Текст книги "В одиночку не выжить"

Автор книги: Лев Златкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

7

Генерал вызвал Корнилова в тот же день, когда он подал на его имя докладную записку. – Вы верите в этого индивидуалиста? – спросил он прямо. – Федор Пятницкий доказал, что его неплохо научили убивать и выживать в самых экстремальных условиях. Поэтому я И подумал, что такой человек может нам пригодиться. – Вы правы во всем, кроме одного, – поправил подчиненного генерал, мы обязаны верить тем людям, с кем идем на трудное, подчас смертельное задание, и не верить предателям и изменникам. – Федор Пятницкий – не предатель и не изменник! – твердо сказал Корнилов. – Судя по материалам дела. Обстоятельства сложились против него. Подставили его классически, профессионально. Ему ничего другого не оставалось, как стать самому судьей и палачом. – Насколько я знаю, он допустил две серьезные ошибки, которые чуть не стоили ему жизни. Но тогда он рисковал лишь собственной жизнью. Не получится ли так, что он завалит дело из-за своей бесшабашности? – Конечно, в одиночку ему не справиться, – согласился с генералом Корнилов, – но если рядом с ним будет верный и опытный человек, то много времени не понадобится, чтобы из супермена сделать опытного разведчика. – Вы уже продумали, кого можно к нему подключить? – спросил генерал. Чтобы не вызвать подозрений у швейцарских властей. Наверняка такой человек, как Пятницкий, привлечет их внимание, а может, и внимание западных спецслужб. – У Федора Пятницкого сильно развито чувство патриотизма! – заметил Корнилов. – Я специально звонил в часть, где он проходил воинскую службу, и узнавал у заместителя командира по воспитательной работе. Он горячо выступал против развала Союза. – Слушая рассказ о достоинствах Пятницкого, – усмехнулся генерал, поневоле забываешь о том, что этот безукоризненный во всех отношениях человек отправил к праотцам дюжину врагов, и по закону он – убийца! – В смутное время точки отсчета сдвигаются! – осторожно заметил Корнилов. – Меня, например, больше смущают депутаты-воры, депутаты-мошенники, депутаты-преступники. – Так кого вы наметили для работы с Пятницким? – Волкова! – ответил Корнилов. – Он у нас "одинокий волк", ему нужен партнер. И характер его работы позволяет ему познакомиться с Пятницким совершенно открыто. Есть еще один фактор: Волков хорошо знаком с Ольгой – любовницей Пятницкого. Я нашел в его отчетах сообщение об этом. После разговора с мужем Свётлицкой – это девичья фамилия Ольги – стало ясно, что отношения были настолько теплыми, что муж даже как-то приревновал ее к нашему агенту. – И было из-за чего? – намекнул генерал. – Нет, – уточнил Корнилов, – теплые и дружеские отношения, но не больше. Волков, надо честно признаться в этом, приложил немалые усилия для того, чтобы превратить теплые и дружеские отношения в нечто большее, но не преуспел в этом ни на йоту. И еще тогда он высказал предположение, что Ольга влюблена в некоего Федю, однажды она при Волкове назвала так стоящего рядом мужа. И очень смутилась при этом. – Муж не устроил скандала? – Он сделал вид, что не расслышал, – пояснил Корнилов, – хотя Волков клянется, что каменное лицо мужа свидетельствовало об обратном. – Они действительно похожи? – поинтересовался с улыбкой генерал. – Муж – слабая копия Пятницкого, – улыбнулся в ответ Корнилов. – А вы выяснили, почему Пятницкий выбрал Женеву, а не Париж! – спросил генерал. – Если не ошибаюсь, несчастный рогоносец нз МИДа должен был лететь к месту новой службы именно в Париж? – Как я предполагаю, Ольга, очевидно, заметила отсутствие фотографии, которую выкрал Потапов, чтобы предъявить ее для опознания соседке по дому Пятницкого. А кто уж сориентировался в аэропорту, трудно пока установить. – Это не связано с банками Швейцарии? – намекнул генерал. – Там, говорят, мафия предпочитает держать свои деньги. И не только мафия, все разведки мира ведут свои денежные дела через швейцарские банки. Я слышал, что именно вам поручено подготовить доклад о своеобразии денежного рынка и рынка капиталов Швейцарии? – Да! – согласился Корнилов. – Банковский бизнес там достиг таких размеров, что стал довлеть над экономикой Швейцарии. Все остальное по сравнению с банками