Текст книги "Том 6. Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война"

Автор книги: Лев Троцкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 44 страниц)

2. Балканские страны и социализм

Болгарская и сербская социал-демократия

Когда Великую Французскую Революцию сменила европейская реакция, породившая священный союз; когда контрреволюция напрягала все свои силы, чтобы покончить с наследием 1848 года, – всякий раз на сцене появлялся восточный вопрос. На это указал уже Маркс. И теперь, после поражения революции в России,[10]10
  Писано в 1910 г. Л. Т.


[Закрыть] словно для того, чтобы дать скептикам право утверждать, что история вертится в заколдованном кругу, в порядок дня снова поставлен восточный вопрос. Но какая громадная разница! Тогда европейские дипломаты, как хотели, исчерчивали своими ногтями карту Балканского полуострова и решали судьбы народов; теперь балканские народы сами пробуждаются к исторической жизни, балканский вопрос становится их собственным вопросом, возвращению царизма на Балканы Турция противопоставляет свою собственную революцию; балканский капитализм прочно становится на ноги; из векового хаоса выходит социал-демократия балканских народов. И если даже для европейской дипломатии юго-восточный угол Европы перестает быть пассивным объектом хищнических комбинаций, то для европейской социал-демократии он тем более должен из безличного географического термина превратиться в живое политическое понятие: там вырастает и принимает все более определенные формы балканская секция Интернационала.

Капиталистическое развитие Ближнего Востока отличается колониальным характером. Европейская биржа, опутавшая балканские государства сетями долговых обязательств, разоряет при помощи «национальных» фискальных аппаратов крестьян и рабочих Балканского полуострова, без различия племени и расы; европейские товары убивают кустарную промышленность и ремесло; наконец, европейский индустриальный капитал, подчиняя себе туземный капитализм, заводит на Балканах железные дороги и промышленные предприятия новейшего капиталистического образца. Это развитие зажимает мелкую буржуазию в тиски уже в самом начале ее исторического бытия. Ее экономическое разложение дополняется ее политическим гниением; вместе с разоренным крестьянством она становится пушечным мясом для политиканов, уличных демагогов, династических и антидинастических шарлатанов, вырастающих, как грибы, из навоза аграрно-колониального парламентаризма. Небольшой промежуточный слой крупной буржуазии, вступившей на свое историческое поприще со словами «картель» и «локаут» на устах, политически совершенно отрезан от масс и ищет опоры в европейских банках. Колониальный характер капиталистического развития балканских стран, выступающий здесь еще более ярко, чем в России, ставит пролетариат в положение передового бойца, передает в его руки наиболее концентрированные производительные силы страны и сообщает ему политическое значение, далеко превосходящее его численную величину. Как в России главное бремя борьбы с патриархально-бюрократическим режимом падает на плечи пролетариата, так и на Балканах один только пролетариат ставит перед собой во всем объеме – задачу создания нормальных условий для сожительства и сотрудничества многочисленных народов и племен полуострова. Дело идет о том, чтобы на территории, границы которой установлены природой, создать достаточно широкие и гибкие государственные формы, которые могли бы на основе национальной автономии частей обеспечить единство внутреннего рынка и общих государственных органов всему населению полуострова. "Освободиться от партикуляризма и ограниченности; уничтожить границы, разделяющие народы, частью тождественные по языку и культуре, частью экономически связанные друг с другом; наконец, свергнуть прямые и косвенные формы иноземного господства, лишающего народ права самому определять свою судьбу", – в этих отрицательных выражениях формулировал свою программу первый съезд социал-демократических партий и групп европейского Юго-Востока, происходивший в Белграде 7-го – 9-го января 1910 г.[11]11
  На этом съезде были представлены социал-демократические партии Сербии, Болгарии, Румынии, Македонии и Турции, юго-славянские социал-демократические партии Австро-Венгрии и, наконец, немногочисленные социал-демократы Черногории. Л. Т.


[Закрыть]

Вытекающая отсюда положительная программа гласит: федеративная балканская республика.

