Текст книги "Схватка (журнальный вариант)"

Автор книги: Лев Константинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Ива говорила: будешь колебаться – погибнешь…

Чуприна подтянулся на руках, выбросил тело из люка. Солнце уже почти село, еще несколько минут, и будет темнота. Потом придет Малеванный. Он будет идти по тропе, которую приготовил для него Роман. А на стежке той снова будут мины…

Голова Рена показалась из бункера. Отяжелел проводник, квадратные плечи с трудом протискиваются в отверстие.

Роман решился. Он ударил ногой по подпорке, удерживающей массивную крышку. Литая из чугуна плита опустилась на голову проводника. Роман открыл ее и прыгнул в бункер. Проводник лежал у лесенки, разбросав руки. Роман схватил у него автомат, пистолет, оттащил тело в сторону.

Послышались голоса – к бункеру шли. Роман даже знал кто: те двое, которых посылал Рен заминировать схрон с архивами. Заглянут в бункер – все: пришибленного Рена спрятать некуда. Роман высунулся из бункера.

– Все в порядке, хлопцы? – крикнул спокойно.

– Сделали! А где проводник?

– Отдыхать лег. Велел не тревожить.

– Или он сдурел, или ты! По лагерю чекистская зараза шляется, взрыватели повывинчивали, а он почивать вздумал! – Высокий бандеровец – Роман его хорошо знал, впрочем, как и всех в этом лагере, – решительно направился к бункеру.

– Пусти к Рену!

– Стой! – все еще надеясь, что они отвяжутся, крикнул Роман. – Сам доложу!

– А иди ты, хлопче, к… – зло ругнулся высокий. – И мы язык не проглотили…

Они были уже метров за десять.

– Стреляю! – предупредил Роман.

– Он воно що! – понимающе процедил высокий. И внезапно упал в снег, срывая автомат с плеча.

Роман нажал на спусковой крючок первым…

И наступила тишина…

– А ну, хлопцы, бегим! – скомандовал начальник райотдела. – Черт знает, что у них там творится!

Он вслушивался в треск автоматных очередей. Стрельба шла беспорядочная, очереди частили, перекрывая одна другую, лес раскатывал их звонко по полянам. Вот ухнула, будто лед на ставке раскололся, граната.

Учитель недаром прошел войну. Он быстро отличил, что один автомат – у каждого оружия свой «голос» – бьет через равные промежутки, скупо и экономно.

– У твоего Чуприны какая машинка? – спросил майор на бегу у Малеванного.

– Немецкая.

– Похоже, он отбивается.

Вытянувшись цепью, по лесу бежали солдаты – бойцы истребительного отряда.

Быстро темнело, и пробиваться сквозь густую чащу было трудно. Мешал и глубокий, протаявший за день, ставший вязким снег. Малеванный путался в полах длинной шинели и проклинал себя, что не надел ватник, – показалось, неудобно перед солдатами.

Он с тревогой думал, что вот сейчас наступит в лесу тишина, это значит – не выдержал Роман боя, прикончили Романа.

«Боевка» Рена вместе со штабом насчитывает десяток человек, так говорил Чуприна. Один против десяти…

– Внимание! – поднял руку Учитель. И Малеванному: – Уже близко дозор бандеровцев. Иди!

Лейтенант и еще двое солдат ушли в темноту. «Хорошо ходят, – отметил одобрительно майор, – ни звука».

– Тропа есть! Мины сняты! – доложил вскоре Малеванный. – Дозор покинул вышку, наверное, побежали к лагерю, на выстрелы.

Автоматы стучали совсем рядом.

Вся операция была продумана заранее до деталей. Майору не надо было отдавать новых приказаний. Он только следил, чтобы все шло так, как рассчитывали.

Солдаты и «ястребки» начали окружать плотным кольцом лесную поляну. На рукавах у всех белели повязки – чтоб не пострелять в темноте друг друга. На окружение отводилось двадцать минут. Майор уже поглядывал нетерпеливо на часы, когда наступила тишина. «Докопали хлопца», – пронеслось в голове. Майор поднял ракетницу, и бледный свет вырвал из темноты черные фигурки людей, сбившихся в кучу.