кажется карликовым. – Есть какая-нибудь зависимость швейцарских банков от других? – Рынок краткосрочных операций не развит в стране. В отличие от стран Западной Европы государственная краткосрочная задолженность в Швейцарии никогда не играла серьезной роли. Банки получают достаточно денег из-за рубежа и не нуждаются в краткосрочной поддержке их операций центральным банком Швейцарии. Они все равно опасаются вкладывать краткосрочные средства, полученные из-за рубежа, в долгосрочные проекты. Клиенты могут неожиданно отозвать деньги. Поэтому швейцарские банки вынуждены немедленно проводить "транзитные" операции, отправлять средства в финансовые центры Лондона и Нью-Йорка, где они могут быть освоены. Это и делает Швейцарию зависимой от других финансовых центров. Напротив, рынок капиталов очень хорошо развит в стране. Это позволяет заниматься крупными инвестициями внутри и вывозить капиталы за границу. Плотность банковской системы Швейцарии зависит от аккумуляции капиталов. Банковская тайна и номерная система способствуют такой аккумуляции, а уж банки знают нужное направление, куда вложить доверенные им капиталы, чтобы получить колоссальную прибыль. – Есть сведения, что Семен Пятницкий держал свои незаконно нажитые миллионы в швейцарском банке, – сообщил генерал. – Я думал над этим! – ответил Корнилов. – Но все же основополагающим мотивом отлета в Женеву послужила фотография. Любовники сделали правильный вывод, что у них не остается времени ждать самолета до Парижа, и они воспользовались тем, что въездная виза в Женеву еще действовала. – Влюбленная женщина проявляет чудеса храбрости и предприимчивости! вздохнул генерал, очевидно, от отсутствия влюбленной в него женщины. Выясните в уголовном розыске: не положил ли Семен Пятницкий на имя Федора какие-либо деньги или другие ценности? – Будет исполнено! – пообещал Корнилов и удалился. Договорившись с Толстухой о встрече, Корнилов отправился в уголовный розыск. В поисках нужного кабинета он шел по коридору, читая таблички на дверях, и едва не столкнулся с моложавой рыжеволосой женщиной. От неожиданности она выронила из рук папку с бумагами, и он, по-спешно подняв ее, вручил женщине и из-винился. "Какое порочное лицо! – подумал Корнилов. – Я бы ей никаких дел не доверил!" Алла, а это была она, смерила взглядом наткнувшегося на нее Корнилова и прошла в комнату, где стоял копировальный аппарат "Ксерокс". Она обратила внимание на Корнилова с чисто женской точки зрения, автоматически, каждая женщина ищет в глазах мужчины поклонения своей красоте, ищет очередную жертву, подготавливает почву для очередной любовной победы. Алла даже и не подумала, откуда может быть этот статный, интересный мужчина. Много их ходило по разным делам по коридорам уголовного розыска, и ни один из них не оставался равнодушным к ее яркой красоте. "И этот такой же кобель!" – подумала она равнодушно. Ей быстро удалось выполнить поручение Юсуфа. И хотя ей казалось, что ее тело все еще находится в объятиях этого страстного дикаря, она думала о том, что он должен заплатить ей за добытые сведения гораздо больше обещанного. "Эти сведения для Юсуфа на вес золота! – решила она. – Вот пусть и платит столько, сколько я скажу". И, довольная собой, она сделала копию докладной Толстухи, в которой он подробно описывал события последних дней, закончившихся бегством Федора Пятницкого с Ольгой в Швейцарию, в Женеву. А Корнилов смотрел ей вслед и думал: "Надо же, какой магнит! Такая может свести с ума, оставшись холодной и равнодушной. Небось вьет веревки из своего мужа!" Встретившись с Толстухой, он прежде всего спросил о ней. – Скажи-ка мне, друг, кто такая здесь работает, рыжеволосая с лицом стервы? – Верно сказал, Корнилов!.. – сразу понял Толстуха, о ком спрашивает его новый приятель. – Чья-то любовница из министерства. Поговаривают, что "засланный казачок-то". Стараются ее ублажать и не трогать. А главное, не загружать работой. Но ты вроде по телефону просил меня узнать о другом? – Встретил ее в коридоре, – пояснил Корнилов. – Шла в машбюро с делом Пятницкого. Вот и заинтересовался. Толстуха насторожился. – И что это, интересно, она делала в машбюро с моим делом? – спросил он озабоченно, как будто сам себя. – Ладно, выясним!