Потребности капиталистического развития ежеминутно наталкиваются на полуострове на тесные рамки партикуляризма, и федерация становится идеей самих правящих кругов на Балканах. Более того. Царское правительство, бессильное играть на Балканах самостоятельную роль, пытается выступить в роли инициатора и патрона болгаро-сербско-турецкого союза, своим острием направленного против Австро-Венгрии. Но это только расплывчатые планы временного союза балканских династий и политических партий, по самому своему существу неспособного гарантировать свободу и мир на Балканах. С этой идеей программа пролетариата не имеет ничего общего. Она направлена против балканских династий и политических клик, против милитаризма балканских государств столько же, сколько против европейского империализма; против официальной России столько же, сколько против габсбургской Австро-Венгрии. Его методом являются не дипломатические комбинации, а классовая борьба, не балканские войны, а балканские революции.

Правда, сейчас рабочие балканских стран еще слишком слабы, чтобы быть в состоянии провести свою политическую программу в жизнь. Но завтра они будут сильнее. Капиталистическое развитие на Балканах совершается под высоким давлением финансового капитала Европы, и ближайший же промышленный подъем, – о приближении которого говорит строительная горячка в Софии, – может в несколько лет индустриализировать богато одаренный природой и счастливо расположенный полуостров. На этой основе первое же серьезное потрясение в Европе может поставить социал-демократию балканских стран в центр решительных событий, подобно тому, как это в 1905 году случилось с русской социал-демократией. Но уже и сейчас программа федеративной балканской республики имеет серьезное практическое значение: она не только руководит повседневной политической агитацией, внося в нее принципиальное единство, она образует – и это еще важнее – основу, на которой национальные рабочие организации полуострова сближаются друг с другом, и создает таким образом объединенную балканскую секцию интернациональной социал-демократии.

* * *

Заслуга инициативы в деле объединения пролетариата балканских стран принадлежит социал-демократическим партиям Сербии и Болгарии. Несмотря на их молодость, – если отвлечься от их идеологического прошлого и рассматривать их только как рабочие организации, то обеим всего лишь семь-восемь лет, – у них уже большие заслуги перед Интернационалом. В критическую минуту, после аннексии Боснии и Герцеговины, когда вся Сербия была охвачена жаждой реванша, социал-демократия смело пошла против общего течения. Тов. Кацлерович, единственный депутат партии в Скупщине, имел смелость бросить в лицо опьяненным националистам и трезвым интриганам горькую истину. «Радницке Новине», центральный орган партии, открыл беспощадную кампанию против главы белградской военной клики, князя Георгия, которого социал-демократия в течение нескольких дней довела до отказа от своих прав на престол. И эта тактика, соединявшая политический реализм с революционной смелостью, укрепила партию в организационном отношении и увеличила ее политическое влияние. То же самое относится к болгарской социал-демократии, которая непримиримо боролась сначала против патриотической авантюры, превратившей мнимо-вассального князя в независимого «царя Болгарии», а потом против посредничества России в болгарско-турецком конфликте. Борьба против неопанславистской демагогии, либеральной по своим жестам, но реакционной до мозга костей, является важной заслугой как сербской, так и болгарской социал-демократии. Свой последний партийный съезд от 24 до 26 июля этого года болгарская партия превратила во внушительную «демонстрацию пансоциализма против панславизма», пригласив в Софию представителей русской, польской, чешской, сербской социал-демократии, представителей пролетариата тех самых народов, буржуазные представители которых за несколько недель до того симулировали в той же Софии панславистское братство. И хотя русофильская печать Софии оказалась настолько бесстыдной, глупой и трусливой, что замолчала социал-демократический съезд, он достаточно красноречиво говорил сам за себя; уличная демонстрация 24 июля, в которой участвовало от трех до четырех тысяч рабочих, приветственные речи иноземных делегатов на открытых собраниях съезда, во дворе рабочего дома, в присутствии многих сотен гостей, публичный доклад о русской революции, возвещенный красными плакатами, которые были расклеены по всему городу, торжественные публичные диспуты о балканском вопросе, открывшиеся докладом Благоева^*, – все это поставило социал-демократический съезд, несмотря на все усилия буржуазной прессы, в центр всеобщего внимания и сделало его глубоко значительным эпизодом в истории молодой болгарской партии.

