Текст книги "В одиночку не выжить"

Автор книги: Лев Златкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

– Как твой полицейский? – сразу спросил Юсуф – Договорился? – Договорился! – весело доложил Мамед – Сегодня вечером он нам сообщит все, что нужно Предложил даже узнать адреса всех таксистов и их любовниц, но я отказался. – Сколько дал ему? – продолжал расспрашивать Юсуф. – Пять тысяч, – обманул, не моргнув глазом, Мамед – Обещал еще десять, если достанет сегодня Намекнул, что завтра он может и не получить таких денег. – Молодец твой отец, – похвалит Юсуф Мамедд, – на полу спал и то упал. – Зашел еще и в кафе! – сообщил Мамед. – Зачем? – недовольно насупил брови Юсуф. – Проверить, э... – засуетился Мамед. – Там все в порядке. Полиции нет, а жена хозяина кафе думает, что тот слинял к своей любовнице во Фрибуре. – Не надо было светиться! – стал выговаривать Юсуф – Тебя бармен знает. – Ну и что, что знает? – вскинулся Мамед. – Я так часто туда захожу, что никаких подозрений это вызвать не может. О хозяине я и не спрашивал, выпил рюмку водки и ушел. – А свининой закусил? – подозрительно спросил Юсуф. – Я же тебе говорил я по первой не закусываю, – ответил Мамед, воровато отвернув глаза. – Надеюсь, ты понимаешь, – спросил Юсуф, – что первым делом полиция будет интересоваться теми, кто был ночью и утром. – Время смерти они установят точно и сразу, – отмахнулся Мамед. – А у меня на ночь железное алиби всю ночь я играл в карты в компании. – Где ты договорился с ним встретиться? – Он мне позвонит вечером и мы договоримся. – Назначь ему встречу в самом безлюдном месте – В парке, – предложил Мамед. – Где знаешь, – согласился Юсуф. – Чтобы народу не было. – Зачем так, Юсуф? Лишать меня такого ценного информатора. Где я другого возьму? – Где хочешь, – отмахнулся Юсуф. – Главное для нас – это убить Пятницкого. А свидетели нам не нужны. Я следов не оставляю. – Не обязательно, начиная большие дела, разрушать мои! – заскулил Мамед. – Тебе хорошо: приехал-уехал, а мне здесь жить и работать. Это мое гнездо, в своем гнезде не срут! Не пачкают, – зачем-то поправился он. – Ходи в сортир и сиди "орлом"! – презрительно сказал Юсуф. – У каждого свои правила. Я следов не оставляю. Если кто-нибудь что-нибудь про меня знает, он тут же умирает. Свидетелей обвинения не будет. Юсуф решил, что он все сказал, и ушел в спальную комнату к своей блондинке, которая стана подавать признаки жизни. Вечером позвонил полицейский. Деньги нужны всем. Нет, наверное, человека на земле, которому они не были бы нужны. Любой расы, любой национальности. Но полицейскому они были нужны вдвойне. Он все еще снимал комнату на окраине Женевы, куда жену было приводить просто неудобно, хотя его девушка, с которой он жил, сама приехавшая из дальней деревушки, была согласна и на это, лишь бы быть вместе и ночью, и днем. А к десяти тысячам франков можно было прибавить их сбережения и купить право на проживание в собственной квартирке, пусть небольшой, но зато собственной, где можно делать все, что заблагорассудится. Первый взнос как раз и составлял десять тысяч с чем-то франков. – Я все узнал, – радостно сообщил он Мамеду. – Приготовь деньги! – Деньги есть. Встретимся в парке Дез'о Вив, в одиннадцать. – Почему так далеко? – удивился полицейский. – И почему так поздно? Разве нельзя прийти к тебе? – Я все объясню при встрече, – сказал Мамед и положил трубку. Он вдруг понял, что и его вскоре могут убрать, так как Юсуфу свидетели не нужны. Парк Дез'о Вив был похож на сказочный лес – темный, таинственный и безлюдный в этот поздний час. Полицейский немного опоздал. – Что это тебе взбрело в голову назначать здесь встречу? – раздраженно спросил он Мамеда. – Игра в шпионов не для меня. – Береженого бог бережет, – сказал Мамед тоскливо. – Давай информацию. – Сначала деньги, – протянул руку полицейский. – Если ты будешь знать фамилию и адрес таксиста, ты можешь расхотеть заплатить мне десять тысяч. – Да! – согласился Мамед. – Такой анекдот даже есть: "Один соблазнил девушку, пообещав ей бриллиантовое кольцо, а потом обманул, не дал. Она стала его упрекать, а он ей: "Когда у меня между ног, как камень, сердце мое, как воск, а когда внизу у меня, как воск, сердце мое, как камень". – Вот видишь! – засмеялся полицейский. – Я не хочу быть обманутой девушкой! Мамед достал деньги и отдал их полицейскому. – Я не такой, как ты, – упрекнул он. – Я тебе верю. – А почему ты мне не должен верить? Я тебя никогда не обманывал. Все сведения, которые я тебе приносил, были точными. – Я тебе тоже платил без обмана, – напомнил Мамед. Но полицейский не хотел больше терять времени на дискуссию о честности. Он считал, причем искренно, что честность нужна только богатым. Поэтому он молча протянул Мамеду лист бумаги, на котором были написаны все реквизиты Эрвина Кокорева. Он развернул листок бумаги и пошел ближе к фонарю. За спиной полицейского внезапно возникли Юсуф и Азмад. Они быстро заломили ему руки за спину и связали их нейлоновым шнуром. – Мы проверим адрес, – объяснил Юсуф. – Если все верно, отпустим. Если нет, умрешь! Ты все понял? Полицейский немного успокоился. – Там записан телефон, – сообщил он. – Позвоните сейчас и скажите, что вы дежурный с телефонной станции. Через полчаса Азмад вернулся и