– Ты выяснил? – спросил Корнилов о деле, ради которого был направлен сюда генералом. – Мы располагаем лишь копией анонимки, с которой все и началось! – заявил Толстуха. – Там перечисляется собственность, которой якобы теперь располагает Федор Пятницкий. Ксерокопию я тебе сделал, можешь взять с собой. – Бутылка за мной! – пошутил Корнилов...

Алла сняла копию с докладной Толстухи и оформила сдачу дела в канцелярии. Теперь можно было продумать разговор с Юсуфом, на каких условиях продать документ. "Сначала это нужно хорошенько спрятать. С Юсуфа можно будет взять и все десять тысяч! – жадно размышляла она. – Смешные мужики! За никчемную бумажку платить такие деньги! Хотя Федор Пятницкий вряд ли будет доволен. Ну, да Бог с ним. Его в России нет. Их разборки меня не касаются, если можно заработать. Да и где Юсуф будет искать Пятницкого? Европа – не Россия, где все покупается и продается!" – оправдывала она свою жадность. Алле был нужен предлог, чтобы, уехав , на время с работы, зайти домой и спрятать документ. С Юсуфом надо держать ухо востро. Утром Алла чуть не потеряла сознание При виде засохших разводов в подъезде.

Она не стала заглядывать под лестницу, где лежал труп зарезанного работника уголовного розыска, которого она не пустила к себе в квартиру. Его должны обнаружить послезавтра: уборщица мыла подъезд лишь один раз в неделю за ту зарплату, что она получала в ДЭЗе. Предлога искать не пришлось. Начальник Аллы попросил ее отвезти документы в министерство. Документы были секретными, и Алла воспользовалась случаем, чтобы взять табельный пистолет с собой. Она уже считала своими десять тысяч долларов, а такую сумму необходимо было защищать. Вот здесь оружие и могло пригодиться. Алле выделили машину с шофером. Она быстро съездила в министерство, сдала под расписку документы, но на обратном пути попросила шофера: – Коленька, мне надо на минутку заехать домой! Не сочти за труд. Коленька тоже мечтал хоть разок оказаться в постели у "рыжухи", такую кличку дали ей молодые сотрудники, поэтому не отказал в таком пустяке. Не будь Алла так увлечена своими мыслями, она бы, несомненно, заметила, что от самой конторы за ее машиной неотступно следовала черная "волга". Возле дома стояло несколько грузовиков.

– Придется вам, дорогая Аллочка, пройтись немного пешком, – сказал шофер. – Не подъехать! – Ладно, жди меня здесь, на углу, – согласилась Алла. – Я не более чем через минут двадцать-тридцать. Она обещающе улыбнулась шоферу и побежала к дому. В подъезде Алла столкнулась лицом к лицу с Юсуфом. Вскрикнув от неожиданности, она хотела выскочить на улицу. Но путь преградил Перцев. Юсуф протянул Алле долларовые банкноты и произнес резко: – Документ! Алла пересчитала деньги. Было ровно пять тысяч. – А обещанная прибавка за срочность? – напомнила она, улыбнувшись. Юсуф согласно кивнул головой и протянул еще одну пачку, в пять раз меньшую. Спрятав деньги в сумочку, где лежала ксерокопия докладной. Толстухи, она нахально заявила Юсуфу: – Этот документ стоит десять тысяч! С тебя еще четыре! – Хорошо! – согласился Юсуф. – Но у меня с собой больше денег нет. Отдай документ, вечером я тебе занесу остальные. Алла неожиданно даже для себя выхватила пистолет и сказала: – Вечером деньги, утром стулья! Тихий хлопок в кармане Юсуфа отозвался болью внизу ее живота. Она не успела нажать на курок, и Юсуф легко выбил пистолет из ее руки, а когда Алла упала, спокойно выстрелил из пистолета с глушителем ей в затылок. После этого Юсуф открыл сумочку, с которой Алла никогда не расставалась, и достал из нее ксерокопию и свои доллары. – Убери эту падаль под лестницу! – приказал он Псрцеву. Сержант привычно потащил труп под лестницу, оставляя широкую кровавую полосу на загаженном полу. – Жадность фраера сгубила! – равнодушно сказал Юсуф, провожая взглядом тело женщины, которая доставила ему прошедшей ночью ни разу не испытанное прежде наслаждение.