Мы упомянули о молчаливом заговоре буржуазной печати. К этому нужно прибавить, что единственная ежедневная газета, более или менее по праву называющая себя социалистической, «Камбана» ("Колокол") весьма добросовестно замалчивала интернациональную манифестацию против панславизма, не столько из политических, сколько из фракционных соображений. Здесь мы должны сказать несколько слов о фракционных группировках, играющих большую роль в жизни болгарской социал-демократии.

В 1903 году болгарская партия раскололась на две фракции: «тесняков» ("узких") с Благоевым, Кирковым, Раковским и Бакаловым во главе и «широких», руководимых Янко Саказовым и Н. Габровским. В противоположность строгим охранителям классового принципа, «теснякам», «широкие» склоняются к так называемому «обходительству», т.-е. сотрудничеству с буржуазно-демократическими элементами и – в теории – к ревизионизму. Обе партии сохранили имя, программу и устав старой партии. В 1905 году происходит дальнейший раскол среди «тесняков»: под руководством Бакалова и Харлакова отделяется группа «либералов», обвиняющих сторонников Благоева, «консерваторов», в организационной узости, которая изолирует партию от класса и грозит превратить ее в "тайное общество". В 1908 году от «тесняков» снова откололась группа протестантов, недовольных консерватизмом партии и требовавших объединения всех социалистических организаций: это – так называемые «прогрессисты» с Ильевым во главе. Попытка общего объединения терпит крушение из-за противодействия «тесняков». Наряду с ними и в противовес им образуется так называемая «объединенная» партия из «широких», «либералов» и «прогрессистов». Единственная связь между обеими организациями заключается в ожесточенной полемике в печати и на собраниях. «Камбана», не будучи партийным органом, все же тесно связана с «объединенными» и до известной степени является их официозом. Этим объясняется и ее отношение к анти-славянофильской манифестации, устроенной «тесняками».

Характер и формы группировок и размежеваний в болгарском социализме обусловлены в своей основе политической молодостью страны: слабой дифференциацией общественной жизни, полным отсутствием политических традиций, недостаточной самостоятельностью пролетарского авангарда и переизбытком радикальной и социалистической интеллигенции. Во всех политических партиях Болгарии интеллигенция играет несоразмерно большую роль; единственная серьезная духовная традиция, которая есть у нее, это – социализм. Основатель «демократической» партии, Петко Каравелов (теперь покойный), был в свое время сторонником "Народной Воли" в России. Журналисты и… министры всех буржуазных болгарских партий были, хотя бы недолго, на выучке у социализма. Социализм был для них школой политической азбуки; чтобы применить эту азбуку к жизни, они перешли в другой лагерь. Дольше всех остались верны социализму народные учителя и учительницы. Острая нужда в просвещении, наряду с культурной отсталостью страны, превращала деятельность учителя в миссионерское, апостольское служение и гнала учителя в объятия самой радикальной идеологии.

Таким образом, болгарский социализм образуют не только политические и профессиональные организации рабочих, но и широкое туманное пятно социалистической и полу-социалистической интеллигенции. Границы буржуазных партий, в свою очередь, отличаются совершенно хаотическим характером или, точнее, таких границ вообще не существует. Демагогия – вот высшая мудрость болгарской политики: по сравнению с ней подкуп – только техническая деталь. Демагогия завоевывает сердца, мандаты и портфели. В этом политическом хаосе, каждую минуту готовом принять образ и подобие любого стоящего у кормила божества, избыток социалистической интеллигенции создает опасность серьезных искушений и соблазнов для молодой рабочей партии. Пролетарская армия растет, но пока еще она слаба; генеральный штаб вождей слишком велик для нее. Возможность непосредственного политического влияния этих вождей ограничена сравнительной слабостью армии, – а, вообще говоря, как легко при некотором таланте играть в этой стране политическую роль! Достаточно сделать небольшой прыжок в сторону. В сущности, и прыжка-то не надо делать, потому что радикальная интеллигенция всех оттенков радуги составляет естественный мост между социалистической идеологией и буржуазной практикой.