сказал по-чеченски, что сведения точные. Юсуф подошел к сидящему на траве полицейскому и сказал, довольно улыбаясь. – Ты хорошо поработал! Разрывная пуля вышибла полицейскому мозги в долю секунды, бросив вслед за мозгами на дорожку парка и бездыханное тело. А Юсуф посмотрел на высоченное дерево и спокойно произнес. – Какое дерево высокое! Здесь много таких9 Этому, наверное, несколько сот лет. – Немало таких! – дрожа, ответил Мамед. – В университетском парке стоят гиганты, э! Высотой метров тридцать-сорок! Причем группами стоят, клянусь! Его мутило и стоило больших усилий, чтобы не вырвало прямо здесь, возле трупа. Это было бы недостойно горца, джигита. – А где еще растут такие гиганты? – вел светскую беседу Юсуф, окуривая "косячок" гашиша. – У въезда Европейского отделения ООН! – покорно пояснил Мамед, отчаянно борясь с приступами рвоты. – Пихты стоят. Два ряда по двенадцать деревьев. И во внутреннем дворе Дворца наций есть два ряда таких же пихт. По восемь деревьев только. – А в горах у них что растет? – спросил Юсуф, с тоской вспоминая родные горы. – Дуб, бук, вяз, ясень, клен, липа, – стал перечислять Мамед, – выше тысячи метров хвойные: пихта, сосна, ель. По долинам растет ольха. Там ее целые заросли. А совсем высоко альпийские луга, заросли рододендрона, азалии, можжевельника. – Какие названия знаешь? – удивился Юсуф. – Недаром тебя здесь держат. Умный! – Меня для другого держат! – тихо напомнил Мамед. – Снимите с полицейского мундир, возьмите оружие и деньги, – приказал Юсуф сообщникам. – Чтобы быстро проникнуть в квартиру таксиста. Мамед вздохнул и стал помогать Азмаду стягивать с убитого форму. Он уже понял, что эта форма понадобилась Юсуфу не только для того, чтобы попасть в квартиру Эрвина.

17

Эрвин впервые заработал похвалу Голдвина. Он уже и не помнил, когда он впервые приступил к выполнению нудной и однообразной работы: знакомство с советскими гражданами, затем и с российскими, попытка втереться к ним в доверие, найти слабые стороны их характера, темные пятна в биографии, обработка их и вербовка. Успехов явных не было. Иногда удавалось подловить "клиента", как называл их Эрвин, на чем-нибудь противозаконном, сфотографировать или записать на магнитную пленку. Но что дальше происходило с компрометирующими материалами, Эрвин не знал, к самостоятельной работе его не допускали. Обычно его выводили на "клиента", а затем забывали. Федор Пятницкий был первым, кого Эрвин сам разглядел, лично втерся к нему в доверие, работая на перспективу. Здесь можно было не спешить: "птичка" никуда не могла улететь. По большому счету, Федор Пятницкий Эрвину нравился: немногословный мужественный парень, красивый и сильный, он не мог не вызвать симпатии даже у мужчин, не относящихся к сексуальным меньшинствам. Умение владеть собой в, казалось бы, безысходной ситуации всегда вызывает невольное уважение... В этот вечер Эрвин возвращался домой не один. Его уютная однокомнатная холостяцкая квартира видела немало девиц, не отягощенных строгими моральными правилами. Ирма работала в автомобильном салоне: разносила кофе, ложилась в постель к нужным хозяину людям. Ее это устраивало: платили хорошо, а заниматься проституцией таким образом выгоднее и спокойнее – никаких конфликтов с клиентами и с полицией. Эрвин вел переговоры о покупке дорогого автомобиля, и Ирма приняла его за очень богатого человека, а когда он предложил встретиться вечером и пойти к нему в гости, сразу же согласилась. Оказавшись в однокомнатной холостяцкой квартирке, она поняла, что ошиблась. Правда, оставалась еще надежда, что эта квартирка специально куплена для интимных свиданий, потому что клиент женат и домой водить дам не может. – Ты здесь живешь? – Живу! – честно ответил Эрвин. Повернуться и уйти сразу Ирма посчитала неудобным. Эрвин уже варил кофе. Она решила, что, пожалуй, немного побудет и выпьет кофе с этим хотя и небогатым, но симпатичным мужчиной. Попить спокойно кофе им не дали. Звонок в дверь удивил в первую очередь самого Эрвина. – Ты ожидаешь еще кого-нибудь? – с иронией спросила Ирма. – Не знаю, кого это черт принес! – Ну, если мужчина, – ухмыльнулась Ирма, – то любовь втроем обойдется вам и втрое дороже. А если это женщина, то я вас оставлю наедине и удалюсь домой баиньки. Такой вариант Эрвин не исключал. Некоторые дамы возвращались иногда в самый неподходящий момент и даже устраивали скандалы, считая, что если он с ними раз-другой переспал, то обязан делать это столько, сколько они этого пожелают. "Надо брать с них расписку, – подумал Эрвин, – что претензий не имеют и прав предъявлять не будут". Эрвин на всякий случай посмотрел в глазок. За дверью стоял полицейский. Но вслед за ним, когда Эрвин открыл дверь, вошли еще двое. Один из них приставил к его животу пистолет и сказал по-русски: – Пикнешь, убью! Первый удар Эрвину удался, он выбил пистолет из руки бандита. Нанести второй удар не успел – чем-то тяжелым стукнули по голове, и он потерял сознание. Мамед и Азмад потащили обмякшее тело в комнату. Испуганная Ирма застыла с поднятой чашкой в руке. Но и вошедшие тоже замерли, обнаружив свидетеля. Опомнились они, когда услышали гневный окрик Юсуфа. – Что уставились?! Шлюхи никогда не видели, что ли?! Эрвин пришел в себя и обнаружил, что сидит в кресле со