– Сдавайтесь! – крикнул майор.

В ответ снова заработали автоматы. Но их тут же перекрыли гранатные взрывы – вспышки больно ударили по глазам, и все было кончено.

Краевой провод перестал существовать.

Майор и Малеванный вошли в бункер проводника. Роман попытался встать, но тут же бессильно упал на пол.

– Он меня в спину, кат, – прошептал еле слышно.

Майор кивнул. Да, очевидно, очнувшийся проводник стрелял в спину – по кожушку Романа расплылось бурое пятно.

– Врача, быстро, – распорядился майор.

Рен не ушел далеко. Его нашли среди других националистов, разбросанных гранатными взрывами по поляне. Наверное, выстрелив в спину Романа, он кинулся к тайнику с архивами – и не добежал…

У бункеров встретились несколько человек, от усилий которых, храбрости и умения зависел исход всей операции. Начальник райотдела – Учитель… Лейтенант Малеванный. Ива Менжерес… Майор Лисовский… Ива подошла к Лисовскому.

– С победой вас, Стефан, – сказала очень просто. И поправилась: – Виновата: с победой, товарищ майор.

Лисовский улыбнулся:

– Это мне надо вас поздравить в первую очередь, товарищ лейтенант. – Он вдруг озорно подмигнул, зачастил: – Недавно получил с большим трудом партию дефицита. Имею французские чулки, итальянское белье. Люкс, перша кляса. Что желает прекрасная паника?

– Прекрасная паника желает, наконец, отоспаться, – устало сказала Ива.

* * *

На этом можно было бы поставить точку. Операция закончилась, а значит, закончился и наш рассказ. Но автор знает, что у читателей осталось несколько вопросов. Где же скрывалась зеленогайская учительница Мария Шевчук, которую референт СБ поручил ликвидировать Иве Меижерес? Что сталось с самой Ивой? Какова судьба Сороки, Кругляка, Яблонского и других бандитов? Как сложилась, наконец, доля Романа Савчука?

Ну, что касается Сороки и его приспешников, то здесь все понятно: сели они на добротно сколоченную украинским столяром дубовую скамью подсудимых. Грозным обвинением против них и других националистов стали, в частности, документы, что хранились в тайном бандеровском архиве.

На судебном процессе рядом с Сорокой сидели и те, кто прятался по бункерам и схронам, кто направлял руки убийц, указывал им цели, отдавал приказы о грабежах и поджогах. Сеть националистов, подготовленная в годы оккупации, была ликвидирована стремительным ударом в ту же ночь, когда перестало существовать логово Рена.

Роман Чуприна оправился от раны. У Настуси теперь есть отец – колхозный механизатор Роман Степанович Савчук.

А как же Мария Шевчук и Ива Менжерес?

Через много лет после описываемых событий автор отыскал бывшего начальника областного управления МГБ. Помните, того, что напутствовал Марию Шевчук в дорогу к обычному чекистскому подвигу? Он давно уже в отставке, и вряд ли кто из соседей по дачному поселку догадывался, какой удивительной судьбы человек живет с ними рядом. Чекисты и в отставке хранят молчание о событиях, в которых им пришлось участвовать. Но в данном случае правило было нарушено – прошло двадцать с лишним лет.

– Однажды, – сказал полковник, – мы перехватили закордонного курьера. Она переходила границу легально. Легенда была крепкая: из фашистских лагерей, дочь местного профессора и так далее…

– Офелия?

– Да. Такая кличка была у этой девицы. Подлинное имя – Ива Менжерес…

– Значит, все-таки Ива…

– Не торопитесь. На границе Иву-Офелию опознали как активную националистку из так называемого Закерзонского края. Она попала к нам. Дивчина злая, издерганная судьбой, плотно напичканная националистическими идейками.

– Как же вам удалось…

– Опять лезете поперед батька в пекло! Не буду рассказывать, что и как удалось. Скажу только: вместо Ивы пошел дальше другой человек. Наш. Чекистка, комсомолка. Вот так. Если догадаетесь кто, будем разговаривать дальше…

Полковник улыбнулся и вдруг махнул рукой:

– Не ломайте голову, не сообразите. Мария Шевчук пошла «курьером», вот кто! С легендой Ивы.