"Обходительство" как раз и формулирует это стремление социалистической интеллигенции обогнать исторический процесс и при помощи искусных политических комбинаций обеспечить социал-демократии влияние, которого ей не могут создать численная сила и степень организованности пролетариата. Но в Болгарии «обходительство», т.-е. сотрудничество с буржуазной демократией, опаснее, чем где-либо: ибо где начало и где конец этой болгарской «демократии», которую сегодня вызывают к жизни ударом жезла по скале, чтобы, может быть, завтра же снова вернуть ее в небытие? К тому же правительственные демократы Софии – вчерашние республиканцы и заговорщики – в своих методах политической коррупции ничем не уступают французским радикалам. И вот мы видим, как те или другие сторонники «обходительства», бывшие вожди учительского или железнодорожного союза, сегодня занимают выгодные места в различных «демократических» канцеляриях… С другой стороны, те же самые условия порождают и противоположную опасность – превращения политической партии в социалистический семинарий.

Мы видели, что в болгарской партии раскол произошел трижды; в результате мы имеем существование двух партий, с одной стороны, и фракционный раздор в "объединенной партии" – с другой. «Тесняки» видят в этих расколах не что иное, как процесс «очищения» рабочей партии от мелкобуржуазной интеллигенции. Но мы не могли бы разделить этот взгляд без оговорок не только потому, что у самих «тесняков» доминирующую роль в партии играет интеллигенция, и не только потому, что «объединенные», насколько мы можем судить, имеют в своих рядах много ценных социалистических элементов, но прежде всего потому, что мы не можем забыть о самом печальном факте болгарского рабочего движения: о расколе профессиональных союзов между «тесняками» и «объединенными».

В заключение мы дадим еще общий обзор организации и деятельности «тесняков», на партийном съезде которых автор этих строк присутствовал[12]12
  В 1910 году. Л. Т.


[Закрыть] в качестве представителя русской социал-демократии. Красноречивый секретарь партии, талантливый агитатор и редактор партийного органа «Работнический Вестник» и он же партийный казначей, неутомимый Георг Кирков, в пятичасовой речи дал исчерпывающую картину жизни и трудов партии. В прошлом году она охватывала 56 местных организаций и групп с 2.126 членами, в том числе 1.519 рабочих; кроме того, к партии принадлежали: социал-демократическая учительская организация с 851 членом, организация коммунальных служащих с 250 членами, четыре социал-демократические студенческие группы с 52 членами, 12 рабочих кружков для самообразования с 325 членами и 14 клубов рабочей молодежи с 420 членами. Число членов партии, – жаловался Кирков, – возросло в прошлом году только на 12%; ввиду крайне строгого отбора со стороны местных организаций, оно всегда отстает от числа членов объединенных профессиональных союзов, духовно и организационно связанных с партией. Это объединение охватывает сейчас 13 централизованных союзов с 172 местными секциями и 4.600 членов: по сравнению с прошлым годом, оно возросло на 1.200 человек. В прошлом году объединение израсходовало на стачечные нужды 15.000 левов (франков), на пособия – 10.000 левов. Число профессиональных изданий достигло 12. С чувством справедливого удовлетворения Кирков описывал агитационную и издательскую деятельность партии. В течение последнего года она устроила 917 открытых собраний с 154.675 участниками, выпустила 647 воззваний в 158.896 экземплярах и распространила 157 брошюр в 18.896 экземплярах. В первомайской демонстрации 1910 года участвовало почти 14.000 рабочих. «Работнический Вестник», центральный орган партии и объединенных профессиональных союзов, выходящий три раза в неделю, закончил 13-й год издания с 3.214 абонентами. Ежемесячник партии «Ново Время», редактируемый «стариком» Благоевым, основателем партии и теоретиком марксизма в Болгарии, имел в конце 13-го года издания 1.275 абонентов. Гордость партии составляют ее «книжарница» и «печатница». Оборот издательства поднялся с 124.000 франков в 1909 году до 422.000 франков в 1910 году. За последний год «книжарница» издала 16 книг и брошюр, в том числе «Происхождение семьи» Энгельса, «Путь к власти» Каутского, «Л. Фейербах» Энгельса, «Социал-демократия и парламентаризм» Парвуса, «Маркс и его историческое значение» Каутского – в 2.000 экземпляров каждую, «Из моей жизни» Бебеля в 3.000 экземпляров и, наконец, первый том «Капитала» в переводе Благоева, 1.700 экземпляров которого были уже заранее заказаны. Кроме того, появилось, почти одновременно, еще другое издание «Капитала» в переводе Бакалова. Наша французская партия, с ее великими революционными традициями, с ее несравненными ораторами и парламентскими деятелями, имеет все основания смотреть с завистью на изумительную просветительную деятельность болгарской партии в этой малокультурной стране, едва насчитывающей 5 миллионов человек населения.