связанными руками и ногами. Тот, кто в прихожей наставлял на него пистолет (среди этих бандитов он, наверное, был главным), подошел и показал фотографию. – Очнулся? – заметил Азмад. – Смотри бесплатное секс-шоу! Ирма такого удовольствия от соития с мужчинами и представить себе не могла. "Заплатить они, конечно же, не заплатят, – думала глупенькая шлюшка, – но такое удовольствие стоит денег само по себе". Она забылась после Юсуфа и уже совсем ничего не чувствовала, что такое с ней вытворяют Азмад с Мамедом. К очнувшемуся Эрвину подошел Юсуф, заправляя в брюки рубашку и застегивая ширинку брюк – Не ожидал, что ты так быстро очнешься! – сказал он Эрвину по-русски. Нам лучше говорить с тобой по-русски, – предложил он, – чем меньше эта шлюшка знает, тем лучше. Эрвин промолчал. Он решил противопоставить насилию молчание как самый весомый аргумент. – В молчанку решил со мной поиграть? – усмехнулся Юсуф и врезал неожиданно Эрвину пощечину. Удар был нанесен с такой силой, что кровь из носа прямо-таки брызнула на одежду Эрвина. – Говорить тебе все равно придется! – угрожая, сказал Юсуф. – У меня все говорят. Я умею развязывать языки. – Нам нужен не ты, а вот этот русский! Скажешь, где он сейчас находится, и будешь забавляться со своей девочкой до утра. Эрвин узнал того, кто был на фотографии. Но он не знал, кто эти люди, обманом проникшие в его дом Он предпочел пока молчать. Бандит плюнул ему в лицо и подошел к Ирме. Она была привязана к стулу. – Посмотри на фотографию, крошка. Ты видела когда-нибудь этого парня? – Видела1 – сразу же призналась Ирма. – Развяжите меня, пожалуйста. Я расскажу. Но никто не обратил внимания на ее слова. – Где ты его видела? – спросил бандит. – Сегодня он был с Эрвином в автосалоне. Они покупали машину. Бандит усмехнулся и повернулся к Эрвину. – Ну, теперь ты скажешь, где он? – Не знаю! Я подвозил его, и он попросил помочь выбрать ему машину. Ему пришло в голову, что это те самые "турки", за которыми следил Франсуа. Он не ждал для себя уже ничего хорошего. – Ему нужна была мощная машина? – сделал удивленные глаза Юсуф. – От кого это он собрался удирать? Не от меня ли? – От нас! – вмешался Азмад. – От нас нельзя убежать, нельзя скрыться! – назидательно сказал Юсуф. – Мы под землей найдем, под водой отыщем. – Вы из КГБ? – спросил с надеждой Эрвин, надеясь, что с конкурирующей фирмой легче будет договориться. Голдвин ему как-то сказал мимоходом, что существует неписаное правило, что разведчики всего мира без необходимости стараются друг друга не убивать, а договариваться. Трое убийц так громко захохотали, что у Эрвина проснулась надежда, что, может быть, соседи услышат и вызовут полицию. Время позднее, шуметь запрещено. Но Юсуф и сам понял, что любой шум может привлечь внимание к квартире, и сказал по-чеченски: – Не шумите! Соседи могут вызвать полицию! Этот полудурок полурусский надеется на это. Тихо! – Смешно, э! – тихо сказал Мамед. Юсуф не обратил на его слова ни малейшего внимания. – КГБ – это русские! – сказал он Эрвину – А мы всех русских ненавидим. Мы – враги навеки! – Грабили Россию веками, – сказал Эр-вин, усмехаясь, – так еще ее и ненавидите! – И будем грабить, как грабили! – пообещал Юсуф. – Думаешь, мы добьемся независимости и перестанем грабить Россию? Не ждите! Будем приезжать и грабить! – А зачем вам Федор Пятницкий? – поинтересовался Эрвин. – Много будешь знать – не состаришься! – зловеще пообещал Юсуф. – Говори, где прячется Пятницкий? – Адреса я не знаю! Но можем поехать, я вам покажу, где это место. Эрвин подумал, не удастся ли сбежать. Бандит достал из кармана золотую зажигалку и поднес ее к лицу Эрвина. – Значит, ты не знаешь, где находится этот тип? Раздался щелчок Пламя ужалило щеку. – Красиво горит? – спросил Юсуф. – Красиво! – ответил Эрвин, едва сдерживаясь, чтобы не заорать. – Смотреть на огонь– это у нас в генах! – сказал Юсуф. – Учимся мы, учимся, а как только смотрим на огонь, так сразу в нас просыпается атавистическое чувство. Представляем себе, как мы сидим в пещере у костра, он – единственный наш защитник, единственное развлечение ночью, при нем уходит самое отвратительное в жизни первобытного человека – страх. – А что, первобытные по ночам не трахались? – поинтересовался Азмад. – Голодной куме все хлеб на уме! – сказал Юсуф, не оборачиваясь. – Только другое слово на букву "х"! – Новое слово на букву "х"! – засмеялся Азмад. Но Юсуф уже не обращал на него никакого внимания. – Давай, друг, вспоминай! – предложил он Эрвину, поднося к его лицу поближе огонь зажигалки. Жар огня заставил Эрвина инстинктивно отпрянуть назад головой. – Не дергайся, – тихо сказал бандит. – Вспоминай побыстрее, иначе я выжгу тебе глаза. Он кивнул другому, и тот залепил скотчем рот Эрвина. А потом огонь иглой впился в его подбородок. Лицо Эрвина исказилось гримасой жуткой боли, а дикий крик приглушенно рвался из-под липкого скотча. – Я тебя предупреждал, – по-отечески увещевал Эрвина Юсуф, – что тебе это не понравится. Говорить будешь? И он посмотрел немигающим взором прямо в глаза Эрвина. Но, не прочитав там решения сдаться и говорить, расстегнул ему рубашку и поднес огонь к его груди. Дикая боль чуть не разорвала сердце Эрвина напополам, но он, изогнувшись и дергаясь от боли, временами проваливаясь в