Вместо него в кабинет вошла пожилая благообразная дама, секретарь, больше похожая на домашнюю хозяйку, чем на служащую банка. Она молча подала гостям кофе и так же молча удалилась.

Господин Жульен углубился в изучение каких-то бумаг. Эдди пил кофе. Гуго спокойно раздумывал – он уже понял: если их вкладом занимается сам вице-президент. то дело перспективное. Значит, впереди предстояла служба с новым хозяином. Правда, Эдди тоже не сахар, но все же он не внушал того постоянного ужаса, которым на милю разило от мистера Джека...

Человек, занимавшийся отпечатками пальцев, без стука раскрыл дверь и сообщил:

– Все в порядке, мосье Жульен. Отпечатки идентичны с теми, что мы получили по почте.

После этого очки вице-президента сверкнули еще приветливей.

– Господа, – сказал он, – приятно возобновить наши взаимоотношения. Вас долго ждал мой отец, он возглавлял банк до прошлого года. К сожалению, он не дождался...

Эдди сочувственно вздохнул.

– Понимаю вас, господин Жульен... Был у меня старик, дед. Он любил говорить, что годы сильнее папы римского...

– Да, господа, за эти годы суммы, которые находятся на вашем счету, дали неплохие проценты. Так или иначе, господа, вашему состоянию можно позавидовать! Солидное наследство!

– У нас была богатая бабушка! – Председатель Эдди улыбнулся.

– Да, старушка была весьма богата. – Вице-президент охотно поддержал шутку солидного клиента. – Но есть некоторые щекотливые вопросы, которые нам с вами нужно решить. Пройдите, уважаемые господа, в хранилище, познакомьтесь, и тогда будем думать.

Хранилище банка помещалось в теплом, хорошо освещенном подвале. Массивные, стальные двери, отъезжавшие в стенные ниши и тотчас задвигавшиеся за спиной, толстые пучки кабелей, то и дело попадавшиеся на пути электрические часы, на которые сопровождающий очень внимательно смотрел, то замедляя, то ускоряя шаг, – все это наводило на мысль, что в этом старом подвале со стенами обычного красного кирпича действовала сложная электронная система, ежесекундно контролировавшая передвижение посетителей. Один раз они чуть не побежали, чтобы успеть к открывшимся створкам дверей. В другом месте охранник нерешительно помедлил перед развилкой коридора, потом повел клиентов дальше, но буквально шагов через пять зазвенел тревожный сигнал. Пришлось повернуть и пойти в другом направлении.

Наконец парень остановился у могучей плиты, в которую был вделан объектив, ничем, пожалуй, не отличавшийся от обычного глазка, который опасливые хозяева врезают в двери своих квартир.

– Встаньте, пожалуйста, сюда. – Охранник показал клиентам на белый прямоугольник, нарисованный на полу перед дверью.

– Это еще зачем? – подозрительно спросил Эдди.

– Обычная телекамера, – вместо парня ответил Гуго и, встав в нужном месте, потянул за собой фюрера. – Можете показать им язык.

– Не валяй дурака, – глухо отозвался фаци номер один. Вся эта техника произвела на него большое впечатление. Он недоуменно посмотрел на скептически ухмылявшегося спутника. – Ты это чего?

– Простая, ничем не выдающаяся система. Общий пульт охраны. Кнопки-маршруты – вот двери и открываются. Если замкнуть соответствующие кабели, все двери откроются одновременно.

Парень из охраны уважительно покосился на молодого господина.

– А ты, Малыш, я вижу, не зря служил у мистера Джека, – заметил политик.

Дверь поползла в сторону, открыв черную дыру, за которой угадывалось огромное помещение. Вспыхнул свет, и действительно перед ними открылся длинный, узкий зал-коридор.

– Один момент, господа. Обратите внимание на ящики... – С телевизионного экрана, вмонтированного в стенку у входа, на них смотрел вице-президент банка.

Клиенты послушно двинулись за провожатым. Они протискивались между невысокими, прилежно уложенными штабелями прямоугольных золотых брусков. Гуго удивился, заметив, что у желтых кирпичей с боков были отлиты ручки – чтобы удобнее было браться.

У одной из стен длинным ровным рядом стояли прочные деревянные лари с окованными железом углами. Эдди откинул одну из крышек. Ящик доверху был заполнен беспорядочной грудой браслетов, колье, подсвечников, ваз, ножей и вилок, всяких украшений. Попадались даже короны. Искрились камни, тускло отсвечивал благородный металл.

– Ну и хаос!

– Ничего подобного! – сразу же возразил банкир с экрана.

Он был прав: к каждому предмету был прикреплен небольшой пластмассовый ярлык с номером.

– Что прикажете делать со всем этим, господа? – Голос вице-президента банка гулко звучал под низкими сводами. – Открыть ювелирный магазин?

– А почему бы и не реализовать? – спросил Гуго, примеряя тяжелый мужской браслет.

– А потому, что добрая половина этих вещей уникальна! Такой товар нельзя выставлять на витрину. Сейчас же найдутся владельцы. Здесь есть камни, которые вошли в историю. Не забывайте, господа, эти ценности украдены чуть ли не из всех музеев Европы...

– Не украдены, а изъяты! – недовольно поправил главный фацист.

– Называйте как хотите, но банк не может пойти на открытую продажу. Самое правильное, господа, – ждать. Это мой добрый совет.

– Пусть лежат на черный день, – подумав, решил Эдди. – Господин Жульен, мы ведь не собираемся изымать вклад. Напротив, мы рассчитываем на обычные деловые отношения. Конкретные распоряжения вы скоро получите. Для этого здесь и находится наш распорядитель кредитов.