8

Федор посмотрел на оживившуюся Ольгу с удивлением и внезапно почувствовал что-то, похожее на укол ревности. – Познакомься, Франсуа! Это мой муж и отец моей дочери. Зовут его Федором. – Изменения в личной жизни? – улыбнулся лукаво Франсуа. – Прими мои поздравления! Крепкое рукопожатие Федор сразу оценил. Этот хрупкий на вид Франсуа имел стальные мускулы. – Наверное, вы можете говорить и по-английски? – спросил он с намеком. Я, к сожалению, не понимаю по-французски. Ольга смутилась. Она поняла, что Федор немного приревновал ее к Франсуа. Но, как ни странно, это было ей приятно. – Разумеется! – сразу же согласился Франсуа, легко перейдя на английский. – Извините, но я не знал, что вы не владеете французским. – Это я виновата! – вмешалась Ольга. – Я так обрадовалась, увидев тебя, что забыла предупредить. У нас сложности в-жизни, Франсуа, мы ни с кем не можем видеться. И вдруг такая встреча! Ты ведь мне говорил, что мы друзья? – Друзья, друзья! – подтвердил Франсуа. – И я постараюсь это доказать. Но сложности, как я понимаю, у вас не финансовые? Кто с такими довольными лицами покидает один из старейших банков Швейцарии, не может испытывать денежных затруднений. – А что это за Швейцарский банковский союз? – сразу же поинтересовался Федор. – Солидный? Не разорится? – Не, не разорится! – успокоил Франсуа. – Швейцарский банковский союз был учрежден еще в 1897 году под названием "Базлер банкферайн". В Лондоне его презрительно назвали "Цюрихские гномы". Но эти "гномы" были одними из тех, кто превратил Швейцарию, бедную страну Европы, обделенную природными ресурсами, со скудной землей, удаленную от моря, в одну из самых богатых стран мира. – Да, я слышал, что Швейцария обогнала даже США по уровню жизни, а одно время занимала даже первое место в мире, – признался Федор. – Помогла историческая судьба! – с удовольствием делился своими знаниями Франсуа. – Когда в течение столетий не испытываешь тягот войны, не знаешь, что такое разрушение производственного потенциала и массовая гибель наиболее производительной части населения, то, согласитесь, есть возможность и разбогатеть. – Если к этому еще приложить старание, и умение, и прилежание! – добавила Ольга. – Из ничего и будет ничего! И еще можно добавить, что Швейцария прямо или косвенно выигрывала от войн, всяческих потрясений, типа революций, и других трагических событий в мире. Но это не умаляет ее достоинств. В прошлом веке она была известна лишь как производитель часов и сыров, а теперь стала одной из ведущих стран в машиностроении и химической промышленности. – Ну, сыры и сейчас производят еще в большем количестве! – облизнулся Франсуа. – "Грюйер", "Эмментальский"! Пальчики оближешь! К природным ресурсам, которыми в избытке обладает Швейцария, чистейшей воде и горному воздуху шутливо добавляют: "И молоко!" На альпийских и субальпийских лугах и пастбищах шесть месяцев в году пасутся коровы знаменитых симментальской и швицкой пород. В горах нежирные сорта сыра заменяют крестьянам хлеб. Варят сырный суп, а какой вкусный сыр, сваренный в вине? – "Фондю"! – вспомнила Ольга. – Устойчивость традиций! Они с Франсуа переглянулись и, засмеявшись, в один голос сказали: – Чего крестьянин не знает, того он не ест! Для Федора эта сторона жизни Ольги была тайной за семью печатями. Но, с другой стороны, когда она могла ему рассказать обо всем, что с ней случилось за два года, что Федор был в армии? Бурные события последних дней не давали ей такую возможность. – Может, пойдем в кафе, поговорим, выпьем вина? – предложил Федор. – Хорошая идея! – загорелась Ольга. – Поедем в Старый город? – Что ж, пожалуй. Я сейчас свободен, – согласился Франсуа. – Нас ждет машина, – напомнил Фе-I Дор. Франсуа быстро оценил ситуацию: – Сколько он берет с вас за целый день? -.Пока что он не взял с нас ни франка! ответила Ольга. – В деловой Женеве, которую сделали деньги, не брать за проезд? – выразил свое удивление Франсуа. – Значит, вы его чем-то привлекли. Уж не твоя ли красота? – А что ты скажешь, если узнаешь, что и юрист, к которому нас этот таксист возил сегодня утром, тоже не взял с нас ни франка за консультацию? – Я скажу: берегитесь! Эти люди имеют на вас определенные виды! Ладно, поехали с этим альтруистом в Старый город! Там и поговорим обо всем. – Сядем рядком – поговорим ладком! – сказал Федор по-русски, грустно, с ноткой ностальгии. Ему действительно вдруг захотелось вернуться в Москву. Но... Об этом нечего было и думать. Таксист