небытие, все же упрямо не хотел говорить. Юсуф все же не терял надежды разговорить упрямого полурусского. – Нет, ты посмотри на этого партизана! – сказал Юсуф, обращаясь к Азмаду. – Кто ему этот Федор Пятницкий? Никто! Думает, что он хороший человек. А на Пятницком висят больше десятка трупов. Убийцу покрываешь! Ясно тебе? – обратился он уже к Эрвину. Но Эрвин не слышал его, он потерял сознание. Юсуф посмотрел на Мамеда и кивнул на Эрвина: – Приведи его в норму! Срочно! Он случайно бросил взгляд на Ирму и заметил в ее глазах замешанное на страхе и ужасе желание все рассказать, поделиться своими знаниями. Бандит подошел к Ирме. – А ты выдержишь, если я начну поджигать тебе соски? Ирма затряслась от испуга и торопливо заговорила. – He надо меня мучить! Я вспомнила. Они живут в пансионе "Белая лилия"! – Откуда ты знаешь? – Когда они покупали автомобиль, с ними там был еще какой-то мужчина, принялась объяснять Ирма. – Я слышала, как он пошутил. "Теперь возле "Белой лилии" будет стоять черный лимузин". – И ты знаешь, где находится эта "Лилия"? – Я там недолго снимала комнату, когда приехала в Женеву. – Молодец, девочка! – похвалил Ирму главарь и заговорил со своими помощниками на каком-то незнакомом языке. Мамед уже достал из кармана металлическую коробочку с одноразовыми шприцами и с лекарствами. После укола в вену Эрвин очнулся и глухо простонал, ожоги нестерпимо болели. – Напрасно изображал из себя героя! – сказал ему Юсуф. – Твоя дама нам все рассказала. Эрвин бросил взгляд, полный презрения, на даму легкого поведения, но что-нибудь сказать все равно не мог, рот у него по-прежнему был залеплен скотчем. Но Ирма от его взгляда поежилась и, оправдываясь, сказала. – Я – не партизан, и твой друг – мне никто! Они меня хотели пытать, а я боли не выдержу, все равно все бы рассказала, что знаю и что не знаю! Юсуф, довольный и умиротворенный, опять закурил "косячок" с травкой. В комнате на минуту наступила такая мертвая тишина, что Мамед не выдержал, рассмеялся и сказал: – Милиционер родился! Но Юсуф был уже в кайфе и даже не отреагировал на его слова, хотя обычно очень не любил, когда при нем произносили слово "милиционер". Он их кроме как "менты" не называл. – Ты у нас сегодня швейцарский "мент"! – обращаясь к Азмаду, сказал с ухмылкой Юсуф. – Тебе и карты в руки. Отправляйся в эту богадельню и все хорошенько разузнай. – Сейчас ночь! – заметил Азмад. – Можно вспугнуть Пятницкого. Сам говоришь, что он – "не дурак"! – Я не могу больше ждать! – заорал Юсуф. – Иди и узнай, живет он там или нет. Сразу же сюда позвонишь. Кстати, запиши телефон, а то забудешь. – А мне что дальше делать? – поинтересовался Азмад, записывая телефонный номер, вставленный в сам телефон. – Ничего! – жестко предупредил Юсуф. – Только узнать и тут же позвонить, там или не там! Никакой самостоятельности не проявляй! Исполняй только роль полицейского, и больше ничего. Не лезь в одиночку, ты с ним не справишься один. И не пытайся! – Хорошо! – нехотя согласился Азмад. Очень ему не понравились слова Юсуфа, что он не в состоянии справиться с Пятницким в одиночку. "Это мы еще посмотрим!" – буркнул он недовольно, но очень тихо, чтобы Юсуф не услышал. Азмад перед уходом вновь испытал желание попользоваться живой плевательницей Он подошел к Ирме и засунул ей в рот свою "тряпочку". – Соси! – приказал он, довольный, что и ему есть кому приказать. Ирма обреченно принялась за работу, хотя со связанными руками этим было заниматься крайне затруднительно И она чуть не задохнулась, когда садист засунул свою "тряпочку" под самый корешок. Ее спасло лишь то, что небольшие размеры мужского достоинства Азмада не позволили ей задохнуться. Пока она судорожно глотала воздух вместе со спермой, Азмад, даже не обернувшись на свою жертву, вышел из квартиры Эрвина, коротко бросив Юсуфу. – Узнаю, сразу позвоню! Юсуф с Мамедом остались на квартире Эрвина ждать звонка Азмада. Путь до пансиона "Белая лилия" очень подробно описал Азмаду Мамед. Он даже вызвался отвезти Азмада туда, но Юсуф не разрешил, ему просто не хотелось оставаться в одиночестве с двумя связанными свидетелями. Очень опасными свидетелями, которых предстояло еще убить. А Юсуф находился под кайфом и ориентировался в обстановке плохо. Освободись от пут пленники, они безо всякого труда справились бы с обкурившимся бандитом и убийцей, который в последнее время величал себя не иначе как "борец за свободу". Оставив машину в переулке, Азмад подошел к крыльцу, поднялся и принялся давить на кнопку звонка. Наконец он услышал за дверью шаги и чей-то женский голос. – Кто это так поздно? – Полиция! – отозвался Азмад. Внезапно он решил сам, своими руками убить Федора Пятницкого. Дверь открыла хозяйка пансиона Увидев перед собой полицейского, она всполошилась. – Полиция, в такой час? Что случилось? Из всех ее слов Азмад понял лишь одно слово, "полиция". – Где он? – спросил Азмад с ужасным акцентом, показывая хозяйке карточку Федора Пятницкого. Хозяйка сразу же узнала своего постояльца, вызвавшего такой интерес не только у Эрвина, но и у самого Голдвина. – Впервые вижу! – сказала она. Азмад не понял слов, но заметил, что она машинально взглянула наверх, на второй этаж дома. От удара кулаком в лицо женщина упала на пол. Азмад запер входную дверь.