Гуго вздрогнул. Он уже сообразил, что заниматься финансами ФНП далеко не просто и, кажется, даже небезопасно.

– Господа, возвращайтесь ко мне, – предложил банкир. – Мы вновь юридически оформим наши взаимоотношения и расстанемся, чтобы привести мысли в порядок. Время у нас есть.

– Да, время работает на историю и на нас, – подтвердил председатель Эдди.

ГЛАВА 20,

завершающая судьбу сокровищ Ослиной дыры

Деловые люди с севера покинули банк только к вечеру. Тот же охранник вывел их к глухой двери.

– Счастливого пути, господа.

Эдди шагнул первым и вдруг остановился на пороге. Дверь вела в пустынный двор.

– Что это значит?

– Солидных клиентов мы провожаем здесь. Всякое бывает, господа. Около банков всегда болтается немало злоумышленников.

Председатель ФНП пожал плечами и вышел во двор. Распорядитель вклада последовал за ним. Он слышал, как за спиной закрылась дверь. На прощание она насмешливо скрипнула.

– Порядки здесь, я тебе скажу... – недовольно произнес фюрер, но закончить не сумел.

Откуда-то сбоку на него кинулась группа мужчин. Гуго даже не успел понять, что произошло. Он опомнился, когда крепкие руки ухватили его самого за шею и поволокли назад.

Владельцы сокровищ Эзельлоха пришли в себя в автомобиле. В машине было душно и темно. Опущенные шторки закрывали окна, а на откидных сиденьях, упираясь в пленников коленями, разместились два гангстера. Гуго дернул заломленными за спину руками, но кольца наручников больно врезались в запястье.

– Надо было сразу разделаться с Кривым Джеком! – со стоном выдавил фацист.

Он был основательно помят. Шляпа съехала на нос. Галстук затянулся так туго, что стал похож на веревку, обвившую шею повешенного. Фюрер вертелся, стараясь освободиться. Один из бандитов растянул ему галстучную петлю.

– Очень мило, – пробормотал политик. Пленники всю дорогу молчали. Было слышно, как, надрываясь, гудел мотор, одолевая крутой подъем. Наконец машина остановилась. Приподняв шторку и убедившись, что поездка окончена, гангстеры открыли дверцы и выбрались наружу.

В автомобиль пахнуло вечерней прохладой и густым ароматом цветов. Гуго вылез первым. Похоже было, что их привезли на загородную виллу. Чертыхаясь, с трудом выбрался из машины и фюрер. Он оступился, и молодой господин поддержал его своим плечом.

– Малыш, не болтай лишнего! – шепнул старший. – Авось вывернемся...

Бывший руководитель похода в горы за Ван-Гогом ничего не ответил. Он хорошо представлял, чего стоило вырваться из цепких лап одноглазого. Его сковало тупое безразличие – ему было все равно, куда ведут, как подталкивают, как обшаривают карманы. Потом перед глазами его возник странный длинный стол с разбросанной на нем посудой. Можно было подумать, что целая банда внезапно прервала здесь свою трапезу: на скатерти алели винные пятна, на полу валялись ножи и вилки, впопыхах раскиданные стулья завершали беспорядок.

Председателя ФНП и его спутника протащили в конец зала к камину. Несмотря на теплый летний вечер, в нем мирно потрескивали поленья. На светлом мраморном полу весело прыгали огненные зайчики. "Здесь кончать не будут, поберегут пол", – почему-то вдруг успокоился господин Гуго.

Он скосил глаза на стоявшего рядом Эдди, Тот оторопело, с необъяснимой пробуждавшейся радостью рассматривал седого человека, сидевшего у огня.

Седой, помедлив, тяжело встал и, ссутулившись, повернулся к пленникам. Был он высок. А одутловатое старческое лицо его уродовали два глубоких шрама.

– Мой бог! Да это же Отто Ксорфанни! – ахнул Эдди и зашелся смехом. Он грохотал взрывами хохота, выбрасывая через широко открытый рот весь страх, все напряжение последнего часа. Ничего не пенимая, Гуго тоже начал хихикать.

На лице старика возникло крайнее изумление. Он растерянно пожевал губами и спросил:

– Это вы, Эдди?

– А кто же, по-вашему! Не понимаю, Отто, что это вам взбрело в голову! Председатель ФНП раздраженно задергал руками, но наручники держали крепко.

– Освободите их! – приказал старик своим людям. Молодцы, приволокшие Эдди и Гуго, быстро разомкнули наручники.

– Я вам не мальчик, Отто! Я вижу, вы не забыли свои старые штучки! Главный фацист был не на шутку рассержен.

Эдди размял затекшие руки, подошел к столу и схватил первую попавшуюся рюмку.

– Все вон! – вдруг коротко произнес седой, обращаясь к приближенным.

Когда в зале никого не осталось, старик молча вернулся к камину. Господин Гуго уже догадался, что он не имел никакого отношения к фирме "Дженерал арт", а был старым знакомым фюрера. На его душе стало легко и свободно. Он соорудил солидный бутерброд с ветчиной и не спеша принялся рассматривать бутылку. Потянулся было через весь стол к пузатому флакону "Камю", но замер, услышав надтреснутый голос:

– Эдди, а кто этот молодой человек с хорошим аппетитом?

– Это наш добрый финансовый гений! Благодаря ему мы и получили доступ в хранилище. Шифры попали в руки господина Гуго, и он их передал мне.