успел разглядеть человека, с которым разговаривали у ворот сада его знакомые и который стал теперь еще одним его пассажиром. "Альфонс!" – решил он и пожелал в душе, чтобы Федор свернул этому смазливому французику шею при первой же возможности. – Куда едем? – спросил он благожелательно. – В Старый город! – ласково улыбнулась таксисту Ольга, чем привела его в такой восторг, что спина его выгнулась, как у молодого. Ни дать ни взять: старый конь при звуках боевой трубы. – С какой стороны хотите подъехать? – спросил он. – Погулять или водку пьянствовать будете? На Федора это выражение из армейского фольклора не произвело такого впечатления, как на Франсуа. Тот сразу насторожился и внимательно оглядел таксиста, будто фотографируя его в памяти. – Там, где мраморный фонтан! – пояснила Ольга. – В той части Старого города есть отличное местечко, где можно посидеть за стаканчиком белого столового вина "фандан". – Значит, с улицы Марше подъедем! – понял таксист. Мраморный фонтан перед входом в Старый город с улицы Марше был сооружен еще в 1857 году в память еще более старого события: последнего военного штурма в 1602 году, последнего штурма в истории города, удачно отраженного. Федор был просто заворожен видом Старого города, или, как его любовно называют сами женевцы, Сите. – Какая красота! – восклицал он. – Вот здесь, – стала рассказывать Ольга, – на холме и зародилась Женева, окруженная высокими каменными стенами с бастионами и редутами. Здесь еще стоят здания, многим из которых по четыреста-пятьсот лет. – Давайте там погуляем! – предложил Федор. Они шли по узким улочкам, шириной в полтора-два метра. В один из домов они даже решились зайти, открыв тяжелую дверь из толстых деревянных блоков, на которой висел старинный бронзовый молоток, до сих пор исполнявший роль звонка. И подъезд, и крученая лестница, вьющаяся вверх, были шириной не более метра. А внутри дома был крошечный дворик-колодец с маленьким квадратиком синего неба вверху. – В домах этих не живут, – пояснила Ольга. – Здесь расположены правительственные учреждения кантона Женева и города. Около мэрии под навесом красовались старинные пушки. Огромные мозаики рассказывали об истории города: на одной было изображено вступление Юлия Цезаря в Женеву, на другой – городская ярмарка, а на третьей – прием городом Женевой из– гнанников-гугенотов. Старый город вел совсем не музейную жизнь, скорее, деловую жизнь правительственного квартала: поток автомашин заставлял многочисленных прохожих, в основном туристов, испуганно жаться к стенам домов, потому что тротуары здесь узкие – сантиметров сорок. Бойко работали антикварные и букинистические магазины. – Ты посмотри! – удивился Федор. – Один антик! – Да! – подтвердила Ольга. – Здесь почти не продают современных вещей и книг: все не позднее семнадцатого-восем-надцатого веков. Федор залюбовался старинным оружием и рыцарскими доспехами, выставленными в витрине одного магазина. В другом, букинистическом магазине, изумили книги в старинных кожаных, сафьяновых переплетах, с застежками из позолоченного серебра или бронзы, усыпанными драгоценными камнями. Рассматривая фасад красивого дома, Федор увидел в открытом окне второго этажа обворожительное личико молодень– ? кой девушки. Он приветливо помахал рукой и улыбнулся. Просто так, от хорошего настроения. Девушка тоже улыбнулась. – Ты с ума сошел! – шутливо возмутилась Ольга. – При жене заигрывать с проституткой?! – Не может быть! – удивился Федор. – Проститутки ходят по панели. – Может, может! – поддержал Ольгу Франсуа. – В Женеве проститутки не имеют права открыто предлагать свои услуги. Но все запреты легко обходят. Вы видите один из способов заманивания клиентов. – Что, даже ночью проститутки не шастают? – все еще сомневался Федор. – Не шастают! – уверил Франсуа. – Но ночью здесь начинается другая жизнь! Об этом можно рассказывать часами. Федор виновато глянул на Ольгу. Она правильно поняла его взгляд. – Повинную голову меч не сечет! – сказала она и так нежно поцеловала Федора, что у Франсуа от зависти в душе заныло. "Теперь понятно, почему Ольга предложила мне быть только друзьями! подумал он. – Ее сердце было в России!" Федор решил перевести разговор на безопасную тему. – Неужели здесь дома такие старые, по четыреста-пятьсот лет? – спросил он у Франсуа. – Выглядят они как новые! – Я тебе сейчас покажу дом, один из самых старых! – пообещал Франсуа. Он свернул в какой-то переулочек, и через минуту они