* * *

Нельзя не отметить, что болгарская партия всегда находилась под влиянием русской. О силе этого последнего влияния мы, русские, не имеем даже отдаленного представления. Не только 50-летний Благоев, который учился в русском университете и в 1885 году был арестован в Петербурге за организацию рабочих кружков и участие в создании газеты «Рабочий», не только 45-летний Кирков, который окончил гимназию в Николаеве и уже в это время вращался в кружках «Народной Воли», но и все молодое поколение болгарской социал-демократической интеллигенции насквозь «русифицировано», а вместе с интеллигенцией – и передовые слои пролетариата. Они прошли через нашу идейную борьбу с «экономистами», а потом через раскол между большевиками и меньшевиками. «Искра»^* для них такое же живое понятие, как для нас, или, чтобы не преувеличивать, как «Die Neue Zeit»^* для сербов. Болгарские рабочие поют русские революционные песни, в болгарских политических статьях встречается на каждом шагу наша партийная фразеология.

Л. Троцкий и Х. Кабакчиев, "Очерки политической Болгарии".

Балканский вопрос и социал-демократия

В конце июня в столице Болгарии, Софии, происходил второй «всеславянский» съезд^*. Его смысл можно кратко выразить так: политические банкроты разных славянских стран собрались воедино, чтобы прокричать о своем банкротстве на весь мир.

На петербургских совещаниях и затем на Пражском съезде 1908 года новое «всеславянство» выступило на сцену при звуках труб и барабанном бое: оно обещало примирить поляков с русскими, русин – с поляками, сербов – с болгарами, уничтожить трения и вражду между буржуазными классами всех славянских наций и возвести здание нового славянства на фундаменте свободы, равенства и братства. С того времени прошло два года, – и Софийскому съезду пришлось подводить печальные итоги. За это время все противоречия внутри славянства успели достигнуть небывалой остроты. В «славянской» России контрреволюция поставила в порядок дня травлю поляков и украинцев: новое западное земство и законопроект об отторжении Холмщины^* являются последним словом польской политики конституционного царизма. В Галиции гнет польской шляхты и буржуазии над русинской народностью почти накануне Софийского съезда привел к кровавому побоищу в стенах Львовского университета^*. Отношения между Болгарией и Сербией если и не ухудшились за это время, то, во всяком случае, не стали лучше. И ввиду этих фактов софийские речи о всеславянской солидарности даже не звучали лицемерием, – до такой степени явственно выступали в них взаимная враждебность и откровенная наглость. Кадеты, которые еще недавно были запевалами во всеславянском хоре, растерянные и недоумевающие отошли в сторону, уступая место более прямым и непосредственным слугам царизма. Милюков и Маклаков остались дома. Гучков, граф Бобринский да Череп-Спиридович^* представляли Россию. Глава младочехов Крамарж^* суетился, расчищая на Балканах дорогу для продуктов чешской индустрии. О больных вопросах – польском, украинском, юго-славянском, балканском – молчали по взаимному уговору; это было выгоднее всем участникам всеславянской комедии.

Но за стенами съезда, на улицах и площадях Софии все вопросы международной политики, и прежде всего балканский, были поставлены ясно, открыто и честно. Это сделала болгарская социал-демократия.

На массовом собрании, руководимом Благоевым и Кирковым, была принята 20 июня, перед самым созывом славянского съезда, резолюция, срывающая маску с барышников панславизма. Не довольствуясь этим, болгарская социал-демократия[13]13
  Точнее: одна из двух болгарских социал-демократических партий, «тесняки». См. об этом предыдущую статью. – Ред.