18

Эрвин выбрал прекрасную машину. Федору она понравилась. Еще недавно он даже и не мечтал о такой. – Ну вот, ты и здесь уже кое-чем обзавелся! – засмеялся Франсуа. Теперь возле "Белой лилии" будет стоять черный лимузин. – Все же лучше, если он будет стоять возле моего дома, – ответил Федор. Когда покупку оформили, Эрвин сказал своим спутникам: – Вы меня извините, но я, пожалуй, здесь еще задержусь. Мне приглянулась мадемуазель, которая приносила нам кофе. – По-моему, – сказал он тихо Франсуа, – эта девочка что-то знает о "Белой лилии". В ее глазах я прочитал большой интерес. – Может, живет неподалеку? – предположил Франсуа. Он тоже обратил внимание на смазливую девушку. Федор с Франсуа собрались уезжать, а Эрвин остался. – Я поболтаю с ней немного! – заявил он им на прошанье. – Может, она мне еще что-нибудь даст? – Понятно! – рассмеялся Франсуа. – Мы удаляемся по-английски, не прощаясь1 И они с Федором уехшга на "БМВ", оставив Эрвина любезничать с девушкой на все случаи жизни. – Эрвин теперь о ней узнает все! – веселился Франсуа, ведя машину. – Он и обо мне хочет узнать все! – сказал Федор. – По-моему, он работает на Годдвина. А на кого работает Голдвин? Машина шла легко, в салоне было уютно и комфортабельно. – Хочешь, поедем, я покажу тебе ту виллу, что продается? Или сначала заедем за Ольгой и Сашей? – Они устали! – отказался Федор. – И потом, женщину нужно ставить перед свершившимся фактом покупки. А то будет еще потом расстраиваться. Но я посмотрел бы на это чудо. Франсуа поехал с правого берега Роны на левый через мост Монблан. Мелькнул бронзовый памятник Руссо, сидящего в кресле, установленный на островке у моста в гуще вековых деревьев. Проехав мост, машина помчалась по левому берегу озера вдоль шикарных и роскошных вилл. Одна из них, за высоким забором, имела столь мощную охрану, что привлекла внимание Федора – Ого! – сказал он. – Охраняют, как форт Нокс. – Миллионеры настороже1 – усмехнулся Франсуа – С тех пор, как похитили дочь одного из латиноамериканских магнатов – Боже! – воскликнул Федор. – Кид-непинг? Это в тихом уголке Европы – Не закрывать же границы! – сказал Франсуа. – Теперь только на бога не наде-ятся. Видел, какая охрана? – "На бога надейся, а сам не плошай!" – произнес Федор по-русски. – Что ты сказал? – спросил Франсуа. – Я сказал русскую пословицу про бога, о котором ты только что говорил! пояснил Федор. – Девочку убили? – Нет! Ее выкупили за четыре миллиона долларов, – ответил Франсуа Вилла, предназначенная к продаже, была поменьше и поскромнее остальных, но выглядела уютно и солидно. Может, оттого, что роскошные виллы по соседству обязывали к солидности. – Лучшему нет предела1 – сказал Федор, глядя на виллу. – В Москве мне было неудобно перед одноклассниками, у меня на одного была такая огромная квартира... – Худшему тоже нет предела! – заметил Франсуа. – Но человек так уж устроен, он смотрит не назад, не вниз, где хуже, а за худшим – бездна, нет, он смотрит все время вверх, вперед. И всю жизнь стремится достать вершину, объять необъятное А пирамида так устроена, что чем выше, тем меньше людей может там уместиться. На обратном пути Франсуа заехал на высокий холм, остановившись возле валуна-великана, чтобы Федор своими глазами увидел выбитую надпись на камне. "Байрон. 1820". Полюбовавшись великолепным видом на Женевское озеро и город, они вернулись на правый берег. – Сдастся мне, ты начитался детективов, – иронично произнес Франсуа. – Может, думаешь, и я шпион? – Все возможно, – улыбаясь ответил Федор. – Выяснится, например, что ты из Сюртэ женераль Франсуа так удивился, что, зазевавшись, чуть не врезался в шикарный "мерседес", выезжавший со стоянки отеля. – С чего это ты взял? – спросил Франсуа Но на его лице уже заиграла усмешка. – Твой интерес к нам напоминает интерес Голдвина! – честно признался в своих сомнениях Федор. – Стало быть, в искренность моих намерений ты не веришь? улыбнулся Франсуа. – Искренность интересов присутствует! – пошутил Федор, тоже улыбнувшись. – Надеюсь, я тебя не обидел? – Нет, что ты! Никакого отношения к французской разведке я не имею. Приятели решили покататься, чтобы Федор посмотрел город. – Ольга здесь жила, так она все знает. Даже работала гидом. – Благодаря этому мы и познакомились! – сообщил Франсуа. – Я тоже недолго работал гидом. Ольга мне очень понравилась, но, даю тебе слово, ничего между нами не было. – Я верю тебе, потому что верю ей, – спокойно сказал Федор. – Мы знакомы много лет, и ни разу я не усомнился в ее верности мне. – А где ты так хорошо научился говорить по-английски? поинтересовался Франсуа. – У меня был прекрасный педагог с раннего детства! – пояснил Федор. – У меня с детства было все... кроме родителей. Были приемные, очень меня любили, и я их любил. А теперь и приемных родителей нет. Убили. Франсуа остановил машину. – Куда это ты меня привез? – спросил Федор. – Ты слышал, надеюсь, что в Лондоне есть Хайгетское кладбище и Вестминстерское аббатство? – Про Вестминстерское аббатство слышал! – подтвердил Федор. – А что в Париже есть Пантеон и кладбище Пер-Лашез? – продолжил Франсуа. – Со стеной коммунаров! – подтвердил Федор, демонстрируя осведомленность. – Своя стена и здесь есть: стена Реформации со скульптурами Кальвина, Бера Фареля, Нокоа. – Про Женеву мне все ясно, – улыбнулся Федор, – здесь, как