– Позвольте! Но ведь у Ивы было задание уничтожить именно Марию Шевчук, зеленогайскую учительницу.

– Вот она и искала саму себя. Очень деятельно искала: по всему краю ездила, националистические явки выявляла, связи выясняла, к самому Рену пробилась.

– Тогда как же с покушением на Иву? И как она могла появиться в тех местах, где ее знали как Шевчук?

– В нашей работе тоже бывают случайности. Опознал Марию в городе один из недобитых «боевиков» Стася Стафийчука. Бывает и так: все рассчитано, продумано, выверено – и вдруг случай, нелепость могут погубить операцию. Трудно пришлось девушке, но смогла выстрелить первой…

– Бандеровцы поверили сообщению о гибели Оксаны в автомобильной катастрофе. Можете рассказать, как было на самом деле?

– Сегодня уже могу – прошло много лет. Возникла опасность, что Оксана догадается, кто такая Ива. И тогда она была арестована, а службе безопасности националистов мы подсунули версию о гибели курьерши.

– А как была организована поездка Ивы? Ведь Мария Шевчук сама из Зеленого Гая.

– Помните, автобус сломался, и Ива-Офелия пересела в попутную машину? В дороге всякое может произойти… Могла же в райцентр приехать другая дивчина: в брюках, в шубке, в пуховом платке, меховых сапожках? А Мария хоть передохнула несколько дней – напряжение страшное, нужны железная воля и быстрый ум, чтобы выдержать такую «игру».

– Следовательно, на этот раз вместо Марии был другой человек?

– Марию-Иву провожал на автобусной станции соглядатай Сороки. И по курьерской цепочке ушло сообщение: уехала, приметы (платок, сапожки, косы, глаза и т. д.) такие-то. Но Марии нельзя было появляться в тех местах, где ее знают в лицо. И ей на помощь пришла подруга-разведчица. Кажется, с заданием справились… Мы знали также, что к Рену должен прийти курьер. И достаточно точно зафиксировали его прибытие. Конечно, абсурдно было бы допускать встречу Дубровника с Офелией – ведь спецкурьер встречался раньше с подлинной Ивой. Вот почему мы планировали взятие Дубровника на пути к хате Хмары. Естественно, Малеванный в эти детали операции не был посвящен и при случайной встрече с группой Дубровника проявил инициативу…

– За что и получил «разнос»?

– Но его тоже можно понять: нос к носу столкнуться с бандитами – и дать им уйти? В конечном счете гибель Дубровника только ускорила финал операции – Рен заметался в поисках связи с закордоном и принял решение направить туда Офелию. Сведения, которые при этом ей были сообщены, помогли нам ликвидировать бандитское подполье. Иве, то есть Марии Шевчук, досрочно было присвоено звание лейтенанта, ее храбрость отмечена почетной для чекиста наградой – именным оружием. Должен сказать: это была уникальная операция. Она развивалась по двум направлениям. Одно (Офелия) разрабатывали мы, второе («Письмо») – наши товарищи из райотдела. На последнем этапе усилия были объединены.

– Скажите, Сорока и другие главари националистов узнали, кем на самом деле была Ива?

– Это только в приключенческих романах чекисты на последних страницах обязательно встречаются со своими врагами в кабинете следователя. Нет, мы постарались сделать так, чтобы никто в те дни не догадывался о том, кто такая Ива Менжерес. Чекистам не нужны аплодисменты.

– И самый последний вопрос: что сталось с Марией? Вам известно что-нибудь о ее судьбе?

– Помните ленинское: всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться? Совсем недавно я увидел в одном зарубежном журнале фото: упитанный юнец прицелился из винтовки в карту нашей страны, разлинованную под мишень. Там, где Москва, – «десятка». Чужой мир смотрит на нас сквозь прорезь прицела – винтовочного, ядерного, атомного. И пока он так смотрит – чекисты должны оставаться на посту…