[Закрыть] пригласила на свой годичный конгресс в начале июля представителей славянских социал-демократических партий, чтобы наглядно показать балканским народным массам, что имеются две Болгарии, две Сербии, две России… одна – реакционно-династическая, другая – революционно-пролетарская. Таким образом – очередной съезд болгарской рабочей партии превратился на этот раз в превосходную демонстрацию международной солидарности пролетариата, которая сказалась не только в горячих овациях и взаимных приветствиях, но и прежде всего в том, что делегаты всех представленных в Софии партий – болгарской, сербской, русской, чешской и русинской – исходили из одних и тех же посылок и приходили к одним и тем же выводам в решении балканского (восточного) вопроса.

В так называемом восточном вопросе нужно различать две стороны: во-первых, это вопрос о взаимных отношениях наций и государств на Балканском полуострове; во-вторых, это вопрос о сталкивающихся интересах и происках европейских капиталистических держав на Балканах.

Эти два вопроса совсем не тождественны. Наоборот: действительное разрешение чисто балканского вопроса целиком направляется против интересов европейских династий и европейской биржи.

Балканский полуостров, размерами равный приблизительно Германии, но с населением почти в три раза меньшим (22 миллиона душ), разрезан на шесть самостоятельных государств: Грецию, Турцию, Румынию, Болгарию, Сербию, Черногорию, не считая австро-венгерских провинций: Далмации, Боснии и Герцеговины. В этих шести государствах, со своими собственными династиями, армиями, монетными системами и таможнями, живут разбитые на отдельные осколки многочисленные нации и племена: греки, турки, румыны, болгары, сербы, албанцы, евреи, армяне, цыгане… Границы между карликовыми государствами Балканского полуострова проведены не в соответствии с условиями природы или потребностями наций, а в результате войн, дипломатических интриг, династических интересов. Большие державы – и в первую голову Россия и Австрия – имели всегда непосредственный интерес в том, чтобы противопоставлять балканские народы и государства друг другу и, взаимно ослабляя их, подчинять затем своему экономическому и политическому влиянию. Карликовые династии в этих "отрубных участках" Балканского полуострова служили и служат рычагами европейских дипломатических интриг. И вся эта механика, основанная на насилии и коварстве, огромной тяжестью ложится на балканские народы, угнетая их экономическое и культурное развитие. Так, сербы насильственно разобщены между пятью государствами: они образуют одно маленькое «королевство» и одно игрушечное «княжество», Сербию и Черногорию, которые отделены друг от друга Новобазарским Санджаком, населенным сербами, но принадлежащим Турции; немало сербов живет в македонских округах той же Турции; наконец, большая часть сербов входит в состав Австро-Венгрии. Подобную же картину представляют и все другие балканские народности. Этот богато одаренный от природы полуостров бессмысленно разрезан на мелкие куски; люди и товары при своем движении наталкиваются на колючие изгороди государственных границ, и эта национально-государственная чересполосица не дает сложиться единому балканскому рынку, как основе могущественного развития балканской индустрии и культуры. К этому присоединяется изнурительный милитаризм, призванный охранять раздробленность полуострова и порождающий гибельные для экономического развития опасности войн на Балканах – между Грецией и Турцией, между Турцией и Болгарией, между Румынией и Грецией, между Болгарией и Сербией…

Единственный выход из национально-государственного хаоса и кровавой бестолочи балканской жизни – объединение всех народов полуострова в одно хозяйственно-государственное целое на основе национальной автономии составных частей. Только в рамках единого балканского государства сербы Македонии, Санджака, собственно Сербии и Черногории смогут объединиться в одну национально-культурную общину, пользуясь в то же время всеми преимуществами общебалканского рынка. Только объединенные балканские народы смогут оказывать действительный отпор бесстыдным притязаниям царизма и европейского империализма.

Государственное объединение балканского полуострова может пойти двояким образом: либо сверху, посредством расширения одного более сильного балканского государства за счет слабейших, – это путь истребительных войн, угнетения слабых наций, путь упрочения монархизма и милитаризма; либо снизу, посредством объединения самих народов, – это путь революций, путь низвержения балканских династий под знаменем федеративной балканской республики.