в Греции, все есть. Ты лучше скажи, куда ты меня привез? – На кладбище Плен-Пале. – Зачем? – Сейчас увидишь! Они вышли из машины и направились к памятнику в виде небольшого каменного куба, на котором были выбиты всего две буквы: "J.C." – Здесь похоронили в 1564 году Жана Кальвина, вождя Реформации, гражданина Женевы номер один. – Скромный памятник! – отметил Федор. – Его и похоронили скромно, почти тайно! – сказал Франсуа. – А этот камень установили лишь спустя триста лет. – С ума сойти! – изумился Федор. – Памятник через триста лет. И такой скромный. – А эту решетку из металла, – добавил Франсуа, – административный совет города поставил значительно позднее. И посадил цветы. – Любимые цветы Кальвина? – спросил Федор. – Кстати, что это за цветы? – Барвинки! – ответил Франсуа. – По-моему, с цветами у них вышла промашка. За давностью лет позабыли, кто какие цветы любил. Я знаю, что барвинки – любимые цветы вольнодумца Руссо. Федор окинул взглядом кладбище. – Здесь что, все могилы великих? – Не только, – ответил Франсуа. – На этом кладбище свою любимую дочь Соню похоронил Достоевский. – Он тоже жил в Женеве? – Не только жил, но и написал здесь роман "Идиот"! Ты, наверное, слышал о том, что он сильно увлекался игрой в рулетку? – Даже читал его роман "Игрок", – усмехнулся Федор. – В Женеве Достоевскому очень не повезло! – продолжал рассказывать Франсуа. – Он крупно проиграл и очень бедствовал. А тут еще смерть дочери. Недолго побродив по кладбищу, они вернулись к машине. И здесь неожиданно Франсуа сказал Федору: – А знаешь, ты прав. Я действительно шпион. Я работаю на русскую разведку, Федор! Целую минуту Федор молчал, о чем-то думая. Наконец спросил: – Это – арест? – Это – предложение работать вместе со мной! – ответил Франсуа. – Что ты на это скажешь? В одиночку тебе не выжить! Чеченцы тебя рано или поздно достанут, если ты будешь один. – Но ведь там у нас, в России, меня считают преступником. – Преступником тебя может признать только суд! – пояснил Франсуа. – Но, как мне сказали, у следствия на тебя прямых улик нет. А если ты действовал в порядке самообороны... – А чем я так заинтересовал разведку? – усмехнулся Федор. – Умением убивать? – И этим тоже! – согласился Франсуа. – В нашей работе всякое случается. И это умение – не из последних. Но если разведчик умеет только убивать, то грош ему цена. Он не только сам может провалиться, но и потянуть за собой всех, с кем ему приходилось либо работать, либо просто встречаться. А на тебя – блестящая характеристика, главное, ты умеешь не оставлять следов. Федор мысленно сразу согласился с доводами Франсуа. "Действительно! – подумал он. – В одиночку не выжить. Выследят и перережут всех: и Ольгу, и Сашеньку, и меня. А Франсуа поможет исчезнуть незаметно в какую-нибудь англоязычную страну. Сейчас приняты другие методы разведки, надеюсь, убивать мне больше не придется". – Хорошо, я согласен! – сказал он. – Расписку нужно написать? Франсуа облегченно вздохнул и рассмеялся. – Судишь о разведке по фильмам и кни-raii? – спросил он. – В действительности все намного проще и скучнее. – Без погонь и перестрелок? – усмехнулся Федор. – Изредка бывают и погони, и перестрелки, – согласился Франсуа, – но это брак в работе. Значит, не предусмотрел, не предугадал, не предвидел. А исправление ошибки может очень дорого стоить иногда. У пансиона Франсуа пересел в свою машину. – Заходить не стану, дел много. Значит, я сообщаю в Москву о твоем согласии? – У меня обратного хода в таких делах нет! – сказал Федор. Франсуа протянул ему руку. – Тогда до завтра! – Франсуа! А как тебя завербовали? – неожиданно задал вопрос Федор. – Меня никто не вербовал! – ответил Франсуа. – Я – кадровый офицер разведки! И, оставив ошеломленного Федора у входа в пансион, Франсуа укатил по своим делам. Федору не надо было даже намекать о том, что Ольга ничего не должна знать о разговоре с Франсуа, как и о том, что он дал согласие работать на русскую разведку. "Между прочим, меня и готовили для работы в диверсионном отряде "Альфа", подумал он. Ольга встретила Федора с такой радостью, словно расстались они не пять часов назад, а как минимум месяц. – Франсуа обещал завтра принести все документы, в том числе и водительские права! – сообщил он Ольге. – Хороший друг – Франсуа! – улыбнулась Ольга и спросила: – Надеюсь, ты не ревнуешь? – Есть основания? – в ответ спросил Федор. – Никаких! – покачала головой Ольга. – И никогда не будет! – Надеюсь, сказал Федор и нежно обнял ее. Дочь уже спала. Ольга прильнула к нему, словно хотела забыться, спрятаться. – Ужин я прозевал! Может, в ресторан сходим? – предложил Федор. – Попросим хозяйку присмотреть за малышкой. – Не стоит! – отказалась Ольга. – В ресторанах бывают драки! Полиция, проверка документов. Это нам совершенно ни к чему. – Что ж, – вздохнул Федор, – придется спать голодным! – Не дам я тебе умереть с голода! – засмеялась Ольга. – На тумбочке прикрыт салфеткой твой ужин. Еще теплый. Видел бы ты, как посмотрела удивленно наша хозяйка. Ольга стояла рядом с Федором и смотрела, как он жадно уминает все подряд, одно за другим. – Неужели покупка автомобиля сопряжена с такими энергетическими затратами? – пошутила она. – Прекрасный сегодня был день, – пояснил Федор, улыбнувшись, – хорошее настроение. А когда хорошее настроение, всегда