оказались возле скромного и очень старого дома, на котором сверкала мемориальная доска. Федор сумел прочитать на ней лишь: "Агриппа д'Обинье". – В этом доме провел последние годы Агриппа д'Обинье! – стал рассказывать Франсуа. – Это друг и сподвижник Генриха IV Наваррского. – Неплохо иметь такой домик в центре Женевы! Я бы не отказался. Правда, Гол-двин обещал мне помочь что-нибудь приобрести. Надеюсь, что обещанного не надо будет ждать три года. – Кто такой Голдвин? – насторожился Франсуа. – Это тот самый юрист, о котором мы тебе рассказывали, – пояснила Ольга. – Пойдем в таверну, посидим, поболтаем, Сашенька уже устала. В таверне Ольга заказала белое вино "Фандан", сыр, сваренный в вине, "фондю" и антрекоты. – Швейцарский сыр лучше всего есть в Швейцарии! – громко произнес Франсуа. И заказал вдобавок еще три сорта сыра, которые были в таверне. В таверну с шумом и гамом ввалилась толпа юнцов в джинсах и в майках, сплошь исписанных лозунгами о любви и братстве. – Хиппи! – улыбнулся Франсуа. – При виде их истертых до белизны джинсов трудно поверить, что Леви Штраус, уезжая на поиски золота в Калифорнию в прошлом веке, во время вспыхнувшей там "золотой лихорадки", вывез именно из Швейцарии несколько рулонов прочного синего полотна, которое выпускали местные текстильные фабрики. Рассчитывая выгодно продать полотно для изготовления палаток, Штраус с большей выгодой для себя стал шить из этого прочного синего полотна штаны для ковбоев, специальные штаны с двойными швами, восемью карманами: для ножей, револьверов, двенадцатизаряд-ных кольтов, табакерок и другой нужной мелочевки, с рядами металлических пуговиц и с бахромой вместо отворотов. – Здесь много таких? – тоже улыбнулся Федор, столь живописной была компания, что даже Сашенька вытаращила на них свои огромные глаза. – Много! – Франсуа отпил глоток вина. – Каких туристов здесь только нет. Из пеших туристов, кроме хиппи, много студентов. В своих огромных рюкзаках они несут палатки, одеяла, газовые плитки, посуду. Иногда даже маленькие надувные резиновые байдарки. – И Франсуа произнес: "Все мое ношу с собой". Ольга, видя растерянность Федора, не понявшего последнюю фразу, поспешила ее перевести любимому: – Это латинская поговорка! – добавила она после перевода. – Они действительно ходят пешком? – не поверил Федор. – Естественно, нет! – пояснил Франсуа. – Голосуют на дорогах. На обочинах, в лесах спят. В Женеве они ночуют в парках, на пляжах, в порту на каменном молу у фонтана. Но это приличная молодежь, смирная. Есть еще моторизованная молодежь – "мотары". Они так носятся на мотоциклах по автострадам и выделывают такие немыслимые кульбиты и неописуемые виражи на забитых транспортом улицах Женевы, что редкий день газеты не сообщают о несчастных случаях и смерти "мотаров". Если ты увидишь в красной, желтой или черной кожаной куртке мотоциклиста, с обязательной девчонкой позади, обхватившей его крепко руками, знай, что это и есть "мотар". Разглядеть его можно только мертвым, настолько быстро, метеорами, они носятся по дорогам. – Свобода! – сочувственно сказал Федор. – Много свободы – тоже плохо? – Швейцария – страна контрастов! – усмехнулся Франсуа. – Есть постановления властей, которые ограничивают свободу во имя покоя граждан. Например, в Женеве городские власти приняли решение, согласно которому необходимо ставить в известность полицию, если ваши гости задержатся после десяти часов вечера. Один мой знакомый журналист решил пошутить и написал заявление в полицию, что его гости задержатся после 22 часов. К его удивлению, в полиции на полном серьезе приняли это заявление и зарегистрировали его. И ровно в десять вечера у подъезда дома журналиста стояла полицейская машина, а двое полицейских с дубинками и портативными радиостанциями следили, чтобы гости не разгулялись, мешая соседям спать. Ольга расхохоталась. – И гости вели себя тихо и смирно? – спросила она, вспоминая, как шумят гости в Москве. – Естественно, гости тут же разбежались, – сообщил Франсуа, – а смущенные хозяева пригласили полицейских откушать пирожных с чашечкой кофе. За разговорами они умудрились съесть все, что им принесли. Сашенька, наевшись, стала откровенно "клевать носом". А зевнула она так, что Ольга тут же прервала пиршество. – Нам надо спать! – заявила она. – Федор, расплачивайся! Ты теперь у нас "богатенький Буратино"! И поехали в пансион. – Давайте теперь о главном, – заметил Франсуа, – какие у вас проблемы и чем я могу помочь?