Политика всех этих двухвершковых балканских монархов, их министерств и правящих партий имеет своей показной целью объединение большей части балканского полуострова под одной короной. "Великая Болгария", "Великая Сербия", "Великая Греция" являются лозунгами этой политики. Но, в сущности, никто не берет таких лозунгов всерьез. Это – полуофициальная ложь для снискания популярности в народе. Балканские династии, искусственно понасаженные европейской дипломатией, лишенные каких бы то ни было исторических корней, слишком ничтожны, слишком неустойчивы на своих тронах, чтоб отважиться на «широкую» политику по образцу Бисмарка^*, железом и кровью объединившего Германию. Первая серьезная встряска может бесследно вымести вон Карагеоргиевичей, Кобургов^* и прочих коронованных балканских лилипутов. Балканская буржуазия, как и во всех странах, поздно вступивших на путь капиталистического развития, – политически бесплодна, труслива, бездарна и до мозга костей разъедена шовинизмом. Брать на себя объединение Балкан ей совершенно не под силу. Крестьянские массы слишком разрозненны, темны и политически индифферентны, чтобы можно было от них ожидать политической инициативы. Таким образом, задача создания на Балканах нормальных условий национального и государственного существования всей своей исторической тяжестью ложится на балканский пролетариат. Этот класс еще малочислен, ибо весь балканский капитализм едва вышел из пеленок. Но каждый шаг на пути экономического развития, каждая новая верста железнодорожных рельс, каждая новая фабричная труба на Балканах увеличивают и сплачивают ряды революционного класса. Чуждый каких бы то ни было церковных и монархических суеверий, буржуазно-демократических и националистических предрассудков, молодой, полный сил и энтузиазма балканский пролетариат уже на первых шагах своего исторического пути пользуется богатым опытом своих старших европейских собратьев. Социал-демократические партии Болгарии и Сербии, наиболее зрелые представительницы рабочего движения на Балканах, неутомимо ведут борьбу на два фронта: против собственных династически-шовинистических клик и против империалистических планов царизма и биржевой Европы. Федеративная республика на Балканах, как положительная программа этой борьбы, стала знаменем всего сознательного балканского пролетариата без различия расы, национальности и государственных границ.

Заседавшая в Белграде прошлой зимой Балканская конференция,[14]14
  См. предыдущую статью. – Ред.


[Закрыть] в составе представителей сербской, болгарской и румынской социал-демократических партий, социал-демократических групп Македонии, Турции и Черногории,[15]15
  Греческие социал-демократы прислали приветственную телеграмму. Л. Т.


[Закрыть] а также сербского социал-демократического пролетариата южных провинций Австро-Венгрии, выработала общие принципы балканской политики пролетариата, направленной на уничтожение балканского партикуляризма и милитаризма, национальной борьбы и чужеземного насилия. Вторая балканская конференция, которой предстоит собраться ближайшей зимой, имеет своей задачей создать тесную организационную связь и наметить формы совместных политических выступлений всех социал-демократических партий на Балканах.

Так на наших глазах из балканского хаоса и мрака выступает объединенная секция социалистического интернационала.

Для рабочих России этот факт имеет неизмеримую важность. Отныне ни одно покушение царизма на вмешательство в судьбы многострадального полуострова не пройдет без решительного отпора со стороны балканской социал-демократии. Славянобратской лжи буржуазных партий, обвиняющих нас в предательстве интересов балканских славян, мы отныне можем противопоставить неотразимый факт: пролетариат Балкан не с ними, а с нами. Вместе с нами он борется против царизма, который теперь посредством русско-японского соглашения развязал свои воровские руки для разбоя в Персии и происков на Балканах. Вместе с нами он объявляет беспощадную войну панславизму – как откровенно азиатской, так и либерально-кадетской марки.

Исторический залог независимости Балкан и свободы России – в революционном сотрудничестве рабочих Петербурга и Варшавы с рабочими Белграда и Софии.

"Правда" N 15, 1 (14) августа 1910 г.