хороший аппетит. – Погода потому что прекрасная! – сказала Ольга. – В женевском климате очень опасны резкие изменения давления. Граждане тогда впадают либо в возбужденное состояние, либо в депрессию... Федор недоверчиво и ехидно ухмыльнулся. – Не смейся, не смейся! – убеждала Ольга. – Даже в женевском суде судьи всегда интересуются: при какой погоде совершено то или иное преступление, произошел служебный конфликт или семейная ссора с мордобоем. – Срок дают меньше? – ехидно спросил Федор. – Представь себе, меньше! – ответила Ольга, не обращая внимания на ехидный тон любимого. – Не вешай мне лапшу на уши! – не поверил Федор. – Закон есть закон! – Не веришь, твои трудности! – обиделась Ольга. – Но я говорю тебе то, что есть на самом деле. – Не злись! – улыбнулся Федор. – В озере вы мне не дали искупаться, заявил он, вставая, – пойду приму душ. Ты мне не хочешь составить компанию? – Заодно помыться? – расцвела Ольга. – С тобой я всегда согласная. Она ерничала, чтобы скрыть смущение, внезапно охватившее ее от желания. Она еще ни разу не стояла под душем с Федором и заранее испытывала от этого способа любви наслаждение. Она часто под струйками душа представляла себе, как Федор стоит рядом с ней, а его руки ласкают ее и ласкают. И вот ее мечты воплотились в действительность, сон в явь. Ольга стояла почти вплотную рядом с любимым под сильными струйками воды, Федор случайно, от незнания, повернул ручку регулятора на массажный режим работы душа. Струйки покалывали кожу, возбуждая еще больше. Ольге нестерпимо захотелось отдаться Федору прямо здесь, под душем, но она оттягивала кульминацию и оттягивала. Она мыла тело Федора мягкой губкой с пенистым шампунем, а он мыл ее тело, нежно лаская самые сокровенные места. Только когда их тела были очищены от грязи и пота, а желания сделали невозможным любое промедление, Ольга, прижавшись спиной к стене кабинки душа, обвила руками шею Федора, а ногами его бедра. Федор подхватил ладонями ее напряженные от неудовлетворенного желания ягодицы, и Ольга ощутила его мужское естество в себе и слилась с любимым в одно целое. Через полчаса они, утомленные, чистые и высушенные феном, лежали в постели, прислушиваясь к ровному посапыванию дочери. Спать пока не хотелось, так было хорошо и покойно, сон уже был где-то поблизости, но еще не спешил смежить им веки. – В Женеве оставаться опасно! – сказала внезапно Ольга. – Почему ты сейчас об этом заговорила? – удивился Федор. Он ведь так и не решился сказать ей о прибытии в Женеву соратника Шамиля, поэтому так поразился ее проницательности. – Я все стала чувствовать сердцем! – прижалась всем телом к любимому Ольга. – Тебя сейчас ощутила всем сердцем, будто ты достал до него, хотя это невозможно чисто физически. И приближение опасности чувствую. Не знаю, от кого она исходит. Не от Франсуа, не от хозяйки, не от Эрвина. Даже не от Голдвина, хотя его внимание – это внимание удава к кролику. Может, нас уже полиция ищет? Наши дали запрос о незаконном проникновении на территорию страны некоей небольшой семьи в составе трех человек, муж, жена – одна сатана, и их дочери. – Не уверен, что швейцарцы ринутся исполнять команду Москвы! – У них нет соглашения о выдаче с Москвой? – поняла Ольга. – Да! – ответил Федор, не желая тревожить жену. – Но меня беспокоит что-то другое! – созналась Ольга. – А что, не могу передать словами. К Федору сон никак не шел. Вспоминались родные места, детство, служба в армии. Думал, отдохнет немного, потом поступит в лингвистический университет. Но разборки с бандитами круто изменили его жизнь. Пришлось применять на практике, чему учился полтора года в "спецназе". А изучать языки пришлось отправиться за границу – по чужому паспорту, нелегально. А теперь еще этот Франсуа, или, как там его на самом деле зовут, разведка... Федор прервал размышления и прислушался. Ему показалось, что внизу, на первом этаже, зазвенел звонок. Прислушиваясь, Федор какое-то время лежал неподвижно, соображая, идти открывать или не идти. "Неужели, хозяйка так крепко спит? – подумал он. – Надо пойти открыть!" Федор заставил себя подняться, именно заставил, другое слово трудно здесь подобрать, и отправился открывать входную дверь. "Вдруг это ко мне! – внезапно подумал он. – Может, Франсуа достал документы и решил не дожидаться утра". Это действительно пришли к нему. Вернее, по его душу, по душу Ольги, а может, и по невинную душу Сашеньки. Когда Федор вышел на лестничную площадку, он услышал шаркающие шаги хозяйки и собрался было вернуться в постель под горячий бок любимой. Но услышав ответ на вопрос хозяйки. "Кто это так поздно?" – "Полиция!" решил остаться и посмотреть, не по его ли душу нагрянула полиция, или это обыкновенная проверка. Он пригнулся так, чтобы его не было видно вошедшему, и стал следить за развитием событий. Когда хозяйка открыла дверь, Федор сразу заметил полицейский мундир. Внешность обладателя мундира он не разглядел в полутьме, тем более, что стоял полицейский спиной к освещенной улице, и кон-тровой свет мешат разглядеть черты лица. Первые фразы разговора хозяйки с полицейским убедили его в том, что полиция ищет именно его, Федора Пятницкого. Но неожиданный удар кулаком в лицо старой женщины настолько возмутил Федора, что он чуть было не выдал свое местопребывание. Однако он сдержал порыв возмущения и стал