9

Шофер спокойно ждал. Через час он вышел из машины и направился к дому. Номер квартиры он уже давно знал, но заявиться в гости все не решался. Хотя го-ворили, что эта женщина доступна для каждого красивого и молодого мужчины. А шофер именно таким и считал себя. Подниматься на этаж не пришлось. В подъезде он увидел широкую полосу крови, стекающей под лестницу. Когда Толстухе доложили об убийстве сразу двух сотрудников, он сразу вспомнил разговор с Корниловым: что она делала в машбюро с моим делом? Толстуха без труда выяснил, что Алла сняла ксерокопию с его докладной записки. "Дело ясное, что дело темное! Вот уж чего не ожидал. Если бы наш заместитель баловался, куда ни шло, я бы не удивился, но эта красотка..." Толстуха совсем запутался и даже стал думать, что он напрасно грешил на заместителя, может, "мерседес" ему подарила какая-нибудь богатая любовница, а его связь с покойным Онупко – это всего лишь предположение. – Черт его знает! – сказал он себе вслух. – Компромата на него у Онупко не нашли, если, конечно, его Феденька Пятницкий не умыкнул. Когда он вернулся в свой кабинет, его уже там ждал Потапов. – Интересная картина вырисовывается, Иван Аристархович! – Рисуй! – согласился Толстуха. – Только минуту потерпи. – Скажи мне, только честно, как на духу! – попросил он начальника отдела, подошедшего к телефону. – Можно узнать, делали ли ксерокопию документа или нет? Сколько часов прошло?.. – Толстуха вспомнил время своего разговора с Корниловым, сделал еще поправку, коррекцию, на встречу Корнилова с Аллой, и сказал: – Часа три, не больше... Попробуешь?.. Должник твой! Он положил трубку и взглянул на Потапова: – Теперь рисуй! – Нашу красотку убили из табельного ПМ, принадлежавшего ее убитому коллеге! – почти торжественно сказал Потапов. И сделал эффектную паузу. – Бытовуха? – разочарованно и недоверчиво протянул Толстуха. – Любовь зла, должна полюбить козла? Так за это еще не убивали! Или у них что-то было?.. Потапов весь светился, переполненный важными сведениями. Он хотел их тут же выложить шефу, но тот опять его прервал: Он набрал номер внутреннего телефона. – Маша, будь другом, отнеси в лабораторию дело Пятницкого. Да, я уже договорился, там знают. Положив трубку, он приготовился слушать Потапова. – Ну, рисуй. Что там у тебя? Застрелив обманщицу, Отелло сам застрелился? – Ничего подобного! – обиделся Потапов. – Нет никакой связи между этими двумя убийствами. Лейтенанта зарезали на десять часов раньше. Под лестницей их свела только смерть. – Но ты не имеешь права утверждать, что между этими двумя убийствами нет никакой связи! – поправил подчиненного Толстуха. – Пока мы этого не знаем точно, так утверждать нельзя. Что еще тебе удалось выяснить? – Сумку Аллы я отдал на экспертизу. И вот какой ответ: микрочастицы порошка, применяемого для ксерокопирования, и след долларов. – А как порошок обнаружили? – удивился Толстуха. – Очевидно, лист сложила текстом наружу, – пояснил Потапов. – А что это была за ксерокопия, вы, наверное, и сами догадались, судя по вашему звонку. – Хитрый! – одобрил Толстуха. – Что говорит шофер? – – Что он может сказать? – усмехнулся Потапов. – Сидел, читал газету "Советский спорт"! Ничего не видел, ничего не слышал. – Разве еще есть такая газета? – удивился Толстуха. – Какая разница? К слову пришлось! – ответил Потапов. – Съездить, поискать в ее квартире что-нибудь? – Поехать можно, только толку что? – нахмурился Толстуха. – Может, зря паникуем? – спросил Потапов. – Любовник, может, какой ненормальный? .