следить за дальнейшим развитием ситуации. Закрыв дверь, Азмад не спеша, даже с некоторой ленцой подошел к замершей в немом ужасе хозяйке и спросил шепотом: – Так где этот человек? Хозяйка молчала больше от ужаса, который сковал ее губы, а не из желания скрыть что-либо. Но Азмад расценил ее молчание как нежелание сотрудничать с ним, Азмадом, великим сыщиком, и достал пистолет. Приставив его дуло ко лбу хозяйки, Азмад сказал: – Считаю до трех! Если не скажешь, разнесу твою пустую башку на мелкие части. У меня в пистолете разрывные пули. Понимаешь? Хозяйка согласно кивнула головой, но губ, скованных холодом страха, так и не разжала. Но Азмад ее правильно понял. – Хочешь сказать, что согласна сотрудничать? Хозяйка энергично закивала, не в силах произнести ни единого слова, даже какого-нибудь звука или всхлипа. – Где они? – спросил Азмад. – На втором этаже? Хозяйка опять молча кивнула головой. Глаза ее все еще смотрели оледеневшим взором, а губы были все так же плотно сжаты. – Тогда молчи! – приказал ей Азмад и пошел к телефону, не пряча оружия. Он набрал номер телефона Эрвина. Там его звонка уже давно ждали, трубку сразу сняли. Федор двигался бесшумно. Ковровая дорожка в коридоре приглушала его шаги. Дойдя до лестничной площадки, он выглянул из-за угла и через перила увидел внизу, в холле, по тице йс ко го. Госпожа Эльза лежала на полу недалеко от входной двери. Азмад гказал... по-чеченски: – Юсуф, они здесь. Приезжайте, я жду. Потом он подошел к лежащей на полу хозяйке пансиона и, ткнув ее пистолетом в бок, сказал на ломаном французском языке: – Веди меня к ним! Если после сильного удара кулаком по лицу хозяйки пансиона Федор и сомневался в истинности полицейского мундира, откуда ему было знать о нравах, царящих в женевской полиции, то, услышав знакомые слова, сказанные на вайнахском языке, он уже ни капли не сомневался в том, что это за гость явился по их душу. И принял твердое решение показать незваному гостю все, на что способен Федор Пятницкий. Азмад заломил левую руку хозяйке за спину и толкал ее перед собой по лестнице вверх, тыча в затылок пистолетом. Дверь комнаты, на удивление хозяйки, оказалась открытой. Азмад увидел на постели спящую полуголую женщину. Он замер от неожиданности, и в этот миг кто-то выбил из его руки пистолет. Азмад увидел перед собой заклятого врага и, толкнув на него хозяйку, бросился за пистолетом. Федор сбил его с ног. Они оказались в коридоре. – Ты труп! – зарычал чеченец и вынул нож. Пружинка послушно выбросила тонкое лезвие. Федор неуловимым движением провел прием, и собственный нож Азмада вонзился ему в горло. От шума проснулась Ольга. Она бросилась помочь лежащей на полу хозяйке пансиона. – Мой бог! – наконец обрела она голос. – Какой страшный человек! – Он убит! – коротко сказала ей Ольга. Она помогла встать с пола хозяйке пансиона. Та, выйдя в коридор, увидела мертвого обидчика, и ее лицо не сумело скрыть мстительного удовлетворения. – Так тебе и надо, мерзавец! – сказала она.и сплюнула на мертвое тело. Федору это не понравилось, и он сурово сказал по-английски: – Еще древние говорили: "О мертвых либо хорошее, либо ничего!" Хозяйка пансиона заплакала и сквозь слезы запричитала: – А разве можно бить пожилую женщину и так варварски обращаться с нею? Федор поднял пистолет с пола и сунул его себе за пояс. – Вы сами себе ответили на свой же вопрос! – заметил он хозяйке пансиона. – А варварам уподобляться не следует. – А что следует? – продолжала причитать хозяйка. – Молча терпеть унижения? – Уничтожать! – коротко пояснил Федор Пятницкий. К ним присоединилась одетая Ольга. – У вас есть большой мешок? – спросила она. – Конечно! – сразу отозвалась хозяйка, вновь приступая к своим командирским обязанностям. – Я в них мусор выбрасываю. Как раз подойдет для этого! вновь не удержалась она от того, чтобы поглумиться над обидчиком. Но Федор на этот раз сделал вид, что не расслышал. – Боже мой! – запричитала госпожа Эльза. – Через день первое августа, праздник, будет много гостей, а у меня такое происшествие! Что еще скажет полиция? И кто захочет поселиться у меня в пансионе? – А вы не говорите никому, – посоветовал Федор. Хозяйка и сама не желала скандала, вызова полиции. Эрвин передал ей четкий приказ Голдвина: о проживании этой русской семьи в полицию не сообщать. Согласно этой же инструкции она в отсутствие гостей обыскала их комнату, но ничего компрометирующего не нашла: ни оружия, ни наркотиков, ни украденных секретных планов швейцарской разведки. "Но Голдвину виднее. Как он сказал, так я и сделаю!" Поэтому она быстро согласилась: – Хорошо, но как быть с трупом? Я сейчас принесу пластиковый мешок, а вы уж постарайтесь избавить меня от этого негодяя! – Мы его бросим в Рону! – решила Ольга. – Течение быстрое, унесет тело далеко, не скоро найдут. – Верно! – согласился Федор. – Только надо поторопиться. Сюда едут убийцы еще более страшные и безжалостные. – Да! – подтвердила хозяйка. – Этот тип куда-то звонил. Может, все же мне вызвать полицию? Внизу раздался звонок. – Поздно! – сказал Федор. – Я сам ими займусь. Он достал пистолет, быстро обыскал карманы убитого Азмада, нашел в одном из них глушитель, ввинтил его в ствол пистолета. Вздохнул тяжело и пошел открывать дверь очередным недоумкам, решившим померяться силой с воспитанником спецвойск России.