Сначала соперника зарезал, а после и изменщицу застрелил из оружия ее любовника. – Фантастикой увлекаешься! – упрекнул Толстуха. – Слишком много совпадений: Корнилов был у меня сегодня, интересовался, что может быть у Пятницкого в швейцарских банках. Вот он мне и поведал, что встретил Аллу в коридоре с нашим делом в руках. Она зашла в машбюро и сняла копию с моего доклада шефу. – И кто же, по-вашему, может интересоваться этим докладом? Швейцарская контрразведка? – Кровные друзья или лучшие враги Пятницкого! И ты сам прекрасно это знаешь. А нам не к "изменщице", как ты выразился, надо ехать, а первым делом Корнилова предупредить. – Это верно, – согласился Потапов. – Раз мы Федора ему сосватали. И они поехали: официально – на обыск квартиры Аллы, а неофициально предупредить Корнилова о возникших осложнениях с его новым подопечным. – У меня даже тени подозрения не возникло бы! – признался Потапов, сидя рядом с Толстухой в машине. – Чтобы Алла... – Да, не повезло красотке! – охотно подключился к разговору водитель Константин Константинович, по кличке "Костя в квадрате". Он понял восклицание Потапова по-своему. Но никто не стал его переубеждать. Толстуха переглянулся с Потаповым и взглядом приказал тому не распространяться на эту тему. Для него она была больной. Каждое предательство в той среде, где он провел всю свою сознательную жизнь, Толстуха воспринимал как удар ниже пояса ему лично. – А я грешил на зама! – пробурчал виновато Потапов. – Не грешил, не грешил! – успокоил его Толстуха... Корнилов их выслушал с вниманием и тревогой. – Мы тоже страдаем в основном от предательств! – вздохнул он. Постараемся принять меры предосторожности. "Предупрежден – значит защищен!" Держите меня в курсе дела, сообщайте даже мельчайшие подробности. И Корнилов поспешил к генералу. Генерала новость несколько смутила. – Стоит ли овчинка выделки? – спросил он Корнилова. – Зато проблем с вербовкой не возникнет! – заметил Корнилов. – Он сразу поймет, что в одиночку ему не выжить. А Толстуха с Потаповым искали следы пребывания убийцы или убийц на квартире Аллы. – Почему вы так уверены, что убийцы были здесь? – Ну не в подъезде же они заключали сделку? – усмехнулся Толстуха. Его усмешка почему-то обидела Потапова. – Конечно, – сказал он, – подъезды существуют лишь для того, чтобы в них убивать. Если убийца был вхож в дом, то почему он не убил ее здесь? Времени не было или невтерпеж стало? – А как ты думаешь, почему Алла завернула домой среди рабочего дня? – спросил Толстуха. – Потрахаться! – сердито буркнул Потапов. – В таком случае не оставляют возле дома служебную машину с шофером, напомнил Толстуха. – По словам водителя, она собиралась пробыть дома не более двадцати минут. Раздеться времени хватит, а вот чтобы одеться, уже не останется. – Хорошо! – согласился Потапов. – Она пришла домой, чтобы спрятать ксерокопию. Но и это не объясняет, почему ее убили в подъезде, а не в квартире. – Я могу лишь предполагать! – начал неуверенно Толстуха и замолк. Потапов решил его приободрить. – Предположения начальства – книга мудрости для подчиненного! Толстухе, сразу было видно, понравилась цветистая восточная любезность подчиненного. – Клиент ей не особо доверял, наверное. За ней следили весь день. И встретили в подъезде, чтобы забрать документ и расплатиться. Но не сошлись в цене. – Какие-то деньги она же взяла! – напомнил Потапов. – И потребовала больше! – упорствовал Толстуха. – Я узнал, что она под предлогом важности отвозимых документов взяла табельное оружие. Его пока не нашли. – Значит, считаете, что пожадничала? – решил Потапов. – "Много хочешь, мало получишь! Понадеялась на пистолет. – А клиент из тех, кто быстрее стреляет и оружие обнажает не для угроз, согласился Толстуха. – Тогда зачем ему надо было забирать обратно деньги? – спросил Потапов, но тут же сам себе ответил: – Неужели хотел пустить нас по ложному следу? Чтобы мы подумали, будто это простое ограбление? – Во-первых, сумма не такая уж маленькая, – заметил Толстуха, – как пить дать, несколько тысяч долларов. Во-вторых, чтобы мы не догадались, найдя валюту, что она торговала нашими секретами. Учись проблему видеть в целом. Подъехали эксперты. Тщательный обыск дал положительные результаты. Были сняты отпечатки пальцев со многих предметов, в том числе с пустой бутылки из-под водки в холодильнике. Группа крови, микрочастиц на коврике в прихожей совпала с группой крови сотрудника уголовного розыска, убитого за десять часов до смерти Аллы.